Текст книги "Край безумной любви"

– Знаешь, Леха, когда мы предстаем перед Всевышним, то все равны. Я всю жизнь стремился к людскому, старался не делать зла, потому ухожу спокойно. Шакалу, прежде, чем предстать перед Богом, придется доживать в муках, болезнях и одиночестве. Я ухожу с радостью, перед своей совестью и Всевышним я чист и потому мне не страшно умирать.

Наутро старого Захи не стало, зона проводила его до ворот, и Леха-Змей успел вложить в безжизненные руки маленькую, святую панагию, изготовленную кустарным способом. Расконвоированные зэки приняли гроб и унесли покойного на старое кладбище, где хоронили всех умерших зэков. Еще один свежий холмик сырой земли и колышек с порядковым номером, занял свое место на погосте.

Глава 12. Ответственное решение

Остались позади: прощальная записка к маме, тайное бегство из Москвы, и впереди ожидала долгая дорога в Красноярск. Галя, собирая чемодан с теплыми вещами, догадывалась, что сибирский край – это не столица и морозы там бывают лютые. В поезде она познакомилась с мужчиной-стариком.

– Далеко ли путь держишь? – Дядя Паша был приветлив и с охотой повел разговор с девушкой.

– Пока в Красноярск, а затем на север.

– Однако далече, ты случаем не от экспедиции отстала, в такое время, да на север?

– Нет, дядя Паша, я к жениху своему еду.

– Он у тебя геолог или кто?

– Вахтовым методом трудится.

– Ну, ты даешь, девонька, ай да повезло парню, сама к нему едет, обычно – наоборот.

– Вы не подскажете, как лучше до него добраться?

– Так куда тебе нужно?

Галя достала карту и, повернув ее к дяде Паше, ткнула пальце в отметку.

– Вот, поселок Радужный.

Старик недоуменно посмотрел на нее и покачал головой.

– Что-то ты Галинка не договариваешь, ты хоть слышала, что это за место. Как твой жених там оказался, он что, там работает?

Галя поняла, что-то она не так преподнесла старику и, увильнув от ответа, повторила вопрос, но уже настойчиво:

– Дядя Паша, так Вы подскажете, как туда добраться.

– Так дочка, давай по порядку: поселок этот находится между Котуйканом – притоком Котуя и шахтерским поселком Каяк. У меня там друг раньше жил, я к нему летом, пока Котуй наполнялся водой, порыбачить на моторке спускался. Там зона недалеко стоит в ста километрах от Каяка – это и есть поселок Радужный. Попасть туда можно тремя способами: на кукурузнике АН-2, вертолете МИ-8 или гидраче.

– А что такое гидрач?

– Это гидросамолет, только у него вместо колес стоят поплавки. Правда есть еще один способ, но для тебя он гиблый – это нарты и олени.

– Нет, лучше на вертолете.

– Эко, чудная ты девонька, ты хоть знаешь, сколько стоит вертолет? У тебя денег не хватит на горючее и ста метров пролететь.

– А как же туда люди добираются?

– По всякому, в общем, как придется. Не тот сезон ты выбрала, чтобы жениха проведать.

– А если я летчику заплачу.

– М-да, – призадумался старик, – есть еще одна «лазейка», на аэродроме можно летчиков разыскать, они аэроразведкой занимаются, облетая территории на случай пожаров, с ними можно договориться, но нужно ждать, когда они в рейс полетят.

Вот и Красноярск, Галя пошла на вокзал в зал ожидания, а дядя Паша, попрощавшись с девушкой, поехал дальше – в Иркутск. Она стояла возле окна и ждала, когда освободится место, и наконец, прошла с чемоданом в руках и присела на отполированную до блеска скамью. Галинка наблюдала за большим скоплением людей и думала: «Господи, Леша, родной мой, как же тебя далеко увезли. Села бы сейчас в автобус и добралась до тебя. Холод какой здесь жуткий, хорошо хоть брюки теплые одела, да свитер под куртку».

