Текст книги "Новая ментальность"

Поколение жлобов

23.07.07

Я лет 10 не смотрел телевизор (не считая редких случаев где-нибудь в гостях). Таковы были обстоятельства. Сейчас они изменились и я посматриваю то-се. Чего ж не посмотреть? Даже нужно посмотреть, даже если мне не нравится, что там показывают. А большинство того, что там показывают сегодня, мне таки не нравится. Но нужно, хотя бы потому, чтобы иметь представление, что происходит в этой важной части современной действительности. Ну, а то, что она важная, доказывать не надо: ни одно значительное событие в мире сегодня не завершается без его доразвития в телевизоре. И иногда непонятно даже, что важнее: то, что произошло в действительности, или то, как это подают на телевидении. Ну, а есть еще события, которые просто творятся на экране этого прибора. Так что то, что я 10 лет добровольно принудительно был устранен от телевизора, с одной стороны было ущербно для меня, но с другой дало и положительные результаты.

Один из них состоит в том, что это помогло мне резче, контрастнее увидеть изменения, произошедшие за это время в обществе. Особенно хорошо, я бы сказал, доказательно, эта разница видна по КВНу. Почему по КВНу и почему доказательно? Ну, потому что, если эти же изменения видны на телевизионной эстраде или в сериалах (а они видны и там, конечно), то это все можно списать на чисто экономические изменения в обществе. Мол, раньше все искусство и телевидение, прежде всего, субсидировалось государством, а теперь искусство должно само себя кормить, вот и вынуждены его деятели угождать низменным вкусам широких масс. Люди же всегда были такими, как и сегодня, и деятели искусства остались такими же и, если бы их опять стали субсидировать, они опять стали бы творить шедевры настоящего искусства.

Ну, можно, конечно, возразить, что настоящие творцы, такие как Рязанов, Кончаловский, Говорухин, они и в новой экономической действительности творят на том же уровне, что и прежде, и что желание заработать на хлеб с маслом не есть оправдание для тех, кто тлит искусство и снижает его планку. В конце концов, зарабатывать на жизнь не обязательно, творя искусство. Можно, в крайнем случае, улицы подметать. Не престижно, но честно. Но я хочу здесь не о творцах, а об обществе. И в этом отношении КВН показателен и доказателен. Ведь здесь действуют не профессионалы искусства, зарабатывающие им на жизнь, и тут разницу между тогда и сейчас не спишешь на экономику. Тут видно, что изменились люди, выросло поколение жлобов.

Прежде всего, бросается в глаза потрясающе убогий общий культурный уровень Видно, что эти люди не читали ни Шекспира, ни Пушкина, ни Гоголя ни Бернарда Шоу, ни О Генри, ни Марка Твена, ни Чапека. И даже «12 Стульев» и «Золотого теленка», эту настольную книгу любителей юмора в Союзе, они в лучшем случае видели в кино, но не читали. Юмор их потрясающе убог, число тем предельно ограничено. Иногда подденут какого-нибудь политика, иногда лягнут рекламу. Тут еще бывает смешно. Но не меньше половины шуток – ниже пояса и примерно каждая десятая – про педерастов. Тут уже напрягаться, чтобы было смешно, нет необходимости. Достаточно произнести «Боря Моисеев» и все обязаны смеяться, а жюри – поднимать оценки. После каждой сальной шутки камера бежит по лицам сидящих в зале и время от времени натыкается на какого-нибудь недобитого интеллигента, хмурящегося с презрительной гримасой, но как только камера останавливается на нем и он замечает это, он тут же выдает вынужденную улыбку. А как же, надо! А то знакомые увидят по телевизору, что не смеялся, и немедленно заподозрят, что у него самого чего-нибудь не в порядке по сексуальной части.

Конечно, Боря Моисеев – дерьмо. Но я уже писал, что дерьмо надо чистить, а не размазывать его по полу.

Даже Маслюкова воротит уже от его детища, что видно по его кислой физиономии. Раньше он пытался своими замечаниями поднять планку, сам подшучивал над плоским юмором, а теперь только морщится от пошлятины и тупости и уныло объявляет следующий номер.

Так что к сведению господ, полагающих, что ничего не меняется в обществе от выливания в него помоев нагибинских, гордоновских и прочих – меняется-таки. Смердеть оно начинает.

