Текст книги "Круги на камнях"

Круг 11
Он не испытывал чувства любви – он стал ЕЮ

Шел двадцатый час родов. Отсутствие значительного прогресса заставляло искать все возможные и невозможные способы, чтобы помочь сыну появиться на свет. В какой-то момент в моей голове возник образ молящегося отца, и я не раздумывая позвонил ему. Как только он ответил на мой звонок, я сходу начал говорить о родах:

– Привет, Пап. У Натали начались схватки. Ты помолись там, пожалуйста, за нас.

Не думая ни секунды, отец произнес:

– Всё понял, Саша… Сейчас поднимаюсь в твою комнату!

– Благодарю, папа! Созвонимся позже.

Как только закончился наш короткий, но тем не менее очень родной и теплый разговор, Натали воскликнула, словно к ней пришла идея из разряда «Эврика!»:

– Колин! Саша, позови, пожалуйста, Колина! Хочу посмотреть ему в глаза.

В любой другой ситуации такая просьба показалась бы мне странной и даже неудобной. Моя жена находится в процессе родов, а я в это время привожу к ней какого-то мужчину. Но в тот момент не существовало рамок: отступили на второй план стеснение, социальные предрассудки, языковой барьер. В фокусе моего внимания не было ничего, кроме одной единственной задачи – встретить здорового малыша.

Взгляд у Колина – невероятный: очень глубокий и выразительный, добрый и окутывающий чем-то нежным, заботливым и умиротворяющим. Очень энергетически сильный взгляд. Зайдя в комнату, Колин сразу всё понял без слов и начал помогать Натали своим вниманием, спуская ее энергию сверху вниз. Он делал это глазами! Это был очень захватывающий сакральный процесс. Вся атмосфера вокруг осветилась его внутренним состоянием, отраженным искренней лучезарной улыбкой, идущей от самого сердца. Их энергетический контакт продлился считаные минуты, после чего неожиданно для всех случилось долгожданное раскрытие.

Произошел первый существенный прогресс, и к нам вновь присоединилась Марина. Однако радовались мы недолго. Раскрытие остановилось, как будто наш сын, прикоснувшись к этому миру, снова спрятался обратно. У меня закралась мысль начать с ним диалог, но задачу с именем мы к этому времени так и не решили.

Чтение аффирмаций как будто потеряло свою силу, и вся моя железная уверенность начала отходить на второй план. Схватки не прекращались. Я понимал, что в этот непростой период могу помогать своим любимым только силой собственного духа. Мне было непросто смотреть на то, в чем физически я не принимал никакого участия.

В момент очередных схваток я неожиданно для себя произнес фразу, которая всех удивила:

– Ванечка, выходи! Мы тебя очень ждем.

Так родилось имя. Имя, которое я сам впервые услышал из собственных уст.

И как только это случилось, сразу же появилась головка, которая после этого уже больше не пряталась. Буквально пару мгновений, и за ней родилось тельце.

Держу сына на руках. Осознаю рождение новой Вселенной. Слышу ее первые звуки. Меня через край переполняют чувства, которые я не могу выразить в словах. Растворяюсь в моменте, в котором мое восприятие делится на две части. Нахожусь в двух состояниях одновременно, в одном из которых держу сына на руках, а в другом наблюдаю эту картину со стороны.

По щекам самопроизвольно покатились слезы. После столь длительных ожиданий всё случилось так стремительно, будто Иван, услышав, что мы наконец-то позвали его по имени, решил родиться.

Я забыл обо всём. Забыл всё, что говорила до этого Марина. Забыл всю усталость. Напряжение, переживания, подсознательные страхи – всё начало выходить из меня вместе со слезами.

Внутри меня родилась новая Вселенная – параллельная Вселенная любви, которая дозаполнила своим содержанием текущую Вселенную.

В этот момент я не испытывал чувства любви – я стал ею.

Даже не понял, как в этом состоянии я позвонил отцу. Этот порыв я смог осознать только тогда, когда в трубке раздался знакомый голос: «Алло-о! Саша! Ну, что там у вас?!»

– Еще раз привет, продвинутый дед! Ванечка родился! Всё прошло хорошо.

– Ого! Так быстро… Я молился всё это время!

