Текст книги "Заброшенный скит"

Видя такое небывалое рвенье к учёбе, мама сама оделась и двинулась в поход за едой. Прошлась по торговым ларькам, стоящим поблизости, где купила всё нужное им на неделю вперёд. Сломанная нога у неё зажила год назад и довольно успешно.

Теперь дорогая родительница ходила без всяких усилий. Не брала в руки палочку и совсем не хромала. Приготовленьем пищи она тоже занималась сама. Лишь бы сынок учился, как следует. Вдруг сможет, когда-нибудь выбиться в люди? Глядишь и ей к старости будет полегче.

К полуночи Глеб всё-таки успел закончить довольно большую работу. Свернул высохший ватман в плотную трубочку и сунул в маленький коричневый тубус, отлитый из пластика. Разделся, рухнул в кровать, как срубленный дуб и мгновенно уснул.

В понедельник, с утра, парень пошёл на работу, где ударно отпахал целый день. Отдел сдавал очень крупный проект. Так что, Глеб трудился вместе со всеми сотрудниками. Крутился, словно белка в том колесе, что вертелось с повышенной скоростью.

За девять часов у него не нашлось ни единой свободной секунды, чтобы чуть-чуть отдохнуть. После службы, парень рванулся домой. По быстрому перекусил бутербродом, и помчался в «любимый» стройинститут.

Долго ждал нужный автобус. В конце концов, подошла небольшая «маршрутка», в которой можно было только сидеть. Глеб поднапрягся и едва сумел влезть в минивэн, забитый людьми, как бочка маринованной сельдью. Мало того, что ехал стоя весь долгий путь, так ещё и находился в согнутом крючком положении.

Когда он вошёл в аудиторию своей альма-матер, все сокурсники уже были на месте. Они очень внимательно слушали очередной рассказ старосты группы. Его старший брат служил в горотделе полиции и всегда пересказывал родичам детали особенно жутких убийств.

Юный студент не мог долго хранить в себе такие подробности и через день, через два, доносил информацию до своих однокашников. Можно сказать, он выступал в роли добровольного помощника внутренних органов по связям с общественностью.

Поэтому, он регулярно устраивал в группе нечто вроде пресс-конференции. Таким образом, однокашники старосты всегда были в курсе самых кровавых злодейств, произошедших в Трёхреченске.

Глеб слегка опоздал к началу данного бриффинга. Однако, он без труда восстановил все детали очередной криминальной истории. К его изумлению, в этот раз, речь шла о человеке, учившемся в соседней группе потока вечерников. А если выражаться точней, то о Павле.

Оторопевший от такого известия, парень стал слушать намного внимательней. Он с прискорбьем узнал, что мужчину убили сразу же после их коротенькой встречи, произошедшей в пятницу вечером.

Словно преподаватель, староста стоял у доски и, перемежая нормальную речь блатными словечками, лекторским тоном рассказывал: – …убил Павла его старый друг, которого звали Равиль.

Они вместе затеяли какую-то крупную торговую сделку. На той операции мужики наварили очень хорошие деньги. Когда всё было сделано, Равиль решил не делиться с товарищем. Одним словом, бессовестно кинул лучшего друга, а все бабло присвоил себе.

Сначала Павел собирался решать тот вопрос мирным способом. Хотел встретиться с компаньоном и спокойно перетереть их проблему. Несколько раз забивал стрелку через мобильник, но не получал никакого ответа. Равиль начал бегать от него, словно заяц.

В конце концов, в минувшую пятницу Павел пришёл вечером к нему прямо домой. Ворвался в прихожую и начал требовать свою половину дохода. Как назло, в то время в квартире не было никого, кроме Равиля. Все родные уехали на неделю в деревню. Вот мужики и оказались вдвоём, так сказать, с глазу на глаз.

Разговаривать они стали на кухне. Кто кого там обидел, никому неизвестно, но слово за слово, и началась банальная драка. Равиль схватил со стола острый нож. Размахнулся и ударил в грудь старого друга. Да ударил так ловко, что попал ему точно в сердце.

