Текст книги "Гостомысл"

Глава 25

Берег стремительно приближался. Теперь можно было рассмотреть позолоченные солнцем стены. Островерхие крыши засияли нестерпимым блеском.

– Богато, – холодно проговорил Готлиб.

– Однако город окружен высоким валом. Перед валом ров с водой. Стены высоки, – оценил городские укрепления Харальд, пытаясь рассмотреть городские стены из-под приставленной ко лбу ладони и сделал тревожный вывод: – Этот город слишком большой для нас. Положим всю дружину.

Готлиб нахмурил белесые брови.

– Все вздор! В большом городе большая добыча. Большую добычу никто без боя не отдаст, поэтому за нее приходится платить кровью. А что смерть воину? Каждый воин мечтает умереть в бою, чтобы на белом коне отправиться в Вальхаллу.

Харальд надел шлем и перебросил из руки в руку любимый боевой топор.

– Однако раньше времени не стоит попадать туда, где предстоит провести вечность. Говорят, вечность быстро надоедает.

Готлиб расхохотался. Давясь смехом, он спросил:

– Так говоришь – вечность быстро надоедает? Откуда ты это знаешь?

Харальд усмехнулся в вислые рыжие усы.

– А кто мне не верит, пусть проверит сам.

Готлиб взглянул на город, до которого уже стало совсем близко, можно было уже рассмотреть людей на причале.

– Жаль, врасплох их захватить не удалось. Это обойдется нам лишней кровью, – проговорил Готлиб.

Он скинул плащ на руки оруженосца, взял поданный шлем, увенчанный белым конским волосом, надел на голову и опустил забрало, – сверкающую холодом безжизненную маску с черными прорезями вместо глаз.

Положил руку на рукоять меча, сказал:

– Теперь, давай сигнал войску на штурм.

Боевые корабли начали вытягиваться в линию.

– Погоди, – Харальд коснулся руки конунга.

– Да? – спросил Готлиб.

– Не вижу на стенах воинов, – сказал Рыжий Харальд.

Готлиб поднял забрало и пригляделся.

– И в самом деле – кроме толпы на причале, никого нет, – согласился Готлиб.

– Может, они приняли нас за кого-либо из своих? – сказал Рыжий Харальд.

– Тем лучше, ворвемся в город на плечах этих раззяв, – предположил Готлиб и крикнул кормчему, чтобы судно ускорило ход.

Глава 26

– Надо собирать старшин, чтобы встречать гостей с почетом, – сказал Доброжир, когда он, Лисий хвост и Тишила вышли со двора Медвежьей лапы.

– Надо, – сказал Лисий хвост. – Теперь нам нельзя сердить разбойников.

– Гостей, – поправил Доброжир.

– Гостей? Нечистая побрала бы таких гостей, – зло сказал Тишила.

– Пошли в старшинскую избу, там должны быть все старшины, – сказал Лисий хвост.

– А успеем? – спросил Доброжир.

– Успеем. Мы только возьмем с собой старшин. Но торопиться надо, – сказал Лисий хвост.

Старшины быстрым шагом пошли по улице к старшинской избе.

Но в избе оказалось пусто.

– Где старшины? – зло спросил Доброжир сторожа, словно тот был в чем-то виноват.

– Так, нет их, – начал мять шапку испуганный сторож.

– Как их нет? – еще больше возмутился Доброжир.

Лисий хвост, заметив, что Доброжир, теряя самообладание, готов вот-вот полезть в драку, вмешался в разговор.

– Слышь, Наум, а что слышно, что люди говорят – куда делись-то старшины? – спросил он.

– Так, говорят разное.

– Ну а все-таки?

– Говорят, что Богдан сказался больным и уехал из города в одно из своих сел в лесной глуши.

– Знаем. А другие старшины?

– А другие старшины также исчезли бесследно.

– Все понятно, – сказал Доброжир. – Но с кем же встречать гостей?

– Надо сказать слугам, чтобы согнали народ на причал, – сказал Лисий хвост.

– Эй, слуги! – крикнул Доброжир.