Круг 12
Благодарность последней модели

На следующий день, когда мы проснулись, я пошел в даосский центр купить Натали бульон, чтобы она хоть немного поела и восстановила силы после изнурительных родов. Мой путь пролегал по дороге, как казалось, изученной мной до мелочей. Она была неширокая, но асфальтированная. Изредка по ней проезжали мотоциклы и еще реже автомобили.

Еще вчера, проходя по этой дорожке, я даже не обратил внимания на растрепанный розовый цветок, пробившийся через толщу асфальта и тянущийся своими лепестками навстречу солнцу. А сейчас он предстал прямо перед глазами. Мой взгляд приковался к нему будто магнитом, а ноги замерли как вкопанные.

Буквально пару секунд, и я уже осознаю себя стоящим перед цветком на коленях, словно перед Богом, продолжая находиться в двойственном восприятии реальности.

Грудь начала ритмично содрогаться, и слезы покатились ручьем. Это была полная потеря контроля над своим телом. Я плакал навзрыд от осознания, что всё пройденное за последние сутки – все наши с Натали чувства, эмоции, переживания – несравнимо с тем, что пережил наш сын при рождении.

Увидев этот потрепанный, разлапистый в разные стороны, но страстно желающий жить цветок, я понял, какой путь прошел Иван, прежде чем родиться.

Мое состояние продолжало быть настолько мощным, что я не смог совладать с силой его безграничного потенциала. Вместо того чтобы направить энергию любви и благодарности к Натали, к себе, к сыну, к отцу, к Колину, ко всем – я, по какой-то тогда неведомой мне причине, направил всю его мощь на Марину, которая на это время стала мне словно вторая мать.

Прошло уже два дня с момента родов, а мое чувство благодарности к доуле только усиливалось, и я до сих пор находился в некорректном приложении потенциала этой мощнейшей энергии.

Мы оплатили все услуги в соответствии с нашими договоренностями, но желание сделать что-то еще никак не покидало меня. Внутреннего сопротивления чувству благодарности не было. Я просто отдавался ему в тот момент. На этом фоне мне пришла идея залатать крышу домика, в котором мы жили всё это время. В дождливые дни на потолке каждый раз проявлялось мокрое пятно.

Только спустя годы я понял, насколько сильная проверка через меня пришла к доуле. Марина, будто почувствовав исходящий от меня поток энергии, подошла и сказала то, что меня снова выбило из колеи:

– Ты знаешь, Саша. Обычно, после таких сложных родов мне дарят поездки на Мальдивы. Дарят платья, золото, камни и драгоценности. И вообще, мне нужно построить бассейн, – выпалила она, после чего демонстративно развернулась и ушла.

После услышанного меня покинуло двойственное восприятие реальности и начало просто разрывать изнутри, словно мою энергию, исходящую от сердца, пытаются направить в другое русло. Мои чувства бросало из стороны в сторону. Очень странное и неприятное состояние. Ощущение, будто у меня начала исчезать искренность, перекрытая интересом со стороны Марины. Это был хороший урок для нас обоих.

Начался дождь. Размышляя на тему энергии благодарности после тирады Марины, я наблюдал увеличивающееся мокрое пятно на потолке:

– Ну я же хотел починить крышу. Что мне мешает это сделать? Это ведь мое чистое намерение и ничего плохого в этом нет…

Однако эти мысли были уже заражены сомнениями. Недолго думая, я решил перейти к делу: нашел лестницу и полез с инструментами наверх. Сделав пару шагов, я с треском провалился во всех смыслах этого слова. Фиаско выглядело очень показательно! Дождь, по телу стекают капли воды и крови от ссадин, в руках обломки шифера, а на месте еще недавно только слегка протекающей крыши – огромная дыра.

Эта неудача меня не остановила. Подхватив кусок сломанного материала, я направился к знакомому тайцу, который держал неподалеку небольшой магазинчик с разными строительными принадлежностями.

Я пришел к нему и спросил, указав на кусок шифера:

– Помоги, пожалуйста. Подскажи, знаешь ли ты место, где можно купить точно такой же? Крыша дома сильно протекает во время дождя, и я хочу ее починить!

Надо сказать, что материал покрытия был очень старый. Казалось, такой днем с огнем не сыщешь. Но, если бы я не нашел точно такой же, тогда пришлось бы перестилать всю крышу.

