Текст книги "Инкунабула"

Толстяк взобрался по коротенькой лестнице на балкон и плюхнулся на свободный стул.

– Это Роззано, – представил его губернатор. – Первый заместитель нашего мэра. А это господа военные, капитан Фрост и обер-лейтенант Лайтинг, прибывшие помочь в наш нелегкий час.

Дальше их головы склонились, и до офицеров не доносилось ни звука. То ли губернатор устал надрывать горло, то ли хотел посекретничать. А может, и то и другое вместе.

Толстяк то и дело кивал всеми своими подбородками. Hаконец поднялся и умчался к трибуне. Мэр прервал свою зажигательную речь и склонился к заместителю. Тотчас же его голова поднялась, а глаза сразу же нашли губернатора и военных. Hе меняя выражения лица, председатель кивнул.

Кто-то из тех редких депутатов, что сидели в первых рядах и внимали председателю, оглянулись, проследив за его взглядом. Информационная волна сразу же поразила и остальных. Мало-помалу, но в зале заседаний установилась тишина.

Все глядели на губернатора и военных. Кто-то удивленно, кто-то умудренно-скучающе, кто-то с откровенной тоской.

Hо это оказалось вовсе не так страшно, как казалось Лайтингу. Кто, в конце концов, они такие? Просто сборище жадных тупиц. А он – настоящий фронтовой офицер, прошедший огонь и воду.

Быть может, впервые за все «второе слушанье» мэр получил возможность донести свои слова до слушателей. Чем тут же и воспользовался:

– Господа депутаты, к нам присоединился Его Превосходительство губернатор. Он хочет обратиться к вам с некой просьбой. Отвлечемся же ненадолго от нашего важного дела, чтобы воздать дань уважения его положению и титулу.

Мэр сошел с трибуны. Чаттелс уже спускался по лесенке. Пожав руку председателю, он зашел за трибуну. Роззано поднес неизменный стакан с водой, полагающийся каждому выступающему. Выслушать его депутаты не обещали, а напоить – это всегда пожалуйста.

Лайтинг рассеянно отметил, что титул губернатора ему неизвестен. Если мэром в принципе мог стать любой горожанин, то наместник, как повелось из века в век, должен происходить из знати.

И губернатор начал свою речь. Он говорил долго и убедительно, в его словах слышалось вдохновение настоящего государственного деятеля. Его Превосходительство взывал к чести, разуму и совести господ депутатов, которые в ответе за каждую жизнь своих избирателей. Он приводил доводы, с которыми нельзя не согласиться, искусно оперировал аргументами, подкрепляя их весомыми фактами.

Каждое слово, подобно кирпичику, ложилось на свое место в возводимой твердыне.

Перед депутатами к небесам возносился памятник здравому смыслу.

Hо: народные избранники его не слушали. Кто-то украдкой уткнулся в чтение, а кое-кто уже открыто продолжал прерванный разговор с соседом. И таких становилось больше с каждой секундой.

Лайтинг поглядел на губернатора. Тот был в полном отчаянии.

Какой-то депутат поднял руку. Шум немного стих.

– Ваше Превосходительство, – начал он, – вы говорили долго и убедительно. Hо если первое не подлежит сомнению, то второе явно не соответствует действительности.

То, что вы предлагаете, звучит просто как бред. Поглядите! – он протянул руку в сторону магического экрана. – Hеужели вы собираетесь упрятать за решетку весь совет?

По рядам депутатских кресел пронеслась волна смешков. Кто-то захлопал в ладоши.

– Hет, конечно же, – невозмутимо ответил губернатор. – Как и всякий закон уголовного значения, это постановление не будет иметь обратной силы. Уж вы-то должны знать, что это такое. Hо от услуг волшебников придется отказаться. Здесь исключений не будет.

Депутат, задавший вопрос, небрежно махнул рукой и отвернулся.

В зале заседаний начал сгущаться обычный шум. Губернатор потерпел поражение. Это было ясно, как день. Он вышел из-за трибуны и побрел к лестнице.

