Текст книги "Сказки о любви"

Нежность слов…

Блеск глаз…

Когда Мадера закончилась, а шампанское осталось только в бокале Катерины, она опомнилась…

– Куда мы столько жрём?

– Ну ты – мастерица!!! – Других слов для комплимента у Милого не нашлось.

Сидя напротив Катерины он реально облизывал свои пальцы.

«Как он только умудрился их измазать жиром? Вот же чучело! И за что он мне такой достался? – Размышляла Катерина рассматривая его внимательно, но под „градусом“ от выпитого. – Встретила б такого на улице, даже не обернулась бы. А где я его, кстати, встретила, интересно мне знать? А-а! Точно! У Верки. Кто-то его позвал… И даже не для меня… Просто так, чей-то приятель оказался… И даже за целый вечер я так и не обратила на него внимания. Был всё время где-то сбоку от меня… Вернее – побоку…»

Он отвёз её домой. Когда расходились по домам, подруга сказала ей – «Какое такси на …..?! Вот! Молодой человек тебя отвезёт!» У молодого человека оказался белый «Мерседес» премиум класса. Катерине не хотелось думать, что из-за этого-то она и дала молодому человеку свой номер телефона и пригласила заходить, если – что. А молодой человек таки взял и зашёл, через пару дней. Но даже тогда обошёлся без цветов и подарков. Ограничился бутылкой вина, но хорошего. А через пару месяцев пришёл уже с чемоданом и большим баулом. И до сих пор ещё не вышел… Не считая мелких стычек…

Обсосав свои пальцы, Милый посмотрел на просвет бутылку из-под Мадеры…

– Кажется у нас ещё что-то было?

– Было. На кухне, в шкафчике у окна.

Вернувшись и сев за стол, налил себе вина.

– Тебе?

– У меня ещё есть. – Катерина покрутила бокалом в руке, разгоняя в нём пузырьки, а другой рукой погладила свой упругий живот. – Куда мы столько жрём? – Повторила она. – Кто бы мне сказал… А-а-бажрались так, что чувствую интим закончится на ужине.

Так и получилось.

У Милого сил хватило только чмокнуть её в щёку и, после туалета, завалиться в постель.

– Сама виновата. Не надо было так вкусно и так много готовить. – Заявил он ей, закрывая глаза.

Управившись с грязной посудой и приведя себя в порядок на ночь, Катерина, так же – тяжело, плюхнулась в постель и блаженно потянулась…

«И в самом деле, какой к чёрту интим, пузо – горло подпирает».

На удивление, сегодня было хорошо. Не часто у них с Соседом так бывает. Даже телек для фона не пришлось включать. В принципе, Сосед у неё хороший. Замороченный только, как и все. Так же, как и предыдущие, не хотел детей. Заявил как-то – «Я и сам ещё дитё. Куда – мне?». А Катерина уже в том возрасте, когда год-два и рожать будет поздно, или рискованно. Тоскливо… «Ну да не одна я такая» – Тем и утешилась, закрывая глаза.

********

Проснулась она, где-то за полночь. Проснулась от того, что почувствовала у себя, или в себе, что называется – «глубокое проникновение». Но не тем, чем следовало бы. Открыла глаза. У её лица – голова Соседа.

Катерина сперва прикусила ему ухо, что бы обратить на себя внимание, а затем тихо, но внятно произнесла в это же ухо:

– Вот куда ты, на хер, запустил свои грязные пальцы с обгрызанными когтями? Ты думаешь, для меня это удачное «вложение»?

Милый замер. Руку убрал, но ласки продолжились…

– Насмотрелись б….. в детстве порнушки, а теперь х….. всякой занимаются. – Пробурчала Катерина, но отстраняться не стала…

Чуть позже – «улетела»…

Проснулась снова уже под утро. Сегодня на работу, но можно прийти к обеду. Ей – можно. Убрала постель, накормила Милого, выпроводила его на работу. Привела себя в порядок и снова плюхнулась на кровать, уже на покрывало, сверху. Манька – тут как тут, уже в объятиях. Улеглась сверху на хозяйку и принялась массажировать её своими лапами. У Катерины с утра настроение и самочувствие прекрасное. Спасибо Милому…

– А что это у тебя, родная, глаза такие шальные? Опять за нами подглядывала ночью? А-а? Стерва! Отвечай…

Манька только щурилась в ответ и тёрлась поочерёдно ушами о руки хозяйки.

