Текст книги "От Руси к России"

Города, монастыри и знаменитые села, построенные в этот период в Московской земле и по соседству с ней

Владимир – город, центр Владимирской области. Расположен в 190 километрах к северо-востоку от Москвы. Основан в 1108 году как крепость князем Владимиром Всеволодовичем Мономахом.

Волоколамск – город в Московской области, районный центр. Расположен в 130 километрах к северо-западу от Москвы. Согласно преданиям, Волоколамск, или Волок Ламский, основал еще в 1054 году Ярослав Мудрый. Но первое упоминание в Лаврентьевской летописи о городе датируется 1135 годом. Это было время очень важное в истории Руси и в истории Заокской земли.

1135 год. Вроде бы по существующей на сей день традиции и Москвы еще не было, и, как считают некоторые торопливые на выводы люди, и жило-то в Московском пространстве небольшое по количеству и вдобавок очень бедное население. Но это не так! Автор данных строк принадлежит к тем людям, которые считают, что и Москва существовала как минимум в третьей четверти XI века, и земля Московская была не просто богатой, но хорошо возделанной, обихоженной, экономически привлекательной и выгодной для купцов и других деловых людей.

1135 год. Новгородские купцы, согласно Лаврентьевской летописи, основывают Волок Ламский.

1135 год. Началась распря Киевского князя с князьями Черниговскими. Военные проблемы надолго отвлекли князя Суздальского Юрия Долгорукого от хозяйственных дел. Да и многих летописцев, а затем и русских историков, которых обычно волновали глобальные проблемы. Они как-то очень скупо отнеслись к тому, что в 1135 году новгородцы решили построить на своих южных границах город Волок Ламский на торговом пути из новгородских земель в Волго-Окский бассейн. Здесь было место волока судов из реки Ламы, притока Волги, в реку Волошню, приток Рузы, которая несет свои воды в Москву-реку.

Уже поэтому 1135 год вполне можно назвать ключевым в истории московского пространства, а значит, и города Москвы, пусть еще и не признанного формально, то есть не получившего статус города и не упомянутого в летописях, но существующего фактически на Боровицком холме и его окрестностях и притягивающего к себе взоры деловых людей, купцов.

Сначала город был построен на Ламе, позже его перенесли на берег реки Городенка, приток Ламы.

Город быстро разрастался, в нем находилось в XII веке около 80 церквей, в основном деревянных.

В 1159 году именно здесь Андрей Боголюбский, сын Юрия Долгорукого, устроил свадьбу своей дочери, вышедшей замуж за вщижского князя Святослава Владимировича. А через двадцать лет в Волоколамске княжил внук общепризнанного основателя Москвы Ярослав Мстиславович.

В XII–XIV веках городом владела Новгородская республика. В XIV веке московские князья повели за него борьбу и несколько раз владели Волоколамском, «примыслив» себе половину города.

В 1382 году князь Владимир Андреевич Серпуховской (Храбрый) разгромил под Волоколамском большой отряд, посланный сюда Тохтамышем для сбора дани и грабежа. Узнав об этом, коварный хан испугался, как бы двоюродный брат Дмитрия Донского не явился в Москву с крупным войском, и поспешил на юг, в степь, разорив земли Рязанского княжества.

Во времена Василия II Васильевича (Темного) город перешел под юрисдикцию Московского княжества. В 1470 году здесь была построена сохранившаяся по сей день церковь во имя Воскресения Господня, знаменитый Воскресенский собор. Окончательно в состав Московского государства Волоколамск вошел в 1569 году.

Окрестности города в октябре-ноябре 1607 года заняли войска И. И. Болотникова. Чуть позже польские интервенты разорили местные селения. Но взять осажденный ими в 1613 году город они не смогли.

В годы Великой Отечественной войны немцы оккупировали город, но не надолго. 19 декабря части Красной армии выбили врага из Волоколамска, разоренного, опустошенного.

