Текст книги "Месть вогулов"

Глава XVII

До ночи царское войско так и не начало новую атаку. Близ пристани запылали костры. Всё говорило о том, что Дмитрий решил дать ратникам отдохнуть, подготовиться к следующей битве. Увидев приготовления к ночлегу, Михаил и Потыр слегка расслабились. Решили, что судьба подарила им ещё одну ночь. Но бдительности всё же никто не терял. Яркий свет факелов озарял частокол, лучники были наготове, вода в котлах кипела не переставая. Защитники готовились дать бой в любую минуту. Однако воины на берегу не двигались, казалось, большинство из них улеглось спать.

Посреди ночи, когда неугомонный Потыр начал подумывать о внезапной вылазке в лагерь нападающих, со стороны главной башни раздался крик, подхваченный множеством голосов. Предводители бросились к стене и замерли, поражённые немыслимым зрелищем: жестокая сеча шла прямо посреди частокола, грозя перекинуться на улицы города. Оказалось, что царский отряд незаметно пробрался вглубь леса и сумел подкрасться к городищу со стороны, противоположной от реки. На северной стене, где никто не ждал нападения, было лишь несколько часовых, которых умелые лучники сняли меткими выстрелами. Прочие защитники спохватились лишь тогда, когда нападающие без лишнего шума приставили к стене лестницы, и несколько десятков их забралось на частокол. Закипела жестокая битва, чердынцы несли тяжёлые потери. Чувствовалось, что штурмовой отряд был собран из лучших воинов, каждый из них в ближнем бою стоил двоих вогулов.

„Вот и отвоевались“ – подумал Михаил, выхватывая меч и бросаясь в самое пекло битвы. Лицо князя горело от стыда. Надо же было прозевать такое! Попался как зелёный юнец в ловушку опытного воеводы. „Будь что будет“ – решил он. “Смою вину кровью в этом бою. Никто не скажет, что князь прятался за спинами своих дружинников!“ – с этой мыслью Михаил нанёс свой первый удар, спасая раненого вогула от занесённого над ним топора. Русский ратник, чьё горло было пробито остриём мёча, медленно завалился, хрипя и обливаясь кровью. Выдернув оружие, князь едва не угодил под топор другого витязя, но в левом глазу того внезапно блеснуло белое оперение стрелы – Потыр бил без промаха, даже кольчуги не могли спасти русских от его смертоносных стрел. Князь благодарно кивнул вогулу и бросился к следующему противнику, что дико озирался, с трудом забравшись на частокол.

Вскоре защитники почувствовали, что стало легче. Пришло подкрепление с южной стены, отряд нападающих быстро таял. Вогулы, уступив место в ближнем бою русским дружинникам, поливали врага множеством стрел. Несколько минут спустя люди Михаила замерли, поняв, что никто больше не карабкается по приставленным лестницам. Атака была отбита. Потыр с глубоким вздохом вытер пот со лба. В его колчане не осталось ни единой стрелы, все они белели в телах врагов. Внезапно вогул заметил, что в ночном городе стало непривычно светло. Дико оглянувшись, он едва не сел от неожиданности, южная стена частокола полыхала яростным огнём. Взглянув на своих, Потыр заревел, как раненый медведь. Другие ратники подхватили его рёв и кинулись к пылающим укреплениям. Взбираться на стены было поздно: огонь не давал никому даже приблизиться. Южные ворота вздрагивали и трещали от мощных ударов – русские пустили-таки в ход таран, остановить его было уже невозможно. Стало ясно, что с минуты на минуту разъярённое войско ворвётся в город.

Крепкие ворота дали защитникам немного времени, чтобы подготовиться к последней схватке. Ближе всего к дрожащим стенам стояла горстка опытных воинов, держащих в руках взрывные болванки. Никто больше не боялся повредить бесполезный теперь частокол. Чуть дальше были последние уцелевшие дружинники и ополченцы, их руки сжимали лучшие мечи и топоры, бывшие в крепости. Последней линией обороны стали лесные стрелки, готовые в любую минуту дать смертоносный залп. Потыр кровожадно улыбался. Пришёл его последний час, но боги увидят, как бьются загнанные в угол вогулы. Сегодня враги умоются кровью, как бы сильны они не были.

