Текст книги "Тайны Сибири. Земля холодов и необъяснимых загадок"

Между тем ничего фантазийного здесь нет. Объяснение без малейших натяжек отыщется быстро. Что такое «студнеобразное море», догадаться нетрудно. Это попросту шуга – густая ледяная каша, появляющаяся в полярных морях. Она занимает значительное пространство и очень быстро превращается в сплошные ледяные поля. Для древнегреческого кораблика это и в самом деле было непреодолимое препятствие. Счастье Пифея, что он не стал сквозь шугу пробиваться, иначе суденышко очень быстро оказалось бы в ледяном плену и погибло…

Рассказ о взглядах древних греков на Гиперборею нужно завершить уточнением: все тамошние книжники никогда не связывали переселение своих далеких предков из Гипербореи в Грецию с каким-либо катаклизмом или изменением природных условий. Наоборот: по их убеждению, климат Гипербореи еще долго оставался теплым и гипербореи преспокойно обитали там не одно столетие.

Перенесемся чуть восточнее, в Древнюю Персию. И там снова встретим упоминания о Гиперборее, именуемой, правда, иначе – царство первопредка Иимы, счастливая земля, где не знали «ни зноя, ни холода, ни боли, ни смерти, ни зла». Вновь упоминание о золотом веке. Персы считали, что их предки пришли в места своего нынешнего жительства с севера – причем как раз после некоего грандиозного катаклизма, когда на прародине настали страшные холода и жить там стало невозможно. С севера прибыл и основатель древней религии персов, зороастризма, пророк Заратустра – переплыв «великое море». Об этом рассказывает священная книга зороастрийцев «Авеста», точнее, включенная в нее «Географическая поэма».

Несомненно, в книгах персов, написанных в древности и во времена раннего Средневековья, имелась масса интереснейшей информации о Гиперборее. Увы, от всей обширной персидской литературы этого периода сохранилась только «Авеста», да и то не целиком…

В отличие от древнегреческой и древнеиндийской литературы (подробный рассказ о которой впереди), персидская подверглась целеустремленному уничтожению. В Персии с III по VII век после Рождества Христова правила зороастрийская династия Сасанидов. Потом ее свергли арабские завоеватели, взявшиеся насаждать там ислам, в чем преуспели. Коран уважительно отзывается о «людях Книги», то есть христианах и иудеях. Многие библейские пророки Ветхого Завета, а также Иисус Христос и Дева Мария почитаются как мусульманские пророки. А вот к язычникам и «многобожникам» Коран относится очень плохо. Поэтому победители, вводя свою веру огнем и мечом, выискивали и уничтожали зороастрийских жрецов-магов и беспощадно жгли старые книги. Так что до нас дошла лишь «Авеста», и то не вся…

Осталась загадка «сасанидского серебра». На территории нынешнего Русского Севера найдено прямо-таки фантастическое количество серебряных изделий, считающихся сасанидскими: блюда, кувшины, чаши, кубки, крайне массивные, увесистые. Еще в Средневековье его, мягко скажем, добывали и новгородцы, и москвичи, частенько воевавшие друг с другом из-за наживы, пытавшиеся перерезать друг другу пути в «страну закамского серебра». Как ни гребли, серебра сохранилось много, вплоть до нашего времени находили и богатые клады, и отдельные предметы – и сегодня еще немало, без сомнения, таится в земле.

Вот только порой среди находок попадались весьма странные.

В начале XX столетия в городе Чердынь жил купец Алин, страстный коллекционер этого серебра. Как часто случается с завзятыми коллекционерами, для предмета своей страсти Алин не жалел никаких денег и охотно демонстрировал собственные сокровища всем желающим, превратив свой дом в подобие общедоступного музея. В отличие от иных собирателей, сидевших на своих коллекциях, как сторожевая собака, купец всегда разрешал ученым осматривать, изучать и зарисовывать собранные сокровища.