В окрестностях города много исторических и культурных памятников, но, пожалуй, самый значительный из них – Иосифо-Волоцкий монастырь – находится в двадцати километрах к северо-востоку от города в местечке Теряево.

Вязьма – город в Смоленской области, районный центр. Предполагается, что он существовал уже в IX–X веках.

Михайлов – город, районный центр в Рязанской области. Расположен в 68 километрах к юго-западу от Рязани. Вероятно, основан в 1137 году князем Рюриком Ростиславичем и назван именем его сына Михаила. В 1551 году город был основан вторично после того, как здесь была построена крепость на пути крымских татар в Москву. В 1618 году город выдержал 10-дневную осаду польских войск.

Муром – город, районный центр во Владимирской области. Впервые упомянут в Лаврентьевской летописи под 862 годом. Расположен в 137 километрах юго-восточнее Владимира.

Углич – город в Ярославской области, районный центр. Расположен в 110 километрах к западу от Ярославля. Известен с 937 года.

Новоторжский Борисоглебский мужской монастырь – основан преподобным Ефремом, слугой святого Бориса, в 1015 году сначала в виде небольшой «пустыньки» на берегу реки Тверцы. В 1038 году она уже известна как Борисоглебский монастырь.

Спасо-Преображенский Муромский мужской монастырь – основан ранее 1096 года на высоком левом берегу реки Оки.

Глава 2. Основатели

Юрий Владимирович Долгорукий (90-е годы XI века – 1157 год)

Под Крылом Мономаха

В русской, да и в мировой истории такие сложные личности, каким был основатель Москвы, встречаются нечасто. Ему досталось сложное время, когда Русь, вырулив на крутой и опасный вираж своей судьбы, понеслась по его ухабам и кочкам междоусобицы с такой стремительной скоростью, что только мудрые из мудрейших, оказавшись в подобной ситуации, могли находить принципиально верные решения актуальных и одновременно стратегических задач, жизненно важных для страны в целом и для каждого соотечественника в отдельности. Он, быть может, единственный из русских князей XII века, увидел вектор времени. Он упрямо пытался скорректировать направление движения быстронесущегося Русского государства, учитывая этот вектор.

Его мало кто понимал из современников и потомков. Его называли и называют по сю пору самыми разными словами, пытаясь представить князя Суздальского и великого князя Киевского то гениальным полководцем, то экзальтированным, психопатически несдержанным женолюбом (Татищев), то этаким безалаберным политиком (Н. М. Карамзин)… А, например, Н. И. Костомаров в своей обширной «Русской истории в жизнеописаниях ее главнейших деятелей» вообще проигнорировал одного из главных деятелей XII столетия.

…Юрий Владимирович родился приблизительно в 1090-1091 году. Отцом его был Владимир II Мономах, а матерью – неизвестная, не упоминаемая в русских летописях и иностранных хрониках вторая жена Владимира Мономаха. Всего у знаменитого великого князя киевского было три жены. Первая, Гита, дочь печально известного в истории Альбиона короля Гарольда, погибшего в битве с норманнами Вильгельма I Завоевателя в 1066 году, прибыла в Киевскую Русь приблизительно в 1074-1075 годах из Дании. Датский король Свенд II после трагедии при Гастингсе приютил у себя двор короля Гарольда, сделал все, чтобы изгнанникам жилось у него хорошо. Более того, выступая в роли свата, он организовал свадьбу восемнадцатилетней Гиты с Владимиром Мономахом, в то время княжившим в Переславле.

В 1076 году дочь Гарольда родила сына Мстислава Владимировича, будущего великого князя киевского. После этого в летописях и других источниках Гита не упоминается ни разу, что дает повод считать ее рано умершей.

