Текст книги "Транспортные преступления"

Состав преступления, предусмотренного ст. 264 УК, сформулирован как материальный. Это означает, что ответственность за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации механических транспортных средств возможна лишь при наступлении определенных последствий. Характер последствий используется законодателем в качестве критерия для выделения квалифицированных видов преступления, причем состав сформулирован таким образом, что исключает уголовную ответственность за причинение вреда виновником аварии самому себе или принадлежащему ему транспортному средству.

В качестве последствий преступления закон в настоящее время называет тяжкий или средней тяжести вред здоровью (ч. 1 ст. 264), смерть одного (ч. 2 ст. 264) или нескольких (ч. 3 ст. 264) потерпевших. Характеристика подобных последствий уже дана была ранее.

В момент принятия УК РФ 1996 г. в ч. 1 ст. 264 УК в качестве последствия значилось и причинение крупного ущерба. Включение данного признака в диспозицию нормы было явным просчетом законодателя. Дело в том, что незадолго до этого теоретики и практики доказали необходимость и целесообразность декриминализации автотранспортного преступления, выразившегося в причинении потерпевшему исключительно имущественного вреда, и перевода этого деяния в разряд административных проступков и гражданско-правовых деликтов. В 1993 г. такая декриминализация была произведена. Тем более нелогично было увидеть в новом УК РФ восстановленную норму об ответственности за автотранспортное преступление, повлекшее по неосторожности причинение крупного ущерба. К чести законодателя он сам исправил свою ошибку и в 1998 г. указанный признак из диспозиции ч. 1 ст. 264 УК был исключен.

Причинение любого по размеру имущественного вреда ответственности по анализируемой статье не влечет. Но это отнюдь не означает, что виновные в данном случае, как предлагается в литературе, должны нести ответственность по ст. 268 УК[134]134
  См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой. М., 2001. С. 865


[Закрыть]. Сфера действия упомянутой нормы – несколько иная; лица, совершающие предусмотренное ст. 264 УК преступление, в круг субъектов этого деяния не входят. Следовательно, причинение ими в результате совершения дорожно-транспортного происшествия исключительно материального ущерба (независимо от его размера) образует состав административного проступка или гражданско-правового деликта. В самом крайнем случае можно ставить вопрос о привлечении к уголовной ответственности за уничтожение или повреждение имущества по неосторожности (ст. 168 УК), поскольку в указанной норме действительно криминализировано уничтожение или повреждение чужого имущества в крупном размере, совершенное путем неосторожного обращения с источником повышенной опасности. В судебной практике подобная квалификация уже встречается.

В теории уголовного права содержатся и гораздо более радикальные варианты решения проблемы ответственности за дорожно-транспортные преступления. Н. В. Якубенко, например, предлагает в транспортных преступлениях деяние лица, повлекшее по неосторожности причинение средней тяжести вреда здоровью человека (ч. 1 ст. 264, ч. 1 ст. 265, ч. 1 ст. 266, ч. 1 ст. 268 УК), также отнести к административно-правовому запрету. Аргументами в пользу такой декриминализации служат ссылки автора на то, что перечисленные деяния не представляют большой общественной опасности, а к нарушителям в судебной практике по этой категории уголовных дел в 85 % случаев применяется штраф, который можно назначать и в порядке административного судопроизводства[135]135
  Якубенко Н. В. Дорожно-транспортные происшествия в антропотехнической системе «дорожное движение». С. 231.


[Закрыть].

Нам это предложение представляется преждевременным. К тому же реализовать его в рамках действующей системы уголовного законодательства невозможно, ибо в целях соблюдения принципа социальной справедливости пришлось бы убрать упоминание об ответственности за причинение по неосторожности средней тяжести вреда здоровью человека из многих норм о преступлениях против жизни и здоровья, против конституционных прав и свобод человека и гражданина, против общественной безопасности, против окружающей природной среды, к чему законодатель явно не готов.

На практике нередко возникают ситуации, когда в результате транспортного преступления вредные последствия различной степени тяжести причиняются нескольким потерпевшим. Как квалифицировать такие действия?

Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее наступление последствий, предусмотренных несколькими частями ст. 263 УК, но составляющих одно преступление, следует квалифицировать по той части статьи, которая предусматривает ответственность за наиболее тяжкие из наступивших последствий. По совокупности преступлений деяния с указанными различными последствиями должны квалифицироваться лишь в тех случаях, когда они совершены в разное время и наступившие последствия явились результатом нескольких взаимно не связанных нарушений правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств.

Обязательным признаком состава преступления является причинная связь между нарушением правил безопасности движения или эксплуатации механических транспортных средств и наступившими в результате последствиями.

Причинная связь по делам этой категории обладает довольно сложным характером, имеет ряд специфических особенностей. Специфика ее состоит в том, что в силу множественности факторов и наличия опосредующих звеньев в развитии цепи причинности вредные последствия носят зачастую ситуативный, случайный и не всегда адекватный степени тяжести нарушения соответствующих правил характер. Как показывают специальные исследования, насчитывается свыше 250 различных факторов, порождающих дорожно-транспортные преступления. Установление причинной связи по этой категории дел с учетом отмеченных обстоятельств представляет трудность для судебной практики. Изучение ее показывает, что в процессе квалификации каждое третье из всех решений по делам об автотранспортных преступлениях, опубликованных в Бюллетенях Верховного Суда России, посвящено анализу причинной связи.

К каким отрицательным последствиям иногда приводит неправильное установление причинной связи, видно из следующего примера. Ф. осужден за то, что, управляя автомобилем «КамАЗ», превысил скорость движения и допустил столкновение с автомобилем «Жигули», повлекшее тяжкие последствия. Признавая Ф. виновным, суд сослался в приговоре на заключение автотехнического эксперта о том, что Ф. превысил скорость на 4,5 км/ч и несвоевременно принял меры для предотвращения столкновения, поскольку поздно начал тормозить и вследствие этого не смог предотвратить аварию.

Между тем из материалов дела усматривается, что это нарушение не находилось в причинной связи с наступившими последствиями, так как непосредственной причиной столкновения транспортных средств явились неправильные действия водителя «Жигулей» К., который выехал со второстепенной дороги на главную и стал делать левый поворот, не пропустив двигавшийся по главной дороге автомобиль «КамАЗ», чем создал аварийную обстановку. То, что Ф. не сумел уклониться от столкновения, не может быть вменено ему в вину, поскольку он не предвидел, не мог и не должен был предвидеть, что автомобиль «Жигули» не остановится перед выездом на главную дорогу и не пропустит автомобиль «КамАЗ». Действия Ф., выразившиеся в применении торможения и в попытке предотвратить столкновение путем маневрирования, были продиктованы аварийной обстановкой, сложившейся не по его вине. Что касается превышения скорости на 4,5 км/ч, то, как видно из заключения эксперта, оно не повлияло на механизм столкновения и в юридически значимой причинной связи с наступившими последствиями не находится. С учетом отмеченных обстоятельств высшая судебная инстанция страны приговор в отношении Ф. отменила и дело прекратила за отсутствием в его действиях состава преступления[136]136
  БВС СССР. 1989. № 4. С. 40.


[Закрыть].

Причинная связь должна устанавливаться между деянием в форме нарушения соответствующих правил и наступившими последствиями. Однако сам по себе факт нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств еще ни о чем не говорит. Судебная практика нередко сталкивается с ситуациями, когда нарушение правил налицо, но оно не находится в причинной связи с результатом: последствие наступило как итог действия иных причин (неправомерного поведения других участников движения, непреодолимой силы природы, скрытых дефектов транспортных средств и т. п.).

Г. был осужден Ленинским районным судом г. Омска за совершение автотранспортного преступления и признан виновным в том, что в нарушение правил дорожного движения в условиях гололеда двигался на автомашине с повышенной скоростью – 35 км/ч, в результате чего принятые им меры (торможение) с целью предотвращения наезда на пешехода М. оказались безрезультатными и последнему были причинены тяжкие телесные повреждения. Вышестоящий суд, однако, установил, что наезд на потерпевшего произошел в результате грубого нарушения Правил дорожного движения самим потерпевшим, а именно: не удостоверившись в безопасности движения, в месте, где нет перехода, он стал быстро пересекать проезжую часть дороги перед близко идущим транспортом. В действиях Г. нет состава преступления. В момент появления препятствия он сразу стал тормозить, но не имел технической возможности предотвратить наезд[137]137
  БВС РСФСР. 1980. № 1. С. 15, 16.


