Текст книги "Ленинград. 900 дней блокады"

С момента работы группы на базисе съемки Дворец Советов – мясокомбинат имени С.М. Кирова стереофотограмметрическая засечка огневых позиций противника стала главным видом артиллерийской разведки.

Для оперативного использования данных стереофотограмметрической разведки в контрбатарейной борьбе необходимо было добиться быстрейшей обработки стереопар снимков огневых вспышек. С этой целью принимались все необходимые меры. Однако много времени уходило на доставку кассет с мясокомбината в фотолабораторию во Дворце Советов (более 4 километров), проявление, сушку негативов стереопар снимков, фотограмметрический промер и вычисление координат цели. Для убыстрения обработки фотограмметрический промер проводился по сырым негативам. Для вычисления координат цели использовались специально разработанные номограммы и планшеты. Все это позволило сократить время получения координат стрелявших батарей противника до 30–40 минут с момента начала стрельбы. Поэтому главной задачей группы артиллерийской стереофотограмметрической разведки являлось полностью вскрыть и точно определить расположение неприятельской артиллерийской группировки, систематически обстреливавшей Ленинград.

Ряд контрольных проверок, получаемых стереофотограмметрическим методом координат огневых позиций противника, показал, что точность определения объектов противника на дистанции 15–20 километров достигала порядка 1/500—¼00 дистанции, т. е. находилась в пределах 40–60 метров.

Как уже указывалось, основная работа группы по засечкам огневых вспышек стреляющих орудий противника проводилась в темное время суток. Длительность вахт наблюдения колебалась от 6–8 часов в июньские ночи до 14–18 часов зимой. Однако уже в июне 1942 г. при помощи специалистов ленинградской фабрики фотобумаги были начаты опыты по сенсибилизации изопанхроматических фотопластинок к инфракрасной части спектра.

Дело в том, что основным препятствием для дневной фотосъемки огневых вспышек является большая освещенность небосвода, резко забивающая светочувствительную эмульсию фотопленки. Кроме того, при наличии тумана или мглы видимая часть спектра световой вспышки почти полностью поглощается и потому съемка огневых вспышек на обычные панхроматические фотопленки невозможна. Фотосъемка в инфракрасных лучах при использовании морблитовых светофильтров позволяет преодолевать указанные трудности.

К ноябрю 1943 г. была создана опытная партия сенсибилизированных к инфракрасным лучам фотопластинок и проведены испытания метода в дневных условиях, показавшие положительные результаты. Дневная съемка значительно расширила возможности стереофотограмметрического метода артиллерийской разведки»[36]36
  Корт В.Г. Применение стереофотограмметрических средств и методов в артиллерийской, минной и гидрографической разведке флота. Материалы сайта http://www.fortification.ru


[Закрыть].

Однако, несмотря на все меры, использованные морскими и армейскими артиллеристами, «обстрелы города в начале 1942 г. приняли настолько угрожающий характер, что командующий артиллерией Красной армии генерал-полковник артиллерии Воронов Н.Н. выслал в Ленинград группу офицеров во главе с начальником штаба артиллерии генерал-майором артиллерии Самосоновым Ф.А., поставив им задачу проверить организацию контрбатарейной борьбы и дать необходимые рекомендации по её улучшению в дальнейшем. Такие предложения были изложены потом в специальном докладе начальника штаба командующему артиллерией Красной армии и члену Военного совета фронта Жданову А.А. 23 марта 1942 г.»[37]37
  Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны. С. 51.


[Закрыть].

В докладе констатировалось: «Артиллерия фронта могла взять на себя лишь ограниченные задачи, которые сводились к запрещению безнаказанного обстрела города Ленинграда и трассы[38]38
  Имелась в виду трасса зимней дороги через Ладожское озеро, обстрел которой осложнял снабжение города.


[Закрыть], к сокращению случаев обстрела, понижению их интенсивности, сведению их эффективности к нулю»[39]39
  Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны. С. 51.


[Закрыть].

Глава 11
Трагедия Петергофа

12 сентября 1941 г. немцы перерезали Балтийскую железную дорогу, а 14 сентября вышел на побережье Невской губы и занял Урицк, Стрельну, Новый Петергоф.

