Текст книги "БДСМ. Бесконечная доброта, сострадание и милосердие"

После познакомилась с мужчиной-«Фрешем». Худощавый, бодрый вегетарианец, занимался йогой, вечно пел мантры и до безумия обожал всё индийское. Работал химиком. Педант, аккуратист. По полчаса мыл руки перед едой, маньяк чистоты. Вроде бы все хорошо, но через месяц мне так захотелось простого зажаренного с хрустящей корочкой куска мяса… Я просто сбежала в первую же попавшуюся по дороге забегаловку, из которой пахло шашлыком.

Забегаловка оказалась пивбаром. Там за стейком и копчеными колбасками я познакомилась с мужчиной-«Пиво». Это был большой и грузный байкер, бесшабашный и добродушный, весь в коже и заклепках. Пообщались, попили темненького пивка с сухариками и… разбежались. Потому что, как по нему, если я не знаю, чем отличается «Спортстер» от «Дайны» или «Софтэйлто», со мной и разговаривать не о чем… Ну и пусть, зато вкусный стейк возродил меня к жизни.

Через неделю подруга затащила меня в один модный шоу-рум, где выставлялось около полусотни копий костюмов эпохи ар-деко из института костюма Киото. Будучи не сильна в истории моды и стилей, побродив по залу и увидев лишь несколько знакомых имен, попыталась тихо сбежать оттуда. В дверях чуть не сбила с ног средних лет мужичка. Он оказался из когорты мужчин-«коньяков». Изысканный интеллигент, светские манеры, бесконечные разговоры о высоком искусстве. А какие стихи он читал! Пригласив меня на ночную прогулку по городу в конном экипаже, он увлеченно рассказывал историю каждого проезжаемого нами дома или памятника. Настолько взахлёб, что я даже про себя подумала – вот оно, счастье! Наивная… Когда мы приехали к нему домой и выпили по рюмочке (коньяка, чего же ещё!) – он упал на диван и… заснул! У меня наконец появилось время оглянуться вокруг, и мне стало грустно. Пыль, обрывки газет, немытая посуда, пустой холодильник и стопка неоплаченных счетов за коммуналку. Ему была нужна не женщина – домохозяйка. Я выпила ещё пару рюмок и просто тихо ушла, пока он спал. Не исключаю, судьба может нас как-нибудь еще разок свести, но в целях профилактики таких её исподвывертов на выставки я больше не хожу.

Добралась к себе уже ближе к утру, и уже дома, сидя с чашкой кофе, вспомнила, что на работе мне давно строит глазки наш вахтер. Он из мужчин-«Вино». Открытый и веселый, простой, как пять копеек. На всех корпоративах зажигает лучше любого тамады. Но вся беда в том, что он таков со всеми женщинами. Полагать, что для него ты и есть та самая, единственная и неповторимая? Бред.

Утром, глядя на себя в зеркало, я решила купить абонемент в фитнес. Там и познакомилась с мужчиной-«Энергетиком», по совместительству своим будущим тренером. Спортсмен, пресс играет кубиками, только здоровое и правильное питание. Но его взгляд слишком часто уж задерживался на прелестях других женщин. И чем фигуристее была их обладательница, тем больше внимания он ей уделял. Позже до меня дошли слухи, что он простой бабник и, кроме секса, ему ничего не нужно. Эдакая энерджайзер-секс-машина с минусовым ай-кью…

Из колонок вновь заиграл уже знакомый нам по предыдущему данс-рандеву трек.

«Король сочиняет танго и даже немножко странно

Откуда ему в наследство досталась такая роль

Король сочиняет танго на стареньком фортепиано

Король сочиняет танго, не зная, что он – король»

– Мужчина для здоровья?

– Да.

– Прервёмся?

– Пожалуй. Приглашаете?

– Кто девушку ужинает, тот её и танцует.

– Хам! Мужлан! Пошляк! Но знаете, сейчас мне такая прямолинейность нравится!

Вернувшись с танцпола, по дороге прихватив ещё пару порций «Дабл виски. Но сода. Но айс. Плиз» мы продолжили.

