Текст книги "Британия – Россия. 300 лет противостояния"

Третья судостроительная программа была принята на специальном заседании японского парламента в июне 1903 г. 2 февраля 1904 г., то есть буквально перед началом войны, японское правительство заключило в Лондоне контракты с фирмами Виккерса и Армстронга на поставку двух эскадренных броненосцев – «Кашима» и «Катори» – водоизмещением в 16 400 т каждый. Вооружение броненосцев составляли четыре 304/45-мм, четыре 254/45-мм и двенадцать 152/45-мм пушек.

«Кашима» был заложен 29 февраля 1904 г. на верфи Армстронга в Эльсвине, а «Катори» – 27 февраля 1904 г. на верфи Виккерса в Барроу, то есть уже после начала Русско-японской войны. Спущены броненосцы были 22 марта 1905 г. и 4 июля 1905 г. соответственно. В строй они вошли одновременно – 23 мая 1906 г.

Как видим, нейтральная Англия наплевала на все международные законы и соглашения и буквально в бешеном темпе, менее чем за полтора года ввела в строй два мощнейших броненосца.

Англия формально соблюдала нейтралитет в Русско-японской войне, но, по мнению автора, именно позиция Англии стала одним из главных факторов поражения России.

Беспрецедентным в истории военного морского права стал провод британскими моряками под конвоем королевского крейсера двух японских броненосных крейсеров из Италии в Японию.

В марте – мае 1902 г. на итальянской верфи Ансальдо в городе Сестри-Поненте (близ Генуи) были заложены для аргентинского флота два броненосных крейсера водоизмещением по 7628 т – «Митра» и «Рока». Весной 1903 г. их переименовали в «Бернардино Ривадавия» и «Маонано Морено».

За время их постройки произошли важные политические изменения – пограничный спор между Чили и Аргентиной разрешился мирным путем, причем обе стороны в соглашениях, заключенных в мае, июле и декабре 1902 г., обязались установить равновесие морских сил. Помимо других мероприятий предусматривалась продажа ранее заказанных кораблей.

Фирма Ансальдо несколько раз предлагала продать крейсера России, но наши адмиралы гордо отказывались. Денег в казне было невпроворот, но еще больше спеси – с «макаками» и так справимся!

В итоге 29 декабря 1903 г. крейсеры были куплены Японией.

К этому времени на пути на Дальний Восток находился отряд русских кораблей под командованием контр-адмирала А.А. Вирениуса. В отряд входили: эскадренный броненосец «Ослябя», крейсеры 1-го ранга «Дмитрий Донской» и «Аврора», крейсер 2-го ранга «Алмаз», семь миноносцев водоизмещением по 350 т («Бодрый», «Быстрый», «Бравый», «Бедовый», «Буйный», «Безупречный» и «Блестящий»), два миноносца водоизмещением по 186 т и три парохода Добровольного флота («Орел», «Саратов» и «Смоленск»).

Между прочим, броненосец «Ослябя» вышел из Кронштадта 25 июля 1903 г. вместе с крейсером «Баян». Последний благополучно дошел до Порт-Артура. А вот «Ослябя» из-за незначительного повреждения днища в Гибралтарском проливе задержался и 12 октября 1903 г. встал на ремонт в итальянском порту Специя. Затем броненосец вместо Дальнего Востока отправили в Бизерту конвоировать малые миноносцы № 212 и № 213. Замечу, что проку от малых миноносцев на Дальнем Востоке не было.

Крейсер «Аврора» ушел из Кронштадта 25 сентября 1903 г. и в начале октября вошел в Средиземное море. 25 октября «Аврора» пришла в Бизерту. Но петербургское начальство погнало «Аврору» назад в Специю, куда она пришла 9 ноября 1903 г.

Риторический вопрос: кто и зачем накануне войны гонял русские корабли по Средиземному морю? В 1941 г. никто не отличал преступного дурака от вредителя, и оба становились к стенке. А вот в 1903–1905 гг. все преступники-адмиралы, кроме несчастного Небогатова, получили кресты и огромные пенсии.