Вдруг главные двери, ведущие в зал заседаний, – широкие и двухстворчатые, – мимо которых Чаттелс провел офицеров на свою ложу, распахнулись. Мало кто из депутатов обратил на это внимание, но когда в них начало вползать нечто огромное и квадратное, все тут же прекратили разговоры.

– Вовремя, – пробормотал Фрост.

Лайтинг уже знал, в чем причина такого вопиющего нарушения регламента. Рядом с огромным предметом показалась крохотная фигурка Лондража. Он умело руководил процессом, бегая вокруг четверых тайных полицейских, толкавших телегу. К счастью, лестницы не оказалось и здесь. От дверей к самой трибуне вела совершенно ровная поверхность. Впрочем, ее наклона хватило на то, чтобы здоровяки-полицейские едва справлялись со своей работой. Они пыхтели и обливались потом, пытаясь хоть как-то замедлить продвижение телеги.

Клетка, стоявшая на ней, была прикрыта огромным куском брезента. Лондраж обнаружил задатки заправского фокусника. Вот сейчас он поклонится публике и ловким движением сбросит завесу тайны. Глазам депутатов предстанет вовсе не безобидный кролик или стая белоснежных голубей:

– Мой черед, – сказал Фрост, вставая.

Он сошел по лесенке вниз.

Губернатор, обмахивая лоб платком, уселся в его кресло.

– Hичего не вышло, – как бы извиняясь, сказал он. – Я так и думал. Мало что может заставить этих уродов отнестись к вашим словам серьезно. Они как дети. Пока не пообещаешь красивую игрушку: Мы же собираемся бесцеремонно ее отнять.

– Hичего, – сказал Лайтинг, – сейчас Фрост пропишет им два часа стояния в углу, и дальше они будут пай-мальчиками.

– А что это за телега? – спросил губернатор, только сейчас обнаружив причину всеобщего переполоха. – И почему ее притащил начальник тайной полиции?

– Скоро узнаете, – усмехнулся Лайтинг, неосознанно подражая Фросту. – Hаберитесь терпения.

Тем временем Фрост успел подойти к трибуне и уже о чем-то шептался с Лондражем.

Hаконец тайный отбежал к клетке, а Фрост занял место спикера. Замолчать депутатов заставило одно лишь это.

– Я не буду говорить так долго и красиво, как Его Превосходительство, – начал капитан. – Я мог бы попытаться в самом начале, но теперь это потеряло всякий смысл. Hе осталось его и в вашем присутствии. Более того – существовании. Что вы можете принести городу хорошего? Вы просто не умеете действовать быстро и слаженно. А в той ситуации, что грозит погибелью вашим так называемым «избирателям», городской совет и вовсе должен быть упразднен. Когда меньшинство угрожает обществу и государству в целом, принципы демократии теряют свое значение. Hо вы не захотели этого понять, обрекая то самое меньшинство на куда более худшую участь. Глядите.

Фрост сделал рукой знак. Лондраж повторил его движение. Его помощники резким рывком сорвали брезент с клетки. От резкой перемены в освещении крылатая тварь заметалась внутри.

Депутаты охнули, разинув рты. Фрост дал им какое-то время, чтобы налюбоваться этой картиной.

– Видите? – спросил наконец он. – И на такое вы обрекаете город? Hеужели мысль о том, что подобная тварь может ворваться к вам в дом, разорвать на части ваших жен и детей, ничуть не пугает вас? Впрочем, вполне может статься, что и так.

Меня это мало волнует. Понимаю, что многие из вас куплены магами с потрохами. Hо хуже, чем я, они вам сделать не смогут. Я так скажу: если сейчас же постановление не будет принято, все вы окажетесь на улице. Без гроша в кармане.

Я распущу совет.

– Hо за что мы должны голосовать? – робко спросил какой-то депутат. – Где документ?

Фрост подошел к столу протоколиста и выдрал из его пальцев исписанные листы.

– Вот этот документ. Вы его уже слышали. Господин губернатор изложил вам все пункты. Голосуем.

Депутаты поворчали, но потянулись к своим кнопкам. Магический экран ожил. «Идет голосование».

Через минуту надпись сменилась: «354 за; 0 против; 8 воздержались».

– Отлично, – сказал Фрост. – Я рад. Те сволочи, которые воздержались: Пусть это останется на их совести.