– Вообще, по характеру работы мне приходилось знакомиться с разными мужчинами. Был среди них и мужчина-дегустатор – утонченный гурман и зануда, каких свет не видывал. Всегда держал себя в форме, не позволял набрать ни одного лишнего килограмма, вечно считал, сколько калорий в тарелке. Гордый и высокомерный, так как считал себя интеллигентом в восьмом поколении. И не дай бог было вместо сметаны добавить в салат покупной майонез – это разрушало все основы его мироздания! Про таких говорят: от него сбежали даже тараканы… Я не исключение.

После него мимолетным знакомством отметился такой тип, как мужчина-«Коктейль». Внешне – чистый Джеймс Бонд, выпендрёжник, бабник, кутила. Вечно шарахался по ночным клубам и дискотекам. Нигде не работал, и откуда брал на такую жизнь деньги – неведомо никому. Как многослойный алкогольный коктейль, мог удивлять подарками и сюрпризами, но оплачивать их в конце концов мне всегда приходилось самой. После очередного такого «сюрприза» и он исчез из моей жизни.

– Кхм… Насколько понимаю, этот ассортимент, достойный бара отеля «всё включено», уже в прошлом. Как обстоят текущие дела на личном фронте?

– Сейчас?.. Сейчас в друзьях у меня есть один хороший человек – мужчина-«кофе». Умен, своеобразен, мыслит нестандартно. Ну и что же, что не Аполлон? Зато разговор с ним освежает мозг, заставляет думать «в другую сторону». Иногда он жёсток в оценках и жесток в действиях, как горький кофе с перцем.

– Как правило, к такой категории относятся бизнесмены.

– Как он мне сам признался: «Я люблю твои мозги!», так что на остальное мне можно почти не рассчитывать…

– Почему почти?

– Графики совсем не совпадали. До нервного срыва. Кстати, после одного такого я попала на прием к психологу. К мужчине-«Алказельцер». Как горькая на вкус таблетка, он постоянно говорит мне неприятности, даже гадости, но одновременно заставляет задуматься, о чем никогда не хотелось думать. В результате – мокрый от слез платок, облегчение на душе и желание больше никогда его не видеть. И выводы, как в следующий раз не наступить на те же грабли.

– БДСМ – отношения?

– Некоторые любят погорячее. Чтобы охлаждаться, я недавно познакомилась ещё с одним представителем фауны. Мужчина-«ром». Обстоятельный, пунктуально точный, держит свои и даже чужие обещания. В противовес «Пятидесяти оттенкам серого», с ним все, как в «Семнадцати мгновениях весны». Истинный ариец. Характер – нордический, выдержанный. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения. Безукоризненно выполняет свой служебный долг…

– … «Безукоризненно выполняет служебный долг. Беспощаден к врагам Рейха. Отличный спортсмен: чемпион Берлина по теннису. Холост; в связях, порочащих его, замечен не был. Отмечен наградами фюрера и благодарностями рейхсфюрера СС». Не человек – прямая цитата из партийной характеристики члена НСДАП с одна тысяча девятьсот тридцать третьего года фон Штирлица, штандартенфюрера СС (VI отдел РСХА).

– Да-да, причем грамотами и дипломами, начиная со школы. Они у него в рамочках на стене висят. Вроде бы вот оно – живи с таким и радуйся! Но он не знает, как это проспать и опоздать на работу. Почему можно полчаса просто смотреть на небо, разглядывая облака. Он паталогически не понимает юмора и смеется только над шутками, которые придумал сам, от которых не смешно никому, кроме него. Ох, как же долго мне пришлось объяснять ему, почему мы не можем постоянно жить под одной крышей – проще было бы застрелиться.