Павел рухнул на пол и немедленно умер. Как объясняет Равиль, он посидел возле Павла около часа. Немного подумал и понял, что совсем не хочет на кичу. Значит, нужно поскорее спрятать убитого. Мол, нету тела, нету дела, а на зону он всегда успеет поспасть.

В общем, Равиль так сидел до поздней ночи. Ну, а когда во дворе уже никто не бродил, он поставил труп Павла в прихожей на ноги. Перекинул его руку через плечо и потащил, словно пьяного.

Таким макаром он вынес из его квартиры. Спустился с ним по лестнице и выволок на пустынную улицу. Положил на заднее сидение своих «Жигулей». Накрыл старой тряпкой и отвёз подальше за окраину города.

Сразу за окружною дорогой он съехал с шоссе. Вырыл могилу в лесу и, на скорую руку, похоронил старого друга. Сверху набросал веток и хвороста. Сел в машину и помчался обратно, в Трёхреченск.

К утру добрался до дома. Вымыл полы в прихожей и в кухне. После чего, как ни в чём не бывало, отправился спать. Опрос потом показал, что никто из его соседей не видел, когда Равиль уезжал и когда вернулся назад. Была ли его машина возле подъезда, никто тоже не смог точно припомнить.

И всё было бы шито и крыто, если бы в пятницу вечером, кто-то не позвонил матери Павла. Он представился приятелем сына и сказал, что тот переночует у старого друга. Мать знала, что помимо работы, Павел с Равилем уже давно занимается бизнесом. Краем уха она услыхала, что недавно у них начались какие-то серьёзные тёрки.

Несчастная женщина прождала всю ночь до утра. Несколько раз вызывала сына по сотовому. Телефон ей не ответил. Утром, Павел не явился домой. Она решила, что его выгнали на работу в субботу, и позвонила в контору. Ей сказали, что сын к ним не приходил. Тогда она поехала к своему старшему брату, он у неё в прокуратуре большой шишкой работает. Встретилась с родичем и всё ему рассказала.

Дядька не стал ждать трое суток, положенные по нашим законам. Если кто-то не знает, то только по истечении этого срока, можно завести уголовное дело о пропаже людей. Опытный работник внутренних дел плюнул на данное правило и сразу двинулся в городскую ментовку.

Прикрикнул там, на кого было нужно. Взял следственную бригаду и, без всякого ордера, ворвался к Равилю. На кухне, а так же в машине эксперты нашли следы смытой крови.

Менты, как следует, прессанули Равиля и тот быстро сломался. Рассказал, что Павел пришёл к нему в десять сорок по местному времени. Стал громко кричать и требовать какие-то непонятные, огромные деньги.

Равиль, дескать, предложил ему сесть на кухне за стол. Принять немного для смазки беседы и под пузырь разрулить всё по понятиям. Говорит, что выпили они с Павлом всего по четверть стакана. Закусили конфеткой, и он отключился. Больше говорит, ничего не запомнил.

Мол, наверное, водка оказалась палёная. Когда немного прочухался, увидел что сидит на табуретке на кухне. Держит в руках окровавленный нож, а на полу лежит мёртвый Павел.

Так мол, Равиль и сидел около часа, не зная, что ему делать дальше теперь? Потом, вдруг, ни с того, ни с сего, решил избавиться от мёртвого тела. Отвёз его загород и там, где-то зарыл.

Менты заковали Равиля в наручники. Посадили его в свою тачку и двинулись в лес. Там он нашёл и показал место, где закопал старого друга. Когда Павла отрыли, то увидели, что у него часы с календарем руке. Стрелки остановились на пятнице, без пяти одиннадцать вечера. Видно, часы сломались во время драки на кухне.

Судмедэксперт заявил, что это и есть время смерти. В кармане Павла нашли разбитый вдребезги новый мобильник. Рядом с телом убитого лежал кухонный нож и тряпки, пропитанные запёкшейся кровью. Равиль сообщил, что ветошь он подложил под мёртвого Павла, чтобы не запачкать линолеум.

