Текст книги "Разности. Современная проза"

Кусок сыра и багет

(посвящен событиям, произошедшим в Ницце, 14 июля 2016г.)

Его имя Али – и он европеец, несмотря на то, что он родился сначала на территории колонии Франции – Туниса. Сейчас он француз. И по утрам он ел теплый багет, принесенный из булочной, и нежный козий сыр. Это уже почти что традиция, и это очень вкусно!

И это ему нравилось.

Он хорошо помнил свое детство и то, как он рос – с такими же, как и он сам, детьми, в провинции на юге Туниса. Сначала его воспитывала бабушка и мама, потом в сельской школе – учитель, который дал им азы элементарных наук. Он научил детей считать и писать, думать и помогать своей общине и родным, и еще научил верить в Аллаха. Али помнил все это очень хорошо. Он молился как правоверный мусульманин, и когда был ребенком, то общался с Всевышним чаще, чем с папой.

Его отец всегда был в пустыне, и приезжал, чтобы привезти деньги и еду. Он брал на колено маленького Али, качал его и долго – долго целовал, как маленького и мягкого котеночка.

– Отец очень любил меня. Да упокоит Аллах его Душу! – подумал Али.

– Но время не ждет, и чтобы не произошло, сегодня нужно сделать то, что я должен.

– Решение неизменно, и я его уже давно принял, и готов сегодня пройти достойно этот день – свой последний День Жизни, и уйти в Вечность, к своим единоверцам.

Али был готов выполнить священный долг, перед своими братьями по вере, отдать свою Жизнь Всевышнему и стать Шахидом. Смертником.

На улице, с раннего утра¸ было уже жарко – на то и разгар лета, чтобы радовать людей: солнцем, освежающим морем, чашкой ароматного кофе, приятной улыбкой и прекрасным расположением Духа.

Али выглянул в окно, посмотрел вниз – на улицу. Увидел, как к его подъезду дома, подходит пожилая женщина, его соседка – Мари Паскуале. В руке она несла покупки из супермаркета, а длинный багет выглядывал из пакета, словно ожидал своего участия в завтраке француженки. Он помахал ей рукой, она, увидев его, помахала ему и поприветствовала соседа:

– Доброе утро, Али!

– Доброе утро, Мадам!

– Ты сегодня выходной?

– Да, взял день за свой счет, нужно зайти в муниципалитет и согласовать мои документы по семейному воссоединению.

– Скоро к тебе приедут твоя мама и сестры?

– Да, надеюсь, что уже скоро. Вот, хочу сегодня закончить оформление миграционного пакета.

– Ну что ж, удачи тебе, семья – это хорошо, а когда все вместе – это просто подарок Бога! – сказала соседка.

– Спасибо Вам за теплые слова, надеюсь так и будет. Вам тоже хорошо дня! – сказал Али соседке, с благодарностью за ее заботу и не безразличие к нему и его семье.

Говорили они громко, на всю улицу, соседи давно привыкли к таким разговорам, что скрывать за дверьми, окнами домов! Люди могут себе позволить, в свободной стране говорить свободно друг с другом, не боясь, что сказанное может быть кем-то интерпретировано не так, или не понято. Это выбор каждого человека, каким способом ему общаться и с кем: на улице, в кафе, дома, по телефону, по электронной почте или СМС.

Выбор всегда есть.

А может не всегда?

Если шаг жизни уже предопределен, что делать, когда ты уже не сможешь отступить ни на один миг назад – и твое будущее уже предопределено?

Твои действия – это чёткая программа, введенных кем-то данных, а может быть самим собой?

Зазвонил телефон Али. Это звонил коллега по работе, Жан, спрашивал об одном клиенте, который должен был сегодня получить груз, но он пока не был доставлен в магазин. Али сразу же просмотрел на компьютере информацию, дал Жану информацию о клиенте, как с ним связаться.

Али работал в крупной фирме, по предоставлению услуг грузоперевозок. У них был свой парк автомобилей, и они предоставляли заинтересованным предприятиям, и просто людям, их услуги, довезти свой груз. Его клиенты – это крупные магазины, большие супермаркеты и гипермаркеты.