Несчастная судьба была у родных короля Гарольда, у тех, кто связал свою судьбу с этим, по всей видимости, чистым человеком, оказавшимся в роли «без вины виноватого». Многие из них погибли в битвах с норманнами, многие влачили жалкое существование. Гита слишком рано умерла, но ее судьба явилась одной из опор некоего философского мостика между историей Альбиона и историей Древней Руси, откуда в конце сороковых годов XI века в Норвегию отплыл один из участников великой драмы Альбиона Харальд Хардероде с женой Элисив (дочерью Ярослава Мудрого). Трагедия Британии должна была предостеречь всех русских князей от раздувания огня распри. История Альбиона с V по XI века нашей эры представляла собой почти непрерывную цепочку распрей, разбавляемых нашествиями данов, саксов, англов, викингов, которые, отвоевывая себе пространство на острове, тут же включались во внутреннюю междоусобицу… История Древней Руси с IX по XIII век чем-то напоминала историю Альбиона с V по XI век, и судьба не зря отослала в сороковых годах Элисив с Харальдом в Норвегию и прислала в восьмидесятых годах из Дании Гиту в жены Владимиру Мономаху. Не зря.

Но мать Мстислава не успела, не смогла передать русским людям, сыну – будущему великому князю киевскому – философской сути своей короткой жизни. Не словами передать – это уж слишком для жены русского князя XII века, – но судьбой своей.

В 1096 году, когда Юрию едва исполнилось шесть лет, Владимир Мономах поставил его на княжение в Ростово-Суздальскую землю. То был стратегически очень точный ход. Ростово-Суздальская земля, завещанная еще Ярославом Мудрым сыну Всеволоду, перешедшая затем к Мономаху, была богатейшей и обширнейшей областью, территория которой огибалась с запада, юга и юго-востока Окой и Волгой и простиралась далеко на север. Во второй половине XI века сюда устремились из Поднепровья, из Новгородской земли русские люди, гонимые злыми ветрами разразившейся распри, а также другими причинами, о которых речь пойдет позже.

Владимир Мономах в своих сочинениях не пишет о том, почему он передал мальчику Юрию столь перспективную землю, но можно предположить, что расчет у князя был прост: Ростово-Суздальская область быстро развивалась, крепла, приобретала все больший вес в Восточной Европе, и сын Юрий делал первые самостоятельные шаги в жизни. Им – Ростово-Суздальской земле и князю – предстоял долгий и трудный путь. И хорошо, что этот путь они начинали вместе. Владимир Мономах устроил торжественный обряд водружения на княжеский престол шестилетнего Юрия и отправил сына в Ростов. С мальчиком уезжал в Заокскую землю и его учитель Георгий Симонович, известный в Киеве человек, потомок «заезжего варяга» Шимона. Еще во времена княжения Ярослава Мудрого тот явился в Киев из Скандинавии, принял крещение по православному обряду, стал Симоном, быстро приобрел популярность и заслуженный авторитет среди сограждан. Человек деловой и щедрый, Симон пожертвовал огромную сумму денег на основание в Киеве Печерского монастыря. Его сын, Георгий, высокообразованный, талантливый, был приближен ко двору, а Владимир Мономах доверил ему воспитание и обучение сына Юрия. Князь сделал удачный и дальновидный ход. Георгий Симонович оказался не только хорошим педагогом, но и верным другом, и помощником, и правителем!

Русские летописи и другие источники не балуют любопытных людей фактами из ранней жизни Юрия Владимировича, сменившего на Ростовском княжеском престоле старшего брата Мстислава. И данный факт вполне оправдан, ведь все великие события конца одиннадцатого и начала двенадцатого веков совершались в других областях Восточной Европы и другими людьми. Самой мощной фигурой тех лет являлся Владимир II Мономах. Политический такт, полководческое дарование, дипломатическое искусство и талант писателя-мыслителя, вся его деятельность и результаты ее на мирном и военном поприщах дают основания называть годы активной жизни этого человека эпохой Мономаха.

