Текст книги "Удел упыря"

– Что вы на меня вылупились, словно я только что родилась на свет божий? – без удивления вопросила Алаида. – Мне просто кажется, что разговорами с мужчинами должны заниматься женщины. Ведь я правильно говорю, Юсупчик?

Алаида демонстративно заломила прекрасную бровь, чуть сощурив глаза, словно говоря – я ведь прекрасна, и только такие красавицы могут уговорить даже самого деревянного пня!

Юсуп сглотнул, выковыряв наконец последнюю кровавую козявку, и размазал ее о нижнюю сторону крышки стола.

– Мы можем обойтись и гипнозом, – буркнул Ильнур, который Алаиду не любил и старался с ней не связываться.

– Гипноз действует не больше нескольких дней, а нам понадобится, может быть, и не одна неделя! – Алаида вдруг в одно мгновение стала самим очарованием. Заломила руки, выпрямилась на стуле, ее черные волосы мягко упали на плечи. Против такого не мог устоять даже видавший не одну красотку Ильнур. Что говорить о Юсупе, который только и делал, что глотал сухую слюну, лихорадочно размышляя о том, как бы сегодня пробраться к Алаиде в спальню. Сделать это было пока невозможно – комнату обволакивало сотворенное Ильнуром заклятие, не позволяющее проходить в его пределы никому, кроме женщин. Так как Юсуп оной не являлся, то все его прежние попытки не привели к успеху.

– А-а, черт тебя раздери всю с потрохами! – сдавшись, старик взмахнул седой бородой и встал из-за стола. – Только учти: пойдешь на свои любовные игры лишь после того, как мы окончательно укрепимся в Назараде, и лишь тогда, когда обсудишь все с нами!

– Какие там любовные игры! – возразила Алаида, провокационно поправляя волосы. – Это специальное задание!

– Тебе все специальное, – проворчал старик, скорее из вредности, а не из-за злости. – А детей потом куда девать будешь?

– Каких детей?! – воскликнула Алаида. Сама мысль о том, что ей когда-нибудь предстоит завести потомство, казалась девушке ужасной и неприемлемой. Она жаждала только приключении и развлечений.

Ильнур оставил ее вопрос без ответа и скрылся в другой комнате, давая тем самым понять, что разговор на сегодня закончен.

– Не надо смотреть на меня так, – фыркнула Алаида, заметив горячий Юсупов взгляд. – Да, я не хочу иметь детей, по крайней мере сейчас. Может, потом, лет через десять – пятнадцать… – Она явно не поняла, о чем думал Юсуп, разглядывая ее поднимающуюся и опускающуюся под вырезом платья грудь. Алаида тоже встала из-за стола и, сказав, что собирается вновь пересчитать деньги, ушла.

Юсуп, оставшись один в комнате, скосил глаз в сторону кровати, размышляя, стоит ли снова лечь спать, и решил, что лишние несколько часиков добротного сна ему не помешают.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
Семьсот двадцать дней до…

Окно открылось неожиданно, впуская внутрь запах океана и чуть прохладный ветерок. Он скинул со стола кипу пергаменов, поиграл с ними в воздухе и швырнул в пыльный угол, решив, что они ему больше не понадобятся.

Учитель Терех не заметил этого.

Его тощая фигура, почти незаметная из-за плохого освещения, не шевелилась перед ничто – Учитель, казалось, давно умер, настолько он был холоден и недвижим. У него даже сердце почти не билось, подчиняясь едва заметным импульсам мозга.

Ничто, больше всего походившее на обычную дыру в стене, на самом деле было проходом в иные миры – туда, куда простым смертным дорога закрыта напрочь. Признаться, не все колдуны и маги Большой Земли могли вызывать ничто, большинство из них о подобном даже не догадывалось.

Ничто было заполнено изнутри какой-то мутной массой, похожей на дым и воду одновременно. Масса эта клубилась, испарялась и ужасно воняла, но Учитель Терех, естественно, ничего не замечал.

В данный момент он искал ответ. Ответ на вопрос, который вытеснил из его головы все другие мысли – кто вызвал тучи? Залезть в ничто ради этого не рискнул бы, пожалуй, никто на Острове, но Учителя вынудили обстоятельства.

