Текст книги "Солдаты Римской империи. Традиции военной службы и воинская ментальность"

Развитие историографии в эти и последующие десятилетия отмечено как продолжением конкретных исследований в русле намеченных ранее направлений и подходов, так и появлением ряда важных работ общего плана. В рамках конкретно-исторических штудий внимания исследователей привлекают такие темы, как социально-этнический состав рядового и командного состава[205]205
  Seek O. Die Zusammensetzung der Kaiserlegionen // RhM. 1893. Bd. 48. S. 602–621; Dessau H. Die Herkunft der Offiziere und Beamten des römischen Kaiserreiches // Hermes, 1910. Bd. 45. S. 1—26.


[Закрыть], правовые аспекты положения солдат и ветеранов[206]206
  Tassistro P. Il matrimonio dei soldati romano // Studi e documenti Storia e Diritto. 1901. T. XXII. P. 3—82; Calderini A. Testamenti di soldati // Atene e Roma. 1915. Vol. XVIII. P. 259–266; Müller A. Veteranenvereine in der römischen Kaiserzeit // Neue Heidelberg Jahrbücher für das Klassische Altertum. 1912. Bd. 29. S. 267–284.


[Закрыть], порядок чинопроизводства и карьеры на разных уровнях военной иерархии[207]207
  См., например: Wegeleben T. Die Rangordnung der römischen Centurionen. B., 1913; Lopuszanski G. La transformation du corps des officiers supérieurs dans l’armée romaine du 1er au IIIe siècle ap. J.-C. // Mélanges d’archéologie et d’histoire de l’École Française de Rome. P., 1938. P. 131–183.


[Закрыть]; исследуются также военно-уголовное право и дисциплина[208]208
  Müller A. Die Strafjustiz im römischen Heere // Neue Jahrbücher für das Klassische Altertum. 1906. Bd. 17. S. 550–577; Sulser J. Disciplina. Beiträge zur innern Geschichte des römischen Heeres von Augustus bis Vespasian. Dissertation. Basel, 1923; Currie G.W. The Military Discipline of the Romans from the Founding of the City to the Close of the Republic. Bloomington, 1928.


[Закрыть]. Интересный ракурс в изучении феномена солдатских мятежей в римской армии предложил в своей статье В.С. Мессер, попытавшись увидеть в них проявление определенной целостной традиции и указав, что при более внимательном рассмотрении такие эпизоды отнюдь не противоречат мнению об эффективности римской военной системы как таковой, но, напротив, могут рассматриваться как показатель высоких качеств римского солдата, его способности самостоятельно мыслить и действовать[209]209
  Messer W.S. Mutiny in the Roman army // CPh. 1920. Vol. 15. P. 158—1175.


[Закрыть].

Следует также отметить, что в первые десятилетия ХХ в. были написаны многие статьи о римских военных институтах для «Реальной энциклопедии» Паули-Виссовы, до сих пор сохраняющие определенное значение как точные сводки всех известных на тот период времени данных источников[210]210
  Можно, в частности, назвать статьи О. Фибигера (disciplina militaris, dona militaria, donativum), В. Либенама (dilectus, exercitus, vexillum), В. Кубичека (signa militaria).


[Закрыть]. Некоторые из этих статей можно отнести к работам обобщающего плана, как например, развернутые статьи (по существу, представляющие собой целые монографии) о римском легионе, написанные В. Кубичеком (период республики) и Э. Риттерлингом (период империи) и подробно осветившие развитие, структуру, дислокацию легионов[211]211
  Kubitschek W. Legio // RE. Bd. XII. 1. 1924. Sp.1186–1210; Ritterling E. Legio (Prinzipatszeit) // RE. Bd. XII.2. 1925. Sp. 1211–1829.


[Закрыть]. Среди других достаточно крупных работ общего и монографического плана заслуживают быть отмеченными подробное изложение истории военного дела и военного искусства Рима в работе И. Кромайера и Г. Фейта, исследования А. Паркера и Р. Гроссе[212]212
  Parker A.M.D. The Roman Legions. N.Y., 1958 (1st ed. 1927); Kromayer J., Veith G. Heerwesen und Kriegführung der Griechen und Römer. (Handbüch der Altertumswissenschaft. Begr. von Iwan Müller. Neu Herausgegeben von W. Otto. Abt.4. Teil 2. Bd. 2). München, 1928. (Г. Фейтом написаны разделы о древнейшем, республиканском и позднеимператорском времени, а раздел об армии принципата принадлежит перу Э. фон Нишера); Grosse R. Römische Militärgeschichte von Gallien bis zum Beginn der byzantinischen Themenverfassung. B., 1920.


[Закрыть], а также вышедшие в 1910‐х – конце 1930‐х гг. монографии об отдельных родах войск[213]213
  Cheesman G. The Auxilia of the Roman Imperial Army. Oxford, 1914 (reprint in 1971).


[Закрыть]. Среди них стоит выделить работы М. Дюрри и А. Пассерини о преторианской гвардии, подробно осветившие историю, политическую роль, проблемы комплектования и внутренней жизни этого элитного корпуса вооруженных сил империи[214]214
  Durry M. Les cohortes prétoriennes. P., 1938; Passerini A. Le Coorti pretorie. Roma, 1939.


[Закрыть]. Все эти работы, суммируя результаты конкретных исследований своего времени, существенно обогатили общую картину истории римской армии, прежде всего с точки зрения значения и исторической эволюции различных элементов военной системы. Однако в этих исследованиях тема солдатской ментальности и соответствующих традиций не получила специальной разработки. В данный период и в начале следующего эта тема если и затрагивалась отдельными авторами, то главным образом в контексте изучения религиозной жизни армии (и прежде всего в связи с открытием новых памятников)[215]215
  См., в частности: Rist W. Die Opfer des römischen Heeres. Tübingen, 1920; Hoey A.S. Rosaliae signorum // HThR. 1937. Vol. 30. P. 15–35; idem. Official policy towards Oriental cults in the Roman army // TAPhA. 1939. Vol. 70. P. 456–481; Richmond I.A. Roman legionaries at Corbridge, their supply-base, temples and religious cults // Archaeologia Aeliana. 4th ser. 1943. Vol. 21. P. 127–224; Basanoff V. Evocatio. Étude d’un rituel militair romaine. P., 1947; Nock A.D. The Roman army and the Roman religious year // HThR. 1952. Vol. 45. P. 186–252.


[Закрыть], вопросов военной дисциплины[216]216
  Они стали предметом серии исследований А. Ноймана: Neumann A. Kritische Beiträge zur römischen Heeresdisziplin // Klio. 1935. Bd. 28. S. 297–301; idem. Das Augustiesch-hadrianische Armeereglement und Vegetius // CPh. 1936. Vol. 31. S. 1—17; idem. Das römische Heeresreglement // HZ. 1942. Bd. 166. S. 554–562; idem. Das römische Heeresreglement // CPh. 1946. Vol. 41. S. 217–225; idem. Römische Rekrutenausbildung im Lichne der Disziplin // CPh. 1948. Vol. 43. S. 157–173. Итогом этих исследований позднее стала его содержательная статья о дисциплине для дополнительного тома «Реальной энциклопедии»: Disciplina militaris // RE. Suppl. X. 1965. Sp. 142–178.


[Закрыть], а также некоторых частных сюжетов[217]217
  Например, таких, как значение римских военных знамен (Zwikker W. Bemerkungen zu den römischen Heeresfahnen // Bericht der Römisch-Germanischen Kommission des Deutsche Archäologische Instituts. 1937. B. 27. S. 7—22; Neumann A. Die Bedeutung der Medaillions auf den Fahnen des römischen Heeres der frühen Kaiserzeit // Wiener Jahreshefte Zweigstelle Wien des Archäologischen Instituts des Deutschen Reiches. 1943. Bd. 35. S. 27–32), социальные функции военных коллегий (Ginsburg M. Roman military clubs and their social functions // TAPhA. 1940. Vol. 71. P. 148–156).


[Закрыть].

Определились также некоторые новые подходы к проблемам военной политики отдельных принцепсов, социально-политической роли армии и взаимоотношений императора и войска. Здесь прежде всего надо отметить ряд общих работ по истории принципата, в которых был высказан ряд принципиальных оценок и выводов, получивших впоследствии развитие или вызвавших оживленную полемику. Большое внимание различным вопросам социально-политической роли армии в жизни римского общества и государства уделил М.И. Ростовцев в своем классическом труде “The Social and Economic History of the Roman Empire”[218]218
  Rostovtzeff M. The Social and Economic History of the Roman Empire. Oxford, 1926. Немецкий перевод: Gesellschaft und Wirtschaft in römischen Kaiserreich. Bd. I–II. Leipzig, 1931. По этому изданию был выполнен и перевод на русский язык: Ростовцев М.И. Общество и хозяйство в Римской империи: В 2 т. СПб., 2000–2001.


[Закрыть]. Русский историк акцентировал прежде всего проблему социального состава армии, изменениями в котором определялась и ее политическая роль. Если Август и его ближайшие преемники при комплектовании войск, прежде всего легионов, ориентировались на городские слои Италии и наиболее романизированных провинций и армия, включавшая все сословия, как зеркало отражала настроения народа и повиновалась принцепсам, воплощавшим теперь государство, то начиная со II в. н. э. «буржуазный» состав армии постепенно уступает место крестьянскому, армия утрачивает связь с городами, вновь превращаясь в войско сельских пролетариев. В конечном итоге это приводит к тому, что в III в. армия, представлявшая теперь те народные массы, которые играли в культурных достижениях империи лишь весьма незначительную роль, становится деструктивным фактором. Теперь, по словам М.И. Ростовцева, «армия сражалась с привилегированными сословиями и не успокоилась, пока эти сословия полностью не утратили свой социальный престиж и пока жертвы полудикой солдатни бессильно не были повержены окончательно»[219]219
  Ростовцев М.И. Указ. соч. Т. 2. С. 203.