Отступившие войска обескровленной 8‐й армии и морская пехота при поддержке береговой артиллерии Ижорского укрепленного сектора и кораблей Балтийского флота закрепились на рубеже, начинавшемся от Финского залива у границы Нижнего парка (западнее павильона Марли). За этим рубежом – Старый Петергоф, Ораниенбаум, форт «Красная Горка», территория размером 65 х 25 километров, так называемый Ораниенбаумский плацдарм, сыгравший в январе 1944 г. важнейшую роль в освобождении Ленинграда от блокады. Линия фронта разделила город Петергоф на две части. Большая часть дворцов и парков Петергофа оказалась на территории в течение 2 лет 4 месяцев занятой немцами.

В этих условиях было решено очистить от немцев берег Финского залива в районе Петергофа.

Принимается решение 5 октября провести сразу две морские десантные операции. Первая выполнялась Кронштадтской ВМБ в интересах 8‐й армии наступающей с запада, вторая – Ленинградской ВМБ в интересах 42‐й армии, наступающей с востока.

Первый морской десант высаживался в районе Петергофа. Его цель заключалась в содействии наступлению частей 8‐й армии с задачей уничтожения новопетергофской группировки противника и очищения от него южного побережья Финского залива.

Войскам десанта в составе батальона морской пехоты (477 человек, 314 винтовок, 40 ручных и станковых пулемётов и 20–50‐мм миномётов) и разведывательного взвода разведывательного отдела Балтийского флота (43 человека) ставилась задача: высадившись на участке от Каменной стены до дома отдыха включительно (район нижнего Ново-Петергофского парка), прочно закрепиться по западному берегу безымянного ручья и тем самым прикрыть себя с востока и юго-востока. Затем захватить узлы дорог восточнее Нового Петергофа и северо-западнее станции Новый Петергоф, после чего нанести удар во фланг и тыл противнику и во взаимодействии с частями 8‐й армии окружить и уничтожить его группировку в районе Новый Петергоф – аэродром.

Стрельбу группа начала 1 ноября. 3 ноября к обстрелу подключились батареи НИАПа и северных фортов № 2 и 4.

Вот что писал А.В. Платонов:

«Артиллерийская группа включала три батареи по два 100‐мм орудия Кронштадтского укрепленного сектора (южный форт № 1), двенадцать 305‐мм орудий линейного корабля «Октябрьская революция», двенадцать 130‐мм орудий эскадренных миноносцев «Стойкий» и «Свирепый» и четырёх канонерских лодок. Всего 48 орудий калибров 100–305 мм. Артиллерийская группа имела следующие задачи:

– подавить живую силу и огневые средства противника на участке дом отдыха НКВД (Нижняя дача), западная окраина Знаменки, каменная стена Нижнего парка;

– подготовить отсечный огонь по роте, что юго-западнее Знаменки, с целью воспрещения подхода резервов противника;

– с подходом десанта к каменной стене огонь перенести по южной окраине Петергофа.

План операции в основном сводился к следующему. К 20.00 4 октября войскам десанта и десантному отряду надлежало сосредоточиться в пункте посадки – Ленинградская пристань Кронштадта. Посадка войск планировалась с 01.30 до 03.40 5 октября, после чего вместе с отрядом кораблей огневой поддержки и отрядом демонстрации высадки десанта у Стрельны направиться в район высадки.

Строй на переходе – пять кильватерных колонн. Лидировать каждую колонну должны катера МО. Скорость на переходе 6 узлов. В точке развертывания отряд высадки производит перестроение и по сигналу командира высадки – включение красного ратьера (лапты дневной сигнализации. – А.Ш.) – начинает движение к берегу. Высадке должны предшествовать артиллерийская и авиационная подготовка, а также нанесение ударов по объектам противника в глубине его обороны.