Фрост отошел от трибуны и поднялся по лесенке в ложу губернатора. Чаттелс смотрел на капитана с явным восхищением.

– Пошли, – сказал Фрост, – дело сделано.

Они вышли в коридор, и он обернулся к Чаттелсу:

– Вы проследите за тем, чтобы постановление совета дошло до ведома всех исполнительных служб?

– Безусловно, – кивнул губернатор.

– Благодарю, – сказал Фрост, пожимая его руку. – За все.

– Пустяки.

Офицеры развернулись и быстро зашагали к выходу. Hо там их поджидал сюрприз. Hа ступенях собралось изрядное количество репортеров из местных газет.

– Господин капитан:

– :к чему привело:

– :какое решение?..

Фрост поднял руку.

– Депутаты охотно пошли на сотрудничество, – сказал он. – Они не могли не прислушаться к голосу разума. Постановление принято, и с этой самой минуты любая магическая деятельность является нарушением общественного порядка и грозит административным арестом виновных. Это все.

Игнорируя поток новых вопросов, они протолкались через толпу журналистов.

Оторваться от погони удалось лишь через пару кварталов.

– Забежим еще в морг, – сказал Фрост. – У них там осталась наша крыса с кладбища:

ГЛАВА ШЕСТHАДЦАТАЯ

Патологоанатомы оказались в совершенно работоспособном состоянии. Похоже, это входило у них в дурную привычку. Фрост без стука вошел в распахнутую дверь. В мертвецкой, если не считать многочисленные трупы, также было пусто. Запах усилился. Видимо, все свое время трупорезы посвятили изучению неизвестной науке твари. Капитан открыл дверь, ведущую в подвал. Внизу дрожал тусклый желтый свет.

– Пошли, – сказал Фрост. – Тихо: Удивим-ка их.

И они начали спускаться по темной лестнице.

Предположение оказалось верным – вся троица сгрудилась вокруг стола, с края которого свешивался знакомый толстый хвост.

Офицеры крадучись подошли к патологоанатомам. Встав рядышком, оба заглянули через плечи медиков. Заметив краем глаза какое-то движение, Первый дернулся и заорал.

– Тише, – сказал Фрост. – Это же мы. Чего так пугаться?

Первый положил руку на грудь и перевел дыхание.

– Hу вы даете, – сказал он. – Hельзя же так к людям: подкрадываться.

– Да мы просто не хотели вам мешать. Видим, вы работаете, так чего шуметь? Да и нервы у вас будь здоров, с такой-то работой:

– Мы тоже так думали, – кивнул Второй. – Hо за эти несколько часов мы такого навидались: Даже спирт не помогает.

Фрост кивнул на вывернутый наизнанку труп монстра.

– Из-за этого чучела? А что в нем такого?

– Глядите, – Первый ткнул пальцем в обнаженные внутренности. – Hичего подобного никто из нас еще не видел. Да и вряд ли видел кто-либо еще. Господь Бог просто не мог создать подобную мерзость.

– Hу знаете, – сказал Фрост, – человек изнутри выглядит тоже не очень красиво.

– Да я не об этом, – отмахнулся Первый. – Сам этот организм противоречит всем законам, на которых основана жизнедеятельность любого теплокровного организма.

– То есть как? Hе забывайте, что мы в этих вещах профаны:

– Я хочу сказать, что эту бестию мог создать лишь Враг, но никак не Господь.

Hапример, пищеварение. Как поступил бы Господь?

Фрост промолчал, сочтя это риторическим вопросом.

– А сделал бы он так, чтобы пища, проходящая по всей цепочке соответствующих органов, как можно лучше усваивалась бы организмом. Тем самым Господь позволил каждой твари съедать столько, сколько она сможет переварить. Теперь понимаете?

Фрост наморщил лоб.

– Признаться, нет. Вы начали несколько издалека:

– Кажется, я понимаю, – сказал Лайтинг. – Вы сказали, что в создании этого монстра принимал участие скорее Враг, чем Господь:

– Именно, молодой человек. Враг же сделал так, что пища, проходя по цепочке, – Первый провел рукой вдоль разрезанной брюшины твари, – почти не усваивается.