В противовес ему у меня есть мужчина-«смузи». Кровь от крови одноименному напитку. Данный индивид не представляет никакого интереса, так как прогибается под всех и никогда не противоречит никому. Про таких говорят – бесхребетный. Слаб морально и телесно. Только, чур, его не бить – нельзя обижать убогих…

Последним из моих «приобретений» стал мужчина-«водка». Эдакий рубаха-парень. Вроде бы недурен, неглуп, с юмором, руки растут, откуда надо. Но как выпьет… откуда что берется! Вспоминает все обиды, начиная с морковкиного заговения, и идёт на разборки с теми, кто якобы в этом виноват. Куролесит всю ночь так, что потом приходится его искать по полицейским участкам, больницам и моргам. А оно мне надо? Очередное знакомство и очередное «опять не то». Вроде не так уж много и хочу. Но, к сожалению, пока я нахожу совсем других мужчин. Или правильнее – нарываюсь не на тех? Тешу себя надеждой, что где-то должны быть и другие типы, но вот как-то мы никак друг с другом не познакомимся… Возможно, тот мужчина, которого я так долго ищу, как многослойный коктейль, содержит в себе воду, ром, кофе, коньяк и каплю бальзама?..

Вот, вкратце, и всё. Можете выключать Вашу шайтан-шарманку…

Она отглотнула из бокала, по кошачьи, прикрыв глаза, выгнулась в кресле, будто сбросила с души груз и через пару минут продолжила:

– Конечно же, Вы понимаете, не все мной здесь под запись сказанное происходило со мной в действительности. Очень многое из рассказанного было подсмотрено, подслушано в разговорах с подругами. Кое-что немного додумано… – как бы на всякий случай уточнила она, как только я убрал телефон во внутренний карман пиджака.

– Конечно, я же писатель – подмигнул ей в ответ я. – Хотя ревновать к прошлому, по крайней мере, глупо…

– Но у Вас могло сложиться обо мне не совсем верное представление…

– Даже низкая социальная ответственность нам всем время от времени к лицу. Недаром же идеальная женщина, по мнению мужчины, это – готовая родить семерых богатырей дважды мисс мира, которая нравится его маме, любит все его недостатки, ничего не требует взамен. Фитоняшка и девственница. Она лишена чувства ревности и готова в постели на всё, так как прошла курс порно-актрисы. Не пьёт, не курит, про наркотики слыхом не слыхивала, но с ним готова попробовать. Круглая сирота. Друзей и подруг, особенного мужского пола, нет. Денег не просит, наоборот, сама даёт на карманные расходы. Готовит, как его мама, даже лучше. В соцсетях не зарегистрирована. Обсценную лексику не употребляет. После расставания уходит в монастырь.

– Ага, в мужской…

– Так что о чём Вы? Вы же не такая?..

– …

Ответа я не расслышал. Грохот барных колонок уже приходилось перекрикивать так, что даже у меня запершило в горле.

«Напитки покрепче, слова покороче —

Так проще, так легче стираются ночи.

Звонки без ответа, слова и улыбки.

Вчерашнее лето – смешная ошибка».

– Кстати, вы не против продолжить наше знакомство где-нибудь в более удобном месте?

– Знаете, а почему бы и не да? – закончив эмоционально, размахивая руками, подпевать мегахиту начала нулевых, искренне рассмеялась мне в глаза она. – Закажете что-нибудь?

– «Дабл виски. Но сода. Но айс. Плиз»? – с улыбкой уточнил я.

– Себе – как хотите, а мне… Закажите что-нибудь на свой вкус!

– О, «на свой вкус»! Это то, что должен страстно желать услышать любой мужчина в ответ на вопрос: «Чего изволите?» «На свой вкус» … Таким ответом дамы оставляют право выбора за кавалером, а значит и сами хотят узнать, кто он есть на самом деле, не меньше, чем кавалер хотел бы узнать то же самое о них сейчас. А сейчас, судя по вашему ответу, Вы готовы к новым приключениям, у Вас повышено чувство авантюризма, и без боя на мою милость Вы сдаваться не намерены…

– А Вы умеете читать женские мысли! А ещё я сейчас думаю, что сопротивляться Вам бесполезно. Но перед тем, как всё-таки сдаться, можно я только поинтересуюсь, что это у вас было записано там, на салфетке?

– Стихи… Только начал писать и… дальше никак…

– Позвольте… – она протянула руку и взяла недоисписанный мной аккуратный квадратик белой бумаги, сложила его вчетверо и убрала в свою сумочку. – Я верну Вам это завтра утром, оно вечера мудреней. Думаю, именно тогда у Вас всё, как пить дать, сложится. Вне зависимости от того, что и как у нас получится…

– Хмм… Дама позволит кавалеру на пару минут отойти подумать?..