Долго рассиживаться не стала, спросила у людей, как добраться до аэропорта и, поймав такси, двинулась в путь. Галя не теряла надежды, что ей все-таки удастся найти какой-нибудь транспорт. Но спросив у диспетчеров, получила ответ, что в нужном ей направлении, самолетных рейсов в ближайшее время не намечается. Такая же история ждала ее с вертолетом.

– Не сезон, вся техника стоит – сказал ей механик.

– Я слышала, что можно по-другому добраться до Каяка.

– Нет уважаемая, нынче такие цены на авиационный керосин, не подступишься.

– Что же мне делать? – Галя заметно погрустнела.

– Приходите иногда, справляйтесь, может, кто и полетит.

– Вы не подскажете, в какой лучше гостинице мне остановиться?

– Можно в центре, в «Огнях Енисея».

Делать нечего, поблагодарив мужчину, Галина села в такси и расстроенная отправилась в гостиницу. Администратор предложила несколько номеров на выбор, Галя решила взглянуть сама и выбрала на четвертом этаже с видом на набережную Енисея. Расплатилась за неделю, в стоимость входили завтраки по утрам в ресторане. В узком номере одна кровать, холодильник, благо, хоть ванная комната и душ полагались. Маленький телевизор иногда отвлекал ее от мыслей. Галя смотрела в окно на реку, переводила далеко свой взор, за поросшие елями и соснами сопки. В ее воображении, где-то там отбывал свой нешуточный срок любимый Лешка. Она не могла представить, в каких условиях его содержат, где он трудится. Ей казалось, что там они живут, как в гостинице, каждый в своей комнате, едят в просторной столовой, а на работу ходят, как рабочие на завод. «Думает ли он обо мне, часто вспоминает? Как мало приходит от него писем, всего два, правда иногда приходило без обратного адреса, значит, Леша посылал их через волю. Милый мой, как я по тебе соскучилась. Я здесь, почти рядом, если измерить то расстояние, которое уже проехала, то осталось немного. Господи! Как же мне добраться до него? На чем? Ума не приложу. Сколько придется ждать, пока какой-нибудь самолет или вертолет полетит в том направлении. Может снять квартиру, и дождаться тепла, а там будет проще. Нет, не хочу ждать… Каждый томительный день сводит меня с ума, я не выдержу до весны. Лешенька, любимый мой, подскажи, как мне быть…»

Прошло три дня. Галя места себе не находила, стены комнаты словно ограничивали ее свободу, она не могла больше здесь ждать. Вчера опять ездила в аэропорт, но все безрезультатно, самолеты летали только в крупные населенные пункты, никто из пилотов даже не намекал на северную глухомань.

Вечером, грустная, отчаявшаяся от постоянных неудач, она спустилась поужинать в ресторан. Заказала порцию еды и огляделась. Народу было немного: несколько парочек, видимо приезжих, одинокие мужчины и занятые разговорами, пожилые дамы. Ее взгляд перехватил, сидевший через три столика мужчина средних лет, он был одет в военную форму с погонами майора. Она ела, нехотя отправляя в рот мелко нарезанное мясо, приправленное вкусным соусом. Ей вдруг захотелось выпить вина и, хотя бы чуть-чуть расслабиться. Она мягким движением руки пригласила официанта и заказала вино. Затем сидела и, изредка бросая взгляд на майора, попивала из бокала вкусный, крепленый виноградный напиток. Майор улыбнулся, он тоже заказал себе спиртное, но только покрепче – водку. Галя не ответила ему на улыбку и продолжала потягивать вино. Со стороны она выглядела очень грустной, чем-то обремененной, задумчивой. Это сразу бросилось в глаза майору. Он несколько раз порывался встать и предложить красивой девушке свою компанию, но не решался и продолжал сверлить ее глазами.

