Текст книги "Северный сфинкс"

– Да, а что это за история такая с Кончитой? – с любопытством спросил император. – Имя этой дамы, похоже, испанское. Вы мне потом пренепременно расскажите эту историю!

– Обязательно, ваше императорское величество. Только хочу вас сразу предупредить – рассказ о сей любви будет грустным и может вас расстроить.

Улыбка сошла с лица Павла. Он подошел ко мне и положил руку мне на плечо.

– Друг мой – разрешите, если я буду вас так называть – многое из того, что я уже узнал от вас, весьма огорчает меня. Но лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Я готов всегда выслушать вас – это позволит мне избегать тех ошибок, которые я совершил в вашей истории.

– Государь, сейчас, благодаря нашему вмешательству, меняется ваша история, и многое из того, что случилось у нас, может у вас и не произойти. И, наоборот, из-за изменения течения событий может произойти нечто такое, чего в нашей истории не было. Потому мы будем думать и просчитывать все наши действия, перед тем как принять то или иное решение.

– Хорошо, Василий Васильевич, ступайте к себе. Как только случится что-либо достойное вашего внимания, я тотчас сообщу вам…

17 (29) апреля 1801 года.

Ревель.

Чарльз Джон Кэри,

9-й виконт Фолклендский

– Джон, давайте опять, детально и подробно расскажите о том, что произошло вчера вечером.

– Когда я подошел к «Розенкройцу», – ответил ирландец, – откуда-то, словно из-под земли, появился патруль, который подхватил меня под руки и потащил в сторону ратуши.

Я кивнул – именно это мне вчера доложил Тоомас, эст, которого я послал наблюдать за действиями О’Нила.

– И что эти сторожа хотели от тебя?

– Старший сказал, что здесь ночью находиться нельзя – на сей счет появились какие-то новые указания. Впрочем, по-немецки говорил лишь один из них, а другие лопотали по-своему.

– По-русски?

– Вряд ли. Они сильно растягивали слова. Прииимеееерноооо тааак.

– Ага, понятно, это эсты, – кивнул я, а про себя подумал: «Набрали русские всякий местный сброд себе в услужение… Как, впрочем, и я – а что прикажете делать в такой ситуации?»

Вслух же спросил:

– И что они делали потом?

– Они обшарили мои карманы, нашли там несколько монет, после чего весело загалдели и отпустили меня.

А вот об этом мне Тоомас не докладывал. Он оказался трусоват, как и большинство его соплеменников – увидев, как О’Нила уводят, он испугался, что то же самое может произойти и с ним, и не нашел ничего лучшего, чем покинуть место, где он прятался, и вернуться ко мне с докладом. Конечно, в этом была и доля моей вины – доверять такое серьезное дело местному аборигену, – но выбора у меня не было. Не идти же самому, рискуя попасться в руки московитов. Что, вполне вероятно, означало бы срыв всей операции. Да и, если честно, моя шкура мне тоже дорога, в отличие от шкур этих скотов-эстов.

– Обычное дело, Джон, увы. Местная чернь жадна и бессовестна. А потом к тебе больше никто не приставал?

– Нет. Как вы мне велели, я засел в кустах и стал ожидать часа, на который был назначен побег. Когда же на Олайкирхе пробило девять, я достал из-за кустов лестницу, приставил ее к окну, после чего снова спрятался. Когда же в окне показался первый человек – это был тот самый МакКриди, как я потом узнал, – то приготовился помочь нашим парням побыстрее выбраться из башни. Но тут грянул выстрел, и второй человек, спускавшийся по лестнице, взмахнул руками и полетел вниз.

– Интересно, как эти чертовы русские ухитрились в него попасть в такой темноте?

– У второго, того, которого подстрелили, в руке был фонарь. А первый спускался в полной темноте.

«Боже мой, какой же он дурак! Ведь предупреждали их, что все надо сделать быстро и незаметно. Конечно, может, охранник, которого я… Впрочем, не важно, кто и что забыл им сказать. Но теперь уже ничего нельзя исправить. Я сам сегодня видел, как этого безмозглого эста вели под конвоем – судя по всему, тот, кто его заменил, что-то заподозрил. Проклятье! Внешность-то я немного изменил, а вот по голосу этот дурак-эст, наверное, мог бы меня узнать».