[Закрыть].

Вместе с тем еще чаще в судебной практике встречаются случаи, когда вредные последствия являются результатом совместных (но несогласованных) действий различных лиц – участников движения. В подобных случаях мы сталкиваемся с проблемой так называемого неосторожного сопричинения[138]138
  Галиакбаров Р. Р. Борьба с групповыми преступлениями. Краснодар, 2000. С. 39–42; Савельев Д. В. Преступная группа: вопросы уголовно-правовой интерпретации и ответственности. Екатеринбург, 2002. С. 66.


[Закрыть], когда нарушение правил безопасности со стороны одного лица (например, водителя-наставника, полностью передоверившего управление автомашиной малоопытному стажеру), ставшее причиной нарушения тех же правил со стороны другого лица (самого малоопытного стажера), находится в причинной связи в преступным результатом. Даже с большой натяжкой эту причинную связь нельзя назвать «прямой», «необходимой», с «неизбежностью», «закономерно» повлекшей наступление преступных последствий. Она носит ярко выраженный опосредованный характер, тем не менее ее достаточно для обоснования уголовной ответственности.

О принципиальной возможности и допустимости такого решения свидетельствуют результаты рассмотрения следующего уголовного дела. Д., находясь в нетрезвом состоянии, перевозил на мотоцикле с коляской двух пьяных пассажиров. Навстречу ему двигалась грузовая автомашина под управлением Г., который, нарушив правила, заехал на левую сторону дороги. Видя это, Д. продолжал движение. Лишь в последний момент оба водителя попытались избежать аварии, но сделать этого не смогли: автомашина и мотоцикл столкнулись. Один из пассажиров получил смертельную травму и скончался на месте происшествия, другому причинены телесные повреждения. Судом первой инстанции Г. был осужден, а Д. оправдан ввиду того, что нарушение им Правил дорожного движения, по мнению суда, не находилось в причинной связи с наступившими последствиями. Прокуратура опротестовала приговор. В протесте отмечено, что нарушение Г. правил дорожного движения не только не освобождало Д. от обязанностей принять зависящие от него меры предосторожности, которые бы позволили избежать столкновения, но, напротив, согласно Правилам дорожного движения, Д. обязан был это сделать. Однако не сделал, легкомысленно рассчитывая, что такие меры примет водитель встречной машины. Нельзя признать обоснованным и вывод суда о том, что управление мотоциклом в нетрезвом состоянии в данном случае не находится в причинной связи с наступившими последствиями. В создавшейся сложной дорожной обстановке состояние опьянения, несомненно, помешало Д. своевременно принять меры предосторожности и было одной из причин аварии. Соглашаясь с протестом, суд второй инстанции отменил приговор в отношении Д. При новом рассмотрении он был осужден за совершение автотранспортного преступления[139]139
  Практика прокурорского надзора при рассмотрении судами уголовных дел. М., 1987. С. 453.


[Закрыть].

В этой связи теоретически несостоятельными, противоречащими действующему законодательству и судебной практике выглядят попытки некоторых криминалистов обосновать положение, согласно которому при нарушении правил безопасности движения транспорта двумя или несколькими лицами в причинной связи с наступившими последствиями могут находиться действия лишь одного из них[140]140
  Горбуза А., Сухарев Е. О квалификации дорожно-транспортных преступлений // Сов. юстиция. 1980. № 8. С. 26–28.


[Закрыть]. Нарушение правил безопасности движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее возникновение аварийной ситуации и создавшее реальную возможность наступления последствий, перечисленных в диспозиции ст. 264 УК, находится в причинной связи с результатом, даже если такая возможность превращена в действительность противоправным поведением других лиц. Работники транспорта несут ответственность даже за такие нарушения правил, которые находятся в сравнительно отдаленной причинной связи с преступным результатом, наступившим непосредственно по вине другого лица[141]141
  Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 146.


[Закрыть]. В противном случае достаточно большое число виновников преступных аварий будет подлежать освобождению от уголовной ответственности, что может породить у них иллюзию безнаказанности.