Наконец, немного времени спустя, ворота страшно захрустели и повалились. Первые нападающие полезли в проём, тут же погибая под с ливнем стрел лесных воинов. Когда им всё же удалось пройти через стену, грохнула первая болванка, и на мгновение всё затихло. Передовой царский отряд разорвало, всех до последнего человека. Вслед за этим раздался жуткий треск и остатки ворот повалились на землю, вместе с частью горящего частокола. Неожиданный завал остановил атакующих, чердынцы получили ещё одну передышку.

Потыр повернул к Михаилу красное от огненных бликов лицо, князь отшатнулся – разъярённый предводитель вогулов был страшен, как исчадье ада, в глазах его полыхало яростное пламя.

– Уводи людей, Михаил. Убедись, что они смогли пройти через твой подземный ход.

– Но как, Потыр… Я не оставлю вас!

– Что за дурень! – в сердцах воскликнул вогул. – Мы все поляжем сегодня. Но мирные люди должны жить. Убедись, что они спаслись и возвращайся. Умрём вместе, князь. Для меня было честью биться рядом с тобой.

Михаил кивнул – лесной воин был прав. Обняв напоследок богатыря, он кинулся к старой кузнице, туда, где был подземный ход, построенный одновременно с городом.

Кузнец Никита, обливаясь потом, возился с замком, закрывающим давно заржавевший люк. Входом в подземелье пользовались редко, он ещё не разу не пригодился при защите города. Нужды в этом не было, врага всегда успевали остановить на стенах. И сейчас мастер ругал последними словами дружинников, не проследивших за исправностью ржавого замка. Сегодня их беспечность грозила обернуться гибелью всех жителей городища. Женщины и дети плакали, слыша приближающиеся звуки битвы. Никто уже не надеялся выжить. Неожиданно рядом с кузнецом появилась лесная ведьма, её синие глаза пылали гневом. Отшвырнув незадачливого взломщика, она направила ладони на замок и что-то яростно выкрикнула. Раздался взрыв, народ шарахнулся в сторону, с ужасом глядя на Чопырр. Когда дым рассеялся, все увидели зияющую в крышке люка дыру, за которой в свете факелов отражался свод пещеры. Оттуда шёл тяжёлый затхлый запах могилы, но это был единственный путь к спасению. Колдунья махнула рукой, призывая всех следовать за ней и исчезла в подземной темноте. Люди облегчённо вздохнули, двинувшись вглубь прохода. Внезапно все они в ужасе замерли, из глубины раздался дикий крик ведьмы. Мгновение спустя он сменился тишиной.

Михаил, что было мочи, бежал по пустынным улицам Чердыни. Ему было безумно тяжело думать, что где-то недалеко гибнет храбрая дружина, защищая обречённый город, но Потыр был прав. Дело воинов и его, их предводителя – умирать на поле битвы, умирать, чтобы другие могли жить. Скоро он присоединится к защитникам и разделит их судьбу, какой бы она ни была. Подбежав к старой кузне, князь с удивлением заметил толпящийся там народ. Никто почему-то не спешил скрываться в спасительном проходе. Разозлившись, Михаил приблизился, чтобы поторопить людей. Но увиденное возле входа в пещеру заставило его замереть. Яростный крик застыл на губах князя.

Возле ржавого люка стояло несколько крепких царских ратников, облачённых в полный доспех. Руки их лежали на рукоятях мечей, лица были оскалены кровожадными улыбками. Они были похожи на волков, наконец-то загнавших свою добычу. Предводитель небольшого отряда держал одной рукой Чопырр, поднеся острый нож к её горлу. Глаза Михаила полезли на лоб – это был его лучший воин, десятник Олег. Увидев князя, он злобно усмехнулся.

– Ну что? Не ожидал? – оскалился предатель.

– Олег… Как ты мог? Я считал тебя братом…

– Братом, говоришь, князь? Я всегда был твоим слугой. Но теперь этому пришёл конец. Царь-батюшка накажет тебя за измену, он уже давно подумывал об этом. А я… Как знать. Может быть, стану его наместником в здешних землях.

– Так вот кто, значит, писал на меня доносы…

– А то как же? Ты, небось, думал на старого дурака Амвросия? Всегда забавлялся вашей руганью. Ты грозил его из окна выкинуть, а этот безумный фанатик только и делал, что дни и ночи молился за твою душу.