В 1100 году он убедил князей начать боевые действия против половцев: не ждать, пока степняки совершат очередной налет на русскую землю, а самим ходить в походы, бить половцев на их территории. В походе 1108 года Владимир возглавлял вместе с великим князем киевским союзное войско. Русские одержали победу и в январе 1108 года заключили с противником выгодный мирный договор. Эта война дала Юрию Владимировичу жену, дочь половецкого хана Аепы. Невеста принадлежала к очень знатному роду. Но, к сожалению, летописцы не упомянули имя этой женщины, которая родила будущему основателю Москвы сына Андрея, названного впоследствии Боголюбским.

В этих походах приняли боевое крещение сыновья Мономаха. В 1113 году шестидесятилетний князь стал великим князем Киевским. Юрий Владимирович участвовал в некоторых важных делах отца, совершил в 1120 году с ростово-суздальской дружиной поход на волжских болгар, активизировавших свои действия на восточных границах владений сына Мономаха, нанес противнику поражение, захватил богатый обоз, много пленных. И на пять лет его имя исчезло со страниц русских летописей.

19 мая 1125 года «славный победами за Русскую землю и благими нравами» великий князь киевский Владимир Мономах умер в возрасте 73 лет. Пятеро его сыновей, оставшиеся к этому времени в живых, – Мстислав, Ярополк, Вячеслав, Юрий, Андрей, – приехали в Киев, собрались во дворце, у гроба отца. Взрослые люди – старшему, Мстиславу, было сорок девять лет, младшему, Андрею, – двадцать три года; опытные – каждый из них уже участвовал в мирных и военных делах отца; талантливые, болеющие душой за Русь, за соотечественников; очень разные по характеру и по личностным качествам Мономашичи. Усопший князь передал им державу в ответственный период истории. Что мог дать им, кроме власти, великий отец? Он дал им слово свое, «Завещание Мономаха».

«Приближаясь ко гробу, – написал он, – благодарю Всевышнего за умножение дней моих: рука его довела меня до старости маститой. А вы, дети любезные, и всякий, кто будет читать сие писание, наблюдайте правила, в оном изображенные. Когда же сердце ваше не одобрит их, не осуждайте моего намерения; но скажите только: он говорит несправедливо!..

