Текст книги "Отто Скорцени. Главный разведчик Третьего рейха"

Убить товарища Сталина

Об этой операции Отто Скорцени предпочитал не вспоминать. Может, из-за того, что она напоминала сюжет низкобюджетного кинофильма, сценарий которого написали люди, имевшие весьма поверхностное представление о том, как в реальности работают диверсанты. В результате до сих пор не утихают споры среди историков о том, а не была ли эта операция придумана чекистами. Точно так же, как «Длинный прыжок» – «немецкий заговор имевшего целью убийство «большой тройки» руководителей антигитлеровской коалиции – Иосифа Сталина, Уинстона Черчилля и Франклина Рузвельта – на Тегеранской конференции в 1943 году».

С «Длинным прыжком» все понятно – Лубянке он нужен был, чтобы во время встречи в Тегеране поселить делегацию из США на территории советского посольства, т. к. американское находилось на другом конце города, в отличие от британского, которое располагалось напротив. Благодаря этому чекисты смогли подслушать беседы членов американской делегации. К тому же история про то, как легендарный советский Николай Кузнецов, находясь на Украине, узнал от «виртуального» штурмбаннфюрера СС Ханса Ульриха фон Ортеля (в реальности такого офицера не было) за несколько месяцев до того, как в Москве, Лондоне и Вашингтоне приняли решение провести такую встречу, про планирующееся покушение, звучит как-то странно.

А вот с покушением на Сталина не все так однозначно. Возможно, что Отто Скорцени действительно готовил операцию, целью которой было убийство Сталина. Проблема в том, что, вероятно, главный герой нашей книги с самого начала не рассчитывал на ее успех. И поэтому он лишь выполнял указание начальства, продемонстрировав максимальную халатность.

Строители «воздушных замков»

Руководство Третьего рейха неоднократно обсуждало идею покушения на Иосифа Сталина. Хотя большинство планов очень сложно было реализовать на практике. Так, в 1944 году министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп пригласил к себе начальника политической разведки Вальтера Шелленберга и рассказал под секретом, что разработал такой план: необходимо «завлечь» Иосифа Сталина за стол дипломатических переговоров и при этих переговорах его… убить, за что брался сам министр. Именно для этой цели Риббентроп хотел получить у Шелленберга, во-первых, согласие на его личное участие в будущей операции и на «техническую помощь». Риббентропу стало известно, что в ведомстве Шелленберга разработали револьвер в виде самопишущей ручки, который стреляет на расстоянии 6–8 метров… Эта бредовая идея осталась невыполненной, зато был разработан другой план: укрепить на автомашине Сталина мину-присоску, управляемую по радио на расстоянии до 7 км.

Вальтер Шелленберг так рассказал о том, как данный план был реализован на практике:

«Два военнопленных офицера Красной Армии, проведшие долгие годы в заключении в Сибири и ненавидевшие Сталина, – а один из них был знаком с монтером из сталинского гаража – взялись за это задание. Они были высажены с тяжелого самолета вблизи Москвы вместе с русской полицейской автомашиной. Под видом полицейского патруля они наверняка могли бы достичь центра русской столицы, так как не только тренировались для этой операции, но и располагали нужными бумагами. Однако план сорвался. Мы никогда и ничего не узнали об этих людях или о попытке покушения на Сталина».

Понятно, что такое возможно лишь в кино или шпионских романах. В 1944 году в Москве сотрудники милиции не патрулировали город на автомобилях, как это, возможно, происходило в Западной Европе. Правда, в этой истории есть один пикантный момент. Некая похожая история, но в ней вместо двух офицеров ехала супружеская пара, да не на машине, а на мотоцикле, действительно произошла²¹⁸. Правда, до сих независимые историки спорят: инсценировали ее военные чекисты или немцы продемонстрировали максимум некомпетентности и преступной глупости.

Дело в том, что, по странному стечению обстоятельств, в мае 1944 года ГУКР НКО «Смерш» дважды докладывало в ГКО «о подтвержденной тенденции в тактике действий противника и на основе полученных указаний издало соответствующую директиву для подчиненных органов. Им приказывалось усилить агентурно-оперативную работу по выявлению террористов и разработке лиц, высказывающих намерения совершить акты террора, через командование ограничить командирование в Москву военнослужащих из числа бывших в плену и вышедших из окружения в одиночном порядке при подозрительных обстоятельствах. Эти директивы предполагалось довести вплоть до рядовых оперативных сотрудников»²¹⁹.