Он практически уже закончил завтрак, доедал маленький кусочек багета, с намазанным на него нежнейшим козьим сыром. Запил глотком кофе и довольный прилег на диван.

Али жил в не совсем уж бедном районе курортного города. Ему повезло с работой во Франции, он зарабатывал достаточно прилично, и мог себе позволить оплачивать съемное жилье (квартира-студия около пятидесяти метров), ездить на автомобиле, пусть уж и не таком новом – но на не совсем уж старом, трехлетнем – Мерседесе-S класса, и конечно, помогать своим родным, в Тунисе. Заботиться Али было о ком, родни было много: мама, две сестры, дедушка, бабушка, три тети и двое дядей, десять кузенов – большая получается семья, и им нужно было всем помогать материально, так как с работой там было очень трудно.

У Али не совсем «укладывалось в голове» то, что должно было произойти сегодня вечером.

– Не нужно думать про это бесконечно долго, что будет – то и будет, на все воля Аллаха, – подумал Али.

– А как они, мои родные, будут дальше жить, кто им поможет?

– Что будет с ними после того, как это произойдет?

– Не нужно думать про это.

Он оделся и вышел на улицу. Прошелся по дороге, ведущей в центр города, до набережной, где люди, уже в самый разгар летнего сезона, получали глоток чистого здоровья и свежего морского бриза, и пили холодное шампанское!

– С Праздником! Молодой человек! – пара пожилых французов его поприветствовала, и ожидала реакцию на свое обращение к незнакомцу, его отношение к сегодняшнему Торжеству.

– И вас с Праздником! – ответил Али.

На Лазурном Берегу сегодня царила праздничная атмосфера. Люди с радостью и удовольствием проводили время: бегали по набережной, медленно ходили и тихо беседовали, на пляже купались и загорали отдыхающие, в море плавали яхты и летали большие белые чайки.

И было много ярких флагов!

День Республики!

День Свободы и Независимости!

– Конечно, так и ест, – подумал Али, – сегодня действительно у НИХ большой праздник. Я как-то и забыл про него.

Он неспешно прогуливался по набережной, наблюдая за людьми, и перепрыгивая с мысли на мысль, бессвязно. Никого из знакомых не встретил по пути.

Остановился у кафе, ему понравился антураж, с вьющимися по фасаду здания ярко-красными цветами. Он стал рассматривать цветочный узор, причудливо расположившийся рядом кафе – на лужайке, под старинным балконом, с ажурными решётками – возможно, видавшими Революцию Свободы и людей, которые стояли на балконе, и пели Марсельезу, сотни лет тому назад.

– Что хочет мсье? – внезапно спросил его официант, увидев стоящего мужчину, смотревшего в сторону кафе.

– Вы мне? – спросил Али, оглянувшись в сторону официанта.

– Да, Вам. Будете что-то заказывать? – вежливо переспросил официант.

– Да, мне кофе с круассаном, я сяду вон за тем столиком, – сказал Али, указывая на стол, с видом на набережную.

– Конечно, располагайтесь, я принесу через несколько минут – сказал официант, принимая заказ у нового посетителя кафе.

Али расположился за столиком, сел в мягкое кресло с подушкой. Стал с интересом наблюдать за отдыхавшими людьми. Рядом за столиком сидела молодая семейная пара, с детьми. Мужчина с женщиной обсуждали за чашкой кофе и с сигаретой – последние новости в мире, а их дети бегали между столиков у кафе, периодически подбегая к Али, и убегая дальше – догонять друг друга.

Официант принес Али кофе с круассаном, он его поблагодарил, и продолжил дальше смотреть – как по набережной прогуливаются неспешно люди, ездят спортивные машины, и ходят полицейские патрули.

Отхлебнул кофе, съел кусочек круассана. И растворился в запахе молока и меда. Перемешивая реальность, делая ее чуточку лучше – вкуснее!

– Али, это ты, дружище, тысячу лет не виделись, вот так встреча! – услышал он за своей спиной голос девушки, подошедшей к его столику.

– Ты один – или с кем-то, можно к тебе присесть? – спросила девушка, лет двадцати пяти, в красивом ярком платье и с белой сумочкой через плечо.

