Текст книги "А-Прогрессор"

До воцарения Кагра вооруженные силы королевства представляли собой разношерстные дружины владетелей. Каждому лорду вменялось в обязанность прибыть к месту общего сбора по первому королевскому требованию с дружиной оговоренной численности. Все дружинники должны были быть экипированы и готовы к войне. На первый взгляд вполне разумная система. Только вот вооружение каждой дружины было, мягко говоря, индивидуально. Это очень сильно мешало при планировании сражений, боев, осад, да и всей войны. Перед военным походом королю или его маршалу приходилось учитывать огромное количество деталей. У этого барона хорошие кони в дружине, но броня у воинов – простые шкуры с кожаными вставками. У другого владетеля отличные брони в дружине, но мечи даже не железные, а из темной бронзы… И огромное количество других нюансов. Это, надо сказать, просто бесило Марриса.

А главное, королевский маршал никак не мог изменить это. Даже намеки, брошенные им на охотах о том, что надо бы как-то сделать так, чтобы все владетели одинаково вооружали своих воинов, не встречали понимания. Но как это нередко бывает в истории, вопрос о стандартизации воинского обмундирования разношерстных дружин решился сам по себе! Ну как сам по себе… Я, конечно, приложил свой хвост к этому, но, честное рогатое, совсем-совсем легонько!

Причиной такого поворота во мнении владетелей послужили турниры. Сперва лорды дрались на турнирах чем попадя и в какой попало броне. Но постепенно, за рекордные по историческим меркам сроки, за неполный год, на одном из королевских турниров произошло множество скандалов. Мол, так нечестно, у меня меч, а ты против меня с кувалдой. У тебя броня лучше, ты поэтому и выиграл. И множество подобных стычек. Это послужило своеобразным катализатором. Перед следующим турниром лорды договорились, какое оружие приемлемо, в какой броне нельзя быть на турнир заявленным и многое иное. Это был первый шаг. А так же, как и земные турниры, местные «состязания» знати заключались не только в одиночных поединках, но и в массовых драках, то…

Особым вниманием и интересом пользовались турнирные бои – дружина на дружину. Многим дворянам настолько эта затея пришлась по нраву, что большие турниры стали не обязательным поводом для такого рода увеселения. Соседи по владениям договаривались о месте проведения стычки – обычно это был какой-либо луг на общей границе. И… Что опять привело ко множеству споров. Некоторые из подобных споров доходили до того, что турнирное сражение перерастало в настоящее. Вышел королевский эдикт, предписывающий подобные поединки проводить при присутствии королевского арбитра. А до лордов дошло, что мало договориться о личном оружии и защите, придется договариваться о том же для своих дружин. Тем более что вышел королевский указ о том, в каком конкретно обмундировании и оружии допускаются воины на королевские турниры. А так как это касалось только турниров под знаменем короны, то владетели посчитали своего монарха вправе устанавливать правила. Его же турнир, никто никого в нем участвовать не заставляет. Не нравится королевский, организуй свой. Но ни один «частный» турнир, конечно, не мог сравниться с организованными королем состязаниями.

Маррис был поражен, он столько раз пытался склонить к единству вооружения, и все без толку! А тут владетели договорились сами. Да, на это понадобилось три года и множество смертей, переломов, настоящих драк. Но смогли же!..

Я так был увлечен своими планами, реализацией возможного влияния, продумыванием путей и векторов возможного развития, что пропустил удар. Удар там, где даже не думал, что нечто подобное возможно. Фактически я бы его даже пропустил мимо рогов, не заметив. Но то, что не замечаю по неопытности я… то прекрасно видит мой начальник.

– Сергиус, НЕМЕДЛЕННО явиться ко мне! – Рык Гониуса буквально сотряс меня от копыт до кончиков хвоста.

