Текст книги "Неодолимая сила обстоятельств"

Глава 17
Добряк

– Ты испортил мне всю жизнь! – устало сказала Лена, опершись о косяк в дверном проёме и явно не собираясь впускать его в квартиру.

Вот так всегда: все привыкли видеть в нём лишь добродушного здоровяка, все скидывали на него свои проблемы, ездили на нём, не интересуясь, что у него внутри. А в нём бушевал такой вулкан – мама не горюй! Он страшно, до безумия боялся потерять свою жену и ревновал её. Ревновал жену к подругам, к коллегам по актёрскому мастерству, к своим товарищам-атлетам на сборах и соревнованиях, куда благоверная почти всегда его сопровождала. Ревновал Саньку к собственному сыну, считая, что Даньку она любит больше, чем его. Ревновал к её приятелям по экстремальным видам спорта. В этом окружении было немало мега-самцов, а сам он среди них ощущал себя бесплатным приложением жены. Неизвестно, как это умещалось в его голове, но одновременно с этим он много лет был страстно и безответно влюблён в Лену, не позволяя себе, впрочем, до поры до времени ничего лишнего, не переходя за рамки дружбы. А ещё он завидовал Ромке, своему дружку по жизни. Считал его поцелованным богом, баловнем судьбы. Из-за того, что тот всего добился сам, оставаясь свободным и независимым от кого бы то ни было, из-за того, что любим двумя шикарными женщинами, и, наверное, более всего из-за того, что обе они подарили Ромке детей. Ну, так он думал до недавнего времени. А вот объяснения того факта, что Ксюша-маленькая оказалась его дочерью, у него пока не было. Со своими тараканами Сашке приходилось справляться самому, даже родная жена ничего не подозревала.

Именно поэтому Санька, навещавшая накануне вместе с Леной выздоравливающую Ксюшку, в очередной раз вывалила на мужа кучу проблем. Она не догадывалась, что в большей части этих проблем виноват её муженёк и разрешать их предстояло ему.

– Лена – святая женщина! – заявила Санька мужу в ответ на его вопрос «Как дела у Ксюшки?». – А твой Ромка редкостным дерьмом оказался.

Она, как обычно, вихрем ворвалась в квартиру. Раскрасневшаяся, с непослушной копной огненно-рыжих волос и мальчишеской фигурой, Саня напоминала амазонку. Глаза её метали молнии, ноздри расширились от праведного гнева.

– А что не так? – невинно-добродушно спросил Саша и добавил: – Кстати, Ромыч – такой же мой, как и твой.

– Ксюшенька так страдает, она столько всего перенесла, до слёз больно глядеть на это маленькое страдающее тело. А этот чурбан свалил из семьи и не появлялся ни разу.

– Может, была причина?

– Да у них с Леной уже пять лет эти причины! На вулкане оба живут. Но почему именно сейчас, когда они так в нем нуждаются? Что бы у них с Леной не случилось, родная дочь ни в чем не виновата! Она, как только очнулась, сразу про папу спросила. И до сих пор спрашивает. Плачет. Лена – святая, я же вижу, как ей больно, но она бодрячком держится, при Ксюше не показывает, улыбается. Говорит, что папа её любит, рассказывает, как он вытаскивал её из колодца, как на руках нёс к машине.

– Да уж… – только и мог ответить Сашка.

А что он мог сказать жене? Что Ксюша на самом деле ЕГО дочь от совершенно случайной связи? Что Лена сама виновата в этой абсолютно нелепой ситуации? Нет!

Он не готов сказать правду, не в силах своим признанием разрушить их с Санькой брак.

– Саша! – заглядывая просительно мужу в глаза, сказала вставшая на цыпочки жена. – Помоги! Ты же знаешь, где Роман скрывается? А если и не знаешь, то сможешь найти. Расскажи ему про Ленок и Ксюшку, как им плохо без него. Лена говорит дочке, что у папы много работы, что он в командировке. Но так не может продолжаться долго, не за горами выписка Ксюши из больницы.

Ну не мог он отказать Саньке, когда она смотрела на него такими глазами.

– Хорошо, я попробую! Но мне нужно время.

– Я в тебе не сомневалась, милый! – Санька наградила Сашку поцелуем. – Занимайся сколько надо, обещаю, что не буду выносить тебе мозги.

Она не догадывалась, что её муженёк отправился не на поиски Ромы, а к Лене. Прежде всего следовало утрясти кое-какие вопросы. И вот он стоит перед Леной и не знает, с чего начать.

