Текст книги "А-Прогрессор"

Вот только Сатри понимал в отличие от многих других, что он сам виноват в случившемся. Ну кто его тянул пойти добровольцем на «Триа» – флагманскую бирему макайского карательного флота. Никто. Ему самому захотелось славы и приключений. А теперь, теперь он покалеченный каторжник на северном и таком далеком от родины острове. Каторгу он выбрал сам, единственный из обслуги метателей, поскольку предпочел жизнь самоубийству. Все остальные, кто имел дело с олайским огнем, покончили с собой, чтобы страшный секрет и основа макайского могущества не достался врагу. Нет, Шан не был чрезмерно труслив. Просто этот макаец не знал, как приготовить огонь, он был просто обслугой при метателе и решил, что раз он не знает секрета, то и убивать себя незачем.

Сатри был, в сущности, обычным мальчишкой, наивным, благородным, верящим в честь, присягу и прочие юношеские идеалы. Он верил, что вернется на родину: всем макайцам обещали свободу через десять лет работ. Наивный юноша – десять лет каторги переживет один из тысячи! Но, как и все в его возрасте, Сатри верил в бессмертие. А также он знал характер своих соплеменников. Дож не простит поражения, флот вернется и покарает обидчиков. Именно на этих мыслях, на этой вере парень и держался до падения блока.

Уродство сломало юношу. Из уверенного в себе человека он превратился в слизняка, только и умеющего, что причитать и жалеть себя. А еще Шан в полной мере осознал, осознал страшное – он смертен. И еще ужаснее было то, что он умрет столь нелепо и страшно – от голода или плети надсмотрщика…

Всего-навсего чуть подпорченная каша досталась одному, а второй в результате того, что первый не удержал каменный блок, поскольку мучился животом, оказался калекой. Потерял пальцы и был обречен. Шан Сатри сломался очень быстро – я думал, что потребуется еще несколько ударов, но вся его бравада оказалась только внешней. Новых воздействий не понадобилось. Даже толкать его на предательство интересов родины не пришлось. Он сам проявил изрядную прыть, пытаясь выжить. Вмешиваться, конечно, пришлось, но только для того, чтобы на лепет юнца обратили внимание сперва надсмотрщики, а потом по цепочке… До адмирала.

На мое удивление, Отосис Синесис вообще никак не отреагировал на то, что ему рассказывал Сатри. Ну вот как так?! Вроде два брата, один почти гений, а другой, как противовес, почти идиот. Именно из-за него чуть не перетопили весь западный флот Аркаха, а теперь он не желал слушать вполне внятного предупреждения. И дьявол спасовал перед тупостью человеческой. Честно, что только ни пробовал – бесполезно, все как о стену горох. Как я раньше не замечал, что младший Синесис настолько глуп?

Сатри приказали казнить. Ввел в игру Дана. Пришлось, мне надо было, чтобы к словам покалеченного врага прислушались и восприняли их серьезно. Принц, конечно, уступал остротой ума своему отцу, но и его мозгов хватило внять предупреждениям макайского предателя.

Надо сказать, что в результате морского сражения не удалось захватить ни одного целого метателя. Когда стало понятно, что макайцы проигрывают, они уничтожили все машины и выбросили за борт все бочонки с секретной жидкостью. А все, кто мог бы их восстановить, или погибли, или сами предпочли смерть. Да, капитаны унирем, конечно, рассказали – под пытками и не такой секрет раскроешь – об олайском огне. Но их данные были противоречивы и очень неполны.

Сатри же до того, как записался на флот, работал в мастерской, где изготавливали смертоносные механизмы. Благодаря заинтересованности принца казнь Шана отменили и, выделив ему охрану, поселили парня в арсенале Винисиса. Дали в помощь несколько мастеровых и свезли в арсенал все сохранившиеся части метателей. Макайский метатель совсем не напоминал своей конструкцией применявшиеся в свое время на Земле Византийским флотом примитивные трубы-сифоны. Этот метательный аппарат не плевался горючей жижей, он метал бочонки с ней. По причине того, что материалы, из которых изготавливался метатель, были плодом развития макайской научной мысли, а не достались им от винийцев, мастера Нигрисиса крупно ошиблись. Они заменили силовые элементы метателей на привычные торсионы из жил животных. В результате реконструкции бочонок весом в десять килограммов пролетел не более двадцати метров. На этом все и успокоились, признав это оружие неперспективным!