У Маньки с Катериной есть свой секрет. О нём они не рассказывают никому…

Когда Катерина вернулась из своей последней поездки в Сочи, Манька её к себе не подпустила. С Манькиным выводком Сосед разобрался. Как, Катерина не спрашивала. Главное, что котят не было в квартире. Отмахнувшись когтями от протянутых к ней рук Катерины, кошка удалилась в другую комнату. И с тех пор, даже близко к Катерине не приближалась. Она демонстративно питалась только в том случае, если её кормил Сосед. И это притом что котят спровадил именно он, хотя и по чужому требованию.

Катерина сначала психанула, выматерила кошку. Затем расстроилась, а ещё позже ей стало не до шуток. Её любимая Манюня шарахалась от неё из угла в угол по всей квартире, а в руки не давалась.

Как-то вечером, сидя на кухне в одиночестве и печали, Катерина расплакалась.

Увидев в открытую дверь кухни – как Манька глянула на неё издали и отправилась куда-то дальше, Катерина не выдержала. Слёзы полились сразу, сами и ручьём. Она сидела на кухонном табурете положив руки на стол, как школьница за партой, и рыдала. Только что – не навзрыд. Причины к этому были совершенно другие, но поведение кошки переполнило чашу. Вселенская жалость к себе несчастной, придавила Катерину к столу и полилась из неё горючими слезами.

Чуть позже, сквозь слёзы, Катерина снова увидела кошку у дверей.

– Что?! ……. Пришла посмотреть?! Смотри, зараза! Ты думаешь – мне легко?! Ты себе ещё сотню нарожаешь, а – я? А – я?!!!

Манька ушла.

– А-а, пошло оно всё к ……. матери!

Катерина достала бутылку вина, налила себе полный стакан, но выпить не смогла. После нескольких глотков, вино, с кашлем, разлетелось из её горла по всей кухне. Стакан упал, разбился, добавив красных пятен на белоснежной кухонной мебели.

– Всё! Вот это уже полный п…….ц! – Продолжая рыдать, Катерина ушла в комнату и упала на диван.

Паршиво на душе было так, что не хотелось жить. Закрыв глаза, попыталась хотя бы забыться. Уснуть в таком состоянии вряд ли получится. Тут, о её свешенную с дивана руку, потёрлась Манька. Катерина даже вздрогнула от неожиданности и, дёрнувшись, села на диване. Глянула вниз. У её ног сидела её любимица и внимательно рассматривала Катерину. Потом прыгнула к ней на колени и улеглась. Принялась, как и прежде, массировать свою хозяйку, упираясь ей передними лапами в живот. При этом всё громче и громче заводясь своим урчанием.

– А-ах ты ж, сука!!! – Катерина обрадовалась донельзя. Обняла кошку, чуть только не раздавив, расцеловала её капризную морду. – Что ж ты так со мной? Тут и без тебя – хоть в петлю лезь…

Катерина, обнимая кошку, снова откинулась на подушки дивана. Потихоньку к ней приходило успокоение. Слёзы высохли. Закрыв глаза и непрерывно гладя свою Маньку, Катерина расслабилась. Забылась…

Но вскоре её слегка качнуло или повело, как будто давление резко скакнуло. Катерина снова сменила позу на сидячую и открыла глаза…

От увиденного, её «повело» ещё больше. Она была не дома. В чужой квартире со странной мебелью и несуразной обстановкой. Но на руках всё так же сидела Манька и внимательно следила за глазами Катерины. А они у неё, потихоньку округлялись от удивления.

Было в обстановке что-то странно знакомое. Но где она это уже видела, и когда? А главное, как она здесь оказалась? Катерина испугалась.

– Наверное, это от нервов, уже мерещится всякое… – Подумала Катерина. – Не хватало ещё чокнуться тут. Сплю, что ли?

С кошкой на руках встала, повертелась глядя по сторонам. Увидела зеркало, подошла к нему и, от того, кого в нём увидела, всё вспомнила.

