Текст книги "Вне города"

Мужская и женская роль при переезде из города

Жены поехали за декабристами в Сибирь… и испортили им всю каторгу.

Фольклор

Помните, я обещал подробнее рассказать про семейное единодушие, ну то есть про согласие мужского и женского в вопросе переезда из квартиры в горы? Вот сейчас самое время.

Как то летом был у нас Тоби, австрийский студент, приехавший в Россию по программе обмена. Тоби столяр, очень работящий и приятный товарищ. Мы много общались и работали – устанавливали лаги для пола. Я спросил тогда: «А почему тебе в России нравится?» Тоби ответил, что у нас «все на своих местах: женщины – это женщины, а мужчины – мужчины. Все заняты своим делом и все в своей роли». Я немного удивился: «А что, в Австрии не так?» «Нет, что ты, если бы я такое там сказал, то меня бы назвали сексистом и никто бы тогда со мной не разговаривал». «У нас, – говорит, – нет сейчас никакого разделения труда: на стройке могут быть и мужчины, и женщины, так же как и на кухне, например». Тогда мне почему-то было радостно за свою страну, в которой все на своих местах. И сдается мне, что чем в более традиционном обществе мы живем, тем более ясна такая половая ролевая дифференциация. Раньше, когда люди жили еще в пещерах, эти роли были еще более ясными, наверное.

В деревнях и сейчас все понятно: мужчина – это дрова, вода, стройка, ремонт, защита, охота, рыбалка. Женщина – это дети, дом, еда, одежда, порядок, огород… Мужчина добывает ресурсы, а женщина занимается их трансформацией, перераспределением, осваиванием. Мужчина приносит в ведрах воду, а женщина эту воду пускает на еду, стирку; мужчина приносит дрова, а женщина регулирует, сколько надо тепла от печи, мужчина притаскивает мешок картошки, а женщина решает, что из нее приготовить.

Одиноким и людям в неполных семьях роли недостающих членов семьи приходится принимать на себя. Женщина и воду таскает, и дрова колет, или же мужчина все делает сам. Конечно, это встречается сплошь и рядом, особенно в современном индустриальном обществе, в котором все ресурсы сводятся к деньгам: уже не нужно работать физически, можно не думать о том, что вырастет на огороде, кто принесет дрова и воду. Есть только один ресурс, который легко конвертируется во все – в тепло, кров, еду и т. п. В этой ситуации, конечно, гендерная дифференциация уже не имеет такого значения, как в традиционном обществе. И чем индустриальнее, «деньгоориентированнее» общество, тем меньше в нем может быть мужско-женских ролей.

Неважно, как мы жили раньше, но, приехав жить на природу, мы волей-неволей начинаем вновь выстраивать очень определенные роли в семье, это оказывается насущной необходимостью. Как будто у людей просыпаются инстинкты, которые в городе спали. Без сомнения, возвращение к таким природным ясным ролям очень важно для жизни семьи в природных условиях. И для выживания, и для комфортной жизни.

Что касается времен года в деревне, то лето – это, безусловно, больше женская пора (правда, это не про период становления, когда много стройки, которая в основном происходит летом), зима же – больше мужская. Летом мужчине не нужно столько таскать воды и дров. Зимой же большую часть работ по хозяйству традиционно берет на себя мужчина. Это тоже хорошо бы понимать.

Что же касается мужско-женских ролей в процессе переезда в поселение, и вообще принятия этого решения, то тут тоже есть закономерности. Либо это происходит по совместному желанию и по совместной готовности, либо вся эта затея проваливается. Женщине одной непросто выжить в поселении, так же как и мужчине непросто. Так же непросто найти себе «спутника», уже живя в поселении. Как минимум из-за того, что ограничивается круг общения и просто-напросто выбирать становится не из кого.

И потом на просторах Интернета, на разных тематических поселенческих форумах начинается активный и не очень перспективный поиск партнеров, организуются всевозможные «брачные слеты», на которых «половинки» должны встретиться. И не факт, что встретятся.

Мне кажется наиболее правильным переезд уже готовой семейной пары. И если оба согласны и оба готовы. Тогда у них возникнет меньше непониманий.