Откуда-то из глубин старшинской избы вышли двое мужчин, и Доброжир объяснил им, что надо сделать для встречи разбойников.

Отдав приказания, он сказал Лисьему хвосту:

– Пошли на стену.

– Пошли, – сказал Лисий хвост.

Они пошли к городской стене.

Тишила, как всегда молча последовал за ними.

Лисий хвост, взглянув на него, подумал, что Тишиле совсем не хочется идти с ними, но он просто не может найти предлога, чтобы оставить их.

На стене было пустынно. Виднелись только редкие фигуры сторожей.

Старшины поднялись на башню около ворот.

– Вот видите, я же говорил, что некому защищать город, – сказал Доброжир с каким-то облегчением.

– Потому и некому, что и не позвали народ на стены, – тихо промолвил молчаливый Тишила.

Это было так неожиданно, что Доброжир и Лисий хвост уставились на него удивленным взглядом.

Тишила догадался, что он сказал не то, что хотели бы услышать его товарищи, замолчал и стал подчеркнуто внимательно глядеть на подплывающие корабли.

Между тем корабли морских разбойников были уже близко, и рассыпались в цепь для атаки.

Глядя на их маневры, Лисий хвост высказал опасение:

– Как бы разбойники не подумали, что мы хотим обороняться. Побьют тогда всех… ограбят.

Доброжир вздохнул.

– Обязательно могут подумать… да что делать-то?

– Надо встретить их на причале. Поднести хлеб с солью и богатые дары. Это их на первое время усмирит, – посоветовал Лисий хвост.

– Мудрая мысль! – обрадовался Доброжир.

Лисий хвост развил мысль дальше:

– Да надо бы пригнать на причал баб посимпатичнее и в нарядных одеждах.

Доброжир покосился на него.

– Так ведь разбойники… – сказал он.

– Вот именно, – сказал Лисий хвост, – поэтому и надо пригнать баб из смердов, пусть разбойники лучше тратят свои силы на них, чем на наших женах и дочерях.

– Однако мудрая мысль! – снова согласился Доброжир.

А Тишила опять громко вздохнул.

Доброжир не вытерпел и возмутился:

– Тишила, ты чего же все вздыхаешь и вздыхаешь?

– Так ведь не на праздник идем, – сказал Тишила и снова громко вздохнул.

– Как ворон беду накаркиваешь, – сказал Доброжир и посулил. – Что б тебя нечистая забрала!

– Надо торопиться, – сказал Лисий хвост.

– А кто займется этим? – спросил Доброжир.

– Ну, так ты же остался самым старшим в городе! Ты и распорядись, – сказал Лисий хвост.

Тишила что-то прикинул в уме, неожиданно разразился длинной речью.

– И в самом деле, Доброжир, ты самый старший из нас, богатый и уважаемый. Сам вызвался быть городским старшиной. Значит, тебе и встречать разбойников.

– Гостей! – поправил его Доброжир и с подозрительным видом заметил: – Только что-то ты разговорился? Ах, неспроста это.

Подвох был на поверхности, и он его огласил вслух.

– А когда князь Буревой вернется, – что ему скажем? Кто будет отвечать за сдачу города? – спросил Доброжир.

– Не бойся, Доброжир, князь Буревой еще неизвестно вернется или нет, – сказал Лисий хвост.

– Почему неизвестно, вернется он или нет? Он же наш князь, – сказал Доброжир.

– Если бы он мог, то уже вернулся. А раз не пришел, а к городу подходят разбойники, то они, как видно, побили нашу дружину, – сказал Лисий хвост.

– Но что же делать? – задал Доброжир привычный вопрос.

– Мы же уже все решили, – напомнил Лисий хвост.

– Я не хочу один отвечать за сдачу города, – сказал Доброжир.

– Ты не один – так решили все старшины. Не наша вина, что мы не можем оборонять город. Но наша обязанность спасти город и народ. Это ему и скажем. Если он вернется. А не вернется, то лучше не сердить разбойников.

Тишила поддакнул:

– А какое наше дело? Наше дело маленькое.

– Ладно, – сказал Доброжир.