Пришлось все бросить и пулей мчаться к шефу. Так просто на подчиненных тут не орут…

12 апреля 20ХХ г. от Р. Х. Земля;

Россия; Сергиев Посад

Диакон Свято-Троицкой Сергиевой лавры Сергиева Посада, принявший при постриге имя Иероним, неторопливо прогуливался по дорожке монастыря. Хорошая погода, ласковое весеннее солнышко, теплый ветерок – все это очень располагало к такой прогулке.

В такой погожий денек в монастыре было множество прихожан. Иероним всячески показывал «этим», как он сквозь зубы их называл, «прохожанам» свой церковный сан. Не шагал диакон по дорожке, а плыл, как большой купеческий корабль, полный достоинства и степенности. Его взор скользил по лицам прихожан, ни на ком подолгу не задерживаясь. Внезапно в одном из посетителей монастыря Иероним узнал что-то знакомое. Ну да, точно! Этот мужчина очень напоминал известного актера! Одного из любимых актеров диакона, уж больно тот любил современные бандитские сериалы. Но, увы, скорее всего, только похож. Ведь все знают, что Сергей Богельский только три дня назад вышел из комы, в которой провел три месяца после автомобильной катастрофы. Так что этот мужчина никак не мог быть знаменитым актером.

Двойник Богельского целенаправленно шел к Иерониму. «Наверное, поговорить хочет», – подумал церковник. Обычно Иероним очень не любил общаться с прихожанами. Но тут ему стало любопытно поговорить с человеком, столь напоминающим его любимого актера. Но этой беседе не суждено было состояться. Когда между ними оставалось буквально десять шагов, у диакона завибрировал мобильник.

Достав телефон из кармана, Иероним чертыхнулся. Звонили с автосервиса. Пришлось отвечать. Новости оказались нерадостными. Какой-то механик не справился с управлением его «лендкрузера» и помял заднюю дверь машины! Такого отборного мата и проклятий, какие сыпались из уст церковного служителя, многие рядом проходившие люди никогда в жизни не слышали. Когда Иероним закончил костерить и проклинать механиков сервиса, двойника актера рядом не было. Впрочем, сейчас диакон больше думал о своей «ласточке», которую повредили косорукие уроды!..

«Вести. Вечерний выпуск.

Сегодня, 12 апреля, ушел из жизни знаменитый актер, любимец многих, Сергей Иванович Богельский. Как вы, уважаемые зрители, помните, три месяца назад произошла трагическая авария, в результате которой Сергей получил множественные травмы и долгое время находился в коме. Всего три дня назад его выписали из больницы. Никто не знает, что толкнуло этого замечательного актера на столь трагичный поступок. По словам очевидцев, сегодня утром Сергей поднялся на колокольню Свято-Троицкой Сергиевой лавры и бросился с нее головой вниз. Прямо на каменную мостовую. Так ушел из…»

А-а-а-а-а-а!!! Мамочка! Никогда! Никогда я больше не хочу подобного испытать! Адские котлы и сковородки! Ага. Щаз-з! Мне была уготована участь похуже. Во много-много раз хуже!

Я очнулся в больнице под капельницей. Казалось, что вся история с Аркахом – это плод моего воображения. Так шалил разум, пока я был в коме. Я был жив. Был живым человеком, а не дьяволом! Радости моей не было предела. Жаль, что радость эта продолжалась недолго. Первое же включение телевизора, первые новости. Первые взгляды на больницу, врачей, медперсонал. Это навело на смутные ассоциации. А когда я выписался, эти ассоциации стали навязчивой идеей. Мне казалось, что весь наш мир, вся Земля – продукт воздействий дьявола! Я смотрел, наблюдал и все больше думал, что именно так я бы, как земной «менеджер», и поступил. Именно к этому я бы и толкал современное общество. Как я испугался! А потом отчаялся. Хорошей идеей показалось уйти в монастырь. Но почти первый встреченный мною монах выбил из меня всякое желание следовать этому пути. В отчаянии я бросился с колокольни. Тот ужас, те чувства, что я испытал за эти дни, – они в сто крат хуже любой физической пытки! Никогда, ни за что не хочу повторения!

