Текст книги "Хозяин кладбища"
Автор книги: Александр Середин
Жанр: Детская фантастика, Детские книги
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Глава 21: Бестолковое собрание
Чтобы всех собрать, понадобилось не больше часа. Разместились в большой комнате Взоровых: на диване сидели родители Андрея и папа Сергея, на стульях Олег Иванович и мальчики, Миша – на табуретке, а в кресле – мама Миши – Людмила. С первых же слов Взорова стало ясно, что убедить в чём-либо родителей Андрея и Сергея будет непросто.
– Кто такой Башкатов? Причём здесь он? Какое нам дело до ваших друзей? – спрашивали они.
– Нам всё равно, куда вы тащите своего ребёнка в своё свободное время – хоть на кладбище, хоть в крематорий, хоть в морг, но нашему сыну там не место. Есть масса других – совершенно нормальных развлечений! И мы сами найдём, чем его занять! – говорили родители Андрея.
– Почему я обо всём узнаю последним?! – кричал папа Сергея. – Если вы тащите моего сына в милицию, то не грех сперва сообщить об этом мне – его отцу! А потом уж я решу, стоит ли ему подтверждать ваши бредовые выдумки или сказать милиционерам, что дядя просто сошёл с ума и заглянул в милицию просто по дороге в сумасшедший дом.
Ни дыра в стене, ни поддержка жены и попытки мальчиков успокоить родителей не помогли Взорову доказать истинность своих слов. Он уже пожалел, что собрал их вместе. "Может быть, если бы я говорил с каждым по отдельности, то они хотя бы выслушали меня," – думал Олег Иванович, устав от постоянного галдежа стоящего в комнате. Миша тоже был расстроен сложившейся ситуацией: "Не зря мы решили ничего никому не рассказывать. Если бы мы проговорились, была бы такая же история. На нас бы просто накричали или обсмеяли бы. А люди как пропадали так и пропадали бы дальше, а кладбище продолжало бы расти". "Мама-то чего спорит? – думал Андрей. – Она же всё сама видела. Перед тем как выйти из дома полчаса потратила на то, чтобы замазать красное пятно на щеке каким-то кремом. Как это Решетов сумел так мозги ей задурить?" "Аферист. – думал папа Сергея. – Втёрся в доверие к детям, и использует их в своих тёмных целях. Я ещё выведу его на чистую воду!" Сергей пытался вставить хоть слово, но его никто не слышал. А папа Андрея думал: "Ничего не понимаю. Все орут. И, главное, я тоже ору. Но, наверное, так надо. Виноват, видимо, во всём Взоров. Но в чём виноват? Или не важно в чём – главное, чтобы он за это ответил. Только за что?…"
– Вы должны понимать, – начал очередной виток своих объяснений Взоров, пытаясь перекричать оппонентов – что опасность совершенно реальная; и она угрожает всем нам…
Глава 22: Патроны кончились
Патроны кончились. И если бы только патроны… Геннадию Егоровичу казалось, что воздух тоже подходит к концу, что окутавший пространство туман забил его лёгкие, и каждый следующий глоток воздуха давался тяжелее предыдущего. От частого дыхания кружилась голова. Он попытался сделать один глубокий вдох, но острая боль где-то возле сердца не дала ему вдохнуть полной грудью. А старого забора, который он перемахнул, чтобы попасть сюда, всё ещё не было видно. Да и в правильную ли сторону он шёл? В этом Геннадий Егорович уверен не был.
Он ощупал карманы плаща в поисках хоть какого-нибудь оружия. В руки попались только зажигалка и пачка сигарет. "Этим уродов не остановить", – подумал Тинчурин и отбросил сигареты и зажигалку в сторону.
Он бросил взгляд на преследовавших его монстров и удивился: их силуэты виднелись то там, то тут, но все они стояли без движения. Никто не гнался за ним. Пользуясь возможностью перевести дыхание, Тинчурин перешёл на шаг. Монстры стояли. Даже те, что окружали его справа и слева, остались позади. Тинчурин шёл, поминутно оглядываясь, и не веря в неожиданное избавление. "Не может этого быть, – думал он, – чтобы они вот так взяли и прекратили погоню. Я был почти у них в руках (если это можно назвать руками). Они что-то готовят и выжидают. Только чего?"
