Текст книги "Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках"

Дефекты русского ума: чего опасался академик Павлов

Поиск врагов стал доминирующим трендом нашей общественной мысли

Я недавно набрел в Интернете на текст лекций академика Ивана Петровича Павлова о русском уме и поразился: все, что он говорил о дефектах русского ума ровно сто лет назад, о дефектах нашего ума, порождающих наши русские катастрофы, актуально по сей день. И именно потому, говорил он в самом начале большевистского сумасшествия, что «характеристика русского ума мрачна, и то, что переживает Россия, тоже крайне мрачно».

Для нашего русского ума, говорил Иван Павлов, факты, истина, реальная действительность – не указ. Для нас главное то, во что мы верим, что мы сами придумали, что у нас в мозгах. А потому мы, русские, говорил он, живем фантазиями. Нам, русским, говорил он, неведомо то, на чем держится человеческая культура, неведомы «большие труды и муки», ведущие к «покорности истине», неведомо то, что называется «истиной». И в этой связи Иван Павлов приводит пример, как ни странно сохраняющий актуальность по сей день. Нет до сих пор ни одного факта, подтверждающего веру славянофилов в особую цивилизационную миссию России. Но мы все равно в это верим. Речь идет о неувядающей вере наших патриотов-славянофилов, что Россия была создана Богом для того, чтобы научить разуму гниющий Запад. И этот пример, говорит Иван Павлов, свидетельствует о том, что нам наплевать на истину, на правду, на факты. «Возьмите вы наши славянофилов. Что в то время Россия сделала для культуры? Какие образцы она показала миру? А ведь люди верили, что Россия протрет глаза гнилому Западу. Откуда эта гордость и уверенность?» И дальше текст, который, как я уже говорил, имеет прямое отношение к современной России: «И вы думаете, что жизнь изменила наши взгляды? Нисколько! Разве мы теперь не читаем чуть ли не каждый день, что мы авангард человечества! И не свидетельствует ли это, до какой степени мы не знаем действительности, до какой степени мы живем фантастически!»

И действительно поразительно. Абсолютно все, что говорил Иван Павлов об особенностях русского ума, то, что он называл «дефектами» русского общежизненного ума, живо по сей день. Все, как было, так и осталось. Преодоление русской дореволюционной неграмотности населения и выращивание многомиллионной советской интеллигенции ничего в русском уме не изменило. Судите сами. Мы, русские, говорил Иван Павлов, «не наклонны к сосредоточенности мысли, не любим ее сосредоточенность, даже отрицательно к ней относимся». А потому мы не переходим от слова, от эмоциональной оценки предмета к его изучению, к изучению причин произошедшего, а тем более – к изучению его сущности, его последствий. «Русский человек, – говорил Иван Павлов, – не докапывается до корня дела». И это потому, что «он не знает, почему, не стремится понять, что он видит». Поэтому, как говорил Иван Павлов, мы не в состоянии «проверять смысл слов», «идти за кулисы слов», «не любим смотреть на подлинную действительность».

Все, что происходит у нас в «крымнашевской» России на различного рода телешоу, было описано Иваном Павловым сто лет назад. Споров у нас не бывает, ибо никто друг друга не слушает и спешит прежде всего высказать свое собственное мнение по обсуждаемому вопросу. Истина на самом деле никого не волнует, для нас в споре главное «натиск на противника». Мы в споре далеки не только «со стороны иначе думающих, но и со стороны действительности».

Тут какая-то мистика. «Геополитический фактор» в глазах нашей элиты – это главное зло для современной России. Но, обратите внимание, никто не говорит, кто создал это зло, и, самое поразительное, никто и не собирается бороться с этим злом, что-то менять в нашей внешней политике. Мы исходим из того, что наше руководство никогда не ошибалось и не в состоянии ошибаться. Никто у нас не собирается бороться с этим «бесом», с «геополитическим фактором». «Бес» сакрализируется в наших глазах, обретает святость, становится почти что опорой нашей жизни. И люди у нас уже всерьез начинают верить, что, если не дай бог, Запад отменит санкции, то мы погибнем. Пассивность ума соседствует у нас с какой-то поразительной обреченностью. «Какая разница, когда и при каком руководителе России Запад убьет нашу экономику. Не сегодня, так завтра». И это, как мантру, повторяют многие, очень многие. И в этом какой-то парадокс. Вера в Путина сохраняется, а веры в процветание своей страны как не было, так и нет.

