Текст книги "Ленинград. 900 дней блокады"

А теперь предоставлю слово противнику. Из журнала боевых действий 768‐го тяжёлого артиллерийского дивизиона резерва главнокомандования вермахта: «18.09.41. В 11.15 весь настильный огонь дивизиона был использован для огневого налёта по дому у Кировского моста, где предположительно размещается командование фронта. Дивизион выпустил свои последние 14 снарядов. Разрывы наблюдались в виде дымков. Попадания не могли быть констатированы из-за дымки…»

18 сентября на огневую позицию в Морском канале, ранее занимаемую повреждённым линкором «Марат», пришел линкор «Октябрьская Революция» и приступил к ежедневным обстрелам германских войск.

16—17 сентября в крейсер «Максим Горький», стоявший в Лесной гавани торгового порта Ленинграда, попали шесть 105–150‐мм снарядов. Были повреждены механизмы, на корабле возник пожар. «Максиму Горькому» пришлось сменить огневую позицию.

В ночь с 16 на 17 сентября и утром 17‐го крейсер «Петропавловск» нанес удары по скоплениям живой силы и танков противника в районе Старое Паново – Урицк, нанеся им, по свидетельству генерал-майора В.А. Родионова, большие потери.

Это были последние залпы «Петропавловска» осенью 1941 г. Всего же за 11 дней сентября орудия крейсера произвели 40 стрельб, выпустив по врагу 676 снарядов главного калибра. 290 из них были выпущены в период с 11 по 17 сентября, то есть в наиболее критические дни напряженных боев, когда враг рвался к Ленинграду через Пулковские высоты. Систематическому обстрелу подвергались живая сила и техника противника в следующих районах: Ям-Ижора, Красное Село, Красный Бор, Старая Мыза, Дудергоф, Лигово, Урицк, Воронья Гора, Сосновая Поляна и др. Любопытно отметить, что стрельбы 16–17 сентября по живой силе в районе Урицка велись на прицеле всего 4200 метров. В визир были хорошо видны противник, мощный разрыв снаряда у цели и результаты удара.

Германских документов по действиям артиллерии под Ленинградом до нашего времени дошло крайне мало. Потопление «Петропавловска» в этом плане представляет собой одно из исключений. Процитирую выдержки из журнала боевых действий 768‐го тяжёлого артиллерийского дивизиона резерва Главнокомандования вермахта:

«16.09.41. По приказу 802‐го полка 1‐я батарея вводится в действие в районе Красного Села. Задача: борьба с тяжёлыми крейсерами, находящимися в ленинградском порту и Финском заливе. Эти корабли своими дальнобойными и крупнокалиберными орудиями (приблизительно 300‐мм) днём и ночью беспокоят весь участок фронта. Вывод их из строя действием настильного огня тяжёлой артиллерии должен принести облегчение 38‐му армейскому корпусу. В 13.30 дивизион докладывает о готовности к открытию огня. Много времени отнимают топографическая подготовка, работы по оборудованию, так же как и прокладка большой сети управления, необходимые для стрельбы по морским целям. Стрельбу предполагалось вести так: с трёх пунктов АИР (артиллерийской инструментальной разведки. – А.Ш.) должны засекаться цели и наши разрывы. На КП дивизиона производится сводная корректировка. Пункт АИР «Черный» находится на высоте 160 (6 км юго-восточнее Красного Села), пункт АИР «Красный» на высоте 130 (северо-западнее Красного Села), пункт АИР «Белый», являющийся одновременно КП дивизиона, на высоте 1 км восточнее Куттузи. Вся проводная связь дублируется по радио. С КП дивизиона прекрасно видны как г. Ленинград, так и ленинградский большой порт и далее до Петергофа.

