Текст книги "О прожитом с иронией. Часть третья"

Конечно, она была несказанно рада приобретению.

Как и обещал, участком занимался Кузьма Михайлович, но и Затевахину пришлось трудиться: столбы для забора завёз, сетку-рабицу приволок, песок, смесь и прочее. Пока дед поднимал «целину», а делать это приходилось лопатой, никакой культиватор изначально землю поднять не мог, Иван соорудил небольшую будку для инструмента и инструмент купил: лопату, грабли, мотыгу и прочее.

Но вот надобность в активном участии Ивана отпала, и дед выпроводил, иди, мол, дружок, дальше сам справлюсь, жди урожая, если что, призову на помощь. Затевахин и рад свободе, но душа прикипела к земле. Наверно, сказались крестьянские корни, прапрадед от сохи, и чисто по-человечески приятно видеть плоды своего труда. Снег ушёл, и на участке вылезла многолетняя растительность – солома толщиной в бамбуковый ствол. Всё убрали, участок перекопали. Потом культиватор прошёлся, всё ровненько, без сорняков. Появились грядки. Вот и лук пророс, зелень пошла и так далее. Конечно, не всё просто, Хоттабыча не было, не всё само по себе шло, и не одного дня это дело.

Апрель, май пролетели.

Лето наступило.

И если по весне на участке Михалыч один копался, изредка ему Маринка и Иван помогали, то ближе к лету родня подтянулась: Евдокия Макаровна деду чай приносила, Егор Кузьмич приходил и всё батю спрашивал, не помочь ли. Иван после мастерской каждый день, не заходя домой, к участку бежит. По выходным и Серёжку к прадедушке приносили. Появились новые гости. Подружки Евдокии Макаровны, Лариса Сергеевна, тётка Полина и Анна Петровна стали появляться у забора. Первые две редко, Анна Петровна чаще. Завидев её, дед расцветал, неспешно шёл к калитке, и уже вдвоём они проходили к небольшому столику, врытому в землю, кстати, Иваново детище. Михалыч доставал термос, и парочка наслаждалась ароматным травяным чаем. Сперва на приходы гостьи Затевахины особого внимания не обращали, знали, зять Анны Петровны помог землю получить, и вполне естественен интерес женщины к тому, что на участке делается, к тому же Анна Петровна женщина вдовая, одинокая, скучно одной, вот и прогуливается по посёлку, почему бы к ним на участок не заглянуть.

Лишь Маринка женским чутьём поняла, неспроста все эти встречи и посиделки с чаем.

– Ой, Ваня, уведёт нашего деда учительша, ой уведёт!

Учительшей она Анну Петровну за глаза называла. Иван только смеялся, дескать, крепок дед, ну и хорошо, нравится одиноким бабам, отлично, но жениться… Это уж слишком.

Наивный человек!!!

А дальше всё случилось именно так, как Маринка предчувствовала.

По осени собрали картошку, свёклу и морковь, участок подготовили к зиме. В октябре из Сибири позвонил сын деда Кузьмы, мол, дом готов, приезжай, Кузьма Михайлович, будем рады вновь тебя видеть. Конечно, Михалыч этой новости был рад. Глянул на настенный календарь, ткнул пальцем:

– Уезжаем тридцатого.

Тут же охи, ахи…

Затевахины привыкли к деду, жаль было расставаться, но за охами и ахами никто не заметил, что дед сказал «уезжаем», не «уезжаю», а именно – «уезжаем».

Как положено, накрыли по случаю отъезда стол, пришли Евдокия Макаровна, Егор Кузьмич, приглашена была и Анна Петровна. И вот здесь Кузьма Михайлович объявил:

– Вот что… Как говорится… Спасибо за хлеб, соль, кров над головой. Уезжаем мы. Мы – это Анна Петровна и я. Решили жить вместе. Я один, и она одинока. Будем жить вместе. Я так решил, и Анна Петровна не возражает.

Сказать, что присутствующие не ожидали такого заявления, такого завершения пребывания деда в гостях, – это значит ничего не сказать. Классики отдыхают: и Репин со своей картиной «Не ждали», и Гоголь в «Ревизоре» оцепенение присутствующих за столом вряд ли могли описать.

Длительную паузу прервала Маринка:

– Я так и знала…

Подал голос и Егор Кузьмич. Натужно кашлянув, сиплым голосом заявил:

– Ну ты, батя, и даёшь…

Кузьма Михайлович широко улыбнулся:

– Что застыли? Порадуйтесь за нас с Аннушкой. Конечно, мы люди в возрасте, но мы в здравом уме и в памяти, мы достойны уважения и желаем жить вместе. Вас это смущает?

Пауза…

Вдруг Евдокия Макаровна разрыдалась, за ней Марина, и Анна Петровна захлопала повлажневшими глазками, вот-вот и она сорвётся.

Вновь положение исправил Егор Кузьмич.

– Эх! Да по такому случаю… Ваня, где там твой самогон, Марина, тащи сало и огурчики… Гулять так гулять!

К удивлению присутствующих, дед Кузьма не возражал.

…

Уехали Кузьма Михайлович и Анна Петровна тридцатого октября. Проводили их шумно, весело, подарками, добрыми словами.

Дед Кузьма из окна машины напутствовал Ивана:

– Смотри, Иван, огород не запускай, по весне жди, мы обязательно приедем. Анна Петровна клумбу с цветами решила разбить, подумай, где это сделать. Хотя… Приедем, всё сами сделаем. До встречи.