Текст книги "Отто Скорцени. Главный разведчик Третьего рейха"

Участвуя в путче 1934 года

В феврале 1934 года Отто Скоцени вступил в «89-й штандарт СС». Правда, об этом событии в своей жизни, а также об участии в июне 1934 года в неудачной попытке вооруженного государственного переворота он старался вспоминать как можно реже. И дело даже не в том, что австрийские нацисты пытались захватить власть в стране вопреки мнению Берлина. Там справедливо опасались, что если Третий рейх попытается провести аннексию Австрии даже путем насильственной смены правительства, то Италия применит силу против агрессора. А летом 1934 года Германия была значительно слабее, чем 5 лет спустя. Причина в другом. Вместо бескровного переворота, когда под угрозой оружия канцлер Австрии Энгельберт Дольфус должен был подписать заявление о своей отставке, получилась кровавая бойня, в которой количество погибших и раненых, согласно утверждению Отто Скорцени, достигло 480 убитых и 960 раненных. Плюс ничем не мотивированное убийство руководителя страны. Как говорится, гордиться нечем.

Да и с «89-м штандартом СС» тоже получилась не очень красивая история. Мало того, что именно его бойцы оказались основными участниками этой трагедии, но и история создания какая-то странная. На фоне других военизированных подпольных подразделений, которые находились в подчинении у Берлина.

Как появился 89-й штандарт СС

Официальной датой появления австрийского национал-социализма принято считать 1918 год, когда австрийская Немецкая рабочая партия (НРП, «Deutsche Arbeiterpartei») стала называться Немецкой национал-социалистической рабочей партией (ННСРП, «Deutsche National-sozialistische Arbeiterpartei»); т. о., первые нацисты появились в Австрии на год раньше, чем НСДАП в Германии.

В августе 1920 года состоялась совместная конференция ННСРП и НСДАП, на которой была достигнута договоренность о тесном сотрудничестве. А в 1921 году в Зальцбурге началась организация подобия штурмовых отрядов. Назвать это сотрудничество эффективным сложно. Дело в том, что в то время отношения между национал-социалистическими группами Судетской области и Чехии, Австрии, с одной стороны, и Мюнхена – с другой, были довольно натянутыми, так как каждая из них хотела руководить всем движением.

В итоге Адольф Гитлер подчинил себе как австрийцев, так и немцев, живших в Чехословакии. С 1926 года он руководил всем движением из Германии и назначал территориальных вождей (ландесляйтеров) для руководства восемью австрийскими «гау».

На созданный в 1926 году пост начальника штаба СА в Австрии был назначен один из руководителей австрийского шуцбунда Герман Решны. В начале февраля 1928 года в Вене общее количество штурмовиков достигло 800 человек.

Первая милиция австрийских национал-социалистов называлась «Фатерлендишер Шуцбунд», но позже, как и в Германии, были созданы СА, СС и Гитлерюгенд. Например, когда в 1928 году территориальные подразделения СА были выведены из подчинения местных гауляйтеров и вся территория Германии (плюс Австрия) была разделена на семь «групп» и каждую из них возглавил оберфюрер, то Австрию курировал капитан Герман Решни³⁷.

Весной 1933 года Адольф Гитлер назначил депутата рейхстага национал-социалиста Тео Хабихта инспектором Национал-социалистической партии Австрии. В мае 1933 года было запрещено использование коричневых рубашек и свастики, а ряд вождей НСДАП, включая германских представителей, были изгнаны из страны.

Преследуемые австрийской полицией, тысячи местных национал-социалистов бежали в Баварию, где сразу же попадали под опеку Генриха Гиммлера, который активно рекрутировал новых членов СС. Из беженцев сформировали «австрийский батальон», командовать которым в июне 1933 года доверили бригаденфюреру СС Альфреду Роденбюхеру. Подразделение дислоцировалось в военном лагере Клостер Лехфельд³⁸. Оно входило в VIII абшнит (одно из основных территориальных подразделений в структуре СС, которое по численности соответствовало бригаде), входивший в оберабшнит «Дунай»³⁹. На вооружении «Австрийского легиона» находились стрелковое оружие, пулеметы и минометы.