Али подпрыгнул с кресла, наверное, не ожидал увидеть эту девушку:

Анна, дорогая, как приятно тебя видеть, конечно, присаживайся!

Он был очень рад встретиться, его лицо переполняли эмоции. Усаживая девушку к себе, за стол, он подозвал официанта.

– Что тебе заказать, кофе? А может шампанское или вино? – спросил Али девушку.

– Нет, нет, можно чашечку кофе – и я побегу дальше, мне в редакцию нужно через час прийти обратно. Есть минут десять свободных, – ответила Анна, и продолжила:

– Ну как ты, Али, как жизнь, что нового?

Али попросил официанта принести кофе, для его красивой собеседницы, и ответил Анне:

– У меня всё нормально. Работаю сейчас в транспортной компании. В свободное время играю с друзьями в футбол, на нашем стадионе, возле моего дома. Я пока один, ни с кем не встречаюсь. Тебя вспоминаю, наши отношения.

– Ну и отлично. Я рада за тебя, что у тебя все хорошо. Выглядишь свежим и бодрым. Правда, грусть у тебя в глазах – может ты вспомнил наши отношения? Так мы же с тобой друзья, а это главное – что есть между нами радость прошлых встреч! У тебя свои близкие, и у меня тоже все в порядке! Зачем возвращаться к тому, что было и не вернуть? Мы же развиваемся и живём в этом меняющемся мире, продолжаемся в том, что будет в дальнейшем, мне нравится так жить! – ответила Анна, и предложила Али:

– Приходи сегодня на праздничный салют. Можем встретиться на набережной, или у этого кафе, я буду со своими друзьями – присоединишься к нам, позже сходим в клуб, будет весело!

Али отвернулся в сторону, сказал так, будто бы говорил для пальмы, которая стояла на углу здания, у кафе:

– Хорошо. Спасибо за предложение. Я подумаю.

– У тебя тот же номер телефона, который и был? – спросила Анна Али.

Да, тот же, я не менял номер, – ответил Али Анне.

– Тогда до вечера, я побежала, созвонимся, пока! Спасибо за кофе! – Анна поцеловала в щеку Али, и убежала, посылая воздушный поцелуй всему миру.

– До вечера, увидимся, – прошептал Али, смотря вслед убегавшей Анне.

Он чувствовал, что ему уже нечего ей сказать, что все слова, которые он мог произнести, уже были сказаны раньше.

И что кто-то, прямо сейчас, внутри него, включил секундомер его жизни. И он начал отсчитывать время – не с ноля до бесконечности, а наоборот. Что ноль его приближается. И на глаза навернулись слезы.

Али хотел жить, но не все подчиняется только собственным желаниям, есть то, что выше этого. Это обещание.

– Обязанность выполнить то, зачем он приехал во Францию, для чего на протяжении пяти лет, Али стал практически настоящим французом: обрел хороших друзей, красивых подруг, коллег по работе, обустроил свою иммигрантскую жизнь.

– Но это все закончится сегодня, оно было лишь временным отрезком ожидания большого пути, я был здесь пассажиром, который ждет своей очереди уехать на своём поезде вдаль, – подумал Али.

– И мой вагон отъезжает сегодня вечером, я уже купил билет в одну сторону, и меня ждут уже там.

– Мсье, что-нибудь еще будет заказывать? – спросил официант, подошедший к нему.

– Нет. Спасибо, принесите, пожалуйста, счет, – ответил ему Али.

Он расплатился и вышел на набережную. Был уже полдень, время плавно текло по горизонту, заставляя солнце быть в зените, а потом увести его на другую часть Земли, прямиком в море.

Зазвонил телефон, вырвав Али из размышлений:

– Здравствуйте, это звонит компания «КАЕ», Вы заказывали грузовой автомобиль на сегодняшний вечер? – спросил женский голос в трубке.

– Да, – ответил Али, – когда я могу его забрать?

– Как будет угодно мсье. Мы все приготовили, документы подписаны, можете за ним подъехать через час.

– Отлично. Буду у вас через час. Подготовьте, пожалуйста, страховку, – ответил Али.

– Конечно, мсье, мы вас ждем, подъезжайте, – ответил менеджер в трубке телефона.

