Текст книги "Формула Бога. Эволюция религии, культуры и этики в эпоху технологической сингулярности и бессмертия"

* * *

Мозг человека состоит из более чем 100 млрд нейронов, что, кстати, примерно соответствует количеству звезд в нашей галактике Млечный Путь.

Изучение работы мозга – очень сложный и многофакторный процесс. Долгое время считалось, что мозг недоступен для глубокого научного постижения. Но в 1973 г. произошла революция в этой области, хотя немногие обратили на нее внимания. Более того, большинство ученых не ожидали такого научного прорыва от, казалось бы, незначительного изобретения.

Речь идет о магнитно-резонансной томографии (МРТ), с помощью которой стало возможным сканировать мозг, – нейробиология вышла на недосягаемый ранее уровень.

Магнитно-резонансная томография (МРТ) – это способ получения томографических медицинских изображений для исследования внутренних органов и тканей с использованием явления ядерного магнитного резонанса. Способ основан на измерении электромагнитного отклика атомных ядер, чаще всего ядер атомов водорода, а именно на возбуждении их определенным сочетанием электромагнитных волн в постоянном магнитном поле высокой напряженности.

Считается, что впервые об МРТ стало известно в 1973 г., когда профессор химии Пол Лотербур опубликовал в журнале Nature статью «Создание изображения с помощью индуцированного локального взаимодействия; примеры на основе магнитного резонанса». Позже Питер Мэнсфилд усовершенствовал математические алгоритмы получения изображения. В 2003 г. оба исследователя получили Нобелевскую премию по физиологии или медицине за открытия метода МРТ.

За последние годы мы узнали (и продолжаем узнавать) о работе мозга гораздо больше, чем за всю историю человечества.

Помимо МРТ ученые-физики предоставили нейробиологам и другие инструменты для исследований: компьютерная томография; глубокая стимуляция мозга; электроэнцефалография; позитронно-эмиссионная томография; транскраниальное электромагнитное сканирование. И этот список продолжает расти, благодаря им человечество получило возможность видеть движение мыслей «в прямом эфире».

Более того, появилась новая область научных исследований – «нейрокомпьютерный интерфейс», изучающая взаимодействие мозга напрямую с компьютерами, что делает возможным запись воспоминаний, чтение мыслей, телекинез, видеозапись снов. Теперь у нас есть постоянно обновляющаяся карта мозга, которая позволяет все глубже исследовать его работу.

Главное, что благодаря новым инструментам нейробиологии, было подтверждено, что человеческий мозг имеет ярко выраженную эволюционную структуру.

Во-первых, выделяют рептильный мозг, включающий заднюю и центральную части, в том числе мозговой ствол, мозжечок и подкорковые узлы. Он отвечает за главные и самые древние функции организма (равновесие, дыхание, пищеварение, сердцебиение, поддержание кровяного давления), а также формирует поведение, необходимое для выживания и воспроизводства (спаривание, охота и территориальность). Эта область мозга сформировалась у рептилий почти 500 млн лет назад и есть у всех видов животных от ящерицы до человека.

Англоязычные ученые описывают базовые механизмы функционирования рептильного мозга, используя четыре F: feeding (поесть), fighting (подраться), fleeing (убежать), fucking (спариться). Именно настройки рептильного мозга на эти процессы сформировали в каждом из нас эгоистическую составляющую, позволившую пройти первый уровень естественного отбора.

Во-вторых, мозг млекопитающих (или лимбическая система), расположенный вокруг структур рептильного мозга. Основные его составляющие:

– гиппокамп, преобразующий кратковременные воспоминания в долговременные и помогающий ориентироваться в пространстве;

– мозжечковая миндалина, формирующая эмоции;

– таламус, собирающий сенсорную информацию от мозгового ствола и направляющий ее в разные участки коры;

– гипоталамус, регулирующий температуру тела, суточный ритм, голод, жажду и частично размножение и наслаждение.

И, наконец, самая молодая, но при этом самая важная часть – это кора головного мозга, в основном новая кора, неокортекс, управляющая когнитивным (познавательным) поведением.

О ней очень точно и емко написала Карен Армстронг: «Кора головного мозга сделала из нас существ, ищущих смысл, остро осознающих сложность и трагедийность нашего положения. И если мы не находим в себе некоего высшего смысла, то легко впадаем в отчаяние».