Лишь в конце декабря 1903 г. русская эскадра прибыла в Порт-Саид.

А между тем крейсера, закупленные Японией (их назвали «Ниссин» и «Касуга»), ранним утром 27 января 1904 г. покинули Геную и отправились в Порт-Саид. По свидетельству русского генерального консульства в Генуе, спешка была такая, что на «Ниссине» не только не успели закончить работы, но и не погрузили все необходимое оборудование. Крейсера шли под английским коммерческим флагом, командовали ими английские офицеры резерва флота Х. Пейнтер («Ниссин») и Д.Ф. Ли («Касуга»). Общая численность экипажей, состоящих в основном из английских моряков и итальянских механиков, была около 240 человек.

Вирениус преступно упустил японские крейсера. «Ниссин» и «Касуга» были полностью небоеспособны, с обоими мог легко разделаться один «Дмитрий Донской» или «Аврора». «Кинг Альфред» (водоизмещение 14 150 т; вооружение: 2 – 234/46-мм, 16 – 152-мм и 14 – 76-мм пушек) был существенно слабее «Ослябя». А главное, как уже говорилось, Англия ни под каким видом не собиралась вступать в войну с Россией, тем более из-за каких-то японских крейсеров.

3 февраля 1904 г. «Ниссин» и «Касуга» благополучно прибыли в Йокосуку и менее чем через два месяца появились под Порт-Артуром.

Эскадра же Вирениуса пришла в Джибути, где и получили приказ из Петербурга возвращаться обратно. Пароходы Добровольного флота «Орел», «Саратов» и «Смоленск» должны были идти в Севастополь, а остальные суда – на Балтику.

Таким образом, петербургские адмиралы и Вирениус совершили две роковые ошибки. Во-первых, они упустили японские крейсера, а во-вторых, отказались от блестящей возможности пройти во Владивосток. Японский флот не мог весной 1904 г. уйти из Желтого моря и ловить эскадру Вирениуса по проливам – Сангарскому, Лаперуза, Татарскому и другим. По пути русская эскадра могла наделать много «шума» вдоль берегов Японии.

Япония, как известно, остров, и Россия могла выиграть одной крейсерской войной.

В 1902 г. из собственного сырья железной руды Япония была в состоянии выплавить 240 тысяч тонн чугуна и добывала всего 10 миллионов литров нефти. Потребность страны в том же году составила 1850 тысяч тонн чугуна и 236 миллионов литров нефти. Стоимость импорта черных металлов и металлоизделий в 1901 г. составила 24 406,5 тысячи иен, нефти и нефтепродуктов – 15 миллионов иен, машин и оборудования для промышленных предприятий – 16,6 миллиона иен, шерсти и шерстяных изделий – 12 миллионов иен. А всего эти четыре вида товаров, имеющих важное значение для военно-экономического потенциала, обходились Японии в 73 006,5 тысячи иен, или 54,1 % всей стоимости импорта в 1901 г.

В годы войны почти все тяжелые орудия, включая 11-дюймовые гаубицы, были получены Японией из-за рубежа. В 1904–1905 гг. в Японию было ввезено огромное количество военно-морского вооружения, включая пушки и торпеды, и даже подводные лодки.

С другой стороны, Япония расположена на десятках островов, ее береговая линия составляет тысячи миль. Большинство ее городов находятся на побережье в пределах досягаемости 152/45-мм пушек Кане. Страна в значительной мере зависит от рыболовства.

Все это было хорошо известно русским политикам и адмиралам задолго до 1904 г. Прервав морские коммуникации японцев и напав на ее побережье, можно быстро «принудить к миру» империю восходящего солнца. Так, кстати, и сделали американцы в 1943–1945 гг. Их надводные корабли и подводные лодки и самолеты действовали по принципу «Sink them all»[140]140
  «Топи их всех» (англ.).


[Закрыть], и пускали на дно все суда, идущие в Японию или из нее, невзирая на национальность.

