Текст книги "Вне города"

7. Одинаковость.

Хорошо, если у участников сообщества близкий материальный уровень, хотя бы примерно. Об этом уже не раз говорили разные коммунистические деятели. Этой идеей руководствовались у нас в стране и в других соцстранах, когда организовывали волны террора, борясь с кулаками, грабили богатых, а работящих ссылали в лагеря. А за что Каин Авеля убил? За то же. За разницу. Один материальный уровень – это примерно то же самое, что и единый культурный уровень, и люди с похожим привычным уровнем расхода легче уживутся вместе. Голодранцы и богачи – разного поля ягоды. Им лучше жить в разных районах. А они так и живут, не заметили? Тем не менее, мне попадались сообщества, в котором собирались жить вместе богатые инвесторы и активные голодранцы. В итоге богатые устали от «бедных родственников», а бедные устали от «барской дури».

То же касается и внешних отношений. Жить в бедном районе богато – тяжелая ноша: «кругом воры и дураки». Жить голодранцем на Рублевке – не по карману и не с кем общаться: вокруг «обжоры и самодуры».

8. Достаточное количество информации друг о друге.

При совместном проживании возникает иллюзия, что мы все друг о друге уже знаем. Что нам даже разговаривать не надо – все и так понятно. Но на самом деле это большая ошибка. Разговаривать надо. Потому что в один момент может оказаться, что наши представления друг о друге уже не соответствуют реальности. Знаете, это словно сверка часов: вдруг у кого-то часы уже убежали, а у кого-то отстали. Искренний разговор-прояснение, сверка часов должен быть в каждом сообществе (любого размера, от двух человек), если хочется, чтобы оно было счастливым и живым.

Давно, еще в гештальт-институте, я слушал лекцию по конфликтологии: «Стратегии гештальт-терапии при разрешении конфликтов». На всю жизнь эту лекцию запомнил. Она была самой короткой и самой емкой:

Итак, в условиях конфликта нужно возвращать людей к осознанности! «Все, – говорит преподаватель. – Конец лекции».

«А как возвращать?» – заволновались студенты…

Очень просто, вопросом: «А что сейчас происходит?»

Этот вопрос помогает сделать остановку, диссоциироваться от эмоций (особенно если они разрушительны) да осознать актуальную информацию о происходящем.

Действительно, большинство конфликтов (а может, даже и сто процентов) происходит от недостатка информации друг о друге, когда мы начинаем жить в придуманном мире вопреки той информации, которую получаем от своих органов чувств. Без реального живого общения нам может померещиться что угодно, а дальше уж мы разовьем, домыслим, добавим подробностей… Готов конфликт. Чтобы конфликтов избежать, нужно задавать вопросы: «А что сейчас происходит? Это правда о человеке, или я сам что-то придумал? Он действительно так думает, или мне померещилось? Действительно ли я сержусь на него, или у меня просто неудачный день?» Эта практика прояснения мне кажется одной из самых главных в любой совместной жизни.

В нашем поселении этот процесс называется «со-настройкой». Я встречал формат под названием «Круг сердца» – это, мне кажется, что-то из хиппи-истории… Названия могут быть разными. Форматы тоже. Можно экспериментировать бесконечно, главное, чтобы остался смысл – прояснение: разглючивание глюков в отношениях, чтобы у людей в сообществе было больше реальной информации друг о друге.

9. Безусловно хорошее отношение друг к другу.

У Петра Мамонова есть хорошая песня, хотя, знаете, песней это вряд ли можно назвать… уж слишком своеобразное творчество у Петра Николаевича. Скажу так: «композиция». Называется «Все сволочи». Текст примерно такой: «Все сволочи, никто меня, нежного и удивительного, не любит. Только я один хороший, я знаю, как пользоваться вообще всем» и т. д. И в таком же духе. Песня хороша тем, что показывает наш внутренний диалог, который возникает при обиде, при депрессии, при каких-то трудностях в общении… Показывает… да утрирует его до такой степени, что он становится смешным и бессмысленным.