По версии советских органов госбезопасности, эти двое должны были убить самого Иосифа Сталина. Якобы летом 1944 года Адольф Гитлер приказал уничтожить Иосифа Сталина. А двое немецких агентов согласились выполнить приказ фюрера²²⁰. Их задержали через несколько часов после появления в советском тылу, а потом привлекли к участию в радиоигре «Туман».

Лубянка уполномочена заявить

Официальная версия звучит так. 5 сентября 1944 года близ поселка Карманово Смоленской области задержали следовавших на мотоцикле «заместителя начальника отдела контрразведки СМЕРШ 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта, Героя Советского Союза, кавалера пяти орденов Петра Таврина и секретаря того же отдела младшего лейтенанта Лидию Шилову». За линию фронта их доставил специальный самолет «Арадо 332». При обыске у них обнаружили свыше 120 печатей и штампов для изготовления документов, свыше 500 бланков документов, крупную сумму денег (428 тыс. рублей), семь пистолетов, магнитную мину и специальное оборудование к ней, радиопередатчик, шифроблокноты и другое снаряжение диверсанта. Все это необходимо для организации покушения на Иосифа Сталина. Так звучит версия, озвученная в середине семидесятых годов прошлого века.

Ее авторы, правда, не смогли объяснить, как можно было все перечисленное выше снаряжение (некоторые авторы утверждают, что оно было упаковано в три больших чемодана) уместить в мотоцикл с коляской. Если при этом ехать еще и вдвоем.

Другой вопрос – как «майор» мог объяснить на многочисленных КПП, что он везет в трех огромных чемоданах, и при этом избежать личного досмотра. Теоретически он мог оформить груз как секретный, но тогда возникает другой вопрос: почему он его решил везти на мотоцикле, а в качестве охраны взял коллегу по работе – молодую и симпатичную женщину?

Предположим, что авторы этой версии немного приукрасили реальную историю. Ведь впервые она была «озвучена» в «открытой» печати еще в 1970 году, когда в сборнике «Фронт без линии фронта» был опубликован очерк «Провал акции “Цеппелин”», где было подробно рассказано о том, как немцы планировали организовать покушение на Иосифа Сталина²²¹.

В 1971 году Андрей Соловьев опубликовал в журнале «Смена» статью «Сентябрь сорок четвертого». Потом без нее не обходилось большинство публикаций о деятельности военной контрразведки в годы Великой Отечественной войны, а сама она обрела множество «подробностей»²²². Нет, если посмотреть официальные документы (один из них процитирован ниже), то объем перевозимого Шило шпионского снаряжения был значительно больше, чем написал Андрей Соловьев.

Среди изъятых у Петра Таврина вещей – несколько фотографий, которые он по непонятной причине взял с собой на задание. Фотосессия была организована непосредственно перед отправкой на задание в советский тыл. Так утверждают авторы рожденной в семидесятые годы прошлого века версии. На одном из снимков Таврин запечатлен с Отто Скорцени, на другом – с погибшим в автокатастрофе еще в начале 1944 года начальником Восточного отдела РСХА оберштурмбаннфюрером Г. Грайфе. Снимки в «деле» Таврина появились уже после окончания Великой Отечественной войны, т. к. в 1944 году он сообщил, что Г. Грайфе «погиб в начале января 1944 года во время автомобильной катастрофы и что вместо него назначен майор СС Хенгельгаугт»²²³.

Если перечень изъятого у Таврина шпионского снаряжения оставим на совести чекистов – есть архивные документы (пусть даже и сфальсифицированные сотрудниками «СМЕРШ» или НКВД по «горячим следам» в первые часы или сутки задержания немецких агентов), то с причины его задержания – плод фантазий авторов семидесятых годов прошлого века.

По одной версии, первой, их задержал дорожный патруль только потому, что обратил внимание на их сухую одежду, в то время как там, где они ехали, по их словам, всю ночь хлестал проливной дождь. Она звучит более или менее убедительно. Теоретически такое могло произойти.