– Ты тоже не без греха, – наконец нашёлся он. – Вместе заварили эту кашу, вместе и разруливать будем, если что-то ещё можно разрулить.

С этими словами он мягко отодвинул Лену в сторону и сразу направился на кухню. Лене ничего не оставалось, как пройти вслед за Сашей.

– Ксюша – не твоя дочь! – категорично заявила она, опускаясь на стул. – Мало ли чей головастик оказался в нужное время в нужном месте! Отцом Ксюши был и будет Роман. А если ты что-то там заявишь, то я тебя убью, морду расцарапаю!

– Я и не собираюсь, – ответил Саша, поражённый страстью, с которой Лена говорила.

Видно было, что она дошла до последней степени отчаяния, находилась на грани нервного срыва.

– Но что ты будешь делать, если Роман так и не вернётся?

– Я его так любила, так любила! Он был счастьем моим, светом в моём окне, – Лена спрятала лицо в ладонях. – Не вернётся – одна воспитаю, но Ксюша останется Роминой дочкой. Боже мой, и откуда ты только взялся на мою голову! От тебя же одни только несчастья!

– Вообще-то, это ты ко мне пришла за помощью, если помнишь, – парировал Сашка, которого покоробили фразы Лены. – Тебе было плохо, и мне было плохо. Так просто совпало. И мы не предавали Рому.

– Не знаю… – Лена уже овладела собой и говорила спокойно, но несколько растерянно. – Только вот как Рому убедить в этом? Он слушать ничего не хочет. Разве бы я стала обманывать его? У меня и в мыслях не было, что ребёнок не от него: у меня по-женски проблемы, ты убедил, что почти импотент, – она не упустила случая уколоть.

– Я же не импотент, просто… – слабо запротестовал Саша.

– Да знаю я твои проблемы, просто фигурально выразилась, – отмахнулась Ленок. – Но как?! Как это произошло, не понимаю.

– Я тоже не понимаю. Годы лечения, два ЭКО у Саньки, потом, сама знаешь, на что мы пошли. А тут – даже не раз, полраза – и прицепилось. Радоваться бы надо, а не весело. Всё только ещё больше запуталось. Надо мне будет хоть попытаться поговорить с Ромкой, – Саша поднялся с табурета, намереваясь уйти. – Он на работе живёт?

– А где же ещё! У него Кирилл с Алиной уже были, а я не могу, не решаюсь. Только не будет он слушать, самолюбие его задето, всё крахом пошло.

– Как знать, как знать…

– Да он уже с Ксюшей и сожителем её встречался! – отчаяние вновь овладело Леной. – Просится назад. Мне ребята рассказали.

– Так ведь не сошлись они? – предположил Саша, которого неприятно удивил такой поворот дела.

– Это только вопрос времени. Кирилл рассказал, что его мама последнее время восторженная ходит, как девочка. Так что это не за горами.

– Всё равно попробовать стоит, – уже не так уверенно ответил Саша.

– Спасибо, Саша! – сказала Лена, провожая его до двери. – Только обещай, что никогда не подойдёшь к Ксюшке-маленькой. Ни словом, ни полусловом не скажешь ей.

– Клянусь!

* * *

Саша уже минут пятнадцать переминался с ноги на ногу перед входом в Ромкин офис, безрезультатно давил на кнопку звонка и колотил в дверь. «И ведь знает, паршивец, что я здесь! Что за семейка? Одна на пороге держит, другой вообще не открывает», – подумал Саша и пуще прежнего заколотил в дверь, добавив к участию в сём действе не только кулаки, но и ноги. Сашин дружок не был тем сапожником, что без сапог – уж коль его фирма занималась системами охраны и видеонаблюдения, то можно быть уверенным, что вход в офис контролируется всевозможными камерами и датчиками.

– Ромыч, брат, открой! Поговорить надо, – вдобавок к рукам и ногам Саша подключил глотку.

– Не брат ты мне, гнида черножопая, – раздалось за спиной у Саши.

Здоровяк с нордической внешностью нибелунга улыбнулся: раз Ромка изволит шутить, значит, не все потеряно. Оглянулся – сзади стоял Рома с пакетом.

– Ну заходи! Хотя даже не представляю, о чём говорить с тобой будем.

Они прошли в уютную комнату отдыха, где Ромка принялся сосредоточенно загружать в мультиварку замёрзшие пельмени.