Так вот, среди прочего в руки Алину попал серебряный кувшин, найденный в Пермской губернии. Ученые его тщательно зарисовали. По форме он крайне напоминал многие из тех, что выставлены в Эрмитаже, а вот изображение на нем категорически не вписывалось ни в сасанидскую, ни в какую бы то ни было другую культуру. Предполагают, что на нем изображена некая великая богиня, но кто она и что за народ ей поклонялся, ученые так и не смогли доискаться.

Сделанные ими зарисовки сохранились, а вот сам кувшин, к сожалению, оказался утраченным. В доме Алина случился пожар. Серебро, конечно, не сгорело, но все изделия расплавились и превратились в бесформенные слитки. Их, между прочим, насчитали 16 пудов, а учитывая, что пуд составлял 16 кг, можно получить представление о богатстве коллекции Алина.

Предельно загадочный был кувшин… Вообще-то не подлежит сомнению, что большая часть «закамского серебра» все-таки сасанидская. Однако возникает вопрос: откуда оно там взялось и почему накопилось в баснословных количествах?

Принятое в научном мире объяснение гласит: сначала персидские, а потом арабские купцы выменивали у аборигенов высоко ценившиеся на Востоке меха на ценившееся у северных народов серебро.

Однако, начавши доискиваться до подробностей, обнаруживаешь интересные детали… Северные народы серебро «складировали», но вот особой ценности ему не придавали. Использовали серебряные блюда в качестве амулетов – процарапывали поверх изображений собственные, божков, духов и шаманов и вешали на деревья. Это в лучшем случае. В худшем – использовали блюда как кормушки для домашнего скота (такие случаи зафиксированы). С предметами, которые считают ценными, так не поступают.

Но главное в другом: в фольклоре северных народов не сохранилось ни единого воспоминания о приходивших к ним с серебром купцах. Понятно, почему нет древнеперсидских упоминаний: литература уничтожена подчистую. Но и арабы, чьих книг осталось немало, ни словечком не упоминают о «серебряных караванах», идущих на север. Средневековые арабские книжники и географы были народом любознательным и дотошным. Они путешествовали практически по всем маршрутам своих соотечественников-купцов, старательно собирали сведения и оставили немало интересных трудов – в том числе и о наших предках русах.

Для самих арабов сасанидское серебро было штукой, так сказать, идеологически вредной: на нем, как правило, изображены люди и животные, а ислам категорически запрещает изображать каких бы то ни было живых существ (считается, что это оскорбление Аллаха, творца всего сущего). Ну а купец, к какому бы народу и вере он ни принадлежал, – человек прагматичный. Увидев неплохую возможность нажиться, обменяв ценные меха на презренные, с точки зрения правоверного мусульманина, изделия, арабские купцы непременно бы ею воспользовались. Что, в свою очередь, нашло бы отражение в трудах арабских книжников.

Но ничего подобного нет. Ни единого упоминания о меновой торговле с северными племенами на серебро. Вообще ни единого упоминания о какой бы то ни было торговле арабов с этими племенами. Арабы доходили только до столицы Великой Булгарии на Волге (примерно район нынешней Казани). О полярных дне и ночи они прекрасно знали уже в XII веке (например, Абу Хамид аль-Гарнати, бывавший в верховьях Волги), называли Северный Ледовитый океан «Морем Мрака», но сами в те места не забирались и не упоминают о том, чтобы это делали булгарские купцы.

Зато среди записанных у ненцев сказаний есть и такое: однажды летом обитавшие в Заполярье ненцы отправились на рыбалку. Забросили невод и вытащили вместе с рыбой большое серебряное блюдо. И, что интересно, не увидели в нем ни малейшей ценности. Спрашивали друг друга: возьмет кто-нибудь? Все пожимали плечами и отнекивались. В конце концов кто-то все же согласился взять – очень похоже, из чистого любопытства, как занятный сувенир, а не ценную вещь. (Блюдо, между прочим, у ненцев сохранилось и находится сейчас в Эрмитаже.)