Словно в ответ на вопрос Тинчурина из тумана перед ним выступил громадный тёмный силуэт. Геннадий Егорович остановился. Размером силуэт напоминал слона, решившего пройтись пасмурным утром по старому кладбищу; а формой – пирамиду, верхушка и основание которой были округлены. Что бы это ни было, Тинчурин понял, что будь у него с собой хоть десять полных обойм и автомат Калашникова, с таким гигантом ему не справится. Он вытер рукавом пот со лба, огляделся по сторонам и, наконец-то, ему удалось вздохнуть глубоко. В груди что-то хрустнуло. Вздох получился не только глубоким, но и печальным. "Что же это – конец?" – сказал Тинчурин вслух, глядя на надвигающуюся гору. Ему никто не ответил.
Глава 23: Звонок Решетовым
Говорили все одновременно и так же одновременно выдохлись и замолчали. Несмотря на совершенное недоверие к Взорову, родители Андрея и Сергея видели, что их дети на его стороне, и это немного ослабило их позиции.
Первым отдышался папа Андрея:
– Хорошо, – сказал он, – из всего вышесказанного я могу сделать вывод, что всё началось с истории с Решетовым.
– Да, – подтвердил Взоров, – видимо, хотя…
Но папа Андрея перебил его:
– Так давайте обратимся к Решетовым.
Снова повисла тишина. Все смотрели на него, как будто ожидая продолжения, но он тоже молчал.
– И что мы им скажем? – подал голос папа Сергея.
– Ну… – задумался папа Андрея. – Мы можем спросить их, не происходило ли чего-нибудь странного в последнее время после пропажи их сына.
– Я звонить не буду. – сразу же открестился папа Сергея. – Я не стану беспокоить людей, которые недавно лишились ребёнка. К тому же со вторым тоже, судя по всему, не всё в порядке. Зачем сыпать соль на рану, я не понимаю?
Но маме Серёжи идея понравилась:
– Мы же просто спросим. Нет – так нет, а вдруг они нам что-нибудь расскажут.
– Всё равно это ничего не докажет. – упёрся папа Сергея. – Ничего!
– Может докажет, а может быть и нет. – сказал Взоров – Но если это поможет убедить вас в том, что происходит действительно происходит… – тут он понял, что запутался в собственных словах. – В общем, я готов сам поговорить с ними, вы всё услышите по громкой связи.
Никто не высказался против. И обзвонив несколько знакомых, они выяснили телефонный номер Решетовых.
Олег Иванович поставил телефон себе на колени и нажал кнопку громкой связи. Комнату огласил непрерывный гудок. Взоров набрал записанный на бумажке номер. Мальчики и их родители сидели затаив дыхание. Даже папа Сергея, стараясь сохранить невозмутимый вид, вслушивался в звук набора клавиш так, как будто каждое нажатие подталкивало его к краю обрыва, а он изо всех сил старался не смотреть вниз.
Раздались длинные гудки – один… второй… третий…, и все услышали голос папы Решетова:
"Здравствуйте! Сейчас мы не можем подойти к телефону. Пожалуйста, оставьте своё сообщение после сигнала". В телефоне, что-то пискнуло, и Взоров положил трубку.
– И это всё? – облегчённо спросил папа Сергея. Но Олег Иванович не успел ответить, раздался резкий звонок в дверь, и все подпрыгнули.
Глава 24: Последняя затяжка
Чудовища не шевелились, а громадная тень медленно приближалась, даже вороны куда-то запропастились и не каркали.