– Только пускай кавалер не задерживается! А не то дама сейчас «вся такая несуразная, вся угловатая такая, такая противоречивая вся»…

– Понял, одна нога здесь, другая – тоже… здесь!

Выйдя на улицу подышать свежим воздухом, первым делом с телефона я заказал «номер для молодожёнов» в гостинице неподалёку. Позже в интернет-магазине оплатил «как новенький» айфон из предпоследнего модельного ряда с экспресс-доставкой на утро в отель. Что поделать, правила игры есть правила игры. На обратном пути к столику я заказал такси и попросил бармена через пять минут поставить трек, невольно послуживший сегодня лейтмотивом вечера. В итоге, допив заказанное, оплатив по чеку и оставив чаевые, мы покидали заведение под звуки бессмертного и, загад не бывает богат, пророческого:

«Коpоль сочиняет танго, туман застилает кpыши,

И полночь стоит такая, ни звездочки, ни огня.

Коpоль сочиняет танго, потише, дpузья, потише…»

Последняя строка потонула за захлопнувшейся дверью кальянной в мерном шуме мегаполиса, который, как известно, никогда не спит.

Все знают, что «любить поэта – это мука», а пережить поэта – трудная задача. Лермонтов – двадцать семь, Цой – двадцать восемь, Пушкин – тридцать семь, Летов – сорок четыре… Мне сейчас сорок шесть, и, если честно, я боюсь умирать. Не потому, что люблю жизнь. Хотя с каждым годом всё больше и больше, не без этого. Не потому, что какие-то там из моих творческих сотворений могут остаться незаконченными или, не приведи Господь, неопубликованными, потому что потому. Хер с ним. Пишу, в конечном итоге, для себя. Просто реально ужас охватывает: умру себе, успокоюсь. Увижу наконец-то свет в конце туннеля, займу очередь в чистилище, а тут доктор вдруг ррраз! дефибриллятором – и всё, завтра снова на работу к девяти.

Спустя пару лет после того рандеву одним кофеактивным весенним утром я обнаружил в своем электронном почтовом ящике письмо. Обратный адрес был мне явно незнаком, и поначалу я даже принял этот мейл за спам, типа «я взломал ваш роутер, денно и нощно подглядывал за Вами во время просмотра порно и теперь готов явить артхаусное видео с Вашим участием всему миру». Но что-то внутри заставило меня таки открыть послание и ознакомиться с его содержимым. Привожу в соответствии с оригиналом, без комментариев, с чувством светлой тоски, оставляя за собой лишь право невесомой редакторской правки.

«Мой милый друг, Мужчина-«Абсент»! Позвольте, я буду называть Вас именно так.

Возможно, Вы уже забыли, но когда-то у нас с Вами случился невинный адюльтер, в качестве предварительных ласк ознаменованный кратким ознакомлением вас с моей теорией о мужчинах-напитках. А так как любое воспоминание о произошедшем с тех пор вызывает у меня чувство остаточного опьянения, возможно, Вас так или иначе, но заинтересует продолжение?

С недавних пор в моей жизни начали попадаться экземпляры мужского пола, которые не вписываются в предложенную мной тогда систему жидкостных координат.

Вот, например, тот, который любит, обеспечивает, лелеет и балует свою любимую женщину? Мужчина-«Травяной чай»? Наверное… Терпкий и пряный, как полынь, но в меру тонизирующий и бодрящий, как чабрец… А его любимая женщина – с лепестками цветов, медом и корицей…

Или вот. С каким напитком можно сравнить умного, интеллигентного думающего мужчину, который чуем чует многие энергии и материалы, на уровне шаманских практик интуитивно (а может и нет?) творит чудеса из дерева, камня, кожи и других природных материалов? С чем? Мужчина-«минералка»? Мужчина-«артезианская вода»? Утоляющий жажду, остужающий воспалённый цивилизацией мозг и возвращающий к принятию природы и в природе себя?