Отужинав, Галя пошла к себе в номер. Наутро, когда она спустилась к завтраку, снова увидела майора. Он улыбнулся, и ей пришлось сдержанно, слегка кивнуть в ответ. Вечером, спустившись в ресторан, она заказала сто пятьдесят вина и покушать. Галя достала из пачки сигарету, она очень редко баловалась табаком и то в случае, когда ей хотелось отвлечь себя чем-то от неугомонных мыслей. Сейчас, как раз был тот момент, когда хотелось еще выпить и «закусить» сигаретным дымом. Она порылась в сумочке и с сожалением вздохнула, зажигалку она оставила в номере на столике. Вдруг раздался щелчок, и перед ней вспыхнуло небольшое пламя от зажигалки.

– Разрешите Вам помочь?

Галя узнала майора и деликатно кивнув, прикурила.

– Спасибо.

Военный приветливо кивнул в ответ, и хотел было идти на свое место, как вдруг спросил:

– Девушка, я, конечно, извиняюсь, разрешите мне составить Вам компанию? В номере скукотища, третьи сутки маюсь, уже осточертел этот телевизор, а сходить куда-то, страшный мороз не выпускает.

Если честно, то Галине сейчас было безразлично, будет она сидеть одна или ее станет развлекать разговорами взрослый мужчина. Она указала рукой на стул, приглашая его сесть напротив. Майор метнулся к своему столику и в два приема перенес все, что заказал на ужин.

Галя допила вино и, не доев до конца порцию, сделала движение, чтобы встать из-за стола.

– Уже уходите, неужели Вам хочется прозябать в одиночестве? – спросил он удивленно и в одно и то же время разочарованно.

Она села и печально взглянув на него, тихо ответила:

– Наверно Вы правы, здесь совершенно нечем заняться.

– Разрешите представиться, Юрий Борисович Шахов, майор внутренней службы, нахожусь здесь временно в командировке.

– Галина.

– Очень приятно Галя, судя по Вашему удрученному виду, тоже маетесь в ожидании отъезда.

Галина молча кивнула. Шахов подозвал официанта и заказал себе водки и вопросительно, взглянул на Галину.

– Нет, нет, мне достаточно, – отказалась она.

– Галина, чуть-чуть, самую малость за знакомство, – он указал большим и указательным пальцами мерку.

– Ну, если только чуть-чуть.

Вскоре, официант принес заказ.

– А Вы еще долго будете в Красноярске? – спросил майор, наливая девушке вино в бокал.

– Как сложатся обстоятельства.

– А я уже все свои служебные дела выполнил, да вот загвоздка, вылет задерживается, говорят, должен был вчера состояться, какая-то поломка в самолете произошла

– У нас с Вами одинаковые проблемы. Господи, еще не хватало Новый год в этом городе встретить… – вздохнула она грустно.

– Если не секрет, Вы откуда путь держите?

– Из Москвы.

– Надо же! А я в столице учился, но по распределению попал в северный, извините за выражение «Мухосранск».

Галю рассмешило народное название какого-то северного города, и она первый раз за долгое время улыбнулась.

Майор, улавливая смену в ее настроении, подлил девушке вино.

– Мои друзья остались, кто в Москве, кто в Ленинграде, я уже который год жду вакансии, да вот начальство все тянет, говорит, пока меня заменить некем. Сейчас прилечу, буду занимать новую руководящую должность, моего начальника сняли с работы, а меня назначили на его место руководить учреждением.

Галя не слушала своего собеседника, она думала о Леше: «Как он там родной, как Новый год будет встречать? Вот бы подарок ему сделать и оказаться рядом. Когда же полетит этот чертов самолет?» Она глубоко вздохнула, но уловив последнюю фразу майора, вспомнила, как Леша подписывал обратный адрес: учреждение…

– А Вы там служите?

– Да, Галя, у меня специфическая работа, я назначен руководить колонией, где отбывают наказание преступники.

От слов майора, Галину, словно электричеством прошило. Она сосредоточилась и осторожно переспросила:

– То есть заключенные?

– Совершенно верно. Галя, я Вас чем-то расстроил?

– Нет– нет, просто мне стало немного не по себе от выпитого вина.

– Ваше лицо… Вы так раскраснелись, я уж подумал, что обидел Вас чем-то.