Тучи нарастали. Они приближались медленно и уверенно, и никакие чары – даже совместные – не могли остановить их. Кто-то действительно постарался, чтобы наслать на Остров подобное. Сидевшее в самом сердце туч заклятие подчинялось непосредственно Хозяину. Оно было столь сильным, что могло развеяться только двумя способами – либо несоизмеримо большим антизаклятием, либо самим Хозяином, а уж он-то точно не станет ничего предпринимать. Оставалось рассчитывать на то, что, как и другие заклятия, оно не могло существовать без подпитки извне – ему нужна была постоянная энергия, которую предоставлял Хозяин. И если удастся в короткие сроки найти и уничтожить того, кто вызвал тучи, они, вполне возможно, рассеются, или же сила их ослабнет, и можно будет справиться с бедствием без особых потерь.

Сознание Учителя Тереха находилось совсем в другом мире, который разительно отличался от Большой Земли.

– Здорово, Терех, – приветствовало существо, скользкими щупальцами обволакивая чан с дымившейся в нем мутной жидкостью. Что-то вроде вина – по их меркам, разумеется.

– Какими судьбами к нам занесло мага? Опять просить чегой-нибудь?

– Ну, не совсем, конечно, – замялся Учитель Терех, присаживаясь около колдуна на земляной нарост. Гнилые корешки и желтые листочки поспешили уползти из-под его зада в разные стороны. – Тут, понимаешь, такое дело…

– Выпей, Терех! – Чан ткнулся в нос Учителю. Мутная жидкость расплескалась на его штаны, и оставалось только радоваться, что это не настоящее тело, а всего лишь оболочка. А еще – что нельзя было уловить запах вина, не то Учитель имел бы неплохие шансы отравиться угарным газом.

– Выпей, – меж тем продолжило существо, склоняясь над Терехом, – или ты забыл наши древние обычаи? Я же обижусь, ну?!

«Где-то я подобное слышал», – мелькнуло в голове Тереха, и он вспомнил, что Учитель Тыква-Н-До обычно любил обижаться после пяти-шести выпитых кубков крепкого эля. После седьмого кубка он опрашивал окружающих насчет уважения к самому себе, а после восьмого (максимум – девятого) падал под стол и засыпал.

Пришлось задержать несуществующее дыхание и сделать несколько маленьких глотков. Существо, конечно, не знало, что это всего лишь оболочка, а не сам Учитель Терех, и поэтому осталось очень довольно. Плавучая морда, усеянная бусинками глаз вперемешку с ушными и носовыми отверстиями и одним плоским, безгубым ртом, расплылась в довольной ухмылке.

– Теперь, Терех, я слушаю тебя внимательно! – сказало существо, откидываясь на своем земляном отростке. Упругий корень, изогнувшись, подпер его расплывшуюся спину.

– Мне надо узнать о тучах! – Терех сделал жесг рукой, и в воздухе возникло изображение надвигающейся беды. Черная полоса, ставшая уже заметно ближе, чем несколько дней назад, нависла низко над океаном, шевелилась чуть заметно и угрожающе урчала, когда одна туча сталкивалась с другой. – Я искал ответ уже в девяти иных мирах, и пока никто не смог мне помочь. Может, ты подскажешь?!

Существо задумчиво потеребило свисающий на отростке глаз и моргнуло:

– Что сказать тебе, Терех?

– Лучше – правду!

– Оно понятно, что лгать тебе я не стану. Мы близкие друзья. Ты же знаешь – я бы не стал предлагать первому встречному выпить со мной винца! – В подтверждение своих слов существо вновь протянуло Тереху чан, но тот вежливо отказался – дескать, мне еще по другим мирам летать…

– В нашем Измерении давно ходят слухи о постигшей магов Острова беде. Вернее, почти постигшей. Поговаривают, что это забитая нечисть Большой Земли объединилась наконец и решила уничтожить вас раз и навсегда. Но я не очень верю. Нечисть не столь сильна, да и не нужно ей этого.

– Почему ты так решил, уважаемый?