Следует особо подчеркнуть, что сам по себе факт наличия причинной связи между деянием и общественно опасным результатом еще не предрешает характера ответственности. Не исключено, что причинная связь между нарушением правил безопасности и наступившими последствиями имеет место, но лицо не сознает и не может осознать этого. В таком случае уголовная ответственность должна исключаться за отсутствием вины.

Действие (бездействие) субъекта транспортного преступления лишь в том случае может быть признано причиной наступившего вредного последствия, если оно будет отвечать определенным требованиям. В первую очередь необходимо убедиться, что поведение виновного, приведшее к наступлению предусмотренных в законе последствий, по своему характеру соответствует признакам объективной стороны состава транспортного преступления. Причинная связь должна устанавливаться не просто с действием или бездействием лица, а именно с нарушением соответствующих правил безопасности. По делам об автотранспортных преступлениях вопрос о причинной связи должен обсуждаться только после установления факта нарушения соответствующих правил безопасности дорожного движения и эксплуатации транспортных средств и выяснения характера наступивших вредных последствий[142]142
  Козаченко И. Я. Ишутин Е. А. Причинная связь в автотранспортных преступлениях в призме экспертных оценок. Тюмень, 1991. С. 25.


[Закрыть]. Действие, хотя и находившееся в определенной связи с результатом (например, явившееся одним из условий его наступления), но не нарушившее правила безопасности, не может рассматриваться как преступление. Иными словами, действие лица можно признать причиной наступления вредного результата только тогда, когда оно противоречит правилам безопасности. Если же поведение лица соответствует этим правилам, то причинная связь между его действиями и последствиями вообще не подлежит установлению, как бы ни был при этом тяжел фактически наступивший результат.

С другой стороны, установлением одного лишь факта нарушения субъектом правил безопасности вопрос о наличии причинной связи между допущенным нарушением и наступившими последствиями еще не решается. Противоправное поведение только тогда может быть признано причиной наступления преступных последствий, когда оно не только предшествовало им во времени, но и было таким условием их наступления, при отсутствии которого последний вообще не могли бы наступить.

В случае же, если последствия наступили бы вне зависимости от того, было ли поведение лица противоправным или безупречным с точки зрения соблюдения им правил безопасности, причину данных последствий следует искать не в действиях субъекта, а в других обстоятельствах.

Определенными особенностями характеризуется причинная связь при совершении рассматриваемого вида транспортных преступлений путем бездействия. В данном случае причинную связь следует считать установленной, если: а) на субъекта была возложена обязанность выполнять требования соответствующих правил; б) он имел возможность выполнить ожидаемые от него действия; в) выполнение ожидаемого и возможного действия могло предотвратить вредный результат. Нарушение лицом установленных для него обязанностей по выполнению соответствующих правил создает опасность причинения вреда и служит одним из объективных оснований ответственности за бездействие.

В. Б. Малинин высказал мнение, что причинная связь при бездействии вообще отсутствует, а ответственность наступает за само бездействие, за невыполнение обязанности, но не за причинение[143]143
  Малинин В. Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб., 2000. С. 219.


[Закрыть]. С таким выводом согласиться невозможно. В случае совершения транспортного преступления бездействие – это неисполнение определенных обязанностей, предписанных правом, в результате чего начинают действовать какие-то силы, вызывающие общественно опасные последствия. Причем тот факт, что они начали действовать, стал возможен именно благодаря бездействию в момент, когда субъект был обязан действовать. Таким образом, последствия можно поставить в причинную связь с этим бездействием[144]144
  Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 39.


[Закрыть].

Итак, причинную связь в транспортных преступлениях следует считать установленной, если: а) нарушение правил безопасности движения или эксплуатации транспортных средств предшествовало наступлению преступного результата; б) было необходимым условием его наступления; в) создало реальную возможность его наступления; г) превратило такую возможность в действительность. На практике для установления причинной связи по данной категории уголовных дел вполне обоснованно применяется метод «необходимого условия» или «мысленного исключения». Он состоит в том, что при решении вопроса о причинной связи суд мысленно оценивает, наступил бы или нет преступный результат в случае отсутствия нарушения правил безопасности со стороны субъекта. Если суд придет к выводу, что при этом условии результат не наступил бы, значит, причинная связь есть и наоборот.

