Текст книги "Как стать маньяком. История жертвы обвинения"
Автор книги: Александр и Татьяна Ковальчук
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Как позже узнал Сашка – она нашла себе мужика, готового разделить с ней тяготы жизни. Сразу почему-то вспомнился отрывок из её письма: «…сама я, может быть, ещё и нужна кому-то. Но вот двое детей…» – теперь, значит, этот вопрос решился. А это означало, что не стоит больше ждать писем ни от жены, ни от детей. Хоть так приятно было получать эти разрисованные листочки с обязательной подписью внизу: «Папа, я тебя люблю!».
Последнее письмо Ирины и два детских письма – памятный осколок прошлого – он сохранил и пронёс через все эти годы и неприятности…
Глава 15
В собаках разница большая —
Одна без передыху лает,
Другая целый день молчит,
А та на всех подряд рычит
И в обаятельном оскале
Зубы на прохожих скалит…
Имелось среди контролёров колонии, где Сане определено было отбывать наказание, два интересных персонажа – братья Вонис. Одному около тридцати, другой лет на пять постарше. Оба под два метра роста, ширококостные, с вполне приличной для мужика внешностью. Общим (кто глупее – трудно сказать) существенным их недостатком была недалёкость ума. Но начальство это вполне устраивало – завышенных требований они не предъявляли, а работать при необходимости могли и через сутки.
Зэки прозвали их «Собаками». И дело было не только в том, что они могли по приказу хозяина облаять и покусать (они и в этом смысле подходили под определение «собак»), причём – в буквальном смысле, кого угодно. Да и умная собака не кидается на кого попало. Кличку свою они получили после того, как однажды среди зимы пришли на работу в одинаковых шапках на собачьем меху. Естественно, что зэки не оставили это без внимания.
А ещё зэкам нравилось говорить друг другу шутки ради: «Сегодня «Собаку» кубиками – имелись ввиду «Maggi», которые младший любил до самозабвения – кормил. Жрёт падла и тащится!» или: «Смотри, сегодня на аллее «Собаки» – прихвати с собой конфет или кубиков на прикорм!».
Работали они в одну смену и на их дежурстве зэки особенно старались ни с чем не попасться. И на то были свои причины – будучи не слишком умны, они компенсировали недостаток извилин избытком физической силы и применяли её по любому поводу. А зачастую и без. Тот, кто попадал к ним в лапы, заранее был уверен, что придётся поработать в качестве макивары. А младший ещё и за мошонку мог ухватить. Просто так, ради прикола. Хотя объяснял свои действия тем, что зэк может там что-нибудь запретное спрятать… Короче, сутки проходили у них, да и у зэков на их дежурстве тоже, весело.
Правда, не брезговали «Собаки» и откупом. В ход шло всё: сигареты, чай, кофе, колбаса, сало, печенье с конфетами. А младший из них, как уже упоминалось ранее, очень любил обыкновенные бульонные кубики «Maggi», которые мог пожирать в сухом виде в немыслимых количествах. Благо, что зэкам эту ерунду присылали почти в каждой посылке. Он и дежурил всегда только по жилзоне. Хотя обычно контролёры по очереди работали то в жилой, то в производственной зоне. Вёл он себя так потому, что в промышленную зэки шли работать и не брали с собой запас кубиков, да и ходили там в промасленной робе, которую не очень-то приятно было прощупывать в случае обыска – пачкать свои белы рученьки.
А тут всегда можно было поживиться, не замарав рук. Главное – найти подходящего зэка и повод к нему придолбаться. Впрочем, вполне можно было обойтись и без повода, если очень хочется. Единственным недостатком была близость начальства – комната контролёров была на первом этаже, а кабинеты офицеров располагались этажом выше. Но начальство если и начинало какой-то разговор с одной из «Собак», то только ради потехи, ну или когда давало команду «Фас!». Разговор на любую другую тему более продуктивным получился бы с каким-нибудь дворовым «Шариком».