По второй версии, советская контрразведка была своевременно уведомлена прямо из логова врага и ждала их. И вновь две версии уведомления. Одна из Риги, где Таврин шил себе в секретном ателье СС специальное кожаное пальто с широченным правым рукавом, дабы прятать в нем устройство для стрельбы бронебойным мини-снарядом. О ней мы подробно поговорим ниже. Вторая версия – прямо из Берлина, из РСХА. Оказывается, едва Кальтенбрунер принял окончательное решение о сроке и месте десантирования, как к хозяйке кабаре на окраине Берлина фрау Зайферт – советской разведчице с кодовым именем «Фрау» явился один из особо «доверенных сотрудников» некоего оберштурмбаннфюрера СС Хенгельгаума (может, под этим именем скрывался советский разведчик Штирлиц) и обо всем доложил. И уже на следующий день, ранним утром, начальник «СМЕРШа» генерал Абакумов читал расшифрованную радиограмму²²⁴.

Сюжет о таинственной разведчице «Фрау» более фантастичен, чем рассказы о многочисленных подвигах Штирлица. Они хороши для художественного произведения, но не допустимы для документальной повести или фильма, который претендует на такой статус. Поясним, что речь идет о кинокартине «Семнадцать мгновений весны». Хотят авторы этого или нет, но не было у советской разведки агентов или источников информации в центральном аппарате ведомства Вальтера Шелленберга.

С фигурировавшим в официальной версии самолетом «Арадо 332» тоже не все понятно. Такой модели просто не существовало в природе. Возможно, авторы перепутали его с «Арадо Аr.232B-0», но ведь вот какая проблема. Экипаж этой машины – четыре человека. А чекисты утверждают, что они «трех членов экипажа задержали, одного убили, двух разыскивают»²²⁵.

По мнению отдельных историков и журналистов, истинная цель дуэта Шило – Таврина после высадки в советском тылу – скрыться от германских и советских спецслужб. Убивать они никого не планировали, а набора бланков документов, печатей различных учреждений и крупной суммы советских денег было более чем достаточно для безбедной жизни в Советском Союзе. Тем более что Петр Шилов имел богатый опыт жизни на нелегальном положении в довоенной стране. А немцы «освежили» эти навыки. Им ведь важно, чтобы агент выполнил задание.

Довоенные похождения «убийцы» Иосифа Сталина

Петр Иванович Шило родился в 1909 году в Черниговской области. До 1930 года батрачил у местных кулаков, а после того как началась коллективизация, перебрался в Нежин, где устроился в отдел труда, который занимался вербовкой рабочей силы для строительства промышленных предприятий. В качестве уполномоченного этого отдела был послан в Глуховский район Черниговской области. Там проиграл пять тысяч казенных денег в карты. Пытался скрыться от правоохранительных органов. В 1932 году он работал в Саратове инспектором горсовета, но был разоблачен и оказался в местном следственном изоляторе. Разломав вместе с сокамерниками стену бани следственного изолятора, сбежал. Скрывался сначала в Иркутске, затем в Воронежской области у жены, которая работала учительницей в глухой деревне. Однажды в их хате вспыхнул пожар. Он воспользовался этим и обжег верх своего паспорта. После этого ему удалось оформить новый паспорт. Теперь он стал Гавриным. Под этой фамилией он поступил в Воронежский юридический институт. После окончания первого курса был принят на должность старшего следователя в воронежскую прокуратуру. Через год самовольно оставил работу и уехал в Киев, где был задержан и этапирован в Воронеж, где и был осужден по статье 111 УК РСФСР. Процитируем эту статью:

«Бездействие власти, т. е. невыполнение должностным лицом действий, которые оно по обязанности своей службы должно было выполнить, при наличии признаков, предусмотренных ст. 109, а равно халатное отношение к службе, т. е. небрежное или недобросовестное отношение к возложенным по службе обязанностям, повлекшее за собой волокиту, медленность в производстве дел и отчетности и иные упущения по службе, при наличии тех же признаков, – лишение свободы на срок до трех лет».

Поясним, что статья 109 карала:

«злоупотребление властью или служебным положением, т. е. такие действия должностного лица, которые оно могло совершить единственно благодаря своему служебному положению и которые, не вызываясь соображениями служебной необходимости, имели своим последствием явное нарушение правильной работы учреждения или предприятия, или причинили ему имущественный ущерб, или повлекли за собой нарушения общественного порядка или охраняемых законами прав и интересов отдельных граждан, если эти действия совершались должностным лицом систематически или из соображений корыстных, или иной личной заинтересованности, или хотя бы и не повлекли, но заведомо для должностного лица могли повлечь за собой тяжелые последствия…».