– Тогда пошли скорее встречать разбойников, – сказал Лисий хвост.

– Пошли, – обреченно проговорил Доброжир.

Старшины спустились с башни и остановились у ворот.

Два сторожа смотрели на них.

– А где другие сторожа? – спросил Доброжир.

– Дома, – сказал один из сторожей.

– Почему – дома? – удивился Доброжир.

– Так старшины же хотят сдавать город. Тогда лучше не попадаться на глаза разбойникам с оружием, – сказал сторож.

– А вы чего тут стоите? – спросил Лисий хвост.

– Ну, так откроем ворота и уйдем, – сказал сторож.

Доброжиру показалось, что эти слова сторож произнес с осуждением, и он неожиданно обозлился.

– Хватит болтать! – крикнул он. – Открывайте ворота и убирайтесь отсюда!

– Вот и я говорю, – сказал сторож второму сторожу.

Тот презрительно сплюнул на землю.

– Открывайте ворота, бездельники! – снова закричал Доброжир.

– Открывай – не открывай, закрывай – не закрывай. Надоело уже! – забурчал второй сторож.

Оба сторожа подняли за один край тяжелое бревно, служившее засовом и с кряхтением приподняли его.

Доброжир кинулся помогать им.

Лисий хвост и Тишила стояли на месте, не подумав помогать.

– Вы тоже помогайте, – сказал Доброжир.

Лисий хвост и Тишила все равно не пошевелились.

– Бездельники вы оба, – сказал укоризненно Доброжир.

– У меня болит спина, – сказал Лисий хвост.

Тишила ничего не сказал, но по его виду легко было понять, что он не намерен возиться с тяжелым засовом.

Сторожа с помощью Доброжира уложили один конец бревна на землю, затем и второй.

Убрав запор к стене, открыли ворота.

К этому времени слуги подогнали народ для торжественной встречи.

Доброжир оглядел собравшуюся толпу.

– Маловато, – сказал он, немного подумал и добавил: – Ну, ладно, и так сойдет. Пошли на причал встречать гостей.

Толпа во главе с Доброжиром прошла на причал, и здесь Доброжир начал выстраивать народ.

Выбрал самых нарядных девок. Дал им в руки каравай хлеба и принялся объяснять, что им делать, когда корабли разбойников подойдут к причалу.

На это ушло немного времени, и когда он закончил обучение, корабли разбойников были уже почти у берега.

– Ну, вот и все готово, – сказал Доброжир и, оглядевшись, с удивлением обнаружил, что из бояр он только один. Лисий хвост и Тишила испарились словно марево.

Доброжир в растерянности кинулся к слугам с вопросом:

– А где Лисий хвост и Тишила?

Слуги развели руками.

– Так кто их знает? Вроде только что крутились тут, а теперь нет.

После этого Доброжир догадался, что ему придется отдуваться одному, и он страшно выругался, отчего стоявший рядом с ним народ шарахнулся в стороны.

Глава 27

Шагов за триста до берега Готлибу уже стало видно, что на причале собрались в нарядных одеждах люди. Они не пытались бежать, хотя могли хорошо видеть, кто находился на кораблях.

Харальд, смеясь, сказал:

– Они сдают город без боя. Они сошли с ума.

– Струсили. Первый раз нам так легко достается победа! Презираю трусов, но предпочитаю иметь дело с ними, – проговорил Готлиб и приказал: – Парадный плащ мне!

Когда стало ясно, что город сдается без боя, корабли сбавили ход.

– Надо выход на берег обставить со всей торжественностью, – сказал Готлиб Харальду.

– А стоит ли распускать перья перед этим ничтожеством? – усомнился Харальд.

– Надо. Надо, чтобы они прониклись почтением и уважением к нам.

– Есть сила, и уважать будут, – сказал Харальд.

– Ах, Харальд, ты хороший воин, но не знаешь, как надо управлять людьми, – сказал Готлиб.

– А чего понимать? Кто не слушается, тому голову долой, другие сразу станут сговорчивее, – сказал Харальд.

Готлиб усмехнулся.