– Логика, дорогой мой Терех. Нечисть – она хоть где нечисть. В нашем Измерении ее тоже водится немало, и, уж поверь мне, я прекрасно осведомлен об их планах! Нечисть по натуре своей такая, что ей не нужно открытой войны. Ей подавай подлое – из-за спины – управление миром. Они держат в страхе суеверных людей, и им этого достаточно. Пусть мы и наносим им урон, но и они берут от жизни ничуть не меньше. Не думаю, Терех, что у вас в мире что-то по-другому.

– Тогда, уважаемый, поделись своими соображениями. Кто это может быть?

– Честно признаюсь – мне неведомо! Но если судить опять же логически, то кто-то, кто гораздо сильнее вас. Возможно, какая-то сила, которую вы не разглядели в свое время. Она затаилась в глубине Большой Земли, копила энергию, а потом бац – и появилась!

– Я допускаю такую возможность, – кивнул Учитель. – А еще есть предположения?

– Хочешь знать всю правду? – ухмыльнулось существо. – Так знай – я больше не ведаю ничегошеньки! Вокруг вашей беды стоит туман незнания, только слухи и догадки. Да и, признаться, нас не очень-то интересует то, что происходит на Земле.

– Что ж, ты помог нам, уважаемый.

– Не за что, дорогой мой Терех, – существо поклонилось, едва уловимо скрипнув шеей.

– Заходи, если что, всегда будем рады!

Учитель поднялся с земляного образования, и бугорок втянулся в сырую землю, оставив после себя лишь неровное мутное пятнышко. Существо тоже поднялось:

– Скажи мне, Терех, у вас на Острове до сих пор жарят замечательные баклажаны в собственном соку?

– Обязательно, – улыбнулся Терех, – стоит тебе только наведаться…

– Ждите меня через пару недель, – ответило существо, допивая жидкость из чана и втягивая носом испарения.

Терех кивнул. Он не был уверен, что через пару недель от Острова еще что-нибудь останется. А еще – что существо придет. Оно не любило появляться на Земле, да и делами было занято по горло… вернее по то, что у него там есть. Но уважение надо проявлять всегда!

Голос был мягким и приятным. Возможно, что и женским, но существовало ли здесь понятие разделения полов? Учитель Терех ничего не знал об этом мире – кроме того, что жители его почти бесплотны и имеют возможность проникать туда, куда им заблагорассудится. На Острове их обыкновенно величали призраками или привидениями, но они не имели с оными ничего общего (разве что бесплотность) и заглядывали на Землю исключительно любопытства ради.

– Гм, Учитель, говоришь? И чему же ты учишь, бородатый?

Терех смиренно висел в пространстве, обволакиваемый плотным туманом, совершенно не зная, где низ, а где верх. Волосы на его голове встопорщились, а борода, наоборот, лежала ровно на груди и не шевелилась даже при дуновении ветра. Вокруг Тереха сгущались сумерки, с каждой минутой становилось все темнее, но темноту эту словно освещало изнутри какое-то бледно-голубоватое сияние, не давая тьме поглотить все окончательно.

– Учение о том, как победить зло, – великое учение! – заметил голосок, когда Учитель неторопливо рассказал все о себе. Он не знал, умеют ли эти существа читать мысли, но раз они могли проникать везде, то почему бы им не побывать и в его голове тоже?

– Ты говоришь, что ваш Остров занимается тем, что воспитывает людей, которые могли бы достойно искоренять всякую нечисть на Земле? Что ж, мне кажется, я слышала о вашем мире. Изгнание в никуда величайшего демона современности сэра Цеденбала, по-моему, ваша работа?

– Наша, – скромно сознался Учитель Терех. И хоть сам он не принимал участия в том великом изгнании, но много о нем слышал и даже писал курсовую работу об этом на выпускных экзаменах.

– Хвалю, бородатый! Великолепно! И чего же ты явился?

– Я думаю, вы понимаете, что мое появление связано не с тем, чтобы поближе познакомиться с вашим народом…

– А почему бы и нет? – возразил голосок. – Наше слияние оказало бы огромное влияние на развитие экономики и культурной жизни обоих миров.

– К сожалению, наши народы столь разны, что люди, боюсь, просто не примут вас.