А чтобы избежать обвинений, что, мол, в 1904 г. были совсем иные нравы, чем в 1941 г., я процитирую адмирала и лорда британского Адмиралтейства Джона Фишера: «На первой мирной конференции в Гааге в 1899 г., когда я был британским делегатом, городили ужасную чушь о правилах ведения войны. Война не имеет правил… Суть войны – насилие. Самоограничение в войне – идиотизм. Бей первым, бей сильно, бей без передышки!»[141]141
  Шишкин О. Битва за Гималаи. М.: Олма-пресс, 2000. С. 126–127.


[Закрыть].

Нравы за последние двести лет были, увы, одинаковые, менее всего думали о соблюдении правил войны в Англии и США, а более всего – в России и СССР. Последним русским правителем, который не боялся западного «общественного мнения», была Екатерина II. Когда ей доложили, что французский посол спрашивает, на каком основании были введены русские войска в Варшаву, она велела спросить посла: а на каком основании он ей задает такие вопросы?

Самое интересное, что Россия по крайней мере с 1855 г. интенсивно готовилась к крейсерской войне. Правда, не с Японией, а с Англией, то есть с многократно более сильным противником. На русских верфях строились специальные броненосные крейсера, предназначенные для действий на коммуникациях противника. На казенные средства и добровольные пожертвования был создан так называемый Добровольный флот. В мирное время корабли Добровольного флота перевозили грузы и пассажиров, а в военное они должны были использоваться как вспомогательные крейсера (рейдеры) на коммуникациях врага. К концу 1903 г. в составе Добровольного флота насчитывалось 74 парохода водоизмещением от 900 до 15 000 т.

Но, увы, робкие попытки ведения крейсерской войны против Японии позорно провалились. Если ограничиться изучением только военных документов, то создается впечатление, что Николай II сознательно подрывал обороноспособность страны. Три императора создали на западных границах России лучшую в мире систему крепостей, а Николай довел ее до такого состояния, что русские крепости стали легкой добычей немцев в первые месяцы Первой мировой войны. Столь же впустую ушли миллиарду народных денег, потраченные на крейсерский и Добровольный флот.

Русские политики и адмиралы смертельно боялись Туманного Альбиона. Крейсерскую войну против Японии вести нельзя, нажать на Турцию, чтобы пропустила черноморские броненосцы в Средиземное море, тоже – а что скажут в Лондоне?

Англичане желали поражения России в войне с Японией, но они никогда не вступили бы в войну на стороне Японии. Об этом говорят и мемуары британских руководителей, и рассекреченные ныне документы. Главным противником Британии уже тогда была Германия, а Россия представлялась единственным средством для ее укрощения.

Япония не смогла бы вести войну, не опираясь на финансовую поддержку английского и американского капитала. Английские банки еще до войны финансировали Японию и ее военную подготовку. На нью-йоркский денежный рынок Японии до войны пробраться не удавалось, несмотря на поддержку президента Соединенных Штатов и еще более авторитетную в данном случае поддержку банкиров лондонского Сити. Руководящие круги Уолл-стрита отказывались доверять Японии свои деньги или же выдвигали ростовщические требования – уплату огромного процента и др.

Но вскоре после начала войны против России настроение в Нью-Йорке изменилось. В апреле 1904 г. еврейский банкир Шифф и крупный банкирский дом «Кун, Леб и компания» вместе с синдикатом английских банков, включая Гонконг-Шанхайский, предоставили Японии заем на сумму 50 миллионов долларов из высокого процента (6 % годовых); половина займа размещалась в Англии, половина – в США. Недоверие к японскому кредиту было все же столь велико, что банкиры потребовали точного определения конкретного источника доходов японского правительства, который даст возможность исправно погашать платежи по займу. В качестве такого источника в контракте были указаны доходы таможен.