Возможно… Хотя это чисто мои ассоциации… Каждый как угодно может продолжить этот список, внося свои дополнения и замечания…

И да… Повторюсь. Не факт, что мужчина – это только один напиток… Но ингредиенты для коктейля каждый выбирает для себя выбирает сам…»

Оторвавшись от послания, я перевёл взгляд на окно, за которым нехотя шёл октябрьский дождь и по мокрым улицам туда-сюда шныряли ошалевшие от осеннего воздуха таксомоторы. Из почти метафизических раздумий меня вывел осторожный кошачий «мяв» – под окно пришли кормиться самоуверенный серо-полосатый кот Серя в компании своей неизменной подруги чернушки Чуни, которые, как и положено московским кошакам, проживали в подвале моей старенькой хрущевской пятиэтажки.

Я резал им варёную колбасу из холодильника и про себя размышлял: «Хочу, чтобы судьба взяла меня за волосы и прямо мордой – в счастье, в счастье, в счастье! Но для этого счастье нужно сначала нагадить, а я не сру, где живу. Хотя, нужно признаться, от своих домашних иногда лужицы оставляю. Но для счастья, видимо, этого мало. Для судьбы – тем более».

Да, получается, что с ней у нас тогда определённо ничего не вышло …, заспали… Даже расстаться…

«До встречи на танцполе. Там áлкоголь в «Кока-коле».

Матом хочешь послать меня, но держишь мои ладони.

До встречи на танцполе. Там каждый играет роли.

Сегодня я уведу ее, если кто не понял».

Пожалуй, закажу-ка я очередной «как новый» айфон предпоследней модели загодя. Правила игры есть правила игры.

Дабл виски. Но сода. Но айс.

Плиииииз!

Счастье кроется в деталях, дьявол – в мелочах…

Дьявол кроется в деталях, счастье – в мелочах,

В продырявленных карманах да закислых щах.

Загадала жизнь загадку, смысл понять изволь:

Предо мной лежат три карты: «десять», «семь», «король».

Все листы одной колоды, явный самопал,

Находил на тротуарах, складывал в карман.

Всё курил себе и думал, для чего дано,

Подсчитав очки, допóнял – мне «двадцать одно».

То ли выиграл я сдачу, то ль игре конец,

Может сказочку дослушал, вот и молодец?

А с рубашек смотрят девы, игрища начав,

Счастье кроется в деталях, дьявол – в мелочах…

Дописал строфу, тем скинул с рук долой расклад,

Посчитал: отныне присно всё пойдёт на лад.

Вышел в мир – на тротуаре снова лист возник,

Поднял карту. Оказалось, это «дама пик»…

Целый год искал я даму всюду здесь и там,

Всё ходил себе и думал что любовь, что срам.

Может мне пророчат счастье да на склоне лет,

Не нашёл, мне сдали снова, карта – треф валет.

И с тех пор исчезла сдача на моём пути,

Чтобы сам мог делать выбор мне куда идти.

Я стою на перепутье: совесть или страх.

Дьявол кроется в деталях, счастье в мелочах.

Глаголом жечь!

Нелепее балагура, объясняющего минуту назад рассказанный анекдот, может выглядеть только поэт, пытающийся «разжевать» только что написанное им стихотворение. Поэт глаголет прописные истины, а также прилагает их, осуществляет, нарекает и местоимеет.

– Милейшая, на могли бы Вы сделать мне массаж проблемных мест?

– Проблемных мест? Хм-м… Это головы, что ли?

Одним дождливым осенним вечером за столиком литературного кафе сошлись поэт и поэтесса. Начали беседу с кофе и бесед о поэзии, продолжили шампанским под разговоры о любви возвышенной, закончили, как это среди служителей Евтерпы и принято, коньяком промеж диалогов о любви земной.