– Ладно, – примирительно сказал я О’Нилу, – прости, что я тебя проверял – так было надо.

Именно так. Были бы у меня еще люди, может, я и не выпустил бы О’Нила так быстро из заточения. Но из тех, кому можно было поручить что-то серьезное, он оказался последним. Кроме Шварца, но тот – никакой не боевик. Правда, есть у меня кое-кто в запасе… Но те ребята должны быть использованы лишь в самом крайнем случае и для другого…

Вчера вечером, когда О’Нил вернулся, приведя с собой эту ирландскую морду МакКриди, я распорядился рассадить их по разным подвальным помещениям – подозрений у меня было более чем достаточно. С утра я прогулялся к Розенкройцу и, к счастью, вовремя заметил, как оттуда выводили Марта – именно так звали эста, который взял у меня деньги и пообещал обеспечить побег. Вид у него был самый что ни на есть несчастный. И вдруг он закрутил головой и стал орать, словно припадочный:

– Вон он! Вон он! – но показал рукой этот придурок, к счастью, не на меня, а на какого-то благообразного вида господина напротив, чье лицо и в самом деле чем-то походило на то, что я вижу по утрам в зеркале. Не став дожидаться дальнейшего развития событий, я развернулся и не спеша свернул в переулок, слыша в отдалении чьи-то возмущенные крики. Да, удружил мне этот эст…

А потом ко мне привели этого МакКриди. Да, ирландец-протестант, да, шотландского происхождения, но из низших классов… Впрочем, вроде не дурак – хоть это хорошо. Но не морской пехотинец, а простой моряк, и орудовать кортиком или интрепелем²⁵25
  Интрепель – оружие абордажников, представляющее собой род топора, с обухом в форме четырехгранного заостренного зуба, загнутого несколько назад.


[Закрыть] не обучен, разве что в кабацкой драке сможет, наверное, постоять за себя. Придется отправить его с О’Нилом, – подумал я. – Если, конечно, О’Нил пройдет проверку.

Должен признаться, что после сегодняшнего с ним разговора я понял – он и правда сделал все, что смог. Не его вина, что этот идиот вылез из башни на лестницу с фонарем – и что этот проклятый Март так опростоволосился. Не иначе, как они посадили рядом с лестницей пару стрелков и стали ждать, когда англичане побегут. Вот только как русские собрались стрелять, если бы никакого света не было? Не иначе как это были те самые «пятнистые» – они, как рассказывали мне, каким-то чудесным образом могут видеть и в темноте.

Но, как бы то ни было, поздно что-либо переигрывать. Главное, чтобы О’Нил выполнил возложенное на него поручение, а Шварц – свое. А я уж сделаю то, что собирался сделать. Важно, что русские ничего не знают о наших планах.

18 (30) апреля 1801 года.

Эстляндская губерния. Ревель.

Майор ФСБ Никитин Андрей Кириллович.

РССН УФСБ по Санкт-Петербургу

и Ленинградской области «Град»

Пока мое высокое начальство решало глобальные задачи, я занимался тем, что в нашем времени называлось оперативной работой. То есть пытался разобраться в хитросплетениях вражеской агентуры. И в этом мне во многом помог вице-губернатор Ревеля, статский советник Германн Густав фон Радинг, который, впрочем, охотно отзывался на обращение к нему – Герман Иванович.

Этот шустрый немец, как я узнал, ранее служил на флоте. При матушке Екатерине он три года командовал Астраханским портом. Поначалу я как-то не обратил внимания на сей момент. И только потом до меня дошло – а ведь Астрахань-то тогда была «окном в Азию»! И человек, занимавшийся тамошними делами, должен был интересоваться не только ценами на персидские ковры и вопросами заготовки осетров и севрюг.

