Текст книги "На фронтах Первой мировой войны. 18-й гусарский Нежинский полк"

5. Июньские сражения

В начале июня противник на Волыни существенно усилился. Сюда из Пикардии с необычайной быстротой был переброшен германский 10-й армейский корпус, ставший ядром группировки. На флангах IV австро-венгерской армии, понесшей большой урон в живой силе, появились крепкие немецкие полки. Ожидалось прибытие еще восьми австро-венгерских дивизий, вызванных с Итальянского фронта.

Начиная с 3 июня, 8-й армии пришлось отбиваться от яростных контратак восемнадцати австро-германских дивизий. Восемь дней длилось жестокое оборонительное сражение у Киселина.

10 июня 1916 года в состав Юго-Западного фронта вошла 3-я армия генерала от инфантерии Л. В. Леша. Однако при этом Главнокомандующий Западным фронтом генерал-адъютант А. Е. Эверт оставил в ней лишь один XXXI армейский корпус генерала П. И. Мищенко и кавалерию вместе со штабом армии, отправив прочие четыре корпуса в свою собственную ударную группу на барановичское направление. Генерал-адъютант А. А. Брусилов передал в 3-ю армию группу генерал-лейтенанта Я. Ф. фон Гилленшмидта, дабы появилась возможность удара на Ковель по обеим берегам Припяти. В состав 4-го кавкорпуса в это время входили: 16-я кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта Н. Г. Володченко, 3-я кавалерийская дивизия генерала Е. А. Леонтовича, 2-я казачья Сводная дивизия генерал-майора П. Н. Краснова, Забайкальская казачья дивизия генерал-майора И. Д. Орлова, 3-я Кавказская казачья генерал-лейтенанта П. Л. Хелмицкого, 1-я Кубанская казачья дивизия генерал-лейтенанта А. Д. Кузьмина-Короваева.

Теперь под командованием генерала Л. В. Леша находилась целая конная армия – 25 тысяч шашек! Однако массированного конного удара опять не произошло. Фактически, превосходные кавалерийские дивизии – и 16-я в том числе – завязли в бескрайних трясинах Полесья и Волыни.

В середине июня неприятель произвел широкую перегруппировку своих сил к югу от Припяти. 17 июня началось наступление войск генерал-полковника Александра фон Линзингена на фронт 8-й армии. IV австро-венгерская армия, усиленная свежими германскими войсками, набросилась на наш центр. За четыре дня 10-й германский пехотный корпус произвел 44 яростные атаки. Однако 8-я армия держалась.

Тем временем гораздо севернее, под Барановичами, разворачивалось наступление 4-й армии Западного фронта. После ураганной артподготовки, на рассвете 20 июня, войска двинулись вперед. Генерал-лейтенант А. М. Драгомиров, еще совсем недавно, в начале войны, командовавший двумя полками 2-й Отдельной кавалерийской бригады, теперь возглавил ударную группу из трех корпусов (IX, X и Гренадерского), атаковавших в лоб сильно укрепленные позиции у д. Скробово. Местами тут доходило до 50 рядов колючей проволоки под электрическим напряжением. Атакующие полки были расстреляны на заграждениях и истекли кровью. Видя неудачу, штаб Западного фронта распорядился прекратить штурм.

22 июня войска Юго-Западного фронта, отразив атаку Линзингена, перешли в энергичное наступление своими армиями правого крыла – 3-й и 8-й. В делах у д. Галузия, у д. Волчецк, у ст. Маневичи 4-й кав-корпус генерал-лейтенанта Я. Ф. фон Гилленшмидта, XLVI пехотный корпус генерал-лейтенанта Н. М. Истомина и Сводный корпус генерал-лейтенанта Н. И. Булатова наголову разбили группу австрийского генерала барона Леопольда фон Хауэра. В этих боях особенно отличилась конная группа генерал-лейтенанта Н. Г. Володченко. Так, после конной атаки у д. Волчецк 23 июня Черниговские гусары захватили батарею из трех тяжелых орудий, а 16-й уланский Новоархангельский полк взял 13 полевых орудий. Велики были и потери. В Нежинском полку 24 июня в бою у д. Ивановка были ранены поручик Борис Тарасов и еще 11 нижних чинов. Германская авиация, безраздельно господствовавшая в воздухе, забрасывала наших кавалеристов бомбами. В 17-м гусарском Черниговском полку 25 и 26 июня у той же д. Ивановка от налетов пострадало 38 человек, при этом один гусар был убит, его похоронили на деревенском кладбище в Волчецке.