В отчёте штаба КБФ указывается, что «командование операцией было поручено командиру ОВР ГБ капитану 2‐го ранга т. Святову и военкому ОВР ГБ бригадному комиссару т. Радун». Одновременно действия авиационной и артиллерийской групп планировались по времени и возглавлялись командующим ВВС КБФ и начальником артиллерии ВМБ Кронштадт. Ну а кто же руководил всей морской десантной операцией? Вот что сказано в отчёте:

«Ввиду того что действия происходили в районе Кронштадт – Петергоф, непосредственного взаимодействия между капитаном 2‐го ранга Святовым, с одной стороны, командующим ВВС КБФ и начальником артиллерии – с другой, не было, координировал действия всех сил Военный совет КБФ, находящийся в Кронштадте».

Таким образом, очевидно, что юридически командующим операцией числился командир ОВР капитан 2‐го ранга Святов, а фактически им был командующий флотом, ибо в распоряжении Святова ничего, кроме кораблей сил высадки, не было и поэтому управлять десантом на берегу и обеспечивать его действия артиллерией и авиацией он не мог. Кроме того, об этом же свидетельствует и факт подписания всех основных документов на операцию начальником штаба КБФ и утверждения их Военным советом флота. Капитан 2‐го ранга Святов подписывал и утверждал документы либо как «командир высадки», либо как «командир отряда». Поэтому следует считать, что командовал операцией командующий КБФ, а капитан 2‐го ранга Святов являлся командиром сил высадки.

На планирование морской десантной операции отводилось всего сутки, однако качество большинства боевых документов было достаточным или высоким. В их разработке принимали участие офицеры штаба КБФ, командир войск десанта, командир сил высадки, штаб ВВС, флагманский артиллерист штаба КБФ, начальник оперативного отдела штаба 8‐й армии и начальник артиллерии этой армии. Они разработали: боевой приказ; план действия войск десанта на берегу; план разведки; плановую таблицу на операцию; плановую таблицу боевых действий ВВС; план обеспечения войск десанта артиллерийским огнём кораблей и береговых батарей КБФ; план посадки войск десанта; схему организации командования отряда высадки; указания и схему связи; схему высадки войск десанта и схему демонстративных действий.

Забегая вперед, отметим, что последнюю схему можно было и не делать, как можно было и не формировать ложный десантный отряд. Дело в том, что имитация десантных действий планировалась как раз там, где в эту же ночь фактически высаживались войска морского десанта Ленинградской ВМБ. Совершенно случайно в район все же первыми пришли настоящие силы высадки, а не «имитаторы».

С 3 по 5 октября войска отряда провели ряд тренировок, кроме этого соответствующим образом подготовили десантно-высадочные средства.

С 01.30 до 02.30 5 октября на Ленинградской пристани произвели посадку войск десанта на катера, после чего десантный отряд под командованием капитана 2‐го ранга Абашвили направился в точку развертывания в район банки Каменная. Высадка началась в 04.30 и завершилась в 05.06. Подход катеров с десантом к берегу прикрывался дымовыми завесами катеров-дымзавесчиков и самолётов.

Первая рота высадилась по пояс в воду и без противодействия со стороны противника вышла на берег. Однако остальные роты противник встретил все усиливающимся огнём.

Катера МО открыли ответный огонь прямой наводкой по видимым огневым точкам противника. В результате боя за высадку сгорел от прямого попадания снаряда один катер типа КМ, а другой пропал без вести, при этом убито восемь и ранены три человека из состава экипажей.

Однако уже на данном этапе операции начались отклонения от её плана. Например, намеченную огневую подготовку высадки отменил лично командующий Ленинградским фронтом генералом армии Г.К. Жуков, который счел, что она демаскирует наши намерения и сорвет внезапность операции. Поэтому артиллерия, минуя периоды огневой подготовки и поддержки высадки, сразу перешла к огневому сопровождению действий войск десанта на берегу. Она открыла огонь в 05.00, но вела его не по заявкам войск десанта, а «по пути их вероятного движения». Поскольку положение своих сил известно не было, то артиллерийский огонь искусственно относился в стороны от места предполагаемого нахождения десанта. Несмотря на то что израсходовали 2571 снаряд калибром 100–305 мм, действенность такого огня из-за отсутствия связи с войсками и точного местоположения целей естественно была крайне низка. Ни о каком взаимодействии десанта с артиллерией и речи не шло»[40]40
  Платонов А.В. Трагедия Финского залива. М.: Эксмо; СПб.: Terra Fantastica, 2005 // Материалы сайта http://militera.lib.ru/h/platonov_av/index.html


[Закрыть].