Я бы немного уточнил эту красивую формулировку следующим образом:

Лобная доля коры головного мозга позволила человеку (Homo sapiens) осознать бесконечность Вселенной и неизбежность смертельных страданий и на основе этого понимания сплотиться в группы вокруг поиска высшего смысла, чтобы пройти двухуровневый естественный отбор и покорить Землю.

Именно лобная кора поможет нам стать бессмертными и колонизировать другие планеты. Благодаря ей мы, возможно, сами в ближайшее время станем богами (Homo Deus) и будем исследовать Вселенную (или Мультивселенную).

Считается, что активное развитие неокортекса началось около 2 млн лет назад, когда появился Homo habilis (человек умелый). В этот момент мозг и его кора стали значительно увеличиваться. У Homo habilis размер мозг был около 680 см², у Homo erectus (человека прямоходящего) – 900 см², а у Homo sapiens (человека разумного) – около 1400 см².

С внешним миром напрямую взаимодействует совсем мало нейронов: на один нейрон, получающий импульсы из внешнего мира, приходится от 10–100 нейронов, не получающих таковых. По этой причине мозг человека в основном беседует сам с собой, и никакая информация из внешнего мира (за исключением запахов) не передается от рецептора коре напрямую. С помощью синапсов участвующие в передаче нейроны получают обратную связь для интеграции информации с поступающей из других участков мозга.

Только у приматов лобная доля коры головного мозга проявляет все функции, в частности: оперативное запоминание; решение текущих вопросов; отсрочка удовольствия; долговременное планирование; регуляция эмоций; сдерживание импульсных порывов. По словам Роберта Сапольски, лобная кора заставляет нас поднапрячься, если дело видится правильным.

В индивидуальном развитии человека лобная доля формируется дольше остальных частей мозга. При этом самые эволюционно молодые ее части созревают самыми последними, к 20–25 годам.

Можно сказать, что лобная кора дирижирует всеми сослагательными размышлениями. При увеличении нагрузки на лобную кору у человека снижается социальное чувство: он становится менее щедрым, меньше помогает окружающим, больше склонен ко лжи.

Первым хрестоматийным пациентом с повреждениями лобной коры стал Финеас Гейдж из Вермонта – мужчина, который сфотографировался с метровым железным штырем, пролетевшим сквозь его голову. При этом он остался жив и предоставил ученым возможность изучать значительные изменения в его личности.

Аллегорично можно сказать, что Финеас Гейдж в 1848 г. уничтожил человеческую душу, хотя многие с удовольствием до сих пор утверждают, что у них-то она точно осталась.

После этого случая помимо исследователей души появились те, кто понял, что конкретные области мозга отвечают за поведение человека, и потому мозг, сознание и душа – это синонимы. А поскольку обычно для изучения мозга используют понятные научные методы, Гейджа можно считать пассивным революционером нейробиологии. Благодаря ему в этой науке для многих мыслящих людей того времени появилась точка бифуркации, объединившая душу и мозг.

Стоящие у истоков нейробиологии ученые Поль-Пьер Брока (1824–1880) и Карл Вернике (1848–1905), наблюдая за аналогичными пациентами с повреждениями головного мозга, выявили взаимосвязь между определенными способностями и областями мозга. Так, неспособность говорить определяется центром Брока, а неспособность понимать речь исходит из центра Вернике.

В 1997 г. нейробиологи из Калифорнийского университета Джеффри Сейвер и Джон Рабин высказали предположение, что лимбическая система мозга, расположенная вблизи височных долей, играет ключевую роль в религиозном, духовном и/или мистическом опыте (РДМО). По их мнению, такой когнитивный опыт основан на потере ощущения своего «я» как отличного от окружения и склонности завышать важность обычных ситуаций. Они считают, что «содержание этого опыта – его визуальные и сенсорные компоненты – точно такие же, как у всех в подобные моменты. Однако темпорально-лимбическая система запечатлевает эти моменты для индивида как имеющие большое значение, характеризующиеся огромной радостью и гармонией. Когда об этом опыте сообщают кому-либо, передать можно только его содержание и чувство, что он иной. А внутреннее ощущение передать невозможно».