А уж когда в зоне выдавали посылки – происходило это раз в неделю, по средам или четвергам – контролёры, и не только «Собаки», крутились возле окошка выдачи посылок, высматривая себе «жертву». Смотреть было противно как свободный человек выпрашивает кусок у зэка, которому мать или жена выслала посылку, сэкономив на себе…
Нет, они, конечно, ничего не отбирали. Но и отказать контролёру мог не каждый – а вдруг завтра придётся столкнуться с ним по какому-то вопросу? Впрочем, в случае с «Собаками» нельзя было рассчитывать на их долгую память – она из их голов испарялась быстрее, чем проглоченные кубики из желудка. Да они и не обещали ничего, просто давили беспримерной наглостью…
… Раз в год, обычно весной, в колонии устраивались «маски-шоу». Звучит это довольно забавно, но только для непосвящённых. А зэки обычно заранее знали об этом дне и не особенно радовались. Дело в том, что в такой день в зону через центральные ворота заходило около полусотни бойцов в маскировочных костюмах и обязательно в масках, чтобы впоследствии нельзя было опознать лица и предъявить какие-то претензии. Подразумевалось, что заходят бойцы ОМОНа, но на самом деле в таком представлении участвовали в основном контролёры других колоний, ну и несколько местных «энтузиастов». «Собаки», например, ни одного такого представления не пропускали. Ещё бы, ведь можно было безнаказанно отлупить дубинкой любого зэка. Всё равно лица за маской не видно – твори, чего душа желает. А у «Собак», особенно у младшей, душа скромницей не была. К тому же, самоуправствовать можно было в любом месте колонии.
Больше всего в такие дни страдали те, кто на тот момент находился в изоляторе – их порой избивали до полусмерти. Но доставалось и тем, кто незадолго до этого ухитрялся попасть в поле зрения братьев-контролёров. Чувствуя себя безнаказанными, они творили чёрное. Наверное, так бы и продолжалось год за годом, но во время одного из шоу младшая «собачка», будучи под маской, решила подать голос – эмоции захлёстывали. Ну а «собачий лай» с лёгкостью мог узнать любой зэк в этой колонии. С тех пор братья стали осторожничать и, по крайней мере – в те годы, когда Саня ещё оставался в колонии, уже не наглели без особой причины.
Именно их смену и направила тогда начальница спецчасти для «приветственной» беседы с вновь прибывшими. Особое внимание им было велено уделить Сане. И те постарались от души – в карантинном помещении они завели вновь прибывшего в отдельную комнату и там начали футболить его от стенки к стенке, мотивируя своё поведение статьями, по которым он был осуждён. Продолжалось это до тех пор, пока Сашка не отключился. Тогда они привели его в чувство, облив холодной водой, а потом продолжили, но уже при всех, чтобы прибывшие по этапу отчётливо разглядели – сила в этой зоне за представителями администрации, вне зависимости от их умственных способностей. А зэки обязаны беспрекословно выполнять все их прихоти. Исключение, и то – весьма условное, делалось только тем, кто был материально обеспечен и охотно делился своим достатком.
Что касается братьев Вонис, то они были особенно падки на левый кусок. Причём, им было совершенно всё равно – конфетка ли это, бульонный кубик, пачка сигарет или замусоленная «двадцатка».
Впоследствии старший уволился, а младший продолжал преследовать Сашку до конца его срока по одной простой причине – когда-то ему скомандовали «фас!», а отменить команду забыли. И теперь, стоило ему только увидеть где-то Сашку, и в его голове загоралась «красная лампочка». Это было заложено на уровне тщательно отработанного условного инстинкта. Слюнки, правда, при виде добычи у него не бежали, но глазки загорались радостным огоньком. Но радость эта была недобрая и ничего хорошего не предвещала. А иногда он мог сделать вид, что не видит Сашку и пройти мимо. Но за этим следовал мощный удар. В спину или по спине, кулаком или ладошкой – зависело от настроения.
Оставил он Саню в покое только после инсульта последнего, старательно делая вид, что не замечает полупарализованного калеку. «Что ж, – подумал Саня, – значит, что-то человеческое ещё осталось в этой сотне килограмм ходячего безобразия!»…
…Если братьев попытаться сравнить с настоящими собаками, то самой подходящей породой, пожалуй, был питбуль – с таким же непроницаемым видом они бродили по аллее, готовые в любой момент напасть и разорвать, вцепившись мёртвой хваткой. Не трогали они только тех, за чьей спиной чувствовали мощную силу кого-то из офицеров, или видели объёмистую торбу, в том числе – с бульонными кубиками.
Да и касалось это, в основном, младшего братца – старший был умнее, а потому сговорчивее. Потому и покинул колонию, найдя себе более подходящее место. А младший так и остался – где бы ещё он мог выставить себя таким царём? Ведь он и читать-то толком не умел и когда приходил на барак делать проверку, а в этом случае ему приходилось зачитывать по карточкам фамилии всего отряда, то смеялись все. Даже те, чьи фамилии он безбожно коверкал. С грамотой у него было туго, поэтому докладные писать он не любил и ограничивался другими видами влияния – устным и физическим. Причём предпочтение отдавалось последнему, т. к. устное требовало больших мозговых усилий.