"Погорячился я, – думал Тинчурин, вспомнив о выброшенных сигаретах, – перед смертью, хоть бы одну затяжечку…" И тут так противно ему стало, что даже в такой час он думает о сигаретах, а не о том как спасти свою жизнь, что Геннадий Егорович в сердцах плюнул себе под ноги и громко выругался. Он ещё раз посмотрел на замерших монстров и на надвигающуюся глыбу, на которой стали проступать широкие горизонтальные полосы, похожие на складки жира, и резко развернувшись влево, бросился бежать. Не пробежал он и двадцати шагов, как земля под ногами кончилась, и он рухнул в пропасть, и тут же с головой оказался в ледяной воде. Мышечный спазм сковал тело, Тинчурин не мог ни выдохнуть, ни вдохнуть (что под водой, может быть, было и к лучшему) и медленно уходил на дно. Он смотрел наверх и видел, как всё больше отдаляется поверхность реки. Вода затекла ему в ботинки, и пропитывала одежду, делая её тяжёлой и неудобной. Сердце затарахтев, сделало глубокую паузу, и снова сбивчиво завелось до следующей остановки. Вода попала в уши и ноздри, от холода ломило голову.
Тинчурин попробовал пошевелиться, тело нехотя послушалось. Воздух, запертый в лёгких, остановил погружение и потянул его наверх. Но отяжелевшая одежда делала этот подъём таким медленным, что казалось он может занять целую вечность. "Когда я всплыву, – подумал Тинчурин, – я буду уже мёртвым". Он закрыл глаза и погрузился в темноту.
Глава 25: Неожиданный гость
Внезапный звон, произвёл на собравшихся в квартире Взоровых эффект, как будто все были подключены к электрической сети, по которой вдруг пустили ток. Обе мамы одновременно охнули. Телефон слетел с колен Взорова и, ударившись об пол, развалился на две части. Звон продолжался. Кто-то намертво зажал кнопку звонка и не отпускал.
– Да что же это такое! – пробормотал Олег Иванович и поднялся. Звон прекратился, но только на мгновение. Теперь человек за дверью, видимо, колотил по кнопке, и звон превратился в истерическую трель. Взоров храбро вышел из комнаты. Больше никто не пошевелился, все ждали, что будет дальше. Находящиеся в комнате услышали поворот замка, щелчок задвижки и звук открывающейся двери.
Олег Иванович открыл дверь, и к нему в прихожую, хлюпая мокрыми ботинками, ввалился мужчина. В этом отсыревшем индивиде было что-то знакомое. Мужчина свалился на пуфик и поднял на Взорова осоловевшие глаза, по лицу у него стекали капли воды. Олег Иванович с трудом узнал в нём Тинчурина. Геннадий Егорович был похож на утопленника.
Часть IV
Однажды в одном городе стали происходить очень странные вещи…
Глава 1: В кабинете у капитана милиции
– Алло, Савельев, зайди ко мне!
– Иду, товарищ капитан.
Сержант Савельев зашёл в кабинет начальника и закрыл за собой дверь.
– Присаживайся! Как дела, как работа?
– Всё ничего, Андрей Леонидович, порядок.
– У тебя, значит, порядок, а вот у нас не совсем…
– В смысле, товарищ капитан?
– Слышал про Тинчурина?
– Слышал что-то, – осторожно ответил Савельев.
– «Что-то» – это что?
– Ну, говорят, случилось с ним что-то такое. – Савельев помялся. – Нечистая сила или сглаз там какой…
– Нечистая сила, значит. – мрачно ответил капитан. – Нечистая сила – по другому и не скажешь. Где он только взял, эту нечистую силу.
– Говорят, на кладбище.
– Болтают, значит.
– Да и Генка сам мне говорил…
– Говорил! Лучше б уж молчал твой Генка! Я так думаю, слетел он слегка с катушек. Ну переработал там малость, или съел чего не то. Может стресс какой. Да с такой работой каждый день стресс. В общем, пока он будет в отпуске здоровье, так сказать, восстанавливать, ты его дела себе возьмёшь. Понял?
– Так точно. А надолго он в отпуск уходит?
– Пока на две недели, а там… Там посмотрим.