[Закрыть]. В концепции Ростовцева, разумеется, многое представляется упрощенным и спорным, но именно его идеи во многом стимулировали более пристальное исследование социального состава и социально-политической роли армии, политики рекрутирования, проводимой отдельными императорами[220]220
  Такой подход в известной степени нашел отражение в соответствующих главах «Кембриджской древней истории». См., например: Stevenson F.E. The Army and navy // CAH. Vol. X. 1934. P. 218–238.


[Закрыть].

В совершенно ином ключе написано важное исследование А. фон Премерштейна, посвященное становлению и сущности принципата, в котором среди прочих сущностных основ созданного Августом государственного строя подробное освещение получили различные аспекты взаимоотношения принцепса и армии. По мнению автора, их можно трактовать как особую форму клиентелы – войсковую клиентелу, которая, зародившись еще в первые десятилетия I в. до н. э., сыграла важную роль в развитии своеобразной римской монархии, а монополизация принцепсом положения патрона армии была, наряду с auctoritas, одной из важнейших основ его власти в целом[221]221
  Premerstein A., von. Vom Werden und Wesen des Prinzipats. München, 1937. S. 73 ff.


[Закрыть]. Кроме того, Премерштейн подробно исследовал такие элементы взаимосвязи императора и войска, как воинская присяга, почитание императорских изображений в армии и др.

В целом же необходимо подчеркнуть, что в историографии конца XIX – первых десятилетий XХ в. произошло становление военно-исторического направления в качестве одного из ведущих в мировом антиковедении. К неоспоримым достижениям рассмотренного этапа следует отнести введение в научной оборот и систематизацию огромного фактического материала, разработку разнообразных подходов к его интерпретации. Был сформулирован ряд общих концепций развития римской военной организации, определились основные тенденции и широкая проблематика исследований. Однако в силу исследовательских приоритетов науки того времени роль ментально-идеологических факторов в функционировании римской военной организации не получила целостного освещения: были затронуты лишь ее отдельные аспекты.

Основные проблемы и тенденции современной зарубежной историографии

Отмеченные выше тенденции получили дальнейшее развитие на следующем этапе развития историографии римской армии. Послевоенный период становится временем настоящего бума в изучении римской армии. Он был ознаменован прежде всего значительным расширением источниковой базы и тематики исследований, заметным обновлением исследовательских подходов и постановкой новых проблем в соответствии с общим прогрессом современного антиковедения. Фундаментом для появления новых обобщающих и монографических работ, безусловно, стали существенное расширение и интенсификации работ в области военной археологии, эпиграфики и папирологии. Появляется целый ряд публикаций, посвященных археологическому изучению отдельных легионных лагерей и римской военной архитектуры[222]222
  Fellmann R. Die Principia des Legionslagers Vindonissa und das Zentaralgebände der römischen Lager und Kastelle. Brugg, 1958; Baatz D. Mogontiacum. Neue Untersuchungen am römischen Legionslager in Mainz. B., 1962; Petrikovitz H., von. Die Innenbauten römischer Legionslager wärend der Prinzipatszeit. Opladen, 1975; Barbulescu M. Din istoria militara a Daciei române: Legiunea V Macedonica si castrul de la Potaissa. Cluj-Napoca, 1987; Johnson A. Römische Kastelle des 1. und 2. Jahrhunderts n. Chr. in Britannien und in der germanischen Provinzen des Römerreiches / Bearb. von D. Baatz. Mainz, 1987.


[Закрыть]. На регулярно проводимых международных конференциях широко представляются результаты археологических и эпиграфических исследований римского лимеса и отдельных провинций[223]223
  Из сравнительно недавних публикаций такого рода можно указать: Roman Frontier Studies 1979. Papers of the XIIth International Congress of Roman Frontier Studies / Ed. W.S. Hanson, L.J.F. Keppie. Vol. 1–3. Oxford, 1980; Studien zu den Militärgrenzen Roms III. 13. Internationaler Limeskongress, Aahen 1983. Vortäge. Stuttgart, 1986; Akten des 14. Internazionaler Limeskongress 1986 in Carnuntum. T. 1–2. Wien, 1990; Roman Frontier Studies 1989. Proceedings of the XVth International Congress of Roman Frontier Studies / Ed. V.A. Maxfield, M.J. Dobson. Exeter, 1991; Roman Frontier Studies 1995. Proceedings of the XVIth International Congress of Roman Frontier Studies / Ed. G. van Waateringe W. Oxford, 1997; Actes du IVe Colloque international d’histoire et d’archéologie de l’Afrique du Nord (Strasbourg 1988). Vol. II. L’armée et les affiares militaires. P., 1991; Militaires romains en Gaule civile. Actes de la Table-Ronde de mai 1991 organisé au Centre d’Études Romaines et Gallo-Romaines de l’Université de Lyon / Ed. Y. Le Bohec. Lyon; P., 1993; Les légions de Rome sous le haut-empire. Actes du congrès de Lyon (17–19 Septembre 1998) / Ed. Y. Le Bohec, C. Wolff. Vol. I–II. Lyon; P., 2000.


[Закрыть]. Публикуются не только многочисленные новооткрытые надписи и другие письменные памятники, но и отдельные тематические сборники военных эпиграфических документов, острака и папирусов[224]224
  В дополнение к тем, что указаны в главе I, можно назвать: Roxan M. Roman Military Diplomas 1954–1977. L., 1978; idem. Roman Military Diplomas 1985–1993. L., 1994; eadem, Holder P. Roman Military Diplomas IV. L., 2003; Schallmayer E. et al. Der römische Weihebezirk von Osterburken I. Corpus der griechischen und lateinischen Benefiziarier-Inschrifte. Stuttgart, 1990; Bozilowa V., Kolendo J., Mrozewicz L. Inscriptiones latines de Novae. Poznan, 1992.


[Закрыть].

В соответствии с достигнутым в данном направлении прогрессом на качественно новый уровень, особенно в последние 20–25 лет, поднялось изучение нескольких важнейших тем истории римской армии в эпоху империи, солидные заделы в разработке которых были сделаны еще в рамках первого из выделенных нами этапов. Это, во-первых, римское военное присутствие и роль армии в жизни отдельных провинций. Пристальное изучение такой «локальной» истории армии стало одной из характерных особенностей современного этапа развития историографии. Среди большого числа монографий и коллективных трудов по этой теме[225]225
  Приведем далеко не полный перечень такого рода работ: Salway P. The Frontier People of Roman Britain. Cambridge, 1965; Roldan J.M. Hispania y el ejército romano. Contribución a la Historia social de la España antiguo. Salamanca, 1974; Fentress E.W.B. Numidia and the Roman Army: Social, Military and Economic Aspects of Frontier Zone. Oxford, 1979; Aricescu A. The Army in Roman Dobrudja. L., 1980; Holder P.A. The Roman Army in Britain. L., 1982; Military and Civilian in Roman Britain. Cultural Relationships in a Frontier Province / Ed. T.F.C. Blagg and A.C. King. Oxford, 1984; Sarnowski T. Wojsko rzymskie w Mezji Dolnej na pólnocnym wybrzézu Morza Czarnego. Warzawa, 1988; Isaak B. The Limits of Empire. The Roman Army in the East. Oxford, 1990; The Roman and Byzantine Army in the East / Ed. E. Dabrowa. Kraków, 1994; Mrozewicz L. Legionisci mezyjscy w I wieku po Chrystusie. Poznan, 1995; The Roman Army in the East / Ed. D. Kennedy. Ann Arbor, 1996; Cherry D. Frontier and Society in Roman North Africa. Oxford, 1998; Pollard N. Soldiers, Cities and Civilians in Roman Syria. Ann Arbor, 2000; Gebhardt A. Imperial Politik und provinziale Entwicklung. Untersuhungen zum Verhältnis von Katser, Heer und Städten im der vorseverischen Zeit. B., 2002.


[Закрыть]по разносторонности исследуемой проблематики и оригинальности суждений следует выделить работы П. Ле Ру, Я. Ле Боэка, Р. Алстона, в которых первостепенное внимание уделено социальным и ментально-идеологическим компонентам и факторам в жизни армейских группировок, дислоцированных, соответственно, в Испании, Африке, Нумидии и Египте[226]226
  Le Roux P. L’armée romaine et organisation des provinces Ibériques d’Auguste à l’invasion de 409. P., 1982 (cp.: idem. Armée et société en Hispanie sous l’Empire // KHG. P. 261–278); Le Bohec Y. La IIIe légion Auguste. P., 1989; idem. Les unités auxiliaires de l’armée romaine en Afrique proconsulaire et en Numidie. P., 1990 (cp. idem. Le rôle social et politique de l’armée romaine dans les provinces d’Afrique // KHG. P. 207–226); Alston R. Soldier and Society in Roman Egypt. A Social History. L.; N. Y., 1995 (cp. Mitthof F. Soldaten und Veteranen in der Gesellschaft des römischen Ägypten (1.—2. Jh. n. Chr.) // KHG. S. 377–406).