О, дети мои! Хвалите Бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных; кормите их, и мыслите, что всякое достояние есть Божие и поручено вам только на время. Не скрывайте богатства в недрах земли: сие противно христианству. Будьте отцами сирот: судите вдовиц сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виновного: жизнь и душа христианина священна. Не призывайте все имени Бога: утвердив же клятву целованием крестным, не преступайте оной. Братья сказали мне: изгоним Ростиславичей и возьмем их область, или ты нам не союзник! Но я ответствовал: не могу забыть крестного целования… Не оставляйте больных; не страшитесь видеть мертвых: ибо все умрем. Принимайте с любовию благословение духовных; не удаляйтесь от них; творите им добро, да молятся за вас Всевышнему. Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце, и думайте: мы тленны; ныне живем, а завтра во гробе. Бойтесь всякой лжи, пиянства и любострастия, равно гибельного для тела и души. Чтите старых людей как отцов, любите юных как братьев. В хозяйстве сами прилежно за всем смотрите, не полагаясь на отроков и тиунов, да гости не осудят ни дому, ни обеда вашего. На войне будьте деятельны; служите примером для воевод. Не время тогда думать о пиршествах и неге. Расставив ночную стражу, отдохните. Человек погибает внезапу: для того не слагайте с себя оружия, где можно встретиться опасность, и рано садитесь на коней. Путешествуя в своих областях, не давайте жителей в обиду княжеским отрокам; а где остановитесь, напойте, накормите хозяина. Всего же более чтите гостя, и знаменитого, и простого, и купца, и посла; если не можете одарить его, то хотя брашном и питием удовольствуйте: ибо гости распускают в чужих землях и добрую, и худую славу об нас. Приветствуйте всякого человека, когда идете мимо. Любите жен своих, но не давайте им власти над собой. Все хорошее, узнав, вы должны помнить: чего не знаете, тому учитесь. Отец мой, сидя дома, говорил пятью языками: за что хвалят нас чужестранцы. Леность – мать пороков; берегитесь ее. Человек должен всегда заниматься: в пути, на коне, не имея дела, вместо суетных мыслей читайте наизусть молитвы или повторяйте хотя самую краткую, но лучшую: Господи помилуй! Не засыпайте никогда без земного поклона; а когда чувствуете себя нездоровыми, то поклонитесь в землю три раза. Да не застанет вас солнце на ложе! Идите рано в церковь воздать Богу хвалу утреннюю: так делал отец мой; так делали все добрые мужи. Когда озаряло их солнце, они славили Господа с радостью и говорили: просвети очи мои, Христе Боже, и дал ми еси свет Твой красный. Потом садились думать с дружиной, или судить народ, или ездили на охоту; а в полдень спали: ибо не только человеку, но и зверям и птицам Бог присудил отдыхать в час полуденный. Так жил и ваш отец. Я сам делал все, что мог бы велеть отроку: на охоте и войне, днем и ночью, в зной летний и холод зимний не знал покоя; не надеялся на посадников и бирючей; не давал бедных и вдовиц в обиду сильным; сам надзирал церковь и Божественное служение, домашний распорядок, конюшню, охоту, ястребов и соколов… Всех походов моих было 83; а других маловажных не упомню. Я заключил с половцами 19 мирных договоров, взял в плен более ста лучших их князей и выпустил из неволи, а более двухсот казнил и потопил в реках. Кто путешествовал скорее меня? Выехав рано из Чернигова, я бывал в Киеве и родителя прежде Вечерен…»[3]3
  Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. II. Гл. VII. Стр. 89.


[Закрыть]

Мономашичи. 1125–1146 годы

Мстислав Владимирович, сын Гиты, с 1088 года княжил в Новгороде, Ростове, Смоленске, в Переславле и в других городах, участвовал в княжеских съездах, в походах на половцев, сыграл выдающуюся роль в организации обороны Новгородской земли от набегов западных соседей, стал великим князем киевским в 1125 году, умер в 1132 году. Летописцы, а затем и некоторые историки именуют его Мстиславом Великим, отдавая тем самым заслуженную дань этому государственному деятелю. Есть и явные недоброжелатели старшего сына Владимира Мономаха, обвиняющие его в том, что он не сумел прекратить разгорающуюся междоусобицу, не справился с половцами, то есть логически не завершил дело отца. Отрицательно оценивая деятельность Мстислава, историки как бы подписывают приговор всем Мономашичам, якобы не справившимися с решением задач, возложенных на них историей. Но справедлив ли приговор? Справедливы ли обвинения, предъявляемые Мстиславу Великому, годы великого княжения которого приходятся как раз на тот период, когда русская распря, если так можно сказать, окончательно вышла из повиновения? Увядающему Киеву, лишенному мощной подпитки, получаемой от «варяжского пути», во второй четверти XII века уже невозможно было держать в повиновении крупные и мелкие княжества. Созданная Рюриковичами пирамида с вершиной в Киеве стала по объективным причинам рушиться. Мстислав, каким бы он ни был великим, не смог бы остановить процесс разложения, дробления. Он сделал все, чтобы этот процесс проходил с наименьшими потерями для страны в целом и для каждого соотечественника в отдельности. Вот в чем смысл его величия.

С междоусобицей Мстислав боролся теми способами и средствами, которые считал нужными и важными. Чтобы покончить с этим злом, он решил нанести сокрушительный удар по князьям полоцким, потомкам варяжки Рогнеды, являвшимся, по мнению великого князя киевского, первопричиной распри. Они действительно представляли собой постоянную угрозу для мира внутри державы, вели независимую политику, часто не подчинялись высшей власти.

