Текст книги "А-Прогрессор"

– Как – нет?!

Сейчас он был намного более удивлен, чем в тот момент, когда узнал, кто является его собеседником.

– Я вам просто кое-что покажу. Как вы угадали, это будет опыт, основанный на природных явлениях. Чтобы не быть голословным, давайте прямо сейчас этим и займемся. Поставьте плошку на землю. Нет, поровнее. Наполните ее на две трети водой из бурдюка. Хорошо. Аккуратно положите на поверхность воды отщеп. Не намочите его целиком. Дайте мне, у вас руки дрожат. Вот так надо. Теперь возьмите иголку. Стоп. Давайте опять это сделаю я. Кладем иголку на отщеп. Очень аккуратно кладем, чтобы не намочить ее. Все.

– Что – все?

– Ждем, просто смотрим и ждем. И ничего не трогаем!

А то ишь ты, ручки тянет.

– Чего ждем?

– Да не мельтешите вы, вон, уже началось.

Как и полагалось намагниченной иголке, она повела себя вполне предсказуемо. Правда, в отличие от виденных мною земных компасов, сам процесс «нацеливания» на север происходил медленно. Видимо, дело было в инертности пробки, на которой лежала игла, и в сопротивлении воды.

– И? – Он удивленно смотрит мне в глаза.

– Запомните, что иголка как бы целит на вон тот скол на плошке. Запомнили?

– Да.

– А теперь возьмите любую палочку, да можете эту. И очень осторожно поверните отщеп в другую сторону.

– В какую?

– В любую, тин Каер. В любую, только, повторяю, аккуратнее!

– Сделал, и что те… – И он как зачарованный не смог договорить, наблюдая, как иголка вновь занимает положенное природой направление. – Ой, вновь смотрит на скол! – Будь Ламир помоложе, сейчас бы прыгал вокруг и хлопал в ладоши. – Но почему это происходит?!

Ох, какая непосредственность в этом вопросе. Так и тянет рассказать тут и сразу. Но… У меня иные планы и мотивы.

– Давайте отложим наш разговор до завтра. Солнце уже давно зашло. Хоть и полная луна сейчас, но вы и без того не спали всю прошлую ночь…

– Но я не хочу спать! – Как истинного ученого, его захватила продемонстрированная загадка. – О! Я понял. Хорошо, до завтра.

– Расскажите, что вы поняли?

– Вы хотите развеять мои сомнения по поводу того, что опыт, вами показанный, есть не что иное, как ваше влияние. Вы хотите, чтобы я перепроверил его с другими материалами, которые предварительно освящу, и опыт сей произведу в церковных стенах у алтаря. Спасибо, что даете такую возможность.

Он кланяется, и только это позволяет ему не заметить мою упавшую челюсть. Я всего-навсего рассчитывал на то, что он не будет спать вторую ночь кряду, и это поможет мне в следующей беседе.

Я молча кланяюсь и исчезаю, пока своими словами вновь не испортил все впечатление.

Очуметь. Сшейте мне тапочки на копыта! Такой ум! Такой… Что я творю! Я же был человеком. Как я могу… Но все эти мысли о морали отступали под напором… Нет, не жажды мести курице Света. Нет, они бежали под напором азарта. Обыграть такого противника, эта игра сложнее всего, что было в моей жизни, и того, что случилось после смерти. Это вызов, равного которому, возможно, у меня больше никогда не будет. А если отступлю, то точно не будет. Даже если проиграю, то эту попытку запомню до окончания времен. Игра стоит душ! Да будет так.

– Вы опять не спали?! – якобы участливо осведомляюсь у еле волочившего ноги после еще одной бессонной ночи тин Каера.

– Только не говорите, что вы на это не рассчитывали. – Усталость давала о себе знать. Такой вежливый и добрый человек сейчас позволил себе огрызнуться в ответ на столь обыденную фразу. – Чего вы хотите от меня? Говорите прямо и четко. Или я уйду и никогда не заговорю больше с вами.