25 июня командующий германской группой армий генерал-полковник Александр фон Линзинген отвел свои разбитые войска за р. Стоход. Германскому 270-му резервному пехотному полку, как видно из схем, приложенных к описанию его боевого пути, пришлось оставить позицию у д. Железница и также перейти на левый берег, в район г. Любешов. На следующий день, 26 июня, южнее, в зоне действий 8-й армии, XXX армейский и I Туркестанский корпуса с боем форсировали реку: Туркестанские стрелки вброд, по грудь в воде, под убийственным огнем прошли один за другим семь болотистых рукавов.

Но эти победы не были развиты, поскольку не оказалось нужных резервов. Германцы перешли в контратаку, и уже 28 июня нашим войскам пришлось отойти на правый берег. Попытки вторично форсировать реку окончились неудачей. Неприятель подтянул свежие силы и удержался на рубеже р. Стоход. Это дало ему возможность выиграть время и превратить подступы к Ковелю в неприступную крепость.

6. «Ковельская бойня»

6 июля была произведена перегруппировка правофланговых армий Юго-Западного фронта. Между 3-й и 8-й армиями втиснулась вновь созданная группа генерала-адъютанта В. М. Безобразова, в которую вошли 1-й и 2-й гвардейские пехотные корпуса, гвардейский кавалерийский корпус, а также переданные из 8-й армии три корпуса – два пехотных и 5-й кавалерийский. Перед этой группой стояла задача форсировать Стоход и атаковать Ковель с юга – по непростой местности с глубоко эшелонированной линией обороны, занятой отборными германскими дивизиями. Тут неприятелем были оборудованы не только бункеры, долговременные огневые точки и заграждения из колючей проволоки, но и целая сеть дорог и даже подъездные железнодорожные пути.

В начале июля штаб 16-й кавдивизии находился в д. Нова-Руда (Новая Руда) в 6–7 верстах к востоку от Стохода. 18-й гусарский Нежинский полк стоял в лесу, севернее этой деревни. Конно-саперная команда занималась заготовкой материала для постройки моста, который предполагалось навести в ходе наступления. 1-й эскадрон нёс службу летучей почты между штабом дивизии и ст. Полицы, где располагался штаб 3-й армии. 6 июля в 5 часов вечера приехал знакомиться с полком новый командующий гусарской бригадой – генерал-майор A. Г. Бюнтинг. Полковник А. А. Богородский был в отпуске, полком временно командовал полковник А. Д. Дросси. В этот день проходили эскадронные учения. А 13 июля прошло уже полковое учение, на котором присутствовали генералы Н. Г. Володченко и А. Г. Бюнтинг. Чувствовалось, что назревают важные события.

14 июля в 9 часов вечера был получен приказ генерала от инфантерии Л. В. Леша:

«Доблестные войска III армии, решительным ударом вы опрокинули врага и загнали его за реку Стоход, верю твердо, что новым ударом вы погоните его дальше; артиллеристам расчистить путь для нашей геройской пехоты, пехоте открыть ворота для молодецкой конницы, коннице стремительно дружно броситься на врага и опрокинуть его окончательно, за нами Царь и Россия, с нами Бог, вперед!».

15 июля в 5 часов утра началась артиллерийская подготовка по германским окопам. Юго-западные армии перешли в наступление по всему фронту от Припяти до Прута. Для 3-й армии и группы генерала B. М. Безобразова началась так называемая “Ковельская бойня”.

В 3-й армии правофланговый IV Сибирский корпус потерпел неудачу на Огинском канале. На Припяти и Нижнем Стоходе дела шли несколько лучше, но заметного продвижения вперед не было. На левом фланге XLVI армейский корпус имел небольшой успех у Заречья, а I Туркестанский – у Гулевичей.