Легионеры придерживались строгой военной дисциплины, многие жили в лагерях и серьезно готовились к войне с собственным правительством. Австрийский канцлер Энгельберт Дольфус заявил протест германскому министерству иностранных дел, обвинив Германию в пособничестве австрийскому легиону, на что то ответило, что Германия «не может вмешиваться во внутренние дела суверенного государства». Однако Берлин также добавил, что австрийские нацисты имеют право избирать Адольфа Гитлера своим фюрером⁴⁰.

Оставшиеся в Австрии нацисты обратили свои взоры на СС. Вахмистр Фридолин Гласс, создавший в своей части национал-социалистическую солдатскую группу, после запрета партии был уволен из армии.

Тогда из членов своей бывшей группы и примкнувших к ним демобилизованных солдат вахмистр сформировал «Штандарт» (полк), состоящий из шести рот. Вначале он передал свой полк в распоряжение австрийских штурмовых отрядов НСДАП местного руководства СА. Однако ему очень быстро надоели характер службы и настроения, царящие в СА. И он поехал в Берлин, где предоставил свой полк в распоряжение руководства СС. Весной 1934 года его идею поддержал руководитель Управления СС (с 30 апреля 1935 года – Главное управление СС, руководящее всей административной структурой СС) группенфюрер СС Курт Виттйе, и Генрих Гиммлер распорядился оформить полк в качестве «89-го штандарта СС»⁴¹.

Стычки между социал-христианами и национал-социалистами стали повседневными. Во время шествия спортсменов, принадлежавших к Христианско-социальной партии, 19 июня 1933 года, нацисты бросили в них несколько гранат. В результате один человек погиб, а семнадцать получили ранения. После этого теракта НСДАП и ее организации были запрещены и распущены. По утверждению историка Уайтсайда:

«Было арестовано столько нацистов, что пришлось создать концлагеря для их содержания. Дольфус устроил чистку среди чиновников и во многих секторах промышленности, энергично преследуя все нацистские организации. Следующие пять лет стали для нацистов годами нелегальной деятельности».

В ответ на это гитлеровская Германия ввела в действие особый налог в размере 1000 марок за получение визы на въезд в Австрию. В результате поток туристов из Германии в Австрию, который был важной составной частью индустрии туризма, почти прекратился. Отсутствие немецких пеших туристов особенно сказалось на доходе мелких крестьян, потенциальных сторонников национал-социалистов. Туризмом дело не ограничилось.

В Германии практически был введен бойкот австрийских товаров, который привел к чувствительному снижению экспорта из Австрии. Так, полностью прекратился вывоз леса – с 27 тыс. вагонов в 1932 году до одного-единственного (!) вагона в 1933 году. Все это дало новый импульс австрийским нацистам, которые указывали, что аншлюс к Германии сразу бы разрешил все эти экономические трудности.

Военизированная структура нацистской партии, созданная в период между 1926 и 1930 годами, позволила движению национал-социалистов, несмотря на жестокие преследования, не только не исчезнуть, но и продолжать свою деятельность. Репрессии не смогли подавить национал-социализма. Вооруженные группы нацистов бросали бомбы и устраивали покушения по всей стране, а их пропагандисты вели агитацию на улицах и находили самые оригинальные методы: рисовали гигантские свастики на склонах гор вблизи городов или на фабричных трубах. Правительству пришлось умерить пыл своих полицейских, так как «оно боялось, что слишком суровые меры спровоцируют восстание, которое может охватить всю страну», – писал Уайтсайд.

А 3 сентября 1933 года австрийские национал-социалисты совершили неудачное покушение на Энгельберта Дольфуса, в результате которого он был легко ранен. Разразился громкий международный скандал, который удалось уладить лишь при активном вмешательстве Бенито Муссолини. Один из заговорщиков, Альфред Фрау Энфельд, был арестован⁴².

Мюнхен стал не только центром антиправительственной пропаганды, но и источником поступления в Австрию оружия и взрывчатки. Занимались этим члены СС – немцы и австрийцы. Их деятельность носила столь наглый характер, что 12 июля 1934 года австрийское правительство было вынуждено издать указ о введении смертной казни за контрабанду и хранение взрывчатых веществ. Под действие этого правового акта сразу же попали семь национал-социалистов. Тогда мюнхенская радиостанция сообщила, что если суд (назначенный на 20 июля) вынесет им смертный приговор, то канцлер Австрии и члены его правительства будут убиты⁴³.

