Текст книги "О прожитом с иронией. Часть третья"

2

Бич бомж Петрович, он же бывший интеллигентный человек, он же человек без определённого места жительства Андрей Петрович Чиж, обходил свои владения. Его владения – это три площадки с несколькими пластиковыми контейнерами под мусор ёмкостью 0,8 м куб., оборудованные для задней загрузки мусоровозов. Его они числились номинально – сегодня он их разбирает, завтра другой такой же бедолага роется в мусоре в поисках добра или пищи. Петрович не был совсем опустившимся бомжом. Да, жильё своё профукал, прогулял, пропил – говорить по этому поводу можно что угодно, всё будет правдой, и он не в обиде. Спал где придётся, и это так, но от мусорных баков Петрович не питался, рылся в этом дерьме исключительно в поисках интересных и нужных для людей вещей. Занятие это его увлекало. Каждый раз к баку подходил с особым чувством, как рыбак к пруду, подходил с ощущением добычи. Вот и сегодня чувствовал, что найдёт нечто такое… такое… одним словом, интересное.

К площадке у дома «пенсов» он подходил к шести вечера, здесь стояли четыре новеньких контейнера, месяц как коммунальщики установили. Этот дом особый. Жили здесь в основном пенсионеры, пенсы, как их называл Петрович, люди аккуратные, порядочные, потому и контейнерная площадка здесь чище, нежели в других местах. Добычи для него здесь почти не было – экономными и рачительными были жильцы, но всё же иногда раритетные вещи к контейнерам выносились. Приблизившись к площадке, притормозил, дабы не мешать молодой симпатичной женщине завершить выгрузку многочисленных пакетов с домашними вещами. Присел на корточки у кустов близь дома и выжидал. Женщина дважды выбегала к площадке. Бомж удивился, крепкая бабёнка, по четыре пакета в руке и всё бегом да бегом. Но вот женщина, бросив пакеты в контейнеры, выпрямилась, повела плечиками, руками прошлась по плащу и медленно пошла к подъезду. Значит, работа завершена. Петрович уверенно поднялся и скорым шагом направился к мусорке. Подойдя к контейнерам, оглянулся по сторонам, нет ли конкурентов. В принципе местные бомжи его знали, знали его и некоторые жильцы. Настоящим конкурентом ему была только Тонька, вредная баба, живущая как раз в подвале этого дома. Сейчас Тоньки не видно, то ли пьёт, то ли спит. Профессиональный взгляд Петровича срисовал небольшую аккуратную сумку, её принесла как раз та самая прыткая дама, что только что вынесла вещи из подъезда. Бомж подхватил сумку и, не роясь более на площадке, резко ускорился в сторону своей берлоги.

Жилищем Петровича, или, как он ещё называл место своего пребывания, берлогой, в разное время года были разные точки. С весны он обитал в подвале промышленного недостроя. Здесь он проживал не один, каморок пять-шесть занимали такие же, как и он, братья по земной неустроенности, коллеги по несчастью. Жить здесь вполне можно: не холодно, безветренно, вода в бочке, соседи умудрились газовый баллон притащить, так что горячий чай всегда в наличии. Единственная проблема – туалет: помочиться и сходить по-большому приходилось за пределами этого «общежития».

Рассматривать сумку Петрович сразу не стал. Зажёг свечу, сполоснул руки, сбегал за кипятком, чай заварил. Делал всё обстоятельно, аккуратно, бомж-то он бомж, но интеллигентные повадки сохранились. Руки всегда споласкивал, пусть грязь под ногтями видна, но хотя бы сымитировать помывку надо обязательно, потом и сухой тряпочкой по рукам пройтись. Выполняя все несложные, но обязательные процедуры, он косился на сумку. Что же там внутри?

А вдруг…

Сначала осмотрел добычу. Его первичные догадки о безусловной ценности находки подтвердились. Кожа крокодилова, натуральная, выделка ручная, лёгкая потёртость свидетельствовала о солидном возрасте сумки и аккуратности владельца. Змейка старой выделки, защёлки крепкие, не чета современным, видел он такие в мусорках и не раз. С осторожностью потянул за язычок змейки.

Оп-па! Сюрприз!