В ноябре 1904 г. в Англии и США был размещен новый японский заем – на 60 млн долларов, – тоже из 6 %. В марте 1905 г. последовал третий англо-американский заем, уже на 150 млн долларов и всего из 4,5 %, но опять-таки под конкретное обеспечение – на этот раз доходами от табачной монополии. Наконец, в июле 1905 г. Япония получила четвертый заем – снова 150 млн долларов из 4,5 %. В размещении займа на этот раз приняли участие и германские банки. Чистая выручка японского правительства от внешних займов за вычетом комиссионных и других расходов и потерь составила 697 млн иен и покрыли свыше 40 % всех военных расходов Японии, достигших 1730 млн иен. Без английских и американских денег исход войны был бы иной.

В заключение рассказа об участии Англии в Русско-японской войне я хочу процитировать британского морского офицера Сеппинга Райта, служившего с августа 1904 г. по февраль 1905 г. на кораблях эскадры адмирала Того. «В то время, когда я готовил для печати отчет о впечатлениях, вынесенных мною из пребывания в японском флоте, до Англии долетело известие о подавляющем торжестве этого самого флота в его последней встрече с русскими судами – торжестве, дополнившем и достойно увенчавшем трудное и доблестное дело, которое на моих глазах исполняли под Порт-Артуром храбрые японские моряки. Эта великая победа превращает Японское море в простой ров под стенами Токио. Теперь под покровительством флага Восходящего Солнца торговые суда всех наций будут бороздить с полной безопасностью поверхность восточных морей. Новые гавани широко распахнутся для мировой торговли, и территории, население которые было подавлено тяжестью русской оккупации, перейдя под благодетельное господство Японии, насладятся сияющим над ними светом цивилизации, мира и благоденствия. Банзай!»[142]142
  Сеппинг Райт Н.С. С адмиралом Того. СПб., 2001. С. 170.


[Закрыть]

До поражений в Малайе и Бирме, до сдачи Гонконга и Сингапура, до утопления «Принца Уэльского» и «Рипалса», до японских погромов на Цейлоне и Мадагаскаре оставалось 36 лет. Банзай!

До стремительного броска Красной армии, которая за месяц дошла от берегов Амура до Порт-Артура и Пхеньяна, взяв по пути 600 тысяч пленных, до резкого приказа Сталина остановиться, когда танки Т-34 были в одном переходе от Пекина, а десант на Хоккайдо грузился на суда, оставалось 40 лет. Ура!

Глава 16. Как Лондон втягивал Россию в войну с Германией

Целью Англии в Русско-японской войне было лишь ослабление России и поворот ее внешней политики с востока на запад, а не полный разгром империи.

С конца XIX века правящие круги Англии считали своим главным экономическим конкурентом и политическим противником Германию. Но для войны с ней требовалось «пушечное мясо», а его могли дать только Франция и Россия. Францию подталкивать к войне не было необходимости. С 1871 г. буквально вся страна была охвачена психозом реванша за проигранную войну. Но без помощи России Франция была заведомо обречена на поражение.

Уже 7 октября 1905 г. британский посол Чарльз Гардинг на встрече с министром иностранных дел России Ламздорфом попытался прозондировать почву для начала переговоров о союзе. Ламздорф был крайне рад и посоветовал послу затронуть этот вопрос на предстоящей аудиенции у царя. Следует заметить, что в тот же день, 7 октября, началась всероссийская политическая стачка.

Ободренный советом Ламздорфа, Гардинг 11 октября при встрече с Николаем II стал убеждать его в искреннем желании как британского правительства, так и оппозиции добиться дружественных отношений с Россией. Гардинг учел все возможные опасения и контраргументы. Он уверял царя, что Англия вовсе не имеет намерения расширять границы империи, она-де не ищет союзов в Европе, а добивается лишь мира со всеми нациями. Стремясь к разрешению спорных вопросов с Россией, английское правительство надеется, что российско-английское урегулирование «не будет рассматриваться как направленное против какой-либо другой страны, как это, к несчастью, было в случае англо-французского соглашения о Марокко». Николай II, выслушав посла, ответил, что и Россия не ищет новых завоеваний, и что если Россия и Англия договорятся о сохранении целостности Персии, то связанные с этим технические вопросы легко можно будет согласовать.