А на деле это был далеко не примитивный арбалет рессорной конструкции, неизвестной даже мне с моим земным опытом. В его основе лежали стальные пластины! После взвода механизма в идеально отполированный желоб опускался бочонок с олайским огнем. Поджигалось что-то вроде запала. Нажимался спуск… И воспламеняющийся на лету снаряд был способен прицельно поразить врага на расстоянии около семидесяти метров! Это означало, что макайцы научились плавить сталь! И помимо этого они догадались о ее упругих свойствах. Впору было начать пугаться.

Но, наведавшись в очередной раз к Мотангу, я успокоился – ни о какой массовой плавке речи не шло. Это было кустарное производство, по сложности не уступающее производству булатной стали в Средние века на Земле. К тому же изготавливаемые макайцами пластины выдерживали не более тридцати – сорока залпов. А с учетом того, что каждая пластина обходилась дожу в слиток золота аналогичного веса, то стало понятно, почему во всем макайском флоте было всего пять метателей – по одному на каждой биреме.

Шан Сатри в борьбе за право жить сумел собрать действующий метатель. Нашлись и пластины – слишком быстро легионеры сломили сопротивление макайцев, и те не все успели выбросить за борт.

Практическая демонстрация произвела на принца эффект, близкий к шоковому. Бочонок, наполненный горючим маслом, пролетев почти шестьдесят метров, смог поджечь стену деревянного сарая.

А я бился рогами о стену. Не нужен булат! Дорого, не технологично! Да дромон стоит на порядки больше! Один такой метатель, установленный на каждом дромоне, снимет все вопросы о победе над Самиантром! Ну это я, конечно, сгоряча, без олайского огня эта машинка не более чем очень дорогая игрушка. А жаль.

Но если не поможет в моих начинаниях, то уж нагадить такие агрегаты в руках врага способны изрядно! Надо было натолкнуть флотских на возможный вариант защиты от огненных снарядов.

При очередном залпе массивный «арбалет» съехал с крепежей и, задрав нос, выпустил снаряд высоко вверх и в сторону. Бочонок, перелетев через невысокую стену внутреннего двора арсенала, улетел в направлении городских улиц! И несмотря на то что снаряд был снаряжен не олайскийм огнем, а всего лишь горючим маслом, которое применялось для освещения, в городе вспыхнул пожар! А пожар – это серьезно! Ведь тут нет машин, кои с воем сирен быстро приедут и все потушат, нет пожарных гидрантов на каждом углу. Есть лишь деревянные ведра и ближайший акведук почти в квартале от места загорания.

Все участники испытаний во главе с принцем Даном бросились за арсенальные ворота. Но когда нашли место падения бочонка, то никакого пожара там не обнаружили. Только догорающая ткань валялась на каменной мостовой. Оказалось, что снаряд, перелетев через стену, угодил прямо в вывешенную для просушки из окон второго этажа тогу. В Винисисе было принято сушить вещи во внутреннем дворике, но у этого дома сменился хозяин. Теперь он принадлежал одному из купцов с востока острова, тот и обслугу привел свою. Слуги и сушили вещи, как принято в Гораге, в котором дома строились без внутреннего двора. Просто на жердях вывешивали из окон выстиранные вещи. А так как мода на тоги очень быстро распространялась у завоевателей, то попадание в стираное белье оказалось не такой уж великой случайностью. Конечно, это было случайностью только для людей…

Натолкнув, таким образом, принца и его свиту на мысли о том, как бороться с напастью в виде огненных снарядов, я немного успокоился. Надеюсь, после такой наглядной демонстрации у инженеров-судостроителей хватит ума додуматься до выдвижных сетей. А если не дойдет до них сразу, то придумаю еще что-нибудь, подтверждающее эффективность сетей против подобного рода оружия. Будь на вооружении у макайцев трубы-сифоны, разбрызгивающие олайский огонь, пришлось бы помучиться над возможной их нейтрализацией намного дольше.