– Значит, он не доносил на меня…

– И не подумал бы. Старый хрыч был слишком честен для этого. Даже поповская ряса так и не изжила в нём характер воина. Амвросий только и думал, как защитить здешний народ от шаманов, да тебя на путь истинный наставить. Вовремя он сгинул, для меня, конечно. – лицо десятника исказилось в мерзкой ухмылке.

– Но как же наша дружба, Олег? Столько прошли вместе… Кровь свою проливали за Чердынь… Неужто ты всё забыл? – поражённо спросил князь, всё ещё не веря в случившееся.

– Помню я, Михаил. – с каменным лицом молвил десятник. – Но теперь это не важно. Не править тебе больше Чердынью. Настало моё время. А дикарям твоим, вместе с колдуньей, конец пришёл. – Олег коснулся лезвием ножа шеи Чопырр, по нежной коже потекла струйка крови.

– Не трожь её, аспид! – взъярился Михаил. – Если ты мужчина, сразись со мной!

– Сейчас мерзкая ведьма уйдёт к своим шайтанам. А следом за ней отправишься и ты, князь.

Олег занёс руку, собираясь перерезать горло колдуньи, но внезапно ладонь его замерла. Нож неуверенно задрожал и упал на землю. Воины недоумённо переглядывались, не понимая, почему их предводитель медлит. Из подземного хода выглянули ещё двое, удивляясь задержке. Постояв ещё немного, десятник повалился на землю. Из его глазницы торчала вогульская стрела, окрашенная кровью. Килим, с искажённым от ярости лицом, теперь целился в ближайшего к нему врага.

Первым отреагировал Михаил. С диким криком он отсёк голову ближайшему дружиннику, отталкивая Чопырр к стоявшему неподалёку Никите. Тот поймал колдунью, не дав ей упасть. Второй воин успел отразить удар князя, но меткий выстрел молодого охотника оборвал его жизнь. Теперь против Михаила и Килима было четверо крепких бойцов. Переглянувшись, они двинулись вперёд. Идущий посередине с лёгкостью принял на щит новую стрелу вогула. Князь медленно отступал с оружием в руках.

Неподалёку уже слышался приближающийся шум битвы. Царское войско прорвало оборону, яростные крики воинов слышались всё ближе. Потянуло гарью. В городе разгорался пожар, и тушить его на этот раз было некому. Глаза Михаила и Чопырр на мгновение встретились. „Кажется, теперь и правда конец“ – без слов говорили они друг другу.

Неожиданно в небе послышались оглушающие раскаты грома. Яркая молния на мгновение заставила всех ослепнуть. Сражающиеся ошеломлённо замерли, ужасаясь небывалой грозе. Казалось, сами боги решили спуститься с небес, дабы покарать неправедных. Так оно и было. Уже знакомое всем чердынцам тёмное воинство обрушивалось на город из туч, пылающих неземным пламенем. Воины-скелеты на истлевших лошадях ступили на землю и понеслись на царское войско, оставив позади перепуганных защитников города.

Подходя к рухнувшим воротам городища, воевода Дмитрий радостно улыбался. Это была его лучшая битва. Никогда ранее ему не удавалось провести такого смелого и удачного манёвра. Могучая крепость пала, хотя, будь на его месте другой предводитель, могла бы держаться ещё не один день. Гордость переполняла сердце старого воеводы. Царь обо всём узнает и он, Дмитрий, получит по заслугам. Если не место верховного воеводы, то как минимум сытую старость обеспечил он себе сегодняшней победой. Неважно, что ценой этого стала гибель ни в чём не повинных людей, царского воеводы это не касалось. Он получил приказ и выполнил его наилучшим образом. Улыбаясь, Дмитрий наблюдал, как его бойцы дорезают диких вогулов. Этих уж точно не стоит жалеть, пускай дикари получат по заслугам, надо отбить им охоту сопротивляться русским. Может быть, сегодняшняя бойня сделает их наконец покорными. Так думал предводитель царского войска, двигаясь по улицам горящего города. Его мысли прервала внезапная вспышка молнии, сопровождавшаяся диким грохотом.