Прекрасно можно наблюдать наступление 38‐го армейского корпуса и массированные действия артиллерии. Остальные подразделения дивизиона остаются у Келози…

17.09.41. Утром прекрасная видимость. Опознается тяжёлый крейсер, по-видимому «Марат». Пункты АИР «Черный» и «Красный» не могут определить цель, так как дым горящих деревень препятствует наблюдению. После того как корабли производит несколько выстрелов из башенного орудия, его положение полностью устанавливается, и по нему выпускаете 5 снарядов. Поднявшиеся высокие фонтаны воды показывают, что, несмотря на максимальное использование дальности стрельбы наших орудий, корабль не может быть нами поражен. Время стрельбы 07.56–08.15.

Крейсер до вечера не стрелял. 11.41–12.37 дивизион обстреливал большое судно в порту (видимо, строящееся судно). Отмечено одно попадание, выпущено 11 снарядов. Огонь по судну был открыт по приказу свыше. Перед вечером 18.05–18.14 был обстрелян корабль у форта восточнее Петергофа, ведший сильный огонь. После того как снаряды разорвались вблизи, корабль прекратил огонь и зигзагообразным курсом на полном ходу ушел со своего места.

После обеда лейтенант Виганд с группой радистов был направлен в Старо-Паново в качестве передового наблюдателя. Прямым попаданием лейтенант Виганд был тяжело контужен, командир группы радистов убит и один солдат ранен».

Итак, в «Петропавловск» попало двенадцать 210‐мм снарядов. Был пробит корпус в подводной части, возник пожар, затопило все помещения, расположенные ниже ватерлинии, вышла из строя артиллерия. С большим креном крейсер сел на грунт. Было убито 10 и ранено свыше 20 человек. Крейсер лег на грунт с креном 3°, уйдя в ил на полтора метра. Однако уже 20 ноября 1941 г. начались подготовительные работы по подъему «Петропавловска».

21—23 сентября германская авиация проводила массированные налёты на крупные корабли, стоявшие на огневых позициях, рейдах и в гаванях Кронштадта. Днём 21 сентября было пять массированных налётов и один ночной. Между налётами наносили удары одиночные бомбардировщики.

21 сентября в 11.20 со стороны южного берега Финского залива показались сорок пикирующих бомбардировщиков Ю-87. В ходе их атаки был потоплен эсминец «Стерегущий», стоявший на Восточном рейде Кронштадта. Одна бомба попала в район кормового зенитного поста, несколько бомб взорвалось у борта и разрушило его в носовой и средних частях корабля. Была разрушена корма и правая машина. Эсминец через 15 минут после первых попаданий лег на борт и затонул на глубине 5,5 метра. В течение октября 1941 г. водолазы смогли демонтировать одно 130‐мм орудие и якорное устройство, необходимые для восстановления эсминца «Страшный». В июне 1944 г. «Стерегущий» был поднят и 20 июля введен в сухой док.

Кроме того, германским пикировщикам удалось потопить несколько вспомогательных судов. Среди них были транспорт № 544 «Мария» (вместимостью 1484 брт), транспорт № 506 «Барта» (2324 брт), гидрографическое судно «Базис», плавучий кран СТР-10 и три баржи.

На линкор «Октябрьская Революция» 21 октября было сброшено 19 авиабомб, из которых три взорвались на баке в районе шпилей и сильно повредили носовую часть. Линкор ушел на Малый Кронштадтский рейд, где продолжал вести огонь по противнику. 23 октября на корабль было сброшено 43 авиабомбы, большинство из которых упали на расстоянии 10–42 метра. Одна 250‐кг бомба попала в крышу третьей башни главного калибра и пробила её, другая 100‐кг бомба пробила палубу над десятым казематом. В результате погибли три и были ранены 17 человек, вышли из строя левое орудие, башня главного калибра № 3 и её дальномер. Линкор перешел к Кронштадту и оттуда продолжал вести огонь по противнику.

Чтобы более не возвращаться к «Октябрьской Революции», скажу, что 8—10 октября линкор, стоявший в Военной гавани Кронштадта, получил попадание шести снарядов, а 18 октября – ещё одного снаряда. Командование сочло пребывание корабля в Кронштадте опасным, и «Октябрьскую Революцию» перевели в Ленинград к стенке Балтийского завода. Всего в 1941 г. линкор выпустил по противнику 864 снаряда.