– Харальд, туземцы похожи нравом на животных, а потому, чтобы они уважали, надо напускать в глаза побольше пыли. А иначе ведь разбегутся по лесам. Попробуй их потом найти. Видел, какие тут леса? Не то, что у нас в Дании.

– Ну да. Пойду искать свой плащ, – сказал Харальд.

– Все пусть наденут парадную одежду, – приказал конунг Готлиб.

Глава 28

Как только передовой корабль данов бортом с глухим стуком коснулся причала, люди на причале в знак покорности опустились на колени.

Задумавшийся седой ворон, сидевший на стене, внимательно косил круглым оранжевым глазам сначала на черного ворона, вышитого на белом шелке разбойничьего знамени, затем на вставших на колени людей.

Стоящим на коленях людям пришлось долго ждать.

Готлиб не спешил выходить на берег.

С помощью слуг сначала он надевал сверкающие парадные доспехи. Затем его расчесывали.

Все это делалось умышленно неторопливо.

Наконец, двое воинов вышли на причал, перекинули сходни и замерли статуями у сходней с обнаженными мечами и бесстрастными лицами.

Прошло еще с полчаса.

Народ на причале терпеливо стоял на коленях.

«И за что мне это наказание»? – думал Доброжир, и чем больше проходило время, тем больше он жалел, что не последовал примеру других старшин и тоже не сбежал из города.

Но вот неспешно и важно вышли на причал еще десяток воинов со знаменами. Они выстроились в две шеренги, лицом к лицу, образовав знаменами навес над проходом.

Только после этого тяжело зазвучали трубы, и на сходнях показался сверкающий доспехами конунг. Его вели под руки двое воинов.

Конунгу Готлибу не надо помогать выходить из струга на берег, когда надо было, он первым бросался с борта в ледяную воду. Но большая торжественность требовала и особого ритуала.

Следом за конунгом шли его ближайшие воеводы, за ними бояре, за ними простые воины. Все с суровыми лицами.

Неторопливым шагом конунг и его свита двинулась по проходу под знаменами. Как только шеренга закончилась, конунг остановился, и его окружили даны.

Доброжир встал с колен и, согнувшись в поклоне, сделал несколько шагов, намереваясь приблизиться к конунгу.

Его остановил неожиданно выставленный наконечник копья.

«Фу, ты! – испуганно подумал Доброжир. – Так и прикончить могут».

Доброжир поклонился.

– Здравствуйте, дорогие гости! – медовым голосом проговорил он.

Даны посмотрели на Доброжира с презрительным недоумением.

– Что это за дикарский ритуал? – спросил Готлиб.

– Наверно, так они встречают победителей, – сказал Харальд.

– Ага, – сказал Готлиб.

Заметив недоумевающий взгляд, Доброжир подал знак, и из-за его спины вышла красивая девица с подносом, на котором лежал каравай хлеба и деревянная солонка с белым кристаллическим порошком.

С другой стороны вышла девица с большой золотой чашей вина.

Доброжир еще раз низко поклонился и торжественно сказал:

– Отведайте, дорогие гости, нашего хлеба и соли.

Девицы вышли вперед и с поклоном протянули свои дары Готлибу.

Готлиб испуганно отшатнулся.

– Что им надо? – спросил Готлиб Харальда.

– Наверно, какой-то местный обычай, – предлагают поесть этот хлеб, – сказал Харальд. – Многие дикари предлагают свою еду в знак покорности.

– Я не хочу есть хлеба, – сказал Готлиб.

– У них еще вино есть, – сказал Харальд, показывая глазами на вторую девицу.

– А девки-то красивые, – отметил Готлиб.

– Ты будешь пить вино? – спросил Харальд.

– А оно не отравлено? – с опаской поинтересовался Готлиб.

– Не должно быть, – сказал Харальд.

– Лучше не пить их вина, – сказал Готлиб.

– Слышал, что у местных хорошее вино. Я попробую это вино, – сказал Харальд.

– Как бы мне не остаться без лучшего воеводы. Пусть кто-либо другой попробует, – сказал Готлиб.