В сумке лежала небольшая мужская барсетка, слегка похожая на походный несессер. Открыл её. Нет, это явно не несессер, это деловая сумочка, также с многочисленными кармашками, отсеками для визиток, пластиковых карт, ручек и прочих вещей делового человека.

Петрович тщательно обшарил обе сумки. Больше сюрпризов не было.

Жаль.

Вот если бы кошель внутри лежал, да с деньгами, вот это был бы подарок.

Он отхлебнул глоток остывшего чая. Пошарил глазами по импровизированному столу. Вот оно! Сушки. Пожевал закаменелые кругляшки, запил чаем.

Всё. Ужин состоялся, можно и помечтать. Сбросил потёртую обувь, подтянул сумку поближе, задул свечу и растянулся на импровизированном топчане.

3

Оперативная группа полиции выехала на задержание.

Три часа ночи.

Капитан Черкашин чертыхался в душе. Вчера ночь не спал, жену встречал. Сегодня на дежурстве сплошная суета, не прикорнёшь, вот и вызов некстати, знал он район выезда – сплошные застройки, ноги сломаешь. Ладно бы днём сюда ехать, так нет, именно ночью. Здесь уличного освещения толкового нет, того и жди, рухнешь в какую яму.

Уазик тряхнуло. Черкашин уже не чертыхался, он матерно выругался.

– Кононов, …, не дрова везёшь, на дорогу смотри…

Водитель притормозил.

– А я при чём? Дорога такая.

Минут через пять машина остановилась.

– Приехали, товарищ капитан.

– Вижу.

Капитан вылез из кабины. К нему подтянулись оперативники, лейтенант Иван Куцый и старшина Зозуля.

Черкашин осмотрелся.

– Значит, так. В этом недострое бомжатник. Выхода два. Фонари проверьте. Зозуля, ты ко второму выходу. Аккуратней будь, пьяный бомж – страшный бомж, помни. А мы с Иваном слева зайдём. Кононов, ты у машины, и внимательнее. Всё понятно?

Ваня Куцый поднял руку:

– Товарищ капитан, а кого мы ищем?

Черкашин хохотнул:

– Ты что руками машешь, не за партой.

И уже на полном серьёзе продолжил:

– Утром у начальства был? Нет. Если бы был, знал, что в районе затихарился вор по кличке Ворон. Доброжелатель позвонил, описал Ворона, здесь он, так что не исключено, найдём бродягу. И коли найдём, грамоту получишь. Теперь всё ясно?

– Так точно, товарищ капитан.

– То-то же…

Вряд ли в этом муравейнике они нашли бы Ворона, муравейник, он и есть муравейник, но воришка спалился сам. Увидев свет фонарей, струхнул, рванул к запасному выходу и нарвался на Зозулю. Старшина был мужиком мощным, расторопным, увидев мчащегося на него на всех парах человека, гаркнул ключевое полицейское слово: «Стоять!!!» Ворон рухнул как подкошенный. Через минуту скованный наручниками воришка лежал на земле. Старшина сел ему на спину и неспешно закурил сигарету.

В таком виде их и застал капитан.

– Молодец, старшина. Поверни-ка его, надо клиента с фоткой сравнить, может, не того взяли.

Старшина неспешно слез с дёргающегося тела, перевернул лицом вверх и осветил лицо фонариком. Капитан нагнулся, рукой освободил лоб человека от волос.

– Он, точно он. И шрам как на фотографии.

Черкашин перевёл луч фонарика на старшину.

– Орден не обещаю, но в приказ попадёшь. Ладно, давай его в машину. Куцый, ты где?

Лейтенант выглянул из-за плеча.

– Пойдём, пробежимся по бомжатнику, может, ещё какой сюрприз увидим.

В первой же конуре полицейские наткнулись на мирно храпевшего Петровича. Черкашин осветил убежище бомжа. Топчан, стол, ящики из-под фруктов, грязные тряпки в углу, сам бомж и, наконец, одиноко стоящая коричневой кожи сумка.

Капитан потянулся к сумке.

– Ого! Вот это новость! Человек с бизнес-тусовки заглянул не в гостиницу «Космос», а в гадюшник имени Ворона. Ха-ха… Эй, гражданин! Очнись!