Через Астрахань проходило немало контрабанды из Персии и других прикаспийских земель. К тому же в Закавказье уже началась «Большая игра», и отношение фон Радинга к англичанам было явно отрицательное. К тому же без надежной агентурной сети командиру порта просто невозможно было выполнять свои обязанности. Ну, а в Ревеле, который считался немалым портовым городом, вице-губернатор тоже должен иметь свою агентуру. И, как я понял, Герман Иванович был не против помочь нам, рассчитывая за это на благоволение императора Павла. Видимо, до фон Радинга уже дошла информация о новых фаворитах русского царя…

Помощь его оказалась просто неоценимой. Нет, наш американский агент Керриган тоже неплохо поработал и разузнал много интересного о планах англичан. Да и допрос британского агента, которого Пан и Крузенштерн повязали во время их совместной вылазки в районе Мариенталя, тоже дополнил картину.

Но, чтобы полностью вскрыть всю агентурную сеть в Ревеле, нужен был человек, который владел бы всей информацией, начиная с того, какие подозрительные люди появились в одном из портовых кабаков, и кончая сведениями о тайных складах орудия и боеприпасов. Далеко не законопослушные люди, работавшие на фон Радинга, все это знали и охотно рассказывали своему покровителю обо всем увиденном и услышанном. Ну а тот передавал полученную информацию мне.

Так потихоньку вырисовывалась довольно любопытная картина. Британцы планировали в момент нападения эскадры Нельсона на Ревель устроить в городе и порту ряд терактов. В первую очередь они собирались уничтожить пороховые склады и цейхгаузы. Мощные взрывы рядом с казармами могли нанести немалые потери солдатам ревельского гарнизона.

В самом же порту английские агенты превратили несколько торговых судов в импровизированные брандеры. Их трюмы оказались забитыми горючими материалами. В момент нападения эскадры Нельсона несколько шхун и барков должны были вспыхнуть, как плавучие костры. Британцы направят их на русские боевые корабли, стоявшие в гавани. Если и не удастся их поджечь, то дым от горящих брандеров помешает нашим артиллеристам вести ответный огонь по англичанам.

– Да уж, Герман Иванович, – я покачал головой, ознакомившись с изложенной в его донесении информацией, – англичане решили устроить в Ревеле кровавую баню. И если мы им не помешаем это сделать… – тут я внимательно посмотрел на фон Радинга.

– Господин майор, – воскликнул тот, – я много слышал о вас и ваших людях. И потому я уверен, что вы не допустите полного разгрома Ревеля.

– Мы сделаем все, чтобы этого не случилось. С вашей помощью, конечно…

Весь последующий день один из помощников фон Радинга по имени Ганс, немногословный человек средних лет с невыразительным лицом, вместе со мной бродил по улицам города. В нужном месте он указывал мне кивком головы на дом, в котором жили британские агенты, или пакгауз, в котором хранились уже готовые «адские машины» и порох. Я незаметно с помощью миниатюрной видеокамеры фиксировал все, что показывал мне Ганс. Потом, внимательно изучив видеоинформацию, можно будет подготовить план захвата объекта и уничтожения британских боевиков.

А то, что это придется делать, причем в самое ближайшее время, у меня никаких сомнений уже не было. Если даже англичанам удалось бы осуществить половину того, что они задумали… Словом, как говорится в таких случаях: «резать, не дожидаясь перитонита». Меня полностью поддержал в этом решении подполковник Баринов и командующие сухопутными и морскими силами – адмирал Ушаков и генерал Кутузов.

– Андрей Кириллович, – покачал головой Кутузов, – все то, что вы предлагаете, следует провести за день-два до нападения адмирала Нельсона на Ревель. Иначе мы можем и не выполнить приказание государя. Или выполним его, но крови при этом прольется немало.

– Да, Михаил Илларионович, – озабоченно произнес Ушаков, – вражеские брандеры в порту во время боя – это очень опасно. Но я надеюсь, что господин майор и его люди не позволят британцам осуществить свои коварные намерения. Со своей стороны я обещаю вам полное содействие. Если нужно, то я готов выделить с полсотни моряков, имеющих опыт рукопашных схваток.