И поразительно. Вопрос «почему» оказался под запретом именно в тот период русской истории (я имею в виду нынешнюю, «крымнашевскую» Россию), когда всплыли наверх, стали зримыми все глубинные проблемы российской государственности. Только один пример. На наших глазах окончательно рассыпалась сердцевина русского мира, если не союз, то сотрудничество, совместная жизнь более трех веков в одном государстве украинцев и русских, в прошлом – малороссов и великороссов. Более 300 лет вместе воевали, строили, дошли до Тихого океана, действительно обладали равными правами, особенно во времена СССР, чего не хотят признать украинские националисты. И в результате не только разошлись по разные стороны, но и стали, скорее всего надолго, заклятыми врагами. Но никто не задает вопроса «почему». А почему те, кого еще недавно русские называли «братьями», сейчас для тех же русских превратились в «фашистов»? Опросы показывают, что украинцы для русских сегодня более ненавистны, чем американцы. Слава богу, наше всемогущее телевидение перестало называть украинцев «фашистами». Но все равно для многих русских теперь «хохлы», украинцы стали не только нашим главным врагом, но и источником всех наших русских бед. Буквально несколько дней назад мой сосед по даче, калужский фермер Евгений, отставной офицер говорил мне: «И беда наша состоит в том, что нами на самом деле правит не Путин, а все эти хохлы, враги русского народа, все эти Кириенки, Матвиенки, Мутки и т. д.» Смотрит Евгений мне в глаза, конечно, не забыл, что и у меня фамилия на «-ко», и все равно извергает свою ненависть к «хохлам».

И если вы не поленитесь и прочтете текст лекции Ивана Павлова о русском уме, то вы поймете, что с ним, русским умом, произошло за последние сто лет, за время нашего движения к «зияющим вершинам» коммунизма. Раньше все же, как считал Иван Павлов, была качественная разница между русским умом образованной России и умом, как он говорил, «невежественной крестьянской России». Образованная Россия, как он говорил, не любила истину, не любила докапываться до корней происходящих событий, страдала романтикой, мечтательностью, жила словом, но не истиной. Но все же, как считал Иван Павлов, образованная Россия не жила народной жаждой поиска врагов. А для крестьянского ума, как подчеркивал Иван Павлов, все беды нашей жизни – это результат происков врагов, а врагом для крестьянина был прежде всего образованный, культурный человек. Народный ум, с точки зрения Ивана Павлова, не думает, не исследует, а только ищет врагов и связывает все свои беды с их кознями и происками, и потому, объяснял Иван Павлов, народному уму оказалась так близка марксистская вражда к буржуям и эксплуататорам. «Матрос, брат моей прислуги, – рассказывает Иван Павлов, – все зло, как и полагается, видел в буржуях, причем под буржуями разумелись все, кроме матросов и солдат. Когда ему заметили, что едва вы сможете обойтись без буржуев, например, появится холера, что вы станете делать без докторов? Он торжественно ответил, что все это пустяки, ведь это уже давно известно, что холеру напускают сами доктора (выделено И. Павловым)». Иван Павлов заключает свой рассказ о матросе-большевике следующим вопросом: «Стоит ли говорить о таком уме и можно ли на него возлагать какую-нибудь ответственность?»

Так вот, и это самое главное в моем рассказе о русском уме. Изменения, которые произошли с русским умом, состоят в том, что крестьянская жажда поиска врагов, жажда ощущать себя жертвой происков врагов не только перекочевала из умов невежественной России в умы грамотной, образованной России, но и стала теперь, как принято говорить, «доминирующим трендом» нашей новой общественной мысли. Как я попытался показать в своей последней статье в «МК», в «крымнашевской» России уже всякий, кто начинает всерьез изучать родство сталинского коммунизма с национал-социализмом, обязательно «холуй Запада».