В своем исследовании Сейвер и Рабин полагают, что многие великие религиозные деятели прошлого имели симптомы височной эпилепсии, поэтому были больше предрасположены к восприятию религии. Нейробиологи утверждают, что к «височным личностям», страдающим височной эпилепсией, относились апостол Павел, Жанна д’Арк, Тереза Авильская, Тереза из Лизье и многие другие.

Эпилептолог Джон Р. Хьюз, изучив биографии знаменитых личностей, пришел к выводу, что Юлий Цезарь, Наполеон и Ф. М. Достоевский действительно страдали эпилепсией. Нейробиолог Вилейанур Рамачандран (которого Ричард Докинз назвал «Марко Поло нейронауки») утверждает, что не каждый пациент с височной эпилепсией становится религиозным: «Между височной корой и миндалевидным телом существует множество параллельных нейронных связей. В зависимости от задействованности каких-либо из этих связей у некоторых пациентов появляются склонности в определенном направлении – например, они становятся одержимыми писательством, рисованием, философскими спорами, а в отдельных случаях – сексом».

Рамачандран предположил «существование нейронной сети, деятельность которой способствует религиозной вере»: «Не то, чтобы у нас в мозге имелся элемент Бога, однако у нас, возможно, есть специальные сети для веры». Он иронично подметил, что «чувство просветленности, эта абсолютная убежденность в наконец-то явленной Истине, проистекает из лимбических структур, имеющих отношение скорее к чувствам, чем к мыслям».

Многие нейробиологи пытались зафиксировать РДМО как вспышки избыточной электрической активности в мозге. В 1980-х гг. Майкл Персингер предложил революционную технологию под названием «шлем бога». Роберт Герч так прокомментировал значимость этого проекта: «Изобретением головного убора с подключенными проводами, вызывающего религиозный опыт у людей, надевающих его, нейротеолог из Садбери Майкл Персингер потряс устои веры и науки».

Создатель «шлема бога» называл религию «артефактом мозга» и «когнитивным вирусом», объясняя ее появление эволюционной адаптацией: «Предчувствие нашей собственной гибели – цена, которую мы платим за высокоразвитые лобные доли. Во многих отношениях это (опыт познания Бога) великолепная адаптация. Это встроенная соска-пустышка вроде тех, которыми успокаивают младенцев».

Получить ощущения, близкие к религиозным, можно с помощью «Шлема Бога», изобретенного и протестированного Майклом Персингером

Персингер сконцентрировал свои исследования на концепции «ощущаемого присутствия» (чувство, что рядом с нами кто-то есть, возможно, второе «я», когда мы явно одни). Он предположил, что такой опыт возникает, когда левое полушарие мозга осознает нечто вроде правополушарного «я»: в своих ранних статьях Персингер называет добавочные «я» «промежуточным продуктом височных долей», а позже – «паразитическим сознанием».

Две трети участников его исследований сообщили об ощущаемом присутствии под воздействием магнитных полей на их височно-теменные области мозга. Но треть участников контрольной группы, на которых не воздействовали магнитными полями, также сообщили об ощущаемом присутствии. В результате под воздействием магнитного поля об подобном присутствии сообщило вдвое большее участников, чем без воздействия.

Герберт Бенсон считает, что «в значительной степени история медицины – это история эффекта плацебо». Эффект плацебо – заметный эффект исцеления, вызванный ожиданиями и верой больного в то, что его лечат медицинскими препаратами, хотя на самом деле улучшение не может быть физическим результатом их действия. Выздоровление от эффекта плацебо зависит именно от ментальной убежденности пациента и ожидания действия медикаментов определенным образом. Слово «плацебо» означает в буквальном смысле «я понравлюсь», а «ноцебо» – «я причиню вред».

Эффект ноцебо – это негативное воздействие на здоровье пациента его убеждений, при этом человек может заболеть без видимых на то причин. Некоторые исследователи предлагают в качестве примера эффекта ноцебо «смерть вуду», когда человек умирает от сердечной недостаточности, вызванной переживаниями о проклятиях.

Противоположно этому – эффект плацебо. На протяжении тысячелетий врачи прописывали плацебо, зная, что оно зачастую помогает в тех случаях, когда остальные средства уже бессильны.