– До встречи, – ответил Али, и положил трубку.

– До встречи, до встречи, – проговорил он про себя, словно решая трудную задачу со многими неизвестными.

День шел своим чередом.

Через час Али подъехал в компанию, за автомобилем – большим грузовиком – рефрижератором, подписал необходимые документы, получил ключи, страховку, оставил денежный залог за сохранность автомобиля. Все было в порядке.

Али сел в автомобиль и поехал к себе домой, нужно было найти стоянку для большой машины.

Ему повезло, и он припарковал грузовик недалеко от своего дома, в двух кварталах нашел свободное место. Подошел к парковочному автомату, заплатил за три часа стоянки, взял квитанцию об оплате, и прикрепил ее к лобовому стеклу, внутри салона. Закрыл машину.

Решил зайти к себе домой, время еще было, через два часа будет встреча с приятелем – Маисом.

Дошел к своему дому, поднялся в квартиру, и лег в кровать, не снимая одежды и кроссовок.

Нахлынула усталость, и возникло томительное ожидание. Поскорей бы все закончилось.

Уснул и сразу провалился в сновидение, которое стало практически явью, как его комната:

«Из бархана пустыни, навстречу Али, шел его Отец. Он шел к нему, улыбаясь, словно ожидая его – с распростертыми объятиями. Али словно ждал его, он узнал сразу своего ПАПУ, но он не смог сделать ни одного шага и стоял как вкопанный, ожидая встречи с ним.

Отец подошел к Али, сказал ему:

– Здравствуй, Сынок, давно тебя не видел, какой ты стал большой и крепкий! Совсем вырос уже!

– Я вижу, что ты хочешь мне что-то сказать? – ласково спросил его Отец, и погладил сына по голове.

Али смотрел на Отца и не сказал ни слова.

– А помнишь, когда ты был маленький, я качал тебя на коленке, а ты, прижавшись ко мне, засыпал, и я относил тебя в кроватку.

– Помню, Папа, я все помню, но я не знаю, что здесь делаю, мне нужно уже идти, я должен сегодня сделать важное дело, – сказал Али Отцу.

– Подожди, не уходи, может быть, у тебя еще есть время, чтобы отложить это дело, я бы хотел с тобой поговорить о нашей семье, – ответил Отец сыну.

– Нет, Папа, слишком поздно, я дал СЛОВО, и теперь мне нужно идти, – ответил Али Отцу.

– Помни, что ты не один, мы все тебя любим, – ответил ему Отец.

– И Аллах? – спросил его Али.

– Все, – ответил Отец, и ушел обратно за бархан, держа в правой руке четки, перебирая их между пальцев, на палящем солнце пустыни».

Телефон звонил очень громко и настойчиво, и «вырвал» Али ото сна.

Звонил Маис:

– Ты где? Я звоню уже десять минут! Давай выходи уже. Встречаемся, как условились. Поторапливайся!

– Иду, я немного заснул, уже выхожу, – сказал ему Али, поднимаясь с кровати.

Он подошёл к книжному шкафу, который стоял рядом с окном, открыл его, и вынул фото мамы, сестер, отца, прижал его – их всех, к своим губам, погладил глаза, прижал всю свою семью к сердцу.

– Прощайте, – прошептал Али.

В этот же день, вечером, он был за рулем грузовика, который оставил под своими колесами, на Лазурном берегу Франции – Ницце, десятки жизней и тысячи искалеченных семей и судеб!

Мы все скорбим! Вечная память погибшим! Да упокоит Господь Души мучеников!

И поможет выжившим и живущим жить дальше, несмотря ни на что!

Верить в добро и в завтрашний день! Аминь.

Добрые люди

Прасковья Ивановна прожила в деревне всю жизнь. Муж давно ушел на вечный покой, оставив ее с дочкой Евдокией – Дусей, и внуком Василием. Сейчас они переехали далеко, за границу, и с ней общаются крайне редко, дел много на новом месте, нужно найти хорошую работ и познакомиться с новыми друзьями.

Сильно любит Прасковья Ивановна – своего внука, Васятку, в детстве не усидчивого мальчугана, а сейчас парня, выросшего в статного и сильного мужчину, с красивыми и мужественными чертами лица.