В ходе налёта 23 сентября ещё больше пострадал линкор «Марат». Для поражения советских линкоров командование люфтваффе ещё 16 сентября запросило бронебойные бомбы РС‐1000 весом в тонну, снаряженные 160 килограммами тротила. Два пикировщика Ю-87, пилотируемые гаптманом Штееном и обер-лейтенантом Рубелем, сбросили по одной такой бомбе на «Марат». Но, по одним данным, бомба Штеена упала в воду у левого борта линкора, а по другим – в «Марат» попали обе бомбы. Так или иначе, но в результате взрыва сдетонировал боезапас первой башни главного калибра, и вся носовая часть корабля по вторую башню была полностью разрушена. Погибли командир корабля и ещё 325 человек команды. Приняв около 10 тысяч тонн воды, «Марат» лег на грунт на глубине 11 метров. Команда покинула корабль, за исключением расчётов 76‐мм орудий, расположенных на крыше четвертой башни главного калибра.

На следующий день, 24 сентября, началось постепенное осушение линкора с последующим ремонтом для восстановления его в качестве несамоходной плавучей артиллерийской батареи.

31 октября впервые был открыт огонь из 305‐мм орудий третьей и четвертой башен, и затем до конца года корабль вел огонь почти ежедневно. 12 декабря в него попало три 203‐мм снаряда, два из которых пробили верхнюю палубу и разорвались во внутренних помещениях. Для защиты от бомб и снарядов была проведена укладка на палубу гранитных плит с набережной. Но 28 декабря в корабль попало ещё два 280‐мм снаряда, один из которых угодил в зарядный погреб башни № 3, но, к счастью, не разорвался. Вскоре вся верхняя палуба была покрыта гранитными плитами, и теперь попадания даже 305‐мм снарядов не причиняли существенного вреда.

Всего в 1941 г. первая башня главного калибра линкора «Марат» выпустила 71 снаряд, вторая – 271, третья – 542, четвертая – 355 снарядов.

Кроме того, 23 сентября германская авиация потопила подводную лодку М‐47, лидер «Минск» и повредила стоявшие в Кронштадте подводные лодки Щ-305, П‐3, тральщик № 41, а также транспорт № 583 «Майя».

Следует отметить, что зенитная артиллерия кораблей и фортов Кронштадта действовала 23 сентября из рук вон плохо. То же можно сказать и об истребителях флота.

По официальным данным, «сбито 14 самолётов противника, 6 наших самолётов не вернулись на свои аэродромы»[26]26
  Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Балтийском море и Ладожском озере. Вып. 1. С. 128.


[Закрыть].

Немцы утверждают, что 23 сентября у них был сбит только один самолёт Ю-87, пилотируемый уже знакомым нам гауптманом Штееном. Но тут немцы явно лукавят, а наши «знатоки» с удовольствием смакуют эту липу. На самом деле авиация Балтийского флота помимо кораблей в районе Кронштадта прикрывала корабли и базу в Новой Ладоге, а также штурмовала германские позиции в районе Стрельны. И в ходе всех этих операций авиация Балтийского флота потеряла шесть машин. Нетрудно сообразить, что германская авиация в этот день на всем Ленинградском фронте потеряла не только один пикировщик.

Налёты люфтваффе 21–23 сентября не привели к сколько-нибудь заметному уменьшению огня морской артиллерии. Так, уже 24 сентября линкор «Октябрьская Революция», канонерские лодки «Кама», «Волга», «Амгунь» и «Москва» и Южный форт № 1 обстреливали артиллерийским огнём войска противника в районе Воронина. Огнём батарей Ижорского укрепрайона была рассеяна автоколонна противника в районе Глобиц. Стационарные батареи Кронштадта вели огонь по финским войскам в районе Куоккалы и Оллилы.

И все это, несмотря на три налёта люфтваффе, проведенные 24 сентября на корабли и Кронштадт. В воздушных боях было сбито пять Ю-88, один Ю-87, один Ю-86. Наши потери: один И‐15, один И‐16 и один МБР-2. Самолёты противника сбили в форте «Северный № 4» аэростат наблюдения[27]27
  Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Балтийском море и Ладожском озере. Вып. 1. С. 129.