Глеб слушал рассказ юного старосты группы и с каждой следующей фразой недоумевал всё больше и больше. Дело было всё в том, что никак не сходилось время всех происшествий.

Парень прекрасно запомнил, что когда пришла смс-ка, на часах телефона было двадцать два пятьдесят семь. Они болтали с Павлом всего лишь минуту, самое многое, две. Выходит, встретились они в подворотне без пяти одиннадцать. Потом сокурсник сразу помчался к Равилю. Даже ничего не сказал на прощанье.

Меж тем, староста сообщил, что Павел пришёл к другу в десять часов сорок минут. Мужчины поговорили. Затем, они начали драться, а без пяти одиннадцать, сокурсник был уже мёртв. То есть, именно в то самое время, когда встретился с Глебом в той подворотне!

Достав телефон из тёплой куртки, парень внимательно просмотрел список всех смс-ок, полученных в пятницу. Письма от Павла он среди них не нашёл.

– «Наверное, стёр после того, как позвонил его предкам». – сказал себе Глеб и пролистал список набранных им самим номеров. Телефон матери Павла оказался на месте: – «Значит, я время слегка перепутал». – успокоил парень себя и стал слушать дальше.

– …неизвестный приятель позвонил матери Павла, и дал ей наколку на старого друга Равиля. Благодаря такой информации уголовное дело раскрыли уже следующим утром, в субботу.

В десять, менты уже были в доме убийцы. Ближе к полудню, нашли могилу несчастного Павла. Откопали мужчину и отвезли в судмедэкспертизу. Дядюшка-прокурор надавил на кого только можно, и в воскресенье Павла уже в деревянном гробу доставили к матери.

Как и положено, по православным обычаям, его похоронили на третий день. В понедельник, в двенадцать часов. Погребение состоялось на центральном Трёхреченском кладбище. Там у него вся родня упокоена.

Мой старший брат был в квартире Равиля, а так же, бегал с лопатой по лесу. Сам мёртвое тело откапывал, а потом ещё и присутствовал на печальном обряде. Начальство велело, чтобы Павла провожало побольше людей. Мол, матери будет полегче на людях. – сказал староста и задумчиво смолк.

Все одногруппники сидели, потерянно склонив головы. Каждый из них думал, приблизительно то же, что и растерянный Глеб: – «Вот ведь, как получается? В пятницу вечером, ты видел человека живым и здоровым, а в понедельник тебе говорят, что его уже схоронили».

Несколько суток подряд, Глеб с беспокойством ждал вызова из райотдела полиции. Должны же были следователи спросить у него, откуда парень узнал о ближайших планах убитого? В частности то, что он пойдёт к старому другу Равилю?

Ведь вычислить номер, с которого звонили матери Павла, для властных структур плёвое дело. Достаточно послать сотрудника в офис проводной телефонной компании, а от него к сетевым операторам. В тот же миг, паспортные данные владельца мобильника оказались бы у них на столе. К удивлению Глеба, звонка так и не было.

Видно в полиции резонно решили, что в этом уже отсутствует какой-либо смысл. Преступление, как говориться в криминальных сводках по городу, успешно раскрыто по горячим следам.

Убийца уже арестован и во всем немедля сознался, что ещё нужно для завершения уголовного дела? Зачем тратить силы и время на никому не нужных свидетелей? Суд и так примет чистосердечное раскаяние обвиняемого.

Через несколько дней, Глеб оторвался от стационарного рабочего компа, стоявшего в проектной конторе. Достал из кармана скромный мобильник. Посмотрел на голубоватый экран и увидел жёлтый конверт смс-ки, который, как он отчётливо помнил, висел там уже довольно давно.

По какой-то, неясной причине, парень оставлял его на потом и всё время откладывал знакомство с письмом. В этот раз, он всё же пересилил себя. Нажал на нужную кнопку и открыл сообщение. Там оказалось одно только слово: – Спасибо!