Как видим, его осудили лишь за то, что он самовольно уехал из Воронежа в Киев, а не за подделку документов и растрату казенных денег.

В воронежской тюрьме Петр Шило находился недолго. Однажды во время работ за ее пределами он сбежал. Сначала жил в Ташкенте, потом в Уфе. В 1940 году, подправив первую букву в паспорте, из Гаврина превратился в Таврина. С «новым» документом уехал в Свердловск, где устроился на работу в Уралзолото. Оттуда 14 июля 1941 года был призван в Красную Армию. Попал на фронт, отличился в боях, за что был награжден орденом²²⁶. В мае 1942 года добровольно перешел на сторону противника. Якобы его биографией заинтересовались военные контрразведчики²²⁷. О его приключениях в немецком тылу будет рассказано ниже, а пока отметим лишь, что два важных факта.

Первый – Петр Шило никогда не демонстрировал своего недовольства советской властью. Поэтому согласиться участвовать в покушении на Иосифа Сталина он мог лишь по одной причине – чтобы получить от немцев «надежные» документы и советские деньги. А после того как попадет на советскую территорию – скрыться.

Второе – Петр Шило обладал необходимым практическим опытом пребывания на «нелегальном» положении, в отличие от большинства немецких агентов, чья спецподготовка ограничивалась лишь прослушиванием лекций и семинарами в разведшколе.

Лубянка уполномочена заявить

По «странному» стечению обстоятельств, из тех руководителей спецслужб Третьего рейха, кто пережил Вторую мировую войну и мог бы рассказать подробности разработки Берлином плана покушения на главу СССР, остался один лишь Вальтер Шелленберг – руководитель внешнеполитической разведки Третьего рейха. Хотя его мемуары – сомнительный источник. Во-первых, они были изданы после смерти автора, который оставил после себя «сырую» рукопись, а не законченное произведение. Во-вторых, есть т. н. «немецкая»²²⁸ и «английская»²²⁹ версии мемуаров, которые существенно различаются между собой²³⁰. В-третьих, воспоминания кадрового разведчика всегда носят субъективный характер – их автор «страдает» многочисленными «провалами» памяти, путает имена, даты и географические названия.

Обратимся к отечественным источникам. Главный из них – «Сообщение НКВД СССР, НКГБ СССР и ГУКР “Смерш” НКО СССР № 4126/М в ГКО», которое датировано 30 сентября 1944 года. Запомним эту дату! Вот что сообщило руководство органов госбезопасности в Государственный комитет обороны:

«5 сентября т.г. близ районного центра Смоленской области с. Карманово сотрудники НКВД-НКГБ задержали показавшегося подозрительным неизвестного в форме майора Красной Армии. Он следовал на мотоцикле с коляской по дороге на Ржев и предъявил документы на имя Героя Советского Союза Таврина Петра Ивановича. Вместе с ним была задержана женщина, следовавшая в коляске мотоцикла, назвавшаяся женой Таврина – Шиловой Лидией Яковлевной.

При обыске у задержанных изъято:

а) специальный аппарат “Панцеркнаке” с 9 снарядами.

При исследовании установлено, что снаряд “Панцеркнаке” калибром 30 мм, длиной 170 мм, весом 235 граммов является бронебойно-фугасной гранатой комулятивного действия с бронепробиваемостью 35–40 мм при дальности стрельбы до 300 метров. Аппарат соединен тонким проводом с электрической батареей и приводится в действие нажатием кнопки;

б) 7 пистолетов различных систем, в том числе автоматический 8-зарядный пистолет английского образца и 15 патронов к нему калибра 7,65 мм с разрывными пулями.

При анализе этих патронов установлено, что пули снабжены сильнейшим кровяным порошкообразным ядом, вызывающим моментальную смерть;

в) мина типа магнитных, сильного действия и радиоприборы к ней, предназначенные для производства взрыва посредством радиосигнала с расстояния нескольких километров;

г) портативная коротковолновая приемо-передаточная радиостанция, условные таблицы, шифры, коды и средства тайнописи;

д) медаль “Золотая Звезда” Героя Советского Союза, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, орден Красной Звезды, две медали «За отвагу», поддельные орденские книжки и поддельные вырезки из советских газет с Указами о присвоении Таврину звания Героя Советского Союза и награждении его перечисленными орденами и медалями;

е) большое количество бланков-документов, печатей и штемпелей различных военных учреждений²³¹.

ж) 428 тысяч рублей советских денег.