Примером правильного установления причинной связи с использованием указанного метода может служить уголовное дело, вызвавшее в свое время в литературе оживленную дискуссию. К., управлявший автомашиной ЗИЛ-130 и обнаруживший, что кончился бензин, оставил машину на проезжей части, не выставив знака аварийной остановки, чем нарушил Правила дорожного движения. К-в, следовавший на автомашине ЗИЛ-131 в попутном направлении, превысил скорость движения и при объезде автомашины К. выехал на полосу встречного движения, где столкнулся со встречным автомобилем «Жигули» под управлением Б., который в результате аварии погиб. Оба водителя были осуждены за совершение автотранспортного преступления.

Верховный Суд России пришел к выводу об отсутствии причинной связи между действиями К. и наступившими последствиями. Автомашину на проезжей части дороги он оставил вынужденно. В то же время К-в увидел стоявшую машину заблаговременно и за 80 м переключил дальний свет фар на ближний, а за 50 м включил световой указатель левого поворота и выехал на полосу встречного движения. Виновником аварии, следовательно, является К-в, который вел машину с превышенной скоростью, не принял своевременных мер к остановке и, хотя видел и стоявший на дороге грузовик, и свет шедшей навстречу машины, тем не менее выехал на полосу встречного движения. Что касается К., то нарушение им Правил дорожного движения, выразившееся в невыставлении знака аварийной остановки, не находилось в причинной связи с аварией, ибо при данных обстоятельствах установка такого знака не предотвратила бы ее. Методом исключения суд пришел к выводу, что указанное нарушение К. не явилось необходимым условием наступления преступного результата, и обоснованно признал в его действиях отсутствие состава преступления[145]145
  БВС РСФСР. 1979. № 4. С. 7, 8.


[Закрыть].

Субъективная сторона преступления имеет сложную конструкцию. Формы вины по отношению к нарушениям правил безопасности и вызванным ими последствиям не всегда совпадают между собой. Иными словами, субъективная сторона характеризуется неоднородностью психического отношения виновного к действию и его последствиям. Анализ судебной практики показывает, что правила безопасности нарушаются в основном умышленно, к последствиям же этих нарушений субъект относится неосторожно (в виде преступного легкомыслия или небрежности).

Поскольку действующее уголовное законодательство знает деление вины лишь на две формы (умысел и неосторожность), возникает необходимость четко определить, умышленную или неосторожную вину предполагает состав рассматриваемого преступления в целом. В этой связи Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 6 октября 1970 г. разъяснил, что анализируемое преступление должно рассматриваться как совершенное по неосторожности, поскольку субъективную сторону этого деяния определяет неосторожное отношение лица к возможности наступления общественно опасных последствий при нарушении им правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств. Если по делу будет установлено, что причинение смерти или вреда здоровью потерпевшего охватывалось умыслом виновного, содеянное следует рассматривать как умышленное преступление против жизни или здоровья граждан. В тех случаях, когда виновным последовательно совершены два самостоятельных преступления, одно из которых являлось транспортным, а другое – против жизни или здоровья, его действия подлежат квалификации по совокупности указанных преступлений.

Не исключена и идеальная совокупность подобных преступлений. М., управляя в нетрезвом состоянии автомашиной ЗИЛ-130, из хулиганских побуждений на большой скорости начал преследовать автомашину ГАЗ-53, заезжал то справа, то слева от нее, чем подвергал опасности находившихся в машине людей. При очередном обгоне М., подставив задний борт своей машины, ударил в левый борт автомашину ГАЗ-53. От полученного удара она съехала в кювет, а находившимся в кузове пассажирам были причинены телесные повреждения различной степени тяжести. Хулиганские действия, сопровождавшиеся нарушением правил безопасности движения, обоснованно были квалифицированы по совокупности как хулиганство и автотранспортное преступление[146]146
  Коробеев А. И. Транспортные преступления. Квалификация. Ответственность.
  Предупреждение. Владивосток, 1992. С. 137.


[Закрыть].