Каково же было мое удивление, когда мой тайский друг показал целый поддон идентичного шифера, с незапамятных времен стоящий без дела на его заднем дворе. Моей радости не было предела. Я приобрел недостающие пазлы и отправился под всё еще моросящим дождем обратно.

После завершения ремонта мне не терпелось проверить результат своей работы. Однако оказалось, что всё было тщетно. Дождь по-прежнему шел, а мокрое пятно по-прежнему увеличивалось.

Это был день, когда я не учился на своих ошибках с первого раза. Внутренний диссонанс перекрывал осознание происходящего. «Что же делать дальше?» – мелькали мысли в голове. Ведь, по сути, я не сделал ничего: только попусту потратил время и так и не смог отблагодарить, как планировал.

После некоторых раздумий я принял решение поехать в торговый центр и купить Марине новый iPhone. Сел на байк и отправился по сырой дороге до ближайшего крупного городка. Спешно вбежав в торговый центр, я купил Благодарность последней модели и помчался обратно. Мокрый асфальт на трассе сыграл важную роль в формировании моих дальнейших осознаний: потеряв управление энергией благодарности и своим вниманием, я в итоге утратил управление и мотоциклом.

Как результат: байк улетел в одну сторону, а я в другую. Лежа на мокром асфальте посреди дороги, я насчитал еще больше серьезных ссадин, которые добавились к уже имеющимся после горе ремонта. К тому же, при падении моя голова, хотя и была в шлеме, довольно сильно ударилась об асфальт.

Проходящие мимо тайки помогли мне подняться. Увидев мое состояние, они решили проводить меня к местной знахарке, живущей неподалеку. Она сразу же распознала у меня сотрясение, но на удивление быстро привела меня в порядок, нашептывая какие-то мантры на местном наречии. Голова больше не болела, а об аварии напоминал только треснувший шлем и царапины на теле.

Вернувшись домой и быстро переодевшись, чтобы никто ничего не заметил, я сразу же пошел к Марине и вручил ей добытую не без приключений белую коробку. На следующий же день она благополучно забыла iPhone в кармане своих джинс и постирала их. Так моя материализовавшаяся энергия благодарности приказала долго жить.

Ко мне наконец-то пришло полное понимание, что все мои действия, идущие в диссонансе сердца и головы, не приносят и никогда не приносили никаких результатов, кроме накопления достаточного опыта для этого осознания.

Любое намерение, исходящие не от сердца и сопровождающееся сомнениями, как бы оно красиво ни звучало, рано или поздно приводит к обнулению всех результатов. Просто кто-то готов это увидеть сразу, а кто-то спустя годы или даже десятки лет.

Мы с Мариной прошли очень мощный и полезный урок, но, не взирая ни на что, с течением времени, моя благодарность к ней становится только больше. Она очень многое сделала для меня и моей семьи.

Круг 14
Аллегория ощущений

Стоял 1935 год. Вокзал провинции Чианг Май, государства Таиланд. Это было одно из тех редких приключений, когда Индиана Джонс не попадал в какие-то передряги и мог спокойно насладиться поездкой.

Полный решимости и жаждущий приключений, он купил билеты до Бангкока и забрался в поезд. Прозвучал первый протяжный сигнал семафора, и состав натужно тронулся с места. Колеса ритмично застучали, и локомотив отправился сквозь бесконечные джунгли и упирающиеся в небеса Гималаи, мимо огромных кокосовых плантаций, изредка прерываемых баннерами с надписью Zone 3G.

Инди еще долго беспокоил вопрос, что же эти надписи означают, ведь он уже давно пользовался LTE.

Вскоре прекрасные зелено-голубые пейзажи начали сливаться в одно темное пятно. Воздух наполнился вечерней свежестью, и через открытое окно стали доноситься многогранные звуки животного мира: птицы, цикады и какие-то неизвестные, но очень красиво поющие твари. Они полностью заполняли диапазон его восприятия между каждым перестуком колесной пары.