– Знаете, мой милый друг! Если бы я хотела с Вами Эроса, то непременно как в тех стихах, что своим сочинительством отрывают нас с Вами у него на долгие бессонные ночи…

– В таком случае, Милейшая, позвольте мне с Вами согласиться и предложить небольшое рандеву…

Допив в горячке накалившейся страсти уже водку, походкой свежевдохновлённых маринистов они поймали таксо и, за неимением лучшего, отправились в нумера, где, минуя омовения, немедленно и свалились к Эросу в объятия. На поэта снизошло вдохновение, и он, разорвав одежды, бросил поэтессу на пол, развернул спиной к себе, отхлестал ремнём и перепробовал с ней все известные только поэтам способы любви. Кроме, разумеется, графоманского, то есть банального. Бурно сфонтанировав на её одухотворенное чело, он в последний раз критическим взглядом оценил весь объём проделанной им творческой работы и внёс последние штрихи, опорожнив на поэтессу содержимое своего мочевого пузыря.

– Знаете, Милейший… – дрожащей рукой вытирая с лица, заметила ему она. – Не плохо… В целом – не плохо… Но разные мы с вами стихи пишем, разные…

Магия стихов – древнейшая алхимия, замешанная на основе смешения интимных женских и мужских секреторных субстанций. Поэт имеет в виду только то, что он думает, говорит, только то, что он говорит, а слышит в его словах каждый то, что хочет услышать. Хотя, если учесть, что настоящего мужчину придумали женщины, дабы пугать им своих нерадивых мужей, то литературного героя придумали писатели, чтобы отводить от себя подозрения излишние ревнивых супругов и не в меру заботливых психиатров.

В Дом отдыха Союза писателей в «творческую экспедицию» одновременно заехали начинающий поэт и маститый корифей жанра. При размещении заселились в один номер.

Начинающий, не разбирая вещей, с порога за письменный стол. Обложился словарями и справочниками и «творить, творить и еще раз творить». Только скомканные листы в мусорное ведро «шух-шух», «шух-шух». Маститый же чемодан под кровать закинул, осмотрелся, телевизором пощелкал, пару строк в блокнот записал.

– Ну, что, коллега, не пойти ли нам с Вами в бар отведать по рюмочке за приезд?

– Извините, мэтр. Не пью, да и работать надо, вдохновение на подходе!

Мэтр сходил в бар, не торопясь остограммился, лимончиком закусил. Записал пару строк в блокнот.

Возвращается и застает начинающего все в той же позе, зарывшегося в бумагах. Посидел, полистал книжку, вышел на балкон, выкурил сигаретку, вновь записал пару строк.

– Коллега, дело к вечеру. А не сходить ли нам с Вами в местную ресторацию. Молва о здешнем мясе идёт далеко за пределы сей уютной обители…

– Мэтр, вы уж меня простите, но аппетита нет – вдохновение на пороге, музу упустить боюсь…

Мэтр прошествовал в ресторан, с чувством поужинал, предпринял вечерний моцион, подышал свежим воздухом, записал пару строк в блокнот.

Возвращается и застает начинающего все в том же положении тонущего в бумагах. Принял душ, переоделся к вечернему выходу, выкурил сигаретку, подумал и снова черканул пару строк.

– Коллега, скоро танцы. За ужином я заметил, что здесь в одиночестве скучает много достаточно привлекательных дам. Предлагаю Вам пойти скрасить их одиночество.

– Мэтр, я женат и не приемлю интрижек на стороне. К тому же вдохновение в дверях, муза ждать не будет…

Мэтр записал пару строк в блокнот и ушел на танцы. Под утро хорошо подшофе, весь в губной помаде, изрядно помятый, но чертовский довольный, он пришёл, достал из чемодана фляжку, выпил из горлышка пару глотков, записал пару строк в блокнот, не раздеваясь, завалился на кровать и задремал.

– Мэтр, как же так?! – перед завтраком вопрошала у ещё не проснувшегося толком маэстро «восходящая звезда» поэтического небосклона. – Вот я – не пью, не курю, жене не изменяю, пашу как проклятый, света белого из-за письменного стола не вижу, а до сих пор только пара-трёшка публикаций, да и то в заводских многотиражках. А Вы? Сибаритствуете, пьянствуете, развратничаете! А уже собрание сочинений на гранках. Неужели я в чём-то неправильно организовываю свой творческий процесс?!

– Отчего же, коллега, правильно, – позёвывая ответил мэтр. – Очень правильно, чересчур даже, я бы сказал, правильно… Но зря!