Высаженный 5 октября десант был разгромлен.

В октябре 1941 г. и в последующие месяцы советская морская артиллерия основательно разрушила дворцы и другие постройки Петергофа, Нижней дачи императора Николая II и комплекс усадьбы великого князя Николая Николаевича в Стрельне.

Нижняя дача была столь разбита, что не подлежала восстановлению, а в 1961 г. её руины взорвали для предотвращения несчастных случаев среди туристов.

Разумеется, винить наших артиллеристов за огневую поддержку десанта нельзя, но и скрывать очевидные факты просто глупо.

В свою очередь германская артиллерия вела интенсивный огонь по Старому Петергофу, находившемуся под контролем советских войск.

Ввиду «щекотливости ситуации» приведу большие цитаты из публикации ЦГАЛИ СПб. «Петергоф в оккупации (23 сентября 1941 г. – 19 января 1944 г.)», автор Л.В. Грабова, завотделом комплектования ЦГАЛИ СПб.:

В Старом Петергофе «только часть гранитного цоколя и груда развалин остались от Английского дворца, по которому было выпущено около 9000 тяжёлых артиллерийских снарядов. Был уничтожен живописный Английский парк, площадью 161 га, с мраморной скульптурой и фонтанами, Чайным павильоном, Капеллой, облицованной итальянским мрамором, разрушены и сожжены «березовый домик» Екатерины II, дворец герцогов Лейхтенбергских, «Собственная дача» Александра II.

Погибли все Старопетергофские церкви, в их числе Знаменская церковь, в которой хранились военно-исторические реликвии, храм-музей Серафимовского монастыря с иконостасом в стиле древнего северорусского церковного зодчества, Гранильная фабрика, основанная при Петре I и получившая тогда название «Алмазной мельницы».

По Старому Петергофу в 1941 г. было выпущено свыше 39 тысяч и в 1942 году свыше 68 тысяч снарядов и мин. Тысячи женщин, детей и стариков погибли на улицах города от этого обстрела.

<…>

Трагические последствия для Петергофа имел приказ ставки Верховного главного командования № 0428, подписанный И. Сталиным и В. Шапошниковым 17 ноября 1941 года, о разрушении и сжигании населённых пунктов в тылу немецко-фашистских войск. Выполняя приказ, Военный совет КБФ перечислил населённые пункты, которые подлежали уничтожению: Териоки, Куоккала, Келломяки, Ривьера, Петергоф, Знаменка, Стрельна, пос. Ленина, пос. Володарского, Сосновая Поляна, немецкая колония и все остальные пункты по побережью от Петергофа на Урицк.

Согласно утвержденному командованием КБФ плану, по заданным целям удары последовательно наносят авиация, артиллерия и специальные средства. Начало выполнения операции назначено на 12 часов 19 ноября 1941 года. Цель № 6 – Новый Петергоф. Шесть истребителей днём и шесть бомбардировщиков ночью бомбили город, совершая по три вылета в день и столько же ночью. Артиллерийский обстрел вели канонерская лодка «Красное Знамя», эсминец «Строгий», линкор «Октябрьская Революция», крейсер «Максим Горький», линкор «Марат» и батареи Кронштадтского укрепленного сектора. После артиллерийской и воздушной обработки для поджога уцелевших зданий и «контроля нанесенных потерь» высылались диверсионные группы с зажигательными патронами. 22 ноября 1941 г. Разведывательный отдел КБФ направил начальнику оперативного отдела Штаба КБФ капитану 1‐го ранга Г.Е. Пилиповскому карту и легенду к ней о нахождении в Петергофе пунктов, намеченных к первостепенному уничтожению. Этими «пунктами» были миномётная батарея у Большого дворца, командный пункт в блиндаже, справа от лестницы в Нижнем парке, штаб 291‐й пехотной дивизии на улице Аврова, наблюдательный пункт около дворца Моплезир, корректировочный наблюдательный пункт на петергофской пристани, землянки и блиндажи для солдат в Нижнем парке и в Александрии, орудия в Александрии, находящиеся в 50 метрах к западу от Николаевского вагона.