«Имперские» дромоны, после того как я поработал над их чертежами, несли в качестве артиллерии по две баллисты. Но через год использования их сняли с судов по причине низкой эффективности. Во-первых, было безмерно сложно попасть по такой цели, как драккар или ладья, а во-вторых, даже попадание не гарантировало гибель поврежденного судна. Если учесть, что перезарядка корабельной баллисты занимала около получаса, то становилось понятно, что больше одного выстрела она за бой не делала, а там или противник удерет, или его догонят и протаранят, ну или возьмут на абордаж. В случае встречи с врагом, на вооружении которого стоят большие гребные суда, подобные орудия вообще были малополезны.

Жаль, но именно макайские метатели были исключением из этого правила. Их стальная основа вырабатывала большую энергию, нежели торсионы из жил животных, что сразу давало преимущество как в скорострельности, так и в мощности залпа. Но всем этим можно было с легкостью пренебречь, не будь этого треклятого олайского огня.

Кто же знал, что все мои приготовления окажутся совершенно не нужными. Летом 628 года Мотанг что-то не поделил со своим крылатым оппонентом. Дошло до боевого столкновения смотрителей. Хорошо, что дело ограничилось локальным конфликтом Сил. В их разборку никто не вмешался, по этой причине катаклизмы и прочие бедствия ограничились малой территорией. Но городу Тодисис, самому крупному на Макайском полуострове, не повезло. Он располагался у подножия потухшего вулкана Велиния. Битва Сил его разбудила: города, в котором хранились секрет олайского огня и тайна изготовления булата, не стало…

Мотанг и правда идиот, каких поискать. Сам, своими копытами похоронил собственное возможное возвышение по ступеням карьеры. По новым правилам олайский огонь и булат дали бы его подопечным огромное преимущество перед другими регионалами. Дурак…

Как позднее мне стало известно, Мотанга науськали на это сражение «добрые» коллеги по сектору Бета. Тем, видимо, костью в горле в свете нового указа встала эта торговая республика, особенно секрет олайского огня. Воспользовавшись известным буйным характером регионала макайцев, они и натолкнули его на сражение, прекрасно понимая, к каким последствиям оно приведет…

Я же за эти два года времени не терял. У принца Дана сформировалась нужная мне свита. Кагр провел несколько реформ, дающих еще большую свободу торговле. Маррис и старший Синесис перенесли свое внимание с армии на флот.

Но основное – это подготовленная почва для церковного раскола. Когда до острова наконец добралась весть, что «Булла о Власти» написана еще старым Глашатаем Божьим, это вызвало бурную реакцию епископата. Новый аран Аркахской церкви собрался даже отменить свой указ о еретичестве главного церковника Уира. Но тут на сцену вышел король, который в достаточно жесткой форме заявил, что на землях Нигрисиса рабства не будет! Кагр был воспитан традиционно, и для него это было неприемлемо. И ладно бы один монарх так думал, но увы для церкви, так же думала и их паства. Пути назад, к церковному объединению, были еще не отрезаны, но изрядно затруднены. Пора вводить в игру новую для епископата фигуру.

Нынешняя церковь лишь в малой доле напоминала ту, которую я застал на Земле. Она была еще молода и не закрепощена в догматах, пластична и агрессивна. В этом была как основная трудность моей работы с ней, так и основная надежда.

Сперва я сыграл на агрессии – малая толика раздражения и неприятия, и с острова выслан известный философ и оратор Тилисис Верос. Он и правда позволял себе излишне свободные взгляды. С Аркаха высылали многих, но за последние годы высылка стала скорее исключением, чем правилом. Пришлось приложить для этого некоторые усилия. Но дело того стоило. Лишившись своего учителя риторики, тем более таким образом, брат Тисий начал действовать…

12 сентября 628 г. от Р. А. Город Тигир;

восточная провинция Нигрисиса

Я стоял в людской толпе и увлеченно следил, как меняется народное настроение. Бродячие проповедники не были чем-то необычным. Некоторые из них даже добивались столь большого уважения народа, что могли поспорить с влиянием некоторых аббатов. Но всем им было далеко до человека, кто сейчас доводил толпу на центральной площади буквально до неистовства. А с учетом того, что многие тигирцы опознали в проповеднике увечного служителя из монастыря Лам Зиорис, который раньше и говорить-то не мог, это только подливало масло в огонь речей монаха. Не иначе божественное вмешательство направило когти лесного зверя, и калека, ранее практически немой, заговорил! И как заговорил!!! Его голос властной волной подчинял себе внимание толпы, да что внимание, этот голос буквально проникал в самую глубину души…

– Отойдем?