Бдам-м-м! Так упали мои планы, как стекло на бетонный пол, и разлетелись на столько же осколков. Все мной задуманные фразы, хитрые повороты разговора – все осыпалось прахом. Он и вправду сказал то, что думал. И был полон решимости сказанное исполнить.

– Хорошо, я принимаю ваши условия. – А куда мне было деваться? – Первое, вы не получите у меня ответа даром. Я не скажу, почему помещенная в данные условия иголка так себя ведет. Второе, вы не сможете ни с кем поделиться и разговаривать на тему увиденного опыта. Иначе я сотру вам память о нашем разговоре, а также всем, с кем вы поделитесь увиденным. Из этого следует, что над этой загадкой природы вы будете думать в одиночестве. – Он нахмурился, видимо, не ожидал такого. – Третье, вот веточка. – Указываю на ветку дуба. – Я ее спрячу от взгляда людского, видеть будете ее только вы. Когда будете готовы к тому, о чем только что подумали, то просто сломайте ее – и я появлюсь. Четвертое, даже если это произойдет и вы на подобное решитесь, ответа все равно не получите. – Его брови взлетели в немом удивлении. – Я вам покажу иной опыт, который натолкнет вас на новые размышления, откроет новые загадки природы, но облегчит вам поиск ответа на эту. Да, плата за вашу душу не будет ответом. Пятое, все вышесказанное заверяю не только я, но и противоположная сторона!

Он в изумлении дергается, оборачиваясь.

В двух шагах за его спиной стоит седой мужчина малопримечательного вида. Сегодня я первый раз вижу крылатого, пусть в человеческом облике, но… Но какая мощь!!! Какая сила! Надумай он мне пообломать рога, я даже пикнуть не успею!

– Подтверждаю. – И столько в его голосе всего, что словами не передать. Это как ураган, буйство стихии и одновременно как шепот отца. – Одно дополнение. Слуга тьмы больше не имеет права на разговоры с этим человеком. Ежели не будет на то желания и воли самого человека. Я все сказал. Да будет так!

И светлый смотритель исчезает из мира, как пинком выкидывая из него и меня. И только шепот его необыкновенного голоса догоняет меня в полете низвержения:

– Ты проиграешь. Он сильнее, чем ты себе представляешь…

Ах скотина! Ах небесная пташка, чтоб у тебя перья повыпадали! Да как ты посмел меня выкинуть из мира живых! И очевидный ответ – по праву сильного…

Эта встреча, надо признаться, сильно выбила меня из колеи. Слишком неожиданно было появление пернатого. Его не было в моих расчетах. Интересно, в плюс мне это сыграет или в минус? Что ж, время покажет. Как и то, что заглотит наживку Ламир тин Каер или нет. Ждать, вот все, что мне остается. В смысле по этой задумке. Над другими проектами никто мне не запрещал работать.

Особенно над основным планом по возвышению Кагра. Герцог Йомский уже не тот юноша, на которого я обратил свое внимание несколько лет назад. Он стал уже вполне созревшим молодым мужчиной, набрался опыта, заматерел. Герцог собрал вокруг себя верную команду, и Маррис, уже сменивший титул на баронский после смерти отца, был истинным в ней бриллиантом. Эта пара просто подарок судьбы, в ход которой я так нагло вмешался. Умные, боевитые, трезвомыслящие, преданные своей стране, истинно верующие – да-да, это тоже в плюс моим планам, – но не фанатики.

Кагру недавно исполнился двадцать один год. А он все прозябал в опале. Ну как «прозябал»: за это время Йом превратился из захолустья в одну из самых богатых провинций королевства. Опять же не без моей помощи – золотой песок и самородки сыграли в процветании герцогства далеко не последнюю роль.

Как же это приятно – смотреть, как маленький камушек, скинутый тобой, меняет судьбы, почти переписывая историю мира. Но придет время – и история вздрогнет. Оставался еще один штрих, который должен был изрядно качнуть Весы. Не допусти крылатый своей ошибки, не знаю, решился бы я на такой шаг. Но теперь, теперь отклонение чаш давало мне необходимую свободу действий.