Участвуя в путче, Отто Скорцени серьезно рисковал: ведь в случае провала попытки вооруженного госпереворота он, как и другие активные участники, мог бы быть арестован и приговорен к смертной казни или длительным срокам тюремного заключения. Рассчитывать на заступничество Берлина им не приходилось. Руководство Третьего рейха участвовало в путче, но только в качестве «зрителя». В случае победы заговорщиков оно бы воспользовалось результатами их труда, а при поражении – объявило о том, что заговор – инициатива группы австрийских нацистов. Такая позиция официального Берлина легко объяснима.

Еще в начале 1934 года Адольф Гитлер запретил проводить в Австрии мероприятия по насильственной смене правительства. Третий рейх тогда был слишком слаб, чтобы защитить себя от возможного возмездия за попытку государственного переворота. Фюрер предложил австрийским нацистам сконцентрировать свои усилия на организационных вопросах партии и консолидации ее сил. Также они должны были пропагандировать успехи, которых достигли их однопартийцы в Германии. Более того, 16 марта 1934 года в беседе с министром иностранных дел Германии Константином фон Нейратом Адольф Гитлер заявил: «Мы не хотели аншлюса и не добивались унификации. Надо подождать, пока в Австрии не определится, кто может возглавить правительство»⁴⁴.

Поэтому возникает вопрос: кто спланировал эту операцию и какую роль сыграл в ней Отто Скорцени?

Подготовка путча

Имя разработчика операции известно – командир «89-го штандарта СС» вахмистр Фридолин Гласс. С помощью находившихся в его подчинении 150 боевиков он планировал арестовать правительство, которое должно было собраться в ведомстве канцлера в Вене, одновременно захватить радиостанцию и объявить всей стране о своих успехах. Он искренне верил, что после радиообращения восстанут нацисты по всей стране – в первую очередь отряды СА.

В начале июня 1934 года автор плана встретился в Мюнхене с инспектором Национал-социалистической партии Австрии Тео Хабихтом (германским подданным) и пообещал последнему, что значительная часть венской полиции и отдельные войсковые части поддержат путч. Насчет полиции он не ошибся (еще летом 1933 года группа национал-социалистических чиновников полиции Вены попыталась сместить канцлера со своего поста). Хабихт поддержал этот план и познакомил Фридолина Гласса с нужными людьми – бывшим капитаном Рудольфом Вайденхаммером (начальником штаба СА) и штурмбаннфюрером СС Отто Вехтером (оба – германские подданные), своим заместителем в Вене. Оба они загорелись этой идеей и поспешили распределить обязанности. Отто Вехтер взял на себя политическое руководство, Фридолин Гласс – военную подготовку, а Рудольф Вайденхаммер – контакты с внешним миром.

На второй встрече (в Цюрихе 25 июня 1934 года) с Теодором Хабихтом они обсудили детали предстоящей операции. Фридолин Гласс получил задание готовить акцию, заручившись поддержкой венской полиции и военных. Рудольф Вайденхаммер должен был обеспечить путчистов оружием и получить согласие австрийского посла в Риме, Антона фон Ринтелена, выступить в роли нового канцлера.

Все мероприятия прошли успешно. Дипломат с радостью согласился стать новым руководителем страны. Комендант Вены, подполковник Зинцингер не только был готов принять участие в путче, но даже обеспечить людей Фридолина Гласса обмундированием. Ведь этим боевикам предстояло ворваться в ведомство канцлера и арестовать правительство.

На третьей встрече (в ночь на 16 июля в Мюнхене) заговорщики назначили время и дату мятежа – полдень 24 июля 1934 года. В этот день кабинет министров должен был собраться на последнее заседание перед летними каникулами⁴⁵.

Заговорщики еще не знали, что их план обречен на провал. И причина в этом – не бдительность австрийских правоохранительных органов (они-то как раз проигнорировали все сообщения о готовящемся заговоре), а интриги в самом Берлине.

Начнем с того, что Адольф Гитлер хотя и одобрил проведение этой акции (о ней ему доложил Теодор Хабихт), но одновременно сделал все, чтобы в случае провала выдать произошедшее за проявление самоуправства австрийских национал-социалистов. При этом он был уверен в успехе государственного переворота. Об этом свидетельствуют информационно-пропагандистские материалы, которые были заготовлены за несколько дней до 24 июля 1934 года. Когда иностранные журналисты обнародовали их, разразился большой международный скандал.