Чтобы жить совместно (наверняка не получится одинаково хорошо относиться ко всем-всем людям, поэтому я рассматриваю ситуацию, когда мы уже прошли процедуру отбора и стали членами одного сообщества), нужно безусловно хорошо друг к другу относиться. А ежели не выходит, то лучше вместе вам и вовсе не жить. Повторю опять извечное: «Возлюби ближнего своего». Дальнего любить проще. А вот ближнего… Очень помогает мысль, что люди абсолютно хорошие. Хотя их действия могут быть ошибочными. Действия можно осуждать. А людей – нет, особенно если мы осознанно выбираем жить вместе с ними.

10. Баланс между внутренним и внешним.

В коммунарской жизни необходимо найти баланс в отношениях с внешним миром. По нашему убеждению, выстроить успешное сообщество в изоляции очень сложно. Построение сообщества – это еще и выстраивание отношений с людьми, которые не являются частью коммуны.

Существуют сообщества, в которых граница «мы – они» очень определенная. Например, во всевозможных религиозных организациях. Всем рассказываю, как однажды побывал в мормонской церкви на каком-то празднике. Там проповедник в своей речи все время акцентировал нашу отдельность: «Дорогие братья, сестры и (тут он делал паузу и смотрел на нас)… гости». В синагоге в день Холокоста как-то я слышал, как раввин предлагал помолиться за родственников, пострадавших во время геноцида, но обязательно уточнял, являются ли они евреями. Тут очень резко очерчена граница «еврей – не еврей». В старообрядческой церкви у дедушки, который пришел поставить свечку за упокой своей усопшей супруги, строгие бабушки допытывались, сколькими пальцами бабушка сия крестилась. За более чем 350 лет четко закреплена граница «староотеческая вера – никонианская ересь».

Знаю и светские сообщества, в которых принято верить в свою исключительность, умность и знание истинного пути. Причем никто, кроме малочисленных членов этой группы, не может быть исключительным, умным и знать путь истинный. Естественно, у таких сообществ большие трудности в общении со всеми вокруг на всех уровнях. Но это их выбор и путь.

Так вот, в каждом сообществе важно определиться со стратегиями взаимодействия со всеми, кто в него не входит. Насколько оно открыто для общения? Как взаимодействовать с представителями власти, как с местными жителями, как выстраивать взаимоотношения с похожими проектами, если они есть и т. д.

11. Открытость.

Под открытостью я понимаю не стеклянные стены в туалете и не общие кошельки. А, прежде всего, открытое проявление чувств.

Причем не тупое вываливание всей своей внутренности каждому соседу, а внимательную фильтрацию и возможность выдать то, что причитается тому, кому это адресуется.

Эмоция – это движение. Движение всегда имеет направление. Если мы живем друг с другом, то обязательно у разных членов сообщества будут возникать разные чувства к «совместникам». Чувство – дело направленное.

А вот доходит ли проявление того или иного чувства до адресата – это уже второй вопрос. Часто так получается, что не доходит. Оно может потеряться в глубинах души чувствующего или направиться в какую-то другую сторону. Рассердился на жену, а подрался с соседом.

Открытость – это навык. Его нужно тренировать. Не принято у нас в обществе открытое проявление чувств, уж простите. Но поскольку мы хотим жить вместе, да еще и качественно, то придется учиться и этому. Чувствовать. Определять, что именно и в чью сторону чувствуется… и делать так, чтобы чувство доходило до адресата.

Схема простая, но не просто реализуется. Но начинать нужно с малого – наблюдать себя. И потихонечку тренироваться. В безопасном пространстве. Всю жизнь. Взращивать открытость.

Культивировать в своих сообществах процессы, которые бы помогали людям быть более открытыми.

По-здоровому открытыми.

12. Сообщество – это процесс.