«Свобода» блин

04.09.07

Где-то месяц с небольшим назад написал я и разместил на сайтах моем и моего института небольшую заметку под названием «Поколение жлобов» о жлобизации телевидения и, как следствие, жлобизации общества в целом. После этой заметки произошел взрыв обсуждаемости этой темы в СМИ, в заключение которого на радио «Свобода» обсуждалась новая воспитательная программа для детей, создаваемая на российском телевидении по указанию Путина. Случайно такое совпадение или нет, я не знаю. Но, несмотря на то, что как мыслитель, как философ, как публицист, я как бы не существую (философский истеблишмент меня в упор не замечает, на публикации меня в печати наложено табу и т. д.), но за последнее время я все чаще слышу мои мысли озвученными без упоминания моего имени и политиками и журналистами. Или, также не поминая моего имени и не полемизируя прямо со мной, пытаются противопоставить моей позиции противоположную, иногда явно противоположную, иногда завуалировано.

Во вчерашней передаче по «Свободе» имел место последний вариант. Начали с того, как замечательно, что теперь будет такая программа. А то запустили воспитание молодежи после развала Союза и выросло пропащее поколение. И хорошо, что название «Бибигон» взято из Чуковского. Да, хорошо, хорошо. Но… поздно и мало. Мало потому, что воспитание детей надо начинать с самих себя. А поздно потому, что изменилась действительность и это надо учитывать. Нельзя воспитывать в старо советском наивно педагогическом стиле. К старому возврата нет. Надо идти вперед. В ответ на висящий в воздухе вопрос, а куда же вперед, следует невнятное бормотание про какие-то инновации, без уточнения какие, куда, зачем и т. п.

Вся эта словесная эквилибристика, которую я для удобства обсуждения представил в сжатом виде, означает вот что. Идет атака на идейные позиции, систему ценностей, которые «Свобода» отстаивает последние пару десятков лет. Противостоять этой атаке прямо они не могут. Поэтому они применяют тактику заворачивания мчащегося табуна лошадей. Сначала они возглавляют атаку: да, да, какой ужас, потерянное поколение, как хорошо, что опять, наконец-то, занялись воспитанием. Затем поворачивают табун: но поздно, ребята, и мало, и, вообще, надо не так. А затем постепенно останавливают его и рассеивают: надо инновации, ну а инновации – это такая тонкая штука, вам не понять, предоставьте это нам, мы вам потом все объясним. А потом все эти инновации сведутся к бесконечному забалтыванию темы, от которого у всех опухнут уши, всем это надоест, все забудут о предмете и все останется, как есть. Поэтому я хочу расставить тут некоторые точки над «и».

Во-первых, верно сказано, что «мало» и, что воспитание детей надо начинать с самих себя. Верно, но опять же мало. Потому что ни детей, ни взрослых нельзя изменить одним лишь воспитанием, не изменив саму действительность, реально принятую в ней систему ценностей. Ведь сколько ни учили в Союзе детей и взрослых тому, что надо говорить правду, но даже дети знали, что те, кто говорили правду, давно уже в гробу. Принятая в Союзе реально система ценностей отличалась от той, которая провозглашалась и на которой воспитывали, пытались воспитывать детей и взрослых. Та, на которой воспитывали детей по Чуковскому и т. п., была хорошей, реальная – плохой, результат был – какой был. Кому-то это воспитание помогло все-таки стать нормальными людьми, других испортила реальная система ценностей. А вот теперь и реальная система ценностей в обществе, и та, на которой воспитывается молодежь телевидением, вообще всеми СМИ и радиостанцией «Свобода» не в последнюю очередь – это одна и та же система и именно она и обеспечила пропащее поколение. Так вот, если начинать с себя, то надо было бы свободовцам свои ценности подкорректировать и признать, что до сих пор они исповедовали неправильные, и не просто исповедовали, но проповедовали их в своих передачах и тем внесли немалую лепту в образование пропащего поколения. Поскольку слово «ценности» стало для большинства таким же затертым и лишенным смысла, как и слова «дух», «мораль» и т. п., то, чтобы яснее было, о чем идет речь, приведу лишь один пример.