Адские муки во много раз хуже того, что может придумать любое воображение. Они всегда находят самую болевую точку и бьют по ней. Это я осознал в полной, горькой мере.

Я не оказывался на Земле. Это была пытка. Адская пытка. За мою грубейшую оплошность. За критический недосмотр на своей территории. И виной этому, как нетрудно догадаться с первого раза, был мой крылатый оппонент! Чтоб у этого пингвина небесного пух-то весь повылетал!

Но и моя вина была немалая. Ведь знал же, что есть Великие души? Знал! Даже одну из таких душ упорно совращал с пути Света. И чего было мне не догадаться, что «сильные» души могут иметь иную склонность? Склонность к тьме!

Барон Зивир, подданный Огреда. Большую часть жизни он убивал, насиловал, грабил, обманывал. Это был поистине проходимец и бандит с большой дороги, законченный отморозок и негодяй. Я даже, помню, обратил на него внимание, но посчитал, что эта-то душа уж точно зарезервировала за собой вечный абонемент в аду. И я на него плюнул: что наблюдать за тем, кто и так твой?

Оказалось, зря. Упустил из виду блики Света, которые все чаще стали отражаться в глазах Зивира.

Я совращал тин Каера. А вот светлый смотритель выбрал именно Зивира, дабы повернуть его душу к Свету. А! Ну чего мне стоило приглядеться? Неожиданно этот барон резко «завязал» со всем тем непотребством, что творил всю жизнь. Подарил все свои земли церкви. А потом ушел в отшельники, в одном рубище поселившись в пещере. Питался подножным кормом. Замаливал грехи. Жил не то что без удобств, а даже не разводил огня. Ну кто мог подумать, что это искреннее раскаяние, а не страх пред посмертными муками?!

Крылатый вел свою интригу, а я даже не знал, не догадывался об этом. И закономерно проиграл! Отшельник Зивир настолько смог очистить свою душу, так помогал простым людям, что весы его души склонились к Свету. Гадство! Меня обыграли, а я даже не знал, что вовлечен в игру!

За то, что не противостоял крылатому в склонении «сильной» души к небу, той души, которой был уготован ад, и не просто ад, а служение тьме. За это я поплатился.

Вызов от Гониуса и последующий его монолог наглядно показали, какой я идиот. И не будь я пока на «испытательном сроке», наказание было бы более значительным. Меня от такой перспективы пробрало до всех чешуек! И мало того что я «упустил» душу и позволил крылатому торжествовать! Оказывается, по плану Гониуса душе Зивира должно было быть предложено служение. Мало того, мой шеф планировал предать его после метаморфозы в фиолетового двенадцать в мое подчинение! Я не только испытал адские муки в наказание за невнимательность, но и лишился потенциального помощника. Было от чего кусать хвост!

Сказать, что после всего произошедшего я был зол, значит сильно преуменьшить. Я просто пылал от ярости на весь мир, от злости на себя и от ненависти к птичке небесной. Нагадил-таки птенец сизокрылый с небес – прямо мне на рога! Хотелось срочно что-то предпринять, куда-то бежать, что-то делать. Лишь благодаря поистине дьявольским усилиям мне удалось взять себя в когти.