Подпись почему-то отсутствовала. Время отправления смс-ки – понедельник, двенадцать часов ноль-ноль минут.

Номер показался ему смутно знакомым. Глеб поколебался и выбрал одну команд короткого списка: – «Вызвать отправителя».

Поднёс мобильник к уху и напряжённо прислушался. Раздался механический голос робота-автоответчика: – Абонент временно недоступен, или находится вне зоны действия сети. – затем зачастили гудки.

Парень с недоумением покачал головой и дал «отбой». Нагнулся к правой тумбе стола. Достал из ящика лазерный диск, недавно купленный на главной барахолке любимого города.

Повернулся к компьютеру. Открыл считывающее устройство и вставил в него блестящий круг, изготовленный из тонкого пластика. Щёлкнул мышкой по иконке «Проводника», чем запустил базу данных всех телефонов Трёхреченска.

Снова взял сотовый и нажал на кнопку: – «Полученные сообщения». – Аппарат долго думал, прежде чем выполнить столь простую команду. Наконец, появилось нужное парню окошко. Отправленного с незнакомого номера, письма со словом: – Спасибо! – там не было!

– «Мобильник, что-то начал дурить». – недовольно подумалось Глебу: – «Стирает смс-ки сразу после прочтения».

– «Только те, что приходили от Павла!» – пропищал внутренний голос, не согласный с такой трактовкой событий: – «Все прочие остались на месте».

Немного поколебавшись, Глеб открыл базу данных всех телефонов Трёхреченска и вызвал окно – «Поиск абонента».

Набрал в нужном месте фамилию, имя и отчество Павла, которые случайно услышал от старосты группы. Программа тотчас показала знакомые цифры. Это был номер, с которого были посланы исчезнувшие две смс-ки…

Ощутив, как по коже пробежал нервный озноб, парень удручённо вздохнул: – «Два года жил себе совершенно спокойно и думал, что ничего подобного со мной больше уже никогда не случиться. К сожаленью, богиня по имени На’га опять меня вспомнила и столкнула с очередным не упокоенным духом».

Часть

I

I

. Контра

Призыв в армию

Пожилой военком наклонился к большому столу, изготовленному из благородного красного дерева. Взял ручку «Parker», полученную недавно в подарок от благодарных клиентов. С любовью снял с неё колпачок, отлитый из чистого золота, и повертел безделушку перед глазами.

Полюбовался небольшими брильянтами, которые украшали поверхность драгоценного стилоса и вспыхивали яркими разноцветными бликами. Поднёс перо из мерцающей платины к скучному армейскому бланку. Приблизил к графе – «Явиться на призывной пункт Прибрежного района Трёхреченска» и поставил дату «05 ноября 1999 года».

После чего, он неожиданно вспомнил, что данное число выпадает на пятницу, что совершенно никуда не годилось. Во-первых, это преддверие праздника Великой Октябрьской революции. Пусть, его и не отмечают теперь так широко, как когда-то, но не всё ли равно?

В столь знаменательный день, можно по старой привычке, встретиться со старым приятелем и как следует выпить. Жена у него до сих пор в душе коммунистка и не станет ругаться по данному поводу.

Во-вторых, конец каждой рабочей недели издавна был для полковника почти что, святым. То есть, тём славным днём, который всегда, по древней традиции считался коротким.

Конечно, до обеда, с грехом пополам, ещё можно кое-как проторчать в военном комиссариате. Помаяться за двух тумбовым конторским столом, сработанным из добротного красного дерева. Ну, а потом уж братцы, увольте.

После двенадцати, ему пора отправляться в свой большой особняк, что расположен поблизости, и заниматься делами. Нужно срочно звонить старому верному другу, который командовал пехотным полком, расквартированным неподалёку от города под славным названьем Подгорск.

Утрясти с ним финансовую сторону очередной большой операции и обговорить кое-какие детали. Потом, связаться с дорогими сердцу чеченцами. Встретиться с ними и подсобить кое в чём. В первую очередь, помочь вывезти им с армейского склада те тонны добра, что там завалялись с давнишних советских времён.