– Юрий, мне стало интересно, там, где вы живете, вероятноочень холодно?

– У нас теплые квартиры, есть клуб, магазин. Там изумительная природа, колония расположена недалеко от реки Котуй. А летом там такая красота: рыбалка, охота, отдых.

Гале стало действительно плохо, она почувствовала, как ее дыхание участилось, и неприятный комок подступил к горлу. Она быстро встала из-за стола и, успокоив движением руки майора, огибая столики, заспешила в туалетную комнату. Ее стошнило. Умыв лицо, она привела себя в порядок, взглянула в зеркало и прищурила взгляд. «Попробую узнать у него, сколько колоний расположено на Котуе, может быть, он знает о зоне, в которой сидит Леша».

Майор, увидев, что девушка возвращается, заметно повеселел и, встретив ее, галантно протянул руку и усадил за стол.

– Простите меня Юрий, я слегка перебрала, сказывается напряжение и усталость.

– А я Вам напиток взял, выпейте, я пробовал, кисленький…

– Юра, я не в состоянии сейчас говорить, расскажите лучше о себе, о своей работе, мне все интересно.

Шахов стал с воодушевлением рассказывать девушке о живописных пейзажах северной тайги, о работе, которая приносит ему массу удовольствий, так как ему приходится воспитывать «заблудших овец», как он по-отечески относится к мужчинам-заключенным, работающих на лесном предприятии.

– Интересно, а как Вы ориентируетесь в названиях, если я правильно поняла, таких колоний немало и каждая имеет свой номер.

– Конечно – конечно, наша колония тоже имеет свой номер, – и майор назвал аббревиатуру из букв и чисел.

Галинке снова стало нехорошо, но она усилием воли заставила себя успокоиться. «Это же зона, где находится Леша…»

– Я вообще не представляю, как вы там живете, бедные жены, они, наверное, скучают в глуши.

– Если речь идет обо мне, я холостой мужчина, – поспешил обнародовать свой личный статус Юрий.

Казалось, Галя пропустила мимо ушей его фразу. Сейчас ей было необходимо обдумать всю информацию, полученную от майора. Она встала и, извинившись, направилась из зала в коридор и, встав в фойе перед зеркалом, задумалась. Она еще не могла связать концы с концами, но в одном она была уверена, что получила в руки кончик нити, которая приведет ее к Лешке. Она женщина – обольстительница, и потому должна воспользоваться таким даром небесным: майор должен ее привезти к Леше, только ей нужно правильно поставить себя. «Но как?! Я разве не замечаю, каким пожирающим взглядом он осматривает меня с ног до головы. Майор наверно с ума сходит в тайге без женского внимания и ласки. Но я – то ему в этом не помощница. У меня своя цель. А как я объясню ему, что спешу на свидание к своему жениху? А если он начнет приставать… Гадость какая, как я должна реагировать на его домогательства? Галя, думай, думай! Думай скорее – это шанс. Я должна что-то придумать, иначе он в любое время улетит на самолете, а я останусь здесь ни с чем. Я должна подумать, у меня всего одна ночь. Всего одна ночь… И я встречусь с любимым Лешей».

Галя поднялась к себе в номер, не включая свет и не раздеваясь, легла на кровать. Мысли одна за другой лезли в голову, она часто вскакивала, подходила к зеркалу в коридоре, включала свет и пристально смотрела себе в глаза. «Я должна буду это сделать… О, нет, Лешка, миленький, я никогда не пойду на это… Лучше я выброшусь из окна этой гостиницы, чем решусь…

Прошел час, возбужденность прошла, мысли снова стали одолевать: «Ну, заморочу я ему голову, повезет он меня в свой поселок, и что? Как я ему скажу, что преследовала совсем другую цель. Да он меня тут же вышвырнет на улицу, и я точно никогда не увижу Лешу, а мало того, майор уничтожит его, ведь по его совам, он теперь начальник в колонии. Как же мне выйти из этой ситуации? Что придумать. Как любила мама повторять в таких случаях: „И колется, и хочется, и мамка не велит“. Какой у меня выход? Неужели ничего нельзя придумать. Я не хочу, я не могу!!»