Бывает, что некоторые потенциальные поселенцы жалуются на то, что их супруги не разделяют их мечтаний про лесную жизнь. Вариант: «Моя жена никогда не согласится жить в лесу, а я очень хочу». Или другой: «Сейчас куплю себе пару га целины, построю хижину втихаря, а жена осознает всю свою любовь к экологической жизни и сразу захочет туда переехать», а она потом не переезжает. У меня вопрос: а кто эту жену (или этого мужа) выбирал? Надо разбираться в своих критериях, что важно в партнере, а то некоторые находят себе супругу на дискотеке, в дорогом ресторане, а потом удивляются, что она не хочет жить в лесу и заниматься огородом.

Тут точно как в медицине: на всех шкафах с лекарствами во всех больницах написана понятная и очень полезная фраза: «Смотри, что берешь!» Эту фразу надо бы написать еще и на всех ЗАГСах страны, крутить ее по всем СМИ, и тогда вопросов относительно семейных неурядиц, возможно, станет меньше.

С другой стороны, это еще и вопрос неясной ролевой позиции в семье. Направление указывает мужчина, а женщина наполняет это направление энергией и поддерживает своего спутника, при условии, что он хорошо выполняет свою роль – обеспечивает ее ресурсами, дает ей ясное направление и безопасность. Если же женщина начинает сама выбирать, куда двигаться семейному союзу, то есть брать на себя мужскую роль, значит, ее плохо выполняет супруг, либо она сама слишком «мужественна». Это опять же вопрос половой дифференциации в семье.

Другими словами, если все роли расставлены четко: мужчина – это мужчина, а женщина – это женщина, то в этих условиях главное решение – прерогатива мужчины. Если он готов, если он уверен в своих силах, то переезд состоится. Наверное, поэтому я веду это повествование в большей степени от себя. От мужчины, то есть.

Итог: жизнь в традиционных, природных условиях – это большой вызов и проверка для мужско-женских отношений как внутри самого человека, так внутри его семьи.

Написал и задумался. Спросил Наталью, что она думает про это. Она сказала, что: «Если бы ты не был так уверен в переезде, то я бы никуда не поехала».

Так и думал.

Мужчины и женщины, бабы и мужики: семья и жизнь на природе

Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дал две клячки, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. Страна варварская, иноземцы немирные; отстать от лошадей не смеем, а за лошедьми итти не поспеем, голодные и томные люди. Протопопица бедная бредет-бредет, да и повалится, – кользко гораздо! В ыную пору, бредучи, повалилась, а иной томной же человек на нее набрел, тут же и повалился; оба кричат, а встать не могут. Мужик кричит: «матушка-государыня, прости!» А протопопица кричит: «что ты, батько, меня задавил?» Я пришел, – на меня, бедная, пеняет, говоря: «долго ли муки сея, протопоп, будет?» И я говорю: «Марковна, до самыя смерти!» Она же, вздохня, отвещала: «добро, Петровичь, ино еще побредем».

Протопоп Аввакум

Опять про мужско-женское. Несколько тысяч лет эту тему мусолят все, кому не лень. А все равно хочется говорить. Значит, тема действительно важная!

Взгляните на устройство традиционной русской избы. В ней все на своем месте. Из региона в регион, из века в век: печь, красный угол, лавки, полати, бабий кут… Каждая часть избы имеет свое предназначение и устройство. Простое и выверенное временем. Традиционное жилище – это символ традиционного же уклада жизни, в котором у всех – и у баб, и у мужиков, и у детей – есть свое место (тоже простое и тоже выверенное временем). И уклад этот, как и устройство избы, передавался чрез века, из поколения в поколение, от отца к сыну и от матери к дочери. Четкая сезонность жизни, ясная ритуалистика и символизм переходов воспроизводили в бытовой миниатюре космический циклический миропорядок, который человек наблюдал вокруг себя, живя среди природы и находясь с ней в ясной осязаемой связи. Перебравшись в города и потеряв связь с планетой, корнями и самим собой, человек индустриальной эпохи стал жить совсем другим укладом, нежели его предки. Утратив связь, прежде всего, с ясными, исторически проверенными моделями мужско-женских ролей и с сезонностью природосообразной жизни.