Из мероприятий, которые проводились с целью демонстрации политики «миролюбивого» отношения к Австрии, следует отметить инструкции, которые получал руководитель внешнеполитического ведомства Германии Константин фон Нейрат. Руководитель Третьего рейха просил своего министра, чтобы австрийские национал-социалисты не предпринимали ничего неразумного в отношении своего правительства. В то же время в Имперском министерстве иностранных дел знали о готовящемся путче. Об этом проинформировал его немецкий посланник в Вене Курт Рит.

О готовящемся заговоре он узнал от местного национал-социалиста, почтового служащего Ганса Келера из Хайнфельда. Этот человек написал послание, которое было адресовано самому Адольфу Гитлеру. В нем говорилось о необходимости ареста австрийского правительства.

Вот какие меры предпринял Курт Рит (согласно его сообщению в Берлин):

«Господину Келеру нами было сказано, что содержащиеся в его памятной записке идеи противоречат политике рейха и что он должен отговорить своих товарищей от исполнения изложенного плана. Сама записка оставлена у нас, чтобы не попала в ненужные руки. Поскольку не ясно, как поступит далее господин Келер, считаю необходимым принять соответствующие шаги, чтобы предотвратить задуманную акцию».

Еще один источник информации – заместитель Габихта барон Вехтер. Он посетил 28 мая 1934 года заместителя директора второго департамента МИДа Германии Ренте-Финка и сообщил ему, что в Австрии неизбежны акты мятежа со стороны нацистов и «если так, лучше осуществить организованное восстание»⁴⁶.

Реакция германского МИДа последовала незамедлительно. Теодору Хабихту было направлено письмо, в котором ему предлагалось «предотвратить подобные планы, если они еще имеются». Неизвестно, зачитал ли он это послание заговорщикам. Сам он уже был настроен сорвать путч против канцлера⁴⁷.

Также не ясна роль германского военного атташе в Вене генерала Муффа. На второй день после провала путча он отрапортовал министерству иностранных дел:

«Я давно уже знал, что национал-социалисты обсуждают идею нападения штурмового отряда, переодетого в форму австрийской армии и полиции, против правительства во время заседания кабинета и что они уже сделали определенные приготовления».

Если был осведомлен, то почему не сообщил в Берлин? Хотя такое маловероятно. Скорее всего, он доложил, как и положено, своему начальству. А оно, скорее всего, сообщило об очередной инициативе австрийских нацистов фюреру. Как мы писали выше, он и так был осведомлен о ретивости нацистов в «альпийской республике».

Знали о готовящимся путче германский посланник Рит и советник посольства Альтенберг. Более того, когда 24 июля было решено перенести дату путча на следующий день, то на квартире у последнего Вехтер и Вейденхаммер «выработали для следующего дня необходимые распоряжения и объявления»⁴⁸. Вот только немецкие дипломаты во время путча так и не получили поддержки от своей страны.

Фактически мятежники лишились поддержки официального Берлина. Как это повлияло на их боеспособность?

Если говорить о сфере планирования путча, то значительно, так как Фридолин Гласс не был специалистом по проведению подобных акций. Например, он не учел того, что нужно захватить все радиостанции в Вене, а не одну. И тем самым, с одной стороны, лишить правительство призвать на помощь, а с другой – объявить о своей победе. Также «ахиллесовой пятой» его плана можно назвать отсутствие мероприятий по парализации системы управления войсками венского гарнизона и столичными полицейскими отрядами. Сделать это удалось только частично.

Если говорить о материально-техническом снабжении (оружие, форма, транспортные средства и т. п.), финансировании и обеспечении людскими ресурсами, то оно незначительно. Изначально план разрабатывался, исходя из ресурсов, которыми располагали австрийские национал-социалисты. Они и не рассчитывали на серьезную помощь извне. Этот феномен можно трактовать по-разному. Например, они считали, что смогут справиться собственными силами.

Другой, более значимый фактор, заставивший Фридолина Гласса постараться избежать помощи Берлина, – это надежда на лавры победителя. Ведь в случае победы он бы сделал стремительную карьеру в Третьем рейхе.

А вот борьба за право носить звание человека, который совершил аншлюс, спровоцировала интригу между австрийскими СС и СА. Причем ситуация усугубилась еще событиями «ночи длинных ножей», которые незадолго до этого произошли в Германии. Фактически австрийские «заговорщики» не только лишились части боевиков, которые должны были участвовать в перевороте, но и получили врага в лице австрийских СА. Только чудо спасло путчистов от «провала». Вот как это произошло.