Холодная ярость. Это чувство было сейчас как нельзя кстати. Именно трезвый расчет и память, в которой отложились сотни книг, фильмов и прочей информации из последней жизни, помогли придумать план. Проигранный бой не значит окончательное поражение в войне. Да, я потерял темную душу, да, крылатый меня обошел на повороте. Но одной душой наше противостояние не заканчивается…

Успех моего реванша во многом зависел от поведения крылатого. Если он скромный и эта победа для него ничего не значит, то выйдет пшик. А если в нем присутствует гордость и к тому же он захочет в полной мере вкусить победы… То я дам ему это сделать! Даже позволю себя унизить, признаюсь ему, как мне тяжело от своего поражения в битве за душу Зивира… И понадеюсь на его желание развить и закрепить успех. Можно подумать, что глупо составлять план со столь шаткими предпосылками. Но за проведенное в дьявольском теле время я уже вроде начал понимать психологию крылатых. Шанс на выигрыш, с одной стороны, так мало, а с другой – кто не рискует, тот…

Августовский вечер, похоронная литургия. В монастыре Лой Гимиас в последний путь провожают святого отшельника Могдана, такое имя принял Зивир после того, как он ударился в самосовершенствование и духовный рост. Служба проходит вне церковных стен. Могдан завещал похоронить себя на холме. Мне ничего не мешает стоять в сторонке, накрывшись невидимостью, и смотреть на происходящее…

– Ты поздно спохватился! – Есть! Именно тебя я и ждал. Чудный ты мой голубок. Купился! – Его душа не в твоей власти. – Ой, птичка небесная, ты просто не представляешь, каким бальзамом мне на хвост льется это твое чувство победы.

– Пришел глумиться надо мной? – как можно более печальным и скорбным голосом я отвечаю светлому смотрителю, не поднимая взгляда от земли.

– Нет. Мне непонятно твое здесь явление в момент предания тела земле. – Да, правда, надо признать, на его месте я бы тоже был удивлен.

– Я волен не отвечать на твой вопрос.

– Твое право. – Если сейчас уйдет, то ничего не получится! Но проходит одна минута, вторая, а он все стоит рядом.

– Знаешь, Артариил… – После того как прошло пять минут и я понял, что светлый заглотал наживку любопытства по самые перья, будто бы неохотно заговорил: – Твоя доля в этом изменении его пути, конечно, велика. – Он дернул крылом. Ага, не любишь, когда принижают твою работу. Молодец. – Но согласись, именно он сам смог пройти этот огромный путь из тьмы в Свет. Да, при твоей помощи, но, даже тащи ты его на своих плечах к Небесной Лестнице, если бы он сам не шел, ничего бы не вышло. Если бы он истово не раскаялся, если бы он не осознал глубины своего падения, если бы не смог за твоими намеками разглядеть Свет…

– Сегодня умер великий человек, – согласно и степенно подтвердил светлый. Ему явно льстило мое признание поражения.

– Святой человек, – поправляю его я. Ну-ну, давай, глотай такую вкусную приманку. Я же прямо тебе в рот ее сую. Признание дьявола в том, что ты, лично ты, пташка, провел падшего по пути очищения! Глотай!!!

– Святой. – Ура! Всем чертям целовать мой хвост! – Мне странно слышать, что тьма признает это. – Э-э-э, «милый», ты что так глотаешь-то? Удочку не сожри!

– Я умею признавать свои поражения. И преклоняю рога перед этой душой, которая смогла очиститься и вознестись. – Такой жест и проделываю, склоняя рога. – Прощай, светлый, я отдал свое уважение ушедшему. Мне здесь делать больше нечего.

И убрался из мира живых, не дав ему вставить и слова.

Дело осталось за малым. Клюнуть-то он клюнул, да так, что я был удивлен. Но вот «поймается» ли эта крылатая рыбонька, это еще было под вопросом…

Этой ночью многим монахам монастыря Лой Гимиас было видение во снах. Слышали они в сне своем диалог между ангелом и дьяволом. Разговор, в котором сам представитель тьмы склонил свои рога в знак уважения к погребенному отшельнику. Разговор, в котором и ангел, и бес признали отшельника святым. И пошла по землям аркахским легенда о злодее и душегубе, который сумел воспротивиться своей натуре. Который смог перебороть тягу к тьме в своей душе. Который отмолил свои грехи, а праведной жизнью встал на путь Света и заслужил райское посмертие. О негодяе, который стал мучеником и святым. Красивая легенда, которая прямо просилась быть записанной на пергаменте. Притча о победе Света в человеческой душе. Наглядный пример возможного спасения души. Красивая, праведная история. История моей победы…

Птичка повелась на мой спектакль. Не смог небесный птах удержаться от соблазна утвердить свою победу в людских умах. Видения, пророческие сны – это его методика воздействия. Он думал, что делает добро, давая людям пример пути исправления и раскаяния.