„Ну вот, ливень начнётся. Потушит пожар в городе. Жаль. Хотелось взглянуть на пепел, оставшийся от непокорной Чердыни„– огорчился Дмитрий. Он хотел развернуться и пойти обратно в лагерь, но какое-то движение заставило старого воина оглянуться, посмотреть на городские улицы. Вглядевшись в полумрак, озарённый пожарами, воевода почувствовал, как редкие волосы зашевелились на его голове. Навстречу бежали царские дружинники с перекошенными от страха лицами. В руках их даже не было оружия, страх заставил бросить его на улицах и спасать лишь свою жизнь, не думая ни о чём. А следом за ними скакала сама смерть. Дмитрий увидел огромного всадника в отливающих золотом доспехах, что нёсся во весь опор во главе тяжёлой конницы. В руках его сверкало длинное копьё, извергающее лучи зелёного пламени. Каждый луч, попадая в бегущего ратника, превращал того в горстку пепла. Прочие конные рубили русских длинными тёмными мечами, никто не мог укрыться от этого страшного оружия. Дмитрий изумлённо протёр глаза, страшные враги были скелетами на мёртвых конях. Трезвый разум отказывался принять увиденное. Воевода замер на месте, не имея сил пошевелиться от ужаса. Лишь в последний момент он тонко заливисто закричал и бросился бежать. Но было уже поздно.

Последним, что увидели глаза Дмитрия, была вспышка обжигающего зелёного пламени.

Немного времени спустя призрачная рать пополнилась ещё одним всадником. Призрак, в облике которого виднелись черты старого воеводы, яростно преследовал последних бегущих дружинников.

Глава XVIII

Жители города сгрудились у подземного хода, зияющего возле старой кузницы. Здесь были все, кто уцелел: женщины, дети, старики, выжившие русские и вогульские воины. В лужах крови всё ещё лежали тела Олега и его павших дружинников. Те из них, что избежал княжеского меча, мгновенно скрылись, увидев спускающееся с небес призрачное воинство. Больше беглецов никто не видел.

Люди шёпотом переговаривались, страх перед ночными демонами всё ещё сковывал их. Все жались к Михаилу и уцелевшим защитникам, умоляюще глядя в их суровые лица. В городе всё сильнее разгорался пожар, который уже никто не пытался тушить. Огонь распространялся по частоколу, перекидывался на жилые дома, пожирал сторожевые башни. Дом самого князя давно обратился в пепел. Люди бессильно наблюдали за буйством стихии. Казалось, вся их прежняя жизнь сгорала в этом пламени. Михаил молча смотрел на тех, кому посчастливилось выжить в кровавой бойне. К его радости, не вся дружина полегла, защищая Чердынь. Потыр и его лесные богатыри умело сдерживали царское войско градом стрел, не позволяя бездумно истреблять отступающих. Сейчас храброго предводителя вогулов несли на руках. Прикрывая отход отряда, он лишился руки. Несмотря на это, на лице героя играла слабая улыбка – он был счастлив, зная, что город спасён. Чердынцы окружили раненого, наперебой благодаря за спасёние родных и пытаясь помочь лекарям. Те едва успевали отгонять бестолковых помощников.

Чопырр прижималась к груди Михаила, вглядываясь в его лицо, побледневшее от тревоги и напряжения. Кажется, впервые в жизни князь не знал, что делать. Да, они сумели выжить, но как быть дальше? Город превратился в руины, чтобы отстроить его, понадобится не один месяц. Мало осталось людей, способных держать в руках оружие. А что будет, когда царь пришлёт новое войско? В том, что так и выйдет, сомнений не было. Жестокий и мстительный, он не потерпит неповиновения и никогда не простит мятежных жителей, и скорее всего истребит их, всех до последнего, чтобы другим неповадно было. Как спастись от этой угрозы? Князь не находил ответа. Тревожные мысли прервал испуганный вскрик лесной колдуньи. Её лицо побледнело от ужаса, дрожащая рука указывала на высокую фигуру, двигающуюся среди тлеющих развалин домов. К ним приближался сам Король Дикой Охоты, верхом на восьминогом коне. Его тяжёлые доспехи сверкали в полумраке, лицо искажала гримаса, лишь отдалённо напоминающая улыбку. Призрачной свиты не было видно, но даже вид одинокого Короля внушал трепет. Люди в страхе закричали, теснее прижимаясь к обнажившим оружие дружинникам. Отринув слабость, князь жестом приказал, всем стоять на месте, и вышел навстречу древнему воину. Взгляды их встретились.