Вспомнила…

Перед тем, как уехать отдыхать в Сочи, она видела странный сон. Будто она Принцесса, живёт одна в каком-то замке… И к ней, после долгого ожидания, приехал Принц на белом коне… Сон был настолько ярким, что после пробуждения она помнила не только Принца и разродившуюся там Маньку, но и всю свою прежнюю жизнь Принцессы. От самого детства и до этого момента…

Побродив тогда, приходя в себя, по своей московской квартире, Катерина, успокоившись, решила, что это у неё от переутомления. Ведь сон был не просто ярким. Казалось, это вообще был не сон. Она могла поклясться, что была там реально, из-за оставшихся с ней ощущений, запахов, впечатлений. Это было, как возвращение из путешествия, а не пробуждение ото сна. К тому же, вся её тамошняя жизнь Принцессы, оставшаяся у неё в голове, не давала ей покоя. Она, как будто раздвоилась на две личности.

– Вот так и начинается шизофрения, – сказала она тогда своему отражению в зеркале. – А пошли они все на…

И уехала.

Будучи главным бухгалтером одной из префектур, она закрывала квартальный отчёт и мозги у неё уже закипали. Потому как – из-за «хозяйственной деятельности» её начальства, цифры на бумаге не хотели сходиться с реальными суммами. А должны были…

Взяв с собой свой и рабочий ноутбуки, она отправилась на недельку к морю, заявив ошалевшему начальнику, что – так надо. Иначе они рискуют остаться вообще без отчёта. Её отпустили, обещав быть на связи по первому её требованию. Ей многое сходило с рук. Её ценили…

В Сочи сон забылся и вот – опять…

Она у себя в замке, у себя в комнате. Но в отражении зеркала была не московская Катерина, а здешняя Принцесса. А вот Манька – была Манькой. Она по-прежнему зорко следила за поведением своей хозяйки, будто доктор за пациентом. Убедившись в том, что Катерина ведёт себя адекватно, Манька спрыгнула с её рук и, мявкнув, повела Принцессу за собой на улицу.

На улице, из-под крыльца к ней кинулись её котята и облепив её всю, повалив набок, принялись вычмокивать ей пузо. Ещё, во дворе своего замка, Принцесса увидела Принца, который распрягал своего коня после поездки…

– Добрый день, милая. – Сказал он и показал ей, радостный, нескольких убитых зайцев подвешенных за ноги. – Сегодня была удачная охота. Приготовлю нам рагу и жаркое на вечер…

Принцесса подошла к нему, крепко обняла его, вдохнула полной грудью его запах. Это он, без сомнения… Как она могла его забыть? Чудеса…

С тех пор Катерина жила двумя жизнями. Московской и той, сказочной. А проводником была её любимица – Манюня. Простив Катерину за потерянных котят или просто пожалев её, она изредка, видимо под своё хорошее настроение, брала хозяйку вместе с собой.

Катерина первое время боялась, что у неё «съедет крыша» от такой двойной жизни. Ведь будучи Принцессой, она ни на минуту не забывала свою московскую жизнь и своего Соседа. А в Москве, с нетерпением ждала, когда же её Манька соблаговолит взять её с собой и она снова обнимет своего любимого Принца.

Катерина поначалу пробовала сама путешествовать, но… Никак… Ни долгое сосредоточенное лежание в полудрёме на диване, ни различные медитации, которым она обучилась по всевозможным брошюрам… Всё было бесполезно.

Её проводником по этим двум мирам была только её кошка. То, что это не сны и не сумасшествие, а реальные путешествия, она потихоньку поняла, осознала и, успокоившись, приняла как данность. Катерина даже не всегда могла понять, какой из этих миров – её, настоящий… Решила, что оба…

Разумеется, она никому об этом не говорила. Не хватало ещё «загреметь в Кащенко».

*******

Лёжа на кровати с Манькой на груди, Катерина поглядывала на часы. Всё же на работу, хоть и к обеду, но надо идти.

– Что-то мы с тобой, родная, давно в замке не были… Хотя сама ты, наверное… Даже не знаю, кому я вчера и плов-то готовила, тебе или Соседу. – Хитрила Катерина, пытаясь ублажить кошку.

Та, в ответ, так же хитро, но иронично, глянула на Катерину и, прижав уши, закрыла глаза. Катерина взяла с неё пример. Но уши, разумеется, не прижимала, только прикрыла веки. Её тут же, уже привычно, слегка качнуло.