Между прочим, будущий автор интереснейших книг о сказаниях Русского Севера С. Г. Писахов начинал не писателем, а этнографом. В 1924 году он, собирая фольклор и русских поморов, и местных народов, встретил на Новой Земле старика ненца и с его слов записал такую историю: «Если пройдешь льды, идя все к северу, и перескочишь сквозь стены ветров кружащих, то попадешь к людям, которые только любят и не знают ни вражды, ни злобы».

Далее, правда, старик рассказывал чистейшей воды байки: якобы эти люди все одноногие, каждый в отдельности ходить не могут, но, обнявшись из любви, ходят по двое. И, если перестают любить друг друга, размыкают объятия, вновь остаются неподвижными и умирают. Но это уже детали. Очень часто в фольклоре отголоски реальных событий перемешиваются со сказочными вымыслами. Суть в другом: оказывается, и ненцы хранили в памяти знания и о Гиперборее, и о Золотом веке…

Кстати, по рассказам старого ненца, дальнейшая история выловленного в море серебряного блюда оказалась трагической. Человек, взявший его, через три дня неожиданно умер по неизвестной причине. Умерли еще несколько последующих владельцев блюда. Ненцы встревожились и позвали молодую шаманку. Та принялась камлать (есть такой шаманский обряд, камлание, когда человек вводит себя – порой и окружающих – в транс). «Прочитав» блюдо, она увидела многолюдный город на острове посреди теплого моря. Дальше, правда, опять-таки пошли сказочные детали: будто бы под водой есть другой город и подводные владыки ведут долгую кровопролитную войну с островитянами. Но это опять-таки часто встречающееся смешение реальности и сказки. Город на острове посреди теплого моря выглядит вполне реалистично в свете всего, что нам известно о Гиперборее. Что до шаманов – каждый может верить во что ему угодно, но автор этих строк в силу некоторых весьма существенных обстоятельств к шаманам относится очень серьезно и шарлатанами их не считает…

Если вернуться к «закамскому серебру», словно бы ниоткуда взявшемуся в фантастических количествах, можно чисто теоретически выдвинуть гипотезу о его связи как раз с Гипербореей. Чисто умозрительная версия, конечно, но нельзя сказать, чтобы она была такой уж фантазийной…

Интересные вещи рассказывали жившие у Оби племена. Согласно их легендам, в северных, очень теплых морях обитают… правда, не люди: гигантские птицы с человеческими головами, умеющие разговаривать по-человечески. Враги у них крайне любопытные: не только морские ящеры (что вообще прозаично), а еще и некие «железные лягушки без печени и сердца». О живущих там людях – ни слова. Но вот упоминание о том, что Северный Ледовитый океан – теплый…

Уж если строить гипотезы, нельзя исключать, что «огромные птицы с человеческими головами» – искаженные долгими столетиями устной передачи воспоминания о чем-то другом. Скажем, о летательных аппаратах. Гигантская птица, носящая героя по небу, – персонаж преданий многий северных народов. К тому же еще одна любопытная деталь: в районах, примыкающих к Северному Ледовитому океану, с незапамятных времен существовали стойкие традиции высокохудожественного литья из металла. Причем очень часто древние бронзовые фигурки, в немалом количестве найденные на Севере, изображают птиц, несущих людей, птиц с человеческими лицами на груди. Южнее эти мотивы практически не встречаются. Можно заподозрить и здесь влияние Гипербореи.

На некоем гигантском орле летит к «далеким северным землям» один из героев карело-финских былин. В другом случае персонажи тех же сказаний, взявшись воевать за некую «волшебную мельницу», сражаются как раз над северными морями, причем в этом участвует гигантская птица, несущая большое количество воинов. Есть и русские былины о полете на «деревянной птице» в некое Подсолнечное царство, расположенное на Севере.