Галя, истерзанная собственным бессилием, зарылась лицом в подушку и заплакала. Где же ей – хрупкой, красивой девушке, не искушенной в интригах и склоках, взять столько сил, чтобы сделать ответственный шаг? Никого рядом нет, кто бы дал совет, если бы любимый Лешка был здесь, то и надобность отпала, а тут придется решать самой. Она перевернулась на спину и, смотря через штору на свет от фонарей, подумала: «Утро вечера – мудренее», и закрыв глаза, заставила себя заснуть.

Не спал и майор. Не дождавшись Галину, он допил водку и пошел в свой номер. В нетрезвой голове вдруг проскочила мысль: «Подойти к дежурной, спросить номер ее комнаты. Нет, не стоит, вдруг я ее спугну. Только-только завязалось знакомство и все порушить. Что это со мной, почему я хочу ее видеть, смотреть в ее изумительные глаза? Да-да, именно изумительные, от взгляда которых меня начинает в дрожь бросать. А ее лицо, губы… – Юрий на миг представил, как прикасается к ним своими губами. По телу пробежалась волна желания, он снова остановился, и в нерешительности замер. – Она так молода, а я? Разве она сможет сделать шаг мне навстречу и махнуть рукой на мой возраст. Сколько ей? Двадцать, чуть больше, а мне уже сорок пять, в отцы ей гожусь. Да к черту все это, разве дело в возрасте. Главное, чтобы увидела, почувствовала, как она мне нравится. Что сделать сейчас для нее, чтобы она повернулась ко мне? Кто она, зачем приехала в Красноярск? Ведь я о ней ничего не знаю, может она замужем, а я размечтался. Но она не отказала мне в знакомстве, значит, я ей в какой-то степени нравлюсь или иначе сказать, она не против, вдали от своего дома закрутить, хотя бы мимолетный роман с незнакомым мужчиной. Только бы она не уехала завтра, осталась, хотя бы на один день. Я хочу ее видеть, хочу слышать». Юрий глубоко вздохнул и, закурив папиросу, направился из холла на мороз. Он вышел к углу гостиницы, улицы были пустынны, ни машин, ни прохожих, один только он на перекрестке и одинокие фонари, заступившие на ночную вахту.

Утром Галя проснулась и не пошла на завтрак, она решила, что будет разумней, если Юрий не увидит ее и, не дождавшись к столу, попытается узнать, в каком номере она проживает. Она предпочла не сопротивляться, а пустить себя по течению: найдет он ее, то ей не останется больше ничего, как пойти с ним на сближение, иначе весь ее план и выеденного яйца не стоит.

Прошел час, в дверь внезапно постучали. Галя от неожиданности вздрогнула, в первую очередь она подумала, что горничная пришла менять белье, но услышав за дверью тихий, мужской голос, подошла к двери и спросила:

– Кто там?

– Галина Алексеевна, извините меня, пожалуйста, вчера Вы так внезапно ушли, я подумал, что Вы недомогаете. Может Вам, какая помощь нужна?

Рука потянулась к ключу в замке и на миг остановилась. Вот этот решительный миг, за которым кроется ее неизведанное будущее, но оно в ее руках.

Галя прикрыла веки и представила себе глаза любимого человека, она шепотом сказала: «Леша, мой любимый Леша, прости меня…»

Она открыла дверь и приветливо улыбнулась.

– Вчера мне стало нехорошо, я решила пораньше лечь, а сейчас прекрасно себя чувствую. Кстати, как Вы меня нашли?

– Галя, – глаза Юрия радостно засветились, – да разве это проблема, я так за Вас переживал, думал, что напоил прекрасную девушку и все испортил.

– Неужели все…?

– Я не правильно выразился… Я хотел сказать…

– Юра, не нужно ничего говорить… Вы понимаете меня?