Наивный. Я-то осознавал, что этот пример – суть ловушка. О чем говорит данная притча? О том, что твори что хочешь, а потом веди праведную жизнь, и тебе все простится! Вот что увидят в этой легенде простые обыватели. Но увы для них. Да, такой путь возможен, но, когда встает человек на эту дорогу, он не должен думать о наказании, о каре, это должен быть искренний порыв, не отягощенный думами о посмертии. А многие среди людей на это способны? Один из нескольких миллионов! Но ведь каждый думает о себе лучше, а верит в свой ум и хитрость еще больше. Ой как много впоследствии житие святого отшельника Могдана принесло душ в мою «копилку»! Огромное число. За больше чем пять столетий Зивир так и остался единственным, кто смог осилить этот путь. Хороший пример, отличный просто! А ты, птаха наивная, думай, думай, что победил.

Эта интрига смогла вернуть мне спокойствие. Я переиграл крылатого на его же поле, в его игру. Повернув победу в глобальное его же поражение, плодами которого мне предстоит пользоваться столь долго, сколько существует церковь Амиара…

Пора было вернуться к делам насущным. Остров требовал непрестанного внимания. Точнее, все можно было бы пустить на самотек, но тогда зачем вообще дьяволы-регионалы нужны? Конечно, чтобы пополнялся ад. И вот за бесперебойностью поставок душ и особенно за пополнением душепотока нужен был пригляд. Особенно если я хотел остаться именно в своем ранге и должности.

Мои наработки и планы по объединению Аркаха в единый кулак шли своим чередом, требуя минимальных корректировок. Вроде не стоило излишне за них беспокоиться, пока объединение не перейдет в «горячую» фазу. Пора было подумать о делах не менее важных.

Так как эффективность моей работы оценивалась в численном, а не в процентном эквиваленте, мне очень скоро пришла дельная мысль: больше населения – больше душ. К примеру, если есть территория, где грешников пятьдесят процентов, а общее население миллион, и если допустить, что все грешники попадают в ад, то соответственно с моих территорий придет пятьсот тысяч душ. Это если не вдаваться в частности, детали и прочее. Так вот, если число грешников будет тридцать процентов, но население в два миллиона, то ад в изложенной выше ситуации получил бы шестьсот тысяч душ. Плюс сто тысяч. В действительности, конечно, были совсем иные цифры, но сам принцип именно таков.

Увеличить население. Заманчивая перспектива, о которой я думал постоянно.

Это многоплановая проблема. Ее решение – комплексная задача. Во-первых, мотивация населения для повышения рождаемости. Тоже не из одного пункта состоит вопрос. Религиозная мотивация, урбанизация, уровень образованности и так далее. Затем следуют экономические факторы, их также великое число. Не стоит забывать и о социальных векторах. Технический прогресс, в который входят тысячи пунктов… Рога сломать можно было бы, если бы перед моими глазами не стоял пример моей родной Земли. Мне благодаря последней жизни, было понятно примерное направление, в котором следует двигаться.

Хорошо, что о религиозной мотивации рождаемости думать не требовалось. Что пантеон, что вера в Единого – все твердили примерно одинаково: «Плодитесь и размножайтесь». Об урбанизации, которая вначале дает мощный толчок роста, а затем сменяет тенденцию на прямо противоположную, думать было еще рано. Экономика: первые шаги, сделанные Кагром, начали свою постепенную работу. Социальные вопросы: сперва надо объединить остров, а затем выстраивать четкую социальную структуру. Этот вопрос также оставляем на потом. Технологии, медицина, четырехполье, строительство, судостроение – все это могло увеличить численность населения почти мгновенно, по историческим меркам, конечно.