Король решил женить своего первенца, наследника трона бельгранского, на дочери одного из герцогов. В столице планировались грандиозные торжества, на которые Кагра не пригласили. Ну-ну, это в еще большей мере развязывало мне хвост.

Хорошо многое знать благодаря новым возможностям, что даровал преображенный стол. Теперь мне стало доступно прогнозирование природных явлений. Управление стихиями, увы, по-прежнему не мой уровень. Но даже такая малость – знание о том, что и когда готовит природа, – это много. А если придумать, как эти знания использовать, – то очень много!

Землетрясения – большая редкость на Аркахе. Случаются раз в полстолетия, да и максимум на четыре, от силы пять баллов. Одно такое и намечалось вскоре, как раз в день свадебных торжеств. Совпадение? Как бы не так – пришлось изрядно потоптать мир живых для того, чтобы бракосочетание было назначено именно на требуемую мне дату. Такая малость… Сижу, улыбаюсь, чешу языком нос, что, кстати, и правда оказалось жутко удобно.

Продажный чинуша-закупщик, который с легкостью повелся на оставленную приманку. Распорядитель торжеств, который составлял план мероприятия, последовал моему совету. Подвыпивший кузнец взялся за изготовление гвоздей и запорол заказ, но не признался в этом. Невеста, которой очень понравилось, как развевается на ветру ее вуаль. Наследник, он же жених, больше всего на свете желавший всегда быть рядом с отцом и держаться за его штаны. Король, замученный свадебными приготовлениями и не глядя поставивший печать под планами на церемонию. Один из строителей, который недавно узнал, что ему изменяет жена, несколько халатно отнесся к своей работе. Средний королевский сын, который обожал свой облик в латах – нравилось ему лицезреть себя воином, а в мыслях – видеть себя великим воином. И все гости-мужчины под его напором решили идти на торжества в полной боевой выкладке. Хорошо, что тут еще не изобрели полный рыцарский доспех, а то была бы вообще клоунада. Королева, из-за слабого здоровья которой весь план мог сорваться, слегла с простудой и не могла принимать участие в церемонии, а соответственно помешать нужному мне регламенту торжеств. И вишенкой на этот торт – землетрясение. Совсем забыл: королевская дружина, которая каждый день репетирует парад – с длинными и острыми копьями как символом их доблести. Все это части плана, который не должен сорваться.

Если только пернатый не вмешается! Ну тогда я без боя не отступлю. Но он не будет мешать. Крылатые вообще редко вмешиваются в дела мира. Снобы… К тому же мой противник совсем недавно получил такую «оплеуху», что не скоро у него возникнет желание еще что-то поправить…

18 августа 604 г. от Р. А.

Столица Бельгранского королевства уже больше недели жила в предвкушении праздника. Запланированные торжества, а их программу вот уже больше пяти дней каждое утро зачитывали на центральной улице города королевские глашатаи, поражали горожан и жителей окрестностей предполагаемым размахом. Гораг еще не знал такого праздника. Даже двадцать лет назад прошедшая коронация не могла соперничать с тем, чем нынче решил порадовать своих подданных король. На главной площади города собирались поставить огромные длинные столы. Обещали всех накормить и напоить так, как многие из бельгранцев не ели за всю жизнь.

Город бурлил. А утром восемнадцатого числа вообще напоминал растревоженный улей. И видит Единый, думал сейчас кожевник Шалус, не будь в городе столько дружинников, вполне возможно, что разгоряченные ожиданием люди передавили бы друг дружку. Пожалуй, первый раз в своей жизни он радовался присутствию военных, которые не дали его задавить вытекшей из узкого переулка толпе.