– Извинений мне твоих не надо, я, в общем-то, и не сержусь на тебя.

– Как так? – вскинулся Саша.

– А вот так! Я чем лучше? Сам ведь не устоял в такой же ситуации перед этой шлюхой.

– Лена – не шлюха!

– Да-а? А что ты её защищаешь? Страсть прежняя воспылала? Или вы все пять лет за моей спиной шпилились?

Саша прикусил язык.

– Я же прекрасно понимаю: баба не захочет – мужик не вскочет. Тем более что устоять против такой сногсшибательной шмары, в принципе, невозможно.

– Она не шмара! – упрямо повторил Саша.

– Вот как? А случайно подкинуть мне чужое дитё – как это называется?

– Рома!

– Что, Рома! Что? Я уже сорок лет Рома! – Ромыч стал выходить из себя. – Я же сказал, что простил тебя. Да я и Ленок простил за её блядство, понимаю, что такая красота по определению не может принадлежать одному мужчине. Но вот то, что вы лишили меня дочери, которая была для меня всем, я принять не могу.

Раздался металлический звон – это Рома бросил шумовку в мойку, а сам отвернулся и встал, облокотившись руками о край мойки.

Повисла тягостная пауза.

– Ксюшу у тебя никто не отнимал. Она твоя дочь! – наконец произнёс Саша.

– Да? А кровь? – вскричал Роман. – Знаешь, это все сказки для лохов! «Отец не тот, кто зачал, а кто воспитал…» Осознание того, что какой-то чужой мужик осеменил твою жену, а ты как идиот растил не своего ребёнка, душу и силы в него вкладывал… Вот ты бы смог жить с этим?

– Я уже почти семнадцать лет с этим живу!

Рома не сразу осознал смысл сказанной фразы, но потом, когда понял, развернулся:

– Не может быть! Саня, она?..

– Забеременела, как ты говоришь, от чужого мужика.

И Саша стал рассказывать про их многолетнюю эпопею с хождением по врачам и клиникам, про тонны выпитых лекарств и сотни инъекций. Про два неудачных ЭКО, после которых Санька пластом лежала по неделе. Про выявленную у Саши редкую болезнь, называемую «ленивые сперматозоиды».

– На самом деле это разные заболевания, – рассказывал Саша. – Есть просто малоактивные сперматозоиды. Есть аномальные или незаряженные сперматозоиды. А у меня самый тяжкий случай – пустая сперма. То есть мутная жидкость есть, а хвостатых головастиков в ней нет. Это что-то с моей редкой кровью связано.

– Разве такое бывает? – недоверчиво спросил Рома.

– Редкое генетическое заболевание, – объяснил Саша.

После второго неудачного ЭКО с донорской спермой Саша решил, что всё – хватит экспериментов над женой.

– Валдиса помнишь? – неожиданно спросил Саша.

– Борца из сборной Литвы? – переспросил Роман. – С которым на татами вы всё бодались?

Саша кивнул, сглотнув комок в горле.

– Конечно, помню! К вам ещё в гости приезжал. Забавный такой, необычный литовец, всё говорил, что для него в мире есть только две национальности – хороший человек и плохой. Мы ещё смеялись, что вы – как близнецы: высокие блондины с голубыми глазами. Хоть плакат с вас пиши. Постой!..

Саша кивнул в ответ на невысказанную догадку Ромы.

– Да ладно!..

Саша кивнул.

– Не может быть!..

Саша кивнул:

– Может! К ним на балтийский берег съездили, там всё и произошло. Три встречи было у него с Санькой. Одна – пробная, вторая – основная, а третья – на закрепление. Сразу всё получилось.

– Так Данил – сын…

– Он мой сын! – резко перебил Рому Саша. – Только мой. Мы, кстати, там же, в Литве всё юридически закрепили. Теперь представляешь, что я чувствовал, когда брал на руки сына, когда купал его? Я и Саньку поначалу видеть не мог – голову сносило, когда представлял, как они там кувыркаются. Но одновременно и желание бешеное к ней испытывал. Она хоть и уверяла, что ничего особенного не было, просто механический секс, но блудливые глаза не спрятать.

– И как ты справился?

– Нормально, сына люблю, жену – тоже. Родные для меня люди. А Данька в меня пошёл – и внешность, и повадки, и привычки. Даже походка моя!

– Нарочно не придумаешь.