Петрович покрутился на лежбище и, наконец поняв, что кто-то пытается с ним общаться, сел.

– Что, что… Кто это?

Капитан строгим голосом прикрикнул:

– Молчать! Это полиция! Имя, фамилия…

Бомж попытался вскочить, но, оступившись, грохнулся всем телом на стол. Капитан отскочил.

– Но-но! Не шалить!

Петрович, с трудом понимая, что происходит, нащупал лежак, сел на него.

– Я Чиж, Андрей Петрович. Документов нет, временно здесь живу…

Черкашин оценил опасность бомжа и был спокоен, гадости от этого человека вряд ли стоило ожидать.

– Значит, Чижик-Пыжик, говоришь. Понятно. А сумку у кого увёл? В отделении заявление на такую штуку лежит. Рассказывай.

Заявлением на сумку капитан просто пугнул бомжа. Хороша сумка и не в таком помещении должна стоять, это точно. А Петрович понял, капитан бросил соломинку, и тут же за неё схватился.

– Товарищ полицейский, ей-богу, нашёл сумку и поутру хотел сдать в полицию, но раз вы сами здесь, заберите, я и расписку просить не буду…

– Что!!! Какую такую расписку! А ну-ка подъём, руки за спину, на выход!

Петрович струхнул по-настоящему. Вдруг в каталажку на самом деле.

– Да я… Да мы…

В этой конуре капитан не стал задерживаться. Пошумел несколько минут и, забрав сумку, вышел, вслед выскочил вспотевший лейтенант. Куцый впервые в составе группы выезжал на задержание: ночь, темень, крики, горящие фонарики, вор-рецидивист, бомжи – всё это было настоящим. Это не теория «следственного дела», это была настоящая практика с шумом, зуботычиной, матом. Он впервые увидел, как мастерски капитан разговаривает с преступниками.

Лейтенант жаждал подвига и, когда капитан приказал ему осмотреть оставшиеся помещения самому, лихо вскрикнул:

– Есть!

И выбежал из клетушки Петровича. Капитан ухмыльнулся вслед:

– Давай, давай… Ищи ветра в поле…

Через двадцать минут оперативная группа выехала в отделение полиции. Черкашин сидел в кабине уазика, в ногах лежал боевой трофей – сумка «От Петровича».

4

Павел решил через полицию найти сумку деда. Понимал, шансов мало, но попытка не пытка, надо просто оставить заявление, может, премию пообещать.

А вдруг?

Утром следующего после сороковин дня он появился в отделении.

– Мне бы заявление о пропаже подать.

Лысоватый капитан, не отрывая уха от телефонной трубки, кивнул:

– Тринадцатый кабинет.

Кабинет номер тринадцать был на первом этаже. Лавируя между молчаливыми посетителями и удивляясь, чего все эти люди в девять часов утра хотят от нашей доблестной полиции, протиснулся к кабинету. Постучал, услышав «Войдите», вошёл в кабинет.

Симпатичный старлей внимательно глянул на посетителя:

– Слушаю вас?

Паша присел на стул.

– Мне бы заявление о пропаже написать.

– Пропал кто? Жена, ребёнок, когда это случилось, при каких обстоятельствах и так далее?

Павел попытался пояснить:

– Видите ли, речь не о человеке. Вещь у меня пропала, точнее, не совсем пропала. Жена эту вещь на мусорную площадку случайно вынесла, а когда мы хватились, у контейнера вещи уже не было. Понимаете?

Полицейский в лице не изменился, видимо, привык к странностям посетителей. И не такие просьбы здесь излагали.

Участливо улыбнулся:

– Итак. Некую вещь ваша супруга выбросила в мусорный бак, затем вы хватились, а этой вещи нет. Так?

Проситель оживился:

– Да, да! Всё верно, именно так…

– А от нас что вы хотите?

Паша удивился:

– Как что хотим. Хотим, чтобы вы помогли найти эту вещь. Причём…

Старший лейтенант остановил Павла:

– Спокойно, спокойно! Рыться в мусорных баках не наш профиль, это первое. Во-вторых, искать то, не знаю что, тоже не по нашему департаменту. И в-третьих, полиция занимается серьёзными вещами, и отрывать людей пустыми рассуждениями не стоит. Я понятно пояснил? Если вопросов нет, не смею вас задерживать.