– Согласна, – произнес голосок после секундного раздумья. Туман рядом заискрился, преображаясь во что-то, становясь плотнее, и вскоре перед изумленным Учителем возникла женская фигура. Она тоже висела в воздухе, но как-то странно – словно опиралась ногами о бесплотный туман, и он вполне ее выдерживал. Женщина выглядела молодо, с коротко остриженными волосами, не закрывающими чуть заостренные уши. У нее были маленькие глаза и тонкие губы какого-то сероватого цвета. И кожу словно покрывал тонкий слой песка. А еще женщина едва заметно светилась. Свечение обволакивало все ее тело, оно всколыхнулось – стоило женщине сделать шаг в сторону Тереха.

– Наверное, так тебе будет легче разговаривать, – сказала женщина, не открывая рта. – Это всего лишь образ, но он красивый, правда?

Учитель сглотнул. Вдобавок к чудесной красоте она была еще и полностью обнажена. Понятия одежды в этом мире, наверное, тоже не существовало.

– Ну? – вопросила женщина, отталкиваясь одной ногой от тумана и неожиданно взмывая в воздух, словно на невидимых качелях. – Разглядывать будем, или вопросы задавать?

– Вопросы, – глухо ответил Терех, хотя хотел совсем другого. Еще пару минут ему понадобилось, чтобы собраться с мыслями и рассказать женщине о цели своего визита.

Она слушала внимательно, раскачиваясь, скрестив ноги и слегка расставив руки, словно держалась за невидимые веревки, не дававшие ей опрокинуться. Когда Терех закончил, остановилась и женщина.

– Тучи? Хм… ты говоришь об обычном скоплении облаков, наполненных водой, старик, или же это нечто большее?

– Гораздо большее. Это сильное заклинание, которое просто сметет с лица земли Остров. Мы сможем спастись, только если узнаем, кто стоит за этим заклятием.

– Кто-то, кому вы сильно насолили, – заметила женщина, – подумай хорошенько, старик. Есть ли у тебя враги, настолько сильные, чтобы вызвать такое?

– Таких сильных нет, – помотал головой Учитель, – я перебрал всю нечисть, с какой когда-либо сталкивался хоть один житель Острова, но ничего похожего не нашел. Все они либо уже мертвы, либо разогнаны по уголкам Большой Земли. А те единицы, которые еще сопротивляются, не имеют доступа к высшим заклятиям!

– Либо разогнаны… – повторила эхом женщина, – либо мертвы! Вот в чем твоя ошибочка, старик! Признайся: ты сразу списал со счетов всех, кого считал мертвыми?

Язык старика вдруг резко высох и прилип к нёбу. Стало трудно дышать, а на морщинистом лбу проступили крупные капли пота. Он не потел по-настоящему, но довольно четко воспроизводил то, что сейчас испытал на Острове, застыв перед ничто в неестественной позе.

И как это он не догадался сразу?!

Но нет! Это же невозможно! Мертвые – не живые! Они никогда не просыпаются! Если бы мертвые могли оживать, то весь мировой порядок давно рухнул бы!

– Невозможно, – прошептал Учитель Терех, ворочая непослушным языком.

– Вполне, – усмехнулась женщина и стала вновь раскачиваться на качелях. Занятие это определенно доставляло ей удовольствие. – Поверь мне, старик, как одной из могущественных колдуний моего мира! Я не один и не два раза сталкивалась с теми, кого лично кидала в вырытую могилу, вбивая в нее крест! Мертвые – такие же живые, как мы с тобой, но им нужно больше времени, чтобы проснуться опять!

На лице женщины торжествовала довольная улыбка. Она забавлялась, глядя, как старик, не веря своим собственным ушам, мотает головой, разбрызгивая в стороны капли пота, и что-то тихо бормочет про себя.

– Не слышу слов благодарности! – заметила женщина. – Или, на худой конец, согласна на поцелуй в щеку!

– Да-да, конечно, – спохватился Учитель Терех, чьи мысли сейчас были уже довольно далеко. Они возвратились в настоящее тело, на Остров. – Прими мою благодарность от имени всего народа Острова. Если нам удастся одолеть врага, я обязательно навещу тебя!