Эскимосы любили – и любят до сих пор – вытачивать из кости странные крылья. А эскимосские легенды гласят, что их предки в свое время прилетели откуда-то на железных птицах. Откуда именно, никто уже не помнит, но вот «железные птицы» в этих сказаниях присутствуют постоянно.

А если добавить, что и древние персы, и древние греки сходились в одном: гипербореи умели летать по воздуху на каких-то аппаратах…

От персов остались лишь смутные упоминания в «Авесте». Зато у греков все обстоит гораздо интереснее. Богиня Афродита изображена на одной из ваз летящей на лебеде – ну что же, распространенный у многих народов сказочный сюжет с полетом богов или героев на птицах. А вот Аполлон…

В одном из современных музеев есть и ваза с изображением Аполлона, летящего в Гиперборею навестить родину. Вот тут уж сюжет для античной изобразительной символики абсолютно нетипичный: Аполлон летит на каком-то странном аппарате: птичьи крылья, чашеобразная платформа с тремя опорами, на борту которой красуются загадочные кольца на подставках. Это именно что аппарат. Подобных изображений известно несколько – и они, повторяю, выделяются из обычной древнегреческой символики…

Куда ни глянь, часто сталкиваешься со сведениями, которые без особых натяжек можно считать памятью о Гиперборее…

Значительную часть фольклора осетин (народа, по языку родственного древним персам) занимают героические сказания о свершениях предков, богатырей нартов. Очень заметная фигура среди них – богатырь Бора (чье имя крайне напоминает Борея древних греков). Помимо прочего он однажды пришел в некую «страну счастливого морского народа», миновав на пути «царство ночи». Обнаружил там загадочное «огненное озеро» (или просто теплое море) с хрустальной горой на дне (давно установлено, что в осетинском фольклоре хрусталь символизирует лед). Огонь и хрусталь вели между собой непрестанную борьбу. А далее, как явствует из фольклора, осетины считали, что их предки жили не в горах, а на море и были потомками Морского царя Донбеттыра (в древнегреческих сказаниях упоминается и Морской старец – когда речь идет опять-таки о Севере).

В китайской мифологии точно так же присутствует ярко проявляющееся уважение к Северу. Древние китайцы полагали, что мертвые когда-нибудь восстанут из могил, и хоронили покойного так, чтобы он после воскрешения встал лицом к северу. Мотивы достаточно серьезные: китайцы считали, что рай земной расположен на Севере, под небесным дворцом Шан-ди, находящимся на Полярной звезде, в «центре Земли»…

Нынешние японцы – народ на своем архипелаге пришлый. Когда-то достаточно давно они пришли туда с материка. На островах обитало племя айнов – крайне загадочного народа, чей язык, подобно шумерскому, не имеет связей ни с одним окружающим. Японцы вытеснили их с островов, загнали на самый большой и северный, Хоккайдо (который только в XVIII веке стали осваивать), а оттуда вытеснили на Курильские острова. Исследования показали, что предки айнов пришли откуда-то с Севера, с каких-то горных вершин, куда души покойных вернутся после смерти. Как и китайцы, айны клали покойников в могилы так, чтобы они (или их души), встав, увидели в первую очередь Север. Куда, по мифологии айнов, раньше уходили особо выдающиеся богатыри. Там они обитают и сейчас на недостижимых горах, обладают бессмертием – снова отголоски распространенных преданий о Стране Счастливых, Островах Блаженных? Наконец, айны живут чуть ли не в каменном веке, но, по мнению ученых, когда-то стояли на более высоком уровне развития…

И наконец, Индия. И здесь – множество крайне интересных сведений о далеком Севере.