Открыв глаза, Принцесса, опустив Маньку на пол, быстро подошла к зеркалу. Принцесса была в «положении». Да не просто, а почти что – на сносях. Округлый живот Принцессы далеко выпирал вперёд. Старая фея, её крёстная, поселившаяся теперь с ними, пошила Принцессе несколько просторных платьев для этого, уже нежданного случая.

Принцесса, покружившись перед зеркалом, нежно поглаживая свой живот, отправилась во двор.

Они с Принцем жили уже не одни. Кроме её крёстной, в замке поселился учитель Принца, бывший придворный маг и звездочёт. Появился у них и садовник и конюх, а так же и кухарка. И ещё несколько человек прислуги.

Племянники, дети её сестры, теперь часто навещали свою тётушку. После венчания с Принцем, о Принцессе не говорили больше, как о «безумной отшельнице». Сестра с мужем звали их обратно в королевский замок, но они с Принцем отказались. Не захотел Принц возвращаться и в своё родовое гнездо. Им и здесь было уютно, пусть в небольшом, но в своём собственном замке.

Сейчас здесь лето.

– Я так по тебе соскучилась! – Найдя Принца и обняв его, вдоволь с ним нацеловавшись, Принцесса задумалась, чем бы себя занять…

Принц уже привык к её неожиданным проявлениям нежности и не обращал на это внимание. Он в своей любимой души не чаял и её внезапные, бурные проявления чувств, его только радовали и забавляли…

Принцесса разродилась двойней, на рассвете.

Она проснулась от того, что кто-то сильно толкает её изнутри. К этим толчкам в животе она уже привыкла, но в этот раз было нечто более чувствительное. К тому же её постель вдруг стала мокрой.

Крёстная, сразу всё поняв по испуганному взгляду Принцессы, подняла в замке суматоху. Конюха снарядили в королевский замок за придворным медиком. Хотя, скорее всего, лишь известить родственников о радостном событии. Принимать роды было кому и здесь. Садовник помогал кухарке греть воду и готовить купальню Принцессы. Принца выставили за дверь спальни, заявив ему, что здесь и без него тесно. Его старый учитель, взяв Принца под руку, увёл его к себе, силой. Достал там из сундука свою крепкую настойку, налил полный стакан и заставил Принца его выпить. Себе налил тоже. Старому магу было так хорошо на душе из-за поднятого в замке переполоха, как давно уже не было.

Когда купальню подготовили, Принцессу осторожно, поддерживая под руки, отвели туда. Раздели и помогли опуститься в наполненную до краёв тёплой водой большую, деревянную ванную, изнутри застеленную белым полотном. Принцессе полегчало. Крёстная, держа её за руку, говорила Принцессе нужные в этот момент слова. Принцесса слушала её и старалась делать всё то, что ей советовали.

В какой-то момент у Принцессы помутнело в глазах от боли, а затем она увидела, как из её чрева выныривает головкой вперёд младенец. К её ужасу, он даже не попытался всплыть, а барахтая ручками, продолжал находиться под водой.

– Он утонет!!! – Закричала Принцесса.

– Ещё чего! – Возразила ей старая фея и своей уверенной рукой направила младенца к материнской груди.

Младенец тут же к ней присосался, а по телу Принцессы растеклась такая блаженная истома, о которой она не могла даже и предположить. Но толчки в животе продолжались, она сказала об этом крёстной. Та посоветовала ей делать всё то, что и прежде.

К удивлению обоих, из Принцессы вынырнул ещё один младенец. Девочка. Первым был мальчик. Эта, уже самостоятельно и уверенно, перебирая ручками по телу матери, доплыла до её груди и так же, как и первый младенец, жадно к ней присосалась.

Принцесса плакала от счастья. Её крёстная, лила свои старческие слёзы радости вместе с ней.

Насосавшись мамкиного молока и оторвавшись от груди, оба младенца вынырнули из-под воды и только тут, в первый раз, вдохнули в себя воздух. Недовольно поморщились, чихнули, слегка приоткрыли свои глазки и подхваченные на руки, были завёрнуты в мягкие, тёплые ткани. Обрезать пуповину крёстная не стала.

– Чуть позже, пусть пока… – ответила она Принцессе на её вопросительный взгляд.

Принцессу отвели в спальню, уложили рядом с ней её детей. Послали за Принцем.