На площадь перед донжоном никого не пускали, там сейчас шли последние приготовления. И люди, в любопытстве вытягивая головы, запрудили все прилегающие улицы. Шалус еще раз возблагодарил всех святых, что ему не придется стоять в толпе, чтобы все увидеть. Его кузен Аморк работал управляющим в доме герцогов Бирских, а окна и балконы этого особняка выходили прямо на донжон. И кузен обещал провести брата в здание, посулив тому хороший вид на празднество из окон. Благо все господа и благородные, имеющие особняки в столице, разумеется, были приглашены на празднество непосредственно в королевский дворец…

Венчание наследника трона и дочери герцога Ниосского должно было происходить в церкви Святой Миары, которая располагалась в пяти километрах от города. Затем пышная процессия должна была прошествовать по южному тракту, вдоль которого уже собралось множество крестьян с цветами и подарками. Народ любил своего короля, считал его неженкой, мямлей, но любил как нерадивого сына. За благочестие, за то, что за все его правление налоги поднимались всего один раз. Да и кроме «золотой чумы», в годы его правления не было никаких глобальных природных катастроф. Природную доброту и спокойствие тоже отождествляли с королем, ведь он строит столько церквей, значит, ему, а следовательно, и королевству с его жителями благоволят все святые! Король Камрис Милосердный был поистине живым подтверждением истины: «хороший правитель не мешает людям жить». Правда, Камрис и не помогал никому, но ведь и не мешал, что сразу возносило его рейтинг в народных массах на недосягаемую для его предшественников высоту. А недавняя война, первая за многие годы, вчистую выигранная у республики?! Такому королю явно благоволит небо. Наверняка и его наследнику, который даже внешне был весь в отца.

Конечно, не только жажда увидеть свадебную процессию и изъявить свои верноподданнические чувства заставляла крестьян собираться вдоль южного тракта. Немалую роль сыграл и слух о том, что из повозки молодоженов будет щедро разбрасываться серебро. Как оказалось, слух, в отличие от многих других, подтвердился…

Олкас, виконт Олийский, невзирая на свой далеко не юный возраст, сегодня буквально парил как на крыльях. Наконец-то все приготовления закончены, и он может воочию увидеть результат своих трудов. Многие бессонные ночи, невероятное количество переговоров… А надо сказать, что собеседниками Олкаса в последние недели были не только благородные, нет, ему приходилось общаться даже с ремесленниками! Да что с ремесленниками, виконт даже не побрезговал лично наблюдать за работой кожевника, который по его заказу делал навес. А в мастерской этого Шалуса ужасно воняло. Точнее, в своих мыслях Олкас прибегнул к более жесткой характеристике того запаха, который коснулся его нежных ноздрей, как только он переступил порог мастерской. Но вот все позади. Осталось последнее – воплотить гениальный план в реальность. Да, это сложно – за всем следить, поправлять, подгонять, чтобы все происходило в нужное время и в нужном месте. Но это сущие мелочи по сравнению с согласованиями, заказом всего необходимого, с головоломным планированием. Виконт Олийский, главный королевский церемониймейстер, ехал верхом в центре свадебной колонны. На его губах играла легкая улыбка. Этот праздник – суть венец его карьеры, самое сложное и масштабное из того, что он делал в своей жизни…

Гибас за это утро охрип почти до полной потери голоса. Он не помнил, приходилось ли ему вообще когда-либо столько орать, как сегодня. Даже на полях сражений он так не срывал голос. А там он кричал, орал и вопил. Сегодня же Гибас только ругался, и тем не менее… Олухи царя небесного! Ну как так?! Больше месяца тренировали это построение! И нате, выкусите, не строй, а стадо баранов! А до въезда процессии остались считаные минуты. Воевода королевской дружины настолько отчаялся, что пару раз даже в порыве гнева обрушивал свой могучий кулак на головы нерадивых, даже невзирая на то, что все его подчиненные были отпрысками благородных семей. «Ну почему!» – взмолился Гибас. Почему ему отказали в конном построении! А теперь его подчиненные, больше привыкшие к седлу, нежели к сандалиям, глупо топочут по мостовой площади, все никак не попадая в шаг. Еще больше воевода клял Олкаса, по требованию которого дружинников следовало вооружить на время парада не только мечами, но и копьями. Кавалерийскими копьями! Видите ли, так очень нравилось королю, внушительно выглядело и подобало обстановке. А ему мучайся, чтобы все прошло без единого сбоя. А это хитрое построение в виде подковы, которое должно было стать апогеем парада?! Они – дружина короля, а не западные легионеры, которым подобная шагистика вдалбливается центурионами практически с первого дня службы. Копья вверх, упереть в камень площади, закрыться щитами и стоять так неподвижно, пока королевская семья будет приветствовать народ с гигантского балкона, который специально пристроен к донжону на высоте семи саженей…