С Америкой мы теперь подружились навеки. Так что, весь этот хлам всё равно никому больше не нужен. Хотят кавказцы его получить? Так пусть платят хорошие деньги и забирают себе. Ему лично, не жалко.

Такая работа требует большого напряжения сил и займёт не менее, чем пару-тройку часов. Но, как говорит первый президент суверенной России: – А кому сегодня легко?

Хорошо, что Борис Николаевич Ельцин разрешил брать на себя столько воли, кто сколько сможет. Вот старый полковник и крутиться, словно смазанный салом швейный челнок.

Использует обширные связи в сибирских военных кругах и занимается увлекательным бизнесом. У одних покупает оружие и снаряжение уже не существующей армии, а другим его продаёт. Всё получают то, что им нужно на данный момент, да и он сам не остаётся внакладе.

Седой офицер взглянул на простецкий перекидной календарь, которым его снабдил ленивый завхоз военкомата. Вновь вернулся к «повестке призывника» и ловко переписал пятёрку на восемь.

Склонил голову набок. Внимательно рассмотрел результаты огромных усилий и сразу отметил, всё получилось весьма хорошо. Во-первых, неожиданно выяснилось, что это уже понедельник. То есть, после праздничный день. А во-вторых, совсем незаметно, что бумагу недавно исправили. Не нужно будет её переписывать.

Так что, Глебу по фамилии Прохоров, можно сказать, весьма повезло. Целых три дополнительных дня он провёл в своей милой «хрущёвке», стоящей в Трёхреченске. Был дома с любимой маманей, а не сидел на убогом сборочном пункте российского военного ведомства.

Читал интересные книги, гулял, смотрел себе телевизор, а не выяснял отношения с призывниками, прибывшими из криминальных районов любимого города. Там всегда было много шпаны, которая почему-то хотела «поставить на место» всех, кто находился вокруг. Себя они считали элитой этого мира и требовали подчинения от прочих людей. Так что, приходилось отстаивать свои права кулаками.

Нужно сказать, что парень быстро смирился с решением не очень разборчивой медицинской комиссии. Он понял, что раз уж ничего изменить не удастся, то нужно использовать те небольшие поблажки, которые ему иногда выпадают. Хотя радоваться, если честно сказать, было-то нечему.

Все предыдущие военврачи единодушно твердили, что парня нужно снимать с учёта «в связи с препятствиями к ношению обуви». А, здесь свою важную роль сыграла одна очень давняя, теперь уже почти подзабытая, драма.

Точнее, то происшествие, в котором он оказался главным лицом. Случилось всё в его раннем детстве. Глеб очень сильно спешил. По своей торопливости, он выскочил на, как ему, тогда показалось, совершенно пустую дорогу…

Жаркий летний денёк медленно приближался к концу. Усталое солнце уверенно двигалось к западу. Скоро светило спряталось за голую вершину крутого Царёва кургана, стоявшего рядом с обширным селом. Плотная тень от холма опустилась на убогие здания, которые зеки построили здесь ещё в начале прошлого века.

Синева раннего вечера опустилась на небольшую площадку, расположенную между двумя большими бараками. Отец Глеба вернулся из гаража, в котором работал главным механиком. Вошёл в неухоженный двор, где вместо асфальта лежала щебёнка, вбитая в землю, а вместо клумбы с цветами раскинулась просторная лужа.

Огляделся и увидел группу соседских ребят, которые развлекались забавой под старым русским названьем – лапта. Он позвал малолетнего сына к себе и сказал: – В магазин привезли свежий хлеб. Сейчас его уже наверняка разгрузили. Сходи и купи пару «серых» буханок.

Разгорячённый беготнёю мальчишка объяснил, что сейчас подойдёт его очередь, стоять в «огороде» и бить доской по мячу. Поэтому, он не может никак пропустить такое большое событие. А за продуктами он быстренько сбегает, как только завершится игра.