Для следствия Таврин был доставлен в Москву и на допросах показал:

Настоящая его фамилия – Шило Петр Иванович, родился в 1909 году в селе Бобрик Черниговской области, отец – кулак, расстрелян красными партизанами в 1918 году (подтверждено проверкой).

В 1940 г. сменил фамилию, получив обманным путем паспорт на имя Таврина, и устроился на работу в Свердловскую область в качестве служащего геолого-разведывательной партии Уралзолото (опознан как Таврин лицами, знавшими его по Свердловской области).

В августе 1941 г. был призван в Красную Армию и зачислен в 28-й запасный полк в гор. Свердловске, в составе которого выбыл на Калининский фронт (подтверждено проверкой).

30 мая 1942 года, будучи командиром роты 1196-го полка 359-й стрелковой дивизии 30-й армии на Калининском фронте, в районе гор. Ржева, изменил Родине и перешел на сторону противника. Находясь у немцев, содержался в различных лагерях для военнопленных и в июле 1943 года был завербован германской разведкой.

С сентября 1943 г. по август 1944 г. включительно, сначала в г. Пскове, а затем в городах Риге и Берлине под руководством начальника Восточного отдела СД в Берлине – подполковника СС Грейфе, сотрудника СД (принимавшего участие в похищении Муссолини) – Скорцени и начальника рижского органа СД – майора СС Крауса, проходил в индивидуальном порядке особую подготовку как террорист для совершения террористических актов против руководителей СССР.

Кроме того, обработку Таврина на протяжении длительного времени вел находящийся в Германии изменник Родины – Жиленков Г.Н.

В ночь с 4 на 5 сентября сего года переброшен через линию фронта с Рижского аэродрома на 4-моторном транспортном немецком самолете, оборудованном для посадки на неприспособленных площадках, и высажен вместе с мотоциклом в районе с. Карманово. (При посадке самолет потерпел аварию, вследствие чего улететь обратно не мог. 3 члена экипажа задержаны, 1 убит, 2 разыскиваются).

Переброску организовал германский разведывательный орган СД в Риге, условно именуемый “Цеппелин”.

Цель переброски – организовать и осуществить террористический акт против __________________________²³² и при удобном случае также и других членов правительства – ____________ и ________________²³³.

Для выполнения этого задания был снабжен перечисленными выше предметами вооружения и документами и получил лично от начальника Восточного отдела СД в Берлине Грейфе следующий план действий:

1) после выброски на территорию СССР прибыть в Москву и прописаться на частной квартире под видом майора Красной Армии, находящегося в отпуске после ранения (в процессе подготовки Таврина немецкой разведкой ему были хирургическим путем нанесены следы ранений в области живота и рук);

2) обосновавшись в Москве, устанавливать знакомства с техническими работниками правительственного аппарата, главным образом такими, как стенографистки, машинистки, телефонистки. Через этих лиц выяснить маршруты движения правительственных машин, время и место торжественных заседаний с участием руководителей советского правительства;

3) используя документы и соответствующие знаки отличия Героя Советского Союза, проникнуть на торжественное заседание и стрелять из автоматического пистолета отравленными разрывными пулями в _____________²³⁴;

4) в случае невозможности проникнуть на торжественное заседание стрелять из аппарата “Панцеркнаке” по машине, в которой будет следовать ______________²³⁵.

Таврин был предупрежден сотрудниками германской разведки, что хотя машины членов правительства СССР бронированы и оборудованы непробиваемыми стеклами, но снаряды “Панцеркнаке” пробьют бронь толщиной до 45 мм.

Задержанная вместе с Тавриным Шилова Лидия Яковлевна, 1922 года рождения, постоянная жительница города Пскова, также является агентом германской разведки и была переброшена с Тавриным в качестве радистки.

Следствие по делу Таврина и Шиловой, проверка их показаний, а также необходимые агентурно-оперативные мероприятия проводятся органами НКВД-НКГБ и ГУКР “Смерш” НКО.

Протоколы допросов будут представлены дополнительно»²³⁶.

Ожидая незваных гостей

Было бы странно, если бы Таврина не задержал первый патруль или на ближайшем от места высадки КПП. Дело в том, что майор военной контрразведки, имевший звания Героя Советского Союза, – случай уникальный. В годы Великой Отечественной войны только четверо военных чекистов были награждены этой высокой наградой, и все – посмертно. Да и не было у сотрудников «СМЕРШа» такого иконостаса из орденов на груди. Скупо было командование на награды.