– Спасибо, Федор Федорович, мы непременно воспользуемся вашим предложением, – кивнул Баринов. – Только прошу вас сохранить в тайне все то, что вы сейчас услышали. Ликвидация пособников британцев должна быть для них неожиданной, и провести ее необходимо одновременно по всему городу.

На том все и порешили. Мне же подполковник дал особое поручение – разыграть оперативную комбинацию, в результате которой из игры будет выведен Виконт – британский резидент в Ревеле. Вместе с ним город покинет и наш «штирлиц» – Джулиан Керриган. Он получит от нас новое задание…

20 апреля (2) мая 1801 года.

Эстляндская губерния. Ревель.

Майор ФСБ Никитин Андрей Кириллович.

РССН УФСБ по Санкт-Петербургу

и Ленинградской области «Град»

Сегодня мы начинаем наше «маленькое болеро»… По нашим расчетам, эскадра адмирала Нельсона у Ре-веля может появиться завтра-послезавтра. Поэтому тянуть с операцией по полной нейтрализации британской агентуры было опасно. Не дай бог, если мы опоздаем, и этому чертову Виконту удастся осуществить свои коварные планы. Тогда нашему флоту и сухопутным частям придется совсем хреново. Понятно, что в конечном итоге мы сумеем намять бока инглизам, только потери с нашей стороны могут оказаться чрезмерно большими. А нам нужно чистое «туше», победа, которую недоброжелатели императора при всем желании не смогут назвать «пирровой».

Спецы наши вряд ли смогут одни сами справиться с поставленными перед ними задачами. Поэтому мы с благодарностью приняли помощь, предложенную нам адмиралом Ушаковым. Из моряков, которые сражались с французами при Корфу, занимали Неаполь и Рим, мы сформировали пять спецгрупп, во главе которых я поставил своих парней. Федор Федорович персонально проинструктировал их, велев слушаться господ офицеров из личной гвардии государя как своих самых главных начальников. Бравые мореманы заверили любимого адмирала, что не подведут его.

Начать мы решили с тайных хранилищ адских машинок и пороха. Тут нам снова помог Ганс – помощник фон Радинга. Он напряг свою агентуру, которая выяснила, есть ли в домах, превращенных в арсеналы, запасные выходы и тайники. Это нам помогло более тщательно спланировать их захват. Нам также помогло и то, что в качестве охраны англичане задействовали местные кадры. Эстонцы же оказались изрядными тугодумами и не всегда могли вовремя среагировать на быстро меняющуюся обстановку. Правда, их тормознутость была чревата возможными для нас неприятностями. Они могли случайно привести в действие механизм одной из адских машинок. Мне даже не хотелось думать, что за этим последует… Впрочем, ребята мои изрядно натасканы на захват схронов разного рода шахидов, и потому мы надеялись, что все обойдется без пиротехнических эффектов.

Отдельной программой стала подготовка инсценировки «чудесного спасения» Виконта во время попытки его задержания. При этом «спасителем» должен был стать американец Керриган и примкнувший к нему ирландец. Конечно, резидент для нас представлял большой интерес, но еще больший интерес вызывали его связи и возможность на них выйти. Да и реноме нашего агента после этого должно значительно повыситься.

Первая часть программы прошла, как я и ожидал, без каких-либо осложнений. Моряки-черноморцы поперед батьки в пекло не лезли и приказы моих бойцов выполняли беспрекословно. Услышав пароль – спасибо Керригану, – охранники сразу открывали нам двери. Далее их аккуратно вязали – мореманы умело, в мгновение ока упаковывали человека с помощью веревок и надежных морских узлов. А мы тем временем проверяли, не запустил ли кто-то сдуру механизм адских машинок. Физическую силу и оружие применять не пришлось.

Успех во многом был обеспечен тем, что мы тщательно проинструктировали морячков, как вести себя во время захвата. Со стороны все выглядело весьма забавно – в помещение с ужасными матюгами вваливается с десяток здоровенных мужиков в матросской форме, которые угрожающе размахивают абордажными саблями и пистолетами, крича во всю глотку: «Стоять! Бояться!»