Кузен не обманул Шалуса. И правда, со второго этажа герцогского дома открывался замечательный вид на площадь. Пространство перед донжоном было пока закрыто для простого люда. Народ на площадь должны были пустить после проезда королевской семьи. Шалиус возблагодарил Единого, как хорошо, что он не находится сейчас внизу. Там, где людей просто сплющивало между напирающими сзади и городскими стражниками, которые из последних сил сдерживали людскую волну, норовившую захлестнуть брусчатку раньше положенного срока.

Но вот затрубили горны и возвестили о входе молодоженов в городские ворота. Стражники мгновенно отжали любопытных, вытеснив их с южной улицы, которая вела от врат до центральной площади, и освободив проезд. Шалус почти по пояс высунулся из оконного проема, чтобы не упустить ни малейшей детали…

Вот иногда смотришь на какой-нибудь механизм, например на наручные механические часы. Кажется, как все просто: вот циферблат, вот стрелка, отсчитывающая минуты, вот чуть меньшая, она считает часы, и быстрая и легкая секундная стрелка. Внешне все просто, но тот, кто хоть раз в детстве из чистого любопытства разбирал дедовы часы, прекрасно помнит шок от той сложности, которая скрывается под такой простотой. Так и сейчас: вот идет церемония – красиво, четко. Кажется, что этот процесс естественен, но как бы не так. Организовать такую массу людей, поставить всем задачи, следить за их выполнением. Держать в голове тысячи мелочей: начиная от цвета вуали невесты, потому как цветы в ее руках должны с этим цветом сочетаться, до того, какие блюда подавать и в каком порядке. Очень простое с виду дело в данном случае оказывается на поверку безмерно сложным. Я бы искренне посочувствовал Олкасу, если бы не тот факт, что мне приходилось держать в уме и контролировать все то же и так же, как и ему. Плюс вагон с прицепом иных нюансов, о наличии которых в данных торжествах королевский церемониймейстер и не подозревал.

С высоты моего опыта это празднество выглядело жутко убого. Да что говорить, даже проходившие в Винисисе военные парады и те были намного красочнее. Но для Бельграна это было что-то невообразимое. За всю свою историю Гораг не знал подобных массовых празднеств.

Королевская казна стремительно пустела. После этой свадьбы Камрис Милосердный фактически становился банкротом, если бы здесь знали такие слова. До чего же он глуп! Разве мало вещей и дел, которые и правда стоят таких трат? Конечно, много, но вот королю захотелось, и все тут, хоть кол на голове теши. А то, что почти годовой бюджет государства профукан впустую, его не волнует. Если меня и несколько терзали сомнения, то постепенно их место занимала холодная злость. Я не буду сожалеть ни о чем!

Тем временем процессия уже втягивалась в ворота замка, чтобы приглашенные и виновники торжества могли стряхнуть дорожную пыль. Стражники отступили в глубь площади, давая возможность народу наконец-то на нее выйти. Не занятый толпой участок нужен был дружине для своих построений…

Оруженосец баронета Икийского, молодой эсквайр Вирам, едва только получивший право на ношение меча, сейчас чувствовал себя очень неловко. И было от чего. Его вызвал на парад лично виконт Гибас, так что юному эсквайру пришлось участвовать в церемонии. Сейчас он вместе с полусотней таких же неудачников парился на солнцепеке. Стоять под палящими солнечными лучами закованным в полную броню со строевым пехотным щитом в одной руке и кавалерийским копьем в другой было мучительно. Вирам не подозревал, что ему повезло родиться раньше века стали. А то вместо кожаной брони с бронзовыми бляхами и деревянного шлема, обитого тонким слоем того же металла, в схожей ситуации он мог бы носить стальные латы весом более тридцати килограмм. Но эсквайр этого не подозревал, считая происходящее с ним адской пыткой.