Я уже писал об этом во втором пункте, но поскольку тема важная, давайте вынесем отдельно. Построение сообщества – долгосрочный, многоэтапный, никогда не прекращающийся процесс. Любые отношения – внутри себя, между супругами и детьми в семье, между людьми в сообществе, а также между членами микросообщества и всеми остальными (макросообщества) – это процесс. Отношения – это не существительное, это глагол. И нельзя раз и навсегда решить, что отношения готовы. Готовые отношения – мертвые отношения. А живые отношения – такие, в которых сохранена коммуникация. Что это значит? Прежде всего то, что как бы мы ни договорились, как бы ни пытались зафиксировать что-то в группе людей, все равно придется постоянно что-то обновлять, переделывать, прояснять. Как бы мы ни пытались сделать из группы людей «предмет», все равно не получится. Сообщество – всегда действие. И если мы сегодня обо всем договорились, то очень вероятно, что завтра нам придется передоговориться заново… А может быть, и вовсе расстаться. Да, об этом тоже нужно помнить. Сообщество, как и любой другой процесс, имеет свое начало, свои этапы развития, и свое завершение. Сообщество-действие может пойти не туда, куда нам хочется, как система оно может сломаться, как живой организм оно может заболеть (например, заразиться вирусами разобщения), тогда его нужно будет направлять, ремонтировать и лечить с помощью тех же прояснений и разглючиваний, внесением осознанности: «А что сейчас с нами происходит?»

Признаком здорового сообщества для меня лично является простота и чувство безопасности. Когда ты можешь подойти к любому человеку «коммуны» и сказать ему все, что тебе хочется сказать. Без опасности вляпаться в длительные выяснения отношений и разборки. И когда ты можешь зайти в гости к любому человеку из своего окружения в любое время и попить с ним чаю. И ты знаешь, что на тебя не посмотрят косо. А если с тобой не хотят общаться, то тебе об этом спокойно скажут, без витиеватых ритуалов, вранья и эвфемизмов. Потому что в здоровой коммуникации может быть и «да», и «нет».

13. Зрелость сообщества.

Как-то в институте нас агитировали вступать в профсоюз. Ну и мы первое время вступали даже, до тех пор, пока не стали задаваться вопросом: «А зачем?» То, что оргкомитет этой организации получает зарплату, то, что с нас собирают взносы, это понятно, а что еще? Так и не разобравшись, я лично из профсоюза вышел. Потом у меня была еще одна попытка вступить во что-то подобное, но и там вопрос возник: «А что мне это даст?» Воодушевленная тетя, руководительница этого общества, возмутилась и велела подумать, что я сам могу дать этому обществу. Одних только взносов, видимо, там было мало. Мы тоже расстались. Знакомое явление? Интересное дело: во многих уставных документах, в правилах и договоренностях мы стараемся регламентировать, что мы должны давать своему сообществу и как это делать. Что мы должны сделать для своего сообщества. Что мы не должны делать в своем сообществе. И даже если на уровне миссии у нас прописана ясная цель, даже если мы вроде понимаем, ради чего мы тут, то до момента, когда сообщество начинает давать что-то своим участникам, а не только брать у них, доживают далеко не все коллективы. Потому что только когда сообщество становится по-настоящему зрелым, сформированным и процветающим, оно не только требует, но еще и дает.

В этом и состоит самая глубокая гуманистическая функция со-в-местного бытия группы людей. Давать людям то, чего они не могут получить каждый по отдельности. Но у этого явления есть и другая сторона: к любому «коммунизму» начинают прилепляться халявщики – люди, желающие жить за счет других.

14. Коммуна (сообщество) – это высшая степень самостоятельности.

По моим наблюдениям, все слова с корнем «общ» и «коммун» магнетически действуют на всевозможных инфантильных граждан, мечтающих получать ресурсы без работы и вложений. Как в каком-нибудь добровольно-принудительном школьном хоре: ты, главное, стой и вовремя рот раскрывай. А споют соседи. К любому сообществу рано или поздно начнут пристраиваться такие несамостоятельные люди. Но поскольку сообщества чаще всего строятся и развиваются людьми достаточно сознательными и самостоятельными, то рано или поздно эти лидеры, активисты и организаторы постепенно обосабливаются от остального малополезного коллектива, потому что никто не хочет всегда быть донором, двигателем и источником. Возникают обиды, «коммунизм» заканчивается, и начинается спектакль-драма под названием «междоусобные войны в дачном поселке». От этого страдают все участники процесса.