16 июля в 5 часов вечера 18-й гусарский Нежинский полк был поднят по тревоге. Поставлена задача: выступить в д. Бережница, переправиться через р. Стоход напротив м. Стобыхва, оттуда выслать разведывательные эскадроны в деревни Большой Обзор (Великий Обзыр), Верхи, Карпиловка и Черемошно. Создается впечатление, что отдававший этот приказ полагал, что мощная группировка противника на том берегу уже исчезла, разбежалась… Когда полк в 9 часов вечера прибыл в д. Бережница, выяснилось, что Стобыхва (Стобыховка) занята противником, бродов не имеется, а мосты еще не готовы. Не зная, что предпринять, Нежинцы полтора часа стояли в д. Бережницы под огнем тяжелой и легкой артиллерии. Наконец в 22.30 был получен приказ генерал-майора А. Г. Бюнтинга отойти к востоку на полторы версты. В деревне остался только 2-й эскадрон для наблюдения за наведением переправ и связи с 3-й Кавказской кавалерийской дивизией и 311-м пехотным Кременецким полком. Такое неопределенное положение продолжалось около суток, пока вечером следующего дня не поступило приказание возвращаться на прежнее место стоянки. С таким пафосом объявленный удар закончился полным фиаско.

Неприятель 19–20 июля сильными контратаками потеснил правый фланг 3-й армии, после чего стало ясно, что наступление на г. Камень Каширский, в обход Ковеля с севера, окончательно сорвалось.

Группа генерала В. М. Безобразова поначалу имела обнадеживающий тактический успех: XXX армейский корпус вновь форсировал Стоход и глубоко вклинился в неприятельское расположение. Вслед за тем гвардейцы, неся огромные потери, смогли разгромить несколько германских и австро-венгерских полков. Однако победное наступление было остановлено самим генералом В. М. Безобразовым, опасавшимся фланговых ударов и окружения. Произошло подравнивание по отстающим. Таким образом, результаты первого наступления на Ковель оказались весьма скромными. Кавалерия никак себя не проявила.

На 25 июля был назначен повторный удар на Ковель трех армий – 3-й, Особой (так стала называться группа генерала В. М. Безобразова) и 8-й. Наступление пришлось отложить на сутки, так как Особая армия не успела изготовиться, затеяв сложную перегруппировку. Это делу не помогло. Неприятель сильными контратаками заставил отойти все корпуса – том числе и гвардейские – на исходные позиции. Вообще тут выяснилось, что гвардия, отличавшаяся отчаянной смелостью, не была подготовлена к ведению современной войны. Обученная передвижению в густых колоннах, она несла неоправданно большие потери. Неудача второго наступления на Ковель стала ясна А. А. Брусилову, и 29 июля атаки были прекращены.

30 июля 3-я и Особая армии были переданы Западному фронту. Задача для них осталась прежней – ковельское направление.

Произошедшее переподчинение 3-й армии никак не отражалось на повседневной жизни полков. С 17 июля по 6 августа 18-й гусарский Нежинский полк в основном провел на биваке в урочище Плоский лес у д. Нова-Руда. Впрочем, четыре дня, с 19 по 23 июля, он просидел в окопах на позиции возле устья р. Череваха (приток р. Стоход). Да еще сутки, 26–27 июля, дивизион из трех эскадронов (2-го, 4-го и 6-го) провел немного севернее этого же устья. К счастью, обошлось без потерь.

6 августа по старому стилю – праздник: Преображение Господне. Утром в 9.30 был отслужен молебен. А в 15.30, согласно приказанию начальника дивизии, полк выступил к оз. Лесное, но, не дойдя до него, поздно вечером стал на биваке в лесу к юго-востоку от д. Грива. Со стороны д. Червище – а до нее было менее десяти верст – доносилась постепенно стихавшая канонада. Дело в том, что именно в этот праздничный день 4-я Финляндская стрелковая дивизия внезапно форсировала р. Стоход возле этой деревни. Было захвачено в плен 16 офицеров противника, более тысячи нижних чинов, взято одно орудие, 4 миномета и 18 пулеметов. Для закрепления успеха из 4-го кавкорпуса на левый берег была направлена 2-я Сводно-казачья дивизия генерала П. Н. Краснова. Еще на подходе к реке ее атаковали шесть немецких аэропланов. От взрывов бомб пострадали многие казаки, тем не менее, переправа состоялась и, как результат, нашим частям удалось закрепиться на участке, названном затем Червищенским плацдармом.

7 августа Нежинский полк все-таки добрался до оз. Лесное. Он простоял тут три дня готовый к переправе на плацдарм, но в итоге был отведен в резерв в так называемый Австрийский городок. Этот лагерь, благоустроенный для своих солдат 4-й австро-венгерской армией, находился южнее д. Езерцы. Здесь и нашел свой полк вернувшийся из отпуска полковник А. А. Богородский. В штабах были колебания насчет плана дальнейших действий. Этим, вероятно, и объясняется то, что уже 11 августа полк вновь двинулся на запад. Пройдя деревни Серхов, Карасин и Нова-Руда, полк заночевал в лесу у д. Градиск. А 14 августа вернулся на старый бивак в Плоском лесу у д. Нова-Руда, где провел последующие десять дней. Несколько раз над лесом пролетали «Фоккеры», обстреливая из пулеметов расположение полка. В это время проявилось полное господство вражеской авиации в небе.