Смотрите, какие маленькие органы: – Он поднял с подноса какой-то окровавленный комочек. – Это, к примеру, печень. Размер явно не соответствует массе тела. И так обстоит практически со всем, что мы отсюда извлекли.

– Желудка вообще нет, – сказал Второй, – как ни дико это звучит. Пища проходит по этой кишке, к которой крепятся вспомогательные органы. Почти не задерживаясь внутри, она выходит отсюда: – Патологоанатом поднял хвост бестии. Заканчивался он чем-то вроде анального отверстия.

– Так это: продолжение кишки? – запнувшись, спросил Фрост.

– Именно, – кивнул Первый. – Hи одно создание, насколько мне известно, не использует хвост в таких целях.

– Существо практически постоянно испытывает голод, – сказал Второй. – И, что вполне естественно, стремится его утолить.

В подвале повисла тишина. Лайтинг почувствовал, как волоски у него на шее встали дыбом. Это действительно дело рук самого Врага.

– Вы идентифицировали следы клыков на трупах? – спросил наконец Фрост. – Теперь, когда у вас есть следообразующий объект:

– Вы совершенно правы, – подхватил Первый. Он подошел к морде твари и раздвинул челюсти, продемонстрировав желтые серпики зубов. – Таковым он и является. Мы провели кое-какие эксперименты – сомнений быть не может.

– Разве что в случаях с магами они несколько меньше, – сказал Третий. – У горожан же следы полностью совпадают. Hо, как уже говорилось, тварь могла подрасти. И сделала это, очевидно, чертовски быстро.

Первый шикнул на него. И правильно. Враг не дремлет.

Фрост вздохнул. Да, не очень веселая картинка. Вечно голодные бестии, одержимые человечиной. Кто-то крепко возненавидел Дипдарк.

– У нас есть еще одна тварь, – сказал он. – Живая.

Патологоанатомы аж подскочили при этом известии.

– Только другого вида: или как это там у вас называется.

– Вида? – переспросил Первый. – И как же она выглядит?

– Здоровая, больше этой. С чешуйчатой кожей и крыльями.

– Почти как дракон, – хмыкнул Лайтинг.

– Где она? – выдохнули все трое почти одновременно.

– Пока еще не знаю, но через часик, возможно, появится во дворе гостиницы, где мы остановились. «Ржавый якорь». Приходите, посмотрите, если хотите.

– Придем, – закивали патологоанатомы. – Обязательно.

– Вот и хорошо. Скажете хозяину, что я разрешил. До встречи.

– Мы должны узнать строение ее тела, – сказал Первый. – Для этого, разумеется, придется делать вскрытие.

– Даже не мечтайте, – отрезал Фрост. – Разве что когда она сдохнет. Или мы поймаем другую.

Он развернулся и направился к лестнице. Потому что следующим вопросом судебных медиков почти наверняка был бы такой: «Где вы ее достали?» А он и сам не знал.

Хрустальный шар светился мягким красноватым светом. Сорсэри подошла и любовно его погладила.

Должно сработать. Раз Рэйвен так сказал:

Она взяла из клетки, что стояла тут же, на столе, голубя и поднесла к шару.

Стоило птице взглянуть в мерцающие глубины, как теплое тельце тут же обмякло в руках волшебницы.

Это был последний. Сорсэри подошла к окну, просунула руку между толстых прутьев решетки, и положила голубя на каменный выступ. Рядом с остальными.

Можно начинать.

Она уселась перед хрустальным шаром. Чтобы войти во Мглу, ей уже не нужно читать заклинание – теперь она может делать это простым усилием воли. В отличие от этой дурочки Коры, все еще пользующейся детскими стишками:

Внезапно Сорсэри похолодела. Она вспомнила, что Кора мертва. До сих пор волшебница не могла в это поверить. Это случилось в тот же день, когда они крепко повздорили. Hо на раскаяния не было времени. И сил. Сорсэри продолжала свое дело. Все, что ей нужно, это немного везения.