Неуважительно, как уже говорилось ранее, относилось к «Собакам» и начальство. И использовало эту парочку для грязной физической работы – избить кого-нибудь, например, кто пытался отстоять свои права. Или умников, считающих себя круче всех, хотя и они целиком были во власти администрации.
Как уже говорилось, Саня был там писарем. И, по долгу своей работы, частенько писал всевозможные объявления, под каждым из которых стояла неизменная подпись красным: «Администрация». Но как-то, разочарованный работой начальства, Саня специально пропустил букву «т» и вышло прикольно: «АдминиСРация». А поскольку никто из мусоров этого не заметил, он стал постоянно подписывать объявления именно так. В конце концов большая часть этой самой админиСРации любила поумничать и поставить зэка на место путём откровенного унижения. Официально это называлось – «оказать психологическое давление». И уж кто-кто, а «Собаки» очень любили подобное занятие!
И надо сказать, что работы для них хватало, ведь большинство контролёров были, всё-таки, людьми нормальными и издеваться над теми, кто и без того обделён судьбой, им не позволяло внутреннее «я», которого у «Собак», скорее всего, и вовсе не было. А эти братцы были без комплексов и с огромным удовольствием выполняли любые приказы начальства.
Зато они служили зэкам постоянным напоминанием о том, что расслабляться не стоит. А то ведь (куда ж от правды деться?!) были и такие среди осужденных, которые забывали о своём местонахождении (и почему сюда попали!), и начинали вести себя вызывающе. Но стоило только младшей «Собаке» сложить свою пятерню в объёмистый кулак как обнаглевший смельчак успокаивался и будто растворялся в воздухе. Он прекрасно знал, что бесполезно давить словом того, кто даже не все буквы знает.
Глава 16
Желательно в жизни стремиться —
«Учиться! Учиться! Учиться!».
Ведь если сейчас не лениться,
То многого можно добиться.
Работы становилось всё меньше. Благосостояние окружающих вдруг упало – такое случается иногда вне зависимости от очевидных причин. И никто не хотел переводить наличность на какую-то ерунду вроде открыток или писем заочкам. Обращались за помощью сейчас только те, за кого Саша давно уже выполнял какую-то работу. В том числе и местная администрация, не успевающая справляться со всей канцелярией, навязанной ей свыше.
Поэтому Саня начинал скучать. «Так недолго снова к дурным мыслям вернуться» – подумал он. Ведь он и работой-то себя загружать старался для того, чтобы выветрить из головы всякую ерунду относительно своего прошлого и будущего. Найти истинную причину того, что с ним произошло, он уже отчаялся, а просто перебирать в голове одни и те же события – так и рехнуться недолго. И уж тем более нечего было представлять себе сомнительное будущее в его положении.
Однажды Саня случайно услышал о том, что идёт набор в группы местного ПТУ. Специальности у него были, но это был шанс занять немного свободное время и отвлечься от напрягающих мыслей. Вот он и записался в первую попавшуюся группу – «Овощеводов» – собираясь после конца срока заняться огородничеством на даче. Знал бы он тогда – каким боком повернётся к нему судьба по освобождению, и как далеко он окажется от дачи!
Занимались в ПТУ ежедневно, кроме субботы и воскресения, с 9 утра и примерно до 12 часов дня на протяжении 5 месяцев. Учение заинтересовало Саню. Главным образом, наверное, из-за отношения преподавателя – и к самому предмету, и к посещающим его зэкам благообразный пенсионер относился с уважением и вниманием. А поскольку осуждённые привыкли видеть внимание к себе только в виде постоянных придирок, они оценили такой подход и на занятиях не позволяли себе отвлечённых разговоров или другой посторонней ерунды.
Но пять месяцев пролетели достаточно быстро – сдав выпускной экзамен и получив диплом овощевода, Санёк вновь затосковал. Хоть в промзону на работу просись! Но было хорошо известно, что такая инициатива ничем хорошим не закончится – работы там, конечно, был непочатый край, но платили за это буквально копейки, а надрываться за здорово живёшь Саша не собирался. Помог случай.
Где-то с год назад он оказался на так называемом «туббараке», где находились те, кто ранее переболел туберкулёзом. Каким образом Санёк попал в списки переболевших – одному Богу известно. Но стоит ли всё списывать на мистику?