Как всегда, стопором всех начинаний и планов оказывались Весы. Я не мог выйти в мир и начать рассказывать людям, как плавить сталь, как строить ветряные, водяные мельницы, что отдых, даваемый земле при посевах, идет на пользу урожайности, что гигиена – это хорошо, что большинство болезней от грязи, а не от бесов. Не мог выйти и «состругать» корабль…

Стоп. Корабль! Арках же остров! Судостроение – это путь к возможному величию. Рыболовство, торговля, связь. Морские коммуникации – это самые высокообъемные «дороги», по которым идет основной грузопоток даже на Земле. Что же говорить о Принцисе, где океаны занимают гораздо большую площадь.

Компас, который я показал тин Каеру. Это первый шаг, который так и завис в воздухе. Ламир уже давно заметил, что иголка все время ориентируется на линию север – юг, правда, до сих пор не понял, почему так происходит. Бедняжка, он и не мог понять причину, и неважно, насколько умен святой, – у него банально не хватает базовых знаний, чтобы прийти к правильным выводам. Мне и не нужно было его понимание процесса, мне нужен был рабочий инструмент – компас! И все. Но, увы, Ламир не сдавался в своем упорстве. Прогресс мореходства стоял на месте из-за чрезмерной святости лучшего ума Аркаха. И я ничего, ничегошеньки не мог сделать! Ладно, с компасом, может, что и выгорит, тину еще предстоит долгая жизнь, надеюсь, что-нибудь придумаю или произойдет что-то другое, что толкнет его в мои когти. Дьяволы умеют ждать…

Судостроение. Больной вопрос. Мне, привыкшему к судам, которые могут вместить все население Горага и переплыть с ним весь океан, больно было смотреть, на чем тут плавают…

На морях, омывающих Арках, плавало всего три типа судов. Если не брать в расчет лодки, плоты и плоды верфей Винилюдса – о них речь позже. Первые два – это ладьи, почти такие же, как, я помню, были у новгородцев и балтов. Только ладьи эти были в начале своего становления. По большому счету – лодки-переростки, с десятью рядами весел в максимуме и тринадцатью метрами длины. Ладьи были боевые и торговые, первые отличалась более узким корпусом и меньшей грузоподъемностью. Третьим видом были зарождающиеся на востоке, в подконтрольных Самиантру территориях, драккары. Кто-то скажет, что ладья и драккар – одно и то же, но будет неправ. Драккар более совершенная конструкция. Он мог переплыть море, он мог пройти по самой мелкой реке. Это судно столь мало весило, что дружина могла перенести его на своих плечах из реки в реку или минуя броды и пороги. Совершенство его конструкции – плод тысячелетней истории судов северных морей. При попутном ветре и хорошей погоде драккары могли развивать до двенадцати, а то и тринадцати узлов. По моей памяти, «переплюнуть» этот скоростной показатель смогли только парусники, созданные уже после Ренессанса! Огромный задел, вылизанная веками совершенная конструкция. Да, пока они ненамного превышали по размерам ладьи других земель, имея не более пятнадцати метров длины, но это только начало. Я был уверен: пройдет несколько десятков лет, и воины Самиантра приплывут на Арках на монстрах, аналогичных гокстадскому кораблю. На подобных судах в десятом веке викинги – помнится, это было подтверждено экспериментами – доплывали аж до Америки, на сотни лет опередив Колумба на его каравеллах.