– Твоя благодарность принимается, но в следующий раз меня уже здесь не будет. Мы имеем обыкновение перемещаться в пространстве, и даже сама я не знаю, где окажусь через минуту!

– Я постараюсь найти!

– Что ж, постарайся…

Секунда – и ее силуэт снова превратился в клубы тумана. Женщина подмигнула и растворилась окончательно, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний…

* * *

И он сидел перед стремительно затягивающимся отверстием в ничто, слепо моргал, чувствуя, как по бороде стекает вязкая и теплая слюна.

И никак не мог поверить в то, что сказала ему женщина другого мира.

Невероятно!

Но зато у них, быть может, есть шанс противостоять злу!

Даже такому, которое посмело восстать из мертвых!

Тучи за окном, растянувшиеся цепочкой над океаном, перекатывались, сверкая белесыми разрядами молний, и казалось, им совершенно нет дела до Острова.

Если б это было так…

ГЛАВА ПЯТАЯ.
В город выдвинулись ближе к обеду…

В город выдвинулись ближе к обеду, когда солнце уже стояло в самом зените и пекло так, что волосы на макушке Ильнура блестели от пота. Да и борода выглядела не лучше половой тряпки, несколько раз тщательно выжатой, но не вымытой.

Шли небольшим обозом, стараясь не привлекать внимания. Впереди – телега с тремя лошадьми, управляемая Юсупом в личине беззаботного толстячка с двойным подбородком и в соломенной шляпе. Дабы придать образу большую правдоподобность, Юсуп пожевал какую-то сорванную травинку, оказавшуюся горькой на вкус. Посему лицо беззаботного толстячка то и дело искажалось, и он выплевывал в воздух такие ругательства, которые любой уважающий себя толстячок никогда бы при людях не сказал. В телеге, заваленной арбузами, под деревянным дном находилось еще одно, тщательно замаскированное от посторонних глаз двойным заклятием. Там лежали все волшебные принадлежности Ильнура. Алаида тщетно настаивала на том, чтобы старик не брал с собой давно протухшие трупики лягушек, вонючие крылышки летучих мышей и уж тем более заспиртованную голову индийского суслика, которая якобы сочетала в себе силу и знания индийской магии. Пока, правда, кроме жуткой вони и отвращения у окружающих голова ничего общественно полезного не принесла.

Вторую повозку вела Алаида, имевшая личину турка. Юсуп заметил, что тонкие усики и отрешенный взгляд очень ей идут. В ее повозке находился всякий хлам, который Алаида не пожелала оставлять в лесном домике. Там же лежали и ее чисто женские принадлежности. Бурая лошаденка Алаиду не слушалась и шла так, как хотелось ей самой, что сильно затрудняло движение.

Заканчивался обоз третьей телегой, на которой восседали Ильнур и Дементий. Последнего стоит описать подробно. Это был детина под два метра ростом, с плечами как у медведя и полнейшим отсутствием мозгов. Оно и понятно, ибо давно известен закон – чем больше вес, тем меньше мыслей!

Дементий относился к древнему и давно вымершему роду древлян, отчего-то панически боялся воробьев и обладал одним волшебным свойством. В определенном месте и в определенное время Дементий становился своего рода магнитом и при произношении заклинания притягивал к себе всю нечисть ближайших деревень. Собирай да убивай. В принципе, его и взяли в отряд только по этой причине, ибо ничего другого Дементий делать не умел. Еще, правда, он, как и Алаида, мог определить упыря. Если кровососущая тварь находилась поблизости, то Дементия прошибал обильный пот и начинали клацать друг о дружку крепкие и желтые от курения зубы.

В последней телеге лежали арбузы и больше ничего. Ильнур тихо жаловался сквозь бороду, что толстый зад Дементия напрочь вытеснил бедного старика на жесткий край и он вот-вот выпадет, и заедал обиду арбузами, купленными пару дней назад в соседней деревушке.

Когда они выехали из леса, дорога стала ровнее и шире, что позволило телегам выстроиться в ряд. В такую жару никто из торгашей или обычных людей не рисковал путешествовать, дожидаясь вечера. Было тихо и безлюдно.