Но прежде него, возле Принцессы появилась Манька. Деловито запрыгнув на кровать, она ткнулась своей мордой в лицо Принцессы и заурчала. Затем аккуратно обнюхала оба спящих детских личика, которые только и видны были из-под их одеялец. Улеглась сбоку от Принцессы.

– Видела? Вот так-то! Учись! – Непонятно к чему сказала Принцесса своей любимице.

Та, выгнувшись дугой, начала крутиться на кровати, подставляя себя под ласкающую руку. Гладя Маньку, Принцесса почувствовала, что у той набухли соски и живот заметно округлился…

– Что-о-о!!! Опять! Ах, ты ж – стерва! Угонишься тут за тобой!

Часть третья

Катерина проснулась…

Вот уже долгое время она просыпается с чувством, будто у неё что-то украли. Вернее – не что-то, а кого-то. У неё украли детей. Хотя нет, дети были не её. Двойняшек родила Принцесса.

Тяжело опустив ноги на пол и растирая лицо руками, села в кровати. Обернувшись, посмотрела на Милого. Сейчас он больше походил на Соседа.

– Дрыхнет п..…а. Вот же б…..ь, подарок судьбы, – пронеслось у неё в голове.

У её ног уже вертится Манька. Трётся о них, робко заглядывая в глаза. Катерина взяла кошку на руки, ткнулась заспанным лицом в её морду. Обнялись… Кошка заметно потяжелела.

– Прости меня, дуру. Больше никогда твоих котят не выброшу… Никогда…

Встав с кровати с кошкой на руках, отправилась в ванную. Ещё раз глянула на Милого… Вернулась к кровати и «огрела» его подушкой по голове…

– Подъё-ём! – Крикнула. – Проспишь всё к …!

Милый недовольно заворочался…

Сели завтракать…

Катерине не по себе, муторно.

– Не выспалась, что ли? – Думала она. – Или из-за детей Принцессы такое настроение? Ладно, – сказала она себе, – не завидуй другим… и не думай о детях… всё… хватит. Твоё время вышло, сама виновата. Выкинь всё из головы и смирись с обстоятельствами. Такая видимо тебе, родная, выпала «карменная карма»…

Вздохнув, полезла в кухонный шкафчик, достала бутылку вина, откупорила её. Милый поперхнулся кофе, глядя на неё.

– Ты чего это с утра-то? Всё хорошо?

– Сейчас вот бутылкой приложусь об твою башку, узнаешь тогда, как мне хорошо… Не «доставай» с утра пораньше…

Налила полкружки вина вместо кофе, пригубила. Кислятина какая-то… Посмотрела на этикетку… вроде то же, что и обычно брали… но вкус – отвратительный. Вылила вино в раковину…

Милый сидел за столом тихо, как мышка, и молча наблюдал за Катериной. Та снова полезла в шкафчик. Там осталось только полбутылки Мадеры. Открыла её, плеснула немного в кружку, пригубила…

– Чтож это ты, Милый мой, молчал всегда, что твоё пойло такое вкусное? А-а?! – Налила себе ещё.

Села напротив него и не спеша потягивая вино, принялась закусывать его ломтиком сыра.

– Ты на работу сегодня не идёшь?

– Да уж! Конечно! Не иду!

– А это что? – Указал рукой на бутылку Мадеры.

– Завтрак. Не видишь что ли? Ты что такой приставучий сегодня? – Попыталась она очень гневно глянуть на него. – Пойла жалко?

– Нет, не жалко. Для тебя мне ничего не жалко…

– Точно ничего? А может всё ж таки, что-то «зажимаешь»? Чего-то не даёшь?

Снова пристальный взгляд в глаза Милого. Милый напрягся. Катерине, глядя на него, стало смешно.

– Ладно, расслабься. Шучу я…

В машине её укачало. Вот это новость! Никогда с ней такого раньше не было.

– Ещё бы, с утра бухать… – Заметил ей на это Милый.

– А может ты поспокойней и поаккуратней будешь ехать? Что ты всё прыгаешь из ряда в ряд? У меня в глазах уже всё мелькает и рябит, и от твоей небритой рожи тоже… Останови. Я пройдусь…

Милый остановил, не спорил. Выйдя на бульвар, Катерина двинулась дальше, через знакомые ей дворы к зданию префектуры. Последнее воплощение в Принцессу её выбило из колеи. Она помнила, как кормила грудью «своих» детей. И помнила не только она, но и её тело. Тело помнило чмокающие рты младенцев, руки помнили тяжесть их тел.