[Закрыть]. Особый интерес представляют выводы этих исследователей об экономической и демографической роли армии, об особой корпоративности провинциальных войск и религиозно-культовых ее манифестациях, о политике рекрутирования в разные периоды истории империи и т. д. Второй темой, активно разрабатывающейся в последние десятилетия, является организационная структура вооруженных сил империи с точки зрения характеристики разных родов войск и типов подразделений[227]227
  Обзор данной проблематики см.: Speidel M.P. Work to be done on the organization of the Roman Army // Bulletin of the Institute of Archaeology, University of London. 1991. Vol. XXVI. P. 99—106.


[Закрыть]. В данном направлении весьма плодотворно трудится такой известный специалист по военной эпиграфике, как М.П. Спейдель, перу которого принадлежат, в частности, серия работ о конных телохранителях императора (equites singulares Augusti) и исследования других армейских подразделений[228]228
  Speidel M.P. Die equites singulares Augusti. Begleittruppe der römischen Kaiser der 2. und 3. Jahrhunderts. Bonn, 1965; idem. Guards of the Roman Armies. An Essay of the Singulares of the Provinces. Bonn, 1978; idem. Riding for Caesars: The Roman emperor’s horse guards. Cambridge (Mass.), 1994; idem. Die Denkmäler der Kaiserreiter Equites Singulares Augusti. Köln, 1994. idem. The Rise of ethnic units in the Roman imperial army // ANRW. Bd. II. 3. 1975. P. 202–231. Мне остались недоступными некоторые из его исследований, в частности: idem. The Framework of the Imperial Legion. Cardiff, 1992.


[Закрыть]. В ряде статей и монографических исследований последнего времени получили новое освещение вспомогательные войска, преторианская гвардия, римская кавалерия, структура и подразделения легиона, военный флот[229]229
  Holder P.A. Studies in the Auxilia of the Roman Army from Augustus to Trajan. Oxford, 1980; Saddington D.B. The Development of the Roman Auxiliary Forces from Caesar to Vespasian (49 B.C. – A.D. 79). Harare, 1982; Southern P. Numeri // Britannia. 1989. Vol. 20. P. 21—140; Reuter M. Studien zu den numeri des Römischen Heeres in der Mittleren Kaiserzeit // Bericht der Römisch-Germanischen Kommission. 2001. Bd. 80. S. 359–369; Stöver H.D. Die Prätorianer. München, 1994; Dixon K.P., Southern P. The Roman Cavalry. From the First to the Third Century A.D. L., 1992; Saxer R. Untersuchungen zu den Vexillationen des römischen Kaiserheeres von Augustus bis Diocletian. Köln; Graz, 1967; Breeze D. The organisation of the legion. The first cohort and the equites legionis // JRS. 1969. Vol. 59. P. 50–55; Roth J. The size and organization of the Roman imperial legion // Historia. 1994. Bd. 43. Hf. 3. P. 346–362; Kienast D. Untersuchungen zu den Kriegsflotten der römischen Kaiserzeit. Bonn, 1966; Reddé M. Mare nostrum. Les infrastructures, le dispositif et l’histoire de la marine militaire sous l’Empire romain. Rome, 1986 (cp.: idem. Les Marins // KHG. P. 179–189).


[Закрыть].

Третья тема – это то, что принято называть Rangordnung’ом, т. е. порядок чинов и структура военной карьеры, а также положение в армейской иерархии и социально-политическая роль отдельных ранговых групп[230]230
  О неослабевающем интересе к теме военной иерархии свидетельствует проведение недавно специального конгресса во Франции: La hiérarchie (Rangordnung) de l’armée romaine sous le Haut-Empire. Actes du Congrès de Lyon (15–18 semptembre 1994) / Ed. Y. Le Bohec. Paris; Lyon, 1995. На страницах этого издания можно найти историографические обзоры по данной проблематике. См.: Le Bohec Y. Pour servir à l’étude de la hiérarchie dans l’armée romaine du Haut-Empire (P. 11–14); Dobson B. The Bibliography of Rangordnung (P. 41–46); Frézouls E. Le commandement et ses problèmes (P. 157–166). См. также: Dobson B. The ‘Rangordnung’ of the Roman Army // Actes du VIIe Congrès International d’Epigraphique grecque et latine. Constanza, 1977. Bucurest; Paris, 1979. P. 191–204.


[Закрыть]. Разработка этих вопросов тесно связана также с изучением высшего военного командования и просопографическими штудиями. Для развития исследований младшего, среднего и высшего командного состава императорской армии очень многое сделал Эрик Бёрли[231]231
  Birley E. The Equestrian officers of the Roman army // idem. Roman Britain and the Roman Army. Kendal, 1953. P. 133–171; idem. Senators in the emperor’s service // Proceedings of the British Academy. 1954. Vol. 39. P. 197–214; idem. Beförderung und Versetzungen in römischen Heere // Carnuntum Jahrbuch. 1957 (Römische Forschungen in Niederösterreich. Bhft. 3). Wien, 1958. S. 3—20; idem. Promotions and transfers in the Roman αrmy 2. The Centurionate // Carnuntum Jahrbuch. 1963–1964. Bhft. 21; idem. Some legionary centurions // ZPE. 1989. Bd. 79. P. 114–128. Некоторые из этих его работ вошли в сборник: Birley E. The Roman Army Papers 1929–1986. Amsterdam, 1988.


[Закрыть]. Он, в частности, впервые попытался реабилитировать высших военачальников Римской империи и выдвинул идею о существовании особой группы viri militares – высших военачальников сенаторского ранга, которые отличались особенностями прохождения своей карьеры и по преимуществу занимали ответственные наместнические посты в наиболее важных в военном отношении провинциях, являясь своего рода военными «профессионалами». Эта концепция встретила решительные возражения в статье Брайана Кэмпбелла[232]232
  Campbell B. Who were the viri militares? // JRS. 1975. Vol. 65. P. 11–31.


[Закрыть], чьи аргументы и выводы не получили, однако, признания большинства специалистов, но стимулировали новый виток дискуссии о характере высшего командования императорской армии, о «профессионализме» и «дилетантизме» римских «генералов». Эта дискуссия продолжается вплоть до настоящего времени[233]233
  Точку зрения о существовании особой системы критериев отбора, повышений и перемещений viri militares в целом разделяют следующие авторы: Eck W. Beförderungskriterien innerhalb der senatorischen Laufbahn, dargestellt an der Zeit von 69 bis 138 n. Chr. // ANRW. Bd. II. 1. 1974. S. 158–203; idem. Proconsuln und militärisches Kommando // Heer und Integrationspolitik. Die römische Militärdiplome als historische Quelle / Hrsg. W. Eck, H. Wolff. Böhlau; Köln; Wien, 1986. S. 518–534; Alföldy G. Die Legionslegaten der römischen Rheinarmeen // Epigraphischer Studien 3. Köln; Graz, 1967. S. 67 ff.; idem. Die Generalität des römischen Heeres // BJ. 1969. Bd. 196. S. 233–264; idem. Konsulat und Senatorenstand unter den Antoninen. Prosopographische Untersuchungen zur senatorischen Führungsschicht. Bonn, 1977. S. 33 ff., 95 ff. Из более новых работ с обзором предыдущих дискуссий см.: Birley A.R. Locus virtutibus patefactus? Zum Beförderungssystem in der Hochen Kaiserzeit. Opladen, 1992. S. 7 ff., 31 ff.; idem. Senators as Generals // KHG. P. 97—120; Ziromski M. Amatorzy czy profesjonalisci? Wyzci dowуdcy armii rzymskiej okresu pryncypatu // Pod znakami Aresa i Marsa: Meterialy z konf. nauk. “Wojna i wojskowosc w starozytnosci”, 24–26 wrzesnia 1993 / Pod red. E. Dabrowy. Kraków, 1995. S. 119–124. Позицию, близкую точке зрения Б. Кэмпбелла, занимает P. Сэллер: Saller R.P. Personal Patronage under the Early Empire. Cambridge, 1982. P. 79 ff.


[Закрыть]. Просопографические исследования высшего и среднего командного состава римских вооруженных сил имеют очень большое значение и дали в последние десятилетия весьма ценные результаты для понимания эволюции социального состава офицерских кадров, структуры служебной карьеры и других вопросов. Помимо названных, можно отметить работы И. Фитца о легионных и пропреторских легатах Паннонии, Г. Альфёльди о наместниках и офицерах Испании, В. Эка и Т. Франка по германским провинциям, Энт. Бёрли по Британии, Э. Дабровы и М. Жиромского об офицерах отдельных легионов, а также исследования Х. Девийвера по всадническим офицерам[234]234
  Fitz J. Legati legionum Pannoniae Superioris // AAntHung. 1961. Bd. 9. S. 159–207; idem. Legati Augusti pro praetore Pannoniae Inferioris // AAntHung. 1963. Bd. 11. S. 245–324; idem. Über die Laufbahn der pannonischen Legaten // Helicon. Rivista di tradizione e cultura classica. 1963. Vol. III. S. 373–387; Alföldy G. Fasti Hispanienses. Senatorische Reichsbeamte und Offiziere in den spanischen Provinzen des römischen Reiches von Augustus bis Diokletian. Wiesbaden, 1969; Franke T. Die Legionslegaten der römischen Armee in der Zeit von Augustus bis Traian. Bochum, 1991; Eck W. Die Statthalter der germanischen Provinzen vom 1.—3. Jahrhundert. Bonn, 1985; Birley A.R. The Fasti of Roman Britain. Oxford, 1981; Dabrowa E. Legio X Fretensis: A Prosopographical Study of its Officers (I–II c. A.D.). Stuttgart, 1993; Zyromski M. Specialisation in the Roman provinces of Moesia in the time of Principate // Athenaeum. 1991. Vol. 79. P. 59—102; idem. The Elite in the Lower Danube Provinces of the Roman Empire in the Time of Principate. Mosina, 1995; idem. Dowódcy Legioni Siédmego Klaudyjskiego w okresie pryncypatu // Balcanica Posnaniensia. 1995. S. 181–203; Divijver H. Prosopographia militiarum equestrium quae fuerunt ab Augusto ad Gallienum. 5 Bde. Bd. 4–5. Leuven, 1976–1993; idem. The Equestrian Officers of the Roman Imperial Army. Vol. I–II. Amsterdam, 1989; Stuttgart, 1992; idem. Les milices équestres et la hiérarchie militaire // La Hiérarchie (Rangordnung)… P. 175–193. См. также: Demougin S. L’ordre équestre sous les Julio-Claudiens. P., 1988.