[Закрыть].

Замечу, что 24 сентября на аэродром Бычье Поле, расположенный на западе Котлина, перелетели истребители И‐16 и И‐153 71‐го истребительного полка Краснознаменного Балтийского флота. А 25 сентября в Кронштадт прибыл 6‐й зенитный артиллерийский полк.

Итак, в ходе трёх налётов 24 сентября ни один наш корабль не был потоплен или повреждён. Зато германская артиллерия в этот день потопила в Ленинградском порту буксир «Валиант» и серьёзно повредила учебное судно «Комсомолец».

Из журнала 768‐го артдивизиона: «24.9.41. Подготовительная разведка для действий против Кронштадта приводит к устройству передового наблюдательного пункта в Знаменке, где с башни царского дворца открывается прекрасный обзор всего побережья».

Тут немцы ошиблись: дворец в Знаменке принадлежал не царю, а двум великим князьям – Николаю Николаевичу Старшему (отцу) и Николаю Николаевичу Младшему (сыну). Возможно, кто-то из читателей сочтет это замечание мелочью. Но, смею заверить, все мелочи и детали в этой книге даются с умыслом, дабы показать реалии войны.

Сорок лет большевики скрывали факт разрушения советской артиллерией дворцов, соборов и иных исторических памятников в окрестностях Ленинграда. Сейчас на этом спекулируют злопыхатели-антисоветчики. На мой взгляд, в подавляющем большинстве случаев действия наших артиллеристов были оправданны, и стенать тут попросту нечего. Нельзя же было терпеть вражеский наблюдательный пункт в великокняжеском дворце в Знаменке и допускать дальнейшее разрушение Питера германскими пушками. За все разрушения в ходе боевых действий в районе Ленинграда несут ответственность исключительно немцы и финны, независимо от того, чьи бомбы или снаряды уничтожили тот или иной исторический памятник.

Немцы и финны 22 июня без объявления войны напали на Советский Союз – они и должны ответить за все последствия этого нападения. Это – азы юриспруденции. Так, если бандиты совершили ограбление ресторана, а полиция вступила с ними в перестрелку, то за разбитую в ходе ее посуду отвечают бандиты, а не полиция, независимо от того, кто и сколько выпустил пуль.

Утром 26 сентября двенадцать бомбардировщиков Ю-88 бомбили Кронштадт. Потерь и повреждений на кораблях не было. Зато германские артиллеристы в тот день в Кронштадте повредили подводную лодку Щ-318 и буксир ВР-22, три баржи (№ 1109, 1110, 4029) были потоплены.

Ни налёты авиации, ни артобстрелы не помешали кораблям и фортам 26 сентября вести интенсивный огонь по противнику. Батареи Южного форта № 1, линкор «Октябрьская Революция», канонерки «Кама», «Амгунь» и «Москва» вели артиллерийский огонь по немцам в районах: Аудия, Низино, Костино, Сашино. Канонерки «Красное Знамя», «Сестрорецк» и «Зея» обстреливали противника в районе Александровки и Слуцка (Павловска).

Позже линкор «Октябрьская Революция», эсминцы «Стройный» и «Строгий», канонерки «Зея», «Москва», «Волга» и батареи НИМАПа и кронштадтских фортов вели огонь по противнику в районах Сашино, Костино, Аудия и Троицкое. Эсминцы «Стойкий» и «Стройный» с канонерской лодкой «Красное Знамя» обстреливали германские войска в районе Ям-Ижора и колхоза Рахия. Батареи форта «П» обстреливали финнов в районе Белоострова.

27 сентября над Кронштадтом появились 42 бомбардировщика Ю-87 и Ю-88. Главными целями налёта были линкор «Октябрьская Революция» и крейсер «Максим Горький». Десять бомб взорвалось у борта линкора. Одна 500‐кг бомба, пробив мостик фок-мачты, взорвалась у второй башни. Взрывом нарушило общее крепление брони башни, пробило верхнюю палубу и барбет, броневая средняя палуба была деформирована, разрушена переборка. Погиб один и ранено шесть человек. «Максим Горький» повреждений не получил. В результате прямых попаданий двух бомб была повреждена канонерская лодка «Пионер». При уклонении от бомб канонерка села на мель.