После аудиенции, произведшей на Гардинга самое благоприятное впечатление, посол записал в дневник: «Улучшение, проявившееся уже в отношениях между Англией и Россией, требует только заботливого ухода, чтобы собрать плоды в соответствующий сезон»[143]143
  Остральцева А.Ф. Англо-русское соглашение 1907 года. Саратов, 1977. С. 130–131.


[Закрыть].

Отношения Англии и России в начале XX века серьезно омрачало соперничество двух империй в Персии. После включения Туркмении в состав России, 9 декабря 1881 г., в Тегеране была подписана конвенция о разграничении между русскими и персидскими владениями к востоку от Каспийского моря. Персы, находившиеся в рабстве у туркменских ханов, вернулись на родину.

Русские власти завербовывали в свои агенты ханов и вождей племен Хорасана. Для этого все средства шли в ход: подкуп, запугивание, поддержка и протекция, скупка земли и феодальных прав. Центром такого рода деятельности в Хорасане стал Ашхабад – резиденция администрации вновь созданной Закаспийской области. Затем таким центром стал Мешхед, где в 1889 г. было учреждено русское генеральное консульство.

Экспансия России в Хорасане способствовала получению концессий на строительство шоссейной дороги от Ашхабада до Кучана. Дорога была закончена в 1882 г. и обеспечила связь русских владений с Мешхедом. Русская торговля вытесняла из Хорасана английскую. В северных провинциях, а затем и во всей Персии стали преобладать русские товары. Персия стала важным рынком для русской текстильной, сахарной и нефтяной промышленности.

С середины 50-х годов XIX века все побережье Персии от Астары до Горгана было занято русскими рыбными промыслами. В 1908 г. «Товарищество Южно-Каспийских рыболовных промыслов Г.С. Лианозова» было крупнейшим промышленным предприятием на территории Персии, принадлежавшим русским промышленникам. В «Товариществе…» работало около 800 человек – российских подданных, и более трех тысяч персиян. Сумма инвестиций товарищества в годы Первой мировой войны составляла 9 млн рублей.

1 мая 1896 г., во время церемонии празднования пятидесятилетия царствования Насер ад-Дина, шах был убит. Убийца – Мирза-Реза Кермани – был духовным последователем видного мусульманского политического деятеля Сейида Джамал ад-Дина Асадабади (Афгани). На престол вступил сын убитого хана Мозаффар ад-Дин.

В начале 1902 г. британский бизнесмен Вильям Нокс д’Арси получил у шаха концессию на добычу нефти. Статья 6 концессионного соглашения гласила, что д’Арси получает монопольное право разрабатывать и эксплуатировать месторождения нефти, газа, асфальта и битума по всей территории Персии в течение 60 лет. Не распространялась концессия только на пять северных областей и провинций: Иранский Азербайджан[144]144
  В те годы Бакинская губерния официально не считалась Азербайджаном.


[Закрыть], Гилян, Мазендеран, Астрабад и Хорасан. Эти территории были исключены из соглашения по требованию русского посланника.

После нескольких лет неудачных поисков нефти англичанами 26 мая 1908 г. в районе Месджеде-Солеймана (Майдане-Нафтун) из скважины глубиной около 340 м забил нефтяной фонтан. С этого момента и началась промышленная добыча нефти в Персии.

14 апреля 1909 г. в Лондоне была учреждена Англо-персидская нефтяная компания (АПНК), эксплуатирующая нефтяные месторождения в концессионной зоне. Первоначальный капитал компании составлял 2 млн фунтов стерлингов, большая часть этой суммы принадлежала компании «Бирма Ойл Компани». АПНК скупила все акции ранее действовавших в Персии английских компаний и стала единственным обладателем концессионных прав, в свое время полученных д’Арси.