На работу она не спешила, не боялась опоздать. Проходя через дворы, рассматривала с лёгкой завистью гуляющих мамашек с колясками и с детворой постарше. Будет ли она так гулять? Суждено ли ей? Шальная детвора её немного успокоила и даже позабавила. Стало легче…

Походя разняла двух дерущихся малышей. Оба тянули на себя машинку, но один из них лупил другого, держащей в свободной руке лопаткой. Тот, в ответ, пинал обидчика. Хотя, кто из них был обидчиком, разобрать было трудно. Разревевшегося мальца Катерина машинально подхватила на руки и прижала к себе, пытаясь его успокоить…

– Ваш? – Спросила она быстро подошедшую к ней девушку.

– Давайте, – протянула та руки вместо ответа.

Забрала его. Другому отвесила лёгкий подзатыльник и взяв его за руку, ругая обоих, отправилась к ближайшей скамейке.

– Ну вот, опять у меня отобрали ребёнка. Это уже мистика. Прямо какие-то знаки свыше. – Невесело рассмеялась Катерина своим мыслям. – Надо прекращать себя изводить, а то я многого наработаю с такими настроениями.

В конторе её уже ждали. Её зам, ещё у порога, протянула ей пачку документов. День начался. Катерина переключилась на работу.

*********

Спустя пару дней, в той же конторе префектуры, в бухгалтерии, Катерина со своим замом Михайловной пила чай. Со своим замом Катерина была накоротке, почти в приятельских отношениях. Хотя та была лет на пятнадцать её старше и лет пять тому назад Катерина её «обошла» за место «главного». Но, то дела прошлые. Тогда, как писали классики – «Победила молодость». Михайловна зла на неё не держала.

Они пили вдвоём чай в кабинете Катерины, одновременно с тем: отслеживая на мониторе распродажу модных нарядов, делясь последними сплетнями и обсуждая текущие дела… Катерина, пробуя горячий чай, подсыпала в него сахар… пробует, снова подсыпает…

– А что это ты, мать, на сахар налегаешь? Не много ли?

– Да-а?! – Катерина, отхлебнув большой глоток, посмотрела на кружку. – Не сладкий…

– А шоколад? Твой любимый… – пододвинула к ней.

Катерина с сомнением поглядела на блестящую фольгу с лежащими на ней кусочками шоколада.

– Не хочу. – Замолчала, задумалась. – Что-то в последнее время самочувствие какое-то хреновое. Хандрю. Наверное, это старость уже… или Сосед… что-то бесить он меня начал. А может – заболела… – совсем тихо промолвила она.

Поставила кружку с чаем на стол, обняла себя за плечи, склонилась над ним. Склонилась над столом, над стоящей на нём кружкой… взгляд – в никуда. Ушла в себя с головой.

С начальницей явно, что-то происходило. Михайловна сразу это заметила, но напрямую спросить не решалась. И вот: нечаянно вылетевший вопрос о сахаре внёс хоть небольшую, но ясность в происходящие события.

– К врачу бы сходила… – начала она издалека…

– Я тебя умоляю!

– Давно это с тобой?

– Недели две… или три…

– Сиськи набухли?

– Что-о-о?!

– Соски, спрашиваю, тянет?

От изумления Катерина потеряла дар речи. Всё ж не до такой степени они близки, чтоб такое услышать от зама. Молча и сердито смотрела на Михайловну, думая, что ей ответить. Та, расслабившись и хитро улыбнувшись, сказала:

– Посиди тут. Я сейчас…

Вышла в общий зал, повела внимательным взглядом по лицам: «Ага! Вот ты где, красавица наша». Подошла к одной из сотрудниц и что-то прошептала ей на ухо. Та, испуганно кивнув ей в ответ, достала что-то из ящика стола и, оглядевшись по сторонам, незаметно сунула это в руку Михайловны.

Вернувшись в кабинет, Михайловна плотно прикрыла за собой дверь. Катерина, всё ещё не придя в себя от первого вопроса зама, услышала от неё следующий:

– Пописять не желаешь? – И с той же хитрой улыбкой на лице, протянула ей тест на беременность. Про «задержку» решила не спрашивать, лишнее…

– Ты что?! – Задохнулась от возмущения Катерина. – Смеёшься?!