У них была на то веская причина. Известно, что матерью Владимира I Святославича являлась ключница Малуша, а не законная, пусть и взятая силой, жена Рогнеда, потомки которой более ста лет пытались отвоевать силой свое право на великокняжеский престол у потомков Малуши и Владимира I Святославича.

В 1127 году в наказание за то, что князья полоцкие отказались участвовать в очередном походе на половцев, Мстислав повелел удельным князьям Турова, Владимира, Курска, Смоленска, других городов всем разом в условленный день начать военные действия против отступников.

Союзные войска победили полочан. Гнездо Рогнеды было разрушено. Князей полоцких с семьями сослали в Константинополь.

Однако распря не прекратилась. На территории Киевской державы возникали новые очаги междоусобицы: Чернигов, Переяславль, Новгород, всегда довлевший к самостоятельности… Волшебным страшным зверем набросилась распря на русскую землю: Мстислав отрубил ей одну голову, вместо нее выросли несколько новых.

В контексте темы о судьбе основателя Москвы Юрия Владимировича данный эпизод русской истории важен тем, что князь Суздальский в нем активного участия не принимал! Но почему? Причин тому было несколько.

Все годы правления старшего брата Юрий сидел в Ростово-Суздальской земле, занимался ее проблемами. Сведений об этом периоде жизни князя дошло до наших дней немного, но с полной уверенностью можно сказать, что сын Мономаха в данный период активно и успешно занимался хозяйственной деятельностью, помогая прибывавшим из горячих точек страны согражданам обживаться на новой малой родине, осваивать богатую землю Ополья. Позитивные результаты деятельности Юрия Владимировича в Ростово-Суздальской земле в 20-30-е годы будут заметны всем чуть позже, во второй половине двенадцатого столетия, когда в Заокской области станут возникать один за другим города, когда центр политической жизни страны начнет перемещаться с Поднепровья на восток.

После смерти Мстислава 15 апреля 1132 года великокняжеский престол занял по старшинству следующий сын Владимира Мономаха, Ярополк, и с этого же года в активную политическую жизнь Киевской Руси включился князь Суздальский. 17 апреля, в воскресный день, состоялась торжественная церемония вступления Ярополка на великокняжеский престол. Искренно радуясь за брата, Юрий Владимирович после празднеств не уехал в Ростово-Суздальскую землю, где ждали его важные дела и проблемы. Столь странное поведение объяснялось тем, что в Киеве с вокняжением Ярополка дела для Мономашичей резко ухудшилось в связи с обострением противоречий между ними и удельными князьями, а также между самими удельными князьями.

Причиной очередного раздора стала Переславская земля, богатая, обширная область на юге Киевской Руси. Черниговские и другие удельные князья попытались разодрать на куски, растащить по своим уделам богатую землю. Ярополк повел себя в этом деле странно, будто бы забыл, что ему нужно заботиться об укреплении центральной власти, а не потакать амбициям удельных князей. Юрий Владимирович, предчувствуя беду, ушел из Киева в Остерский Городец, зорко наблюдая за ситуацией. По соглашению с Ярополком в Переяславль ворвался Всеволод Мстиславич, что явилось сигналом для других удельных князей. Они быстро снарядили дружины. Но князь суздальский их опередил. «Всеволод утром сел в Переславле, а до обеда его выгнал Юрий». Это был поистине прыжок барса. Изгнав из города племянника, Юрий вернул Переяславль центральной власти и через восемь дней уехал в Городец.

На этом дело вокруг Переславля не закончилось. Еще несколько раз внуки Мономаха посягали на город. Юрий Владимирович успокоился лишь тогда, когда княжество Переяславское досталось брату Вячеславу. Свято исполняя отцовский наказ, он горой стоял за дело Мономашичей. Но те не всегда отвечали ему тем же. Вячеслав, человек со странностями, с причудами, правитель вялый, посредственный, часто грубо говорил будущему основателю Москвы: «Я был бородат, когда ты только народился».