Добыча нефти в Персии принесла огромные доходы как британскому правительству, так и частным компаниям. Впоследствии Уинстон Черчилль с удовольствием отмечал, что доходы эти в целом «оказались более чем достаточны не только для оплаты топлива, потребляемого кораблями адмиралтейства, но и для строительства большого британского военно-морского флота, причем без единого пенни, полученного от налогоплательщиков»[145]145
  Цит. по: Алиев С.М. История Ирана. XX век. М.: ИВ РАН; Крафт+, 2004. С. 57.


[Закрыть].

В середине XIX века англичане построили большую военно-морскую базу и сильную береговую крепость в Адене, на юге Аравийского полуострова. С тех пор британские военные суда постоянно дежурили в Персидском заливе. Английские корабли, базировавшиеся на Аден, имели возможность в любой момент быстро доставить на южное побережье Персии англо-индийские войска из Бомбея и Карачи.

В британских правительственных кругах давно вынашивалась идея о разделе Персии между Россией и Англией. В 1892 г. вышла книга лорда Керзона «Персия и персидский вопрос», которая стала для британских колонизаторов как бы библией по персидским делам. В своей монографии лорд издевательски отзывался как о России, так и о русском народе. Замечу, что это тот самый Джордж Натаниэл Керзон (1859–1925), который в мае 1923 г. предъявил знаменитый ультиматум Советской республике. В своей книге Керзон выдвинул идею раздела Персии с Российской империей. Заявив, что Россия вот-вот захватит северные провинции, Керзон продолжал: «Через всю Персию может быть проведена линия от Сеистана на востоке, через Керман и Йезд на Исфахан и далее на запад на Буруджир, Хамадан и Керманшах, к югу от которой никакое враждебное политическое влияние не может быть терпимо»[146]146
  Curzon G.N. Persia and the Persian question. London, 1892. Т. II С. 621.


[Закрыть].

Пытаясь изобразить из себя защитников Персии, англичане не только желали ее раздела, но и поощряли внутри страны центробежные силы в лице феодалов южных племен – бахтиар, кашкайцев, белуджей и др.

Если с Россией у Персии торговля была взаимовыгодной, то с Англией баланс складывался в пользу последней. Англичане видели в развитии англо-персидской торговли и в британских капиталовложениях не только экономические выгоды, но и укрепление своего политического влияния в Персии.

Одновременно с усилением влияния России в Северной Персии в Южной укреплялось господство Англии. В Тегеране обе державы с переменным успехом вели борьбу за влияние на шаха и его правительство. Но в целом в конце XIX века чаша весов склонялась в пользу России.

При этом следует заметить, что, обратив особое внимание на северные провинции Персии, ни русское правительство, ни русские промышленники не забывали о юге страны и о Персидском заливе. Так, в конце XIX века «Русское общество пароходства и торговли» учредило регулярную грузопассажирскую линию Одесса – порты Персидского залива, на которой работали только русские пароходы.

Главной целью политики России в Персии считалось постепенное подчинение последней «своему господствующему влиянию, без нарушения, однако, как внешних признаков ее самостоятельности, так и внутреннего ее строя»[147]147
  Красный архив. 1935. Т. ⅔ (69/70). С. 13.


[Закрыть].

В августе 1905 г. в Петербурге прошли переговоры с шахом и его премьер-министром. Русские дипломаты сформулировали персам условия финансовой помощи их стране, которая могла привести Персию к односторонней экономической зависимости от России и ограничить права шахского правительства в ряде важных вопросов. Но переговоры эти закончились безрезультатно.

После поражения России в войне с Японией и последовавшей затем первой русской революции персидское правительство решило отказаться от идеи прорусской ориентации своей страны.

В конце 1905 г. в Персии начались антишахские выступления. Их возглавило духовенство.

В итоге в сентябре 1906 г. шах Мозаффарад-Дин ввел некое подобие конституции. А 8 января 1907 г., вскоре после ратификации конституции, шах Мозаффарад-Дин скончался. Новым шахом стал его сын Мохаммед-Али, бывший при жизни отца правителем Иранского Азербайджана.