В тот же день, 27 сентября, германский снаряд попал в носовую часть сетевого заградителя «Онега», перевозившего войска 8‐й армии из Ораниенбаума в Ленинград. Взрывом повреждены корпус и надстройки.

Сторожевой корабль «Буря» стоял в Купеческой гавани Кронштадта. Между 11 и 12 часами 27 сентября у его борта на расстоянии 3–5 метров разорвались два крупнокалиберных снаряда. СКР получил до 200 малых пробоин от осколков и сел на грунт. Любопытно, что в полузатопленную «Бурю» 1 октября попал ещё один снаряд.

27 сентября вновь, как и в предшествующие дни, авиационные и артиллерийские налёты немцев не сказались на интенсивности стрельбы наших кораблей и фортов.

Согласно мнению большинства отечественных военных историков, к 27 сентября 1941 г. положение под Ленинградом стабилизировалось. Кто же остановил немцев? До 1991 г. официально считали, что врага остановили несгибаемые ленинградские коммунисты. По сему поводу мне ещё в школьные годы приходили в голову крамольные мысли: а что, в Киеве были коммунисты второго сорта, а в Минске – вообще некондиция?

После «перестройки» тезис о «железных партийцах» был снят, зато я несколько раз слышал по центральному ТВ утверждение, что немцев-де остановила… ленинградская интеллигенция. Мол, там была самая-самая рафинированная, «высшего сорта» интеллигенция. И вот она-то…

Есть и более обоснованная версия: мол, послали в Ленинград гениального Жукова, и он спас город от немцев. И опять автоматически лезут в голову крамольные вопросы, а почему сей гений не поехал спасать Киев и Минск, а в 1942–1943 гг. уложил сотни тысяч солдат под Ржевом и Вязьмой в ходе операции «Марс»?

Остановили же врага под Ленинградом «всем миром». Это были и солдаты, и ополченцы, и рабочие питерских заводов, выпускавших танки КВ и казематные установки Л‐17, и даже простые питерские бабы, строившие укрепления и противотанковые препятствия. Но решающую роль под Ленинградом сыграли дальнобойные пушки кораблей и фортов – то, чего не было под Киевом и Минском. И тут дело не только в потерях врага от артиллерийского огня. Не менее важно было и психологическое действие на свою и чужую пехоту.

Чего греха таить, сколько раз в 1941–1942 гг. отступление вызывали паникеры, кричавшие, что все соседи на флангах и в тылу бежали и вот-вот замкнется кольцо окружения. Надо ли говорить, что пехотинец чувствует себя совсем по-другому, когда над его головой несутся на врага огромные снаряды, а оглянувшись назад, он видит грозные форты и корабли, изрыгающие огонь.

Всего в сентябре 1941 г. артиллерия Балтийского флота выпустила по врагу 25,4 тысячи снарядов, 23 % составили снаряды крупных калибров. Дальнобойность, высокая меткость, скорострельность, большое разрушительное действие снарядов береговой и корабельной артиллерии обусловили высокую эффективность её огня по сухопутным целям. Немаловажное значение имело и такое преимущество, как возможность обстрела на 360°, что в предельно короткие сроки обеспечивало широкий манёвр траекториями. Это в свою очередь способствовало массированию огня в нужном направлении и по наиболее важным целям.

Советский военный историк Ю.Г. Перечнев писал: «Недостаточное количество полевой артиллерии, большое превосходство противника в силах, его стремление в кратчайший срок овладеть нашими базами заставили привлекать с этой целью даже артиллерию калибра 356–180 мм. Однако условия обстановки не могут служить оправданием неграмотного использования береговой артиллерии.