– Да, вырос уж «малец», а помнится, на ноге его качала – как на деревянной лошадке сидел, – подумала женщина, причёсывая гребнем свои красивые каштановые волосы.

Прасковье Ивановне было немногим за семьдесят лет, красивая и статная женщина, с интеллигентным лицом и задумчивым взглядом, устремленным в ведомый только ей мир.

На пенсию она вышла шесть лет назад, отработав на деревенской ферме, более сорока пяти лет.

Тяжелый он, деревенский труд.

Кому-то – из молодых людей, может быть и невдомек, что ж это за работа такая и как деревенские люди трудятся в век современных технологий, и как люди трудятся на ферме. Прасковья Ивановна вручную доила коров? Или может аппарат сам доил, а может она сидела за компьютером и наблюдала на экране превращение молока в йогурт или сметану? Сейчас все так и есть.

В далекой юности, еще молоденькой девчушкой, сразу после школы, приходилось трудиться много, и только руками. Более пятидесяти лет прошло с тех пор, как она пришла на ферму работать, и было у нее огромное желание принести пользу колхозу

От рассвета и до заката, колхозники были на полях и на фермах, строили дома и всю инфраструктуру села, и никто тогда из односельчан Прасковьи Ивановны, не задумывался: о достойной зарплате, иномарке или поездке на заграничное море.

Главное – быть ответственным перед своим коллективом, Родиной, семьей. А что еще может быть важнее?

Сегодня, на смену прошлым ориентирам, пришли другие ценности.

Да, много чего может быть важного, в век громадного количества информации и раскрытого ящика всевозможных желаний. Однозначно не скажешь. Меняются приоритеты, меняются желания, меняется сам человек.

Если сорок лет назад труд и качество были главным критерием оценки развития общества – а материальные блага и прелести на втором месте, то в нашем современном мире – все наоборот.

Прасковья Ивановна сидела в своем деревенском доме, на кухне – гостиной, слушала телевизор, и вязала платок из шерсти, напевая свою любимую песню:

– Валенки, да валенки, вот они подшиты стареньки.

Руки у нее часто болели, после тяжелого деревенского труда, да и поясница совсем уж в этом году «ныла и ныла, не давая продыху», нужно уже подпоясываться, поберечь спину, как-то невмоготу стало: по хозяйству вести домашние дела, дом истопить, воды принести из колодца.

– Пойду дров принесу с улицы, печку подтоплю, нужно дом протопить, – проговорила вслух Прасковья Ивановна.

Накинула полушубок, вышла в сени, обулась. Вышла во двор.

Осень уже вплотную подошла к зиме, в ночи были уже небольшие заморозки, ветры уже сорвали все листья с деревьев, и стояли они как могучие исполины, с множеством «пальцев и рук», раскинутые по огороду во все стороны света.

Дошла до сарайки, взяла дровишек охапку, понесла в дом. Увидела соседку, которая живет справа – Марию, окликнула ее:

– Вечер добрый, Мария.

Соседка ей ответила:

– И тебе Прасковья, добрый. Как здоровье, что нового?

– У меня все по старому, помаленьку, тяну вон дрова в дом, спину как два дня «прихватило», вот и хожу в «три погибели», оклематься бы! – ответила Прасковья Ивановна соседке.

Мария, Мария Евдокимовна, пенсионерка, тех же годов, что и Прасковья Ивановна, тоже жила одна. Общались женщины от случая к случаю, изредка, в основном, когда выходили в огород.

– Так ты компресс поставь на поясницу, или уксусный, или на самогонке, прогреет косточки, да и полегче станет передвигаться. Я вон в прошлом году тоже ходила «кривая», так компресс ставила всю неделю – на ночь, и потом, с Божьей помощью, всё и прошло, – ответила Мария Евдокимовна.

– Ну ладноть, пошла уж к себе в дом, спасибо за совет, – сказала Прасковья Ивановна, и зашла к себе в дом.