Паша понял: промашка. Здесь не помогут. Помялся, поднялся со стула.

– Извините…

Старлей поднял глаза на молодого человека. Вроде неплохой парень, молодой, аккуратный, наверно, где-то в конторе штаны протирает. Не повезло, жинка любимые домашние тапочки выкинула.

От этой мысли стало весело.

– Послушайте. Вы здесь полчаса, а я так и не понял, что у вас пропало?

Павел присел на стул, с надеждой посмотрел на полицейского – может, повезёт.

– Вы понимаете, сорок дней назад умер дед. В наследство покойный оставил деловую сумку. Она достаточно дорогая, ручной работы, заграничная, но это не главное, любил я деда, а сумка – память о нём.

Старлей кивнул, улыбка с лица сползла.

– Всё одно помочь, уважаемый товарищ, мы вам не можем, разве что в частном порядке, если кто принесёт сумку, мы вас обязательно проинформируем, но заявление не примем. Вы опишите предмет. Там за дверью опишите, вот бумага. И впредь смотрите за своими вещами. Всего доброго.

Полицейский тяжело вздохнул, вновь уткнулся в бумаги и вслед уходящему посетителю пробурчал:

– Пусть следующий зайдёт.

Паша выскочил за дверь, сел на освободившийся стул, наскоро настрочил описание потери, указал телефон, адрес и положил старшему лейтенанту на стол. Всё делал быстро, расторопно, чётко осознавая, что поход в это учреждение был ошибочен.

Поднялся со стула и, вновь лавируя между посетителями, двинулся к выходу. Настроение отвратное, физиономия пылает, и губы шепчут:

– Дурак! Какой дурак…

Гражданин, мимо которого протискивался в этот момент, участливо спросил:

– Что вы сказали?

Павел, опустив голову, не отвечая, выскочил на улицу. И на «вертушке» у бюро пропусков чуть не сшиб офицера полиции.

Тот отскочил в сторону.

– Осторожнее! Так и убить можно!

…

И кто бы поверил, что столкнулись человек, который ищет сумку, и нынешний, пока случайный владелец этого сокровища.

Капитан Черкашин, так и не успевший выспаться после двух бессонных ночей, вновь вызван на работу. Естественно, настроение отвратное, да ещё сумасшедший, чуть не сбивший его. Через десять минут настроение капитана было не просто отвратным, а чрезвычайно мерзким. Ладно бы вызвали по вопросам оперативной работы, так нет, оказалось, что его – да и не только его, в отделении топтались Куцый и Зозуля – вызвали, чтобы предупредить о грядущей проверке вышестоящей инстанции по стрельбе.

Нашли чем пугать!

Но и это не всё. После совещания в курилке Черкашин услышал весёлый рассказ об утреннем посетителе, который, «что-то» выкинув в мусорный бак, пришёл это «что-то» искать в полицию.

Лейтенант Куцый спросил весельчака:

– А что это было?

Старлей, смеясь, ответил:

– Вы не поверите: дорогущая сумка, крокодиловой кожи. Сами выбросили и затем пошли искать. Это похоже на гонку на выживание – азарт, эмоции, драйв. Выбросил, на десять минут прикрыл глаза и бегом искать. Ха-ха…

Куцый остановил весельчака:

– Постойте, это такой небольшой чемоданчик, коричневой кожи?

Старший лейтенант, всё ещё смеясь, кивнул:

– Ну да.

В разговор тут же вмешался Черкашин:

– Лейтенант, меньше вопросов задавайте. Начальство отпустило? Отпустило. Вот и давай, не задерживайся, дуй домой, Оксана, наверно, блины нажарила.

Лейтенант осёкся. Понял, ляпнул что-то не то. А Черкашин тащил его к выходу и злобно шипел на ухо:

– Ты что встреваешь в разговор старших! Никаких сумок, чемоданов, ранцев и прочих крокодилов ты не видел! Тебе это понятно?