– Как жаль, – подумал он, наслаждаясь этой красотой, – Совсем скоро люди введут в эксплуатацию гражданскую авиацию и больше не смогут в полной мере чувствовать вкус путешествий. Потеряется эта полноценная сенситивность и глубокая связь с окружающим миром. Они смогут наслаждаться лишь просмотром красивой картинки через иллюминатор. И то только если купят билет у окна. Пожалуй, даже и это их не спасет. Ведь у самолета есть крылья, которые перекроют большую часть их обзора.

Он представил себе огромные аэропорты с бесчисленными самолетами, взлетающими и заходящими на посадку, и, не выходя из этой фантазии, нырнул в объятия Морфея.

Из раскрытого окна поезда на его лицо стали падать капли косого теплого дождя. Они-то и разбудили Инди, включив утреннюю систему жизнеобеспечения, которая тревожно звала его сделать одно маленькое, но очень важное дело. Ноги сами понесли Инди в конец вагона, а его глаза едва улавливали через слегка мутноватое окно название очередной станции.

– Внимание! – прокричал разум. – Санитарная зона!

– Скорее, антисанитарная! – пробурчал Инди.

– Расслабься, парень! – успокоила его собственная система жизнеобеспечения. – Странам третьего мира пока чужды такие понятия, а свои дела нужно делать, хочешь ты этого или нет. А ты явно хочешь. Очень хочешь!

Взирая сквозь пол на сухие шпалы, Инди признал эту грубую победу своей физиологии над разумом и продолжил стойко и дальше терпеть это фиаско.

В финале этой истории его начал мучить один из самых популярных вопросов, который задавали люди на рубеже XX и XXI веков: «А что будет, если на полном ходу в открытую дыру туалета поезда бросить лом?» Его глаза с надеждой стали искать этот кусок металла по крошечному помещению, но всё было тщетно. Никто не позаботился обеспечить туалетную комнату необходимым инструментом для проведения столь важного эксперимента.

– Тогда непонятно, почему в то время так выросла статистика схода поездов с рельс, – подумал Индиана, и тут же представил, как кто-то из людей, поддавшись искушению этого вопроса, проносит лом в вагон под предлогом того, что именно сейчас он очень нужен его бабушке в Бангкоке, так как дед совсем распоясался…

Перрон прибытия – Бангкок

Почти сразу атмосфера вокруг наполнилась суетой и шумом этого огромного людского муравейника. Со всех сторон Индиану начали манить соблазны.

– Хэллоу, мэн! Массажъ, массажъ! Вэлком, вэлком! Тэйсти, вэри тэйсти…

И опять этот столь знакомый и вездесущий запах кисло-сладкой еды, преследующий любого путешественника в Таиланде. Он моментально трансформировал слова «тэйсти, вэри тэйсти» в выражения: «невкусно, очень невкусно!». Но желудок, словно Голлум из книги «Властелин колец», предательски заурчал и послал в мозг настойчивый сигнал:

– Давай съедим всё, что они предлагают! Давай съедим эту прелесть!

И вот уже на его языке лежала какая-то местная еда. Разнообразие вкусовой палитры менялось с каждым новым блюдом так же быстро и стремительно, как если бы он заказал себе шейк из сгущенки, острых красных перчиков и кислого соуса.

В этот момент его радовало только одно: предвкушение от скорой готовности Стики Райс. Это блюдо поистине заслуживает уважения. Он даже пробовал дарить его девушкам на первом свидании, но почему-то горстка сладкого риса вперемешку с манго не давала желаемого эффекта, по всей видимости, требуя более романтичной подачи. Только значительно позже люди догадались делать конфеты со вкусом этого блюда и назвали их «Рафаэлло». Приятное послевкусие Стики Райс никак не отпускало его из объятий своего наслаждения. Однако нужно было двигаться дальше, и он усилием воли заставил себя пойти в посольство, в котором его новой миссией была регистрация только что родившегося сына.

Двери «государства в государстве» приветливо распахнулись, и он вошел в здание. Мужчина далеко не азиатской внешности серьезно кивнул ему на входе и произнес ставшее уже непривычным русское слово «здравствуйте», словно облив его в этот момент холодной водой.

– Hello, – ответил Инди по инерции, и его мозг тут же стал вспоминать образы холодной зимы и очень знакомого менталитета.

– О нет! Эта бюрократическая чехарда нашла меня даже здесь! – продолжалась цепочка пугающих мыслей. – А ведь я так надеялся обойтись хотя бы сегодня без приключений.