И в былые времена и сейчас «Свобода» много времени уделяет борьбе с тоталитаризмом. С той прошлой борьбой я полностью согласен и отдаю за нее должное «Свободе». С нынешней их борьбой – где согласен, где – нет. Потому что под видом борьбы с тоталитаризмом и защиты прав человека очень часто они пропагандируют, навязывают неверные ценности. Вот в недавней передаче пиарили они Лимонова, рассказывали о его нынешней семейной жизни для того, чтобы мы забыли о его прошлом пидорасизме. А до этого они много раз делали из него героя борьбы с тоталитаризмом Путина. Значит Путин – тоталитарист (не возражаю, хотя полагаю, что в степени тоталитарности нынешней России «Свобода» преувеличивает). А Лимонов, создавший национал большевистскую партию, само название которой вполне сознательно имитирует гитлеровскую национал социалистическую, но еще усугубляет гитлеровский тоталитаризм большевистским, он оказывается – борец с тоталитаризмом. Как же так? А очень просто. Лимонов – свой для «Свободы», «гламурный», как теперь это называется. Он не только пропагандировал те самые свободы, которые и «Свобода» пропагандирует и навязывает России, он их еще и на практике реализовывал. Те самые свободы, которые привели к жлобизации российского телевидения, через него и всего общества и через то и к пропащему поколению.

Во-вторых, заявление, что надо учитывать изменившуюся действительность, тоже верно. Надо было только уточнить, что представляет эта действительность, хороша она или плоха, в чем хороша, в чем плоха, почему произошли изменения и что значит учитывать их. Так вот, поскольку свободовцы это замяли для ясности (так им удобней ловить рыбку в мутной воде, навязывая свои ценности), я это сделаю за них вкратце. За последнее время много чего изменилось в российской действительности, но поскольку речь идет о жлобизации телевидения, общества в целом и о воспитании, то к делу имеет отношение только изменение системы ценностей. Здесь произошли изменения как с плюсом, так и с минусом. Признание ценности свободы слова в сфере политической – положительное изменение и жаль, что сейчас происходит откат в этом отношении. Но свобода слова, а заодно и дела, понимаемая, как полный отказ от всяких моральных ограничений – это зло. И в этом отношении надо вернуться назад к тем нормам и ценностям, которые проповедовали Чуковский, Макаренко (наивный педагог в терминологии «Свободы») и иже с ними. Но свободовцы говорят, что надо учитывать реальность, действительность. Они говорят «надо учитывать», а имеют в виду, как я показал, «надо ее принять и приспособиться к ней». Но ведь раньше в Союзе была другая, тоталитарная действительность и тогда «Свобода» не призывала смириться с ней, она призывала бороться с ней и была права. Но тогда свободовцам нечего было терять, а теперь они «хорошо сидят» на своей станции и платят им за то, что они отстаивают эти дерьмовые ценности. Вот и весь сказ с «надо учитывать изменившуюся действительность» и идти вперед непонятно куда.