– Сходи, сходи… Пошли, я тебя провожу… помогу…

И не церемонясь, взяв Катерину за локоть, потянула её на выход. По дороге, Михайловна освободила один из стаканчиков стоящих на чьём-то столе от канцелярских безделушек и, прихватив его с собой, увела Катерину по коридору… вдаль…

Катерина не сопротивлялась, не могла. Это всё происходит не с ней. Сейчас она проснётся. Проснётся и «обложит» матом Михайловну, да так, что той больше неповадно будет с собственной начальницей подобным образом обращаться. И тем не менее, ведомая под ручку решительным замом по коридору, чувствовала себя школьницей, застуканной собственной матерью за непристойным занятием.

– Знаешь что делать, или инструктаж провести? – Усмехнулась Михайловна, закрывая за Катериной двери кабинки…

Дверь кабинки хлопнула. Хлопнула, заперев Катерину в тесном пространстве наедине с собой. Как-то всё быстро произошло, неожиданно. Только что они пили чай в кабинете и вот: она уже стоит зажатая со всех сторон, с пустым стаканчиком в одной руке и с тестом – в другой. Присела на крышку унитаза, соображая, что ей с этим «добром» делать.

Очнулась…

– Ну, Михайловна, я тебе устрою! Стыд-то какой, на виду у всех сотрудников… Убью, заразу! – Встала, потянулась к дверце, чтоб выйти. – А вдруг? – Залетела мысль в голову. – Чёрт с ней… Воспользуюсь ситуацией…

А Михайловна в это время злобно цыкала на любопытных дамочек, прислушиваясь к звукам из кабинки с её начальницей. Что-то долго. И тихо…

– Ты как там, Катя?

В ответ дверца открылась, и вышедшая Катерина протянула заму тест…

– Что там? Не пойму…

Михайловна быстро, но аккуратно выхватила из рук начальницы тест, глянула на него…

– Да ты, мать, «залетела»… – Смеётся. – Поздравляю…

Катерина постояла немного, держась за ручку дверцы кабинки…

– Пойду на воздух выйду. Посижу…

Вышла во внутренний дворик префектуры, села на лавочку, под дерево, в тень. Спряталась. В голове у неё мешанина из мыслей:

– И что теперь, рожать? Это в тридцать восемь-то лет? Безумие какое-то. А работа, что теперь с ней, с работой? Кто меня обратно возьмёт? – Приложила руку к животу, прислушалась к ощущениям. Ничего.

– П……..ц какой-то! Вот так подарок судьбы на старость лет! Когда и думать уже перестала.

Могла родить раньше, гораздо раньше, но, как романтичная, институтская дура шла на поводу у своих мужчин. И у карьеры. Сперва шла на поводу у карьеры, а затем – на поводу у самовлюблённых, лощёных хлыщей, которые ей доставались после того, как карьера у неё состоялась. Не хотели связывать себя с Катериной детьми… не хотели… хотя любили… возможно. Она это терпела. Один, помнится, молча собрал вещи и ушёл без объяснения причин, едва Катерина завела с ним беседу о пользе детей в семейных отношениях. Хотя нет, не молча. Перед тем, как закрыть дверь, спросил её недоумённо; «Мы – семья?» Вот так вот.

С нынешним Соседом, всё – то же самое. Шарахается даже от разговоров о детях. Но привыкла к нему, без него себя даже не представляет. А как рожать, если мужик не хочет, если убежит? Она-то уже давно не девочка… кому она будет нужна в таком возрасте… хоть с дитём, хоть без него. Кому?

Сидит Катерина на лавочке прижав ладонь к животу. Пытается успокоить, скачущие от одной крайности к другой, мысли. Защемило сердце… заныло что-то в груди… не хватает воздуха. Вздохнула полной грудью раз, другой. Бесполезно. Запершило ещё и в горле… и в глазах всё плывёт… пелена. Протёрла глаза, посмотрела на пальцы. Что это, слёзы? И к чему они теперь? Но захлюпала ещё и носом. Боже! А это ещё что? Зажала нос рукой, посмотрела по сторонам – не видит ли кто. Но сил сдерживаться уже нет. Закрыла лицо руками и ревёт.