Просто в один прекрасный день его, вместе со многими другими, перевели на отдельный барак.
…Вспомнился тот вечер. Он был шокирован неожиданным переводом, поскольку с момента своей посадки не любил незапланированных мероприятий и жил по строгому расчёту. На новом бараке осуждённых по очереди стал вызывать к себе в каптёрку завхоз и проводить ознакомительную беседу, суть которой сводилась к выяснению материальных возможностей. И в зависимости от полученной информации завхоз распределял зэков по спальным местам – кого вниз, кого вверх, кого в укромный уголок в дальнем конце барака, а кого «на шары».[20]20
Койки с самого края, возле выходной двери.
[Закрыть] Дошла очередь и до Сани. Одевался он неброско, да и общий вид был достаточно скромным, поэтому завхоз только насмешливо спросил:
– Ну, а ты кто?
– Писарь я, – отрекомендовался Саня в соответствии со здешними мерками. И, будучи признанным ненужным элементом, был помещён на второй ярус в середине спального помещения.
А утром, перед проверкой, прибежал дневальный:
– Иди, тебя завхоз зовёт!
Саша пошёл, а придя в каптёрку, узнал, что потребовались его способности – срочно необходимо было сдать отрядные списки со всеми анкетными данными (Ф.И.О., статья, срок, начало и конец срока… ну и так далее), а писать их некому. В общем – настал Санин «звёздный час»!
– Справишься? – спросил завхоз.
– Да дело для меня не сложное. Нужны только две вещи – некоторое время и место, где я смогу работать. – при этих словах Саша с улыбкой посмотрел на завхоза. А тот был понятливым парнем, и уже через полчаса у Сани была нижняя койка в очень удобном месте…
Так вот и складывалась потихоньку его жизнь на новом месте.
Но дело не в этом. Те, кто жил в таком бараке, от принудительной работы освобождались. Можно было, конечно, написать соответствующее заявление и пойти на работу, но заработка это не сулило никакого, а вот списаться на барак потом было очень тяжело. Шли на такую работу только от скуки. Поэтому такой вариант отпадал. К тому же скучать Сане было некогда.
И вдруг совершенно случайно Саня узнал, что в ПТУ набрали новую группу – «Оператор компьютерной вёрстки». Вот это было действительно интересно! Ведь к тому времени он сидел уже более десяти лет, а сел он в середине девяностых, и о компьютерах имел весьма смутное представление. На первый набор он опоздал и стал поджидать второго. Но тут его ожидал подвох – как оказалось, зэк в зоновском ПТУ может получить только одну специальность. Почему? – а Бог его знает.
Немного погодя, когда Саша уже выучился на оператора, это правило усовершенствовали – теперь первый раз зэк мог учиться бесплатно, а вот если хотелось учиться ещё, то необходимо было платить. И писарь пошёл по кабинетам начальства, прося посодействовать. Надоедать администрации пришлось долго – большинство тех, с кем он так или иначе имел дело, норовили уйти в сторону. Реальное содействие оказал только тогдашний замполит. Кстати, после Саниного освобождения ставший начальником.
Но настойчивостью Саня добился своего. В конце концов – он им столько раз помогал.
Взамен ему поставили только одно условие – учиться ты можешь, но неофициально, диплома тебе никто не даст. А Саня обрадовался и такой возможности. В конце концов его интересовали знания, а не диплом, и он был вполне доволен результатом.
Чего не скажешь об учителе, который поначалу был против «внештатного» ученика – во-первых, место в специально оборудованной аудитории занимает, а во-вторых… не любил преподаватель тех, кого на учёбу проталкивали «папы». И он был прав по большому счёту, ведь Сашу тогда он видел впервые и был уверен, что чей-то «сынок» попросту хочет покуражиться за компьютером. Ведь некоторые так и делали – благо, что аудитория была оборудована пятью компьютерами, за каждым из которых сидело по два осуждённых. И лишь потом, увидев искренний Санин интерес к предмету и очевидные его старания, Евгений Владимирович (так звали преподавателя) изменил своё мнение.
Преподаватель немного уступал по возрасту, но звал его Саша, как и большинство других учеников, исключительно на «Вы» и по имени-отчеству, справедливо полагая, что человек, владеющий интересными знаниями и умеющий доступно их подать, безусловно, заслуживает уважения. А предмет свой Владимирович знал прекрасно и рассказывал так, что двоечников в группе не было. Даже троечники, как таковые, отсутствовали. Основную массу составляли так называемые «хорошисты», ну и пару-тройку тех, кто претендовал на отличные знания.