И этой переориентации нашей общественной мысли, и прежде всего политической мысли, на поиск и разоблачение врагов, содействовало, наверное, много причин. Сутью марксизма, который владел нашими мозгами почти весь ХХ век, как раз и была народная, пролетарская страсть борьбы с врагом, с капиталистами и буржуями, а потому взгляд на мир матроса-большевика, который описывал Иван Павлов, стал на самом деле сутью нашего советского обществоведения. И свидетельством тому, к примеру, происходящая в нынешней исторической науке переоценка истории присоединения Малороссии к Московскому царству в соответствии с мнением фермера Евгения, что все наши нынешние и прошлые русские беды – от «хохлов».

До сих пор и дореволюционная, и советская историческая наука исходила из мнения Николая Трубецкого, что без «примыкания Москвы к западнорусской культурной традиции», носителем которой была Могилянская академия в Киеве во времена Алексея Михайловича, без реформ Никона, без исправления «богослужебных книг» нельзя было в то время преодолеть прогрессирующую цивилизационную отсталость московского царства. Нельзя было уйти от Московии, которая, в отличие от Малороссии, не знала даже школьного дела, к культуре знаний без выпускников «рассадника высшего духовного просвещения» – выпускников Могилянской академии, которые становились иерархами Московской православной церкви.

Но то, что говорила русская историческая наука о политике царя Алексея Михайловича в отношении Киева, о большом значении его церковных реформ, в сегодняшней, окончательно победившей российский народный ум, подвергают не просто ревизии, а полной переоценке. То, что для Николая Трубецкого было хорошо, для историков «крымнашевской» России не просто плохо, а очень плохо. Не имел права русский царь, царь Московского царства, пишет молодой историк Александр Пыжиков, отдать судьбу своей православной церкви, судьбу Московского царства в руки Запада, в руки выпускников киевской Могилянской академии, заражать мозги русского народа ее духом и идеалами. Главный порок Киевско-Могилянской духовной академии, с точки зрения уважаемого патриота-историка, состоял в том, что «она была построена по образцам многочисленных польских коллегий, образование так же велось на латыни». Для уважаемого историка-патриота Пыжикова царь Алексей Михайлович – предатель, ибо он «лично обратился к киевскому митрополиту Сильвестру Коссову с просьбой прислать ученых мужей, сведущих в греческом и латинском языках». И получается, делает вывод Александр Пыжиков, что из-за предательства царя Алексея Михайловича, предательства патриота Никона подлинная, суверенная Московия превратилась на самом деле в колонию Киева, колонию украинской православной церкви. И историк Пыжиков считает, что на самом деле царь Алексей Михайлович был просто слепым орудием киевских митрополитов, которые издревле вынашивали планы подчинения себе Московской церкви. Кстати, историк Пыжиков, в силу нынешней традиции разоблачать русскую элиту с украинскими фамилиями, обращает внимание, что всемогущий духовник царя-предателя Алексея Михайловича, протопоп Благовещенского собора в Кремле Стефан Ванифатьев был на самом деле скорее всего малоросс, ибо «современники той эпохи нередко указывали его фамилию на малороссийский манер – Ванифатьевич».

И последнее. Что будет с нами дальше, если, по логике историка Пыжикова, нам надо ставить памятники не святителю Киевско-Печерской Лавры Кукашу, как это делают в последнее время в Калуге, которому дикие вятичи отрубили в 1114 году голову за то, что он пытался сделать их православными, принести им веру из враждебного Киева, а их жрецам, которые упорно, на протяжении более ста лет после крещения Руси князем Владимиром, сохраняли первобытные верования вятичей. По нынешней логике получается, что в духовном отношении древние вятичи, которые, по словам Нестора, были «диким племенем, живущим в лесах и евшим нечистую пищу», в духовном отношении были выше, чем святитель Кукаш.