Не прошло и десятка минут, как его мысли материализовались, и первым же бюрократическим пасом он был отправлен в МИД на другой конец города.

– Русские такие русские, – подумал он про себя, и про себя тоже…

Как оказалось, МИД недалеко ушел от этой бюрократической суеты. На этом фоне Индиана Джонс расшифровал для себя их аббревиатуру как «Можете Идти Дальше». Их пас оказался настолько дальним, что обещал лететь аж до следующей пятницы.

Нужно было возвращаться в Чианг Май, а до транзита оставалось еще целых четыре часа. Индиана решил выжать из Бангкока максимум. Перечитывая местные статьи, он заметил часто встречающееся упоминание Храма Золотого Будды:

«Каждый уважающий себя турист обязан посетить это место, невзирая на свою религиозную принадлежность!»

Не мешкая ни минуты, он поймал местную повозку и тотчас же направился удовлетворять свое туристическое эго. Салон вояжёра был изрядно обклеен запрещающими стикерами, а его глаза излучали прямо-таки вселенскую грусть. В них сразу читалось, насколько сильно он скучает по временам, когда всё, что сейчас запрещено, было разрешено. Наверняка ему ежедневно перепадала пара затяжек специфического местного табака или еще чего-нибудь от веселых и благодарных клиентов.

Проехав очередной поворот, вояжёр с присущим азиатским акцентом вдруг произнес:

– Голден бутта, май фрэнт, голден бутта…

Инди добрался до места назначения, но при первом осмотре храма стало понятно, что он ничем особо не отличался от всего многообразия храмов Чианг Май. Более того, по мнению Индианы, он казался даже менее привлекательным по сравнению с той провинциальной красотой, которую ему удалось увидеть за время пребывания в Таиланде. Но именно в этом и заключалась часть специфики столичного священного места.

На его четвертом этаже ненавязчиво располагалась статуя трехметрового Будды весом пять с половиной тонн, выполненная из чистого золота.

На протяжении многих веков монахи скрывали золотого исполина под слоем гипса в надежде спасти его от варваров. И только совсем недавно его золотой блеск был явлен всему миру. Статуя несла в себе неповторимую мощь этого поистине божественного металла.

Индиану Джонса, несмотря на его непреодолимую страсть к сокровищам и приключениям, совершенно не мучило искушение стащить это немыслимое богатство. Правда, он так и не смог ответить себе на вопрос, почему. То ли из-за невозможности унести, то ли по этическим соображениям.

Вдоволь насладившись видом величественной статуи, он отправился обратно в Чианг Май к Натали и новорожденному Ванечке.

Круг 15
Жизнь непредсказуемо прекрасна

После родов мы не стали обрезать пуповину. Глубоко окунувшись в изучение сакральных знаний и анатомических процессов, мы пришли к однозначному выводу о том, что сердце младенца должно прокачать необходимый объем крови, находящейся в плаценте, и органически адаптироваться к новой среде без дополнительного стресса.

Всё это время плацента лежала в контейнере с солью, а цхелла, соединяющая малыша с ней, постепенно высыхала. На момент моего возвращения обратно в Чианг Май пуповина Вани окончательно засохла, и в процессе наших с ним занятий бэби-йогой естественным образом отпала, на мое удивление, оставив после себя собой очень красивый лаконичный пупок.

По традиции в этот день устраивают большой праздник. Выкапывают лунку, в которую закладывают плаценту, и высаживают на этом месте березку. Объехав местные окрестности в поисках подходящего саженца, я нашел максимально распространенную здесь «тайскую березу», которую местные величают пальмой. Ее мы и высадили этим же вечером, отметив это событие праздничным ужином.

Эти несколько дней с семьей были теплыми и наполненными приятными хлопотами, но пришло время снова возвращаться в Бангкок для завершения моих документальных баталий. Первое путешествие на поезде вызвало такую гамму эмоций и впечатлений, что я и во второй раз решил пойти по пути Индианы, гадая, какие приключения произойдут со мной в этот раз. Это снова был ночной поезд, и батарея моего телефона, предательски севшая перед самым рассветом, заставила навсегда запечатлеть в памяти картину этого непредсказуемо прекрасного утра.