С 1970-х гг. эффективность новых лекарственных препаратов в большинстве стран обязательно проверяют в ходе контролируемых исследований и сравнивают с плацебо, которое помогает в некоторых случаях до 45 % пациентов. Следовательно, новый медицинский препарат признается статистически эффективным и получает лицензию лишь в том случае, если он хотя бы на 5 % лучше плацебо.

Эффект плацебо имеет несколько возможных объяснений. Во-первых, пациенты хорошо реагируют на частое и интенсивное медицинское внимание. Во-вторых, они позитивно реагируют на любое лечение, независимо от его реальности. В-третьих, пациент, который верит, что лечение подействует, с большей вероятностью испытает эффект плацебо, чем сомневающийся в этом. В-четвертых, при позитивной поддержке врачей пациент получает больше пользы от любого лечения, как активного, так и плацебо. В-пятых, пациенты способны чувствовать себя гораздо лучше просто потому, что ставят перед собой сознательную или бессознательную цель порадовать окружающих.

И только в 1940-х гг. появилась психосоматическая медицина, способствующая лучшему пониманию и регулированию связи между разумом и телом в сфере здоровья.

Бенсон в качестве аналогии для оптимальной медицины использовал трехногий табурет, для устойчивости которого к медикаментам и операциям прибавлен третий научный инструмент – намеренное и эффективное применение эффекта плацебо. И в последние десятилетия был достигнут значительный прогресс в понимании влияния разума на организм. Влияние психики на повышение артериального давления уже не вызывает споров у врачей, как и то, что одиночество значительно увеличивает риск гипертонии у людей старшего возраста.

Постепенно стало ясно, что человек подсознательно может сопротивляться эффективному лечению многих заболеваний, если при этом врачи пренебрегают психическим состоянием больного.

Бенсон побуждал своих пациентов повторять расслабляющие фразы для того, чтобы избежать прерываний нормального процесса исцеления. Примечательно, что около 80 % его пациентов выбирали для расслабления молитвы ведущих богословских традиций.

В 1980-х гг. Эдвард Б. Ларсон вместе с Джеффом Левином и Гарольдом Кенигом приступил к исследованию взаимосвязи между здоровьем и РДМО на основе систематического метода анализа, позволяющего получить объективные и воспроизводимые результаты. Выяснилось, например, что активный интерес к религии, медитация, молитва, изучение священных писаний – все это способствует выживаемости исследуемых пациентов в домах престарелых: «Пожилые люди, участвующие в частной религиозной деятельности до того, как нарушается их возможность выполнять повседневные задачи самообслуживания, по-видимому, имеют в вопросе выживания преимущества по сравнению с теми, кто не участвует в религиозной деятельности». Но некоторые верования исследуемых пожилых людей бывают негативными, поэтому действуют как ноцебо, то есть негативно влияют на здоровье. С большей вероятностью умирали пациенты, попавшие в конфликтные ситуации, противоречащие их религиозным верованиям: «Определенные формы религиозности могут увеличить риск смерти. Пожилые больные мужчины и женщины, ведущие религиозную борьбу против своей болезни, по-видимому, сталкиваются с возросшим риском смерти даже в случае контроля таких проблем, как общее состояние физического и психического здоровья, а также с учетом демографических факторов».

Очевидно, что принципиальное значение имеет то, что именно вызывает вера – надежду или отчаяние. Но пока не установлено, какая теологическая традиция приносит больше пользы, ученые предполагают, что влияние РДМО на здоровье обусловлено верой в их причины в меньшей степени, чем возникающими в итоге психическими состояниями.

По данным исследований:

– пациентам зачастую хочется, чтобы врачи знали об их духовных убеждениях и принимали их во внимание;

– врачи больше подвержены РДМО, чем ученые;

– молитвы, обращенные к надежной высшей силе, снижают постоперационный стресс, а субъективный религиозный фанатизм в сочетании с сомнениями в доброжелательности высшей силы может его увеличивать.

На основании этого Борегар и О’Лири приходят к следующему выводу: «По мере того как влияние разума на здоровье получает все более широкое признание, ученые продолжают прояснять детали, поскольку ответы на уже имеющиеся вопросы неизбежно приводят к возникновению новых вопросов».