– Да-да, Галя, я понял… – майор запнулся и от волнения забыл все слова, которые хотел ей сказать, а ведь готовился: проведенная, бессонная ночь не прошла даром, он репетировал признание.

– Вы вчера говорили, что поедете в аэропорт, можно напроситься к вам в попутчики, мне надоело сидеть в этих стенах.

– Галя, Вы еще спрашиваете, я безумно буду рад, если мы отправимся туда вдвоем. Кстати, Вы не сказали, куда Вам нужно лететь.

– А знаете Юрий, мне все равно.

– Как? Галя… Неужели… Я не ослышался? Вы сказали…

– Я ушла от мужа, и теперь хочу все забыть, просто я сейчас на перепутье: или мне вернуться в Москву или… – Она присела на край постели и тяжело вздохнула.

– Я, кажется, начинаю Вас понимать, Галя… Что я могу для Вас сделать, только одно Ваше слово… Скажите!

– Я Вас прошу Юрий Борисович, пожалуйста, не торопить события.

– Как Вам будет угодно, Галя, я очень терпеливый, я готов ждать сколько нужно. Я всю ночь не спал, ходил вокруг гостиницы и все думал. Я не знаю, будете ли Вы считать, что я тороплюсь, но Вы мне очень нравитесь…

– Юрий, давайте собираться, Вам пора ехать, – одернула его Галя.

– Да-да, Галочка, я мигом, через пять минут я Вас буду ждать в холле.

Галя, проводив майора, прислонила ладони к раскрасневшимся щекам и взглянула на себя в зеркало. «Господи, если можешь, передай моему любимому, что я навеки принадлежу только ему».

Шахов был неузнаваем, его лицо светилось от счастья, он как-то приободрился, приосанился, лицо было гладко выбрито, и за майором тянулся шлейф одеколонного запаха. В аэропорту он зашел в кабинет, и минут десять с кем-то разговаривал. Когда Юрий вышел, Галя с нескрываемым интересом спросила:

– Вам повезло сегодня?

– Не сегодня, Галя, – ответил он уклончиво. И с хитринкой, выдержав паузу, весело произнес, – послезавтра Галя, послезавтра будет рейс.

Галине самой показалось странным, как она обрадовалась за майора, а может потому, думала она, что ей теперь не безразлично: полетит Юрий на север или задержится в Красноярске. По сути, разобраться, ведь она этого хочет и выбрала именно такой путь, чтобы добраться до любимого Лешки. Раз играть, так играть, не показывать вид, что чем-то огорчена, а отвечать улыбкой.

У влюбленного мужчины все устроено не так, как у обычного, обуреваемого недоверием человека, он ничего и никого не замечает вокруг себя, кроме объекта ухаживания. Вот так сейчас выглядел Шахов Юрий, с каждой минутой его засасывало в сладострастную пучину и он, замечая, как Галина буквально на глазах меняется, не переставал думать, что начал тоже ей нравиться.

Майор едва дождался вечера, свидание было назначено в ресторане и сегодня он сделает ей предложение: «А чего тянуть? Девушка ушла от мужа, сейчас она находится в таком состоянии, ей срочно нужно менять что-то в своей жизни, я считаю неотлагательным предложение, выйти за меня замуж. Завтра же утром я пойду в управление и по звоночку сверху, нас распишут без очереди. Потом мы долетим до „Отчаянного“, я закончу кое-какие дела и домой. Представляю, как все ахнут, когда увидят, что я привез с собой красавицу – жену. Как? Где ты с ней познакомился? Как тебе удалось? Будут сыпаться вопросы. Черт! – чертыхнулся про себя Юрий, – когда же рассмотрят мой запрос о переводе в Москву? Вот было бы здорово: Галя, наша семья, Москва – просто предел желаний».

Шахов преподнес букет роз, когда Галина вошла в зал, взял ее за руку и проводил к столику. Редкие посетители с нескрываемым восхищением наблюдали за происходящим, как взрослый мужчина галантно ухаживает за молодой, красивой девушкой. Может, кто-то из представителей мужского пола задал себе немой вопрос: «Что нашла в нем эта очаровательная девушка, ведь он совсем не блещет красотой, вид у него такой невзрачный?»