23 ноября соответствующие указания получил комендант крепости Кронштадт генерал-лейтенант А.Б. Елисеев. В этот же день об успешных операциях, проведенных 22 ноября в Стрельне и Петергофе, военком РО КБФ полковой комиссар Б.Н. Бобков докладывал командующему КБФ вице-адмиралу В.Ф. Трибуцу. Восемь человек были отправлены в Стрельну с задачей поджога дворца и здания бывшего санатория. «Группа Александрова в составе 5 человек прошла через расположение противника произвела два очага в Новом Петергофе и вышла из расположения противника через Новый Петергоф по льду незамеченной постами наблюдения». Выполнению поджогов препятствовала «несовершенность зажигательных веществ для вызова пожаров сырых зданий при низкой температуре».

Осенью 1941 г. корабли КБФ в общей сложности выпустили по Петергофу более 2 тысяч снарядов. Артиллерийский обстрел «важнейших объектов» вели главным калибром линкор «Октябрьская Революция» и крейсер «М. Горький». В конце ноября 1941 г. были созданы команды охотников (добровольцев) для взрыва и сжигания населённых пунктов, захваченных противником.

<…>

После освобождения Нового Петергофа в Фермерском дворце в Александрии был обнаружен макет оборонительных сооружений и огневых точек немецких захватчиков. В качестве опорных узлов в нем значились «все дворцовые постройки береговой полосы». В Монплезире, Эрмитаже, Готической капелле – доты. На даче Николая II и в Фермерском дворце в Александрии – штабы. В 50 метрах западнее «Николаевского вагона» в Александрии – батарея из пяти дальнобойных орудий. В Коттедже устроен госпиталь.

На Петергофском соборе оккупанты оборудовали корректировочный пост, к которому протянули большое количество телефонных проводов. В бывшем Доме отдыха по ул. Аврова, д. 5 располагались сменяющие друг друга штабы дивизий. Ещё один штаб был на углу Красного проспекта и ул. Володарского, 23 в подвале довоенного магазина, к нему были протянуты четыре телефонных провода, у входа стоял часовой. В городе было отделение гестапо. В Бельведере находился штаб полка, по соседству с ним расположилась 15‐мм батарея.

<…>

Когда в Петергоф вошли наши части, немцы его уже оставили. Только один пьяный немец спал под роялем в землянке. Об этом со слов очевидца написал в дневниковых записях писатель Павел Лукницкий, побывавший в городе 22 января 1944 года. «Так вот он каков сейчас – город, о котором мы тосковали два с половиной года!

Ни одного целого дома. Красная улица – только окаймленные заминированным снегом да изломанным хламом развалины домов. Взорванный мост. Разбитая гостиница. Ограда Верхнего парка – лишь каменные столбы. Большой дворец – руины, у руин разбитая бронемашина… Прудов нет – одни котлованы. В Верхнем парке нет ни Нептуна, ни других скульптур. Ворота к Красной улице взорваны и развалены»[41]41
  Материалы сайта: https://spbarchives.ru/cgali_publications/-/asset_publisher/AiL1/content/petergof-v‐okkupacii-23-sentabra-1941-g-19-anvara-1944-g-?inheritRedirect=false


[Закрыть].

Итак, красивейшие дворцы Ораниенбаума, Петергофа, Знаменки и Михайловки были основательно разрушены германской и советской артиллерией. Кто нанес больший ущерб, пусть, прочтя эту книгу, читатель судит сам.

Глава 12
Страсти по 10‐дюймовым пушкам

Эта глава несколько выпадает из общей структуры книги. Роль 10‐дм пушек в обороне Ленинграда была существенно меньше, чем, например, 305‐мм и 180‐мм орудий. Однако моя статья о 254/45‐мм пушках в журнале «Балтфорт» № 2 за март 2008 г. вызвала шквал эмоций у питерских знатоков артиллерии, серию статей в «Цитадели» и т. д. Во всех статьях 254/45‐мм пушка представлялась шедевром артиллерийского оружия. Поэтому мне пришлось в книгу небольшую главу, посвященную участию 10‐дм пушек в битве за Ленинград.