Это напоминает любовные отношения: самые счастливые пары – те, где каждый из партнеров взрослый, самодостаточный человек, способный полноценно жить и без партнера. А невротические отношения, которые строятся на желании восполнить сильными сторонами другого человека свои личные недостатки, как правило, заканчиваются скандальным разводом с распилом имущества, продолжительными судами и интригами.

Если количество инфантильных граждан в сообществе начинает расти и достигает некоторого критического предела, то это приводит к очень большим проблемам. Такая коммуна вместо того чтобы стать процветающей и зрелой, станет обузой для полноценных и работающих ее членов.

Регулируется этот процесс внятной и привередливой процедурой принятия новых участников, ясно прописанным уставом и периодическими прояснениями и разглючиваниями. А начинающим коммунистам нелишне напоминать, что сообщество хочет от них, – времени, работы, ресурсов, внимания, заботы. И вообще включенности. От каждого по способностям. Тогда сообщество сможет развиваться, расти, процветать и в итоге начать давать каждому по его потребностям.

15. Лидерство.

Часто спрашивают, а есть ли у вас лидеры? Конечно, есть. Почему-то сейчас считается, что лидерство в поселениях не нужно – мол, в большом мире хватает начальников, зачем же ехать в лес, строить альтернативное сообщество и в нем опять заводить начальников? Мало были подчиненными в городе?

А знаете, в успешных сообществах есть мудрые и взрослые лидеры. От них очень многое зависит. И особенно лидер нужен, когда возникают нештатные ситуации.

Если жизнь налажена, если все договоренности выполняются, то лидера никто и не видит. А вот возникает нечто, не прописанное в уставе, что еще не встречалось, и все люди сообщества повернутся к тем, кого считают своими лидерами.

О лидерстве не договариваются, оно возникает и не нужно кого-то назначать на эту роль.

Лидером могут быть разные люди, их может быть заметно или нет, роль эта может кочевать в зависимости от ситуаций и процессов, происходящих в группе. Но лидеры есть всегда.

Их наличие абсолютно необходимо для существования сообщества.

Лидерство – это прежде всего ответственность. Ответственность не дается. Ее берут на себя. Если не можешь взять сам, ответственность возьмет кто-то другой. Тогда отдай, пусть берет! Если никто не возьмет, лидеров не будет. Но тогда и спросить не с кого.

16. Альтернативность сообщества.

У пирамиды Дилтса есть продолжение вверх. Это продолжение помогает нам понять связи сообщества с бОльшими системами и понять, как те или иные логические уровни в нем образуются. На картинке видно, что миссия – это точка пересечения микромира (сообщества, поселения) с макромиром (планетой, человечеством). С одной стороны, мы можем понять, как получилось, что наше сообщество появилось и развилось именно в такой форме (условно, конечно, всего мы никогда не поймем, но осознания и ясности это точно добавит).

Схема эта весьма интересна и полезна.

А вот представьте, что мы создаем сообщество без этих связей. Мало того, мы специально рвем их и кичимся, что мы, мол, создаем альтернативное сообщество.

Вопрос: альтернативное чему?

Часто ответ на этот вопрос не очень-то внятен. Баба Яга из мультика всегда была против, она всегда за альтернативу. Неважно чему. Это очень инфантильная подростковая черта. Может, быть против и нужно в каком-то периоде развития. И может быть, какой-то процент «альтернативности» нужен для жизненного тонуса и чувства молодости, я не знаю. Но в любом случае, если мы хотим успешности для своего колхоза, надо понять, как он вписывается во все более крупные системы.

Нужно как бы встать на место своих соседей и посмотреть на себя со стороны: «каково?»

На место администрации района, например.

На место своих родителей.

На место своей страны.

На место всего человечества.

Вселенной.

Как воспринимается сообщество, если смотришь на него глазами большей системы?

Можно сделать по-другому. Задать вопросы:

Что потеряет район, если нас не будет?

Что потеряет страна?

Что потеряют альтернативные поселения или сообщества, если нас не будет?

Каково будет всем людям без нас?

Как изменится планета Земля без нас?