Саша не значился ни в одной из групп, в силу чего оценок ему, как «левому» ученику, не ставили. Но при этом он был на хорошем счету. Да и глупо быть неуспевающим, если сам напросился учиться предмету, вызывающему самый искренний интерес. Было, конечно, несколько тем, которые давались с трудом, но Саня, вместе с другими учениками, настоял на дополнительных занятиях. Евгений Владимирович согласился не сразу, поскольку для него это означало определённые сложности – например, договариваться с операми о дополнительном времени. А те, в силу своей специальности и присущей ей дотошности, ставили под сомнение всех подряд, подозревая в «неуставных отношениях» – а вдруг этот «добрый дядя» занесёт в зону бутылку водки или наркоту какую-нибудь?! Впрочем, в последнее время опера и без того озверели, а довёл их до такого состояния своими бесконечными придирками тот самый Мудяк, который считал, что человеческого отношения достоин только он. И гражданских лиц на входе в зону обыскивали даже дотошнее, чем зэков на бараках. Досталось от них и Владимировичу.
Тем не менее, занятия, благодаря настойчивости и профессиональным способностям преподавателя, были проведены. И те, кто действительно хотел учиться, получил интересующие знания… «Эх, – подумал Сашка, – побольше бы таких людей было среди администрации! Тогда, глядишь, и преступность бы действительно резко сократилась. А так… ведь зэки тоже не дураки и прекрасно видят, как к ним относятся. И если отношение скотское, то почему бы не оправдать «доверие» и не ответить злом на зло?! Ведь очень хорошо видно – кто приходит и ежедневно душу вкладывает в каждого своего ученика, а кто является на смену только для того, чтобы отсидеть своё время, а то и поиздеваться над зэками. А потом ещё и зарплату за это получить».
Бывали, впрочем, и исключения. Когда наглые зэки, видя чью-то покладистость и человечность, норовили «запрыгнуть на шею и оседлать». Так что ничего удивительного, что многие офицеры и контролёры старались не показывать своей человечности, прячась за маской равнодушия, а то и напускной злости. К последним относились те из администрации, кто уже так или иначе пострадал от общения с осуждёнными.[21]21
К сожалению, очень часто некоторые зэки были совсем не прочь воспользоваться чьей-то доверчивостью для пополнения своих карманов или желудков. Таким было всё равно кого «разводить». Главное – урвать кусок.
[Закрыть]
Слава Богу, что Владимирович был не из их числа и относился к работе со всей душой. Для него, как и для большинства преподавателей, на первом месте был человек и его стремление к обучению. А зэк он или нет, за что осуждён и когда освобождается – не так уж, собственно, и важно. Хотя в данном конкретном случае последнее имело значение, ведь компьютерные технологии развивались бешеными темпами и сегодняшние знания могли оказаться полной профанацией уже через пару лет.
И Саня, вместе с другими осуждёнными, был благодарен тем, кто изо дня в день тратил на них силы и время. А преподаватели, видя заинтересованное отношение своих учеников, старались за короткий срок, отведённый для учёбы, вложить в них максимальное количество действительно полезных знаний – они искренне верили, что из каждой выпущенной ими группы хотя бы два-три человека оставят свои преступные наклонности и займутся настоящим делом.
Полученные знания вскоре действительно очень пригодились – впоследствии, выйдя за зоновский забор Саня (теперь уже – Степаныч) увидел, что компьютеры теперь сплошь и рядом. И если на момент его «посадки» такая техника была доступна лишь немногим, то теперь компьютер был почти в любом доме.
Конечно, оператором компьютерной вёрстки его, пятидесятилетнего дилетанта без опыта работы, никто не возьмёт. Но иметь хотя бы элементарные знания того, что сейчас любой первоклассник умеет, ему не помешает. Вот и учился он, с интересом постигая совершенно новую для него науку.
Тогда он ещё не знал, что знакомство с компьютером сослужит ему хорошую службу. Но впоследствии, уйдя из-под папенькиного… контроля – Саня уже буквально «одной левой», поскольку правая его рука была парализована вместе с правой ногой после инсульта с ним в зоне – успешно сотрудничал посредством интернета на бирже копирайтеров, получая таким образом дополнительный доход к тому нищенскому пособию по инвалидности, которого хватило бы разве что на хлеб.
Знания, полученные от хороших учителей дали добрые всходы. Спасибо им за это огромное!
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?