В 1890 г. англичане заложили два броненосца типа «Центурион», вооружённых не 12‐дюймовыми пушками, как было принято в ведущих флотах мира, а 10‐дюймовыми. Их основным назначением было гоняться за русскими крейсерами по Тихому океану. Вскоре выяснилось, что ослабление огневой мощи давало слишком малый выигрыш в скорости, и уже в 1894–1895 гг. «просвещенные мореплаватели» исправили свою ошибку, заложив девять броненосцев типа «Маджестик» с четырьмя 12/35‐дюймовыми пушками.

Закладка «Центуриона» стала нечаянной радостью для наших адмиралов и генералов. Адмиралы мечтали делать броненосцы поменьше и подешевле, а генералы пуще смерти боялись электрических приводов наведения береговых орудий и систем отката орудий по оси канала ствола. Дело в том, что в царской России береговая оборона находилась в ведении сухопутных генералов (Военного ведомства).

10‐дюймовый калибр был предельным для береговых пушек, где можно было применять ручные приводы. А заодно генералы договорились с адмиралами впервые в нарезной артиллерии унифицировать 10‐дюймовые береговые и корабельные орудия. Понятно, что из этой затеи ничего не вышло – 10‐дюймовые пушки в Военном и Морском ведомствах имели не только разные станки, но и тела орудий, и даже боеприпасы.

На Балтике с 10‐дюймовой артиллерией были построены три эскадренных броненосца и три броненосца береговой обороны. Ещё один такой уродец построили для Черноморского флота.

Морские 10‐дм пушки оказались крайне неудачными. В результате для пушек каждому броненосцу пришлось составлять свои таблицы стрельбы в зависимости от прочности пушек. А на броненосце «Ростислав» пушки оказались вообще негодными, и их пришлось заменить на новые.

Лафет 10‐дм береговых пушек был спроектирован известным конструктором-лафетчиком Робертом Августовичем Дурляхером (уроженцем Прибалтики). Система отката и наката станка по поворотной раме устарела как минимум лет на 10. Но, увы, Дурляхер проектировал лафет согласно тактико-техническим требованиям, составленным в ГАУ, и изменить конструкцию не мог. Из-за неудачной конструкции лафета и отсутствия электрических приводов наведения и заряжания пушки, скорострельность её была в 4–6 раз ниже, чем у британских и германских броненосцев, построенных в 1900–1905 гг., а малая скорость поворотного механизма не позволяла вести огонь по быстро движущимся морским целям.

После окончания Русско-японской войны 10/45‐дм береговые пушки были признаны устаревшими и началось проектирование новых береговых орудий – 10, 12 и 14‐дм (254, 305‐ и 356‐мм) пушек длиной в 52 калибра. Все они имели электрические приводы и проектировались в двух вариантах – открытых и башенных установках.

В 1923–1935 гг. подавляющее большинство 10/45‐мм пушек было сдано на лом, и лишь 12 орудий законсервировали в Кронштадтской крепости.

Финны провели глубокую модернизацию захваченных в 1918 г. пушек, и к 1 января 1940 г. у них на вооружении состояло 26—254/45‐мм пушек, все на станках с углом возвышения + 30°. Соответственно, дальность стрельбы 254/45‐мм пушек была доведена до 27 километров. Ещё несколько стволов находилось в арсенале.

Боекомплект береговых 10‐дм орудий, существовавший до 1908 г., делал пушки совсем неэффективными. В него включили три снаряда одинакового веса (225 килограммов). Стальной бронебойный снаряд снаряжался 2 килограмма бездымного пороха, а чугунный снаряд – 9,6 килограмма дымного пороха. Был ещё и совершенно бесполезный сегментный снаряд, нечто вроде шрапнели с большими поражающими элементами.

Бронебойный снаряд имел крайне слабое фугасное действие. Для сравнения: 122‐мм гаубичная мелинитовая граната 1904–1905 гг. снаряжалась 3,5 килограмма мелинита, а тротиловая 1907 г. – 4 килограммами тротила.