– Вы не бойтесь – вино не отравлено, – сказал Доброжир.

Даны уставились на Доброжира настороженными взглядами.

– Этот дикарь знает наш язык? – спросил Готлиб.

Харальд вгляделся в лицо Доброжира. Лицо сияло простотой и любовью.

– Вряд ли. Видно же, что он дурак, – сказал Харальд.

– Дурак или притворяется дураком? – спросил Готлиб и подумал вслух: – Может, сразу его повесить?

Доброжир вздрогнул.

– Давай повесим. На воротах, – сказал Харальд.

– Погоди, – сказал Готлиб.

Доброжир взял чашу из рук девицы, отпил глоток и снова протянул чашу данам.

– Пьет вино, – отметил Готлиб.

– Показывает, что вино не отравлено. Надо попробовать вино, – сказал Харальд.

Готлиб кивнул головой.

– Ладно. Пробуй.

Харальд взял чашу и сделал глоток.

– Вино и в самом деле отменное, – сказал он и снова приложился к чаше.

– Хватит, – сказал Готлиб. – А то и в самом деле у тебя живот разболится.

Опустошив чашу, Харальд рассмотрел ее.

– Однако чаша золотая.

Готлиб взял чашу в руки поднес к глазам. Рассмотрев, сделал радостный вывод:

– Значит, в этом городе много золота.

– Должно быть, тут и много вина, и многого другого, – сказал Харальд.

Готлиб передал чашу слугам и сказал:

– Надо будет приказать воинам, чтобы никто не смел лазить в склады местного конунга. Сначала я сам проверю, что там имеется.

– Позволь мне проверить винные склады, – сказал Харальд.

Готлиб рассмеялся:

– Ты хочешь один выпить все вино?

– Нет! Конечно же – с тобой! – со смехом проговорил Харальд.

– Чувствую, мы хорошо повеселимся в этом городе, – сказал Готлиб.

Харальд обвел похотливым взглядом девок.

– А девки здесь красивые. Надо будет заняться ими, – проговорил он.

– Немного погоди. Сначала войдем в город, – проговорил Готлиб и отдал приказ: – Всем улыбаться! Пусть думают, что мы их друзья. И никого не трогать. Успеем.

Видя, что суровые лица разбойников смягчились, Доброжир повеселел.

– Милости просим, дорогие гости, – пропел Доброжир.

Готлиб снова не понял его слова. Ему надоел такой разговор, и он спросил через плечо:

– У нас кто-либо знает их дикарский язык?

Харальд поманил одного из воинов.

– Олав, иди сюда.

Воин в простой одежде быстро подбежал к Харальду.

Харальд кивнул на Доброжира:

– Поговори с ним.

– Спроси, Олав, чего он говорит? – спросил Готлиб.

Олав обратился к Доброжиру на ломаном языке:

– Ты кто есть будешь?

Доброжир поклонился и сказал:

– Я городской глава.

– Как есть твое имя? – спросил Олав.

– Доброжир. Я главный в городе, – сказал Доброжир.

– Дебргир. То есть – бургомистр?

– Ну да – по-вашему так, – поклонился Доброжир.

– Что это все обозначает? – спросил Олав и показал рукой на людей за спиной старшины.

– Мы так встречаем дорогих гостей, – сказал Доброжир.

– Гостей? – изумленно спросил Олав, бросил беглый взгляд на конунга, который слушал их с высокомерным видом, и жестко проговорил: – Дебргир, я этого даже не буду говорить конунгу, потому что он тут же велит повесить тебя. Мы не гости – мы хозяева!

– Но… – попытался объяснить свои намерения Доброжир.

– Все не имеет значения. Пока важно одно – ты сдаешь город? – перебил его Олав и многозначительно прикоснулся к рукояти меча.

Доброжир испугался:

– Конечно.

Олав отвернулся от него и сказал Готлибу:

– Он бургомистр, и его зовут Дебргир. Он сдает город.

– Плевать на его дикарское имя, – сказал конунг Готлиб.

– Он может пригодиться в чужом городе, – сказал Олав.