Глава 2: Пробуждение
Пузырьки воздуха поднимались вверх, а Геннадий Егорович барахтался, запутавшись в тяжёлом плаще. Он уже почти вытащил одну руку из рукава, но зацепился часами за ткань и застрял. В свою очередь сам плащ зацепился за что-то на дне и не отпускал своего хозяина. И вдруг сверху на воду легла жирная тень. Кто-то стоял на берегу реки, наблюдая гибель следователя. Вода уже не казалась Геннадию Егоровичу такой холодной. Он изо всех сил дёрнул рукой, надеясь порвать плащ. Рука выстрелила вверх и ударила по чему-то твёрдому. Геннадий Егорович не выдержал и вдохнул, ожидая, что вода хлынет ему в лёгкие. Но этого не произошло. Он дышал под водой. А тень наверху расплывалась. Тинчурин просыпался. Стул сбитый во сне ударом кулака валялся на полу вместе с брошенной на нём одеждой. Кошмар кончился, и Геннадий Егорович вспомнил, что ему всё-таки удалось снять плащ, выбраться на поверхность и доплыть до берега. Пока он плыл, он чувствовал на спине пристальный взгляд чьих-то недобрых глаз, и боялся, что вот-вот хищные щупальца схватят его за ноги и потащат назад на дно. Но выбравшись из воды, он не увидел на противоположном берегу ничего пугающего – только траву и дальше ряды могил. Монстры исчезли.
***
Его появление у Взорова оказалось как нельзя "кстати". В такое ошеломление он не приводил даже самых трусливых преступников (а временами он был действительно грозен). Собрание было шокировано. Впрочем, после всего произошедшего, ему было всё равно. Теперь он и сам не понимал, почему первым делом он отправился к Олегу Ивановичу. Просто когда он отдышался на берегу и пошёл вдоль реки в поисках переправы, первым, что всплыло в его памяти, были неровные строки заявления Олега Ивановича. Взоров был единственным человеком, которому он мог рассказать о случившемся и не выглядеть в его глазах городским сумасшедшим. Факт остаётся фактом, пугая своим видом прохожих, он добрался до дома Олега Ивановича и стал трезвонить в дверь.
После того как жена Взорова – Люда – заставила Тинчурина насухо вытереться полотенцем, выдала ему махровый халат и домашние тапочки, а мокрую одежду повесила сушиться; Олег Иванович представил следователя родителям Андрея и Сергея и рассказал Тинчурину почему они здесь собрались. Не смотря на то, что Геннадию Егоровичу теперь самому было что рассказать, история с явлением покойного Башкатова произвела на него впечатление. Сам он не сразу нашёлся с чего начать – смущала незнакомая аудитория. Но потом слово за слово он выложил всё своё утро – и как чудом избежал смерти в кладбищенском тумане и холодной реке.
И Взоровы и мальчики слушали Геннадия Егоровича затаив дыхание, сочувствуя следователю и узнавая в его рассказе ужасы, с которыми столкнулись сами. Но для родителей Сергея и Андрея эта история звучала дико. Они постоянно переглядывались, словно спрашивая: "Вы слышите то же, что и я – тот же бред сумасшедшего – или всё это только кажется?"
Когда Тинчурин закончил, папа Сергея заявил: "Я понял только одно: что бы с вами (под "вами" он объединил и Тинчурина и Взоровых) не произошло, главное держать наших детей подальше от этого… (он не нашёлся, как охарактеризовать "это"). В общем, пока вы не разберётесь в том, что здесь творится, прошу нас не беспокоить. Завтра же Серёжа поедет в летний лагерь и, думаю, пробудет там все три смены до начала учёбы. Надеюсь, за это время всё наладится, и нам не придётся вздрагивать от каждого звонка в дверь!"
Родители Андрея переглянулись.
– Да. Мы тоже – сказала мама, – завтра же уедем на дачу – подальше от этого… от того, о чём мы говорили. Мне тоже не очень понятно, что здесь происходит и как это всё вообще возможно. Это похоже на какое-то массовое помешательство, и я не хочу, чтобы в это втягивали моего ребёнка. Правда, дорогой?