[Закрыть]. Существенный вклад в изучение карьер младшего командного состава внесли работы Э. Зандера, М. Клауса и Д. Бриза[235]235
  Sander E. Zur Rangordnung des römischen Heeres: Die gradus ex caliga // Historia. 1954. Bd. 3. Hf. 1. S. 87—105; idem. Zur Rangordnung des römischen Heeres. Der Duplicarius // Historia. 1959. Bd. 8. Hft. 2. S. 239–247; Clauss M. Untersuchungen zu den principales des römischen Heeres von Augustus bis Diokletian. Cornicularii, speculatores, frumentarii. Dissertation. Bochum, 1973; Breeze D.J. Pay grades and ranks below the centurinate // JRS. 1971. Vol. 61. P. 130–135; idem. The Career structure below the centurionate // ANRW. Bd. II.1. 1974. P. 435–451; idem. The Organisation of the career structure of the immunes and principales of the Roman army // BJ. 1974. Bd. 174. P. 245–292.


[Закрыть]. Разностороннее и во многом новое освещение получил вопрос о составе корпуса центурионов, его роли в жизни армии и государственном управлении. Здесь нужно выделить работы Б. Добсона, который акцентирует проблемы социальной мобильности и личностных качеств центурионов и других командиров, составлявших костяк и элиту императорской армии[236]236
  Dobson B. Centurionate and social mobility during the Principate // Recherches sur les structures sociales dans l’Antiquité classique. P., 1970. P. 99—116; idem. Legionary centurion or equestrian officer? A Comparison of pay and prospects // AncSoc. 1972. Vol. 3. P. 193–207; idem. The Significance of the centurion and “primipilaris” in the Roman army and administration // ANRW. Bd. II. 1. 1974. P. 392–434; idem. Die Primipilares. Entwicklung und Bedeutung, Laufbahnen und Persönlichkeiten eines römischen Offiziersranges. Köln; Bonn, 1978; idem. The primipilares in army and society // KHG. P. 139–152.


[Закрыть]. В своей монографии о примипилярах он рассмотрел не только традиционные вопросы о карьере и социальном статусе этих офицеров, но попытался также дать их социально-психологический портрет, ограничившись, правда, только развернутыми комментариями к наиболее важным свидетельствам литературных источников. Не были обойдены вниманием и центурионы республиканской эпохи. Свои исследования им посвятили Ю. Соулахти и Л. де Блуа, рассмотрев эту ключевую категорию римских командиров в контексте социального развития и политической борьбы в последние десятилетия республики[237]237
  Soulahti J. The Junior Officers of the Roman Army in the Republic period. A Study on Social Structures. Helsinki, 1955; idem. A “Professional” Roman soldier // Archivum historicum. 1975. F. 68. P. 5—21; De Blois L. Sueton, Aug. 46 und die Manipulation des mitleren Militärkadres als politischen Instrument // Historia. 1994. Bd. 43. Hf. 2. S. 324–345; idem. Army and society in the Late Roman Republic: Professionalism and the role of the military middle cadre // KHG. P. 11–32.


[Закрыть].

В связи с интереснейшими археологическими и эпиграфическими материалами, полученными в результате раскопок постов бенефициариев в Остербуркене (1982 г.) и в сербском городе Сремска Митровица (античный Sirmium) (1988 г.), появилась возможность комплексного изучения этой важной категории римских военнослужащих, выполнявших разнообразные функции и в армии и провинциальной администрации. Эта возможность была превосходно реализована в новейшей монографии французской исследовательницы Ж. Нели-Клеман. В ней на основе скрупулезного, разностороннего анализа всей совокупности имеющихся свидетельств рассмотрен широкий круг аспектов, связанных с деятельностью, социальными связями, престижем и ролью в провинциальных обществах и административном аппарате, с культурным и ментальным обликом бенефициариев[238]238
  Nelis-Clément J. Les beneficiarii: militaires et administrateurs au service de l’Empire (Ier s.a. C. – VIe s.p. C.). Bordeaux, 2000. Подробно см. нашу рецензию на эту книгу: ВДИ. 2003. № 2. С. 232–241.


[Закрыть]. Таким широким подходом эта книга выгодно отличается от другой недавней работы, посвященной этой категории младших командиров, но выполненной в общем-то в традиционном ключе с акцентом на структуре карьеры и функциях[239]239
  Ott J. Die Beneficiarier: Untersuchungen zur ihrer Stellung innerhalb der Rangordnung des römischen Heeres und zu ihrer Funktion. Stuttgart, 1995.


[Закрыть].

К четвертому направлению, развитие которого также непосредственно связано с накоплением нового документального материала, относится изучение различных сторон внутренней, повседневной жизни армейского организма[240]240
  В целом о повседневной жизни римской армии см.: Davies R.W. The Daily life of the Roman soldier under the Principate // ANRW. Bd. II. 1. 1974. P. 299–338.


[Закрыть]. В частности, исследуются такие вопросы, как порядок набора и обучения новобранцев[241]241
  Gilliam J.F. Enrollment in the Roman imperial army // Symbolae R. Taubenschlag dedicatae. Fasc. 2. Vratislaviae; Varsaviae, 1956. P. 207–216; Watson G.R. Coscription and voluntary enlistment in the Roman army // Proceedings of the African Classical Association. 1982. Vol. 16. P. 46–50; Brunt P.A. Conscription and volunteering in the Roman imperial army // Scripta classica Israelica. Vol. I. 1974. P. 90—115; Priuli S. La probatio militum e il computo del servizio militare nelle coorti pretorie // Rendiconti della Classe di Scienza morali, storiche e filologiche dell’Academia dei Lincei. 1978. Ser. 8. T. 26. P. 697–718; Gáspár D. The concept in numeros referri in the Roman army // AAntHung. 1974. Vol. 26. P. 113–116; Davies R.W. Joining the Roman army // BJ. 1969. Bd. 169. P. 208–232; idem. Training grounds of the Roman cavalry // The Archaeological Journal. 1968. Vol. 125. P. 73—100; idem. Fronto, Hadrian and the Roman army // Latomus. 1968. T. 27. P. 75–95.


[Закрыть], питание и одежда солдат, предоставление отпуска и некоторые другие[242]242
  Davies R.W. The Roman military diet // Britannia. 1971. Vol. 2. P. 122–142; Sander E. Die Kleidung des römischen Soldaten // Historia. 1963. Bd. 12. Hft. 2. S. 144–166; Wesch-Klein G. Commeatus id est tempus, quo ire, redire quis possit. Zur Gewährung von Urlaub im römischen Heer // KHG. S. 459–472; Speidel M.P. Furlough in the Roman army // Papyrology (Yale Classical Studies. Vol. 28). Cambridge, etc., 1985. P. 282–293; idem. The Soldiers’ servants // AncSoc. 1989. Vol. 20. P. 239–247.


[Закрыть]. В последние годы появились специальные работы по демографической структуре императорской армии[243]243
  Scheidel W. Inschriftenstatistik und die Frage des Rekrutierungsalters römischer Soldaten // Chiron, 1992. Bd. 22. S. 281–297; idem. Rekruten und Überlebende: Die demographische Struktur der römischen Legionen in der Prinzipatszeit // Klio. 1995. Bd. 77. S. 232–254; idem. The Demography of the Roman army // Idem. Measuring Sex, Age and Death in the Roman Empire. Ann Arbor, Michigan, 1996. P. 93—138.


[Закрыть]. Характерной чертой современного этапа стало то, что некоторые из этих аспектов армейской повседневности получают подробное освещение в монографических трудах[244]244
  См., например: Horsmann G. Untersuchungen zur militärischen Ausbildung im republikanischen und kaiserzeitlichen Rom. Bopard a. Rhein, 1991; Junkelmann M. Die Legionen des Augustus. Der römische Soldat im archäologischen Experiment. Mainz, 1986; idem. Panis militaris: die Ernährung des römischen Soldaten oder der Grundstoff der Macht. Mainz, 1997. Ряд аспектов данной темы (медицинское обеспечение, досуг, разного рода объединения внутри армейских подразделений и др.) получил подробное освещение в новейшей монографии Габриэлы Веш-Кляйн: Wesch-Klein G. Soziale Aspekte des römischen Heerwesens in der Kaiserzeit. Stuttgart, 1998.