Начав приближаться к условиям, в которых бытовали наши прадеды (жизнь на земле, в мире-общине), мы маленькими шажками приближаемся и к восстановлению основы уклада традиционного существования, ясно дифференцированной ролевой модели.

Я говорю «мужик» и «баба», подразумевая под этими словами половозрелых людей мужского и женского пола. Вообще-то правильнее так говорить про людей, вступивших в супружество, но сейчас и понятие брака размылось, и не всегда ясно, что чем считать… Есть парни и девки, а после образования семьи они становятся мужиками и бабами. Все просто, а ежели не верите, почитайте любую классическую книгу, где упоминается сельская жизнь. А то скажешь порой: «Баба!» – а в ответ обиженное: «Какая я тебе баба! Я же женщина (девушка, принцесса, фея и т. д.)!» Уж простите, дорогие бабы, так повелось в русском языке. Мужики же почему-то на слово «мужик» обычно не обижаются. И то хорошо. Так вот. Из города мальчики и девочки, мужчины и женщины, дамы и джентльмены переезжают в село и становятся бабами и мужиками, потому что приобретают свои традиционные роли. И начинают помаленьку осознавать свое место в традиционной и древней, но волею судеб новой для себя системе.

Итак, давайте предположим, что у человека определенного пола есть в структуре личности, так сказать, следующие составляющие: гормонально-природная (мужская или женская, эстрогеновая или тестостероновая), человеческая и ролевая (мужицкая и бабская).

1. Мужчина и женщина. Когда мы выбираем себе партнера, мы выбираем набор генов, подходящих для нашего набора. Для меня в этой теме большим открытием в свое время была книга по пикапу (искусство скоростного обольщения) «Жизнь без трусов» Алекса Лесли. Если убрать из нее весь подростковый сексуальный невроз, коммерческий пафос и самолюбование, то получается прекрасно написанная инструкция по одной из составляющих полового общения. Если готовы хорошо фильтровать, то почитайте чуть-чуть. В книге на основе этологии раскладываются мужско-женские взаимодействия (этология – это наука, изучающая типы поведения животных, чтобы полученные модели использовать для исследования поведения людей). Очень ясно расписывается, как, что и зачем делают мужчины и женщины в своих отношенческих играх, цель которых по большому счету одна – продолжение рода. Вот так все просто. Я бы даже сказал, примитивно. Как у чаек, так и у людей. И откуда столько драм? Наверное, потому что мы все-таки не чайки и у нас, слава богу, есть еще и другие грани.

2. Человек и человек. Вторая составляющая мистерии «М» и «Ж» – это любовь. Если у людей все отлично в постели, не факт, что они смогут быть друг с другом дольше одной ночи. Одним сексом сыт не будешь. Потому что есть и другие аспекты бытия, не только телесные. Я думаю, это не окажется новостью: чтобы отношения продолжились и раскрылись, нужно, чтобы наладилась и качественно реализовалась человеческая связь. На уровне сердца и разума. Любовь и интерес. Им должно быть интересно что-то делать совместно. Неважно что. Творить. Разговаривать. Слушать музыку. Читать книги. Гулять. Думаю, это понятно. Тут можно всю жизнь исследовать. В двух словах: выбирая себе партнера, мы выбираем себе еще и друга. Близкого по духу человека. И вроде бы на этом можно было остановиться, но и этого, оказывается, мало.

3. Баба и мужик. Когда человек попадает в традиционную среду деревни (слово «деревня», как вы уже поняли, я использую в общем смысле: это может быть и экопоселение, и село, и дикарская жизнь в палатке), в его жизни раскрывается третья составляющая. Ролевая. В городах, конечно, она тоже есть. Но, как я уже говорил, в связи с изменением образа жизни размылись и сферы деятельности, которые так ясны в традиционном обществе. Чем более комфортна среда, тем меньше в ней этой дифференциации ролей. Женщина работает на хорошей работе и любит ее, а мужчина, например, работает в месте, которое ему не очень нравится. Рождается ребенок, мужик уходит в декрет, сидит дома, а баба идет работать. Такое может быть? Вполне. Кто добывает воду в квартире? ЖКХ. А в деревне мужик в ведрах принесет. Тепло в городе? Тоже ЖКХ. А в деревне мужик дрова в лесу пилит. А потом колет их. И в избу приносит. А уж протопкой заправляет баба, так как ей нужно регулировать работу печи для своих нужд: выпечка хлеба, подогрев воды, готовка еды людям и животным. Кто овощи домой принесет? Кто мимо магазина проходит, тот и принесет. А в деревне? Там огород. В огороде у мужиков и баб есть свои ролевые дела, которые связаны с рациональностью распределения сил в достаточно суровых условиях природосообразной жизни.