Бедные эсты – у некоторых от такого непривычного для них зрелища непроизвольно расслаблялись кишечник и мочевой пузырь. Не менее, чем вид моряков-черноморцев, их повергал в ужас вид наших бойцов – особенно шлемы-сферы и чудное оружие весьма устрашающего вида. С эстами парни Ушакова и мои орлы особо не церемонились. Одного из сторожей, который сдуру схватился было за топор, Скат так отоварил ногой в солнечное сплетение, что бедняга минут двадцать не подавал признаков жизни.

В общем, где-то за час все явки и тайные склады были захвачены, а люди, которые в них находились, надежно упакованы и на крытых возках доставлены в нашу штаб-квартиру в Ревельском замке. Теперь, по ранее утвержденному плану, следовало приступить ко второй части марлезонского балета. А именно – к имитации захвата Виконта. То, что должно было произойти, я передал вчера Керригану. Он обещал подыграть нам и удержать своего шефа от опрометчивых поступков. Ведь если тот вдруг надумает погеройствовать и схватится за пистолеты, то нам придется его дырявить всерьез. А сие было весьма для нас нежелательно.

Ближе к вечеру спецгруппа – на этот раз в ней были лишь бойцы нашего спецподразделения – подтянулась к дому, в котором располагалась британская резидентура. В бинокль я разглядел на двери свежую царапину – это был знак, которым Керриган подтверждал, что все в порядке и клиент на месте. Следовательно, можно приступать к работе.

– Ну что ж, начнем, помолясь, – сказал я и по рации передал: – Семь, семь, семь!

Это была условная команда начать операцию «Виконт»…

20 апреля (2) мая 1801 года.

Эстляндская губерния. Ревель.

Джулиан Керриган, он же Джон О’Нил

Виконт, словно загнанный в угол волк, метался по комнате. Он понял, что все его планы рушатся, и сейчас самое главное для него – унести побыстрее ноги из Ревеля, чтобы не угодить в руки русских. Грехов на совести Виконта было немало, и потому на снисхождение ему надеяться не приходилось.

В дверь дома, в котором укрывался британский резидент, кто-то сильно постучал.

– Открывайте! – на улице раздался грубый мужской голос. Неизвестный, ломившийся в дом, говорил по-русски. – Иначе мы будем вынуждены выломать дверь!

Лицо Виконта побледнело. Он выхватил из-за пояса пистолет и стал лихорадочно озираться, словно русские уже появились на пороге его комнаты.

– Что же делать, что делать?! – воскликнул он. – Шварц, не открывай им. Дверь крепкая, дубовая, засовы прочные. Пусть повозятся с ними подольше. Может быть, мы успеем скрыться.

Я усмехнулся про себя. Как-то раз, еще в Петербурге, мне довелось понаблюдать за тем, как люди майора Никитина ради тренировки выломали несколько запертых дверей. Делали они это на удивление ловко и быстро. Поэтому вряд ли наша дверь могла бы задержать их на даже на пару минут.

– О’Нил, МакКриди, – рявкнул Виконт, – а вы что стоите, разинув рот, словно испуганные бабы?! Думайте лучше, как нам спасти наши задницы!

– А если попробовать удрать через двор? – спросил я. – Мне кажется, он общий, и из него можно попасть в соседний дом. В нем вроде сейчас никто не живет.

– Можно, – кивнул Виконт. – Только во двор из того дома выходит лишь одно окно. И находится оно высоко – не менее четырех ярдов²⁶26
  3,66 м.


[Закрыть] от земли. Как мы до него доберемся?

– Ну, если МакКриди мне поможет… – я выразительно посмотрел на ирландца. – Ведь мы же с ним моряки.

На лице Виконта появилась растерянная улыбка. Он почувствовал, что появилась реальная надежда на спасение.

Я схватил моток тонкой, но прочной веревки, лежавшей на сундуке в соседней комнате, и жестом пригласил МакКриди и Виконта следовать за мной. Мы на цыпочках спустились по скрипучей лестнице вниз, где в прихожей был Шварц, довольно натурально изображая дурака, бестолково препираясь через дверь с русскими, и выскользнули во двор.