Тщательное и глубокое изучение субъективной стороны позволяет своевременно отграничить транспортные преступления от невиновного причинения вредных последствий. Анализ же судебной практики показывает, что в ней нередко еще встречаются случаи объективного вменения по такого рода делам. Так, выборочное исследование статистических данных привело Б. Л. Зотова к выводу, что из 100 дорожно-транспортных происшествий с вредными последствиями только 30–35 явились результатом преступных действий водителя. Остальные происшествия возникли из-за неосмотрительных действий самих пострадавших или в силу случайного или неблагоприятного стечения обстоятельств, не охватываемых предвидением водителя или других лиц[147]147
  Зотов Б. Л. Казус или дорожно-транспортное происшествие. Киев, 1979. С. 49.


[Закрыть]. Порою суды не учитывают объективные и субъективные особенности ситуации и вменяют водителю в вину наступление последствий, которые он не только не должен был, но и не мог предвидеть. В частности, так иногда происходит при решении вопроса, должен ли водитель транспортного средства предполагать, что другой участник движения не выполнит правил безопасности движения? В постановлении по делу К. Пленум Верховного Суда СССР указал, что водитель, движущийся с соблюдением Правил движения, не обязан исходить из возможности грубого нарушения этих правил другими водителями, если он не должен был и не мог предвидеть такое нарушение[148]148
  Сборник постановлений пленума и определений коллегий по уголовным делам Верховного Суда СССР. М., 1973. С. 352–354.


[Закрыть].

Еще более характерным является другое уголовное дело. Судом первой инстанции М. был признан виновным в том, что, управляя автомашиной «Жигули», при проезде по оживленной улице следовал со скоростью 35–40 км/ч и не принял мер к ее снижению или остановке автомобиля при появлении на проезжей части пешехода К., пытавшегося перебежать дорогу. В результате наезда К. от полученных телесных повреждений скончался.

Пленум Верховного Суда не согласился с таким решением, установив, что потерпевший до появления вблизи середины проезжей части дороги был вне зоны видимости из-за встречных автомашин, и представление об опасности возникло у М. лишь с момента появления К. перед транспортным средством. Следовательно, М. практически не мог видеть К. почти до самого приближения его к середине дороги, а когда его заметил, то предотвратить столкновение уже было невозможно. Пленум обвинение М. в нарушении правил безопасности движения признал необоснованным ввиду недоказанности того, что водитель транспортного средства при сложившихся обстоятельствах предвидел или должен был и мог предвидеть возникновение опасной ситуации[149]149
  Сборник постановлений пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР по уголовным делам. М., 1981. С. 694–698.


[Закрыть].

Резюмируя все изложенное, можно прийти к выводу, что водителю, не нарушившему правил безопасности движения, нельзя вменять в ответственность непредотвращение последствий аварийной ситуации, которая была создана виновными действиями потерпевшего или других участников движения. Если расчет человека оправдан и был обоснован, но случайные, непредвиденные обстоятельства, либо нарушение обязанностей другими лицами вызвали этот результат, действия и наступившие последствия не могут быть поставлены ему в вину.

В связи с изложенным нельзя пройти мимо позиции ряда ученых, предлагающих в процессе совершенствования диспозиции рассматриваемой нормы перенести акцент с нарушения правил безопасности на создание «аварийной обстановки» (В. В. Лукьянов) или «опасной ситуации» (С. Б. Соктоев) в результате их нарушения. На наш взгляд, это не лучший способ повышения эффективности подобных новелл. Аварийная обстановка (опасная ситуация) есть, безусловно, важный признак объективной стороны транспортных преступлений, но вводить его в диспозицию нормы, придавая ему тем самым значение конститутивного признака, нецелесообразно. Во-первых, названный признак не универсален: можно представить себе ситуации, когда нарушение правил безопасности одномоментно, минуя стадию создания аварийной обстановки, влечет наступление преступного результата. Во-вторых, и это главное, начальным этапом развития объективной стороны транспортных преступлений является нарушение соответствующих правил безопасности. Именно с деянием (в данном случае – с нарушением правил) должна соединять причинная связь преступные последствия. Отведение аварийной обстановке роли отправного момента объективной стороны транспортных преступлений не может исключить необходимости изучения по каждому уголовному делу причинной связи между деянием в форме нарушения правил и наступившим результатом. Присоединение же к этой цепи дополнительного звена (в виде создания аварийной обстановки или опасной ситуации) способно лишь осложнить и без того непростой процесс познания казуально-следственных зависимостей между различными моментами преступного поведения виновного лица. Вот почему включать аварийную обстановку (опасную ситуацию) в нормы о транспортных преступлениях мы считаем излишним.