Что и говорить, у баб, как и у мужиков, дел много, и почти все они трудоемки. И выбирая себе партнера, мы выбираем еще и работоспособных хозяйку или хозяина, таких, с которыми мы могли бы поделить сферы влияния в своем доме и в достаточно непростом деле освоения целины. А ведь часто бывает, что мы пытаемся переселиться из комфортной квартиры в деревенскую избу, а жену/мужа выбирали совсем под другие условия. Без учета новых реалий. То-то может быть открытие! Отсюда и появляются недоумение и досада: «Ну ладно вы, мужики, а как же ваши женщины?», «Вот повезло с женой-то! Моя ни за что не сможет жить в таких условиях», «Моей жене комфорт нужен!» и т. д.

Большинство известных мне переселенских городских женщин и мужчин, включая нас, порою с трудом справляются с этими своими новыми ролями. Не было у нас такого трудового угара, про который пишет в своих мемуарах «Невольное детство» А.И. Глинкина: «Если начнем скирду класть снопов или сена, то не бросили до тех пор, покаместь кончаем: будь вечер, будь полночь – домой не пойдем. В нас выходил рабочий день в восемнадцать часов. А шесть часов мы отдыхали или убирались около своего хозяйства. Зато все вбирали – и без машин! Ничего не оставалось в поле».

И далее как раз про нас, разленившихся в большинстве своем городских граждан: «Я сравниваю, как молодые теперь работают: выходят в 9–10 часов утра. Три часа поработают, идут на обед, спешат. Обедают два с половиной часа, а то и три. После обеда собираются неспеша, идут, еле ноги передвигают. Пришли на поля, сядут, посидят, вшей поищутся: последнего ожидают. Приходит последний, и тоже не спешит, что он опоздал, скорей за работу взяться, а тоже садится вместе. Еще говорит: «Посидите, посидите, я еще не отдохнула!» Выходит то, что на колхозную работу она пришла отдыхать, а дома на своей работе замучилась».

Но, однако же, мы продолжаем жить. Радуемся. И в города не собираемся возвращаться. Не разбегаемся. Как так получается? Видимо, волей-неволей приходится находить механизмы саморегуляции, приходится учиться заботиться о себе, приходится духовно расти. Находить баланс, если хотите.

Попытаюсь выделить некоторые механизмы, которыми мы сами пользуемся сейчас или которые мне попадались в других сообществах и семьях.

Как не заблудиться в трех соснах? Тройственный баланс.

Если становится тяжело в семейной жизни, то, скорее всего, какая-то из описанных мной выше составляющих не получает достаточного внимания, а какая-то вырвалась вперед.

По моим личным наблюдениям, самое частое, что можно обнаружить, это растопорщивание своей роли и вытеснение из жизни всего остального. Хозяин – о-го-го! Хозяйка – огонь! Хочется все успеть, все сделать. А в деревне всегда столько дел! Одно кончишь, новое появится, особенно летом. А если животных завести, то вообще! В этом смысле симптоматична нарастающая усталость. Хозяйство вскоре начнет восприниматься как помеха для жизни. Захочется в город.

Если роль, наоборот, скукожилась, то хозяйство придет в запустение, как говорится у П. Мельникова (А. Печерского) в романе «На горах»: «А в доме и по хозяйству все врознь поехало. Правду говорят старые люди: «Хозяин лежит – весь дом лежит, хозяин с постели – все на ногах».