Что же касается чугунных снарядов, то они никуда не годились ни как осколочно-фугасные, ни как бронебойные. Часто чугунные снаряды вообще разлетались на куски после вылета из ствола 10‐дм пушки при стрельбе полным зарядом.

К началу Великой Отечественной войны на вооружении Кронштадтского укрепленного сектора находилось 12 законсервированных 254‐мм орудий: 4 – на батарее № 123 форта «Красноармейский» (бывший «Обручев») в составе 12‐го ОАД; 4 – на батарее № 132 форта «Комсомольский» («Риф») в составе 13‐го ОАД; и 4 – на форту «Краснофлотский» («Красная Горка»).

К лету 1936 г. взамен старых, изношенных почти на 100 % 254‐мм пушек форт «Риф» (батарея № 132) получил 4 менее изношенные 254‐мм пушки № 94, 97, 99 и 100 с износом ствола не более 60 %. Их доставили из Севастопольской крепости с батарей № 20 и 24.

К 22 июня 1941 г. на батарее № 132 хранилось 254‐мм снарядов: бронебойных – 40, фугасных обр. 1907 г. – 279.

Замечу, что всего в ВМФ на 22 июня 1941 г. состояло 254‐мм снарядов: бронебойных – 1457, фугасных – 721. Все 254‐мм снаряды находились на батареях и складах Балтийского флота. На центральных складах их не было, и промышленность их не производила.

1 сентября 1941 г. батарея № 132 сделала 12 выстрелов по финской железнодорожной станции Териоки. Уничтожено два состава, станция горела целые сутки. В декабре батарея № 132 вновь обстреливала Териоки.

254‐мм орудия батареи № 132 не могли вести огонь по занятому немцами южному берегу Финского залива. Поэтому 19 октября 1941 г. было принято решение: два 254‐мм орудия оставить на «Рифе», а два передислоцировать в район базы Литке к Немецкому кладбищу.

Обе пушки было решено ставить на бетонном основании. В декабре 1941 г. снятое 10‐дм орудие № 94 перевезли к новому месту у Немецкого кладбища. Работы по бетонированию основания вели в основном в темное время суток.

Первоначально батарея входила в состав Заградительного оборонительного участка, с июля 1942 г. – в 190‐й ОАД. В 1943 г. батарея № 665, где было уже два 254‐мм орудия, вошла в состав 160‐го ОАД, а к 1 января 1944 г. батарея № 665 была уже в 18‐м ОАД. Разумеется, она перемещалась лишь на бумаге, а по-прежнему находилась на Немецком кладбище.

Первые стрельбы батареи № 123 и 132 провели 31 января и 1 февраля 1942 г. по району Териоки (Финляндия). Согласно отчёту, результаты стрельб не наблюдались. Замечу, что на батарее № 123 в исправности были три 254‐мм пушки, а четвертую так и не сумели расконсервировать.

4 февраля 1942 г. батарея № 665 «произвела пристрелку рубежей на льду Финского залива вокруг острова Котлин».

9 и 10 февраля 1942 г. батарея № 665 обстреливала район Петергофа.

7 апреля 1942 г. батарея № 123 обстреливала район Териоки, выпустив 12 снарядов.

13 апреля и 8 мая батарея № 665 обстреливала район Владимировки и Нового Петергофа.

В ночь на 27 июня 1942 г. батарея № 132 вела огонь по финской батарее в районе Яаккова в районе Вохнала (Песи) до Юккола (Янккова). Эта батарея имела на вооружении три 152/45‐мм пушки Канэ с перевернутыми стволами (вверх компрессором) для увеличения угла возвышения и, соответственно, дальности стрельбы. Эти три орудия финны ухитрились установить на фронте в 8 (!) километров.