Последовала команда: «Копья вверх!»

Вирам с облегчением опустил тяжелое копье тупым концом, уперев его между камней брусчатки. Так было значительно удобнее. Можно даже использовать пику как своеобразный столб, чтобы опереться на его крепкое древко. Впрочем, если бы он удосужился оглянуться, то заметил бы, что далеко не единственный дружинник, кто оценил такую возможность.

Поданная команда означала, что вот-вот на балконе, который возвышался как раз над головами выстроенных в правильный строй воинов, должны были появиться виновники торжества. Звучно затрубили рога. По прокатившейся по толпе волне беспокойства эсквайр понял, что начинается кульминация празднеств – приветствие своего народа королем и молодоженами. А через несколько мгновений у Вирама заложило уши от вопля, вырвавшегося из сотен глоток. Так жители столицы приветствовали короля, наследника с невестой и прочих влиятельных лиц королевства, которые вышли на широкую галерею, возвышавшуюся над людским морем.

Вирам даже забыл о всех неудобствах: больше всего ему хотелось хоть краешком посмотреть на происходящее. Но, увы, даже если он задерет голову, то увидит только возвышающиеся на высоте пяти его ростов балконные балки.

Внезапно под ногами качнулась земля, едва-едва, легонечко. Не понимая, что происходит, Вирам посильнее ухватился за копье. Видимо, ему это не почудилось, так как до того буйно шумевшая толпа вдруг резко затихла. Только эсквайр надумал было встать ровно, как опять немного тряхнуло. А затем последовал резкий толчок, от которого у дружинника чуть не подогнулись колени. Парень весь сжался, до судорог вцепившись в древко копья, казавшееся ему сейчас самым незыблемым предметом на свете. Над головой что-то треснуло, по его наплечам застучали какие-то деревянные обломки. Но Вирам этого не замечал, он зажмурил веки и, плотно сжав ладони, читал молитву. Даже когда что-то тяжелое рухнуло на его стоящее вертикально копье и повисло на нем огромной тяжестью, ничто не заставило молодого оруженосца выпустить свою «опору» из рук. Безумные людские крики, от которых, казалось, сейчас лопнет голова, еще больше пугали его, заставляя сильнее сжимать веки. И только когда что-то липкое и теплое потекло ему за шиворот, бедняга нашел в себе силы открыть глаза и посмотреть вверх. На него в упор уставился мертвый человек. На его пику, которую так и не выпустил из рук Вирам, подобно коллекционной бабочке был нанизан труп короля Камриса Милосердного. Оруженосец барона Икийского тихо ойкнул и без чувств повалился на брусчатку…

Когда Шалус оправился от последствий подземных толчков и возблагодарил всех святых за то, что здание герцогов Бирских было построено на совесть, он сразу выглянул в окно. Представшая его взору картина потом снилась ему в самых страшных кошмарах, преследуя мастера-кожевника с удивительной периодичностью…

Нет, от самого землетрясения город почти не пострадал. Если быть честным, то стоит признать, что не столь изысканно вычурные по сравнению с республиканскими дома в королевстве все же могли похвастаться одним очень хорошим свойством – прочностью. В подавляющем большинстве своем ни в одном из них даже трещин на штукатурке не образовалось. И все случившееся запомнилось бы в людской памяти лишь как небольшое недоразумение на свадебной церемонии… Если бы не одно «НО». Обрушился праздничный помост, на котором стояли король, молодожены и прочие приглашенные на церемонию благородные гости!

Так сложился пазл темной воли – из десятка, казалось бы, не связанных между собой случайностей. Королевство вмиг «осиротело». Погибли все, кто находился во время торжеств на галерее, а также несколько дружинников из тех, кто ближе других стоял к стене донжона. И никто не слышал, с каким торжеством щелкнул хвост дьявола…