Если вдруг в запущении человеческая составляющая, то жить друг с другом попросту станет неинтересно и совместная жизнь перестанет вдохновлять. Семье жизненно необходима совместная культурная жизнь: путешествия, образование, творчество. Начинать можно с малого. С совместной трапезы, например. Это супердейственное и самое доступное средство. Совместные путешествия тоже очень хороши. Если выбрать их по силам, то они могут славно сплотить (если пытаться прыгать выше головы и выбирать слишком сложные маршруты, то на этой экстремальной ноте все и закончится). Совместное чтение. Например, мы любим читать книги вслух. И делаем это если не каждый день, то очень часто (но детям читаем каждый день). Любим смотреть вместе фильмы. А потом их обсуждать. Стараемся учиться вместе чему-то, это дает возможность расти совместно, что не может не сближать. Опять же разговоры. Это важно.

Может статься, что заплесневеет природная составляющая в семье (я, конечно, не рассматриваю ситуацию, когда это происходит по естественным возрастным причинам). Это тоже семью не укрепляет.

Я жил в одной коммуне активной и весьма раскованной молодежи, вопросы любви там регулировались очень действенно и просто. Были в том доме две жилые комнаты: одна для всех (где могло жить до 30 человек одновременно), а вторая, так сказать, комната свиданий. Очень маленькая и укромная. В ней ночевали парочки согласно висящему на стене графику. Действительно, у пары должно быть хоть какое-нибудь интимное помещение. Пусть даже оно появляется не в пространстве, а во времени. Например, так заходи, кто хочешь, даже стучать не надо. Но если на двери висит флаг – никто не заходит. У нас, например, в поселении так и сделано. Есть флаг, вывесив который, ты обозначаешь, что сейчас дом не принимает гостей.

Вообще, тема личного пространства весьма и весьма важна.

Личное пространство женщины и мужчины.

Оно должно быть. Тони Вренч (Tony Wrench) в своей книге Buildin galow impact round house («Строительство круглого дома с низким воздействием»)[5]5
  http://thatroundhouse.info


[Закрыть] делится наблюдениями о первом десятилетии жизни в своем Круглом доме: «Все хорошо. Правда, поняли мы с женой, что надо, чтобы у бабы было свое пространство и чтобы у мужика тоже было свое место» (цитата примерная, по памяти, книга у меня куда-то умыкнулась). В какой-то мере это достигается разделением по типу: кухней рулит жена, а вот мужнин шкаф с инструментами, в него не заглядывайте. Разделение пространства на «М» и «Ж» есть и во многих традиционных культурах. Есть мужская и женская часть избы. Но этого мало. Мы, например, тоже осознали такую необходимость и теперь реализуем проекты «мужской мастерской» (пока это, правда, верстачок с самоваром и полочки с инструментами в дровнике) и «женской мастерской» (эта изба у нас пока зависла на этапе пяти венцов, ждет вдохновения, но надеемся скоро достроить).

Одиночество, так сказать, личное пространство мужчины и женщины помогает восстановить некоторую связь со своими естественными ритмами да настроить связь со своей «генетической памятью». Это, правда, действенное средство. Например, раньше практически всегда печь топил я. При этом Наташа в печи готовила мало, пекла в ней лишь хлеб да иногда что-нибудь подогревала. Когда я уехал по делам в город и она осталась одна с детьми на хозяйстве, ей пришлось наладить с печью хорошие отношения. Она стала понимать, как протопить и эффективно использовать ее, освоила много печных рецептов. В одиночестве и в реальных «боевых условиях» ей пришлось освоить одну из самых важных женских связей: «баба – русская печь» (печь у нас не совсем русская, но обладает основными ее свойствами). Для меня же, в свою очередь, хорошей школой был некий «мужской ретрит», когда Наташа с детьми уехала в город по бабушкам. Я занимался тогда полом в доме и достраивал сени. Я тоже работал в своем ритме и был хорошо настроен на ручной труд. Можно даже сказать, что через это у меня образовалась некоторая метафорическая связь: «мужик – топор». Помимо пола в доме да всякой хозяйственной мелочевки я тогда еще создал «Зимнюю книгу», которая не так давно увидела свет.

Вывод могу сделать лишь один: всем нам нужно свое пространство. Как физическое, так и психологическое. Это оздоравливает.

Мужской и женский коллектив.