Куцый, соглашаясь, было кивнул, но затем протестующе поднял руки:

– А как же…

– Что как же, честность и прочие нудные параметры прогрессивного человечества? Не переживай, беру ответственность на себя.

Взяв лейтенанта за грудки, подтянул к себе ближе и вновь зашипел:

– Ваня, нет у меня этой сумки, ты понимаешь, нет! Отдал хорошему человеку. Богатому, ответственному, при шикарной тачке и прочем. Отдал. Ясно?

Куцый вновь кивнул. Черкашин отпустил лейтенанта.

– Давай, дорогой, отдыхай, завтра сложный день.

5

Черкашин не врал лейтенанту. Правда, сумка ещё лежала дома, но тот, кому она предназначалась, знал о крутом подарке. В субботу капитан с женой были приглашены на пятидесятилетний юбилей родственника, Вениамина Павловича Подвойского, и именно сегодня утром капитан подтвердил в телефонном разговоре с родственником своё участие в мероприятии, при этом, чёрт за язык дёрнул, намекнул о подарке, дескать, такую вещь нигде не найдёшь.

Черкашин был опером с хорошей чуйкой и всем своим нутром чувствовал, из-за этой несчастной сумки могут быть неприятности. Как их предотвратить, он также понимал, надо просто подрядиться поискать вещь, забрав приметы, описанные просителем, у старшего лейтенанта, который принял записку. Капитан знал, официального заявления не было.

Старлей с лёгкой душой отдал капитану записку Павла Золотова. Как гласит русская народная пословица: «Баба с возу – кобыле легче!»

В субботу на юбилейном вечере Вениамин Подвойский получил шикарный подарок. Жена капитана накануне отменно почистила сумку, уложила её в большую подарочную коробку. Подарок пришёлся по душе предпринимателю, он был рад и всё расспрашивал Черкашина, где достал столь старинную и шикарную вещь.

Черкашин, не мудрствуя лукаво, ответил:

– Места знать надо!

А где ещё можно достать подержанную, но интересную вещь, подлинный раритет? Где? Купить с рук или в антиквариате.

Итак, сумка пристроена.

Однако, как оказалось, не очень надёжно. Уже в понедельник барсеточники грабанули машину предпринимателя. В расстроенных чувствах Подвойский позвонил Черкашину.

– Да вы что, этих воришек вывести не можете? Как так, порядочного гражданина да среди белого дня ограбить!!!

Что мог сказать капитан?

Правильно, он так и сказал: «Не тревожься, найдём и грабителей, и сумку, всё найдём!» Однако в душе Черкашин был рад, сумки нет, нет и подозрения в том, что это именно он взял её у бомжа.

А между тем сумка продолжала путешествие.

Шустрый барсеточник Гиви в сумке не нашёл ожидаемой добычи. У Подвойского хватило ума не перекладывать из своего делового портфеля документы и кошелёк с деньгами, да и времени разглядывать дома многочисленные карманчики, замки, фурнитуру и прочее также не было. Он планировал эту приятную процедуру провести на работе.

И вот на тебе! Обокрали как последнего лоха – остановился у газетного киоска, через пару минут сел в машину, а сумки нет.

Барсеточники люди не жадные, к тому же достаточно грамотные: нет добычи – не страшно, найдём нового лоха, а вот улику надо сбросить. И сбросом занимались аккуратно. Если вещь хорошая, зачем выкидывать, можно просто поставить, к примеру, у паркинга или входа в магазин, лишь бы сделать всё грамотно. Есть вероятность, что хозяину потерю передадут, и тот в полицию не пойдёт.

Вполне нормальная логика.

Вот и сейчас Гиви тормознул у ближайшей автозаправки, поставил у колонки сумку и был таков.

Оператор АЗС Стас приметил сумку с ходу, а приметив, из виду не упускал. Наблюдал за вещью полчаса, никто не подъезжает, никто и не заявил о пропаже.

Выходит, сумка ничья?

А раз ничья, можно забрать. Стас не был искушённым оценщиком премиальных и респектабельных вещей, его, как и Гиви, интересовало лишь содержимое сумки. Порыться в сумке он смог лишь дома вечером.

В сумке пусто, внутри лишь небольшая аккуратная барсетка той же кожи, что и само изделие. Только собрался на мусор вынести безделицу, жена в двери – с работы пришла.