Жил когда-то в Индии Бал Гангадхар Тилак – человек серьезный, политик и ученый, получивший в Англии степень бакалавра филологических наук (1856–1920). Родом из брахманов (высшей индийской касты), он с детства знал «язык индийской культуры», санскрит, на котором написаны все памятники древнеиндийской литературы: Веды, Упанишады и «Махабхарата» (первые две скорее теологические, третья – обширный эпос о свершениях и сражениях героев и богов). На Западе его имя давно было известно, с выхода его первой книги «Орион, или Исследование древности Вед» (1893). Считалось, что Ригведа, завершающая, четвертая, часть Вед была написана в 2400 году до P. X. Тилак «отодвинул» составление Ригведы еще дальше в прошлое – в 4500 год до P. X. Основывался он на астрономических данных. По его расчетам, именно в этом году так выглядело созвездие Орион и так стояло на небосклоне, как это описано в Ригведе.

Вторая книга Тилака «Арктическая родина в Ведах» (1903) посвящена уже происхождению индийцев. И заставила многих ученых по-иному взглянуть на историю древних ариев, или индоевропейцев, древних племен, когда-то расселившихся на значительных пространствах и положивших начало многим современным народам.

Тилак считал, что «арийские расы» сформировались в Гиперборее (хотя и не называл ее так) в период между двумя последними оледенениями и именно из-за наступивших холодов вынуждены были покинуть родину.

Опирался Тилак на то, что география и климат «прародины ариев» нисколько не соответствуют Индии и Ирану, но полностью соответствуют приполярным высоким широтам. В Индии Полярная звезда очень низко стоит над горизонтом, а вот в Заполярье стоит в «центре неба», и созвездия описывают вокруг нее круг, как о том и сообщается в Ведах.

Говорится там еще (в точности как в древнегреческих мифах), что в «прародине» и день, и ночь длятся по полгода: «У богов и день, и ночь – год, опять разделенный надвое: день – движение солнца к северу, ночь – период движения к югу».

Я не зря упомянул среди священных книг индийцев «Авесту» – и в «Авесте», и в Ведах крайне много схожего, так что некоторые ученые называют их «близнецами-братьями». (Пусть «Авеста» сохранилась гораздо меньше.) Как уже говорилось, предки древних персов, как и индийцев, были уверены, что пришли откуда-то с Севера, из счастливой страны, созданной верховным богом персов Ахура Маздой, которому, как и в сказаниях многих других народов, всячески вредил злой дух Ангра Майнью, насылавший всякие напасти, пока не сделал прародину непригодной для человеческого обитания.

Вернемся к чисто индийским текстам. Там упоминаются и несомненные северные сияния: «Как бы огнецветная радуга и как бы хрусталя искристость, как бы иссиня-черный мазок и как бы золота груды. То цвета ветки коралла, то как бы белый отблеск, здесь златоцветный, там подобный смарагду, местами подобный жемчужной нити».

Индия омывается океаном с юга. Прародина индусов – Молочным морем с севера. Там, на Северном полюсе, индусы помещают «пуп Земли», священную гору Меру (в других текстах Меру – не одинокая гора, а обширный горный хребет, или, по персидским источникам, хребет Хара Березайти), откуда половина рек текут на север, а половина на юг (и с этой горой, и этими реками мы еще встретимся позже, уже не у индийцев).

И в Ведах, и в «Авесте» есть двойственное описание событий. С одной стороны, климат «прародины» такой благодатный, что позволяет собирать по два урожая в год. С другой – страшный холод, суровые зимы, лед на реках, глубокие снега.

«Авеста»: «Родина арьев была некогда светлой прекрасной страной, но злой демон наслал на нее холод и снег, которые стали поражать ее ежегодно по десять месяцев. Солнце стало всходить лишь один раз, а сам год превратился в одну ночь и один день. По совету богов люди ушли оттуда навсегда».