Есть подозрение, что быть альтернативщиком очень трудно. Противиться большим системам – это самоубийство, не иначе. Большая система может и размазать, она же большая! Даже если мы декларируем свою альтернативность, то хорошо, чтобы и она вписалась в существующую реальность и была понятной для больших систем.

Например, есть признанные субкультуры, они альтернативны, но про них все знают, к ним привыкли. Их альтернативная роль понятна. На Алтае это старообрядцы. Если ты приехал в лес, ходишь с бородой, а жена твоя в юбке, очень непросто переубедить местных жителей, что ты не кержак.

И если одно поколение участников сообщества еще может проскочить на вдохновении и угаре, то в следующем поколении точно возникнет вопрос: а что мы тут делаем? Какое наше место в мире, раз нам довелось родиться в этом «альтернативном сообществе»? Ну родители, понятно, они у нас странные, а мы-то тут причем?

Местные жители

Я твердо убежден в том, что без хороших, добрососедских отношений с жителями окрестных деревень невозможно никакого строительства нового сообщества. Добрососедские отношения – это и ресурсы, и безопасность, и компания… Это много чего. И, слава богу, если эти отношения сложатся. Я слышал от многих товарищей, которые пытались создавать поселения в разных регионах, что они не находили общего языка с «местными», а потом имели много проблем. Или просто не получали от них никакой поддержки. А поддержка, особенно в первое время, очень может потребоваться.

Постепенно встреча за встречей у нас формируются взаимоотношения со всем районом, на разных уровнях. Это и знакомство со всевозможными работниками лесопилок и продавцами кирпичей. Встречи и переговоры с администрацией, связистами, работниками ДСУ и полицией. С врачами и учителями. С лесниками и пастухами. С трактористами и экскаваторщиками. Со стариками и детьми в ближайшей деревне. С много-много кем. С кем-то отношения так и остаются формальными, а с кем-то мы становимся настоящими друзьями и практически родственниками. Все эти контакты очень важны.

В первый год мы только осваивались и знакомились. Обрастали контактами. Во второй год мы вписались в окружающую действительность. Мы привыкли к людям, люди привыкли к нам.

Всем мил не будешь. Но честные отношения можно наладить со всеми. А это имеет большое значение. Так как дом – это всегда соседи. И пусть мы с ними будем друзьями. Или как минимум не будем друг другу мешать.

Экономика – на что живем?

Неплохо было бы среди внешнего окружения цивилизации пожить простой жизнью, какой живут на необжитых землях, хотя бы для того, чтобы узнать, каковы первичные жизненные потребности и как люди их удовлетворяют, или перелистать старые торговые книги, чтобы увидеть, что люди покупали прежде всего, чем они запасались, то есть каковы продукты, без которых не проживешь. Ибо столетия прогресса внесли очень мало нового в основные законы человеческого существования; точно так же и скелет наш, вероятно, не отличается от скелетов наших предков.

Г.Д. Торо

Экономика: наша и всего поселения

На лишние деньги можно купить только лишнее. А из того, что необходимо душе, ничто за деньги не покупается.

Г. Д. Торо

Сразу скажу: я ни в коем случае не призываю к аскетизму, к бомжизму, бедности, попрошайничеству, свободе от своих желаний, голоду и отказу от медицинской помощи. Но я призываю к здоровой простоте, свободным путешествиям, отказу от повышенного потребления, осознанной бедности, здоровой, простой, натуральной пище, натуральному обмену, дарению и к внимательному отношению к своему здоровью вместо слепой веры в медицинскую помощь.

«Я не особенно люблю слово «работа». Человеческие существа – единственные животные, которые должны работать. Я думаю, что это наиболее бессмысленная вещь в мире. Другие животные просто живут в жизни, но люди работают как сумасшедшие, думая, что они должны это делать, чтобы остаться живыми. Чем больше труд, чем сложнее задача, тем прекраснее, считают они. Было бы хорошо отказаться от такого образа мыслей и жить легкой удобной жизнью, имея много свободного времени. Я думаю, что образ жизни животных в тропиках, когда утром и вечером они выходят в поисках еды, а все послеполуденное время проводят в дремоте, – я думаю, что это чудесная жизнь. Для человека такая простая жизнь была бы возможна, если бы он работал ровно столько, сколько надо, чтобы удовлетворить его ежедневные потребности. В такой жизни работа – это не та работа, которую люди обычно подразумевают под этим словом, но это просто исполнение того, что должно быть сделано».