Положила дрова возле печки – подкинула внутрь пару полешек, зажгла лучину. Вспыхнул огонь, принялись они «топиться», чуть дымок пошел в дом, но это ничего, сейчас прогреется труба – и холодный воздух уйдет наверх, пробьет горячий воздух и «пробку». Будет счастье от тепла в доме, а вместе с ним и горячий чай. Человек ведь без тепла не может, ему обязательно нужно жить в уюте.

Раздался сигнал мобильного телефона. Дочка звонила.

– Мама, привет! Как ты поживаешь, как твое здоровье, какая погода сейчас?

– Привет доченька! У меня все по старому, холодно у нас, уже подмерзает земля по ночам, сейчас сходила дров принесла, топлю печку, нагреваю дом, – ответила Прасковья Ивановна.

Дочке не нравилось, когда мама рассказывала ей о тяжелой деревенской жизни, очень она переживала и хотела помочь, чтобы жила Прасковья Ивановна по-человечески, в нынешнем веке интернета и глобализации.

– Сколько мы тебе говорим, переезжай уже в город, к нам, разве это нормально жить в двадцать первом веке – при дровах и на печке греть воду!

– Дусенька, да у нас здесь все так живут, ты же знаешь! Наша деревня, какой была двести лет назад, такой и осталась. Все как в крепостной Российской империи, это не ваша Европа, это наша родная Рассеюшка, она такая. Как есть. Вот и живем мы с ней вместе, пока люди ее свято чтут и верят в будущее – она все вытерпит.

– Мама, это бесполезно обсуждать, мы ведь тебе предлагаем постоянно: переезжай и живи с нами, документы сделаем, будешь получать здесь свою пенсию. Сколько можно еще уговаривать? – сказала в «сердцах» дочка.

– Не нужно мне ничего, я тебе это уже говорила много раз. Здесь мой дом и хозяйство. Хочу прожить остаток жизни в моем доме, и в конце умереть в родной деревне, чтобы похоронили меня рядом с отцом и матерью, так что не беспокойся, – ответила Прасковья Ивановна дочке.

Евдокия молчала, ничего не отвечала матери, да это у них «вечная история», дочь «тянет» мать к себе жить, а та отказывается.

– Ты скажи, как там Васенька. Как у него дела?

– Все в порядке, много у него работы, встречается с девушкой, здоров, тебе привет передавал.

– Ой, ну и хорошо, что спорится все у него. Я переживаю за него сильно. И за тебя тоже. Молюсь за вас, чтобы дал Боженька радость и благополучие.

– Мама, мы тебя тоже любим. Ты береги себя, не переутруждайся. Ладно? Я позвоню через два дня. Целую тебя.

– Я тебя тоже целую. И вам до свидания, – ответила мама дочери, и закончила разговор с Евдокией.

Села на диван, положила руки на стол, опёрлась ими об подбородок, посмотрела в окно. Задумалась.

– Что тут поделать, живут они далеко, и не позвать их к себе в гости, и не прийти к ним с гостинцем. Но ничего, даст Бог, свидимся, приедут на следующее лето, будущую зиму бы прожить, да весну встретить – подумала Прасковья Ивановна.

Печка постепенно нагревала дом, а чайник уже закипал на плите. Чугунный круг раскалился докрасна, так что на ужин будет горячий чай, хлеб с маслом, варенье яблочное, да и хватит дел на сегодня.

– Надо бы спину натереть самогоном, сделать компресс, да пропотеть бы хорошенько за ночь, как Мария посоветовала, уж надо бы «выходиться», – подумала Прасковья Ивановна.

Достала самогон из шкафа – налила стопочку, полила на руки, и начал растирать поясницу – докрасна, а потом укутала себя шерстяным платком. Сразу пошло тепло по телу, стал домашний спирт прогревать косточки и мышцы.

– Обязательно нужно подлечиться, кто ж будет на хозяйстве кроме меня, не до болезней!

С тем и легла Прасковья Ивановна.

Наутро она встала, вроде бы, самочувствие получше стало, не так сильно болела спина. Сегодня нужно было сходить в магазин, продукты закончились почти, купить немного муки, сахара, масла, хлеба, может колбаски – грамм триста, так и наберётся сумка.