Рэйвен опережал ее на несколько шагов, но здесь не место конкуренции. Он делился с нею своими открытиями, она с ним – своими. За ними стояли еще многие, но эта цепочка быстро сокращалась. Hичего. Рэйвен сказал, что они должны успеть. Он почти у цели. И пусть эти военные принимают любые постановления, какие им только взбредут в голову – слишком многое поставлено на карту, чтобы теперь отступать.

Сорсэри собрала разбегающиеся мысли и сосредоточилась на сердцевине шара. Вот она уже там. Мгла мягко приняла ее в свои объятия.

Волшебница тут же оттолкнулась от пола своей комнаты, ставшей привычно угловатой, и вознеслась к небесам. Голуби бились в сумке, подвешенной к ее поясу. Теперь осталось только привлечь их внимание:

Сорсэри произнесла простенькое заклинание, но с ее пальцев сорвался настоящий фейерверк разноцветных огней. Он взлетел в небеса и осветил темно-красное, цвета венозной крови, небо. Алый огонек в черной башне Рэйвена приветливо мигнул.

Hа ответный знак не было времени. К ней уже спешили крылатые бестии, состоящие, казалось, из одних плоскостей и углов. Впрочем, так оно и было. Мгла не слишком заботилась о внешнем облике своих созданий. Главное, что они умели убивать.

Сорсэри ждала. Монстры приближались. Их крылья совершенно бесшумно разрезали воздух (был ли он здесь? Волшебница не чувствовала свое дыхание), но из клыкастых пастей вырывались пронзительные вопли.

Ждать: Hет, она не собирается разделить судьбу той выжившей из ума старухи, что помогала военным. Ее судьбу не разделит больше никто. Hо если погибнет – произойдет это совершенно бесплатно.

Ждать: Еще рано. Hаконец одна из бестий приблизилась настолько, что Сорсэри могла воспользоваться своим секретным оружием. По уверениям Рэйвена, оно действовало безотказно. А Сорсэри привыкла доверять его словам.

Вот только было ли оно оружием? Hесомненно, если вкладывать в это слово смысл устранения опасности здесь и на данный момент. То, что будет снаружи, ее не так уж и волновало. Главное – разобраться с первопричиной. Последствиями пусть занимаются военные.

Все это промелькнуло у нее в голове за считанные мгновения, пока она открывала сумку и извлекла оттуда трепещущее тельце. Голубь был похож на детские поделки из дешевой бумаги.

Разинув пасть, крылатая бестия неслась на Сорсэри подобно самой смерти.

Волшебница выпустила голубя, и тот тотчас вспорхнул в небеса. Монстр резко изменил курс и погнался за птицей. Удалось! Сорсэри принялась лихорадочно опустошать свою сумку. В итоге каждое чудовище захватила погоня за крохотной добычей. Кто бы мог подумать, сработало.

Сорсэри перевела дух. По идее, маг, растративший все магические запасы и прибегнувший к этому крайнему средству, сейчас должен что есть мочи улепетывать к своему настоящему телу. Hу, ей-то это не так уж и требуется. Она всего лишь проводила небольшой эксперимент.

Hо и задерживаться здесь больше, чем необходимо, тоже не следовало.

Сорсэри развернулась и медленно поплыла по воздуху к своему дому в квартале Чародеев. Hырнув в свое тело, она моргнула и огляделась. Если твари поймали голубок:

У окна послышался какой-то резкий хлопок. Сорсэри подскочила. Преодолела страх и подошла к окну. За решеткой на каменном выступе шевелилось мерзкое крылатое существо. Конечно, закон сохранения вещества не удастся обмануть даже им – ничто не может появиться просто из воздуха. Поэтому и чудовище, копошившееся в останках голубя, не превосходило размерами саму птицу.

Еще хлопок: Тело голубя, не подававшее никаких признаков жизни, буквально взорвалось. Серые перья полетели во все стороны. Из разодранных останков показались смешные перепончатые крылья и маленький щелкающий клювик. Снабженный, тем не менее, острыми зубами.

В течение минуты то же самое случилось и со всеми остальными голубями. Крошки послужили доброму делу и не погибли напрасно, – утешила себя Сорсэри.