Исследования Алистера Харди показали, что основными последствиями РДМО были ощущение цели – нового смысла жизни – и стремление к более осмысленной лично для них религиозной вере, сопровождающееся более сочувственным отношением к окружающим.

Вспоминая различие, проведенное Олпортом между внешней религией (принадлежностью к группе) и внутренней (личный духовный опыт), можно сказать, что люди, получившие значительный РДМО, больше концентрируются на внутренней религии, либо переосмысливают внешнюю религию через призму личных переживаний. По мнению Борегара и О’Лири, «мистики стремятся прекратить мыслить, говорить и действовать, руководствуясь наслоениями ложного сознания, то есть перестать быть одной из проблем этого мира и начать превращаться в желаемое изменение».

Махатма Ганди заявлял: «Стань изменением, которое ты хочешь увидеть в этом мире».

Многие мистики понимают события в социальной сфере несколько иначе, чем большинство людей, и с недоверием относятся к идеологиям, воспринимая их как ложное сознание. Известный монах-траппист Томас Мертон так напутствовал своих учеников: «Постепенно ты будешь все меньше и меньше сражаться за идею и все больше и больше – за конкретных людей. В конечном счете все спасает реальность межличностных взаимоотношений».

А канадский политолог Салим Мансур утверждает: «Человек, познавший свою внутреннюю реальность, не способен творить зло – к примеру, быть террористом, поскольку, если он наполнен добром, в нем нет зла».

Не стоит забывать и о том, что религии, не способствующие личному духовному преображению своих адептов, могут стать ареной чрезвычайно опасных страстей.

РДМО и его нейронные корреляты не являются прямым доказательством существования Бога, но и демонстрация конкретных состояний мозга в процессе РДМО не подтверждает то, что подобный опыт – всего лишь состояние мозга. И в настоящий момент, говоря словами Марио Борегара, «Материалистская нейробиология не в состоянии свести разум, сознание, я и РДМО к простой нейробиологии». По этой причине главной ошибкой эволюционной психологии он называет попытку «подогнать духовный опыт к свойствам, необходимым природе животных для выживания». Или, по словам психолога Абрахама Маслоу, «Вполне вероятно и даже почти наверняка эти давние отчеты о мистическом опыте, изложенные в форме откровений о сверхъестественном, были в действительности совершенно естественным, человеческим пиковым опытом того рода, который с легкостью можно изучить сегодня».

Анри Бергсон и Олдос Хаксли предположили, что наш мозг не порождает разум и сознание, а скорее действует как разгрузочный клапан, позволяя нам испытывать столкновение лишь с узким участком воспринимаемой реальности. Такое мнение подразумевает, что мозг обычно ограничивает наш опыт приобщения к духовному миру.

Многие ученые допускают наличие пси-эффектов, под которыми подразумеваются паранормальные явления, связанные с телепатией и телекинезом. Даже один из идеологов искусственного интеллекта Алан Тьюринг признавал, что «эти настораживающие явления словно отрицают все привычные нам научные идеи». По его мнению, «статистика в отношении телепатии ошеломляет». И «чрезвычайно трудно пересмотреть уже имеющиеся представления так, чтобы в них вписывались новые факты».

А Дуглас Хофштадтер и Дэниел Деннет даже утверждают, что «если такие феномены, как телепатия, предвидение и телекинез, будут признаны существующими (и обладающими поразительными свойствами, которые обычно им приписываются), законы физики окажутся просто не в состоянии приспособиться к ним; только радикальная революция в нашем научном мировоззрении способна отдать должное».

Дин Радин утверждает, что «парапсихология – это не бессмысленный поиск невероятных тайн или тонко завуалированный религиозный поиск души», а исследователи пси-эффектов больше интересуются ответом на вопрос о появлении разума.

Радин предположил наличие связи между пси-эффектами и квантовой запутанностью: «Существующая квантовая теория будет, в конце концов, рассматриваться как частный случай поведения неживой материи при определенных обстоятельствах».