– А ну покажи, что прячешь?

Стас руку с сумкой протянул:

– Да не прячу я. Сумку вот принёс, на заправке кто-то забыл. Думал, что-то интересное, а это старый хлам, пойду вынесу на помойку.

– Покажи…

В отличие от Стаса супруга была сметливым человеком, недаром в отделе обуви коммерческого магазина работала.

– О! Да это приличная вещь! Здесь и вензель есть, отделение для айфона, карманы для ручек. Наверняка ручная работа. Погоди, сейчас руки вымою, в интернете посмотрим, что это за вещь.

Стас сел к телевизору. Через десяток минут супруга зашла в комнату. Руки в боки – признак приближающегося скандала.

– В мусор, говоришь. А ты хоть представляешь, сколько эта сумка с содержимым стоит? Ты понимаешь, что этой вещи уже много лет, а состояние идеальное. А?

Стас стушевался, не любил он, когда жена нервничает, а сейчас она явно была на взводе.

– Алёнка, ну не надо, я ведь не выкинул сумку. Не выкинул. А что мы с ней будем делать?

Алёна всплеснула руками.

– Продадим. Выставлю на «Авито». Тысяч двести запросим. Купят, обязательно кто-нибудь да позарится. Дурней знаешь сколько. За десятку никто не возьмёт, а вот за двести тысяч обязательно выкупят.

Стас почесал затылок. Конечно, в коммерческую жилку супруги он верил, прожектов она строила много, но пока дальше продавца обувного не двинулась.

– Я не против, продавай.

И уже в ночь на сервисе бесплатных объявлений «Авито» появился текст: «Продам мужскую сумку для документов и ноутбука. Дорого».

В описании сумки текст: «Вещь старинная, натуральной крокодиловой кожи, респектабельный дизайн, ручная работа. Снаружи на задней стенке отделение на молнии. Под крышкой два больших кармана. Внутри два основных отделения, дополнительное отделение на молнии по центру сумки, кожаные отделения для айфона, ручек, карабин для ключей на ленте. В комплекте регулируемый плечевой ремень. Приятным дополнением к сумке является клатч – элегантная сумка-конверт той же выделки. Сумка с клатчем прекрасный подарок деловому человеку. Сумка упакована в стильный мешок на кулисе, подчёркивающий премиальность подарка».

И конечно, цена: «Двести тысяч», «Возможен торг». Телефон Алёна указала свой.

Стас посмотрел объявление и восхитился:

– Где так намастырилась писать: респектабельный дизайн, клатч, премиальность… Я таких слов и не слышал.

Алёна довольно улыбнулась:

– А ты думал…

Несколько дней звонков не было, но через две недели будто прорвало.

Звонок, торг, отбой. Звонок, торг, отбой. Десятый звонок был без торга. Звонила дама.

– В объявлении указано, на сумке тиснение в виде монограммы. Это правда?

Алёна уверенно ответила:

– Да, есть. Тиснение, три буквы, латинские V, O и Z.

Ответ обрадовал.

– Девушка, я беру сумку. Где встретимся?

Услышав мгновенное решение абонента на другом конце провода и несколько растерявшись, Алёна ответила:

– Девушка, телефон оставьте, я перезвоню.

К приходу Стаса Алёна была дома. Заметно взволнована, но довольна. Стас уловил настроение жены.

– Что такое, в лотерею машину выиграла?

Когда супруга рассказала об обилии звонков и твёрдом желании какой-то женщины купить сумку, он и сам разволновался, и когда Алёна сказала, что дама, с которой договорились о купле-продаже, спросила о тиснёной монограмме на сумке, Стас откровенно струхнул.

– Алёна, может, ну её, эту сумку, выкинем, или в деревню Корнеичу отвезу, пусть на рыбалку носит. Я не знаю, может, на ней кровь или ворована, кто знает.

Алёна вновь руки в боки.

– Счассс!!! Двести тысяч Корнеичу подарю. Этому бездельнику и на бутылку не дам. Не выдумывай! Ты что, украл эту сумку? Нет. А не украл, о чём может быть речь. Я немедленно договариваюсь о встрече…