– Теперь понимаешь, что Ксюша для меня – угроза всего? Я к ней зарёкся подходить, боюсь – вдруг меньше сына любить стану. Задумал я в Москву переехать. От греха подальше. Мне семью уберечь надо. Ребята на тренерскую зовут. Не моё это – чинушей штаны в кабинете протирать. Опять же: новое дело, новая обстановка, новое окружение, там никто не знает.

– А тут кто ещё знает? – поинтересовался Рома, накладывая обоим по горке переваренных пельменей.

– Ты и Ленок, – ответил Саша. – Зря ты с ней так, помягче надо было.

– Ага! – взорвался Роман. – Ты только не путай свою историю с моей. У вас всё честно было! Саня не пошла втихаря от тебя шпилиться, и ребёнка не подкинула. Это ваше общее решение. Никто никого не предавал и не обманывал.

– Так и тебя не обманывали и не предавали. Это было до тебя. Пришла ко мне Лена со своей болью. Познакомилась она в «Тиндере» с мужчиной. Хорошее впечатление произвёл. Встречались несколько раз. В последнюю встречу пошли к нему домой. А на следующий день позвонил бывший, шантажировать начал – если не отдаст сына и не откажется от алиментов, то есть у него компрометирующие видеозаписи, которые он грозился выложить в интернет.

– Этот мужик записи сделал? – догадался Роман.

Саша кивнул:

– Его бывший нанял, чтобы Лену соблазнить и снять видео с ней, надеюсь, понимаешь, что за видео.

– Мерзавец! – Роман сжал кулаки.

– Вот именно! Лена тогда вся в слезах ко мне прибежала. Представляешь, если бы это хоум-видео в сети появилась? Попросила помочь.

– А почему на меня не вышла? Кто у нас программист? Я бы этот ролик вмиг вычислил, все сайты подчистил бы.

– Ну да, ты же у нас компьютерный гений! Ну а я – силовая поддержка. Позвал ребят-спортсменов, так наваляли, всем досталось: и горе-любовнику недоделанному, и бизнесмену, которому алики жаль давать, и его охране тоже перепало по касательной. Носители, все что нашли, изъяли и поломали.

– Надо признаться, что грубая сила порой эффективнее, – сказал Рома с набитым ртом.

– Ну а на следующий день Лена с бутылочкой коньяка благодарить пришла. Тогда всё и произошло. Мы выпили, нас разморило, я пустился в откровения, выложил ей всю эту историю, разнюнился. А Ленок что? Баба! Пожалела по-бабски: утешать начала, голову гладить. Б-р-р! Рассказываю, а самому мерзко: ни страсти, ни удовольствия, как будто номер механически отбыли, только измазались в грязи, отряхнулись и дальше пошли каждый своей дорогой. И секс какой-то неполноценный был, половинчатый, на три минутки. Это дней за десять до Санькиной днюхи было. Потом и не вспоминали об этом ни разу. Как отрезало! Как будто не было ничего. Но не предохранялись, конечно. У Лены и мысли не возникло, что залететь она может от меня.

– А как всё-таки так вышло? – Роман заваривал ароматный чай.

– Сам не знаю! Один шанс на миллион, и он выпал с первого же недотраха на стороне. Эх-х! Знать бы, спланировать бы, если б можно…

Почти до утра проговорили два друга. Чаем до краёв напились так, что едва наружу через горло не начал выплёскиваться.

– Не жалко бросать всё? Не поздно ли тренером становиться?

– Жалко! – признался Саша. – Но надо! Так будет лучше для всех. А ты что решил?

– Не торопи меня, – попросил Роман. – И без этого муторно. Не знаю пока… Ещё и Ксюшу позвал. Вот будет номер, если обе заявятся.

– Ты только думай быстрее, а то Ксюшу-маленькую выписывают скоро. Санька говорит, что она про тебя всё время спрашивает.

– Спрашивает? – комок подкатил к горлу Романа.

– А то!

Рома выпроводил Сашу, лёг спать и сразу уснул. Спал крепко, без кошмаров и сновидений. А на следующий день к нему пришла его бывшая жена Ксюша.

Глава 18
Эх, молодёжь…

– Папа, да у тебя талант обнаружился! – криво усмехнулся Кирилл.

– Какой? – осторожно спросил отец, уставившись в телевизор.

Разговор происходил на работе Романа, в комнате отдыха, где Кирилл нашёл отца после его разрыва с Леной.