Когда руководитель нелегальных нацистских штурмовых отрядов Австрии обергруппенфюрер СА Герман Решни ознакомился с планом мятежа, он обнаружил, что его людям отводится незначительная роль. Им было предложено выступить после того, как в Вене будет все решено. Он понимал, что следом за Германией в Австрии СС планирует разрушить монопольную власть СА. Чем это могло закончиться лично для него, он еще понял во время «ночи длинных ножей», когда лишь благодаря случайности избежал казни от рук эсэсовских палачей, которые расправились с его германскими коллегами по СА.

Мы не знаем, чем руководствовался он, когда размышлял о своем участии в предстоящем путче. Может, думал о том, что судьба посылает ему возможность отомстить за товарищей, погибших 30 июня 1934 года, тем более что СС вновь стремится к усилению своей власти. А может, просто решил, что это шанс ослабить конкурентов. В любом случае, его шаги поставили под угрозу саму операцию.

Герман Решни решил организовать «утечку информации» и сообщить австрийскому правительству о планах заговорщиков. При этом он не рисковал своими людьми. Дело в том, что штурмовики должны были действовать самостоятельно. А Отто Вехтеру приказал Тео Хабихт, чтобы последний:

«…Не контактировал с СА во время путча. Штурмовики должны были выступать отдельно под командованием обергруппенфюрера СА Решни».

Руководитель австрийского СА решил через двух своих доверенных лиц – штурмбаннфюрера СА Фридриха Гамбургера и его друга ротмистра Шаллера – сообщить обо всем полиции. По утверждению Отто Вехтера, эти два человека и до этого оказывали услуги венской полиции. В частности, он утверждал, что они:

«…Информировали австрийские правительственные органы как в 1933, так и в 1934 годах о тех решениях партии, которые следовало держать в секрете».

Сложно сказать, насколько обоснованы были эти обвинения, но о путче сотруднику венской службы безопасности Цилару сообщил Шаллер. Также он назвал имена троих организаторов: Отто Вехтера, Фридолина Гласса и Рудольфа Вайденхаммера.

Среагировали ли правоохранительные органы на это сообщение? Советские историки однозначно утверждают, что нет. Их западные коллеги менее категоричны. Меры приняли, вот только исполнители оказались… национал-социалистами. Например, двое инспекторов полиции, которые следили за Отто Вехтером, были нацистами. Понятно, что свои доклады начальству они согласовывали с объектом слежки⁴⁹.

Хотя не все сотрудники правоохранительных органов были фанатичными нацистами. Например, инспектор полицейского участка XVI квартала Вены Доблер входил в группу заговорщиков. Он даже получил «официальное» приглашение: «Четверть первого, Зибенштернгассе, 11, Бундестурнхалле». В это время там должны были встретиться заговорщики. Вот только он почему-то вместо паба в указанное время находился в кафе «Вегхубер», где общался с Карлом Марером (член «Отечественного фронта», доверенное лицо Дольфуса). Свой рассказ он начал с заявления о том, что вечером канцлер будет убит, и он тоже должен участвовать в этой акции, но передумал, и поэтому он здесь. Собеседник, прекрасно понимая всю серьезность ситуации, позвонил из кафе статс-секретарю Эмилю Фею и сообщил ему о рассказе участника будущего путча⁵⁰.

Путч

Переворот в Вене начался ранним утром в среду, 25 июля 1934 года, когда в нескольких местах города начали собираться члены австрийских НСДАП и СС. В полдень свыше 300 человек (большинство из них было одето в мундиры полиции и «Хеймвера») находились в спортивном зале Немецкого гимнастического общества на Нойбаугассе, где размещался нелегальный склад оружия и взрывчатки. Взяв оружие и боеприпасы, заговорщики разделились на две группы.

Одна, насчитывающая 150 человек, направилась на грузовиках к зданию «Равага» на Иоганнесгассе, где размещалась студия венского радио. Здесь прогремели первые выстрелы. Переданное спустя некоторое время по радио сообщение об отставке правительства Энгельберта Дольфуса было сигналом к началу нацистского мятежа во всей Австрии. Кроме того, оно преследовало цель дезориентировать австрийские власти. И нацистам это удалось. Почти все внимание правоохранительных органов было сосредоточено на этом объекте. Войска заняли расположенное напротив министерство финансов и начали обстреливать мятежников⁵¹. По данным отдельных историков, количество оборонявших радиостанцию не превышало 15 человек. Этим якобы и объяснялось то, что правительственные войска ее смогли легко освободить⁵².