Галя пила вино, стараясь заглушить в себе бунтующие всплески совести, она понимала, если даст волю своим чувствам, то с мечтой о скорейшей встрече с Лешкой, ей придется распрощаться. Юрий постоянно что-то ей говорил, стараясь развеселить, и она отвечала ему улыбкой, потом они танцевали под музыку, льющуюся из колонок. Наступил решающий момент, когда ему и ей предстояло разойтись по своим номерам. Она ощутила сильное внутреннее напряжение и чтобы окончательно решиться на ответственный шаг, попросила Юрия налить ей водки. Галя выпила до дна и устремила на Шахова туманный взор. Он принял этот взгляд, как согласие и, поцеловав ей руку, прошептал на ухо:

– Пойдем в номер…

Галя вела себя отрешенно, она стояла в фойе и наблюдала, как Юрий договаривался с администратором, затем он достал из внутреннего кармана кителя деньги, и протянул служащей гостиницы. Он вел девушку по лестнице до пятого этажа, слегка поддерживая за талию и, остановившись возле двери, открыл ключом номер. Просторная комната, с широкой кроватью посередине, открылась их взору.

Шахов погасил свет. Галя почувствовала, как ее голова еще больше закружилась от выпитого вина и водки, и тело медленно погрузилось в какую-то бездну. Ее разум на время заснул, уступая место бесконтрольному состоянию…

Она проснулась среди ночи, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Услышала рядом с собой посапывание и тихо, чтобы не потревожить сон Шахова, прошла в туалет. Ее стошнило. Затем, упираясь рукой о стену, перешла в ванную. Меньше всего сейчас хотелось увидеть себя в зеркало. Видимо совесть начала просыпаться, подтачивая изнутри: сознание обволакивало чувство омерзения, от ночного, неконтролируемого ею поступка. Она включила воду, первым ее желанием было смыть с себя отвратительный запах, исходящий от ее тела, оставленного мужчиной. На полочке она увидела бритвенные принадлежности и взяла в руку станок. Шальная мысль закралась в ее сознание: «Алешка никогда мне этого не простит. Взять бритвочку и полоснуть по венам, – но следом последовала отрезвляющая мысль, – Зачем? Кому будет от этого легче? Мне? А как же Леша? Решение, которое я приняла, только ускорит нашу встречу. Я сделала шаг и преодолела пропасть между нами, а теперь хочу снова вернуться назад. Что он подумает, когда узнает, что я таким способом ушла из жизни. Я не могу этого сделать, даже уходя в другой мир, я все равно буду думать, что поступаю, как эгоистка».

Никогда за прожитые годы ей не приходила в голову подобная мысль, она даже считала, что люди, заканчивая свою жизнь суицидом – безумные. Она сняла с себя комбинацию, медленно легла на дно ванны, закрыла глаза, ощущая, как горячая вода теплом обволакивает ее тело.

Осознание того, что случилось ночью, стало снова ввергать ее в стопор, ей стало жаль себя, слезы горечи и отчаяния заполнили глаза. Она поднялась и присела на край ванны. «Нет, я буду жить. Ради Лешки я пошла на это и все, что предложит мне Юрий, я сделаю. Я здесь ради встречи с любимым, – и вдруг Галинку посетила дерзкая мысль, окончательно отрезвляя ее голову, – а что если мы с Лешкой вместе убежим? Время для подготовки будет достаточно. Осмотрюсь, увижу его, я все ему объясню, ведь он же любит меня, значит поймет. Что нужно для побега? Еда, карта, еще что? Все это я достану с помощью Юрия. Деньги на первое время, тоже возьму, опять же у Юрия». Гале стало легче, от того, что она отступила на шаг от пропасти и начала мыслить толково, как это делала с того момента, когда покинула Москву.