– Юсуп, а Юсуп, скажи, у твоего купца есть в доме колодец? – вопросил Ильнур, которого на данный момент мучил только один вопрос – когда же наконец доедем? Мокрая борода тянула на дно телеги.

– И колодец есть, и запруда специальная, чтоб обмываться! – ответил Юсуп. – А баня – загляденье!

– Баню я люблю! – оживился Ильнур. – Как на Руси? Венички там, пивко с рыбкой сушеной, девушки обнаженные?!

– Это же Турция! – вытянул указательный палец Юсуп. – Здесь баня такая – парилка и душ! Попаришься с полчасика, потом водичкой тепленькой обмоешься – и все.

– А девушки эти… обнаженные? – растерялся Ильнур.

– А девушек, чай, нам никто и не даст! Не забывай, что мы не развлекаться в Назарад едем, а дело делать!

– Нелюди нас и сами найдут, – заверил Ильнур, похрустывая арбузной долькой. – А что до Аишы, дык и она ждать не будет!

– Что-то у тебя с утреца настроение веселое, – заметила Алаида, – никак опять вина нажрался?

– Не пил совсем, – ответил Ильнур, вгрызаясь в арбузную мякоть, – как можно в такой ответственный момент? – И в подтверждение своих слов он громко икнул, хихикнул в бороду и продолжил есть. Дементий, державший вожжи, поморщился:

– Чтой говоришь – не пил совсем, коли от тебя так и преть?!

– Ну… разве что пару глотков, – замялся Ильнур, – для храбрости ведь, а не по желанию! Неизвестно, куда бредем! Кстати, Юсуп, скажи-ка мне, что ты там с Калахою говорил?

Телеги свернули на ровную дорожку и поехали меж вспаханных полей. Немногий люд, отважившийся выйти или пригнанный на работы, смотрел исподлобья, не разгибая спины, зная, что если разогнут, то уже вовек назад не согнутся. В воздухе остро пахло зерном и свежескошенной травой.

– Да о чем говорить? – пожал плечами Юсуп. Он не любил много слов перед тем, как идти на дело. Тут надобно хорошенько все обдумать, поразмыслить, что да как, а не языками чесать. – Гипнозом я его взял. Предупредил, чтоб начеку был да лишнего не болтал. А как приедем – обо всем остальном позаботимся.

– И что ж ты такого наговорил купцу-то? – Трусоватого Ильнура всегда тянуло выспросить собеседника как можно подробнее.

– Сказал, что мы придем дней, может, через пять. Постучимся в дверь условным стуком – три коротких и два быстрых удара; он подойдет и спросит: «Кто?», я ему отвечу: «У вас нет, случаем, воздушных шаров?», он спросит: «А зачем вам, уважаемый, воздушные шары?», тогда я отвечу: «Мед», а он спросит: «А кто же ходит за медом с воздушными шарами?» – и только после этого откроет дверь. На последнем слоге у него в мозгу сработает четкая команда, что за дверью друзья, и он впустит нас без всякой задней мысли..

Дементий вытаращился на Юсупа во все глаза. Видимо, ничего из сказанного до его мозгов не дошло.

– Где-то я уже слышала такое, – фыркнула Алаида.

– Еще бы, – отозвался Ильнур, – это древний пароль, которым пользовался демон Пятак, живущий на Дальнем Востоке около островов Японии. Демон вступал в диалог с каждым, кто пытался залезть в его священное дерево и забрать лежащие там богатства. Если говоривший отвечал на вопрос неправильно, то Пятак убивал его на месте своим зловонным дыханием.

– Ну и кто-нибудь смог?

– Что, забрать сокровища? Был один. Мохнатый рыцарь. Прозвали его то ли в честь какой-то белой медведицы, то ли в честь того, что он очень бесшумно портил воздух, вот так – пу-у-ух…

Турок с тонкими усиками поморщился:

– Ильнур, сколько раз я говорила тебе, что ненавижу твои пошлые шутки!

– Это совсем даже и не пошлая шутка! – Ильнур вгрызся в арбуз.

– А по-моему, пошлая! – подхватил Дементий. – Пошто так выражаться надобно?