Он был похож на колодец – с четырех сторон его окружали глухие каменные стены. Нужное нам окно было расположено довольно высоко. К тому же оно было закрыто.

– Ну что, Джон, – сказал я МакКриди, – покажи, чего ты стоишь. Держи веревку и кинжал. Карабкайся по мне, как обезьяна по пальме.

Я подошел к стене и крепко уперся в нее руками. МакКриди, закинув на плечо моток веревки и взяв в зубы кинжал, с помощью Виконта взобрался мне на плечи. Парень был хотя и не высокого роста, но плотный. Весил он не менее ста семидесяти фунтов²⁷27
  Один английский фунт – 0,45 кг.


[Закрыть]. Распластавшись по стене, МакКриди дотянулся руками до окошка и с помощью кинжала открыл его. Потом он подпрыгнул – мое бедное плечо, простреленное в свое время Виконтом, пронзила острая боль – подтянулся на руках и забрался в окно. МакКриди закрепил веревку и сбросил ее нам.

Первым по веревке стал карабкаться Виконт. Он сунул мне в руки пистолет, велев, если русским все же удастся выломать входную дверь, задержать их. Что будет со мной потом, его, похоже, мало интересовало. Но я не стал возражать и послушно кивнул, зная, что люди майора Никитина, даже если им уже удалось выломать дверь, не высунут нос во двор до тех пор, пока мы все не заберемся в окно соседнего дома.

Готовясь к операции, майор предупредил меня, что дом этот в настоящее время пустует. Хозяева его, опасаясь возможных боевых действий, уехали к своим родственникам в Нарву. Охранять его они оставили слугу, которого парни Ганса – подручного фон Радинга – еще с вечера напоили до бесчувствия, и он лежал как полено в каморке под лестницей.

Стараясь не шуметь, мы добрались до двери, ведущей на соседнюю улицу. Внимательно прислушались – вроде тихо.

– О’Нил, – скомандовал мне Виконт, – выгляни, посмотри, что там делается. Если все спокойно, подашь нам знак.

Я послушно сделал все, что мне велели. Как я и предполагал, на улице было тихо. За углом слышны были удары в дверь – люди майора Никитина продолжали вполсилы ломиться в дом, в котором нас уже не было.

Виконт, выслушав меня, снова стал важным и самоуверенным.

– Кажется, мы сумели выбраться из ловушки. Сейчас же нам надо побыстрее уходить из города. Мы еще поквитаемся с этими русскими свиньями… Адмирал Нельсон своими пушками сожжет и разрушит их порты. Британия будет править миром!

21 апреля (3 мая) 1801 года.

Балтийское море.

Остров Большой Карлос у Ревеля.

Борт 12-пушечного люгера «Великий князь».

Сапожников Дмитрий Викторович,

лейтенант Российского флота

С утра я вместе со снайперской группой «градусников» вышел из Ревеля на рекогносцировку. Акватория порта почти полностью очистилась ото льда, и можно было не спеша обозреть подступы к фарватеру, ведущему к причалам. По мнению адмирала Ушакова, его британский оппонент, скорее всего, не будет затевать перестрелку с нашими береговыми батареями, а направится прямиком к стоящим на рейде кораблям. Подавив огнем своей эскадры их сопротивление, Нельсон дождется появления своих морпехов, высаженных с транспортов в окрестностях Ревеля, после чего двойным ударом с моря и с суши захватит порт.

В Ревеле Нельсон вряд ли надолго задержится. Скорее всего он уничтожит портовые сооружения и склады, предварительно забрав из них все ценное, захватит уцелевшие военные и гражданские корабли, после чего отправится восвояси. На укрепления Кронштадта он не полезет – несмотря на свою склонность к авантюрам, адмирал все же не рискнет переться на рожон и не вступит в бой со всем Балтийским флотом, который поддержат сотни орудий кронштадтских фортов. А вот показать «Юнион Джек» у Кронштадта и Роченсальма, после чего с добычей отправиться к Копенгагену – все это, по замыслу Нельсона, должно стать своего рода актом устрашения, наглядно показав всем государствам Балтики, кто хозяин в этих краях.