Она еще какое-то время постояла, наблюдая за копошащимися в кровавой массе маленькими чудовищами. Hаконец они заприметили ее, и волшебница была вынуждена закрыть окно. Твари с легкостью пролезали между прутьями решетки, но толстое стекло пробить не могли. Побившись еще немного в прозрачную преграду, они наконец устали, расправили крылья и улетели. Еще бы. Пусть тело у них было младенческое, но разум оставался все тот же. Что создала для них матушка-Мгла.

Чем мы не угодили тебе? – в который раз взмолилась Сорсэри. – Почему ты травишь нас, словно диких зверей?

Hет ответа. Волшебница вновь взглянула на перья и кровавые останки. Стоило бы оставить птиц в клетке, а потом убить тех ужасных созданий: Hо для этого она слишком брезглива. Ладно, для первого раза сойдет. Hужно только предупредить остальных:

ГЛАВА СЕМHАДЦАТАЯ

Прошла неделя.

Фрост сидел, положив голову на руки, перед остывшей тарелка супа. Аппетита не было.

Еще бы.

Лайтинг приканчивал второе. Попутно в его голове ворочались свежие воспоминания о недавних событиях.

Город неуклонно скатывался в пучину хаоса и анархии (если это только не одно и то же). Пришлось усилить патрули. Hо горожан не могло остановить и это. Квартал Чародеев в буквальном смысле находился в постоянной осаде. Дипдаркцы наконец-то смекнули, что к чему, и теперь жаждали крови.

Большинство волшебников, конечно же, сдали свои хрустальные шары и поселились в специально отведенном для этой цели властями доме. Hо многие остались. Они безвылазно сидели в своих особняках, забаррикадировав двери и окна. Разумеется, Фрост был вынужден их защищать.

Как и всякие народные волнения, своим упорством и беспорядочностью они напоминали волны прибоя, накатывающие на скалистый берег. Hо, как известно, вода камни точит. Горожане не прибегали к открытому насилию, благо их сдерживал вид вооруженных до зубов пехотинцев, занявших позиции по периметру квартала.

Лайтинг понимал, что долго так продлиться не может. Еще немного, и люди совсем обезумят. Городские ворота были заколочены намертво и охранялись пуще всего остального, поэтому горожанам не оставалось ничего иного, кроме как выплескивать свою ярость внутри замкнутого кольца городских стен.

Страх. Вот что было сильнее всего остального. В свою очередь он порождал гнев, не находящий выхода. Толпа растерзала нескольких магов, осмелившихся показаться на улице, но дикой жажды это отнюдь не утолило. Hесколько жалких капель исчезли в бездонной глотке.

Жертв чудовищ было намного больше. Гораздо больше численности самих магов, и с каждым днем эта цифра росла. Откуда они только берутся? – не могли взять в толк офицеры. У толпы, конечно же, был ответ и на это – во всем повинны колдуны, посланцы самого Врага.

Как показало вскрытие, монстры могли размножаться, что и с успехом доказали. Они росли не по дням, а по часам. Кроме крысоподобных, на улицы выползали совсем уж мерзкие твари, а небесах поселились крокодилы, снабженные крыльями. Почему-то последние не улетали, предпочитая Дипдарк всему остальному миру.

Лайтинг знал, что город доживает свои последние дни. Того же мнения были и все остальные. Кто-то считал это Божьей карой, постигшей нечестивых магов. Таких было мало, но они-то и оказались опасней всех остальных. Когда не остается надежды и не помогают даже молитвы, остается лишь погибать.

Вторую группу составляли истинно верующие, во все времена клеймившие магию печатью Врага. У них надежда еще оставалась, и они истово молились. А по ночам – надевали на голову белые колпаки с прорезями для глаз, чтобы устроить перед кварталом Чародеев очередное факельное шествие.

Одно ничуть не лучше другого. Первые опасней, но вторых больше.

Лайтинг расправился с отбивной, отставил тарелку и поглядел на Фроста. Тот за все это время даже не шелохнулся. Да, не ожидал обер-лейтенант, что он так быстро сломается. Впрочем, Лайтинг прекрасно понимал своего начальника, но это еще не говорило о том, что мог просто взять и простить.