– Приветствую тебя, великий Один! – торжественно произнёс Михаил, почтительно склонив голову.

– Неужто признал, конунг? – улыбнулся древний бог. – А я уж думал, земные воины совсем позабыли обо мне.

– Слава твоих подвигов никогда не угаснет, о великий. Для меня большая честь говорить с тобой. Но сердце моё терзает столько вопросов…

– Спрашивай, Михаил. Сегодня ты сравнялся своей доблестью с великими героями старых времён и достоин того, чтобы получить ответы.

– Сражение посреди древнего кладбища… Мы думали, ты пал в том бою.

Лицо Короля исказилось удивлением. Внезапно он громогласно захохотал, заставив испуганных людей крепче прижаться друг к другу. Небеса вновь разразились громом.

– Неужто ты мог подумать, что владыку Асгарда[9]9
  Асгард – в скандинавской мифологии небесный город, обитель богов.


[Закрыть] так легко сразить? Нет, конунг. Я знаю свой час, и никакие силы не смогут приблизить его… Как не смогут и отдалить. В голосе древнего бога послышалась лёгкая грусть.

– Скажи, почему ты помог нам? Ведь ещё недавно мы были врагами.

– Ты оказал мне огромную услугу, конунг. Даже не представляешь, насколько важно то, что ты сделал. Теперь я свободен, и обрёл полную силу. Недалёк уже час, когда она понадобится вся, без остатка. Моя помощь была расплатой за твои подвиги.

– Благодарю тебя, Всеотец! Ты спас и город, и моих людей. Без тебя мы все были бы мертвы.

– Ты заслужил эту награду, Михаил. Могу ли я ещё что-то сделать для тебя, прежде чем навсегда покину эти земли?

Князь на мгновение задумался. Не оскорбит ли могучего бога его просьба?

– О великий… Я знаю, что Дикая Охота забирает людей, ведущих недостойную жизнь. И они вечно страдают за свои грехи, преследуя других преступников.

– Это верно, князь. Такова моя воля. Недостойные жить среди людей получают по заслугам.

– Я прошу тебя смягчить участь тех, кого Охота забрала в здешних землях. Если для тебя важно то, что я сделал, отпусти их! Пусть уходят туда, где должно быть умершим.

Лицо древнего бога нахмурилось. Единственный глаз сверкнул яростным пламенем, просьба князя явно была не по душе Одину.

– Ты многого просишь, Михаил. Я не привык прощать преступников! Зло всегда должно быть наказано, Тогда в грядущих веках его станет меньше. Но твоя просьба будет исполнена, если ты выполнишь мою.

Я сделаю всё, что в моих силах, великий Один.

– Моя воля такова – прогрохотал голос древнего воителя. – Когда придёт время покинуть эту землю, ты должен явиться в Вальхаллу[10]10
  Вальхалла – в скандинавской мифологии дворец верховного бога Одина, куда после смерти попадали души героев.


[Закрыть] и вступить в моё воинство. Это будет ценой спасения душ злодеев.

Лицо Михаила побледнело. Люди, слыша их разговор, в ужасе притихли. Все, не исключая князя, вспомнили сейчас жуткие истории о людях, продавших душу дьяволу. Неужто Михаил решится пойти на такое.

– Я сделаю это, Всеотец. – немного помедлив, ответил князь. – Жди меня. Я вступлю в твоё войско.

Один удовлетворённо кивнул, улыбаясь своим мыслям. Случилось то, чего он давно желал. По взмаху копья древнего бога в землю ударила яростная молния. Мгновение спустя в воздухе перед изумлённым Михаилом начали медленно проступать измождённые фигуры трёх ратников на мёртвых конях. Таинственные пришельцы выглядели бледными и замученными, лица их наполняло мрачное отчаяние. Одежда всадников была изорвана, всюду на ней темнели кровавые пятна. Чердынцы в ужасе закрестились, вогулы схватили свои обереги. Князь смертельно побледнел – облик призраков был ему знаком. То были царский посланник Иван, архимандрит Амвросий и воевода Дмитрий.