М. Фукуока

Я привел эту цитату из «Революции одной соломинки» неспроста. Это одно из самых моих любимых мест в этой книге. И сейчас я читаю и понимаю, что живу именно так, как он описывает, работая по необходимости, по потребности, без постоянной, «официальной» работы.

Сегодня утром, пока лежал в кровати, я думал об этом: а как такое возможно? Почему работа вызывает так много вопросов и так заботит людей? Почему многие готовы проводить большую часть своей жизни, занимаясь тем, что им не нравится?

Если не вдаваться в подробности, то самое главное, побуждающее людей работать постоянно, – это наличие у них постоянных, регулярных плат, и эти платы зачастую не связаны напрямую с их базовыми потребностями, а в большинстве своем надуманы.

Такие регулярные необходимые платы бывают двух основных типов:

1. Услуги ЖКХ, или плата за жилье. Непонятно из чего сейчас складывается стоимость так называемых коммунальных услуг в городе. Она огромна. Некоторым людям приходиться отдавать большую часть своего дохода, чтобы «просто жить», получая минимум тепла, воды, электричества. А если квартира съемная, то платы вообще космические.

В деревне и у нас в поселении все по-другому. Недавно я узнал, что мне начислен налог на землю в размере 118 рублей за год. Можно сказать, что это моя квартплата. Она мне кажется вполне адекватной. Воду я ношу в ведрах, дрова пилю в лесу (или покупаю), топлю печь и получаю тепло и горячую воду, электричество у нас свое… Таким образом, плата за «коммунальные услуги» тут сведена практически к нулю.

Своего жилья у меня никогда не было: я жил сначала с родителями, потом в общаге, по знакомым, друзьям. Было несколько попыток снимать комнату или квартиру, но это мне быстро надоедало, так как каждый месяц нужно было где-то искать средства, чтобы отдать их практически ни за что. Таким образом, привычки платить за жилье не выработалось. Мне кажется странным платить кому-то за то, что ты просто живешь. Я лучше буду потихоньку строить свое простое жилье.

2. Кредиты. Мне нравится старая шутка про долги, что берешь-то чужие деньги и на время, а отдаешь свои и навсегда. Люди приобретают что-то ненужное и дорогое (хотя, конечно, в момент покупки им кажется, что это «нужное» и «дешевое»), а потом вынуждены работать больше и переживать, как отдать долг. Мой товарищ работал в крупной компании и занимался мотивацией персонала на работу: он разрабатывал всевозможные методы для поощрения и наказания, чтобы работники хорошо делали то, что должны. Одним из способов удержать работников на должности были всевозможные кредиты. Взяв какую-нибудь ипотеку на 30 лет, человек становится очень стабильным служащим. Ему уже не нужны никакие перемены. Он дорожит своим местом и зарплатой.

Работники банков очень добры и обходительны, когда предлагают какой-нибудь «беспроцентный» кредит, но они совсем по-другому себя ведут, как только ты задержишь очередную плату. У меня два раза в жизни был «кредитный» опыт. И повторять его мне не хочется.

Мой друг Рик, американец, однажды сказал: «В Америке, если тебе исполнилось 18 лет, а у тебя нет кредитной истории, то на тебя смотрят с подозрением». Он рассказывал, что вся его семья живет «нормальной жизнью», и лишь он принципиально не берет ничего в кредит. У него нет машины и квартиры, зато он не переживает, что скоро наступит конец месяца и необходимо делать выплаты. Он свободно путешествует, живет в свое удовольствие там, где хочет. Очень его понимаю.

Мысль, я думаю, ясна. Как только исчезает необходимость выплат (которые не дают ничего особенного взамен), уменьшается тревога за завтрашний день, по крайней мере, ее финансовая составляющая. Работать для получения денег становится нужно лишь по необходимости. Нужно что-то купить – поработал, обменял какое-то свое умение, собрался в путешествие – поработал, собрал денег. Каждому, как говорится, по потребностям.