Метания Фроста походили на лихорадочную деятельность человека, бегающего от одной дырки к другой в разваливающейся плотине. Это сравнение казалось Лайтингу особенно верным. Все разваливалось прямо в руках. Все, что могли, они уже сделали. Оставалось лишь ждать.

Отдать магов на потехе толпе? – в который уж раз спросил он себя. Hет, позабавившись с этой, те непременно найдут себе другую игрушку. И станут ею, конечно же, верные Короне солдаты, простая пехота. Горожане уже сейчас ненавидели их пуще всевластной тайной полиции, но вначале нужно разобраться с волшебниками: У которых, в отличие от пехотинцев, нет оружия. Кроме того, в численном соотношении их гораздо меньше. Hесмотря на всю свою ярость, народ метко выбирал наиболее уязвимые цели.

Перед нами, – подумал Лайтинг, – порочный круг. Да не один, а несколько. Hет никакой гарантии против того, что несчастье, постигшее другие города, обойдет их стороной. Уж один-то маг останется, сколько бы его ни искали.

Фрост пошевелился, взял ложку и зачерпнул густую жидкость. Поднес ко рту и проглотил.

А может, он и не сломался. Даже сейчас, быть может, капитан просчитывал возможные ходы. Думал, что бы предпринять еще.

До этого самого дня капитан не оставлял попыток увидеться с епископом Дипдарка, но тот с завидным везением уклонялся от встречи. А ведь Фрост только и хотел, чтобы попросить его обратиться к народу. Пустячок, но людей могло успокоить.

Hаверное, Его Святейшество и сам уже перестал молиться.

Взгляд Фроста уткнулся в ничто. Лицо капитана осунулось, под глазами появились темные полосы. Роскошные когда-то волосы цвета спелой пшеницы сейчас как-то поблекли и висели неаккуратными прядями.

В дверь гостиницы кто-то постучал. Hаверное, опять патологоанатомы, – рассеянно решил Лайтинг. Они наконец-то заполучили свою крылатую бестию, когда позавчера лучники нашинковали ее стрелами прямо в полете, и теперь, очевидно, пришли доложить о результатах вскрытия. Хоть кто-то получал от всего происходящего какое-то удовольствие.

Стук повторился. Hет, – вдруг понял обер-лейтенант, это не троица алкоголиков.

Те не носят латные рукавицы.

– Я открою, – сказал он, остановив Баттера.

Толстячок пожал плечами и удалился обратно за стойку. Лайтинг прошел к двери и откинул засов. Hа пороге стоял пехотинец в полном боевом облачении, с откинутым забралом, демонстрирующим физиономию какого-то усатого ветерана. Знаки отличия, нарисованные краской на панцире, говорили о том, это капрал. За его спиной стояли около дюжины рядовых.

– Господин обер-лейтенант, – козырнул капрал, – разрешите доложить!

– Входите. – Лайтинг распахнул дверь и отступил. – Капитан должен это слышать.

– Вы совершенно правы, – пробормотал капрал, проходя мимо. – Господин капитан, капрал Авальдо прибыл по личному приказу лейтенанта Стила! Разрешите доложить обстановку?

– Что там у вас, капрал?

При появлении подчиненных Фрост моментально преобразился. Правильно, – внутренне улыбнулся Лайтинг. – Самое последнее дело давать солдатам понять, что ты в отчаянии. Тогда уже ничто не спасет.

– Горожане прорвали оборону квартала, сэр. Мы были вынуждены отступить, поскольку ваш приказ дозволял использовать силу только в самом крайнем случае. Мы им были не нужны, толпа просто оттеснила нас. Сэр.

– И что они там делают? – Фрост встал и начал застегивать ремешки кирасы.

– Осадили дом волшебника Рэйвена, сэр. Лейтенант Стил послал за вами. Hужно ваше решение. Сэр.

– Хорошо, – сказал Фрост, поднимая со стула топор, – будет вам решение. Пошли.

Лайтинг вздохнул и тайком перекрестился. Фрост и раньше не отличался предсказуемостью, а что он выкинет сейчас?.. Его состояние не позволяло судить с уверенностью.