[Закрыть]. Примечательно также переиздание отдельных статей ведущих специалистов в этой области в виде итоговых сборников избранных работ[245]245
  Здесь можно упомянуть сборники работ таких известных специалистов в области военной эпиграфики и папирологии, как Дж. Гилльям, Р. Дейвиз, М.П. Спейдель, О. Штолль: Gilliam J.F. Roman Army Papers. [1940–1985]. Amsterdam, 1985; Davies R.W. Service in the Roman Army / Ed. D. Breeze and V.A. Maxfield. Edinburgh, 1989; Speidel M.P. Roman Army Studies I. Amsterdam, 1984; idem. Roman Army Studies II. Stuttgart, 1992; Stoll O. Römisches Heer und Gesellschaft: gesammelte Beiträge 1991–1999. Stuttgart, 2001.


[Закрыть].

Принципиально важной чертой развития послевоенной историографии является приоритетная ориентация на изучение социальных аспектов и факторов в функционировании и эволюции римской военной организации. Одним из значимых проявлений этой тенденции стало детальное исследование социального состава и социально-политической роли армии в римском обществе. Тщательный анализ документальных данных позволил более четко выделить этапы в эволюции политики рекрутирования и существенно уточнить или пересмотреть многие прежние взгляды[246]246
  См.: Forni G. Il reclutamento delle legioni da Augusto a Diocleziano. Milano; Roma, 1953; idem. Estrazione etnica e sociale dei soldati delle legioni nei primi tre secoli dell’ impero // ANRW. Bd. II. 1. 1974. P. 339–391; Vittengoff F. Zur angedlichen Barbarisierung des römischen Heeres durch die Verbände der Numeri // Historia. 1950. Bd. 1. Hf. 3. S. 389–407; Kraft K. Zur Rekrutierung der Alen und Kohorten an Rhein und Donau. Bern, 1951; Mann J.C. Legionary Recruitment and Veteran Settlement during the Principate. L., 1983.


[Закрыть]. В русле развития социальной проблематики в историографии послевоенных десятилетий широко развивается изучение социально-экономического положения и экономической роли армии в римском обществе. Углубленную разработку получает, в частности, вопрос о солдатском жалованье, хотя в силу скудости и противоречивости данных источников он продолжает оставаться дискуссионным[247]247
  Современное состояние данного вопроса отражено в следующих работах: Watson G.R. The Pay of the Roman army // Historia. 1956. Bd. 5. P. 332–340; idem. The Pay of the Roman army. The Auxiliary forces // Historia. 1959. Bd. 8. P. 372–378; Develin R. The Army pay rises under Severus and Сaracalla and the question of annona militaris // Latomus. 1971. T. 30. Fasc. 3. P. 489–496; Gabba E. Aspetti economici e monetari del soldo militare dal II sec. a. C. al II sec. d. C. // Les “dévalutions” à Rome, Epoque republicaine et impériale (Rome, 13–15 novembre 1975). Coll. de l’Ecole Française de Rome, 37. Roma, 1978. Pt. I. P. 217–225; Alston R. Roman military pay from Caesar to Diokletian // JRS. 1994. Vol. 84. P. 113–123; Speidel M.A. Roman army pay scales // JRS. 1992. Vol. 82. P. 87—105; idem. Sold und Wirtschaftslage der römischen Soldaten // KHG. S. 65–96; Pedroni L. Illusionismo antico e illusioni moderne sul soldo legionario da Polibio a Domiziano // Historia. 2001. Bd. 50. Hf. 1. P. 115–130.


[Закрыть]. Появляются и обобщающие работы, в том числе монографии, о хозяйственной роли императорской армии, величине государственных военных расходов, об организации снабжения войск[248]248
  Carrié J.-M. Le rôle économique de l’armée dans l’Egypte romaine // Armée et fiscalité dans le monde antique. Colloques nationaux du Centre Nationale de la recherche scientifique. Paris, 14–16 Octobre 1976. P., 1977. P. 373–391; idem. Les finances militaires et le fait monétaire dans l’empire romaine tardif // Les “dévalutions” à Rome, Epoque republicaine et impériale (Rome, 13–15 nov. 1975). Coll. de l’Ecole Française de Rome, 37. Roma, 1978. Pt. I. P. 227–248; Wierschowski L. Heer und Wirtschaft. Das römische Heer der Pronzipatszeit als Wirtschaftfaktor. Bonn, 1984; MacMullen R. The Roman emperor’s army cost // Latomus. 1984. T. 43. P. 571–580; Kissel Th.K. Untersuchungen zur Logistik des römischen Heeres in dem Provinzen des griechischen Ostens (27 v. Chr. – 235 n. Chr.). St. Katharinen, 1995; Roth J.P. The Logistics of the Roman Army at War (264 B.C. – A.D. 235). Leiden, 1999; The Roman Army and Economy / Ed. P. Erdkampf. Amsterdam, 2002.


[Закрыть]. Немалое внимание в современных исследованиях уделяется общественному, правовому и экономическому статусу ветеранов[249]249
  Neumann A. Veterani // RE. Suppl. IX. 1962. Sp. 1597–1609; Schneider H.C. Das Probleme der Veteranversorgung in der späteren römischen Republik. Bonn, 1977; Fijala E. Die Veteranenversorgung im römischen Heer vom Tod des Augustus bis zum Ausgang der Severerdynastie. Dissertation. Wien, 1955; Watson G.R. Dischage and resettlement in the Roman army: The praemia militiae // Neue Beiträge zur Gechichte der Alten Welt. Bd. 2. B., 1965. P. 147–162; Wolff H. Die Entwicklung der Veteranenprivilegien // Heer und Integrationspolitik. Die römische Militärdiplome als historische Quelle / Hrsg. W. Eck, H. Wolff. Böhlau; Köln; Wien, 1986. S. 44—115; Birley E. Veterans of the Roman army in Britain and elsewhere // AncSoc. 1982/1983. Vol. 13/14. P. 265–270 (= idem. The Roman Army. Papers 1929–1986. Amsterdam, 1988. P. 272–283); Mrozewicz L. Die Veteranen in den Munizipalräten an Rhein und Donau zur hohen Kaiserzeit (I. – III. Jh.) // Eos. 1989. T. 77. S. 65–80; Link S. Konzepte der Privilegierung römischer Veteranen. Stuttgart, 1989; idem. Veteranus and munus publicum // War as a Cultural and Social Force: Essays on Warfare in Antiquity / Ed. T. Bekker-Nielsen, L. Hannestad. Kobenhavn, 2001. P. 137–145; Bérard F. Vie, mort et culture des vétérans d’après les inscriptions de Lyon // REL. 1993. A. 70. T. 70. P. 166–192.


[Закрыть]. Все эти вопросы получили недавно подробное освещение в упомянутой книге Г. Веш-Кляйн (см. примеч. 58), которая, хотя и не претендует на оригинальные концептуальные суждения, ценна как обобщение, учитывающее все наличные источники и современные исследования[250]250
  Об этой работе см.: Махлаюк А.В. Римская императорская армия в контексте социальной истории // ВДИ. 2002. № 3. С. 130–139.


[Закрыть]. Специальное изучение получает и такая важная тема, как значение военной службы как фактора социальной мобильности в римском обществе[251]251
  Pferderhirt B. Die Rolle des Militär für den sozialen Aufstieg in der römischen Kaiserzeit. Mainz, 2002; Alföldy G. Kaiser, Heer und soziale Mobilität im Römischen Reich // Army and Power in the Ancient World / Ed. A. Chaniotis, P. Ducrey. Stuttgart, 2002. S. 123–150.


[Закрыть].

Одной из ведущих тем в послевоенной историографии стало изучение коренных изменений в характере и социально-политической роли армии в период кризиса республики и перехода к принципату. Этой теме посвящено немало страниц в общих работах по истории данного периода и целый ряд монографических исследований[252]252
  Обзор основной литературы см.: Парфенов В.Н. Римская армия и рождение империи: историография проблемы и перспективы исследования // Историографический сборник. Вып. 15. Саратов, 1991. С. 81–94.


[Закрыть]. Не останавливаясь подробно на их анализе, отметим, что большинство исследователей в настоящее время признает постепенность процесса профессионализации римской армии, который начался задолго до реформ Мария и продолжался впоследствии, завершившись только при Августе[253]253
  Gabba E. Le origini dell’esercito professionale in Roma: i proletari e la riforma di Mario // Athenaeum. 1949. Vol. 27. P. 173–209; idem. Ricerche sull’esercito professionale romano da Mario a Augusto // Athenaeum. 1951. Vol. 29. P. 171–272 (= idem. Esercito e società nella tarda Republica romana. Firenze, 1973); Sordi M. L’arruolamento dei “capite censi” nel pensiero e nell’azione di Mario // Athenaeum. 1972. Vol. 60. P. 379–385; Brunt P.A. Italian Manpower 225 B.C. – A.D. 14. Oxford, 1971. P. 406–411; Harmand J. Les origines de l’armée impériale. Un témoignage sur la réalité du pseudo-principat et sur l’évolution militaire de l’Occident // ANRW. Bd. II. 1. 1974. P. 263–298; Matela P. “Reforma Mariuszуw”. Jej geneza i tho spoleczno-polityczne // Scripta minora III. Aetas imperatoria / Ed. L. Mrozewicz, K. Ilski. Poznan, 1999. S. 109–118.