В заключение пара слов о том, почему, собственно, нужно принимать ту систему ценностей, которую отстаиваю я, а не ту, за которую ратует (в прошлом открыто, а теперь маскируясь инновациями) «Свобода»? Я в своей философии построил теорию оптимальной морали (См. «Неорационализм», Киев, 1992 и др.) и показал, что если общество при прочих равных принимает оптимальные ценности, то жизнь в нем будет лучше, чем в случае, если оно принимает не оптимальные и в частности те, что отстаивает «Свобода». Конечно, никто не обязан со мной соглашаться за здорово живешь. Но, пожалуйста, как говорится, придите и поспорим, разберемся. Только так можно добраться до истины. Свободовцы же свои ценности сегодня не только не обосновывают теоретически, они их уже и не провозглашают с открытым забралом, а протаскивают исподтишка. Вот мол, хорошо бы воспитывать по Чуковскому, да поздно, обстоятельства изменились. И ничего с этими обстоятельствами поделать нельзя, нельзя их поменять еще раз и обратно. Хотели бы, но не можем. Забывая, что к прошлому изменению руку приложили. И тогда в прошлом, когда меняли прежнюю систему ценностей на сексуально либеральную, они (не только они, естественно) эту либеральную не только открыто провозглашали, но и обосновывали. Обосновывали, в частности, Фрейдом, который, якобы, чего-то там доказал. Сегодня они на Фрейда не ссылаются, потому что Фрейд сегодня не в моде. У них там в науке не доказательства и обоснования, а мода. Но мода – это такая штука, что сегодня не в моде, а завтра опять может стать модным. Я в своей философии показываю, что Фрейд – не наука. А то, что – не наука, опять наукой стать, в отличие от моды, не может. И об этом, кстати, я писал на «Свободу» в приложении статей и ссылок на книги. Ноль реакции. Но что интересно, что такая же реакция с противоположной стороны, скажем со стороны православной церкви. Казалось бы, я их естественный союзник, теоретически долбаю ту разнузданную мораль, против которой они испокон веков. Ан нет! Истина с теоретическим обоснованием не устраивает ни тех, ни других. И тем и другим она будет мешать навязывать обществу их систему ценностей, их мораль. Одним – крайне разнузданную, другим – домостроевскую в идеале. В их идеале. Сегодня они, конечно, не провозглашают этот свой идеал открыто, не время еще, но когда дорвутся до власти, то провозгласят и подавят тех в их среде, которые умеренные и не хотят крайности (хоть и не могут теоретически обосновать свою умеренную позицию). Вот так мы и живем, мечась из крайности в крайность и проскакивая оптимальное положение. Потому что если его не обосновать, то его и не удержать.

Цензура

1.3.08

Как узнал я пару дней назад из передачи по БиБиСи, в России собрались ввести цензуру на порнографию. Не знаю, как в целом в передаче раскручивалась эта тема, я включился посредине и не дослушал до конца, но тот, кого я услышал, был резко против. И, похоже, ведущий был на его стороне. Во всяком случае, они вместе хихикали по поводу того, как будет исполнитель закона, простой мент различать между порнографией и эротикой. Ему ж надо дать четкое определение порнографии, установить четкие границы между ней и эротикой, а иначе тупые чиновники и «Мадонну» Рафаэля запретят, потому что у нее одна грудь обнажена.

Передергивает тут товарищ, спекулируя на двух вещах.

Во-первых, он спекулирует на присущей всем людям и лежащей в их природе любви к свободе. Он апеллирует к чувствам сторонников демократии и противников тоталитаризма, возрождающегося в России, но делает это не честно. Я был диссидентом при советской власти и остаюсь сторонником демократии и противником тоталитаризма и теперь, но именно поэтому я не могу молчать, когда демократия отождествляется с порнографией и защита порнографии выдается за защиту демократии. В России идет наступление на политические свободы, а сторонники порнухи только ослабляют позиции борцов за демократию. Своей шумной борьбой за свободу грязи они отвлекают народ от борьбы за политические свободы и порочат в его глазах демократию отождествлением ее с аморализмом.

Да, свобода – это прекрасно, и ущемлять ее без нужды ни в коем случае нельзя. Но абсолютная свобода возможна только в дикой природе (еще точнее, ее нет и там). Объединяясь в общество, люди добровольно отказываются от части свободы, а попытка достичь абсолютной свободы в обществе ведет к разрушению общества со всеми вытекающими последствиями. Кроме того, как я показал («Неорационализм», Киев, 1992), одни свободы в обществе могут противоречить другим и, пытаясь максимизировать одну свободу, мы, как правило, наезжаем на какую-нибудь другую, которая может быть более важной для большинства. Это, не говоря о том, что, как ни хороша свобода, она – не единственная ценность, и безграничное освобождение может ущемлять другие потребности человека, например, достоинство. Кстати, Запад, противопоставляемый России в этом отношении, ведь тоже не допускает абсолютной свободы, ни вообще, ни в отношении пресловутой порнографии в частности. Детская порнография, например, запрещена во всех западных странах.