Пошла в магазин. Скупилась. По дороге встретила соседей со своей улицы, знакомых еще по работе в колхозе, поговорили о делах житейских, что нового и кого, в их забытой цивилизацией, деревушке. После пришла домой, «дотянула» сумку с продуктами, устала немного, и прилегла маленько, на часок, отдохнуть.

– Да вроде бы порядок, – подумала Прасковья Ивановна.

Так и заснула.

Приснилось ей, что она оказалась в каком-то большом городе, ходит по улицам. Большие дома, машины ездят, все шумит и гудит. Заходит во двор и идет в подъезд дома. Садится в лифт и едет наверх. Останавливается лифт, она выходит, подходит к квартире, открывает дверь, вошла вовнутрь. Увидела в углу комнаты: свою печку с дровами и диванчик со столом. Присела отдохнуть. А чайник на печке так и дымит, нужно снять его, а сил встать и нет вовсе. Вот он и дымит на печке. Проснулась.

– Что ж за сон такой, – сказала себе Прасковья Ивановна.

А сон так и «прилип» к ней. И город. И квартира. И печка ее в той квартире. Все как перед глазами стоит, не думает никуда деваться.

– А что, может дочку послушаться, да переехать уж из деревни. Только к ней не хочется. И далеко к ней-то, и нет там «наших». А может, в город все-таки поехать – там и условия получше: не нужно ходить ни за водой, ни за дровами. Там, в квартире, пожалуйста и вода, и обогревают дом батареями, и туалет, и ванна, это ж как Рай – ни дать, ни взять!

Посмотрела на своё хозяйство: дрова лежали возле печки, ведро воды стояло на табуретке возле стола.

– Да, тут нужно все самой, как мои родители вели домашние дела, как родители их родителей, так и она сейчас живёт.

– А может изменить что-нибудь? Сколько той жизни осталось, пожить уж напоследок по-человечески!

– Ладно, подумаю. А то взять, да и съездить в город, присмотреть себе новое жилье, что можно купить на свои отложенные деньги, да на те, что дочка ей прислала? Глядишь, и квартирку какую-то можно прикупить? Может сон тот и в «руку»? – подумала Прасковья Ивановна.

Автобус трясся по бездорожью деревни, выезжая неторопливо на широкую дорогу, ведущую к районному городу.

Прасковья Ивановна ехала в этом автобусе, с твердым намерением купить себе новый дом – квартиру в городе.

Хозяйство свое и ключи от дома, она оставила на время Марии.

– Мало ли что, а дом пусть будет под присмотром. Сказала соседке, что поехала на неделю, а там видно будет.

Прасковья Ивановна ехала просто так, в никуда. Ее там никто не ждал. Она решила приехать в город и найти риелторов, тех, кто продает недвижимость, чтобы купить квартиру сразу. А где там жить – так у них и снимет себе жилье, и купить сразу же можно будет.

– Да, дочка ничего не знает, так уж как-то спонтанно вышло, что я сорвалась с насиженного места, и поехала в неизвестность. Как-то бездумно, но захотелось так мне сделать. В первый раз!

– Охота жить! – подумала про себя Прасковья Ивановна.

Автобус наконец-то подъехал к городскому автовокзалу, выгрузил всех приехавших людей, и уехал обратно по своему маршруту. Прасковья Ивановна подошла к зданию автовокзала, прочитала объявления о сдаче жилья и поиске работы, и пошла неторопливо в город.

Она решила пройтись без спешки по городу, и посмотреть, что здесь делается, да как люди живут.

Небольшой город жил своей обычной жизнью, никуда не торопясь и спокойно просыпался с первыми лучами солнца.

Ездили автобусы и машины, люди шли по своим делам, работали магазины и мигали на перекрестках светофоры. Конечно, для жителя из деревни, в диковинку городская суета, и от этого изобилия новых картинок, Прасковье Ивановне даже дурно сделалось.

Присела отдохнуть, на лавочку. Рядом сидела женщина, немного помоложе Прасковьи Ивановны.

– Здравствуйте. Как городская жизнь-то? спросила Прасковья Ивановна, сидящую рядом незнакомку.

Женщина развернулась, и дружелюбно ответила:

– Здравствуйте! У нас все в порядке, живем хорошо, не жалуемся. А Вы, наверное, приезжая?