В этой неуместной реплике не было нечаянности стариков в минуты отчаяния, когда у них уже не хватает (даже у самых терпеливых) иных слов, чтобы вразумить молодых. В этой реплике сквозила спесь избалованного человека, человека недоброго и бестолкового.

Распря разгоралась с каждым днем. Юрий Владимирович принимал в ней участие на стороне Ярополка. Черниговский князь Всеволод Ольгович вместе с князьями Изяславом и Святославом Мстиславичами ранней весной 1134 года чуть было не захватили Киев. Неожиданно напали они на пригороды, опустошили их. «Одних людей уводили, других убивали, – сказано в летописи. – Люди не могли перебраться через Днепр и переправить скот». Князья подошли со своими дружинами к Киеву, три дня простояли у города и вдруг, словно напуганные птицы, отступили и побежали на север в Черниговскую землю.

Кто же вспугнул налетчиков? Вероятнее всего, это сделал Юрий Владимирович, с которым они совсем недавно бились на Ждановой горе.

Нежданная битва на Ждановой горе

Случилось это год назад. В Новгороде правил Всеволод. Летом он ходил на запад, одержал победы над племенами чудь, взял Юрьев (Дерпт). По возвращении из успешного похода к нему явился Изяслав Мстиславич. За несколько месяцев до этого визита он уступил не без участия Юрия Владимировича город Переяславль дяде Вячеславу, получив в обмен Туров и Пинск. Вскоре Вячеслав отнял у него Туров, а князь суздальский – Переяславль. Остался Изяслав без двух городов. Очень он обиделся на дядей, рассказал об этом Всеволоду. Тот успокоил его: «Я, брат, завоюю для тебя Суздальскую землю».

Их поддержало новгородское вече, но поход на юг оказался неудачным. Всеволод дошел до Дубны, там встретила его большая рать противника. Форсировать реку с боем новгородцы не решились и повернули назад.

Подъезжая к Новгороду, князь почувствовал неладное. Ему доложили, что горожане взволновались, сменили несколько посадников, сбросили с моста одного из них, обвинив несчастно во всех своих бедах, главной из которых был неурожай. Несколько раз за последние годы Новгородская земля не давала урожая. Голодали люди. Бунтовали. Посылая дружину Всеволода в поход на юг, горожане надеялись на богатую добычу. А тут – ни победы, ни добычи. Одни растраты.

Дружину Всеволода новгородцы встретили, не скрывая злости. Народ собрался на вече, призывая князя не распускать воинов, а идти вновь в поход. Стояли последние дни декабря. Студеное время. Время праздников. Только не до праздников было новгородцам. Неурожаи подняли цены на продукты. Этим воспользовались соседи. Купцы из других областей считали так: новгородцы богатые и очень жизнелюбивые, они купят хлеб за любую цену. Новгородцы действительно платили большие деньги за продукты, пока цены не подскочили так высоко, что даже знатным и богатым накладно стало ходить на рынок.

Неурожай. Голод. Отчаяние. Только голодный люд готов отправляться в поход в студеное декабрьское время. Лишь бы выжить. Летописцы, правда, пишут о том, что новгородцы считали второй поход делом чести, но ведь за честь можно и в иное время года повоевать. У нее саней нет, она по морозцу не укатит на веки вечные в тридевятое царство.

– Собирай дружину в поход! – кричали злые новгородцы. – Не страшен нам мороз лютый. Мы возьмем Суздаль.

Отговаривали их князь и митрополит киевский Михаил, не отговорили. Очень кушать хотелось новгородцам. Надоели им разговоры, арестовали они митрополита, встали в строй, и повел их князь 31 декабря 1133 года в Суздаль.