Ильнур пьяно показал детине розовый язык и отвернулся в сторону, ткнувшись головой в арбузы. Оставшуюся часть пути проехали молча.

Юсуп напряженно размышлял о том, что они будут делать по приезде, а главное, для начала – как им проехать в город? Нелюди наверняка увеличили патруль на его подступах, а Юсуп по-прежнему не знал, умеют они распознавать личины или нет. Ильнур был твердо убежден, что личины даже не всякий маг увидеть может, а Алаида говорила, что своими собственными глазами видела, как оборотень порвал личину одного ее друга, распознав в нем злейшего врага. Где она это увидела, оставалось для Юсупа загадкой.

И вот наконец показалась черта города. Каменные стены, опоясывавшие его, плавно уходили куда-то вбок и исчезали за поворотом. Там, через несколько километров, стены круто обрывались, и обратную сторону Назарада охранял океан – отвесными скалами и недружелюбными волнами.

Широкие ворота, памятные Юсупу, в обеденное время были широко открыты, но народу вокруг толпилось мало – в основном те, кто возвращался с базаров в свои родные деревеньки, раскиданные во множестве неподалеку. Еще бы, в такую жару не то что ходить – дышать не хотелось. Только подъезжая к воротам, Юсуп почувствовал, как раскалился вокруг воздух. Весь его лоб покрылся потом, а каждый вдох обжигал язык и нёбо.

В тени могучих ворот, подпирая стены, сидело четверо угрюмых и потных стражей. Судя по виду, им было совершенно наплевать на подъезжающий обоз, но служба есть служба, здесь ничего не поделаешь.

Один из них лениво приподнялся, кряхтя и бранясь сквозь зубы, и побрел к остановившимся телегам, переваливаясь с ноги на ногу. Стоило ему выйти под горячие лучи солнца, как его лицо тотчас покрылось крупными каплями пота, он покраснел и начал хватать ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Когда стражник подошел ближе, Юсуп понял, что тот хочет только одного – побыстрей вернуться в тень.

– Уф-ф! – громко выдохнул стражник сквозь толстые губы

– Простите, чего? – спросила Алаида грубым баском, поправляя на голове шляпу.

– Кто такие, зачем пришли, есть ли право на торговлю в доблестном городе Назараде? – пробубнил через силу стражник.

– Обязательно! – улыбнулся Юсуп, протягивая стражнику все необходимые документы. В подлинности их сомневаться не приходилось – одним из сюрпризов мешка Алаиды были всевозможные сургучные печати, в том числе и очень видных деятелей Европы. Откуда они там взялись, не знала, пожалуй, даже сама Алаида. Просто были, и все тут.

– Ага! – вяло, но многозначительно произнес стражник. – Арбузами, значить?!

– Точно так! – подтвердил Юсуп.

– А кто у вас староста?

– Староста? – Юсуп на секунду замешался, но тут же вспомнил, что каждому крупному обозу полагается староста – тот, кто отвечает за порядок.

– Он староста! – Алаида быстро ткнула пальцем в сторону Ильнура.

– Да, это он! – неожиданно подхватил Дементий.

– Ихь бин староста! – с дивным немецким акцентом неожиданно выпалил Ильнур и закивал бородой.

– Немец? – сощурился страж.

– Еврей! – сказал Юсуп, спокойно выдерживая гневный взгляд старца.

– А-а, а то я немцев как-то не очень… – Страж еще пару секунд помусолил документы в пальцах, потом вернул их Юсупу и направился обратно в тень. Впрочем, скорость его движения заметно возросла.

Когда обоз проезжал через городские ворота, стражи уже мирно посапывали, не обращая на торгашей никакого внимания.

– С чего ты взял, что я еврей? – Старик ловко перебрался с одной телеги на другую и оказался около Юсупа.

– А с чего ты вдруг начал говорить по-немецки? – спросил Юсуп. – Ты разве не знаешь, что Турция сейчас на грани войны с Речью Посполитой?

– Кое-что слышал, – нехотя сознался Ильнур, который в жизни не интересовался политикой. – Но все равно: еще раз меня евреем назовешь – превращу во что-нибудь!