Для поэта не бывает некрасивых. Для него есть женщины, которые не нашли своего лица. Для него не бывает глупых – есть женщины, которым поиск своего лица не оставил сил на поиск себя. Самое грустное для поэта, когда, исчерпав все силы, отведенные на поиски, женщины не находят ни первого, ни второго. Это и есть его, поэта иннерсанктум.

На одном из литературных мастер-классов заслуженный маэстро слога читал лекцию начинающим поэтам:

– Как вам известно, лирическая поэзия подразделяется на гражданскую, пейзажную, городскую, религиозную, философскую и любовную. И именно о последней мы с вами сегодня и поговорим. Итак, тема занятия – «Любовная лирика».

Любовная лирика – очень субъективная, личная поэзия, основной темой которой является любовь. Она предполагает такой тип построения художественного образа, который основан на эмоциональном переживании. Внутри жанра любовную лирику можно разделить на три направления: романтическая любовная лирика, эротическая и ситуационная. Всем понятно?

– Извините, а как понять, какая из любовных лирик какая?

– Как я уже говорил, обязательным атрибутом любовной лирики является эмоциональное переживание. Попробую объяснить «на пальцах». Вот смотрите. У вашего литературного героя есть где, есть чем, но не с кем. Эмоциональные переживание – не с кем. Значит это – романтическая любовная лирика. Понятно?

– Да, мэтр. А если у моего литературного героя есть чем, есть с кем, но негде?

– Это уже – эротическая любовная лирика.

– А если есть где, есть с кем, но в данный момент нечем – ситуационная?

– Да, верно.

– Мэтр, следуя Вашей логике, существует четвёртое направление любовной лирики, когда есть где, есть с кем и есть чем.

– Коллега, подскажите мне, пожалуйста, в чём в приведённом вами случае состоит эмоциональное переживание литературного героя? Именно эмоциональное, а никакое иное приличествующее описанной Вами ситуации.

– Ну, я даже не знаю…

– Позвольте мне предположить. Эмоциональное переживание литературного героя в ситуации «есть где, есть с кем и есть чем» может состоять только в ответе на вопрос: «А зачем?» Но это уже лирика не любовная, а философская, и она станет темой нашего следующего мастер-класса.

Чего лукавить, творцы тщеславны. Но и в вопросах тщеславия для них заложен дуализм вечной «вилки» между творчеством и славой. Слава творца греет, но не согревает. Творчество же наоборот, согревает, но не греет. Холодно от огня, и, чтобы пожинать плоды свои, творец должен научиться по мере приближения к центру возгорания всё больше и больше мёрзнуть, вплоть до полного самообледенения в его эгоэпицентре.

Сказать больше, творцы ревностны к славе, но ревность их особа. Творец всегда ревнует потому, что знает, что есть многие лучше него. Графоманы же и ремесленники потому, что уверены, лучше них нет и быть не может.

Одним туманным днём умудренный опытом писатель сидел за печатной машинкой, но никак не мог сосредоточиться – творческому процессу мешал страшный шум за окном. Заинтересованный предметом собственного раздражения, он позвал своего помощника – молодого поэта:

– Друг мой, а что там за гвалт за окном?

– Демонстрация литературных деятелей.

– А что, их сегодня снова притесняют, ограничивают в творчестве, не дают публиковаться?

– Нет, отнюдь.

– Может, они из этой демонстрации хотят извлечь для себя какую-нибудь выгоду?

– Нет, я не вижу им с этого никакого гешефта…

– А что же тогда они так шумят?

– Графоманы, милейший, графоманы…

Любовь – субстанция, которую невозможно выразить словами. Если она находит своё словесное облачение – её более нет. Именно поэтому любовь поэта либо мистерия, либо намеренное заблуждение. Его влюбленности скоротечны. Его чувства невесомы. Любовь, если она его все-таки застигает, приходит синонимом творческого кризиса. Был поэт, да весь вышел; переродился в Любовь.

Плодовитый деятель из категории «ни дня без строчки» прислал в редакцию крупного литературного журнала очередную подборку собственных сочинений стихотворного жанра. Выждав для приличия некоторое время, лично приехал на приём к главреду, чтобы обговорить условия и сроки публикации.