Для поддерживания баланса «М» и «Ж» очень важно развивать в сообществе «гендерные» подсообщества – «девичники» и «мальчишники». В самой простой форме так и было заведено исстари и реализовывалось это через совместные работы, мужские или женские. Например, было такое понятие, как «сдымки»: это когда избу ставили на фундамент (сдымали). Чисто мужская тусовка. А были еще, например, «капустки», когда бабы капусту коллективно квасили. На таких встречах мужчина и женщина получали хорошую средовую поддержку. Это словно мальчишник и девичник перед свадьбой, только регулярный и трезвый. Женщина и мужчина как бы восстанавливают связь через такие процессы, чтобы потом в своей семье быть более гармоничными.

Стратегии облегчения ролевого труда.

Ролевой деревенский труд, как я уже и говорил, достаточно тяжел. Поэтому волей-неволей люди его облегчают. Сейчас это называется «лайфхак». А по-русски чаще говорят «хитрости». Какие-то нам могут передаться по наследству, повезло, если есть от кого. Или мы перенимаем их у кого-то, подсматриваем (миллион дачных журнальчиков с полезными советами) или доходим до этого сами. Иначе можно быстро износиться. На каждое дело нам дается один объем энергии: часть этого объема – умственный труд, а часть – физический. А каково соотношение, от нас зависит. Если хорошо подумаем, то на физический труд останется меньше. И наоборот, если много работать руками, то не будет сил головой кумекать.

У нас в семье не у кого перенять хитрости, которые облегчали бы жизнь в сельских условиях, наши родители неисправимо городские жители. Поэтому мы сейчас наблюдаем, смотрим, собираем по крупицам наработки разных людей. Что-то придумываем сами. Например, первое время мы таскали бревна для стройки, спины не берегли. Уставали. Потом приехал к нам хороший товарищ деревенский, плотник, научил, как грамотно с бревнами управляться. Спине стало легче. Потаскаешь какое-то время так, потом начинаешь думать. Так мудрость собственным хребтом и нарабатывается. Что-то решается очень просто, а для чего-то другого приходится помудрить. Что-то решается традиционно, а что-то через довольно сложные новые технологии. Так и формируется копилка бытовых хитростей – опыт. И Наталья тоже все время в поисках: как бы умудриться все совместить. То в книге что-то вычитает, то подглядит у кого. Что-то само родится да на ус намотается.

Нам хотелось бы рассказать о своих наработках. Но никак не рождается формат. Что-то кажется слишком тривиальным или нелепым, чтобы об этом писать, что-то – слишком сложным или настолько специфичным, что и передавать это не имеет смысла.

Почему не ломаются деревья?

«Устойчивый» образ жизни мне напоминает дерево. Потому что дерево имеет добротные корни, оно живет в хорошем симбиозе со всем органическим и неорганическим вокруг. Оно тянется к солнцу и делится тем, что у него в избытке: дает кров живым существам и кислород для питания, дарит тень и удобряет почву. Оно участвует в круговороте воды. Это самая эффективная солнечная батарея из всех существующих на Земле. И даже после смерти деревья дают свою древесину. Обогревают и помогают. В общем, дерево – это воплощение разумности, целесообразности, гармоничности и экологичности. Нам нужно учиться у деревьев. Быть самодостаточными и устойчивыми. Иметь хорошую связь с землей и крепко стоять на своих ногах. Делиться тем, чего у нас много. Осознавать свои связи, беречь энергию и воду. Экономно расходовать все ресурсы. Знать свое место на Земле и улучшать его возможными способами, при этом оказывая влияние на всю планету. Создавать нейронные связи – сети с другими людьми-деревьями. Давать приют тому, кто просит. Давать еду тому, кто приходит под нашу сень. И при этом гибко подстраиваться под постоянно изменяющуюся среду, помня о своем предназначении.

Дерево крепкое, и при этом оно податливое. Дерево очень сильно, но не ломится напрямик. Если где-то не проходят корни, оно ищет пути, как обойти препятствие. Если нельзя расти вверх, к небу, оно ищет, как найти себе дорогу к свету. Оно действует постепенно, исподволь, но уверенно и сильно.

Меня вдохновляет мир, в котором люди берут пример с деревьев, а сообщества людей похожи на леса. Самодостаточные люди собираются вместе, чтобы в сотни раз усилить свои способности.

Дерево не ломается, потому что оно гибкое. А управляет системой самый гибкий ее элемент.