[Закрыть]; подчеркивается также континуитет традиций в военной организации позднереспубликанского и раннеимператорского Рима[254]254
  Smith R.E. Service in the post-Marian Roman army. Manchester, 1958; Keppie L.J.F. The Making of Roman Army. From Republic to Empire. L., 1984; idem. The Changing face of the Roman legions (49 B.C. – A.D. 69) // Papers of British School at Rome. 1997. Vol. 65. P. 89—102.


[Закрыть]. В 1960–1970‐е гг. появляется серия интересных исследований, специально посвященных социальной и политической роли армии в эпоху кризиса Римской республики, и эта тема продолжает разрабатываться в последующие годы[255]255
  Schmitthenner W. Politik und Armee in der späten Römischen Republik // HZ. 1960. Bd. 190. Hft. 1. S. 1—17; Brunt P.A. The Army and the land in the Roman revolution // JRS. 1962. Vol. 52. P. 68–86; Harmand J. L’armée et le soldat à Rome de 107 à 50 avant notre ère. P., 1967; Botermann H. Die Soldaten und die römischen Politik in der Zeit von Caesars Tod bis zur Begründung des Zwischen Triumvirats. München, 1968; Aigner H. Die Soldaten als Machtfaktor in der ausgehenden römischen Republik. Innsbruck, 1974; De Blois L. The Roman Army and Politics in the First Century B.C. Amsterdam, 1987; Keppie L.J.F. Army and society in the Late Roman Republic and Early Empire // War as a Cultural and Social Force: Essays on Warfare in Antiquity / Ed. T. Bekker-Nielsen, L. Hannestad. Kobenhavn, 2001. P. 130–136.


[Закрыть]. Правда, основное внимание уделяется здесь, скорее, историко-политологическому и конкретно-историческому, событийному анализу. Хотя во многих из этих работ так или иначе поднимается и вопрос о формировании в регулярной постоянной армии особых ценностей и психологии, прежде всего корпоративного духа и чувства личной преданности полководцу, но подробных специальных исследований по данной теме в современной историографии пока нет[256]256
  Исключение составляет, пожалуй, только книга Ж. Армана, в которой есть специальная глава о ментально-психологическом облике постмарианского солдата: Harmand J. L’armée et le soldat… P. 409 et suiv.


[Закрыть]. То же самое можно сказать и о таком важном вопросе данной темы, как солдатские мятежи: в последнее время появился целый ряд добротных исследований конкретно-исторического и источниковедческого плана, посвященных отдельным мятежам[257]257
  Hagendahl H. The mutiny at Vesontio // Classica et Mediaevalia. 1944. Vol. 6. P. 1—40; Fantham E. Caesar and the mutiny: Lucan’s reshaping of the historical tradition in De bello Civile 5.237–373 // CPh. 1985. Vol. 80. P. 119–131; Chrissanthos S.G. Scipio and the Mutiny at Sucro, 206 B.C. // Historia. 1997. Bd. 46. Hf. 2. P. 172–184; idem. Caesar and the Mutiny of 47 B.C. // JRS. 2001. Vol. 91. P. 63–75; Williams M.F. Four mutinies: Tacitus Annales I. 16–30; I. 31–49 and Ammianus Marcellinus Res Gestae 20. 4. 9—20. 5. 7; 24. 3. 1–8 // Phoenix. 1997. Vol. 51. P. 44–74; Malloch S.J.V. The End of the Rhine mutiny in Tacitus, Suetonius, and Dio // CQ. 2004. Vol. 54. № 1. P. 198–210.


[Закрыть], но нет ни одной специальной работы, в которой бы этот феномен, в развитие отмеченного выше подхода В.С. Мессера, рассматривался с точки зрения его особого механизма и семантики, тех специфических традиций римской армии, что сохранялись от ранних времен и до позднеримской эпохи[258]258
  Небольшая книжка Э. Габбы (Gabba E. Le rivolte militari romane dal IV secolo a. C. ad Augusto. Firenze, 1975), по существу, представляет собой развернутый исторический комментарий к подборке литературных свидетельств о солдатских мятежах в эпоху республики и в начале принципата и не претендует на какие-либо концептуальные построения. Сравнительно недавние диссертации более содержательны, но охватывают только отдельные периоды в истории римских военных мятежей. См.: Chrissanthos S.G. Seditio: Mutiny in the Roman Army 90–40 B.C. PhD Dissertation. University of Southern California, 1999; Mundubeltz G. Les séditions dans les armées romaines de 218 av. J.-C. à l’an 14 de notre ère. Dissertation. Université de Bordeaux 3. Bordeaux, 2000; Brice L.L. Holding a Wolf by the Ears: Mutiny and Unrest in the Roman Military, 44 B.C.—A.D. 68. PhD. Dissertation. Chapel Hill, 2003.


[Закрыть]. Среди такого рода традиций можно, в частности, выделить те, что связаны с институтом воинской сходки (contio militaris), которая, несомненно, представляла одну из форм самоорганизации воинского сообщества и играла важнейшую роль в моменты солдатских восстаний и политических переворотов. Однако единственная монография, написанная испанским историком Ф. Пина Поло, в которой специально исследуется этот институт на протяжении всей римской истории[259]259
  Pina Polo F. Las contiones civiles y militares en Roma. Zaragossa, 1989. Cм. также: Pina Polo F. Procedures and functions of сivil and military сontiones in Rome // Klio. 1995. Bd. 77. P. 203–216.


[Закрыть], в определенной степени разочаровывает. В книге тщательно собран и проанализирован материал источников, касающийся порядка проведения, организации и функций воинской сходки, но глубокого исследования ее значения в качестве политического фактора, по сути дела, не дается. Не нашли достаточного отражения в современной литературе и правовые аспекты солдатского мятежа.

В отличие от армии республиканского времени, характер и формы участия императорской армии в политике не получили освещения в специальных монографических трудах. Впрочем, данная тема неизменно затрагивается и в общих работах по истории принципата, и в исследованиях отдельных ее периодов и событий, а также в литературе, посвященной самой императорской армии[260]260
  Это прежде всего работы, посвященные кризисным периодам в истории императорского Рима. См., например: Chilver G.E.F. The Army in Politics, A.D. 68–70 // JRS. 1957. Vol. 47. P. 29–35; Graßl H. Untersuchungen zum Vierkaiserjahr 68/69 n. Chr. Ein Beitrag zur Ideologie und Sozialstruktur des frühen Prinzipats. Wien, 1973; Hartmann F. Herrscherwechsel und Reichskrise. Untersuchungen zu den Ursache und Konsequenzen der Herrscherwechsel im Imperium Romanum der Soldatenkaiserzeit (3. Jahrhundert n. Chr.). Frankfurt a. Main; Bern, 1982; Szidat J. Usurpationen in der römischen Kaiserzeit. Bedeutung, Gründe, Gegenmassnahmen // Labor omnibus unus. G. Walser zum 70. Geburtstag. Stuttgart, 1989. S. 232–243. Среди общих работ по императорской армии наиболее подробно о ее участии в политических процессах и судьбах империи речь идет в книге М. Гранта: Grant M. The Army of Caesars. L., 1974.


[Закрыть]. Среди новейших исследований по данной теме своим интересным подходом выделяется книга Эгона Флайга[261]261
  Flaig E. Den Kaiser herausforden: die Usurpation in Römischen Reich. Frankfurt; N.Y., 1992.


[Закрыть]. Анализируя политическую роль армии, автор исходит из социологической характеристики армии как «тотальной организации», в которой вырабатывалась сильная горизонтальная солидарность, определявшая идентичность солдат и рассматривавшаяся ими как высшая ценность, наряду с культивируемой преданностью императору. Флайг подчеркивает тесную связь принцепса и армии, основанную на обмене «дарами» по принципу «верность в обмен на привилегии», причем императорские милости по отношению к армии имели прежде всего символический характер, подчеркивая уважение и почет, оказываемый армии правителем, а не были, вопреки распространенному мнению, способом просто подкупить солдат. Армия же (точнее, те ее части, которых набирались из римских граждан, т. е. легионы и преторианская гвардия) выступала как одна из трех политических сил (наряду с сенатом и столичным плебском), чье признание (акцептация) обеспечивали легитимность возводимого на престол императора.

Изучение социально-политической роли армии в конце республики и в период империи самым непосредственным образом связано с проблемой войсковой клиентелы, поставленной в свое время А. фон Премерштайном. В настоящее время большинством исследователей в целом разделяется его тезис о складывании в последние десятилетия республики патронатно-клиентельных отношений между полководцами и подчиненными им войсками и о монополизации этой клиентелы в эпоху империи принцепсом[262]262
  Этот тезис (с определенными вариациями) вошел и в общие работы. См., например: Крист К. История времен римских императоров от Августа до Константина. Т. 1. Ростов-на-Дону, 1997. С. 40; Bleicken J. Verfassung– und Sozialgeschichte des römischen Kaiserreiches. Bd. I. Padeborn, 1978. S. 17 ff., 27 f., 48 ff. Из специальных работ проблема войсковой клиентелы, пожалуй, наиболее подробно освещена в содержательной статье К. Раафлауба: Raaflaub K.A. Die Militärreformen des Augustus und die politische Problematik des frühen Prinzipats // Saeculum Augustum. I. Herrschaft und Gesellschaft / Hrsg. von G. Binder. Darmstadt, 1987. S. 246–307, особенно 265 ff.Ср. также: Harmand J. L’armée et le soldat… P. 445 suiv.


[Закрыть]. Однако концепция «персональных» армий и войсковой клиентелы как феномена, характерного для последнего столетия республики, подверглась достаточно аргументированной критике в статье Н. Рулана[263]263
  Rouland N. Armée “personnelles” et relations cliéntèlaires au denier siècle de la République // Labeo. 1979. Vol. 25. P. 16–38.