Выше мы обратили внимание на дату процитированного документа – 30 сентября 1944 года. А за пять суток до этого – 25 сентября 1944 года – руководители органов госбезопасности утвердили «План агентурно-оперативных мероприятий НКГБ, НКВД и ГУКР “Смерш” НКО СССР по борьбе с агентами – террористами немецкой разведки». Сам по себе факт принятия этого плана – явление в годы Великой Отечественной войны обычное. Вот только с этим документом все сложнее.

В нем предписывалось не только усилить пропускной и контрразведывательный режим в Москве и пригородах, но и обратить особое внимание на охрану правительственных автотрасс! Оба варианта покушения на Иосифа Сталина или кого-нибудь из руководства страны предусматривали именно атаку на проезжающий автомобиль: подрыв мины или обстрел из специального оружия.

Другой важный факт. В плане особо подчеркивалась необходимость проверки военнослужащих Красной Армии, находившихся в Москве более суток. В первую очередь демобилизованные, находящиеся в отпусках или на излечении. При проведении такой проверки дуэт «немецких агентов-террористов», скорее всего, был бы разоблачен чекистами.

Третий факт – совпадение дат. Очень любопытная получается картина. 25 сентября принимается план оперативных мероприятий, а 30 сентября можно доложить о результатах. Маловероятно, что руководство страны внимательно бы изучало содержание обоих документов. Вернее, только второго – рассказа о дуэте. Просто услышали от чекистов два факта – приняли оперативный план, и вот результат – поймали германских террористов.

Можно предположить, что руководство органов госбезопасности ожидало появления в Москве «немецкой специальной агентуры с заданиями по террору»²³⁷. Не понятно, на чем основывался такой прогноз: на сообщениях агентуры и результатах допросов Шило – Таврина или стремлении руководства Лубянки продемонстрировать «заботу» о безопасности руководства страны и нанести упреждающий удар?

Выше мы уже написали о том, что на Лубянке якобы узнали о намерениях Таврина убить Иосифа Сталина от таинственных информаторов из Риги. Просто других причин, кроме как сообщения из-за линии фронта, заставивших органы госбезопасности принять комплекс упреждающих мер, не было. По утверждению отдельных журналистов и историков: «от рижских подпольщиков советской разведке стало известно, что в одной из пошивочных мастерских столицы Латвии сделан странный заказ: респектабельный господин щедро оплатил пошив кожаного пальто по представленным им фасону (именно такой носили советские армейские контрразведчики) и мерке, которая была явно не его. Причем правый рукав он потребовал сделать на несколько сантиметров шире левого. Потом стало ясно – на правой руке закрепят “панцеркнакке”…»²³⁸. Хотя прошло больше шестидесяти лет, но так до сих не названы имена этих таинственных подпольщиков. А может, их вообще не было, а чекисты по другим каналам узнали о готовящейся переброске агентов?

По воспоминанию сотрудника «Смерша «С.З. Острякова, который принимал непосредственное участие в операции по нейтрализации «немецких агентов-террористов», она началась еще задолго до того, как «семейная пара» диверсантов была арестована.

В июне 1944 года в леса севернее Смоленска была сброшена группа из трех диверсантов. Они имели довольно необычное задание. Подобрать в районе приземления несколько грунтовых площадок, пригодных для посадки самолета. О результатах они должны были доложить в разведцентр, дислоцированный в Риге. Все они явились с повинной в органы советской контрразведки. Было решено провести радиоигру и захватить самолет противника.

Был подобран и соответствующим образом подготовлен «аэродром». В Смоленск срочно перебросили подразделение, которое уже имело опыт проведения операций по захвату летательных аппаратов.

Вот только в конечном итоге самолет приземлился в 150 км северо-восточнее того места, где его ждали. Просто при пересечении линии фронта он попал под огонь средств советского ПВО и получил несколько повреждений. К этому следует добавить плохую погоду в районе предполагаемой посадки.

Его обнаружили только утром и сразу же перекрыли силами чекистов и милиции все дороги в этом районе. Сначала на проселочной дороге, ведущей к шоссе Ржев – Москва, задержали диверсантов, а потом и шестерых членов экипажа. Один из них оказал вооруженное сопротивление и был застрелен.