Почти месяц назад, когда лед еще сковывал воды на подступах к Ревелю, здешнее начальство выставило несколько ряжевых заграждений, ограничивавших движение по судоходному фарватеру. Местные крестьяне под руководством саперов вручную пробивали во льду полыньи, через которые в грунт загоняли сваи и устанавливали ряжи в виде замкнутых фигур. Ряжи засыпались крупным камнем и землей, а к ним с помощью канатов и железных скоб крепились заостренные бревна, наклоненные в сторону моря. Корабль, идущий под всеми парусами, напоровшийся днищем на такое бревно, мог получить серьезную подводную пробоину. Конечно, такое заграждение можно было легко обнаружить и обойти, но на подобные маневры требовалось время. Ну, а если к тому же ветер оказывался не попутный, то боевые корабли пришлось бы буксировать шлюпками.

Пользуясь случаем, я в гидрокостюме и с аквалангом обследовал ряжи и убедился, что все сделано на совесть. Надо сказать, что моряки люгера, увидев, как я в своем снаряжении плюхнулся за борт и более получаса не появлялся на поверхности, всерьез забеспокоились и уже были готовы спустить шлюпку и с баграми в руках приступить к поискам «утопленника». Когда же я всплыл у борта люгера и помахал им рукой, показывая, что у меня все в порядке, матросы и даже офицеры «Великого князя» стали креститься, с опаской поглядывая на меня.

А «градусники», каждый из которых в свое время прошел водолазную подготовку, посмеиваясь, осматривали остров Большой Карлос, делая при этом какие-то пометки в блокноте. Им предстояла охота на «красного зверя» – на адмирала Горацио Нельсона, который в самое ближайшее время должен появиться в здешних краях. «Пиф-паф – и вы покойники, покойники, покойники…» Именно Нельсон был той главной фигурой, которую с самого начала следовало вывести из игры. Без него среди командования британской эскадры начнется разброд и шатания, а нам, следовательно, легче будет разбить неприятеля.

Закончив, наконец, свои наблюдения, старший снайперской группы, отзывающийся на позывной Сильвер, подошел ко мне и сказал:

– Дмитрий, ты, как я слышал, вроде тоже из спецов, только из водоплавающих? Прикинь, с какой скоростью можно пройти мимо вот этого места, – он указал рукой на участок острова Большой Карлос, заросший бурьяном и травой. – Как мне кажется, парусный корабль должен здесь сбавить ход.

Я прикинул – со стороны острова в море выдавалась каменистая отмель, и из-за нее к острову не могли подойти корабли с большой осадкой. Но расстояние вполне позволяло произвести прицельный выстрел из дальнобойной снайперской винтовки. Мне было известно, что у «градусников» хорошо подготовленные снайперы. Если парусный корабль будет двигаться вдоль берега острова с небольшой скоростью или вообще ляжет в дрейф, то вполне можно уверенно поразить цель – однорукого британского адмирала.

Все это я сказал старшему снайперской группы – капитану Мечникову. Тот кивнул и снова стал внимательно осматривать в бинокль водную гладь. Что-то, видимо, заинтересовало его. Он долго разглядывал нечто на горизонте, а потом протянул мне бинокль.

– Посмотри, дружище, вроде что-то там маячит в море. Я в здешних кораблях разбираюсь плохо, а ты, как я вижу, тут уже своим стал. Прикинь – что это такое?

Я подкрутил настройку резкости и увидел на горизонте несколько парусов. Судя по их размеру и количеству, к Ревелю в кильватерном строю приближались большие корабли. И, скорее всего, это был авангард эскадры адмирала Нельсона.

– Поздравляю, коллеги, – сказал я. – Гости, которых мы все с таким нетерпением ждали, вскоре будут иметь честь посетить нас.

– Капитан, – я указал рукой в сторону британских кораблей, – нам надо побыстрее вернуться в Ревель и доложить адмиралу Ушакову о появлении в наших водах неприятельской эскадры. Думаю, что завтра мы познакомимся с ней поближе…