Всё дело в том, что ночью на одной из станций у меня попросили документы для проверки. Контролер, раскрыв мой паспорт, обронил тихое, но в то же время очень приветливое «Happy birthday!». Впервые за многие годы свой день рождения мне суждено было провести в одиночестве.

По всей видимости, фразы, сказанной проверяющим, было достаточно для вдохновения моего соседа по вагону Фрэнка – вольного странника из Германии. Однако он продолжил смотреть в окно поезда, сделав вид, будто ничего не услышал.

Ночь выдалась не из самых простых. Сон долгое время не приходил, а мои мысли то и дело бросало от анализа прожитых лет к амбициозно далеко идущим планам. Я анализировал, планировал, вспоминал, мечтал и предвосхищал. Только под утро усталость наконец-то взяла верх, и я крепко уснул.

За час до прибытия в Бангкок приятные гитарные аккорды, сплетающиеся в какие-то невероятно красивые ирландские мотивы, прорвались в мое сознание сквозь глубокий сон.

Открыв глаза в сонной полудреме, я увидел Фрэнка и еще примерно человек десять, которых он завербовал для одного секретного задания. Моему удивлению не было предела. Он стоял посреди этой разношерстной группы людей и напевал веселые ирландские песни.

Я сильно зажмурил глаза, чтобы пробудиться в полной мере, и в мое воображение тут же ворвался образ танцующего немца в традиционном наряде. Он был одет в короткие шорты с ярки-ми гольфами и весело распевал по какой-то непонятной мне причине те самые ирландские песни, словно после пары-тройки кружек крепкого баварского пива. Приятная улыбка растеклась по моему лицу, и я понял, что окончательно проснулся.

Передо мной стояли широко улыбающиеся пассажиры вагона, которые искренне и с любовью подпевали Фрэнку. По завершении этого импровизированного мини-концерта все дружно прокричали: «Хэппи бёздэй!» – и начали дарить подарки, что еще сильнее погрузило меня в атмосферу семейного тепла в компании абсолютно незнакомых до этого часа людей.

Мой музыкальный сосед протянул мне конусовидный прозрачный пакетик с печеньем, который был наспех схвачен крошечным бантиком, подчеркивающим торжественность момента. Проводница приветливо подала горячий кофе, аромат которого моментально наполнил весь вагон, а проводник вручил fresh orange juice в классическом тетрапаке. Две девушки послали в мою сторону по воздушному поцелую, а семья китайцев, насчитывающая аж семь человек, поставила жирную точку в этой незабываемой поездке, отправив ко мне самого маленького своего представителя, которому на вид была года три. Он, явно очень стесняясь, протягивал мне в своих маленьких ручках лапшу быстрого приготовления…

Поезд уже прибыл в Бангкок, а состояние праздника всё никак не покидало наш вагон. Выйдя на перрон, где толпилось множество тайцев, я сразу же направился по своим делам сквозь яркие утренние лучи и будничный азиатский шум. Сегодня, в отличие от прошлого визита, мое состояние было настолько возвышенно-твердым, что никакая суета не могла на него повлиять. Более того, его плоды не заставили себя долго ждать: служащие посольства встретили меня как-то по-семейному дружелюбно.

Эпопея со сбором документов на рождение сына наконец-то подошла к финальному раунду – оставалось только дождаться СМС о готовности его паспорта. Я, как довольный марафонец, который срывает финишную ленту, побежал в ближайший ресторан, чтобы заказать полюбившийся мне Стики Райс в знак вознаграждения за пройденный этап.

Сегодня это божественное блюдо показалось мне особенно вкусным. Еще в поезде Фрэнк открыл для меня его настоящий секрет: таким выразительным его вкус делает определенный сорт риса, который растет только в горах и нигде больше.

Не прошло и пяти минут, как я гонял по тарелке последнюю рисинку, поймав которую, тут же попросил счет. Мне уже пора было телепортироваться обратно к семье в Чианг Май, чтобы всё-таки успеть отметить свой день рождения вместе с ними. Именно поэтому выбор обратного транспорта был очевиден.

Короткий шот из комбинации двух такси и самолета за два с небольшим часа доставил меня обратно на север Таиланда и наконец погрузил в атмосферу домашнего семейного праздника в статусе победителя.