Иван Павлов считал, что мечтательность и леность русского ума, не желающего видеть во всей полноте нашу русскую действительность, и позволившие прийти к власти большевикам, могут в конце концов погубить Россию, а потому в конце своих лекций призывал русских взять себя в руки и покончить с этими «дефектами русского ума». Я потому и рискнул сказать русскому человеку, говорил Иван Павлов, кто он есть на самом деле, ибо верю, что все же русский человек в состоянии учиться, совершенствовать свой ум. Ведь, говорил Иван Павлов, даже ум животного после ряда ошибок просвещается, и оно, животное, начинает включать «тормоза», начинает избегать то, что представляет для него опасность. Но лично у меня, в отличие от Ивана Павлова, оптимизма все меньше и меньше. Трудно поверить в будущее страны, у которой не только политики, но и представители науки, исторической науки сошли с ума и считают, что суверенитет бедности, дикости и невежества предпочтительнее благосостояния, прогресса, достигаемого утратой «привилегий» на независимость от превосходящего нас в культурном и цивилизационном отношении Запада.

Сентябрь 2018 года

Политическое одиночество Путина: тайный смысл украинской автокефалии

Почему церковные патриархи разговаривают на языке войны

Я не согласен с теми, кто считает, что нет ничего общего между холодной войной, спровоцированной советским экспортом коммунистических революций, и нынешней холодной войной, рожденной «русской весной» 2014 года. Мол, за первой холодной войной стоял конфликт идеологий, а за нынешним противостоянием России и Запада стоит просто нежелание последнего согласиться с тем, что мы имеем «привилегию» исправлять ошибки Хрущева. Но на самом деле, и за нынешней холодной войной между Россией и Западом стоит тот же конфликт идеологий, стоит та же наша русская вера доказать возможность невозможного.

Член «ленинской гвардии» Пятаков уже после революции, во время встречи в Париже со своим бывшим товарищем по партии Валентиновым разоткровенничался и сказал, что суть большевизма состояла не только в том, чтобы решиться на невозможное, немыслимое насилие, но и в том, чтобы «претворить в жизнь то, что считается невозможным, неосуществимым и недопустимым». И я думаю, и это легко доказать, что с весны 2014 года Путин пошел традиционным ленинским путем и начал доказывать Европе, что возможно немыслимое, а именно – жить, развиваться в современной глобальной цивилизации, находясь в конфликте со всеми ее ведущими игроками. Ведь было очевидно, что Запад, члены «семерки», все более или менее значимые страны ООН, даже члены СНГ никогда не признают легитимным референдум в Крыму, который происходил после того, как «человечки в зеленом», кстати, тоже по-ленински, захватили «почту и телеграф». Было очевидно и то, что последующее присоединение Крыма обернется изоляцией и возможной конфронтации со странами «восьмерки». Было ясно и то, что и независимая Украина, у которой братская Россия оторвала одну руку, надолго, если не навсегда, станет нашим заклятым врагом, и т. д. Но наш президент, обладающий у нас, кстати, по Конституции, самодержавной властью, несомненно осознавая все негативные последствия, решился на присоединение Крыма к России. Более того, поддержал так и нереализованный до конца проект создания независимой от Украины Новороссии.

И надо видеть, что путинский проект, воплощение в жизнь того, что при здравом уме считается невозможным, неразумным, был и есть более дерзкий проект, чем проект Троцкого и Ленина. Вожди Октября все же делали ставку на ожидаемую пролетарскую революцию в Германии, и только Сталин решился на строительство социализма, на созидание невозможного в отдельно взятой стране. А Путин знал, что он останется в одиночестве, что, в отличие от него, никто не будет рисковать своим экономическим благополучием и демонстрировать дружбу со страной, которая находится в конфликте со странами «семерки». Тем не менее, мы шли на все риски и продолжаем идти, чтобы, наконец, Запад признал Россию в качестве достойного, равного противника, в качестве могущественной военной державы. Никогда в истории России не было такого, чтобы мы противостояли одновременно всем ведущим странам Запада, и чтобы кольцо врагов со стороны Запада было таким плотным и агрессивным. США вплотную занялись модернизацией вооруженных сил Украины; Польша начинает строить «форт Трампа» за свои деньги. Англия посылает 800 военнослужащих на север Норвегии якобы для того, чтобы противостоять «угрозам российской экспансии в Арктике». И т. д. и т. п.