Не слушая его возражений, отец заявил, что хлеб к тому времени кончится. Полез в карман пиджака и вытащил две маленьких белых монетки: двадцать и пятнадцать копеек. Сунул в руку сынишки и, не терпящим пререкания голосом, приказал: – Немедленно отправляйся в сельпо!

Расстроенный тем, что потерял долгожданную очередь, Глеб повернулся и, чуть ли не плача, помчался на главную площадь посёлка. Там размещалась единственная в их селе, торговая точка. Бежал и размышлял на ходу: – Вдруг успею вернуться к началу подачи?

В ста метрах от их тогдашнего дома находилось не очень большое шоссе, соединявшее Трёхреченск с Подгорском. Оно тянулось параллельно бараку. Доходило до старой полуразрушенной церкви. Немного виляло направо и чуть откланялось от прямого пути.

В те давние годы по дороге почти не ходил автотранспорт. Однако, Глеб всегда смотрел в разные стороны, когда перебегал на противоположную сторону. Этому строгому правилу его научили ещё в ранние годы.

Свернув за угол большого барака, Глеб, как обычно, повертел головой. Заметил светло-зелёный автобус, стоявший левее, и ринулся прямо к нему. В то далёкое время, в селе не имелось ни одного светофора, а люди пересекали дорогу там, где им только захочется.

Старинный собор стоял возле шоссе, идущего по центру селенья Царевщина. Напротив него располагался обычный бревенчатый дом, окружённый высоким дощатым забором. Благодаря очень плотной застройке, в том месте возникло резкое суженье дороги.

Пока по грейдеру ездили только телеги или «полуторки», это не имело никакого значения. Затем, появились пятитонные «ЗИЛы», и стало не очень комфортно. Ну, а когда на шоссе стали мелькать большие «КАМАЗы» тут уже возникли проблемы.

Два крупных сооружения стискивали проезжую часть и закрывали пространство, что находилось за ними. Сносить древний храм, построенный на яичных желтках, было очень уж дорого. Ну, а в доме жила пара семей, которых некуда было переселить. Так и стояли те здания возле дороги и затрудняли движение транспорта.

Достаточно часто, из небольшого прогала вылетали машины, которые почему-то не снизили скорость. Они мчались достаточно быстро и норовили переехать людей, что беспечно переходили шоссе.

Пока Глеб бежал до обочины, то решал сразу две весьма непростые задачи. Во-первых, он следил за дорогой возле собора, расположенной слева, в теснине. Не покажется ли из-за неё грузовик, везущий куда-то щебёнку?

Во-вторых, паренёк вспоминал, что говорили им в школе о том, как нужно обходить городской общественный транспорт? Спереди, или же сзади? Ведь автобус с трамваем почему-то обходят с разных сторон.

Тем временем справа, почти из-за спины паренька, показался синий «ГАЗ-69». Их тогда называли в народе «козлом» за то, что они прыгали на ухабах не хуже, чем данная домашняя живность.

Эти машины представляли собой, нечто вроде теперешних джипов, только тогда они были значительно меньше и проще. А максимальная скорость, на которой они разъезжали по трассе, не превышала пятидесяти километров за час.

По своему малолетству, Глеб вдруг решил, что автобус обходят лишь спереди. Он проскочил перед тупорылой мордой машины. Пересёк середину небольшого шоссе и попал под автомобиль, ехавший справа и сзади.

Послышался громкий визг дисковых тормозов и лысых шин, трущихся о старый асфальт. Раздался приглушённый удар. Паренька подкинуло в воздух и отбросило на несколько метров вперёд.

Он осознал себя, сидящим в дорожной пыли. Посмотрел на себя и отметил, что его правая голень выглядит вовсе не так, как он привык её видеть всю свою прошлую жизнь. От полученной травмы, Глеб впал в то состояние, в котором совершенно не чувствовал больную конечность.

«ГАЗ-69» медленно съехал с шоссе. Из машины выскочил бледный, как снег молодой человек. Рванулся вперёд. Подхватил безучастного мальчишку на руки и отнёс на обочину.