Второе, на чем спекулировал говоривший, это на непонимании большинством людей того, что такое понятие и как оно соотносится с действительностью. Тут он спекулировал скорей всего не сознательно, а потому что и сам не понимает этого. Вот де, мол, надо дать четкое определение понятия «порнография» с четкими же границами его применимости, а иначе вместо порнографии нехорошие чиновники будут запрещать настоящее искусство. Он не понимает, что границы применимости любого понятия, даже в физике, всегда условны. А в гуманитарной сфере, в отличие от той же физики, мы к тому же принципиально не можем точно задать эти границы. Мы не можем мерить любовь или справедливость ни метрами, ни килограммами. Но отсюда вовсе не следует, что мы вообще не можем и не должны пользоваться понятиями и устанавливать их границы (принципиально неточно) в гуманитарной сфере. Иначе мы должны будем отказаться от применения любых законов и от уголовного кодекса в целом. Ведь если в законе речь идет, например, о взятке, то и для этого понятия мы не можем дать абсолютно строгого однозначного определения с точными границами его применения и всегда будут действия, по поводу которых будет неясно, взятка это или нет. И то же самое и в отношении кражи и т. п. И это обстоятельство и усложняет применение закона, и делает результаты применения его не всегда такими, как хотелось бы. И тем не менее, не вызывает сомнения, что если мы откажемся вообще от законов, то будет хуже.

И то же самое относится и к закону о цензуре в отношении порнографии. Никакого разгрома Эрмитажа от того, что будет принят этот закон, не произойдет. Ведь при советской власти была цензура на предмет порнографии и с Эрмитажем ничего не случилось. Вообще, хоть советское искусство и страдало от цензуры, но, прежде всего, от цензуры политической и меньше всего от цензуры моральной. Был, конечно, вред и от моральной цензуры по причине, что цензоры и вообще чиновники, как правило – не лучшая порода людей, не говоря о том, что людям вообще свойственно ошибаться. Вред этот усугублялся еще и тем, что за цензорами стояла не имеющая политических конкурентов и оппонентов коммунистическая партия. Но вред от моральной вседозволенности, царствующей сегодня в российском искусстве, больше для самого искусства, не говоря уже об обществе. Свобода без ограничений превращает искусство в проститутку, торгующую собой, и снижает его уровень. Наконец, то обстоятельство, что сегодня в России есть несколько политических партий и кое-какая свобода СМИ, снизит вред от возможного идиотизма цензоров. Он будет еще меньше, если цензоры будут не назначаемые, а выборные.

Проблема пьянства и иже с ней

12. 04.08

Почти одновременно эту тему подняли СМИ в России и в Украине. В России, как это сейчас там принято, это было сделано на этакой блокбастерской телепередаче с участием, кроме ведущего, полудюжины экспертов, массовки в зале и удаленных телезрителей по телефону. И, как это принято в блокбастерах, главной целью участников было не столько добраться до глубокой истины, сколь себя показать и впечатлить публику. Эксперты были поделены на две группы, которые сражались между собой, а ля гладиаторы на арене древнего Колизея. Одна группа отстаивала точку зрения, что с пьянством надо бороться, другая – что бороться с ним бесполезно, ибо пили, пьем и будем пить.

Точку зрения пессимистов лучше всего выразил один писатель. Он сказал примерно так: устраните пьянство и не станет русского человека; русская душа и водка не отделимы друг от друга. Оптимистов же трудно назвать таковыми, потому что питала их не столько уверенность, что можно победить пьянство, сколько сознание, что невозможно дальше так жить, пьянство погубит Россию.

В Украине тему подняли не столь бомбасто и с одной стороны уже, с другой – шире, чем в России. Тут речь шла не вообще о пьянстве (в целом оно здесь не такая серьезная проблема, как в России), а о пьянстве среди молодежи и подростков, но зато не только о пьянстве, но и о наркомании, о раннем начале сексуальной жизни, о насилии среди подростков и т. д.

Что касается того, как бороться с этим злом, то тут рецепты были схожими и в России и в Украине. Запретить продавать до такого-то возраста, разъяснять, воспитывать. Короче вся та жвачка, которой сыто по горло поколение, выросшее еще в Советском Союзе. Спрашивается, если это не помогло тогда, то почему это должно помочь сейчас? Уместно задаться вопросом, а туда ли мы гребем? В пьянстве ли корень зла? А может быть надо сначала бороться с чем-то другим, а потом, глядишь, выясниться, что с пьянством и бороться то не надо?