Объяснение можно найти простое: предки индийцев ушли из Гипербореи гораздо раньше, когда климат еще не подвергался таким переменам, не дававшим возможности жить по-прежнему. «И царству Иимы наступило триста зим и стало тесно людям и скоту. Тогда Иима выступил к свету в полдень на путь Солнца и расширил свою страну, где люди жили шестьсот лет, а затем снова расширил страну в сторону Солнца и жили в стране девятьсот лет». То самое перенаселение, о котором упоминают другие народы. Ну а предки персов покинули Гиперборею гораздо позже, когда наступил сущий катаклизм…

Понятие «пуп Земли» существует у многих народов. Так что довольно давно один из ученых написал: «У каждого народа есть свой пуп Земли». И очень уж часто этот «пуп» связывается с землями, где обитают счастливые, порой бессмертные люди, не знающие горя и печалей, – а часто еще и боги. Древние скандинавы упорно помещали на Севере Мировое Древо, обитель богов – и вариации этого верования встречаются у других народов, в том числе и у древних славян.

Вообще, у многих славянских народов сохранились предания о загадочной хрустальной, стеклянной, ледяной горе. Предки словаков считали, что на ее вершине стоит золотая яблоня с молодильными яблоками (снова косвенное упоминание о бессмертных гипербореях), которые с превеликим трудом добывает в конце концов очередной герой. У русских есть остров Леденец, а у чехов город Ледян, что весьма похоже на «Ледяной». В знаменитом сборнике русских волшебных сказок, собранных Афанасьевым, есть «Хрустальная гора». «Тридесятое царство», о котором там идет речь, наполовину втягивается в эту гору, что напоминает поглощение обитаемых земель наступающим ледником. Сказочный герой, чтобы спасти царство и заточенную там царевну, поджег волшебное семечко и отнес его к горе. Гора растаяла. Это, конечно, уже чисто сказочные детали, но ни хрусталь, ни стекло не горят, а если и плавятся, то при очень высокой температуре, которую наши далекие предки получить не могли…

Давно установлено, что в незапамятные времена русские и индийцы в какой-то форме были очень близки. Вполне серьезные ученые усматривают известное сходство между древнерусским языком и санскритом. Есть сходство и в топонимике – названиях рек, местностей, городов. Дореволюционные исследователи фольклора усматривали в Хрустальной горе отголоски общей индоевропейской мифологии, воспоминания о горе Меру.

Уже в наше время этнографы записали интересные предания русского населения в устье Колымы. Среди них есть рассказы об охотниках на морского зверя, укрывавшихся от непогоды в обширных подземных катакомбах, якобы имеющихся на безымянных островах в Чукотском море, километрах в 350 севернее острова Врангеля. Причем, по словам охотников, рядом со входами в катакомбы есть и остатки каких-то внушительных каменных сооружений.

И вновь – связь с Гипербореей. И индусы, и древние иранцы считали, что горы в Гиперборее и загадочные Рифейские горы (не похожие на Урал, с которыми их принято отождествлять) изобилуют огромными пещерами и подземными ходами. Правда, там примешаны чисто сказочные детали (через эти пещеры, к примеру, выходят солнце и луна), но так уж с фольклором обстоит, самые фантастические вещи там сплошь и рядом перемешаны с самыми достоверными…

Очень похоже, что персы знали о покрытых льдом реках. В их сказаниях некоторые из героев «показали прекрасные пути водам, которые до этого были неподвижны», а потом «начали течь по пути, созданному Маздой, вдоль пути, сделанного богами, по водной назначенной им дороге». Схожие предания о «пленных водах», о «застывших водах» есть и в Индии, где один из главных богов убивает злого демона… глыбой льда. Ни в Персии, ни в Индии реки льдом не покрываются…

Книга Тилака слишком обширна, чтобы пересказывать ее здесь. Но она издана в России в 2003 году, так что найти и прочитать ее при желании можно. Точно так же слишком обширна мифология древних греков и античная литература – а ведь я привел лишь небольшие отрывки.