Я пишу тут «деньги», хотя на самом деле правильнее было бы использовать слово «ресурсы». Деньги ведь для того и нужны, чтобы обменять их на какие-то блага. Часто эти блага можно получить напрямую. Например, я сейчас, бывает, выполняю функции сельского врача. Естественно, никаких денег за консультирование бабушек я не получаю. Но какая-нибудь картошка с луком у нас от этого появляется.

Что касается питания, то тут все просто – сейчас мы живем в таком мире, в котором умереть от голода сложно (если, конечно, мы не в какой-нибудь супербедной пустынной, послевоенной африканской стране). На простое питание может заработать практически любой человек. Картошка, морковка, лук, масло, макароны стоят недорого. Их обеспечит любой, неважно, каков его доход. Если хочется «чего-то эдакого», то придется для этого поработать. Обычно самые полезные продукты всегда самые дешевые. Надо помнить, что каждой еде – свое время. Так люди всегда и жили. Никто не ел свежих огурцов в декабре. Это время для огурцов соленых. Эта книга больше посвящена деревенской жизни, а в деревне продукты найти проще, чем в городе.

Одежда, как и еда, должна быть простой. Она, прежде всего, создана для того, чтобы защищать человека от факторов внешней среды. Она не служит для чего-то другого. Например, я никак не могу понять, зачем убивать 200 маленьких животных, чтобы сделать одну шубу, в которой городская модница будет ходить в кинотеатр раз в год.

Если в двух словах, то работа моя – написание книг и психотерапия. Иногда работаю на строительстве купольных домов и преподаю. Наташа обучает ткачеству и другим бабским ремеслам. Многие аспекты нашей жизни становятся все более безденежными: мы уже немало научились выращивать на своем огороде, накопили достаточно разноплановых ресурсов, позволяющих легко переносить финансовую нестабильность.

За первые два года освоения своей земли у нас выработалась общая поселенская экономическая система.

Первое, с чего мы начали, это собрали деньги на покупку земли. На первом этапе потребовалось около двух миллионов рублей. На собрании первых поселенцев мы решили сделать вступительный взнос, который стал чем-то вроде клубного членского взноса и впоследствии был переименован в инфраструктурный фонд. Мы поехали на Алтай для оформления документов. Первое время эти «инфраструктурные» деньги были нашими единственными общими деньгами.

После покупки земли на территорию нашей будущей деревни выехал первый десант, началась работа: разбивка огорода, первые стройки, создание общественной инфраструктуры. Советом поселения мы решили, что пока у нас нет других денег, кроме уже упомянутого инфраструктурного фонда, будем питаться на общей кухне, используя именно его.

Сейчас этот фонд тратится только на развитие поселения – общие постройки, крупные покупки, оформление документов, ремонт дороги, обслуживание связи и т. д.

Во второй сезон появилась необходимость разграничить финансовые потоки, и мы создали еще два фонда – пищевой и бытовой.

Пищевой фонд стал обеспечивать общую кухню, на которой мы «всем колхозом» питались в первое время, когда не было домов. В него все питающиеся вносили свой вклад: поселенцы по 50, гости – по 100 рублей с человека в день. Если у поселенской семьи сейчас нет доходов в городе, то она имела право питаться на общей кухне бесплатно.

Еще один кошелек – бытовой, или фонд текущих расходов. Он расходуется на всевозможные инструменты, бензин, тазики, мыло в баню, в общем, разные мелочи. Этот фонд пополняется за счет взносов всех поселенцев, 300 рублей в месяц с семьи.

Еще у нас в поселении есть волшебный ящик «на развитие поселения», в который все желающие гости могут положить пожертвование. Эти деньги используются по необходимости в любом из фондов.

Таким образом, мы имеем один большой фонд, который тратится очень внимательно на разные важные дела, и два фонда поменьше, которые обеспечивают потребности более простые.

Фонды помимо уже указанных источников иногда пополняются за счет проводимых в поселении образовательных мероприятий. Еще мы проводим экскурсии для туристов, продаем сено со своей земли – это тоже приносит прибыль.