И вообще, что такое пьянство? Например, человек пьет много, литр, два литра водки в день, но ни на его социальном поведении, ни на работоспособности, ни на здоровье это никак не отражается. Или даже, наоборот, все это только улучшается. Это пустая фантазия? Почему же? Я лично знаю таких людей, от крестьян и работяг, до ученых и вообще людей творческих. Да и среди известных людей мы легко найдем таких. Тот же Дмитрий Иванович Менделеев, о котором речь шла в российской передаче. Пил много, но это не мешало ему быть и великим ученым, и чемоданных дел мастером, и на здоровье не жаловался, и про то, что бил жену и вообще дебоширил, не слышно. А ведь, с другой стороны, прав упомянутый писатель, что русская душа с водкой тесно связаны. И связь эта отнюдь не вся отрицательная. Наоборот, положительного в ней больше. Волей судьбы русский народ – душевный народ и это – его сильное достоинство. Он нуждается в душевной пище, в душевной атмосфере, в проявлении душевности. Водка сама по себе не есть душевная пища, но она способствует душевной атмосфере. Конечно, возлияние водки может приводить не только к душевной атмосфере, но и к освобождению низменных инстинктов, потере самоконтроля, агрессивности. И именно это и имеют в виду те, кто выступает против пьянства. Т. е. одних водка ведет к душевности, а других – к свинству и подлости. Кто и как себя ведет в опьянении, зависит не от количества выпитого, а от качества личности. Такие, как Менделеев, и сильно выпивши не превращаются в свиней. Вот тут мы и подходим к корню проблемы.

Что толку от риторических проповедей о вреде алкоголя, ранней половой жизни и т. п., если жизнь учит другому. В Советском Союзе нам дырку в голове продолбили призывами быть честными, прямыми и говорить правду, а жизнь учила, что все честные, если не в лагерях сгнили, то живут, как собаки, а «молчальники вышли в начальники». И какой же был результат? А такой, что этого молчаливого, боящегося говорить правду совка россияне и украинцы до сих пор еще из себя не выдавили вполне. Что толку будет от антиалкогольной риторики, если с экранов телевизоров ежедневно в души людей вливается яд, растлевающий их. Если в многочисленных фильмах и развлекательных передачах людей убеждают не риторически, а силой искусства (не настоящего высокого искусства, но на ремесленном уровне, тем не менее, искусства) с использованием образности, с пониманием психологии, с умением играть на инстинктах (низменных, естественно) и т. д. Убеждают, что человек по природе своей – свинья, что смысл жизни – в получении кайфа и т. д. Все эти «Гены Букины», «Окна», передачи, в которых люди живут на экранах телевизора, соревнуясь в откровенном цинизме, «95-й квадрат» в Украине и т. д. иначе как диверсией против морали общества невозможно назвать. Перечислять кинофильмы такого рода нет здоровья, тем более, что ни их, ни упомянутые передачи я и не смотрю, сужу только по тому, на что наталкиваешься, переключая станции в поисках чего-нибудь стоящего. Вот только свежий пример. Позавчера, переключившись, не помню на какую станцию, наталкиваюсь на сцену: девица в полутемной комнате занимается онанизмом. Показано детально крупно планово, предельно цинично. Спрашивается, как после обработки таким «искусством» молодым людям сдерживать себя по части не только принятия алкоголя, но и разнузданного поведения после возлияния, в частности, ранних половых связей? Для того, чтобы тебя твои сверстники объявили после этого ненормальным? Кстати, по-свински многие себя ведут не только после выпивки, но и пребывая вполне трезвыми. Об этом почему-то никто ни в российской телепередаче, ни в украинском обсуждении темы, не вспомнил. И вообще под негативным результатом пьянства имелось в виду только буйное свинство, как будто более тихий его вариант не может быть гнусней буйного. А что, секс туризм, в который ударилась цивилизованная Европа (которую по части пьянства ставили в пример России в передаче), секс туризм, на который тратятся миллиарды, половина из которых идет на покупку услуг малолеток из бедных стран, лучше пьяных драк? Или педофилия распространившаяся в России и Украине? О последней тоже были передачи, но это рассматривалось как отдельная от пьянства проблема. А ведь это одна и та же проблема, проблема немоты душевной и разрушенной морали.