Джим Аль-Халили и Джонджо Макфадден в первой книге о квантовой биологии «Жизнь на грани» утверждают, что «такие квантовые явления, как суперпозиция и туннельный эффект, являются частью многих биологических процессов – от поглощения солнечного света растениями до синтеза биомолекул». Более того, помимо этих авторов «существует группа ученых, уверенных в значительной, даже решающей роли законов квантовой механики в самом явлении жизни, а также в том, что жизнь и есть то самое состояние, которому таинственные квантовые свойства присущи на границе микро– и макромиров». Основная гипотеза квантовых биологов состоит в том, что «многообразие живой материи с его невообразимым богатством форм и неисчислимым количеством функций построено в основном из тех же самых атомов, которые образуют глыбы марсианских хондритов». Но при этом живая материя радикально отличается от неодушевленных объектов тем, что «относительно небольшое количество высокоупорядоченных частиц (такие частицы есть внутри гена или внутри механизма птичьего компаса) могут определять состояние всего организма».

Сторонники перенниализма (вечной философии) предпринимали попытки выявить общую основу в случаях мистического опыта: «Мир индивидуального сознания и материи – только часть реальности, отражающая божественную основу, которую можно обнаружить с помощью непосредственного восприятия, в котором познающий и познаваемое становятся единым целым».

Термин «перенниализм» ввел в обращение математик Готфрид Лейбниц, а популяризовал Олдос Хаксли, предостерегая человечество от попыток лишить общество духовных ценностей в своем культовом романе «О дивный новый мир». Последний считал, что одна и та же реальность лежит в основе и материи, и разума, но природа этой единой реальности такова, что ее невозможно непосредственно или незамедлительно постичь – это под силу лишь тем, кто готов удовлетворять определенным требованиям, быть любящим, чистым сердцем и нищим духом.

Борегар и О’Лири предполагают, что «отдельные разумы и я возникают из божественной Основы Бытия (или изначальной матрицы) и связаны ею воедино». Они допускают, что «это бесконечный Дух вне времени и пространства, вечно существующий источник космического порядка, матрица Вселенной в целом», которая объединяет материальную и духовную природу. Поэтому «разум и сознание представляют собой фундаментальное и не поддающееся упрощению свойство основы бытия», а «разум, сознание и я оказывают глубокое влияние на физический мир».

В обычных условиях индивидуальные я не осознают эту основу бытия, но в определенных ситуациях отдельно взятые я не только осознают ее, но и даже объединяются с ней. Такое мистическое состояние, по мнению Борегара и О’Лири, «подразумевает прямой интуитивный опыт органического единства и взаимосвязанности всего сущего во Вселенной». Исследователи считают, что «именно это фундаментальное единство и взаимосвязанность позволяют человеческому разуму оказывать причинное влияние на физическую реальность и способствуют пси-взаимодействию между человеком и физическими или биологическими системами».

Физик Джеймс Хопвуд Джинс высказывает похожие мысли: «Концепции, которые в настоящее время подтверждены как фундаментальные в нашем понимании природы… представляются мне структурами чистой мысли… Вселенная начинает приобретать сходство скорее с гигантской мыслью, нежели с гигантской машиной».

* * *

Человеку с рождения присуще доверие, но в процессе получения жизненного опыта он становится более осторожным и осмотрительным. Это обучение координирует миндалина.

Многие ученые считают, что миндалина играет двойственную роль в процессе формирования агрессии и страха: испуг не всегда вызывает агрессию, а агрессия не всегда исходит от страха. Обычно страх увеличивает агрессию у тех, кто склонен проявлять ее, а те, кто не может проявить свою агрессию открыто, ведут себя противоположным образом. При этом нашему сердцу безразлично, находимся мы в ярости или испытываем оргазм, – оно будет биться сходным образом. Эли Визель так сказал про формирование эмоций: «Противоположность любви – не ненависть, а безразличие».

Дофаминовая система – это система наград. Приятные стимулы (алкоголь, кокаин, героин, секс) возбуждают определенные нейроны, выделяющие дофамин. Кстати, людям даже мысли о сексе приносят удовольствие, которое сопровождается выделением дофамина.

Дофаминовый путь активируется также в ответ на эстетическое удовольствие и удачную кооперацию в социальных группах. Наказание нарушителей общественных норм тоже приносит удовлетворение.

При хроническом стрессе или болях уровень дофамина снижается, что может привести даже к ангедонии – невозможности получать удовольствие.