На Аркахе же строили ладьи, которые, возможно, по грузоподъемности и соперничали с драккарами, но вот при встрече уйти от них не могли никак. Да и воинов корабли востока несли больше. Все чаще и чаще торговцы острова не возвращались домой, перехваченные на восточных морских путях. Может показаться, что перекрыть морские просторы без радаров и прочих совершенных прибамбасов сверхтрудная задача. В открытом море – да, встреча двух таких утлых, с точки зрения современного мне человека, лодочках нечто малореальное. Но несовершенство местных навигационных приборов, кои состоят из опыта капитана и кормчего, вынуждали плавать вдоль берегов. А это, увы, всего-навсего узкая полоса моря, откуда с корабля виден берег.

Географическое положение Аркаха представлялось мне чрезвычайно выгодным. Остров находился на пересечении всех морских путей с запада на восток, которые шли вдоль северного побережья континента. А из-за того, что пролив, отделяющий остров от «большой земли», был, мягко говоря, сложен для мореходства, судам приходилось огибать Арках с севера. Смельчакам, рисковавшим пройти по проливу с запада на восток, попутное течение и ветер предоставляли такую возможность, хотя подобная авантюра и была опасной. Но вот пройти с востока на запад было уже практически невозможно: океаническое течение несло здесь навстречу огромную массу воды со скоростью больше шести узлов, а роза ветров в этих местах была неизменна и соответствовала водному потоку.

По большому счету, стать перевалочным центром морских перевозок в этой области мирового океана Аркаху мешали всего три препятствия. Над первым – раздробленностью острова на несколько государств – я вел самую плотную работу. Второе – пираты, в основном восточные, которые все больше и больше походили на таких знакомых мне по истории Земли викингов. Третье – возможность свободно преодолевать пролив между островом и «большой землей».

6 октября 607 г. от Р. А. Бельгран; окрестности Горага

Арнитиус сидел на берегу пруда и предавался размышлениям. Он любил приходить к этому водоему, сидеть на его берегу, смотреть, как ветер гонит маленькие волны, наблюдать, как колышутся камыши. Даже удочка в его руках была не более чем частью антуража. Молодого мужчину совсем не волновало, клюет рыба или нет, он просто наслаждался красотой этого тихого места. Многие находили такое поведение странным. Корабельщик, а любит сидеть на пруду, предпочитая пресную заводь морским водам.

Несмотря на то что он только недавно отпраздновал свой двадцатилетний юбилей, Арнитиус уже заслужил некоторое уважение среди корабелов. Две ладьи, созданные его руками, успешно бороздили моря. Торговцы, которые разместили свои заказы у этого мастера, не прогадали. Суда им достались отличные. Нельзя сказать, что молодой мастер был гением, нет, он был просто хорошим корабелом. Таких много на восточном побережье, и конкуренция между ними очень велика. Но Арнитиус был потомственным корабелом, еще его дед строил ладьи – это давало молодому человеку определенные преимущества. Торговцы, которые ходили морскими путями, очень хорошо знали его род. А первые ладьи, построенные им лично, только утвердили всех в том мнении, что этот молодой мастер умеет строить крепкие торговые суда. Карьера Арнитиуса только начиналась. Мысли о будущем если и посещали мастера, то все были в «розовых тонах».

Наблюдая за мелкой водной рябью, Арнитиус думал о том, какое дерево стоит закупить впрок. Сейчас у него не было заказов, но мастер знал – долго такое затишье не продлится. А запас хорошей древесины карман не тянет. После навара с последнего заказа корабел даже мог позволить себе закупить пиленые, а не струганые доски. Это означало, что его следующая ладья будет еще лучше. Цены на пиленые доски, конечно, кусались. Но ему надо было зарабатывать авторитет, независимый от памяти о достижениях его деда и отца. Так что чем лучше мастер построит третье судно, тем больше разнесется о нем молва. Тем более что Арнитиус не был жадным, он создавал корабли не столько для выгоды – хотя надо признать, что занятие это было доходным, – сколько ради себя самого. Умное слово «самореализация» еще не придумано, но по сути парень именно самореализовывался через свою работу, она приносила ему удовольствие. Это был тот редкий случай, когда ремесло было в радость.