А что в современном обществе дает настоящую духовную и душевную пищу страждущему ее? Например, что противопоставляется маразму на телевидении со стороны настоящего искусства? Старые советские фильмы? Они теряют силу воздействия из-за того, что принадлежат другой эпохе, не привязаны к нынешней действительности и потому молодежи уже вообще непонятны. А настоящего глубокого нового искусства почти невидно. Что перевелись подлинные творцы на Руси? Нет, конечно. Перевелся потребитель настоящего искусства, изведен моральным ядом, выливаемым на него с экрана телевизора. Вот Константин Райкин заявил на передаче «В гостях у Гордона», что те, кто хотят творить глубокое искусство в театре, должны ставить его на малой сцене, потому что стыдно, если зал не полон. Мол, глубокое искусство полный зал не может собрать. Заодно этим и себя оправдать пытался, ибо сравнение его с его папой Аркадием Райкиным весьма не в его пользу по части глубины и настоящести искусства. Но отчасти Костя прав: папа его не опускал планки искусства ни на йоту, но в каких бы больших залах не выступал, о незаполненности их речи не могло быть. Наоборот, билетов достать невозможно было. И, кстати, Гордону, автору бульварной газеты «Бульвар», Аркадий Райкин интервью бы не дал, счел бы это ниже своего достоинства. А теперь к Гордону очереди выстраиваются на интервью из деятелей искусства и политиков, включая тех, которые выступают против пьянства и педофилии у него же на передаче. Мода теперь такая пошла: сначала сделать себе карьеру на растлении общественной морали, добиться на этом известности, набить карман, а потом проповедовать манную кашу (не прекращая при этом и своей прежней деятельности).

Но не только искусство может служить душевной и духовной пищей. Вот наука в недавнем прошлом для многих служила источником духовной пищи. Так сказать, служение науке, служение истине и через то служение людям. Но в наши дни, когда прогресс науки привел к истреблению природы и породил многочисленные угрозы самому существованию человечества и когда порядочность многих ученых из-за больших денег, вливаемых в науку, например генетику, стоит под сомнением, научный путь уже не согревает душу, а разве что тешит тщеславие. Посему и многие ученые еще в позднее советское время стали пить не как Дмитрий Иванович Менделеев, а по черному, до свинского состояния.

Но наука по любому не всем может душу греть, а только тем, кто к ней способности имеет. А вот религия по идее должна давать духовную и душевную пищу всем. И Ренессанс ее идет вроде бы полным ходом и в России и в Украине. Но вот ее воздействие на нравственное состояние общества не сильно заметно. Нет, есть немножко, но далеко не в пропорции с ее количественным распространением. И неудивительно, ибо количество качеству не замена. Особенно, когда речь идет о душе и духе. Тут эрзацы не проходят. А нынешний религиозный Ренессанс – на 90% эрзац. Не может быть подлинного Ренессанса без пересмотра и ревизии ошибок прошлого в толковании Учения. (Естественно, не такой ревизии, как в церквях гомосексуалистов в Америке). А иерархи церкви, выстроившие свою карьеру на канонизированном ошибочном толковании Учения, толковании, приведшем к упадку религии в эпоху Просвещения, никакой ревизии не допускают. Это ведь может пошатнуть их властное положение, а они о власти думают больше, чем о Боге.

Есть, наконец, рост национализма, как в России, так и в Украине и он также претендует на то, что может дать духовную и душевную пищу людям. И тоже дает вместо этого эрзац и только разводит ксенофобию со скинхедами и разогревает конфликт между нардами и государствами.

Итак, души большинства людей отравлены ядом с экранов телевизоров, а те, у кого еще не отравлены, не находят нормальной душевной пищи. У первых нет никаких тормозов удерживающих их от свинства, хоть в пьяном, хоть в трезвом состоянии. А вторым с тоски тоже хочется не просто выпить, а напиться. Что делать в этой ситуации? Первое, что надо делать, это прекратить разрушать экологию души. Попросту говоря, нужна моральная цензура (не путать с политической) в искусстве вообще и на телевидении в первую очередь. Второе – это восстановить нормальную духовность, как религиозную, так и не религиозную. Душевность потом придет сама собой. А чтобы восстановить нормальную духовность нужно, прежде всего, разобраться в том, что это такое. Для этого нужна новая большая философия. Я говорю, что это моя философия. Нескромное заявление. Но вот такой я нескромный человек.