Управление венской полиции среагировало на произошедшее оперативно. Сказывался опыт прошлых лет – борьба с уличными беспорядками в «красной» Вене. Была объявлена тревога. Командование «Хеймвера» так же объявило о всеобщей мобилизации своих членов. Здание управления полиции окружил плотный кордон армейских и полицейских постов. На крыше установили пулеметы. Полиция и армия заняли также здания министерств и других государственных учреждений. На улицах появились вооруженные полицейские и армейские патрули и бронемашины⁵³.

Хотя основные события развивались в здании Дома правительства. Там в 11 часов утра началось заседание Совета министров под председательством канцлера Дольфуса. Это первая трагическая случайность в этот день. Дело в том, что именно сегодня канцлер планировал посетить Бенито Муссолини, но в последний момент отменил свою поездку⁵⁴. Об истинных мотивах его поступка мы никогда уже не узнаем.

Еще до заседания министр без портфеля Эмиль Фей получил от нескольких членов «Хеймвера» известие о концентрации во многих пунктах Вены вооруженных групп, среди которых видели людей в мундирах армии и полиции. Также он узнал, что группы радикально настроенных нацистов намерены вторгнуться в здание ведомства канцлера. Вместо того чтобы доложить об этом Дольфусу, он вызвал подразделения «Хеймвера» и попытался выйти на заговорщиков. Только в полдень он поспешил в резиденцию канцлера, чтобы сообщить ему об опасности. Драгоценное время было упущено.

Появившись в зале заседаний, он шепотом сообщил Дольфусу об опасности. Собеседник посмотрел на него недоверчиво, однако тут же принял решение и заявил присутствующим министрам: «Фей только что сообщил мне кое-что, но я не знаю, соответствует это действительности или нет. Будет, однако, лучше, если мы прервем заседание и каждый министр отправится в свое ведомство. О продолжении заседания я вас извещу». Покачав головами, чиновники разошлись⁵⁵.

Руководитель страны после этого перешел в свой кабинет, пригласив на совещание: Эмиля Фея, министра национальной обороны генерала Вильгельма Ценера и министра полиции и безопасности барона Карла фон Карвински. Генерал Ценер получил распоряжение провести надлежащую подготовку в министерстве национальной обороны, а Карвински – немедленно связаться с президиумом полиции для принятия необходимых мер предосторожности и проверки полученной Феем информации, который должен был также поднять по тревоге «Хеймвер».

Переговорив по телефону, Дольфус, Фей и Карвински продолжили совещание по поводу мер, которые необходимо было принять в случае подтверждения информации о начале мятежа национал-социалистов в Вене.

Вскоре Карвински решил проверить, какие из его указаний управление полиции уже выполнило и, главное, направило ли отряды полиции для обеспечения безопасности находящихся в канцелярии членов правительства и самого канцлера. С этой целью он вновь связался с управлением полиции. Однако оказалось, что президент венской полиции Иоганн Зейдль никаких подкреплений к федеральной канцелярии не выслал. Он объяснил, что сразу же после первого телефонного звонка от Карвински ему позвонил один из его постоянных информаторов, который предупредил его, что национал-социалисты готовят покушение на канцлера Дольфуса в районе Михаелерплатц, когда он будет возвращаться домой после окончания заседания Совета министров. Туда он и направил полицейские резервы.

Взбешенный Карвински еще раз категорически приказал Зейдлю выслать к дворцу отряды полиции и несколько агентов в штатском на Зибенштернгассе, где собирались подозрительные личности⁵⁶.

Единственный детектив Марек, который оказался в то утро около спортивного зала, наблюдал за тем, как в здание входят десятки людей в штатском, а через какое-то время они выходят одетые в форму австрийской армии и садятся на подъезжающие грузовики. Лжесолдаты грузили ящики с боеприпасами. Марек несколько раз звонил по телефону, сообщая о происходящем, но начальство никак не реагировало на его сообщения⁵⁷.