В теории уголовного права сложилось достаточно устойчивое мнение, что соучастие в преступлении, предусмотренном ст. 264 УК, невозможно. Отрицает возможность соучастия в этом преступлении и Верховный Суд России. Между тем в литературе (со ссылками на судебную практику) высказываются иногда и прямо противоположные суждения. Так, Б. С. Бейсенов приводит пример квалификации одним судом действий Г., К. и М. как соучастия в совершении автотранспортного преступления и приходит к выводу о ее правильности и обоснованности[150]150
  Бейсенов Б. С. Алкоголизм: уголовно-правовые и криминологические проблемы. М., 1981. С. 147. Эту позицию поддержал А. П. Козлов (Козлов А. П. Соучастие: традиции и реальность. Красноярск, 2000. С. 52).


[Закрыть]. Позиция Б. С. Бейсенова более чем спорна. В приведенном им примере ясно видно, что умысел К. и М., вовлекших в совместное пьянство водителя автомашины Г., не простирался дальше нарушения того пункта Правил дорожного движения, который запрещает управление транспортным средством в состоянии опьянения. Однако эти действия не являются соучастием в преступлении, ибо нарушение указанных правил само по себе образует лишь административный проступок. Что же касается последствий нарушения правил в виде гибели Л., выпавшего из кабины и получившего смертельную травму, то умыслом К. и М. они не охватывались, никаких волевых усилий для достижения такого результата они не прилагали. Ответственность за наступившие последствия может нести лишь Г. Поскольку любая форма соучастия предполагает деятельность умышленную, Верховный Суд страны неоднократно разъяснял, что соучастие в неосторожных (в том числе и транспортных) преступлениях невозможно[151]151
  БВС СССР. 1963. № 2. С. 20.


[Закрыть].

Столь же бесплодной следует признать попытку некоторых криминалистов выделить стадии в преступлении, предусмотренном ст. 264 УК. Поскольку субъективная сторона этого преступления характеризуется смешанной формой вины, а психическое отношение к последствиям может быть только в виде неосторожности, то ни готовиться к последствиям, ни покушаться на их причинение невозможно. В лучшем случае здесь можно вести речь лишь о приготовлении или покушении на нарушение соответствующих правил безопасности, но такое нарушение, как мы уже отмечали, образует состав административного проступка, а не преступления. Таким образом, в преступлении, предусмотренном ст. 264 УК, стадии исключаются.

Субъектом преступления является лицо, управляющее механическим транспортным средством. Для квалификации действий виновного по ст. 264 УК не имеет значения, управляло ли лицо собственным транспортным средством или принадлежащим государственной, муниципальной, общественной, иной организации, совершило аварию во время работы или в свободное от нее время, управляло транспортным средством правомерно или в результате самовольного захвата и угона, были ли у виновного в момент управления транспортным средством водительские права или он не имел или был лишен их.

Определенные трудности на практике возникают при квалификации действий ученика и инструктора, стажера и водителя-наставника. По общему правилу за аварии, допущенные учеником во время практической езды на автомобиле с двойным управлением, ответственность несет инструктор, а не ученик. Именно так поступил Верховный Суд России по делу О. и Г., осужденных по ч. 2 ст. 211 УК РСФСР. Суд установил, что автотранспортное преступление явилось следствием того, что инструктор О., нарушив Правила дорожного движения, в кузов автомашины, не оборудованной для перевозки людей, посадил двух пассажиров, один из которых был пьян. В процессе учебной езды О., находясь в состоянии опьянения, уклонился от заданного маршрута и ехал по дороге со сложными условиями, при которых курсант Г. не справился с управлением, а О. не оказал ему требуемой помощи. При данных обстоятельствах, констатировал суд, Г. не должен нести ответственности за совершенное преступление[152]152
  БВС РСФСР. 1974. № 8. С. 89.


[Закрыть].