Сейчас все трое молча глядели на Михаила, в их неподвижных глазах застыла бесконечная печаль. Пропито несколько долгих мгновений, прежде чем всадники развернулись и поскакали, повинуясь неслышимому приказу. Призрачные кони уносили мертвых в полыхающие пламенем небеса. Михаил с грустной улыбкой помахал им вслед. Лицо князя прояснилось, он с благодарностью склонил голову перед древним богом. Один снова заговорил, голос его звучал торжественно.

– Знай же, конунг, ты выбрал благую долю! Грядёт последняя битва со злом, час её уже близок. Силы тьмы нанесут страшный удар, и никто не останется в стороне от этой схватки. Все – люди, боги – будут биться до последнего. Мне нужны такие воины как ты. Лишь вместе мы сможем остановить погибель этого мира.

– Я буду рядом, о великий! Но скажи, когда случится то, о чём ты говоришь? Может, людям уже пора готовиться к сражению? – с тревогой спросил Михаил.

– Ваши с Чопырр дети не увидят последней битвы. Но их потомки встретят её начало. Услышьте же пророчество, люди!

Голос могучего бога вознёсся к небесам, теперь все жители ужасаясь, слушали его. В небе снова загрохотало, сверкнула яркая молния.

– Грядёт час последней битвы за землю! Придёт страшное время, когда люди забудут о чести. Купец будет цениться выше героя, глумливая толпа прогонит мудреца. Богатство станет дороже честного имени, гордыня и спесь – важнее доброты и мудрости! Худшие из людей научат прочих своим порокам, заставят преклоняться перед богатством, подарят ложные ценности. Те, кто пойдут за ними, станут похожи как братья, но навсегда потеряют свои души! Лжецов будут считать пророками, а праведников назовут безумцами. И тогда тьма опустится на умирающий мир. Боги будут биться за небеса, а те из людей, что сохранит свою душу, будут защищать землю. И только от вас будет зависеть исход этой битвы!

Люди с трепетом вслушивались в пророчество древнего бога. Не верилось, что могут настать такие проклятые времена, но в голосе Одина звучала горькая уверенность. Наконец, Древний замолчал, в воздухе повисла звенящая тишина. Он развернулся, намереваясь уйти, но вдруг замер, услышав окрик Михаила.

– Постой, Всеотец… Нам нужна твоя мудрость. Я не знаю, что делать… Мы почти разбиты. Скоро враги явятся вновь. Как мне быть? Как спасти народ?

– Я не вправе вести вас, конунг, люди сами творят своё будущее. Говорю одно – уходите на север. В холодных лесах вы встретите свою судьбу. Большего сказать я не вправе. Пришло время нам расстаться. Прощайте, люди! Прощай, князь! Помни, наша главная битва ещё впереди!

Отец Дружин махнул рукой и обратил свой взор к небесам. Гроза стихала. Образ могучего воина подёрнулся дымкой и медленно растаял в воздухе. Изумлённые жители долго ещё стояли, не в силах пошевелиться.

Чопырр медленно подошла и обняла князя. Слова ей были не нужны. Ведьма готова была идти вместе, куда бы не лежал его путь. Килим встал рядом с ними. В его взгляде читалось восхищение и бесконечная преданность Михаилу. Другие жители, русские и вогулы, медленно подходили и становились вокруг. „Веди нас, князь… Мы пойдём за тобой…“ – слышались их голоса. Михаил с удивлением смотрел на таких разных людей, сегодня ставших одним целым. Все, старые и молодые, воины и мирные жители, мужчины и женщины, обратили сейчас взор на своего предводителя. Несмотря на разную одежду и непохожие лица, в них больше не чувствовалось различия. Это был его народ, и он верил своему князю. Глаза людей горели гордостью и отчаянной надеждой. Через толпу протиснулся кузнец Никита, весело подмигнув Михаилу.

– А что, княже? Не дело нам горевать на развалинах. И правда, айда в лес, на север. Авось не пропадём. Есть у меня пара задумок, сам царь бы обзавидовался!

Занимался рассвет. Пожар, охвативший развалины города, медленно угасал. Тёплые лучи солнца коснулись задумчивого лица князя. Михаил взглянул в глаза кузнецу, лицо князя внезапно озарилось радостной улыбкой. Он молча кивнул, соглашаясь. Да, пора уходить. Но Чердынь будет стоять, что бы не случилось! Пусть даже совсем в другом месте. Если рядом с ним такие люди, значит, не всё на свете потеряно. Будем жить!