Уже повзрослев, Глеб иногда вспоминал тот памятный день. Он думал о странном стечении всех обстоятельств, что привели к таким результатам. Ведь, как выяснилось немного позднее, водитель тогда был трезв, как стекло.

Глеб мчался налево по открытой поляне и двигался под углом к небольшому шоссе. Добежав до него, он ринулся дальше. Выскочил на совершенно пустую дорогу и оказался между стоявшим автобусом и стареньким «ГАЗиком».

Всё это время, «козёл», не спеша, нагонял его сзади. Как совершенно трезвый водитель не заметил мальчишку, летящего наперерез, понять невозможно? Как он мог совершить столь глупый наезд?

Рабочий день уже подходил к завершенью. Возможно, шофёр сильно устал. Мужчина замечтался неизвестно о чём, а может быть, он на какое-то время, просто заснул за рулём? Пойди теперь, разберись.

Через пару минут, появился бедный отец паренька. Остановил грузовик, ехавший в город с щебёнкой. Взяв Глеба на руки, поднялся в тесную кабину машины. Устроил его на жёстком сидении, а сам плюхнулся рядом, у дверцы.

Самосвал зарычал мощным двигателем и немедленно тронулся с места. Глеб неожиданно понял, что сжимает в руке те мелкие деньги, которые предназначались на хлеб.

Он разжал свёденные судорогой вспотевшие пальцы и протянул монеты отцу. Тот пробурчал что-то невнятное. Взял «серебро» и бросил его в бардачок, в качестве платы за эту поездку. Тогда такой суммы было достаточно.

Почти через час, они приехали в город Трёхреченск, что стоял в тридцати пяти километрах от Царёва кургана. Машина остановилась возле крупной больницы областного значения.

Отец торопливо вылез из кабины на землю. Повернулся и вновь поднял сына на руки. Отнёс его в приёмный покой. Ну, а оттуда их прямиком отправили в процедурную комнату.

Здесь Глебом занялись двое коренастых крепких мужчин. Хирурги разрезали ножницами его пыльные брюки. Осмотрели больную конечность. Осторожно пощупали в разных местах и хмуро сказали, что пацан получил довольно тяжёлую травму. У него были сломаны стопа и голень с бедром.

Паренёк совершенно не чувствовал правую ногу, но врач всё же сделал ему какой-то укол. Второй эскулап взял с полки обычную дрель с синей пластмассовой ручкой. Зажал в бытовом инструменте блестящую проволоку, длинною около тридцати сантиметров.

Надавил на чёрную клавишу и без всяких эмоций просверлил пятку мальчишки, лежащую на просторном столе. Осторожно ослабив зажим, он снял патрон с тонкой спицы.

Железяка осталась в ноге паренька. Она выглядывала из неё сантиметров по десять справа и слева и задорно торчала параллельно столешнице, покрытой обычной клеёнкой.

Потом, старший хирург вставил в дрель новый кусок стального проката. Склонился над опухшей коленкой больного и вплотную занялся ей. Тут всё пошло не так хорошо, как всем бы хотелось.

Ведь спица, вам не сверло с отлично заточенной режущей кромкой. Она была довольно тупая и не очень-то ровная по всем направлениям. Поэтому, двинулась вкривь и появилась из нижней части берцовой кости под довольно острым углом.

Пришлось эскулапу взяться за блестящие медицинские клещи. Намного напрячься и вытащить холодную сталь из ноги пациента. Довольно неприятное чувство, когда с твоей увечной конечностью обращаются, как с простой деревяшкой.

Хорошо, что хирург «откусил» кусачками хвост длинной проволоки с другой стороны опухшей коленки. К счастью, во время повторной попытки спица пошла так, как было нужно.

Глеба переодели в больничную пижаму. Отвезли в большую палату на десять персон и положили на узкую койку. Его повреждённую ногу устроили на лёгкой конструкции, сваренной из арматуры и обёрнутой марлей.