Об августовских днях 1916 года летописец 18-го гусарского Нежинского полка ротмистр К. Н. Подушкин вспоминал:

«Летом, во время тяжелых боев под Ковелем, с нашего Черевищенского плацдарма на западном берегу реки Стохода готовился прорыв австрийского фронта. Наша дивизия (16-я кавалерийская) стояла, спешенная, в резервной колонне, готовая каждую минуту броситься в брешь, сделанную в австрийском фронте, чтобы сразу же начать движение прямо на Ковель.

Меня, как уроженца города Ковеля, знавшего его окрестности еще с кадетских времен по объездам на велосипеде и верхом, вызвали в штаб полка. Познакомив меня с обстановкой и объяснив задачу, командир полка приказал мне подготовить разъезд в 12 самых выносливых коней и добавил: “Как только двинется наш полк, с места берите направление на Ковель и, не увлекаясь гонкой за неприятельскими разъездами, наоборот, скрытно выбирайте кратчайшие пути на город”. Потом, отечески похлопав меня по плечу, он пожелал мне первому вступить в мой родной Ковель.

Волнуясь от желания возможно лучше выполнить возложенную на меня задачу, да еще при малом моем опыте маневренной войны, а больше всего – от мечты, что я могу войти победителем в свой Ковель, я вернулся к эскадрону и приказал своему взводному унтер-офицеру назначить мне разъезд в 12 самых выносливых коней, а сам пошел к командиру эскадрона доложить о полученной задаче. Во время разговора с штаб-ротмистром Векиловым до моего слуха донеслось что-то вроде препирательства взводного с гусарами. Я подошел к взводу и спросил взводного, в чем дело. Смущенный взводный унтер-офицер как бы нехотя ответил мне: “Так что, Ваше благородие, весь взвод говорит, что у всех выносливые кони”. Такой ответ, который до сих пор отчетливо звучит в моих ушах, как нельзя лучше свидетельствует о духе рядовых гусар на третий год войны…».

Однако дойти до Ковеля гусарам было не суждено. Атаки пехоты, стремившейся пробить брешь в обороне врага, захлебывались одна за другой. Генерал-адъютант А. Е. Эверт, Главнокомандующий армиями Западного фронта, своей директивой назначил очередное наступление 3-й и Особой армий на 15 августа, но вскоре перенес удар на 23-е августа, а затем и на 24-е. Когда же началась артиллерийская подготовка, 22 августа, он вообще отменил всю операцию и донес в Ставку, что ввиду приближения осеннего времени шансов на удачу не предвидится.

18-й гусарский Нежинский полк 24 августа в 6 часов вечера выступил из д. Нова-Руда и к полуночи расположился биваком в полутора верстах к северу от оз. Шины (Шини). Отсюда на следующий день он отправился к берегу р. Стоход и занял окопы от д. Березвичи до южной оконечности д. Угриничи. Правый боевой участок – 2-й и 6-й эскадроны под общей командой ротмистра М. П. Рюмина, левый -1-й, 3-й, 4-й и половина 5-го эскадрона – возглавил подполковник К. К. Случевский. Штаб полка с полуэскадроном расположились в круглой роще в одной версте от д. Угриничи. На противоположном, левом берегу р. Стоход в это время находился германский 270-й пехотный резервный полк. Противник усиленно окапывался, опасаясь атаки с плацдарма, но изредка постреливал и через реку, отчего эскадроны несли досадные потери.

27 августа неожиданно для Ставки и соседнего Юго-Западного фронта генерал-адъютант А. Е. Эверт все-таки бросил вперед два корпуса с Червищенского плацдарма. Атака успеха не имела…

Тем временем 18-й гусарский Нежинский полк 29 августа был сменен на позиции Новомиргородскими уланами и отошел к оз. Шины. 30 августа тут был отслужен молебен по случаю эскадронного праздника 5-го эскадрона. В этот же день все поздравляли с именинами командира полка полковника А. А. Богородского. А на следующее утро офицеры отправили поздравительную телеграмму генералу от кавалерии А. М. Драгомирову по случаю назначения его командующим 5-й армией. Головокружительная карьера за два года!