«Повторно батарею Юккола обстреляли батареи № 130 и 132 22 июля 1942 года, а затем 28 июля и 3 августа того же года. Только после последнего обстрела батарея финнов замолчала и в Журнале боевых действий форта «Риф» появилась запись: «батарея противника подавлена». В сущности, применялся, с позволения сказать, некий артиллерийский эвфемизм – подавлена, не значит уничтожена. Осмотр этой батареи, а точнее сказать, трёх отдельных одноорудийных позиций после окончания боевых действий на Карельском перешейке в 1944 году, показал, что дворики батареи целые, как и сами орудия. Незначительные осколочные повреждения не повлияли на боеспособность батареи Юккола»[42]42
  Ткаченко В.Ф. Форт «Александровский» («Риф»). СПб.: Остров, 2018. С. 251.


[Закрыть].

1 октября 1942 г. с 09.00 до 09.03 батарея № 132 выпустила 15 254‐мм снарядов по гавани «Ино».

2 октября 1942 г. батарея № 132 с 02.00 до 03.28 вновь вела огонь по гавани «Ино».

Оба артналёта велись без корректировки. Вероятность попадания в малые финские посудины практически равна нулю.

3 ноября батарея № 665 с 12.00 до 19.06 обстреливала германские батареи в районе Троицкое – Алиски.

11 ноября 1942 г. батарея № 132 вела огонь с 11.48 до 19.20 по порту Териоки.

30 декабря батарея № 132 с 12.37 до 13.15 вела огонь по финским батареям в районе поселка Поэзия. Здесь и далее стоит отметить, что 254‐мм батареи вели огонь вместе с другими батареями, номера которых приводить не позволяет объём и тематика статьи.

1 января 1943 г. батарея № 123 с 01.12 до 01.26 вела огонь «по живой силе противника» (в переводе с казенного на русский – по площади без корректировки) в районе Териоки – Левашово.

17 февраля 1943 г. батарея № 123 произвела в 16.21 огневой налёт на батареи в районе Териоки.

2 марта 1943 г. батарея № 132 с 11.00 до 14.30 подавляла германские батареи в районе Петергофа.

18 и 19 марта 1943 г. батарея № 123 вела беспокоящий огонь по финским позициям.

Всего с января по апрель 1943 г. по противнику все батареи выпустили 19 (!) 254‐мм снарядов.

11 июня 1943 г. батарея № 123 с 02.00 до 02.08 и с 13.35 до 15.15 вела (вместе с другими батареями) обстрел финских батарей в районе Курносово и железнодорожной станции Оллила. Батарея огонь прекратила, а на станции возник пожар.

12 июня батарея № 123 с 0.05 до 16.45 периодически открывала огонь по финским батареям в районе Куоккала – Стрельбище.

К 24 июня на батарее № 123 наконец отремонтировали четвертую 254‐мм пушку и испытали её четырьмя выстрелами по району Териоки.

25 октября 1943 г. батарея № 123 с 14.06 до 15.41 вела с другими батареями «плановый обстрел» района Соболевка – Курносово.

30 октября 1943 г. батарея № 123 с 15.27 до 15.35 вела огонь по железнодорожной станции Териоки. (Замечу, что огонь вели ещё 5 батарей и все 6 батарей выпустили только 25 снарядов.)

19 ноября 1943 г. батарея № 665, а также ещё 7 береговых батарей и канонерская лодка «Сестрорецк» в течение боя выпустили 73 снаряда «для пристрелки реперов и опробования материальной части».

21 ноября 1943 г. батарея № 665 и ещё 7 батарей выпустили 12 снарядов с аналогичной целью.

24 ноября батарея № 665, 5 береговых батарей, канонерские лодки «Она» и «Зея», а также бронепоезд «Балтиец» выпустили 57 снарядов для пристрелки реперов в районе Сашино.

19 января 1944 г. батарея № 665 обстреливала цели в районе Петергоф – посёлок Свердлов.

В ходе наступления Красной армии на Карельском перешейке была использована батарея № 123, которая к тому времени уже отсутствовала в списках действующих батарей. 9 июня 1944 г. батарея № 123 обстреляла район Камешки – Оллила, 10 июня – район Териоки.

14 июня батарея № 132 вела огонь из двух 254‐мм орудий по финским позициям.

К 1 января 1945 г. в документах упоминается одна 254‐мм батарея – № 123. И та, замечу, законсервирована. Как видим, участие 254‐мм орудий в обороне Ленинграда было более чем ограниченным.