Еще одна важная деталь. При проверке документов у мотоциклистов сотрудники НКВД обратили внимание на две детали: на гимнастерке у Таврина правительственные награды были размещены с нарушением недавно введенных правил, и подозрительная пара не выглядела уставшей, хотя согласно «легенде», они проехали свыше 200 км²³⁹.

Другой ветеран военной контрразведки Леонид Георгиевич Иванов в своих мемуарах подтвердил рассказ своего коллеги. Он писал:

«В “Смерш” знали о готовящейся операции (переброске через линию фронта двух немецких агентов. – Прим. авт.), правда, неизвестны были цели противника, поэтому вели с немцами активную радиоигру»²⁴⁰.

Так что не было никаких «тайных информаторов Москвы» из Риги, а просто благоприятное для чекистов стечение обстоятельств. Сначала они узнали о планируемой дате и районе приземления района, а потом перекрыли зону, где приземлилась «крылатая машина».

Радиоигра «Туман»

Расскажем о ходе радиоигры «Туман». Сначала в служебной переписке она именовалась «Семейка», а только потом стала «Туманом». В отличие от большинства аналогичных оперативных мероприятий, данная радиоигра – совместный «проект» «Смерша», НКВД и НКГБ. Так, «тексты радиограмм в “Цеппелин” готовились начальником 3-го отдела ГУКР СМЕРШ Барышниковым и утверждались лично начальником ГУКР СМЕРШ Абакумовым или его заместителем – генерал-лейтенантом Бабичем. Кроме того, радиограммы “Цеппелину” согласовывались с начальником 2-го Управления НКГБ СССР (контрразведка. – Прим. авт.) Федотовым и начальником Главного управления по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Леонтьевым»²⁴¹.

С радиоигрой «Туман» тоже связана масса разночтений, а ее подробности до сих официально не рассекречены. Есть лишь высказывания ветеранов военной контрразведки (они были причастны к ее проведению), журналистов и историков (правда, без ссылок на архивные документы). Так, ветераны военной контрразведки, которые в годы Великой Отечественной войны непосредственно занимались радиоиграми, утверждают, что «игру “Туман” с участием захваченных террористов “Покровских” начали с запозданием. Во-первых, ”желавший искупить вину” и сразу “согласившийся работать на советскую разведку” на следствии “вел себя неискренне”. Его напарница имела слабую радиоподготовку, путала коды, медленно работала на ключе. Немцы, подчеркивают ветераны, знали об этом и поэтому задержки с выходом в эфир не вызвали у них подозрений». Вот такую странную радистку направили в советский тыл для участия в операции по ликвидации Иосифа Сталина²⁴².

30 сентября 1944 года в Государственный комитет обороны «товарищу Сталину И.В., товарищу Молотову В.М.» из НКГБ СССР поступила докладная записка № 4126/М. В документе, в частности, сообщалось о дальнейший судьбе террористов:

«Для выявления дальнейших намерений германской разведки по делу Таврина начата радиоигра с немцами. 25 октября с.г. с радиоцентром противника установлена двусторонняя связь. В качестве радистки используется жена Таврина – Шилова Лидия Яковлевна (арестована), которая прошла у немцев курс радиодела и была выброшена в тыл вместе с Тавриным…».

А вот дальше начинаются вопросы. Шилова сразу же сообщила о сигнале, который она должна использовать в случае «провала»: если они работают под контролем, то в конце радиограммы будет подпись «Л.Ш.», а при самостоятельной работе – «Л.П.». Но, как выяснилось позднее, это были не все меры предосторожности, которые предусмотрели в «Цеппелине»…

Позже в ходе следствия удалось также установить, что сотрудниками «Цеппелина» была разработана еще одна предосторожность на случай провала, о которой знал только Таврин. Перед заброской в советский тыл последний согласовал с немецким командованием условный сигнал, который он должен был применить в случае своего ареста советской разведкой. Его жена, заброшенная вместе с ним в качестве радистки, не знала о наличии этого условного сигнала.

Принцип шифровки условного сигнала состоял в следующем: берется слово, в котором имеются две одинаковые буквы рядом, например «русский», «коммуна» и т. п. Для подачи сигнала немцам о работе под диктовку Таврин должен был внести в текст радиограммы два слова, начинающиеся с этих букв, например «милая мама», «сильный снегопад», и вставить их в определенное место радиограммы. Однако более подробно и конкретно объяснить способ кодировки условного сигнала Таврин на следствии отказался.