Но правда состоит в том, что пока что путинский проект созидания того, что казалось невозможным, т. е. жизни и даже развития России в условиях санкций, в условиях полной идеологической и политической изоляции от Запада, в целом реализуется. Пока что Запад находится в состоянии растерянности и не знает, что толком делать с российской энергией в деле строительства своего одиночества в глобальном мире. Экономика России, ее финансовая система выдержали все многочисленные санкции Запада. Путин демонстративно рулит грузовиком, который едет по только что построенному мосту через Керченский пролив. Несмотря на заклинания о непредсказуемости и агрессивности России, лидеры Запада, в том числе и господин Трамп, периодически встречаются с Путиным, хотя осознают, что он, в силу своего характера и уникальности своего проекта, никогда не пойдет ни на какие уступки.

Но лично меня во всей этой оптимистической картине жизни одинокой России в условиях новой холодной войны настораживает событие, которое, на первый взгляд, не имеет никакого отношения ни к экономике, ни к политике. Речь идет о неожиданном решении «главной среди равных» – Константинопольской православной церкви, – не просто предоставить автокефалию готовящейся к объединению под руководством ее экзархов, но и лишить РПЦ вообще ее прежних канонических прав на Украину. Я говорю о неожиданном решении, ибо на протяжении более четверти века глава Константинопольской церкви Варфоломей не реагировал на просьбы руководителя самопровозглашенной украинской церкви Филарета предоставить ему автокефалию, не оспаривал решение РПЦ предать его, Филарета, «анафеме». А тут, уже конечно после «русской весны» 2014 года, Варфоломей величает Филарета почти что «патриархом». Кстати, все сказанное противоречит назойливым утверждениям госпожи Захаровой, что «Крым не причина, а лишь повод» объявления войны России Западом.

Когда-то давно «раскольник» митрополит Филарет, с которым чета Горбачевых и я в конце февраля 1994 года встречали китайский новый год в Токио, в ресторане гостиницы, название которой я уже не помню, прощаясь с нами, сказал, что он верит в свою судьбу, что он доживет до того дня, когда независимая Украина будет иметь свою независимую автокефальную церковь. И я думаю, что именно проект Путина, политика самоизоляции России от Запада приблизила осуществление мечты Филарета. Случай, желание Ельцина выселить Горбачева из Ореховой комнаты Кремля, превратил УССР в независимую Украину. Такой же случай, а именно назначение Ельциным своим приемником Путина, человека с бойцовскими качествами, который не боится совершать немыслимое и недопустимое, позволил «раскольнику» митрополиту Филарету приблизиться к патриаршеству во главе независимой УПЦ.

Лично меня не удивляет сам факт предоставления Константинополем автокефалии УПЦ. Рано или поздно это бы произошло. Но настораживает тот язык войны, противостояния России, которым Варфоломей обосновывал свое решение о предоставлении автокефалии УПЦ. Послушайте: «Поскольку Россия, – говорит он, – как страна, ответственная за нынешнюю болезненную ситуацию на Украине, не способна решить проблему Вселенский Патриархат взял на себя инициативу по решению проблемы в соответствии с полномочиями, предоставленными ему Священными канонами, и юрисдикционной ответственностью над Епархией Киева, получив просьбу об этом от досточтимого украинского правительства, а также повторяющиеся просьбы от „патриарха“ Киевского Филарета об апелляции на наше рассмотрение его дела».

Как мы видим, в этом тексте нет ничего от церковной схоластики, слова Варфоломея дышат откровенной политикой, откровенным противостоянием с Россией. Для нас власть на Украине «не легитимна», результат «государственного переворота». А для Варфоломея она – «досточтимая». Для нас Филарет – «раскольник», а для Варфоломея он глава Церкви, к голосу которой он вынужден прислушаться. Все очевидно, в нынешнем противостоянии Запада и России Варфоломей становится на сторону Запада и, как глава церкви Запада, рассматривает Украину как жертву российской агрессии. И мне кажется, что в том, как жестко Варфоломей обосновывает свое решение лишить РПЦ ее прежних, казалось бы, неоспоримых канонических прав на Украину, проявляется уже нечто новое, а именно наступательное движение Запада против нас, наносится серьезный удар по РПЦ. Она в перспективе может лишиться половины своих прихожан. На мой взгляд, вся эта история с предоставлением Константинополем автокефалии Украине свидетельствует о том, что растерянность Запада от дерзости путинской России прошла, и начинается эпоха серьезной борьбы с новой «крымнашевской» Россией. Решение Варфоломея, как мне кажется, это серьезное предостережение нынешней путинской России: если вы и дальше будете продолжать войну с Западом, вы многое потеряете. Именно это хотел сказать России от имени западной христианской цивилизации патриарх Варфоломей. Ситуация крайне серьезная. Варфоломей настаивает, что «Константинополь не передавал своих канонических прав на Киевскую православную церковь в XVII веке, что Украину никто и никогда России не отдавал, а присоединение Киевской митрополии к Москве произошло при нарушении церковных канонов».