Спустя минуту снова позвонили. Карвински поднял трубку, но спрашивали Фея. После короткого разговора майор Фей проинформировал собравшихся, что получил известие от агента, который доносил, что к зданию гимнастического зала на Зибенштернгассе подъехали грузовики, в которые садятся собравшиеся здесь люди⁵⁸. Скорее всего, этим информатором был Марек.

Министр Карвински снова позвонил шефу президиума столичного управления полиции. Но оказалось, что Зейдль вышел, и его не могут найти. Карвински потребовал соединить его с директором департамента безопасности Штайнхойзлем, которому приказал выполнить свои предыдущие распоряжения. Затем Карвински вызвал начальника охраны дворца инспектора Вальтера Гёбля и предупредил его о возможности нападения гитлеровских мятежников на канцелярию. Время приближалось к 12.45. Во дворце умолкли телефоны, не поступали никакие известия и снаружи. Подкрепление не прибывало⁵⁹.

А события развивались своим чередом. Грузовики с заговорщиками уже выехали в направлении канцелярии. Другой отряд отправился к венскому радио. А третий, на легковой автомашине находился на пути к озеру Верти, где должен был арестовать президента Вильгельма Микласа⁶⁰.

В это время к резиденции канцлера подъехало три больших крытых брезентом грузовика. Площадь перед федеральной канцелярией заполнилась людьми в мундирах полиции, армии и «Хеймвера». Сбитая с толку охрана дворца, считая, что прибыло подкрепление для усиления охраны канцелярии, впустила внутрь группу численностью в 144 человека во главе с двумя лицами, одетыми в форму майора и капитана «Хеймвера». Ссылаясь на распоряжение начальника венской криминальной полиции Отто Штайнхойзля, мятежники разоружили солдат и полицейских из охраны, загнали их в несколько комнат и овладели зданием. Затем они собрали находящихся внутри здания чиновников, машинисток и секретарей и заперли их на заднем дворе.

В зале заседаний мятежники арестовали находившихся еще там нескольких членов правительства: министра юстиции Эгона Бергер-Вальденегга, Фея и Карвински. Тот, прежде чем покинуть кабинет канцлера, предложил канцлеру бежать через находившуюся на четвертом этаже раздевалку, в которую со стороны коридора вела хорошо замаскированная дверь. Здесь можно было на какое-то время спрятаться, дожидаясь прибытия подкреплений.

Руководитель страны прислушался к совету и направился было по лестнице вверх, но внезапно переменил свое решение и в сопровождении своего старого камердинера Хедвицека решил покинуть здание дворца. Он хотел спрятаться в здании государственного архива, в которое можно было пройти через так называемый зал конгрессов и тайный коридор (потайная дверь была скрыта в стене). Однако когда Дольфус находился уже в зале конгрессов, ведущая в него большая дверь была взломана со стороны главного холла, и в зал ворвались 12 заговорщиков⁶¹.

Командовавший ими Отто Планетта, увидев канцлера, несколько секунд стоял в нерешительности, а затем истерично закричал:

– Руки вверх!

Канцлер сделал порывистое движение рукой и спросил:

– Что вам от меня нужно?

Отто Планнета отпрянул назад и выхватил пистолет. Раздались выстрелы. В различных источниках их число колеблется от одного⁶² до трех⁶³. Одна из пуль попала политику в шею. Жертва, истекая кровью, упал на пол. Национал-социалист насмешливо спросил:

– Вы ранены? Вставайте!

– Не могу, – ответил тихим прерывающимся голосом лежащий.

Тогда убийца приказал своим подчиненным перенести тяжело раненного канцлера в его кабинет. Камердинер, ставший случайным свидетелем этой трагической сцены, заявил позднее во время следствия, что, если бы заговорщики ворвались в зал минутой позже, Дольфус успел бы покинуть здание канцелярии по тайному переходу и добраться до государственного архива⁶⁴.

В это время вторая группа заговорщиков под командованием эсэсовца Шредта захватывает здание венского радио. Они выбивают окна на первом этаже и врываются в студию. Угрожая оружием техническому персоналу, они заставляют прервать передачу и зачитать перед микрофоном следующее сообщение:

«Правительство Дольфуса ушло в отставку. Д-р Ринтелен принял дела».

Хотя его никто не услышал. Дело в том, что инженеры, работающие на биомбергской радиомачте, заподозрили что-то неладное и просто отключили передатчик⁶⁵. Поэтому в регионах Австрии слишком поздно узнали о том, что происходит в Вене.