Маленькая, потерявшаяся девочка, сидит свесив вниз ноги на огромной лавочке, стоящей на краю мрачной вселенной, сидит и ревёт горючими слезами.

Что ей теперь делать? Почему всё так? Почему желания сбываются, когда они уже никому не нужны? Когда о них давно уже забыли?

Чуть позже подошла Михайловна, заметив издалека, что начальница хоть немного, но успокоилась. Села рядом с ней.

– Как же это вас угораздило? – спрашивает осторожно, не зная, выказывать радость или сочувствие.

Сначала обрадовалась за Катерину, но видя реакцию начальницы, поняла – не всё так ладно и просто.

– Расслабились… – отвечает ей Катерина, – расслабились не на шутку… кто ж мог подумать… когда думать нечем… мозги поотшибало напрочь… обоим. А мне, так в первую очередь…

– И что теперь делать будешь?

– А сама, как думаешь? – Посмотрела заму в глаза. – У тебя есть знакомые врачи?

– Какие врачи, для чего?

– Для того самого…

– Не дури, Катя. Ты же молодая совсем, и второго ещё родишь…

– Смеёшься всё? Ладно, сама как-нибудь… – Встала. – Есть платочек? – Взяла, вытерла аккуратно глаза. – Пошли. Я на недельку отпуск возьму за свой счёт. Побудешь за меня, хорошо?

– Катя, жалеть потом будешь…

– Да. Буду. Но потом…

Пока ехала в такси домой, в голове у неё билась об мозги ехидная мысль;

– Ты же сама этого хотела. Ты же сама, особенно после того, как родила Принцесса, именно этого и хотела. Та сама вела ситуацию к этому. И что теперь, в кусты? Очнись, дура!

А ей в ответ другая, не менее ядовитая мысль бьёт по мозгам:

– Да-да. Мысль материальна. Бойся желаний своих, что называется. Имеешь то, что желаешь. То, чего сама всегда хотела, к чему стремилась. Ты же сознательно предпочла карьеру семье, ты сама отбирала себе самцов не отягощённых мыслями о семейной перспективе. Тебе нравилась мысль об отсутствии ребёнка, как о злой, навязанной тебе чужой воле. Ты купалась в ней, жалея себя. И что теперь? Рожать? Очнись, дура!

– Девушка, мы приехали. – Обернулся к ней водитель.

– Что?

– Приехали, говорю. Ваш дом? – Показывает ей пальцем.

– Где?

– Девушка… – Водитель замолчал, глядя как клиентка вертит головой, озираясь по сторонам.

– Извините, я выхожу. Приехала…

********

Милому решила ничего не говорить. Решила как-нибудь легально, удалиться на пару деньков от него. Потом что-нибудь придумает по этому поводу, не вызывающее у него подозрений. В ванной, умывшись холодной водой, успокоилась окончательно.

Решение принято. Точка. Стало как-то пусто на душе, но с тем и легче. По давней привычке смотрела себе в глаза в отражении зеркала, но сказать было нечего. Той суровой тётке, что смотрела на неё в ответ, говорить было нечего…

А вот у Милого всё было прекрасно. Ввалился в квартиру счастливый и довольный жизнью. За ужином вёл себя бурно, острил не переставая по поводу удачной сделки. Весь светился от счастья. Даже сценку в лицах разыграл перед Катериной, как они с Палычем общались с несговорчивым клиентом. Един в трёх лицах.

Артист! Кто бы подумал!

– Крови боишься? – Вылетело вдруг у Катерины, глядя на него.

– Нет. А зачем?

– Будем рожать…

Милый не понял, посмотрел на пузатую кошку…

– Что ты на Маньку смотришь? Я беременна! Будем вместе рожать, понял?!

Милый застыл.

А Катерине вдруг стало страшно и тоскливо. Что это она сейчас выкрикнула, к чему? Сжалось сердце. Спёрло дыхание до боли в груди. Рука, держащая кружку, заходила ходуном. Запылало лицо, запылало нестерпимым жаром, но холодно… холодно ей…

Ошарашенный её заявлением, Милый, как рыба, начал открывать и закрывать рот…

– Хочешь спросить – от кого?

– Нет. А от кого?

Кружка полетела прямо ему в голову, но разбилась об кафель стены. Увернулся…