Однако антишахские выступления продолжались. Рештские повстанцы победили сторонников правительства и в городе Казвине. Там к восставшим присоединилась группа крестьян. Предводители конфедерации бахтиарских племен Сардар Асад и Самсам ос-Салтане предложили конституционалистам Гиляна и Казвина объединиться и двинуться на Тегеран. 3 июля их объединенные силы вошли в столицу, и после нескольких стычек со сторонниками шаха Тегеран оказался полностью в руках восставших. Мохаммед Али шах со своими приближенными укрылся в летней резиденции российской дипмиссии в предместье Тегерана Зергенде.

Высший совет, в который вошли каджарский принц, депутаты разогнанного меджлиса, бывшие министры, религиозные авторитеты, крупные купцы и саррафы (менялы) принял решение о низложении шаха Мохаммеда-Али, а новым шахом был провозглашен его двенадцатилетний сын Ахмед. Регентом стал предводитель царствующего племени Каджар, либерально настроенный Мирза Али-Реза хан Азуд оль-Мольк.

Свержение шаха в известной степени устраивало Лондон, но совершенно не устраивало Петербург. В северные районы Персии были введены небольшие отряды русских войск. Еще летом 1907 г. по Мариинской водной системе с Балтики перешли на Каспий миноносцы «Пылкий» и «Пронзительный». Их появление у персидских берегов произвело фурор. П. Стрелянов писал: «В 1907 году, на Энзелийском рейде, появился русский миноносец и стал на якорь. На другой день, утром, был день тезоименитства Государыни Императрицы. Командир миноносца произвел установленный салют. При первых выстрелах Энзели опустело. Жители бросились в погреба, часть их поспешно, в лодках и пешком, направились по дороге к Решту»[148]148
  Стрелянов П.Н. (Калабухов). Неизвестный поход. Казаки в Персии в 1909–1914 гг. М.: Рейтар, 2001. С. 13.


[Закрыть].

Русские войска заняли города Тебриз, Решт и Энзели. В марте 1912 г. генерал-майор Редько штурмом взял Мешхед. Британские войска в свою очередь заняли Бушир, Шираз и несколько других городов Южной Персии.

24 декабря 1911 г. персидское правительство и регент, опираясь на бахтиар, разогнали меджлис, а затем и все демократические организации. Персидская революция была окончательно подавлена. Монархия и феодальное землевладение уцелели в Персии при прямой поддержке России и Англии.

20 марта 1912 г. персидское правительство официально признало русско-английское соглашение 1907 г. о разделе Персии на сферы влияния. Согласно этому соглашению, подписанному 18 (31) августа 1907 г. в Петербурге, сферой интересов условно обозначалась территория в Персии к северу от линии Касре – Ширин – Исфахан – Иезд – Хакк и до точки стыка русской, персидской и афганской границ. В эту зону Англия не должна была вступать и домогаться там политического, экономического, торгового, транспортного и других видов влияния и преимуществ. Сферой английских интересов определялась область в Персии к югу от линии, идущей от афганской границы через Газик – Бирдженд – Керман и оканчивающаяся в Бендер-Аббасе, в которую Россия не должна была вступать и домогаться там каких бы то ни было интересов. Территория между этими линиями объявлялась временно нейтральной, где стороны должны действовать только по предварительной договоренности.

Реализация соглашения 1907 г. в 1912 г., естественно, не привела к идиллии в отношениях русских и британцев в Персии. Так, большим «камнем преткновения» стала деятельность «Англо-Персидской компании» в нейтральной зоне. Тем не менее после 1912 г. англичане стали проявлять куда меньше агрессивности, чем раньше. Их уже мало волновало, что русские войска стоят в Казвине в нескольких дневных переходах от Тегерана.

Как видим, Лондон энергично отстаивал свои интересы в Персии, но в то же время воздерживался от прямой конфронтации с Россией.

Любопытно, что переговоры Лондона и Петербурга шли не только на дипломатическом уровне. Великий князь Александр Михайлович, женатый на родной сестре Николая II Ксении, давно облюбовал для себя и своей семьи уютный французский курорт Биарриц на берегу Атлантического океана. Там же постоянно отдыхали члены британского королевского дома.