[Закрыть], по мнению которого нельзя выделить некую специфику войсковой клиентелы как клиентелы нового типа и говорить об армиях-клиентах.

Следует также отметить, что в послевоенные десятилетия продолжали активно изучаться отдельные этапы и реформы в развитии военной организации императорского Рима – тема очень важная для разработки такой «сквозной» проблемы, как соотношение традиций и новаций, континуитета и качественных изменений в устройстве армии[264]264
  См., например: Sander E. Die Reform des römischen Heerwesens durch Julius Caesar // HZ. 1955. Bd. 179. S. 225–254; Birley E. Septimius Severus and the Roman army // Epigraphische Studien. Bd. 8. Bonn, 1969. P. 63–82; Smith R.E. The Army reforms of Septimius Severus // Historia. 1972. Bd. 21. Hf. 4. P. 481–500; Alföldi M.R. Zu den Militärreformen des Kaisers Gallienus // Limes-Studien. Vorträge des III. internationalen Limes-Kongress in Rheinfelden-Basel 1957. Basel, 1959. S. 13–18; Pflaum H.G. Zur Reform des Kaisers Gallienus // Historia. 1976. Bd. 25. Hf.1 S. 109–117; Simon H.G. Die Reform der Reiterei unter Kaiser Gallienus // Studien zur antike Sozialgeschichte. Festschrift Friedrich Vittinghoff / Hrsg. W. Eck, etc. Köln; Böhlau, 1980. S. 435–452.


[Закрыть]. Правда, решается данная проблема почти исключительно с точки зрения сугубо военно-организационных, тактических и стратегических аспектов.

Для понимания солдатской ментальности и идеологии большое значение, безусловно, имеет изучение сакральных основ военной организации и религиозных культов, распространенных в армейской среде. Начиная с 1960‐х гг. эта проблематика изучалась все более активно. Наряду с исследованиями конкретных религиозных ритуалов и культов, связанных с войной и бытовавших в армии, религиозной жизни отдельных провинциальных группировок и солдат разных родов войск[265]265
  В числе наиболее важных можно указать: Richmond I.A. The Roman army and Roman religion // Bulletin of the John Rylands Library. 1962. Vol. 45. № 1. P. 185–197; Daniels C.M. The Role of the Roman army in the spread and practice of Mithraism // Mithraic Studies. Proceedings of the First Unternational Congress of Mithraic Studies / Ed. J. Ninnels. Vol. II. Manchester, 1975. P. 249–274; Speidel M.P. The Religion of Juppiter Dolichenus in the Roman Army. Leiden, 1978; Speidel M.P., Dimitrova-Milčeva A. The Cult of the Genii in the Roman army and a new military deity // ANRW. Bd. II. 16. 2. 1978. P. 1542–1555; Herz P. Honos aquilae // ZPE. 1975. Bd. 17. S. 181–197; Henig M. Throne, altar and sword: civilian religion and the Roman army in Britain // Military and Civilian in Roman Britain. Cultural Relationships in a Frontier Province / Ed. T.F.C. Blagg and A.C. King. Oxford, 1984. P. 227–248; Kolendo J. Le culte des divinités guérisseuses à Novae à la lumière des inscriptions nouvellement découvertes // Archaeologia. 1982 [1985]. Vol. 33. P. 65–78; Bauchhenss G. Hercules Saxanus, ein Gott der niedergermanischen Armee // Studien zu den Militärgrenzen Roms III. 13. Internationale Limeskongress, 1983. Stuttgart, 1986. S. 90–95; Ziólkowski M. Il culto della Disciplina // Rivista della storia antica. 1990. Vol. 20. P. 97—107; idem. Epigraphical and numismatic evidence of Disciplina // Acta antiqua. 1990–1992. T. 33. Fasc. 1–4. P. 347–350; Haynes I.P. The Romanisation of religion in the auxilia of the Roman imperial army from Augustus to Septimius Severus // Britannia. 1993. Vol. 24. P. 141–157; Nelis-Clément J. Le monde des dieux chez les beneficiarii // Der römische Weihebezirk von Osterburken II. Kolloquium 1990 und paläobotanische-osteologische Untersuchungen. Stuttgart, 1994. P. 251–259; Haynes I. Religion in the Roman army: Unifying aspects and regional trends // Römische Reichsreligion und Provinzialreligion / Hrsg. H. Cancik, J. Rüpke. Tübingen. 1997. P. 113–126; Saddington D.B. Roman soldier, local gods and interpretatio Romana in Roman Germany // Acta classica Pretoria. 1999. Vol. 42. P. 155–169; Birley E. The Religion of the Roman Army…


[Закрыть], в 1970‐е – начале 1990‐х гг. появился и ряд монографических работ по армейской религии в целом. Среди последних стремлением к системному анализу и концептуальным обобщениям выделяется работа Дж. Хельгеланда[266]266
  Helgeland J. Roman army religion // ANRW. Bd. II. 16. 2. 1978. P. 1470–1505.


[Закрыть]. Не соглашаясь с распространенным мнением, что религия римской армии имела главной своей целью романизацию солдат из числа перегринов, автор рассматривает религиозную жизнь армии как основу воинских добродетелей и армейской корпоративности. По его словам, вся военная жизнь римлян явно или неявно была религиозным феноменом – настолько глубоко сакральные начала пронизывали военные институты, ценности и традиции: именно религия показывала, что значит быть хорошим солдатом и как вписаться в воинское сообщество. В диссертации Г. Анкерсдофера, выполненной в общем-то в традиционном ключе, суммированы все известные на начало 1970‐х гг. данные о распространенных в римской императорской армии культах, прослежено их историческое развитие, критически оценены и уточнены отдельные интерпретации, высказывавшиеся ранее (например, относительно характера культа signa militaria), но существенные свежие идеи отсутствуют[267]267
  Ankersdorfer H. Op. cit.


[Закрыть]. Высказанные в конце 60‐х гг. прошлого века А. Ле Бонньеком наблюдения и выводы о значении религии для военной деятельности в Риме[268]268
  Le Bonniec H. Aspects religieux de la guerre à Rome // Problèmes de la guerre à Rome / Sous la direction et avec introduction de J.-P. Brisson. P., 1969. P. 101–116.


[Закрыть]получили развитие в монографии И. Рюпке[269]269
  Rüpke J. Domi militiaeque: Die religiöse Konstruktion des Krieges in Rom. Stuttgart, 1990.


[Закрыть], которая представляет собой подробный очерк религиозных аспектов войны и военного дела в Древнем Риме. Она охватывает главным образом эпоху республики, но при рассмотрении отдельных вопросов (сакральность пространства военного лагеря, культ знамен и штандартов) автор обращается и к анализу материалов императорского времени, прослеживая бытование и развитие древних традиций в новых исторических условиях. Первостепенное внимание Рюпке уделяет роли полководца, который, как носитель особой военной власти и посредник между войском и миром богов, осуществлял все важнейшие ритуалы, так что другие военные институты и обряды (присяга, люстрации) оказывались производными от этой его роли. Надо сказать, что в работах последнего времени рассматривается также роль офицеров в религиозной жизни римской армии и почитание военных знамен[270]270
  Kolendo J. Le rôle du primus pilus dans la vie religieuse de la légion. En rapport avec quelques inscriptions de Novae // Archeologia. 1980 [1982]. Vol. 31. P. 49–60.


[Закрыть]. Здесь особо следует выделить интересные исследования О. Штолля[271]271
  Stoll O. “Offizier und Gentleman”. Der römische Offiziet als Kultfunktionär // Klio. 1998. Bd. 80. S. 134–162; idem. Die Fahnenwache in der Römische Armee // ZPE. 1995. Bd. 108. S. 107–118; idem. Excubatio ad Signa. Fahnenwache, militärische Symbolik und Kulturgeschichte. St. Katharinen, 1995 (последняя работа осталась мне недоступной).


[Закрыть], который, в частности, подробно раскрыл взаимосвязь культовых функций офицеров с их обязанностями по обеспечению дисциплины и лояльности войск, подчеркнув тождественность государственной и армейской религии, аналогичность религиозной роли военных командиров и гражданских магистратов городских общин. Исследования Штолля, посвященные signa militaria, отличает не только тщательный и тонкий анализ документальных источников, но и стремление выявить символическое значение и культурно-исторический контекст, которыми обусловливалось особое отношение римских солдат к знаменам.