– Правда, милая, – ответил папа.
– Мы надеялись, когда шли сюда, – продолжила мама, – что вы нам всё объясните. Но, лично я, уже ничего не понимаю. Может быть, для вас ходячие мертвецы и зомби – это что-то обыденное, но нам хватает ужасов, которые показывают по телевизору. В общем, нам пора. – она поднялась. – Пойдёмте.
Она дёрнула мужа за рукав и посмотрела на Андрея. Андрей тоже поднялся.
– Нам тоже незачем оставаться. – сказал папа Сергея и встал с дивана.
Они попрощались с Тинчуриным и Взоровым и, забрав мальчиков, отправились по домам – готовиться к обещанному отъезду.
После их ухода Взоров почувствовал облегчение: возможно он не добился того, чего хотел – не убедил родителей в реальности своей истории, но хотя бы заставил их позаботиться о безопасности детей. Если, конечно, вдалеке от кладбища они будут в безопасности. Кто знает, насколько простирается влияние тамошних злых сил.
Тинчурин тоже чувствовал себя уютнее в небольшой компании Взорова и его семьи. Он стал расспрашивать о подробностях появления Башкатова. И кое-что его заинтересовало.
***
Теперь, сидя на краю своей постели, он чувствовал себя потерянным и разбитым. Эйфория от спасения из засады на кладбище прошла, и над ним повисло ощущение незавершённости. Он уже доложил обо всём начальству, и ему сразу же предложили уйти в отпуск – первый отпуск за два года непрерывной службы. Он представлял, как капитан читает его рапорт о случившемся на старом кладбище и, наверняка, испытывает то же, что и он – когда к нему пришли Взоров и ребята. Его дальнейшая служба и вся карьера в милиции была под угрозой. Но не это беспокоило его прежде всего. Он понимал, что хоть он и в отпуске, но всё же не имеет права тратить время на отдых и бездействие, потому что если он ничего не предпримет, то предпримут те другие – с кладбища. Они его в покое не оставят. Он понял это после разговора со Взоровым. Но решить, что делать, что предпринять – было непонятной, трудной задачей. С потусторонним Тинчурин столкнулся впервые.
Глава 3: Перед отъездом
Этой ночью Взоровы снова спали все в одной комнате. Олег Иванович несколько раз просыпался; ему казалось, что по квартире кто-то ходит, он ещё крепче обнимал «Контру» и снова засыпал.
Весь вечер после собрания и разговора с Тинчуриным они собирали вещи, чтобы утром отправиться на вокзал, а с него на поезде в Ступинск к Мишиной тётке.
Будильник разбудил Взоровых в восемь часов утра. Олег Иванович поднялся первым. Он осторожно выглянул из комнаты, ожидая любых "сюрпризов", но всё было как обычно. Он обошёл квартиру – никаких следов новых пришельцев не было. Взоров облегчённо вздохнул и пошёл в спальню, чтобы растолкать жену и сына, продолжавших валяться в постелях, не обращая внимания на сигнал будильника.
Глава 4: Сергей уезжает в лагерь
Родители проводили Сергея до жёлтого автобуса, который должен был отвезти его в детский оздоровительный лагерь. Папа нёс чемодан, а мама пыталась дать инструкции на все случаи жизни. Но Сергей не слушал её. Он думал о том, что вчера услышал дома у Миши. Он не знал, что Взоровы тоже собираются уехать из города, поэтому переживал, что будет с его другом, если ОНИ могут так легко до него добраться даже в его собственной квартире. В тоже время он был рад, что хоть на время уезжает отсюда, где в любой момент можно наткнуться на то ли полуживых, то ли полумёртвых Решетовых или чего ещё похуже. Он помахал на прощание родителям из окна, и автобус тронулся.