Так, для артиллерийской поддержки правого фланга 8‐й армии, оборонявшейся на Лужском рубеже, из морской артиллерии были созданы 3 группы. В первую входили 3 железнодорожные батареи калибра 356–180 мм (11 орудий), во вторую – канонерские лодки и бронекатера, в третью – 7 стационарных батарей в составе 26 орудий калибра 152—45 мм. Вызов огня осуществлялся начальником артиллерии 8‐й армии, а в некоторых случаях начальниками артиллерии 118‐й и 191‐й дивизий. Во многих случаях от командиров соединений армии поступали требования вести огонь по площади и ставились несвойственные морской артиллерии задачи. В своих заявках на открытие огня они не указывали характер целей и не обеспечивали стреляющие батареи и корабли корректировкой. Это привело к тому, что 70 % стрельб было проведено по площади.

Глубокий анализ недостатков боевого применения береговой и корабельной артиллерии дан в ряде отчётных документов 1941 г. В отчёте начальник артиллерии КБФ вице-адмирал И.И. Грен отмечал, что морской артиллерии ставились задачи стрельбы по площади. Площадь обстрела назначалась слишком большой, из расчёта 1000 снарядов на 7 кв. км. Подавлению огневых средств в глубине обороны противника должного внимания не уделялось. Очень часто береговая и корабельная артиллерия использовалась для нанесения ударов по пунктам предполагаемого нахождения войск и огневых точек противника.

Получая заявки от армейского командования, командиры артиллерийских дивизионов и батарей не знали значения выполняемой задачи, что исключало возможность правильной ориентировки наблюдательных постов на разведку и корректировку огня. Многие стрельбы проводились без корректировки, результаты стрельб не были известны.

Часто береговым батареям ставились неконкретные задачи, артиллерийская разведка была слабой, единые планы артиллерийской поддержки морскими и армейскими командирами не разрабатывались. Неправильное распределение целей между полевой и морской артиллерией привело к тому, что береговая использовалась с большим перенапряжением. В некоторые дни каждое орудие выпускало 125–300 снарядов при живучести стволов 500–600 выстрелов. Несоблюдение основного принципа – соразмерности мощности береговой артиллерии с объектом цели – отрицательно сказывалось на её действиях при артиллерийской поддержке сухопутных войск.

Могут возникнуть и возражения, что, когда решалась судьба Ленинграда или Севастополя, а армейской артиллерии, особенно крупного калибра, не хватало, командование вынуждено было максимально использовать морскую артиллерию. Внешне подобные утверждения выглядят правильно. Но беда в том, что мощные орудия кораблей и береговых батарей при весе снаряда от 15,6 кг (калибра 100 мм) до 748 кг (калибра 356 мм) и соответственно дальностью стрельбы от 21,5 км до 44,6 км использовались для стрельбы по площадям и на дальностях, как правило, не более 10–12 км, и это при большом недостатке артиллерии крупного калибра в соединениях сухопутных войск. Ведение огня по площади было следствием ограниченной глубины наблюдения с корректировочных постов, отсутствия корректировочной авиации»[28]28
  Перечнев Ю.Г. Советская береговая артиллерия. М.: Наука, 1976. С. 104–105.


[Закрыть].

К сказанному Перечневым я бы хотел добавить, что износ каналов орудий под Ленинградом зависел не столько от количества выпущенных снарядов, сколько от умственных способностей артиллерийских начальников. Ведь огонь зачастую велся на дистанциях 4–5 километров и, «как правило, не более 10–12 км». Так почему нельзя палить на половинных зарядах, благо «Таблицы стрельбы» для половинных зарядов были для всех орудий калибра 130–406 мм. В этом случае наземные цели поражаются более эффективно за счет увеличения угла падения снарядов, а главное, износ канала ствола уменьшается во много раз. Увы, у меня нет данных выбора зарядов при стрельбе морских орудий ни под Ленинградом, ни в ином месте. Очень сомневаюсь, что они вообще есть где-либо.

Но, повторяю, несмотря на все недостатки, наши морские артиллеристы сумели прикрыть Ленинград и отразить сентябрьский штурм.