Если вернуться к самому интересному у греков, это будет «Одиссея». Одно из своих путешествий Одиссей совершил на древнегреческий «пуп Земли», остров нимфы Калипсо, где-то на далеком Севере. Чтобы уплыть оттуда, Одиссею понадобился сильный порыв северного ветра Борея… Остров этот тоже напоминает Острова Блаженных, там бьет «фонтан», воды которого растекаются в четырех противоположных направлениях (запомните эту деталь, мы к ней еще вернемся).

После Рождества Христова греки о Гиперборее не забыли. Со II века н. э. стал широко известен роман Антония Диогена о плаваниях некоего Диния, который обнаружил в Скифском (то есть Северном Ледовитом) океане остров Туле.

«…Отправился путешествовать по ту сторону Тулы… Он видел то, что доказывают и ученые, занимающиеся наблюдениями за светилами. Например, что есть люди, которые могут жить в самых далеких арктических пределах, где ночь иногда продолжается целый месяц, бывает она и короче, и длиннее месяца, и шесть месяцев, но не дольше года. Не только ночь растягивается, но соразмерно и день согласуется с ночью».

Прямо-таки классическое описание Гипербореи. Правда, продолжение – уже чистая сказка: двинувшись к северу, герой без всякого труда каким-то образом достиг Луны и видел там всяческие чудеса. Луна Луной, но полярный день и полярная ночь в который раз описаны совершенно точно…

VI век до P. X. Крупнейший византийский историк Прокопий Кесарийский в книге «Война с готами» подробно описывает Туле-Фуле: «Этот остров Фула очень большой. Полагают, что он в десять раз больше Британии… Он лежит от нее далеко на севере. На этом острове земля по большей части пустынна, в обитаемой же части живут тринадцать племен, очень многолюдных, и у каждого племени свой царь. Здесь каждый год происходит чудесное явление. Около летнего солнцеворота в течение приблизительно сорока дней солнце никуда не заходит, но в течение этого времени непрерывно сияет над землей. Но месяцев через шесть (не меньше) после этого, около зимнего солнцеворота, дней сорок, солнце совсем не показывается над этим островом, и он погружен в непрерывную ночь».

Вообще-то к тому времени Гиперборея уже должна была лежать на дне океана или оказаться покрытой льдами, но, во-первых, и здесь приводится точное описание полярной ночи и полярного дня, а, во-вторых, Прокопий мог пользоваться источниками гораздо более древних времен и писать не о своих современниках.

Ранние арабские географы, побывавшие в русских землях еще во времена язычества, были народом обстоятельным и серьезным, практически не привирали. Что видели и знали, о том и писали, а писали они интереснейшие вещи.

Философ Аль Кинди (вторая половина X века) писал об огромном острове Тулия и стоявшем на нем большом городе с тем же названием, расположенном «в северном конце обитаемой земли, под Северным полюсом». И уточнял: хотя этот остров и окружен «великим океаном», плыть по нему нет смысла: дальше к северу других земель нет.

Живший позже и работавший с его трудами космограф Димешки добавлял: остров Тулия населен славянами. С ним почему-то были согласны другие купцы и путешественники, во множестве побывавшие на Руси. Хотя никто из них не переплывал никаких морей, они почти все утверждали то же самое: Тулия – славянский остров, Остров русов. Хотя прекрасно знали, что русские обитают вовсе не на островах. Однако и в более поздние времена Средневековья русских помещали на каком-то далеком острове – в том числе, повторяю, и многие, сами путешествовавшие на Русь, прекрасно знавшие, что она – не на острове…

Вряд ли стоит чересчур уж лихо проводить параллели между островом Туле и названием русского города Тула. Однако кое-какие связи и без богатой фантазии можно усмотреть. Согласно словарю В. И. Даля, «тула» означает «скрытое, недоступное место», а это уже наталкивает на размышления. Особенно если вспомнить, что в финском языке «тули» означает «огонь» (Огненный остров древнеиндийских преданий!). А один из дравидских народов Индии называет себя «тулу». И наконец, у саамов тюлень, обитатель арктических морей, зовется «тулла». В местах, которые по нашей реконструкции могли быть зоной влияния Гипербореи (или местом первоначального поселения ушедших оттуда), хватает названий с этим же корнем: хребет Тулымский Камень на Северном Урале, река Тулома в Мурманской области, озеро Тулос в Карелии…