Весной 1907 г. в Биарриц приезжает «дядя Берти» – английский король Эдуард VII. Берти был женат на Александре Датской, дочери «общеевропейского тестя» короля Кристиана IX, которая приходилась родной сестрой вдовствующей императрице Марии Федоровне. Александр Михайлович на редкость тепло отозвался о своем дальнем родственнике: «Ксения была племянницей его жены, королевы Александры, и наши отношения всегда отличались большой теплотой даже тогда, когда Британия поддерживала Японию во время войны с Россией. Король Эдуард поселился в «Отель де Палэ». Местное население относилось к нему с особою теплотою, сам он, приехав инкогнито, наслаждался свободной жизнью в Биаррице, быстро завоевав всеобщие симпатии».

Увы, мемуары великого князя Александра Михайловича во многом являются лишь ширмой для прикрытия истинных событий. Шарм короля, его остроумие и игра в гольф были совсем не главными в его отношениях с русским великим князем.

Их отношения не ограничивались выпивкой, спортом и женщинами. Тут Александр Михайлович вновь лукавит в своих мемуарах. Начну с того, что обе титулованные особы были масонами высших градусов. Эдуард стал великим магистром английских масонов еще в 1874 г., будучи принцем Уэльским. Правда, он сложил с себя полномочия в 1902 г. после вступления на престол.

Что же касается Александра Михайловича, то он стал масоном еще в конце XIX века вместе со всеми своими братьями. О русских масонах XIX–XX веков написаны сотни книг, но достоверной информации, содержащейся в них, хватит лишь на тоненькую брошюрку. Эти ребята не оставляли после себя резолюций, протоколов съездов и конференций, списков членов президиумов, центральных комитетов, что было свойственно тогда социалистическим партиям. Все делалось исключительно «под ковром», решения принимались устно.

В своих беседах два высокопоставленных масона не могли не коснуться направления внешней политики России после японской войны. Россия оказалась на перепутье – с кем идти дальше? С союзной Францией, которая предала ее в ходе войны, или с Германией, которая активно помогала ей в борьбе с японцами?

Началась «дипломатия яхт». 10–11 июля 1905 г. в шхерах у Бьерке на яхте «Полярная звезда» состоялась встреча Николая II и Вильгельма. Там кайзер уговорил царя подписать союзный договор. Однако через несколько дней под давлением министров и сановников (среди которых было много масонов) Николай II дезавуировал этот договор. 21 июля 1907 г. Николай II нанес ответный визит кузену Вильгельму, прибыв на яхте в порт Свинемюнде. На сей раз свидание императоров прошло с большой помпой, но оказалось политически бессодержательно.

Есть все основания полагать, что провал переговоров в Свинемюнде был предрешен не в последнюю очередь в тихих беседах двух масонов в Биаррице. Там обсуждались судьбы Европы, готовилось создание Антанты.

18 (31) августа 1907 г. на яхте, стоявшей в четырех верстах от полуострова Гангут, Николай II и британский посол Артур Никольсон подписали соглашение о разграничении сфер влияния двух стран в Персии, Афганистане и Тибете. Причем Россия пошла на гораздо большие уступки, чем «коварный Альбион».

28 мая (10 июня) 1908 г. в Ревель прибыла королевская яхта «Виктория и Альберт» в сопровождении внушительной британской эскадры. После салюта от борта яхты отвалил баркас, на котором находилась королевская чета – Эдуард VII и Александра Датская. На борту яхты «Полярная звезда» их приветствовали Николай II и Александра Федоровна. Зная пристрастие русского императора к униформам и различным регалиям, Берти произвел Ники в чин адмирала британского флота. Царю преподнесли красивый мундир и морскую саблю образца 1827 г., чем несказанно порадовали нашего самодержца. В ходе королевского визита было на высшем уровне согласовано создание Антанты – союза, направленного против Германии.