– Да, я в деревне живу, тридцать пять километров отсюда. Вот приехала присмотреть себе и купить квартиру, может, переберусь на старости лет в городские удобства, – ответила Прасковья Ивановна.

Соседка ей ответила:

– Конечно, в городе хорошо жить, все под рукой: магазины, аптеки, в тепле, с удобствами. Мы всей семьей выезжаем на лето, в пригород. В деревне на организацию комфорта уходит много времени: пока воду наносим, приготовим поесть. А зимой, весной, и осенью, когда холода – все же хорошо нам здесь, в городе. Вам, деревенским жителям, одна морока с неустроенным бытом, все как сто лет назад было, так и осталось в нашей российской глубинке.

– И не говорите, – подхватила Прасковья Ивановна, умаялась я со своим хозяйством, да и дочка говорит, чтобы ехала в город из деревни. Вот решилась на переезд. Но моя дочка не здесь живет, далеко она, а я сама приехала сюда, дай, думаю, организовать себе новое жилье.

– Решительная Вы женщина, – ответила соседка по лавке, – одной может и не нужно делать такие серьезные дела – как покупать квартиру? Если нет у Вас здесь, в городе, знакомых.

– Да нет у меня в городе ни родных, ни близких, не знаю тут никого, а что, думаете, сама не осилю? – спросила соседку Прасковья Ивановна.

– Что вам сказать, это же целое дело – купить квартиру и документы грамотно оформить. И обманщиков в городе, желающих поживиться за чужой счет, хватает. Рискуете Вы очень сильно, не так это делается. Нужно ведь знать, кому доверять. Попадете на человека нестоящего, и обдерут Вас «как липку», потом «ищи – свищи» свои деньги, – ответила соседка.

Прасковья Ивановна задумалась, ее желание изменить свое обитание, немного пошатнулось. Постепенно стала у нее проходить эйфория, от желания сразу купить квартиру в городе. Теперь она думала иначе – что же все-таки ей делать, может и Бог с ним, этим городом? Поехать обратно к себе домой, в свой дом, и не маяться как неприкаянная по этому большому городу, в поисках своей мечты?

А женщина эта, соседка по лавочке, говорит Прасковье Ивановне:

– Если уж так хотите город посмотреть, то давайте я с Вами прогуляюсь, у меня время есть, посмотрите что тут у нас в городе, а там думайте себе – рисковать Вам с покупкой или ехать обратно домой.

– Спасибо Вам на добром слове, если уж не сложно и есть время, то давайте пройдемся, буду очень благодарна.

И пошли они вместе по городу, шелестя опавшей листвой и вдыхая аромат поздней осени.

Новая знакомая Прасковьи Ивановны, оказалась местной жительницей. Родилась она в этом городе, здесь прошла ее жизнь. Женщина повела Прасковью Ивановну по самому большому проспекту города, который был их центральной улицей. Показывала ей красивые магазины, школу, детскую больницу, фонтан на площади, и много другого из городских достопримечательностей. Так и проходили они, в разговорах и новых впечатлениях, до сумерек.

Уже в конце долгого пути, женщины зашли в церковь, в тишине посидели и отдохнули на лавке, послушали молитву, выпили водички в храме, «пришли в себя».

Говорили они в этот длинный день – обо всем: о своих семьях, родных и близких, своей прошлой жизни, когда были молодыми, вспоминали истории из жизни, где работали и как развивалась личная жизнь. И сложилось в их разговоре так, будто бы знакомы они были всю жизнь, и встретились спустя много лет, из-за долгой разлуки.

После душевной беседы и большой прогулки по городу, очень хорошо стало на сердце у Прасковьи Ивановны, словно ощутила она настоящую человеческую заботу, интерес человека к человеку.

А может, дело не в том, что не хватало ей теплой батареи и современных удобств в деревенском доме?

Просто недоставало человека, который мог бы так запросто ПОДАРИТЬ другому человеку – себя, свое неравнодушие и заботу.

Так и дошли они до автовокзала, в разговорах и воспоминаниях, обойдя весь город за день.

– Ну что, Прасковья Ивановна, понравился Вам наш город? – спросила «женщина с лавочки».