– Семьи разрушать! – сказал он, пытаясь поймать взгляд отца. – Первую, с мамой, развалил на ровном месте. Теперь вот от тёти Лены сбежал.

Удивительное дело, казалось, Кирилл должен быть только рад, что отец ушёл от разлучницы, так нет же, в каждой бочке затычкой хочет быть, борец за справедливость. А вот Алина, хотя дело касалось её матери, напротив, помалкивала. Девушка, сев рядом с Ромой, тоже уставилась в телик, старательно делая вид, что всё происходящее её совсем не касается.

Найти отца было совсем несложно, если учесть, что студент политеха уже давно подрабатывал в отцовой фирме. С работой было всё по-взрослому, и свои деньги сын получал не за просто так. Кирилл очень изменился за прошедшие пять лет. Стал увереннее, в отношениях с Алиной не позволял той снисходительности, что вначале проскальзывала со стороны девушки, вот только делать скоропалительные выводы, судить обо всем сгоряча так и не разучился.

Роман вздохнул – безапелляционность сына зашкаливала. Гены… как он узнавал себя в нём! Поэтому не вспылил, хотя очень был охоч до этого дела, и отложил пульт от телевизора в сторону.

– Понимаешь, сынок… – начал он и задумался.

Спор о разводе отца с матерью Кирилла был давним. Юноша так и не смог до конца смириться с потерей полноценной семьи, долго не воспринимал новую жену отца, Лену. Это являлось не только камнем преткновения в отношениях с отцом, но и грозило разрушить их с Алиной чувства. Алина же, напротив, довольно адекватно приняла тот факт, что отец Кирилла – теперь муж её мамы, даже подшучивала над этим. Впрочем, и Маша, меньшая сестра парня, почти сразу привыкла к новому положению дел, что только подтверждало, что женская психика – более гибкая и стрессоустойчивая, чем мужская. Что касается Артёма, то история умалчивает о том, что он думал, мальчик жил себе и жил, не задумываясь обо всяких сложностях. И да, у него был отец.

Как-то раз, уже на стадии принятия, где-то через год после развода родителей Кирилл точно так же заявился к отцу на работу.

И с порога заявил:

– Пап, я знаю, почему ты бросил маму. Потому что она толстая!

Вот в тот раз Роман вспылил:

– Чтобы больше я таких слов от тебя, сын, не слышал! Надо же, сын мерзавцем вырос!

– Почему мерзавцем? – Кирилл был оскорблён, он опешил от такого напора.

– А потому! – с запалом произнёс Роман. – Кто ты такой, чтобы мать судить?

– Ну должно же быть какое-то объяснение? А тётя Лена объективно классная, как модель. И Алина на неё похожа.

– Ах вот оно в чем дело! – у Романа отлегло от сердца, как только он понял, что без юношеской влюблённости парня к девочке тут не обошлось. – Дурья башка, пойми ты простую вещь – я ушёл не к другой бабе, я ушёл к своему ребёнку. Не было бы Ксюшки, черта с два бы я куда ушёл.

– Ксюшку я люблю! – улыбнулся сын. – Она забавная. И зовут так же, как и маму.

– Вот видишь! А мама вовсе не толстая. Она – статная! Ты посмотри на нашу маму – она как царица ходит. Просто у всех конституция разная: Лена – высокая, тётя Саня – малышка, а наша мама – статная. Мы тоже все разные, и авторитет не зависит от роста и мышц. Я вон тоже дяде Саше едва не в пупок дышу, но я не комплексую. Кстати, во дворе я за главного был, а не он.

В тот раз Роме удалось достучаться до сына. А сейчас? Как все объяснить, ничего не сказав?

– Понимаешь, сын, – повторил он. – К Лене я не вернусь. Это решено. Почему? Я не хочу об этом говорить. Более того, я не обязан никому ничего объяснять. Поверь, есть веские причины так поступить. Больше я ничего не скажу.

И это подействовало.

Кирилл склонил голову чуть набок в знак согласия:

– Пошли, Алина! Больше мы от моего папы ничего не добьёмся. Раз сказал – кремень, от своих слов не отступит.

– А жаль, – ответила девушка, надув губки, как сейчас актрисы в фильмах делают. – Жаль, что заканчивается наша персональная «Санта-Барбара». А интересно было это кино наблюдать.

Уже на пороге офиса Алинка, откинув свою дурашливость, сказал Кириллу:

– Ведь дядя Рома ничего не спросил не только о маме, но и о Ксюше. Только то, что мы сами ему сказали. Странно это.