К сожалению большинства людей, человечество изобрело гораздо более яркие удовольствия, чем все то, что может предложить нам природа, поэтому чем больше возможностей для удовольствия мы получаем, тем больше их желаем. Но исключительно важно, что для нас удовлетворение заключается в ожидании удовольствия, а сама награда имеет второстепенную важность.

Дофаминовый пик предвкушения удовольствия зависит от неопределенности получения награды, потому что он усложнен рассудочным элементом. При этом дофамин не только обслуживает ожидание награды, но и подпитывает целенаправленное поведение, необходимое для ее получения. И хотя дофаминовая система однообразна для всех видов животных, у человека она приобрела одно уникальное свойство – мы способны откладывать получение удовольствия на невероятно долгое время, даже в надежде получить ее уже после смерти.

* * *

Помимо базовых триггеров поведения, присущих большинству животных, таких как слух, запах и зрение, существует множество подсознательных и бессознательных сигналов, которые влияют на поведение человека. Скажем, социальный статус человека безошибочно определяется в большинстве культур взглядом и позой во время общения.

На подсознательном уровне на нас сильно влияет красота: с раннего возраста мы воспринимаем красивых собеседников как более умных, добрых и честных. Важно то, что мозг одинаково реагирует на идеальный овал лица, идеальный характер или невероятный интеллект.

Наибольший объем важной информации мы получаем от разглядывания лица, прежде всего – пристального рассматривая глаз. Мы подсознательно ассоциируем глаза с критикой или осуждением: если повесить на автобусной остановке плакат с глазами, то люди оставят после себя меньше мусора; если в кафе, где покупатели бесконтрольно платят за съеденное, висит плакат с глазами, то полученная плата утраивается; если появятся глаза на компьютерном мониторе, то люди становятся щедрее в экономических играх.

Роберт Сапольски отмечает: «В те минуты, когда мы принимаем решения, порой важнейшие в нашей жизни, мы не являемся теми рациональными, независимыми мыслителями, каковыми хотели бы себя мнить».

Таким образом за нескольких секунд массив попавшей в мозг информации может склонить нас к антисоциальным или просоциальным действиям. Эта информация главным образом воспринимается на бессознательном уровне.

Гормоны, наиболее значимыми из которых являются тестостерон и окситоцин, также сильно влияют на поведение людей.

У самцов почти всех видов животных тестостерона больше, чем у самок. Тестостерон укрепляет уверенность в себе и повышает оптимизм, уменьшает тревогу и страх. Любой успех в социальных соревнованиях (спорт, бизнес) поднимает его уровень. Но при этом тестостерон добавляет людям излишней импульсивности, подталкивает к риску и принятию необдуманных решений, потому что снижает активность префронтальной коры головного мозга и ухудшает ее связь с миндалиной.

Главное, что результат воздействия тестостерона на поведение человека зависит от окружающей ситуации. Так, его уровень повышается в те моменты, когда в социальной группе устанавливается новая иерархия доминирования.

Роберт Сапольски установил, что «тестостерон ведет к тому поведению, которое необходимо для поддержания социального статуса… В нашем мире, где агрессия мужчин встречается на каждом шагу, проблема не в том, что тестостерон увеличивает агрессивность. Проблема в том, как часто мы эту агрессию поощряем».

Антиподом тестостерона по воздействию на наше поведение считаются нейропептиды (окситоцин и вазопрессин).

У самок млекопитающих окситоцин играет центральную роль в кормлении детенышей, формировании желания кормить их, а также способствует запоминанию своих детей. Вазопрессин участвует в формировании отцовского поведения.

Эти нейропептиды участвуют в формировании супружеских связей: количество окситоцина в крови увеличивается в момент знакомства, и его уровень коррелирует с синхронизацией поведения пары. Помимо укрепления связей между мужчиной и женщиной нейропептиды способствуют лучшему взаимодействию между родителями и детьми.

За время эволюции в мозге человека и одомашненных животных возникла новая реакция на нейропептиды: например, при общении собаки и ее хозяина у обоих повышается уровень окситоцина. И чем больше они общаются друг с другом, тем выше уровень этого гормона. Так, гормон, предназначенный природой связывать родителей и детей, участвовал в формировании уникальных межвидовых отношений.