В фольклоре карело-финских народов упоминается некая волшебная мельница (у финнов – Сампо, у саамов – Сайве). Это не просто мельница, а скорее символ некой страны вечного изобилия и всеобщего счастья. Аналог есть и в русских сказках: волшебные жерновки. Герой добывает их на небе, взбираясь туда по стволу громадного дуба, крайне напоминающего Мировое Древо скандинавов. Отголоски преданий о сытом и беспечальном Золотом веке встречаются и у русских – молочные реки с кисельными берегами (Молочное море у индийцев), Небесная избушка, у которой «стены из пирогов, печка из блинов, столы сырные, лавки пряничные, и всего в ней довольно: и масла, и творога, и меда» (записано в Смоленской губернии).

В Западной Европе знания о Гиперборее тоже имелись. Поэт раннего Средневековья, автор поэмы «Жизнь Мерлина» Гальфрид Монмутский писал:

«Имя свое от солнца получила Крайняя Фула: Ибо летнее там в дни солнцестояния солнце вспять обращает лучи, чтобы дольше они не светили; Дни уводит оно, в непрерывную ночь погружает воздух темный над ней, одевает студеное море льдом, чтоб праздным оно, для судов недоступное было».

Еще одно классическое описание полярного дня и полярной ночи. Нужно было кому-то их видеть, чтобы передать о них точные сведения. Плавания европейцев в арктические моря начались только в XVI веке. Русские поморы, ходившие за сотни лет до того на Шпицберген (который называли Грумантом), полярные сияния видели, но в высокие широты не забирались…

Когда европейцы высадились в Америке и изучили государства индейцев, историкам последующих столетий загадок прибавилось.

Когда-то на территории нынешней Мексики стоял главный город индейцев науа, именовавшийся Толлан. Тот же корень, что и в Старом Свете, не раз встречается в названиях городов, гор и озер. Кроме тех, что я уже упоминал, можно назвать Тулон и Тулузу во Франции, Тульчу в Румынии, Тульчин на Украине.

Возможно, кому-то покажется, что натяжкой было бы объединять Толлан и Туле. Что ж, пойдем дальше…

Индейцев науа сменили тольтеки, создавшие там сильное государство. До того, как в XII веке его разгромили ацтеки, столица называлась Тула. В нем стояла знаменитая пирамида Кецалькоатля, по мнению некоторых, символизировавшая гору в «Середине мира» – тольтеки верили, что их предки пришли откуда-то с севера…

Как и их победители ацтеки, считавшие, что далекий Север – не просто прародина их предков, а «колыбель человечества». Именно там «пуп Земли», где на высоченных горах, всегда окруженных облаками, живет бог воды и рая Тлалок. Испанский книжник Клавьехо писал: «Мексиканцы приносили жертвы на высочайших горах, потому что верили, что на них живет Тлалок, владыка рая. Горы они считали центральной точкой земли и вместе с тем местом, ближе всего стоящим к небу».

Горами они не ограничивались. В центре столицы возвели огромный храм Тлалока и другого бога, жестокого Вицилруцки, место главных жертвоприношений. К нему с четырех сторон света сходились четыре дороги – согласно последним исследованиям, не просто дороги, а каналы, что крайне напоминает символ Мировой горы и четыре текущих от нее реки. В храме, посередине, стояла богато украшенная колонна, считавшаяся особо священной, – что опять-таки напоминает бытовавшие в Старом Свете сказания о «столпе в центре мира». В сочетании с легендами о том, что далекие предки пришли с севера… Принято было обращать молитвы к «сердцу неба, центру земли».