Алина, как будущая актриса, ещё только училась разбираться в малейших нюансах человеческих отношений, но это у неё неплохо получалось. Ещё и женская проницательность! В общем, она обо многом догадалась. Тем не менее ничего не сказала Кириллу, предпочитая свои выводы держать при себе.

Глава 19
Маша

Маша засиделась у подруги и только сильно после обеда вспомнила, что обещала Серёже (мамин друг сердечный так и остался для неё Серёжей, слово «дядя» с ним никак в сознании не монтировалось) погулять с Айко. Хотя она и была на пути превращения в подростка, как была Машей-растеряшей, так и осталась.

В своё время Маша значительно проще и легче брата восприняла развод родителей. Это Кирилл с присущей подросткам рефлексией переживал и страдал. А для ребёнка изменилось мало: папа никуда не делся, проводил с ней времени даже больше, чем раньше, мама была рядом, просто в её окружение добавились ещё люди, которые её любят и заботятся. То, что у папы новая жена, а у мамы друг, её ничуть не смущало. К тому же в подобных треугольниках, квадратах и иных конфигурациях обитала большая часть её класса.

Дитя информационного века, она в свои двенадцать лет всё знала, всё видела. Маша подружилась с Сергеем и искренне привязалась к его собаке, любила бывать в новой семье у папы. Ей льстила подчёркнутая забота тёти Лены, а Алинка вообще была её кумиром, она втайне подражала ей.

И вот всё пошло наперекосяк. Мама стала какая-то сама не своя. Она давно не видела на родном мамином лице такое дурацко-мечтательное выражение, которое сопровождалось немыслимыми ранее вещами: неприготовленным обедом и ворохом белья в барабане стиралки. Сергей тоже ходил задумчивым и мрачным.

По дороге к дому, где была квартира Сергея, Маша подумала о возможности возвращения домой папы. Девочка даже самой себе не могла сказать, хочет она этого или нет. Это, конечно, здорово, если папа Рома снова будет жить с ними. Но тогда исчезнет папа-праздник, человек-фейерверк, станет скучно и занудно. Да и к Сергею она уже привыкла – как родной стал.

Квартира встретила Машу нежилой пустотой. Дело даже было не в том, что с лаем не выбежала навстречу собака. Пустота имеет свой звук и свой запах – запах отсутствия человека.

– Да уж… – сказала Маша сама себе, оглядывая идеальный порядок, уже начинающий покрываться тончайшим слоем пыли. – Дом с приведениями какой-то.

Гулкое эхо было ей ответом. Шаги звучали так, словно великан шёл обедать.

Маша была девочкой не только развитой, но и умной, поэтому сразу поняла, что произошло нечто экстраординарное. Оглядевшись, она заметила на столе белый конверт. Он был заклеен и только одно слово было написано в адресной стоке – «Ксюша». Как ни велико было искушение вскрыть конверт и прочитать, но девочка преодолела его. Она каким-то шестым чувством поняла, что нужно действовать. И действовать быстро. Маша вышла из квартиры, прикрыла дверь и превратилась в почтальона.

Вихрем ворвался юный почтальон к маме на работу и вручил корреспонденцию прямо в руки адресату. Мама прочла письмо раз, потом опустилась на стул и медленно прочитала снова.

– Что, мама? – сгорала от нетерпения дочь.

– Нет больше Серёжи с нами, – ответила Ксюша, сама осмысливая сказанное. – Уехал.

– Куда?

– Не написал. А я-то думаю, почему телефон у него целый день не отвечает.

– Поздравляю, мама! И этого выгнала, – с каким-то отчаянием выпалила Маша. – У тебя талант мужчин отпугивать.

– Он сам ушёл, – робко возразила мать. – Никто его не неволил.

– Ага, как же, «сам ушёл»! – передразнила дочь свою мать. – Думаешь, я не видела, что у вас всё в пропасть летит? Ты на него как на пустое место смотрела.

– А как ты отнесёшься, если папа снова будет с нами? – неожиданно спросила Ксюша.

– Он и так со мной, – заявила Маша. – А был ещё и Серёжа. Теперь Серёжи нет, а будет ли папа – ба-а-альшой вопрос.

Но мать Машины разглагольствования не слушала – она размышляла.

Наконец она поднялась и сказала дочери:

– Пошли!

– Куда?

– Искать Серёжу.

Но отправились они совсем не в ту сторону, в которую ожидала Маша.