– Ой ли? – Юсуп улыбнулся. – Давай для начала с Упырем разберемся, а уж потом и за колдовство примемся!

Ильнур засопел и возвратился обратно к Дементию.

Неторопливо, по узким улочкам и проулкам, обоз добрался до центрального базара, где рядом находился и дом купца Калахи. Сколько Юсуп ни оглядывался, нелюдей он так и не заметил. Странно, что и на въезде их не было. Неужели они могли так скоро успокоиться? Недели ведь не прошло, как он всполошил половину нечисти в этом городе!

– Слушайте меня еще раз, – начал он, когда четко стали доноситься звуки базара: шум, призывные вопли, чьи-то ругательства, музыка. – Сейчас мы разделимся. Вы втроем поедете на базарную площадь и будете торговать арбузами…

Это была первая часть плана, который они обсуждали минувшим вечером. Юсуп же должен был посетить купца Калаху, подготовить его к приезду неожиданных гостей, а уж потом появиться на базаре и подать знак своим. Таким образом, считал Юсуп, они развеют сомнения нелюдей насчет их принадлежности к купечеству – если, конечно, нелюди ими заинтересуются. Осторожность никогда не помешает! Ведь тут как выходит – приехали поторговать, да и остались на ночь у доброго человека!

– Чур, я буду созывалой! – оживился Дементий. – Я хорошо умею кричать по-девичьи «а-арбу-зы-ы!»

И он не замедлил продемонстрировать свои способности окружающим. Юсуп поморщился, но на вопросительный взгляд Дементия ответил, что в общем вышло очень даже неплохо.

За пару кварталов от базара, когда вокруг разносилось чье-то пьяное пение, Юсуп передал поводья Ильнуру, а сам соскочил и, свернув в узкий проулочек, поспешил к дому купца.

Дом Калахи был не самым скромным домом в Назараде. Два этажа, красивая крыша, выложенная красной черепицей, в Назараде являвшейся большой редкостью, шикарный забор из черного чугуна, возвышавшийся на добрых два с лишком метра и заканчивавшийся острым частоколом, так что перелезть через него для любителей халявы представлялось почти неразрешимой проблемой. За забором располагался огромный огород, на котором не жалели живота своего около трех десятков крестьян, а недалеко высились несколько загонов, где обитали овцы, три коровы и даже стадо жирных гусей. В общем, жил Калаха гораздо лучше многих и, признаться, не все свои заработки добывал честным трудом.

Сам Калаха был маленьким, коренастым чистокровным турком. Ни усов, ни бороды он не носил, считая их пережитками прошлого, зато отращивал волосы на груди и в ноздрях – дабы показать свой развитой и острый ум! Не сказать, что Калаха был очень хитрым, но любил приврать, запутать собеседника чистейшей ложью, в которую и сам-то верил с трудом.

Спустя полчаса после того, как Юсуп расстался с обозом, он уже сидел в доме Калахи на уютном диване и вел разговор с хозяином дома. Калаха, будучи под небольшим гипнозом, отвечал на вопросы вяло – словно только что проснулся и хотел снова пойти похрапеть. Глаза его почти не двигались и угрюмо смотрели на стену из-под полуприкрытых век, а рот еле шевелился, выпуская слова с большим трудом и неохотой.

– А девушка расположит свои вещи в подвале, идет? – Юсуп уже не прибегал к гипнозу, потому что это было опасно для здоровья купца, который мог попросту сойти с ума. Да и зачем? И так Калаха был твердо убежден, что новые гости ему очень нужны, а остальное дело времени.

– В подвал нельзя. У меня там банки стоят. И вино трехлетней выдержки!

– Но ведь в Назараде вино запрещено!

– Я-то не пью! – парировал Калаха, у которого при воспоминании о самом дорогом вдруг загорелись глаза. – Я держу, отстаиваю и продаю! Продажа не запрещена!

– Ты от жизни отстал, дорогой мой, – мягко возразил Юсуп. – Не далее как вчера вечером на городских воротах повесили троих. Они были довольно преуспевающими гражданами, но их имущество разграбили, жен изнасиловали, а с животными что сделали – сказать страшно! И знаешь из-за чего?