Шахов, пока Галина сидела в гостинице, успел побывать в нескольких местах. После обеда он пришел и, протянув ей цветы, припал на одно колено. Где он только набрался этой удали и галантности, его последние слова, удивили Галю безмерно.

– Галочка, я чувствую, что люблю тебя, ты самая прекрасная из женщин, которых я когда-либо встречал в своей жизни. Я понимаю, что мы знакомы всего несколько дней, но такое случается в жизни, я хочу, чтобы ты стала моей женой. – Он протянул Галинке красную коробочку, в которой находилось золотое колечко с драгоценным камушком.– Ты согласишься выйти за меня?

Галя, от удивления широко открыла глаза, помедлила с ответом и, наконец, решилась. Она дала согласие кивком головы.

Шахов подхватил ее на руки и закружил по комнате, затем опустил перед собой и торжественно произнес:

– В семнадцать ноль-ноль, у нас с тобой регистрация.

– Как, уже?! – воскликнула удивленная Галина.

– Я договорился, но меня беспокоит одно обстоятельство…

– Ну-ну, что ты хочешь услышать?

– Ты ведь не разведена.

– Я жила с ним в гражданском браке.

– Галя!! – воскликнул обрадованный Юрий, – это же в корне меняет дело, нужно срочно готовиться, у нас времени осталось два часа.

Вечером Галину и Юрия расписали в ЗАГСе, свидетелем на их бракосочетании оказался давний приятель, сослуживец майора, в звании подполковника. Потом они сидели в номере гостиницы и скромно отмечали торжество. Шахов обещал ей по приезде в Радужный, закатить пир горой. Галя, как только могла, натянуто улыбалась, стараясь скрыть за улыбкой грусть и разочарование.

Прошла еще одна ночь, наутро Шахову позвонили из аэропорта, сообщив, что самолет АН-2 вылетает на прииск «Отчаянный» в три часа дня.

За иллюминатором, в голубом небе, проплывали облака. Двигатель самолета натужно гудел снаружи. Галина впервые летела на «кукурузнике» и при попадании в облако, начиналась неприятная болтанка. Сначала она со страхом оглядывалась вокруг, но вскоре успокоилась, наблюдая за мирным поведением других пассажиров. В небе исчезла молочная дымка, на линии горизонта просматривались плоские горы и сопки, покрытые хвойными лесами.

– Котуй, – сказал ей на ухо Шахов, указывая рукой на извилистую, словно громадную змею, реку. По обоим берегам тянулись каменные, покатые косы. Зимой Котуй скован льдами и укрыт белым покрывалом, только местами, на плоских горах, ветер не давал скапливаться снегу. Самолет выныривал из сплошной пелены и снова входил в облака и только между их разрывами, Галя замечала внизу тайгу, очертания небольших, множественных озер, и равнины, покрытые снегом. Ей стало не по себе, она по-иному представляла окрестности лагеря, где содержали Лешу, воображала, что им легко будет добраться до реки и, применив какое-нибудь плавсредство, уйти вниз по реке. Реальные размахи величественной тайги и горный ландшафт по берегам Котуя, развеяли ее мысленное представление.

Вечером, майор и его молодая жена, прибыли на прииск «Отчаянный». Пока Шахов вызывал с «Радужного» вертолет, который числился на балансе подразделения охраны лагеря, Галя, ежась от колючего ветра, рассматривала достопримечательности поселка. Одноэтажное здание клуба-столовой, куда завозили и показывали два раза в месяц кино, два десятка рубленых домов, где жили аборигены, да несколько лачуг, в которых обитали старатели.

До прибытия вертолета разместились в столовой поселка и дополнительно среди старателей отмечали спиртом свадьбу «молодоженов». Юрий и Галина чуть позже вышли на улицу, там он встретился с двумя мужчинами, которым в прошлом помог с досрочным освобождением. О чем-то с ними поговорил и, обменявшись свертками, они разошлись в разные стороны: Шахов с Галиной направились на взлетную полосу, где их уже ждал вертолет, а двое мужчин пошли допивать спирт за здоровье «новоиспеченных молодых».