Глава 5: Автоответчик
Мама Сергея была в неведении о том, что было на собрании, как и о том, что такое собрание вообще состоялось. Папа – Валерий Иванович – решил не посвящать её в это (как он сам считал) безобразие. Он попросил Сергея ничего не рассказывать маме, чтобы не нервировать её. Сергей, насмотревшись на реакцию взрослых на рассказ о творящихся на кладбище кошмарах, сам не хотел, чтобы ещё и мама пошла выяснять у Олега Ивановича, что же всё-таки произошло. Отец и сын, заключив заговор молчания, даже друг перед другом делали вид, что вчерашнего собрания никогда не было.
Однако, проводив Сергея в лагерь и вернувшись домой, Валерий Иванович вытащил из кармана припрятанную бумажку с записанным на ней телефонным номером. "Попробую-ка ещё раз", – подумал он и набрал номер Решетовых. Снова прошли три длинных гудка и включился автоответчик. Бодрый голос папы Решетова на плёнке произнёс: "Здравствуйте! Сейчас мы… – запись прервало короткое шипение, и едва слышный скрип заполнил пустоту одним словом – мертвы… – и снова заговорил тот же бодрый голос – не можем… – скрип – …встать… – и снова голос Решетова закончил предложение – подойти к телефону. Пожалуйста, оставьте… – раздался треск и совершенно новый, низкий и грубый голос произнёс – НЕ ПЫТАЙТЕСЬ БЕЖАТЬ! ВАМ НЕ СКРЫТЬСЯ! НЕ ПЫТАЙТЕСЬ БЕЖАТЬ! МЫ УЖЕ РЯДОМ! НЕ ПЫТАЙТЕСЬ…" Волосы на спине Валерия Ивановича встали дыбом, и он с грохотом опустил трубку на место. А предупреждение всё ещё гремело у него в ушах.
Глава 6: В поезде
Когда Олег Иванович запер за собой входную дверь и Взоровы вместе с двумя чемоданами, сумкой и рюкзаком за спиной у Миши оказались на площадке перед лифтом, им показалось, что они не просто покинули свою квартиру, а бросили на произвол судьбы осаждённую врагом крепость. «А вдруг мы сюда больше никогда не вернёмся»,– подумалось маме и ей захотелось заплакать. Миша с папой тоже находились в мрачном расположении духа. Они молча зашли в лифт, и почти не разговаривали друг с другом всю дорогу до поезда. Мише всё время казалось, что за ними кто-то наблюдает. Он часто вертел головой и внимательно вглядывался в лица прохожих, но ничего подозрительного не замечал. И всё же ощущение близкой опасности не покидало его.
В купе были только они втроем, четвёртая полка осталась не занятой. На улице было довольно прохладно для начала июня, и окно быстро запотело. Миша протёр на стекле небольшой пятачок и смотрел сквозь него как в глазок на суету на перроне. Наконец, поезд тронулся. Папа получил у проводника постельное бельё и сложил его стопкой на верхней полке. Родители решили переодеться, и Миша вышел, чтобы не мешаться в тесном купе. За окном с другой стороны поезда медленно проплывали незнакомые ему районы города. Скоро родители вышли. "Я взяла брюки от твоего спортивного костюма, – сказала мама, – надень их, а то в джинсах упреешь. Они в зелёном чемодане". "Хорошо", – ответил Миша и вяло направился в пустое купе. Взоров что-то спросил у жены, но Миша не услышал. Он был глубоко погружён в свои мысли.
В щель приоткрытого Взоровым окна, проникал свежий воздух, и стекло медленно отпотевало. Миша сел за столик, взял с него газету и, свернув в трубочку, приставил её к глазу, как подзорную трубу. Когда он так смотрел, ему казалось, что всё, что он видит, далеко-далеко от него. Вдоль железной дороги стояли мокрые деревья, за ними, обгоняя поезд, ехали машины. Тёмно-серое небо не пропускало ни одного солнечного луча. Миша услышал за дверью голос мамы, и вспомнил, зачем он сюда пришёл. Он отложил газету и пододвинул к себе, стоявший в проходе зелёный чемодан. Замочек скреплявший язычки молний был снят. Миша потянул сразу за оба блестящих язычка, и чемодан раскрылся.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