Арнитиус поморщился. Ну надо же, какой-то мальчонка вышел из кустарника на другом берегу пруда. Только мастер хотел крикнуть и прогнать мальчишку, как увидел, что тот собирается пускать в пруду кораблики. Это остановило корабела от окрика. Арнитиус вспомнил, как он сам в детстве бегал на пруды и запускал там вырезанные отцом грубо сделанные игрушечные ладьи. «Пусть малец развлекается, – подумал он, – а прогнать, если будет шуметь, всегда успеется».

Пруд был велик, более двухсот шагов в поперечнике, и мастер вскоре забыл про мальчишку. Ну пускает свой кораблик, играется, рыболову-то какое дело. Его неторопливое течение мыслей опять вернулось к доскам. Сэкономить и купить рубленые или… По кругу одни и те же размышления. Внезапно резкий окрик из лесной чащи заставил Арнитиуса вздрогнуть, он уже и забыл, что не один на пруду. Но окрик исходил не от ребенка.

Мальчишка, услышав голос из рощи, которая начиналась недалеко от берега, вздрогнул, заозирался, с тоской взглянул на свою игрушку, которая плыла почти на середине пруда, затем с досадой махнул рукой и что есть мочи побежал на зов. «Должно быть, отец зовет, – подумал Арнитиус. – Суровый, видимо, у него батя, раз даже игрушку пришлось бросить».

Игрушечный кораблик мерно колыхался на волнах. Арнитиус сразу заметил, что игрушка сделана топорно, да и паруса оборваны, вон какую странную форму имеют. Вместо единого прямоугольного полотна, которое подобает иметь любому нормальному кораблю, пусть и игрушечному, на этом суденышке имелись какие-то треугольные обрывки. Да и виданое ли дело – этот кораблик имел аж две мачты! Подобное очень рассмешило корабельного мастера. Наверняка малец, его выстругавший, никогда не видел моря и морских судов. В общем, плохая игрушка, правильно юнец ее бросил без сожаления…

Подул резкий боковой ветер. Арнитиус зябко поежился. Погода менялась, пора было заканчивать эти рыболовные посиделки. Бросив последний взгляд на пруд, корабел замер…

Сперва ему показалось, что он бредит. Затем он решил, будто на середине пруда ветер дует в другую сторону. Но, приглядевшись к волнам, вдруг понял, что это не так – ветер везде дул в одном направлении.

Но то, что сейчас наблюдал Арнитиус, не могло быть просто потому, что не могло быть никогда! Эта нелепая игрушка, этот ущербный кораблик – его ветром должно было прибить к правому берегу. Но этого не происходило! Суденышко неожиданно расправило свои паруса, и детская игрушка уверенно скользила по воде прямо к нему. Эта игрушка плыла почти против ветра! На самом деле угол по ветру был едва в сорок пять градусов, но Арнитиусу сейчас казалось иначе…

Как завороженный, молодой корабельный мастер смотрел на приближающуюся к нему игрушку со странными парусами. Ни одна ладья, даже восточные драккары, не могла идти против ветра! Да что говорить о них, даже про великие корабли прошлых лет никто не упоминал, что были способны ходить против ветра! А это грубообтесанное полено – а именно так, по большому счету, и было: просто немного обработанное полено да две мачты с треугольными парусами – умудрялось плыть прямо к нему… И это при сильнейшем боковом ветре!

Арнитиус не зря считался хорошим мастером: он не только строил ладьи, он даже целый год провел на верфях республики, перенимая опыт западных судостроителей. И он как никто другой понимал, что видит сейчась чудо, ниспосланное ему ангелами. Наверное, не мальчишка запускал это чудо в пруд, а ангел небесный.

И только когда игрушка на полном ходу ударилась о берег, накренилась и у нее обломилась эта нелепая задняя мачта, только тогда Арнитиус осознал, что перед ним не видение, а реальный предмет.