– Когда понадобится, тогда и позовем, – сказал Готлиб.

Харальд громко захохотал:

– Отныне его зовут – раб! Склав!

– Негоже обижать хозяев, – обиженно проговорил Доброжир, поняв, о чем идет разговор.

– Молчи, дурак, не видишь, – я спасаю твою жизнь, – сказал Олав.

Готлиб нетерпеливо обратился к переводчику:

– Олав, что он еще там лепечет на своем тарабарском языке?

– Он просит взять его дары, – сказал Олав.

Готлиб небрежно бросил через плечо.

– Харальд, возьми его паршивые дары. Лучше бы золота и серебра побольше принес.

– Это у них мы возьмем и сами, – сказал Харальд и потянулся к подносу с хлебом.

– Хлеб должен взять ваш конунг, – сказал Доброжир.

– Чего этот толстяк опять лопочет? – спросил Готлиб.

– Он говорит, что дары должен взять конунг. Он должен отломить кусочек хлеба, окунуть его в соль… – сказал Олав.

– Это соль! – радостно воскликнул Готлиб, и в его глазах загорелся жадный огонь.

– Соль, – сказал Олав и продолжил: – Толстяк говорит, что ты, конунг, должен съесть этот кусочек хлеба, затем выпить вина. Потом дары можно передать слугам.

– Глупости, он не может указывать мне, что я должен делать, – сказал Харальд.

– У них такой обычай, – сказал Олав.

– Ах, вот что! – сказал конунг, протянул грязную руку к караваю, отщипнул кусок, окунул в соль, затем поднес ко рту, и остановился.

– А вдруг это, все-таки, отрава? – вспомнил он.

Олав покачал головой.

– Это не отрава.

– А если это и в самом деле отрава – то мы в городе убьем всех жителей, – сказал Харальд.

– Но я-то умру, – сказал Готлиб и подозрительно покосился на него. – Харальд, может, ты сам хочешь стать конунгом?

– Для этого я слишком прост и добр, – сказал Харальд. – Ешь конунг, а иначе они обидятся.

– Да плевать на их обиду, – сказал Готлиб.

– А ты не сомневайся в моей преданности, – сказал Харальд. – Как видишь, я выпил их вино и до сих пор жив.

– Ладно, – сказал Готлиб, засопел и отправил кусок хлеба в рот.

Вторая девица тут же поднесла ему чашу с вином, и Готлиб выпил из нее изрядный глоток.

После этого он повеселел.

– Девушек надо поцеловать, – сказал, улыбаясь, Доброжир.

– Чего он сказал? – спросил Готлиб.

Губы Олава растянулись до ушей, и он проговорил:

– Этот варвар говорит, что тебе теперь надо поцеловать девушек.

Готлиб расцвел в улыбке и жадно приложился к алым губам сначала одной девушки, потом другой.

Закончив обряд, он вытер губы и весело проговорил Харальду:

– А что – мне, пожалуй, нравятся местные обычаи!

– И девицы, – хохоча, проговорил Харальд. – Этих девиц надо приметить.

Готлиб кивнул головой.

– Если они и так будут послушны дальше, то мы здесь можем неплохо править, – сказал он.

Доброжир, видя, что контакт налаживается, уже сам полез к конунгу обниматься и целоваться.

– Идемте, гости, в княжеский дворец, там уже все приготовлено для пира, – сказал он с радушной улыбкой.

Харальд, не понимая, чего он хочет, стукнул его кулаком по лбу, и заслонил широкой грудью конунга.

Удар был сильный, и Доброжир от боли присел.

– Гости целуют хозяев, а не бьют их, – обиженно сказал он.

– Молчи, дурак! – сказал Олав.

Готлиб с досадой повел плечом.

– Чего ему еще надо?

Олав сказал:

– Этот дикарь зовет в город, в княжеский дворец, там все подготовлено для пира.

– Ну, так что еще ждать? Пошли! – сказал Готлиб, – пусть показывает дорогу.

Доброжир, получив разрешение, попытался идти рядом, показывая путь, но Харальд толкнул его в спину:

– Иди, варвар, впереди.