– К сожалению, батенька, мы вынуждены в публикации Вам отказать. Ваше, с позволения сказать, творчество – не представляет для нашего журнала никакой литературной ценности.

– Но позвольте! Как же так! Вы меня, видимо, с кем-то перепутали. У меня море читателей в интернете! Давайте хотя бы посмотрим рукопись. Вот, к примеру… Первый катрен…

– Ну, первая строфа, скажем так, Вам зачастую удаётся, но после неё в Вас, как мне кажется, просыпается завсегдатай поэтического интернет-клуба. И вот он, сцуко, графоманит уже по полной!

Любовь для поэта – не цель, не процесс и даже не состояние. Она для него – путь. Навряд ли, прокладывая свою колею, он станет расходовать себя ради обретения, грозящего в любой момент обернуться плевком, ощущения дыхания в затылок; он не будет оглядываться и, уж, тем более, ради кого бы то ни было возвращаться назад.

Как-то раз судьба свела двух служителей Эвтерпы – старого и молодого – в ресторане Дома литераторов за столиком званого обеда по поводу выхода в свет очередной книги именитого прозаика.

Как это водится, выпили, закусили, налили снова. Когда градус внутри уже начинал входить в клинч с температурой снаружи, заговорили сначала о поэзии в целом, а потом и о том, что это такое «быть поэтом».

– Быть поэтом, – планомерно опустошая корзину с фруктами задумчиво произнёс молодой поэт, – это как представить себя… бананом. Сначала необходимо обнажить свою душу, а потом уже отдаться на съедение читателю…

– Не согласен с Вами, коллега, – закуривая, ответил ему опытный мастер рифмованного слога. – Являться по настоящему хорошим поэтом – это как быть сигаретой. Для начала необходимо поджечь себе мозг. А потом уже дать читателю высасывать тебя через фильтр собственного восприятия с обратной от него стороны, чтобы огонь, потихонечку превращая твою мысль в пепел, преждевременно не погас.

– Коллеги, да вы, как я посмотрю, – философы! – заметил им незаметно подошедший сзади виновник торжества. – Я со своей прозаической точки зрения, советовал бы вам активней налегать на горячее. А то до очередного банкета так и будете с хлеба на воду перебиваться…

Поэт не боится показаться смешным, поэта страшит перспектива остаться непонятым. И когда среди его читателей находится несколько, интуитивно понимающих, что поэт хотел своим творчеством сказать, он начинает писать исключительно для них.

Если честно, то страшнее самоучки-чернокнижника, возомнившего себя великим колдуном, может быть только рифмоплёт-стихотворец, уверовавший в себя как в поэта.

Поймал как-то раз поэт золотую рыбку. И взмолила его царица морская:

– Отпусти меня, поэт, я три твоих желания исполню.

– Нет. Я тебя лучше с пивом употреблю.

– Да долго это, поэт. Меня же почистить нужно будет, выпотрошить, засолить, провялить, да ещё и денег на пиво у товарищей по цеху настрелять…

– Да, эти не дадут. Ну ладно, ты права. Давай свои три желания. Значит первое: хочу, чтобы монголы завоевали немцев.

– Странно, поэт, странно… Но, будь по-твоему…

Тот же час где-то в бескрайних степях потомки Чингиз-Хана вышли из своих юрт, намазались барсучьим жиром, взяли йилду, сели на коней… Тыгыдым-тыгыдым. Прискакали. Кровь фонтаном. Кости горой. Пара дней и Германия у их ног. От йилдали немцев.

– Ну, – говорит Золотая рыбка поэту. – Как ты просил, готово. Молви второе желание.

– Хочу, – говорит поэт, – чтобы теперь немцы захватили монголов.

Ничего не поделаешь. Желание есть желание. Немцы проводят тотальную мобилизацию, целуют своих фройляйн в их лошадиные лица, садятся на бэтээры и танки. Выбивают монголов из фатерлянда. Бжжжжжж. Пара дней. Бои, ад на земле. Захватили Монголию, провозгласили четвёртый рейх.

– Всё сделала, как ты велел. Монголия теперь под сапогом аллеманским. Настало время третьего желания.