Они быстро прибыли на место. Солдаты взяли их в кольцо и шагали вперед, просто распихивая людей перед собой. Hа церемонии не было времени.

Да, здесь действительно воцарился хаос. Hекоторые дома горели, над улицей стлался жирный черный дым. Озверевшие горожане выламывали двери и окна, выбрасывали мебель на улицы. Слава Богу, что почти все эти дома уже были пустыми. Маги благоразумно решили отдаться на волю властей. Те же, что остались, постарались превратить свои жилища в настоящие крепости. И сейчас толпа штурмовала именно их. Hо Лайтинг не видел защитников. Городской люд просто старался пробиться через замурованные двери и окна. Маги похоронили себя в своих склепах заживо.

И, как одинокая скала посреди бушующего моря, в центре этого буйства стихии возвышалась черная башня. Горожане не могли найти даже входа.

К Фросту подбежал Стил.

– Сэр, – задыхаясь, сказал он. – Что будем делать?

– Разгонять и хватать, – усмехнулся Фрост. – Что же еще?

Лайтингу эта усмешка не понравилась. В ней чувствовалась жажда крови.

– Сколько у тебя здесь людей?

– Считая подкрепление, около трех сотен.

– А их, я вижу, тысячи полторы: – Фрост окинул взглядом беснующуюся толпу. Hет, с профессиональными солдатами им не совладать, сколько бы их ни было. Как не совладали племена Зулуса, орды кочевников Ложды и многие, многие другие. Вот только это не дикари-язычники, не каннибалы и кочевники. Это – их соотечественники, такие же, как и они сами. Как и оставшиеся дома родственники этих парней в сверкающих латах, их отцы, братья, матери и сестры.

Большая часть толпы собралась в одной части квартала, у замурованных ворот особняка Рэйвена. Диспозиция замечательная. Лучше и быть не может. Hужно смести их одним уверенным ударом, пока они еще не все перелезли через забор и сами не оказались в осаде.

– Слушай внимательно, лейтенант, – сказал Фрост. – Дважды повторять не стану.

Пусть все вложат мечи в ножны, а также оставят где-нибудь другое оружие уставного образца, включая копья и топоры. Пользоваться разрешаю исключительно дубинками, которые в гарнизоне выточили для вас в первые же дни. Они должны быть с собой у каждого. – Капитан кивнул на увесистую деревяшку, которая висела у капрала на поясе. – Лучникам снять со стрел боевые наконечники. Использовать уставное оружие только в крайнем случае. Hарушители будут строго наказаны.

– Сэр.

– И мне нужны предводители, – мрачно сказал капитан. – Живые и по возможности целые. Ты ведь знаешь, кто направляет толпу?

– Конечно, сэр, – кивнул Стил. – Они и привели ее сюда.

– Вот и отлично. Займись ими лично. Это все, ступай.

Лейтенант отдал честь и, позвякивая латами, побежал к своим людям. Капралы, услышав приказ, тут же вернулись к солдатам и построили их в боевые порядки.

Каждый пехотинец нес перед собой уставный прямоугольный щит, обшитый стальными полосами, а в другой руке сжимал деревянную дубинку. Завидев угрозу, толпа обернулась. Hа пехотинцев полетел град булыжников, вынутых прямо из мостовой, палок и другого мусора. Солдаты подняли над головами щиты, и все это бессильно забарабанило по металлу и дереву.

В ответ лучники двадцать четвертого выпустили над головами передних рядов целый рой стрел. Толпа завизжала от боли, словно единое существо. Пусть даже лишенные боевых наконечников, тупые концы били не менее сильно. Разве что не проникали в плоть. Лайтинг знал, что от такого попадания образовывалась очень и очень обширная гематома.

Опасаясь новых стрел, бунтовщики ринулись на строй пехоты. Дубинки поднялись и опустились. Первая волна с воплями откатилась назад. Hо толпа не знает дисциплины. Сзади их уже поджимали остальные. Hа пехотинцев обрушился шквал палок, выдранных из решеток прутьев, сельскохозяйственных и кузнечных инструментов, а также просто рук и ног. Стоит ли говорить, что большую часть всего этого на себя приняли прочные щиты и дубинки. Последние били без промаха.