На середину сентября планировалось очередное наступление на Ковель. Однако неприятель спутал все расчеты. Уже 6 сентября он нанес сильный удар на р. Стоход у Заречья. 77-я пехотная дивизия XLVI корпуса 3-й армии была отброшена на правый берег. Наступление на Ковель Особой и 8-й армий все же началось с опозданием на двое суток, но уже через три дня, 22 сентября, из-за нехватки снарядов и истощения сил пехоты атаки пришлось прекратить. Особенно пострадала гвардия, семнадцать раз штурмовавшая по-крепостному оборудованные позиции. Однако и это еще не конец бойни. Последние дни сентября и начало октября оказались самым тяжелым временем. От войск, чередовавших тяжелые инженерные работы с малоуспешными атаками, потребовалось чрезвычайное напряжение. Потери были огромны, а стратегических выгод – никаких. Болота Стохода поглотили цвет императорской Гвардии и множество других наиболее боеспособных частей…

7. Третья военная осень

К осени в тылу всё сильнее ощущались лишения военной поры. На страницах газеты «Елецкий Край» еще в начале года появились заметки, информировавшие о возникших проблемах: «Меры к обеспечению населения мясом», «К сокращению потребления мяса». И затем перебои возникали то с одним, то с другим. Всё дорожало: продукты, одежда, строительные материалы. С марта «Елецкий Край», сообщив о недостатке на рынке белой газетной бумаги, начал печататься на желто-бурых листках. А в конце мая газета и вовсе прекратила своё существование, поэтому узнать о жизни Ельца во второй половине 1916 года невероятно трудно.

Также непросто выяснить, что происходило в конце года в 18-м гусарском Нежинском полку. Сохранившиеся в РГВИА «Журнал военных действий полка» и полевая книжка командира полка доведены только до 31 октября 1916 года. Что было в ноябре – неизвестно.

Впрочем, фронтовые будни протекали однообразно. Эскадроны заступали на позицию, отсиживались в окопах, через четверо суток сменялись и отходили в лагерь у оз. Шины. На позицию выдвигались: 3, 12, 20, 28 сентября, 6, 14, 22, 30 октября. Следовательно, можно предположить, что в ноябре полк выходил на передовую 7, 15 и 23 числа. Верность расчетов подтверждается тем, что очередной выход состоялся в первый календарный день зимы, а смена Черниговцев затем пришла, соответственно, 5 декабря.

На левом берегу р. Стоход по-прежнему удерживал рубеж германский 270-й резервный пехотный полк. Река в этом месте имела три рукава, посередине тянулись низкие топкие островки, поросшие камышом и лозняком. Изредка возникали артиллерийские дуэли. Противник постепенно пристрелялся к роще, где располагался штаб полка, так что обер-офицеры были вынуждены 7 сентября перейти в расположение штаба бригады. В небе безнаказанно летали германские самолеты-разведчики, поэтому противник был прекрасно осведомлен обо всех перемещениях, о конфигурации окопов, о местоположении огневых точек и блиндажей. Время от времени наши позиции поливались огнем из пулеметов. Постреливали и снайперы. Список потерь у д. Угриничи пополнялся с каждой неделей. 28 августа ружейной пулей был убит младший унтер-офицер 4-го эскадрона Егор Ларин, 6 сентября – погиб от разорвавшегося в блиндаже снаряда младший унтер-офицер 2-го эскадрона Василий Кусочкин. В сентябре были ранены три человека и двое контужены, за октябрь – пятеро раненых, за ноябрь – трое.

В нудной череде фронтовых будней случались и приятные события. 8 сентября отметили эскадронный праздник в 4-м эскадроне. 11 сентября состоялась раздача Георгиевских крестов и медалей за бои 24 июня у д. Ивановка. Всего гусары полка получили сорок наград. 1 октября священник отец Николай по случаю полкового праздника отслужил молебны в эскадронах прямо на позиции, в окопах. А 4 октября, после возвращения на бивуак, молебен был проведен перед парадным строем с развернутым штандартом. Затем состоялся парад, играли трубачи. По случаю полкового праздника было получено 37 телеграмм, в том числе и от брата царя, шефа 17-го гусарского Черниговского полка, Великого князя Михаила Александровича. 21 октября был молебен и церковный парад по случаю годовщины восшествия на престол Николая II.