Не думаю, как у нас считают многие, что перемена взглядов Варфоломея на судьбу УПЦ произошла по причине давления на него США. Хотя, обращает на себя внимание, что в конце сентября Госдеп США официально заявил, что он поддерживает решение Константинопольского патриархата предоставить автокефалию УПЦ, что для США «Вселенский патриарх является послом религиозной толерантности». Ситуация намного серьезнее, чем она представляется нынешним «крымнашевским» патриотам, решившим идти до конца в начавшейся войне с Западом. Надо осознавать, что Константинопольская патриархия является одной из древнейших организаций христианской цивилизации, и она ощущает свою ответственность за ее судьбы. И я думаю, что она в нынешней холодной войне между Россией и Западом стала на сторону последнего, ибо увидела, почувствовала что-то опасное для судьбы Европы в нынешней жажде России создавать военные конфликты, участвовать в них во имя своих новых побед. Наверное, не только Запад, но и Вселенскую церковь настораживает военизированное сознание новой «крымнашевской» России, наше желание во всем противостоять Западу. Надо осознавать, что когда практически весь Запад, вся Европа противостоит внешней политике Путина, находится в конфликте с Россией, патриарх Константинопольский не может не быть с Западом. И я думаю, что в нашем нынешнем убеждении, что мы всегда правы, а Запад всегда неправ, всегда ошибается, есть что-то ложное. Право и правда существуют только тогда, когда они объединяют многих, а иначе это уже не правда, а каприз одиночки. Давайте посмотрим на себя со стороны, и мы увидим, что «крымнашевская» Россия несет в себе много того, что не может не настораживать Запад, не настораживать осторожного старого Варфоломея. Я не говорю здесь об очевидных, потрясающих абсурдах нашей пропаганды, о том, как бывший вице-премьер Рогозин настаивает на том, что дегерметизация на космической станции произошла из-за того, что космонавты просверлили дырки в ее обшивке. Я говорю о более серьезных вещах, которые настораживают весь мир, и прежде всего – сохранившееся традиционное русское самодержавие, соединенное с ядерным чемоданчиком. Здесь современная Россия очень похожа на КНДР. Разница состоит только в том, что мы обладаем ядерным потенциалом, в сотни раз превосходящем ядерный потенциал внука Ким Ир Сена. Современную демократическую Европу несомненно смущает самодержавная Россия, где нет разделения властей, где нет на самом деле политики, где все зависит от решения никем не контролируемого, никому не подотчетного президента. Кстати, я думаю, что и София, т. е. традиционная для православия единство власти и церкви, тоже крайне негативно сказывается на судьбе и будущем нашей национальной церкви. Ведь было очевидно, и прежде всего патриарху Кириллу, что «русская весна» подорвет почву под ногами Московской патриархии на Украине. Но наш Кирилл совсем не Филарет эпохи Ивана Грозного и, наверное, он не решился сказать Путину, чем окончится вся эта история с «русской весной» 2014 года.

И последнее. Ленину и Троцкому хватило три года военного коммунизма, чтобы осознать, что коммунизм, т. е. экономике без чувства собственности, без денег, без экономических стимулов к труду все-таки невозможен. И они, скрепя сердце, пришли к нэпу. Интересно, сколько лет понадобится Путину, чтобы понять, что и его собственный проект одиночества России в глобальном мире ни к чему хорошему не приведет. Война со всеми и везде может обернуться разрушением собственной страны.

Октябрь 2018 года