Из сакральных основ и практического опыта военной деятельности благодаря правовому творчеству римских юристов и законодательной деятельности императоров развивалась римская система военного права, которое, в свою очередь, задавало многие базисные параметры военных традиций Рима. Военному праву римлян посвящена обширная литература, трактующая самые разные стороны и элементы этой системы (государственно-правовые, военно-уголовные, частноправовые) как в историческом аспекте, так и в догматическом плане[272]272
  В числе основных можно назвать: Sander E. Das Recht des römischen Soldaten // RhM. 1958. Bd. 101. S. 152–191; 193–234; idem. Das römische Militärstrafrecht // RhM. 1960. Bd. 103. S. 289–319; Brand C.E. Roman Military Law. Austin; L., 1968; Guiffrè V. La litteratura “de re militari”. Appunti per una storia degli ordinamenti militari. Napoli, 1974; idem. Militum disciplia e ratio militaris // ANRW. Bd. II. 13. 1980. P. 234–277 (мне остались недоступными некоторые работы этого автора: Guiffrè V. Aspetti costituzionali del potere dei militari nella tarda respublica. Napoli, 1973; idem. “Iura” e “arma”. Intorno al VII libro del Codice Teodosiano. Napoli, 1979; idem. Il “diritto militare” dei Romani. Bologna, 1980); Kuleczka G. Studia nad rzymskim wojskawym prawem karnym. Poznan, 1974; Jung J.H. Die Rechtsstellungen der römischen Soldaten: Ihre Entwicklung von den Anfängen Roms bis auf Diokletian // ANRW. Bd. II. 14. 1982. S. 882—1013; idem. Das Eherecht der römischen Soldaten // ANRW. Bd. II. 14. 1982. S. 302–346; Lehmann B. Das Eigenvermögen der römischen Soldaten unter väterlicher Gewalt // ANRW. Bd. II. 14. 1982. S. 183–284; Mircovic M. Die römische Soldatenehe und der Soldatenstand // ZPE. 1980. Bd. 40. S. 259–271; Vendrand-Voyer J. Origine et developpement du “droi militaire” romaine // Labeo. Rassegna di diritto romano. 1982. Vol. 28. P. 259–277.


[Закрыть]. Отметим здесь интересное исследование Ж. Вандран-Вуайе, в котором эволюция военно-правовых установлений и юридического положения римского солдата рассматривается с точки зрения специфики воинской профессии и в контексте социально-политических и ментально-идеологических процессов, причем подчеркивается продолжение в военном праве императорского времени многих очень древних традиций[273]273
  Vendrand-Voyer J. Normes civiques et métier militaire à Rome sous le Principat. Clermont, 1983.


[Закрыть]. С историко-правовой и в еще большей степени с социально-исторической проблематикой связано изучение семейных отношений римских солдат. В последние годы на эту модную тему написано немало очень интересных работ, в том числе одна специальная монография[274]274
  Garnsey P. Septimius Severus and the marriage of Roman soldiers // California Studies in Classical Antiquity. 1970. Vol. 3. P. 45–53; Campbell J.B. The Marriage of Roman soldiers under the Empire // JRS. 1978. Vol. 68. P. 153–166; Cherry D. Soldiers’ marriages and recrutment in Upper Germany and Numidia // AHB. 1989. Vol. 3. P. 128–130; Debrunner Hall M. Eine reine Männerwelt? Frauen um das römische Heer // Reine Männersache? Frauern in Männaerdomänen der antiken Welt / Hrsg. M.H. Dettenhofer. Köln, 1994. S. 207–228; Roxan M. Women on the frontiers // Roman Frontier Studies 1989. Proceedings of XVth International Congress of Roman Frontier Studies / Ed. V.A. Maxfield and J. Dobson. Exeter, 1991. P. 462–467; Wells C.M. The Daughters of the regiments: Sisters and wives in the Roman army // Roman Frontier Studies, 1995. Proceedings of the XVIth International Congress of Roman Frontier Studies. Oxford, 1997. P. 571–574; Alloson-Jones L. Women and the Roman army in Britain // The Roman Army as a Community / Ed. A. Goldsworthy and I. Haynes. Portsmouth, 1999. P. 41–51; Bartolini R. Un indigne statistic sui rapporti di tipo matromoniale dei legionari atraverso le testimonianze epigrafiche. Il caso della Pannonia // Les légions de Rome. Actes du congrès de Lyon (17–19 Septembre 1998) / Ed. Y. Le Bohec, C. Wolf. Vol. II. P. 715–726; Phang S.E. The Marriage of Roman Soldiers. Leiden; Boston, 2001; idem. The Families of Roman soldiers (first and second centuries A.D.) // Journal of Family History. 2002. Vol. 27. № 4. October. P. 352–373.


[Закрыть].

Вполне закономерно, что накопление фактического материала, углубление и конкретизация знаний по отдельным элементам и этапам истории римской армии в позднереспубликанскую и императорскую эпохи приводят к появлению новых обобщающих работ. Примечательно, что если в 1950‐е гг. появилась только одна сравнительно небольшая работа такого рода – книга Р. Смита[275]275
  Smith R.E. Service in the post-Marian Roman Army…


[Закрыть], то в 1960–1970‐е гг. выходит целая серия общих исследований императорской армии, в которых получили отражение основные итоги, достижения и проблемы ее изучении. Как на интересную попытку концептуального разностороннего осмысления римской военной истории можно указать на сборник статей «Проблемы войны в Риме», вышедший в 1969 г. под редакцией Ж.-П. Бриссона. Отметим здесь, помимо интересной вводной статьи редактора и упомянутого очерка А. Ле Бонньека о религиозных аспектах военного дела в Риме, также статью Г.-Г. Пфлаума о сильных и слабых сторонах императорской армии, в которой, кроме собственно военных аспектов, подчеркивается, в частности, ее значение как фактора социальной мобильности, отмечается характерная для Рима дихотомия miles и civis, а также сплачивающая сила традиционных военно-религиозных ритуалов, воинской дисциплины и корпоративного духа[276]276
  Le Bonniec H. Op. cit.; Pflaum H.-G. Forces et faiblesses de l’armée romaine du Haut Empire // Problèmes de la guerre à Rome / Sous la direction et avec introduction de J.-P. Brisson. P., 1969. P. 85–98.


[Закрыть]. В книге Г. Вебстера основное внимание уделено организации, вооружению, тактике и условиям службы в римской армии I–II вв., но ни политические, ни социальные, ни идеологические аспекты (за исключением краткой характеристики армейской религии) освещения в ней не получили[277]277
  Webster G. The Roman imperial Army. L., 1969 (в 1998 г. книга вышла третьим изданием).


[Закрыть]. В ином ключе написана содержательная монография Дж. Уотсона[278]278
  Watson G.R. The Roman Soldier. N. Y.; Ithaka, 1969 (2nd edition: L., 1983).


[Закрыть]. Вопросы рекрутирования, обучения, порядка прохождения службы, карьеры, отношений с гражданским населением и судьбы ветерана после отставки автор рассмотрел с точки зрения жизненного пути типичного римского солдата, сделав акцент на побудительных мотивах и внутренних аспектах службы в императорской армии. Напротив, главная тема книги М. Гранта «Армия цезарей», написанной скорее в популярном ключе, более глобальна – роль армии во внутриполитических событиях и судьбах империи[279]279
  Grant M. Op. cit.


[Закрыть]. Поэтому внутренняя жизнь армии и духовно-идеологический облик римского солдата фактически остаются за кадром данной работы. Отметим также книгу И. Гарлана, в которой акцентированы своеобразие римской военной организации по сравнению с греческой и специфическое отношение римлян к войне[280]280
  Garlan Y. La guerre dans l’Antiquité. P., 1972.


[Закрыть].

Как новаторскую по своим подходам к теме социально-политической роли армии следует выделить книгу Рамсея МакМаллена «Солдат и штатский в поздней римской империи». В ней, пожалуй, впервые в комплексе рассмотрены основные, так сказать, невоенные аспекты деятельности армии: ее экономические, социальные и административно-полицейские функции, определявшие ее государственную роль и непосредственные взаимоотношения с гражданским обществом. Весьма показательно, что логика исследования данных аспектов с необходимостью приводит автора к постановке вопроса об особенностях солдатской ментальности по сравнению с мировосприятием и ценностями людей гражданских[281]281
  MacMullen R. Soldier and Civilian in the Later Roman Empire. Cambr. (Mass.), 1963. P. 174–177.


[Закрыть]. Позднее МакМаллен вновь вернулся к этой проблеме, но уже в другом ракурсе. Отталкиваясь, как и в предыдущей работе, от наблюдений и выводов современной военной социологии, он посвятил специальную статью характеристике легиона как своеобразного сообщества[282]282
  MacMullen R. The Legion as a society // Historia. 1984. Bd. 33. Hf. 4. P. 440–456.


[Закрыть]. По мысли МакМаллена, складывавшиеся в легионе особые социальные связи и отношения определяли важнейшие ценностные ориентации солдат. Автор обращает внимание на наличие внутри легиона разного рода микрообщностей, основанных как на формальных, так и на чисто дружеских связях. Подчеркивая ценностное содержание этого товарищества, он пишет, что с первых шагов на военной службе и до отставки (а часто и после нее) воины «держались за руки в братстве, которое не распадалось даже после смерти»[283]283
  Ibid. P. 443.


[Закрыть]. Мнение и оценка узкого круга товарищей, ревнивое соперничество с другими частями и подразделениями непосредственно определяли поведение солдата на поле боя. Основанная на связях в малых группах внутренняя сплоченность легиона в значительной степени обеспечивала высокую боеспособность императорской армии[284]284
  На этот момент обращает также внимание автор новейшей работы по военной истории Рима: Goldsworthy A.K. The Roman Army at War: 100 B.C. – A.D. 200. N.Y., 1996, особенно р. 250–264.


[Закрыть], помогала легионерам заявлять о своих требованиях и интересах перед лицом властей, а по выходе в отставку адаптироваться к гражданской жизни. Хотя рамки статьи не позволили автору подробнее остановиться на многих существенных компонентах воинского этоса римской императорской армии (например, на отношении к почестям и наградам, взаимосвязи воинского этоса и солдатской религии и т. д.), нельзя не отметить плодотворность самого подхода, исходным пунктом которого является признание определенной изоморфности легиона как социального организма и римского общества, взаимообусловленности функциональных, социальных и ментально-психологических факторов в жизни армии.