Дальше хирурги работали не хуже иных слесарей. Они взяли железные тросики и, с двух разных сторон, прикрепили их к двум тонким спицам, торчащим из ноги паренька.

Перекинули канатики через железные блоки, закреплённые на спинке кровати, а к их свободным концам прицепили массивные магазинные гири, весом ровно в шестнадцать кило.

Под действием тяжёлого груза, напряжённые мышцы чуть-чуть растянулись. Повреждённые кости сдвинулись с места и немного разъехались в разные стороны. Между обломками возникли небольшие зазоры, в которых со временем, образовалась прочная мозольная ткань.

Через десять недель, нога несчастного Глеба благополучно срослась. Всё это протяжённое время, бедная мама приезжала к мальчишке из далёкой Царевщины почти каждый день. Тряслась на попутках больше часа в каждую сторону, чтобы проведать больного сыночка.

Три долгих месяца, Глеб ходил на костылях, а потом, ещё столько же с лёгонькой тросточкой, словно какой-нибудь денди. Ему повезло, что три перелома срослись удивительно правильно, и их не пришлось снова ломать.

В той палате, где лежал паренёк, такая неприятность случалась раз в месяц, если не чаще. Одному невезучему молодому мужчине такую операцию делали дважды. Лишь после этого, кости срослись так, как положено.

Конечно, у Глеба возникла лёгкая хромота, но к счастью, она оказалась совсем незаметной. Да и к перемене погоды нога у него не болела. Тьфу, тьфу, тьфу. Пусть и дальше так было.

Перед выпиской из больницы домой, врачи по секрету сказали мальчишке ужасную вещь. Дело в том, что увидев больную конечность, они не надеялись на благополучный исход. Поэтому, заявили родителям, что нужно срочно произвести ампутацию.

Услышав столь жуткую новость, мамочка Глеба дошла до начальника городского минздрава. Она подняла там такой оглушительный шум, что крупный чиновник пошёл на попятную. При ней позвонил в медицинскую клинику, и приказал сделать, всё, что только возможно. Мол, всю ответственность будут нести родители мальчика.

Хирурги не захотели перечить властям. Решили не спешить с операцией и оставили всё, как сложилось на данный момент. Потом, они не могли все нарадоваться, на достигнутый вдруг результат. Говорят, что кто-то из них, включил данный случай в свою диссертацию.

Так что, Глеб был обязан своей милой маме не только появленьем на свет, но и тем, что всю жизнь проходил на обеих ногах.

Тройной перелом правой ноги, принёс тогда много боли и уйму различных хлопот. К счастью, по прошествии нескольких лет, серьёзная травма слегка подыграла мальчишке. Она позволила Глебу, без всяких усилий заиметь, так называемый, «белый» военный билет.

Сросшиеся после наезда, кости скрепились новой соединительной тканью. От чего, они стали больше на целых три сантиметра. В связи с тем, что правые ноги обычно длиннее, чем левые на два сантиметра, то общая разница достигла пяти сантиметров. Вот так, у парня появилась лёгкая, мало заметная при ходьбе, хромота.

В то давнее время, разница в длине нижних конечностей призывника не должна была превышать четырех сантиметров. Так что, Глебу не нужно было «косить» от службы в российских войсках. Его комиссование должно было случиться самым естественным образом.

Казалось бы, парню ничто не предвещало беды. Поэтому, весьма активная мамочка Глеба не предпринимала каких-либо усилий, чтобы помочь родному сыночку. Ещё из курса начальной образовательной школы она отлично запомнила, что цифра пять больше четвёрки и ничуть не тревожилась по данному поводу.

Кто ж тогда знал, что 18 июня 1999 года «Великая Ичкерия» вероломно, нападёт на слабую и беззащитную демократическую Россию. Причём, сделает это исподтишка, подобно коварной фашистской Германии летом 1941-го года.

Бывший «братский народ», которому в годы СССР подарили половину нынешней его территории, вдруг возжелал чего-то ещё. Для начала, «чехи» решили, оттяпать у слабого больного соседа крошечный кусочек земли, что зовут – Дагестан.