Вьюга гудела на разные голоса, ветер трепал одежды воинов, метался в жестких гривах лошадей, мороз осыпал людей белым инеем, сугробы мешали идти, но люди шли на юг, петляя по кривым линиям рек. Двадцать шесть дней продирались новгородцы на юг. Вышли к Ждановой горе. Увидели на ней огромное войско противника. Большая белая гора. На ней белые люди. Тоже русские и тоже – белые. Только – сытые.

Вскарабкались голодные новгородцы наверх, начался бой. И Жданова гора быстро покраснела. Бой был равным. В какой-то момент Всеволод дрогнул, оставил своих голодных людей драться с сытыми суздальскими воинами и бежал позорно с поля боя.

Сражение продолжалось еще несколько часов. До тех пор, пока все, в том числе и Юрий Долгорукий, поняли, что битву сегодня выиграть никому не удастся. И страсти на Ждановой горе быстро угасли. И тут же посыпал крупный снег, будто специально, чтобы скрыть следы людского буйства.

Быстро подсчитали убитых. Новгородцы потеряли чуть больше людей. Продолжать войну всем расхотелось. Даже очень голодным. Противоборствующие стороны заключили мир.

Северяне отправились домой, затаив обиду на своего князя. Юрий Владимирович уже тогда мог почувствовать, что борьба с Новгородом обретает для него, князя Суздальского, новое качество. А бежавший со Ждановой горы Всеволод мог в этой битве по достоинству оценить полководческое дарование своего противника.

И нет ничего удивительного в том, что он сбежал из-под Киева именно из-за опасения еще раз встретиться на поле боя с войском Юрия Долгорукова.

Борьба продолжается

Так или иначе, но борьбу он не прекратил. Не распустив свое войско, чувствуя за собой силу, Всеволод вскоре прислал в Киев гонца с ультиматумом:

– То, чем отцы наши владели при ваших отцах, должно быть нашим. Если не дадите, то пожалеете. Ваша будет вина. Кровь падет на вас.

В этот сложный момент Мономашичи продемонстрировали завидное единство. Узнав о дерзком требовании Всеволода Ольговича, Юрий Владимирович поднял войско и с быстротой, которой позавидовали бы Александр Македонский и Юлий Цезарь, преодолел значительное расстояние от Городца до Киева, встал лагерем возле города. Через некоторое время второй Мономашич, Андрей, подоспел на помощь братьям, а за ним под стены Киева явилась дружина Вячеслава, который в тот год княжил в Турове. Защитники окружили город плотным кольцом, приготовились к боевым действиям.

Всеволода напугали мощь и единство Мономашичей. Двадцать дней его войско простояло у стен города, не решаясь вступить в сражение с сильным соперником. Ольгович надеялся на разлад в стане противника, но случилось обратное: войско Всеволода покинули половцы, а затем начались споры между князьями. Мономашичи имели возможность разгромить врага, но не сделали этого, спокойно дожидаясь активных действий со стороны Ольговича. Двадцать дней стояли друг против друга две рати. Наконец черниговский князь понял, что у него нет ни единого шанса выиграть войну, и послал в Киев людей с повинной. Ярополк довольствовался этим. Князья заключили между собой мир.

Княжество Переяславское осталось в подчинении у великокняжеской власти, в Переяславль был поставлен младший Мономашич Андрей, а Юрий возвратился в Ростово-Суздальскую землю.

Распря и Заокская земля

Прежде чем перейти к рассказу о дальнейшей судьбе Юрия Владимировича, прозванного Долгоруким за активную политику на далеком от Ростова юге, необходимо напомнить об одном упреке, который предъявляют этому деятелю Древней Руси некоторые ученые. Они обвиняют князя Суздальского в неоднократных попытках захватить Переяславскую землю, присоединить ее к своим северным владениям. Даже если Юрий Долгорукий мечтал об этом, стремился объединить два важных во многих отношениях региона, упрекать его в том несправедливо и смешно. Смешно хотя бы потому, что о подобных приобретениях думали все князья. А несправедливо потому, что не в этом состояла суть деяний Юрия Долгорукова.