Ну вот, а его-то что сюда занесло?

– Как пожелаешь.

Внешне спокойно соглашаюсь. Секунда, и мы стоим на вершине холма в двух милях от города.

– Ты не вмешаешься.

Сколько уверенности в его тоне!

– И кто же мне помешает? – с ехидной улыбкой осведомляюсь у Артариила.

– Я.

Ох ты ж, а вот ладонь на эфес клинка Гнева – это он явно с намеком положил.

– Какое тебе дело до этого монаха? Ты вроде не вмешивался, несмотря на то что я изрядно поправил его судьбу.

– Я знаю. Следил.

Угу, можно подумать, это для меня какое-то откровение. Ясное дело, что следил.

– Так, и что изменилось?

Как-то происходящее очень напоминает рейдерский захват бизнеса из моей прошлой жизни.

– Твое влияние на его судьбу до этого момента было во благо людское.

Хм-м. Ну да, то, что по моим планам должен совершить брат Тисий, в ближней и даже среднесрочной перспективе уменьшит поток душ в ад. Неужели крылатый увидел только это? И не смог заглянуть немного дальше, чем за два века?

– И ты решил, что я собираюсь сейчас вмешаться и направить проповедника по иному пути?!

– Это очевидно. Иначе то, что проповедует брат Тисий, ударит по твоему делу.

Ну да, ударит. Вначале. А вот потом…

Но тебе, пташка небесная, без того опыта, какой есть у меня, не понять… Ты думаешь, будто я не заметил, как ты вьешься около моего подопечного? Интересно, что он для себя напридумывал? Что я взращиваю еретика? Скорее всего, именно так и представляется крылатому. Ох. Не видит он подвоха. И даже плата в виде раскола церкви для него невелика. Считает, что получит неизмеримо больше. На первый взгляд так и есть, даже на второй и на третий кажется очень выгодным Свету все, что проповедует бывший калека.

Прислушался к проповеди, благо расстояние не помеха для таких, как я. О! Да ты, мой светлый противник, не только следил за Тисием. Судя по тому, что сейчас вещает монах, это твоих крыльев дело. Ну-ка: «Священное писание содержит все для спасения духовного!» Ого! Этого не было в мыслях служителя два года назад. «А письмена святых есть только повод для назидания и научения, а не догмат, на основании которого можно менять вероучение!» А это камень уже в «Буллу о Власти» и подобные указы. Вот это постарался птенчик. Я-то рассчитывал на куда меньшее! Всего-то на вероисповедание на языке паствы, а не на непонятном большинству древневинийском, да на акцент на прощении Господнем. Но и это не все! Просто праздник какой-то! Как я не пустился в пляс под взглядом крылатого – не знаю. Но удержался. Брат Тисий осаживал толпу следующими словами:

– Зло всегда смешано с добром в бренном мире. Бывает, зло проникает даже в служителей Единого. И иногда злые люди получают право на проведение таинств и проповедей. Но это не значит, что не надо их слушать. Ибо таинства эти от Амиара, а не от служителя. Ибо говорят служители именем Его. По Его позволению. И каждый может услышать в их словах слово Господне. И порочность служителя не может умалять повеления Амиара и благодать даров Единого! Поэтому для всех, кто с верою праведно принимают таинства, совершаемые этими порочными людьми, эти таинства действительны в силу Амиара установлений и обетований.

Еле удерживаю хвост от пляски радости. Да, конечно, это правильные слова! Очень правильные. Мудрые. Я даже понимаю, почему Артариил так обрадованно смотрит в сторону города. Но! Как эти слова со временем больно ударят по церкви! Не сейчас, возможно, пройдет век или два, но отдача от этого будет феноменальной. И не для Света, а для тьмы – не все то золото, что кажется им.

Безусловно, я от речей Тисия потеряю в душах. Но только вначале. Конечно, более понятные проповеди на знакомом языке дадут людям понимание священных текстов. Не только заповеди и основные догматы окажутся осознаны паствой. В чем моя прибыль? О! Она есть и таится в психологии человеческой. Тайна всегда больше привлекает, затягивает, а то, что становится понятным, теряет ее заманчивый блеск. Да и послезнание, куда все, что вещает монах, приведет, у меня есть. Ярчайшим примером перед внутренним взором стоит это знание. Ведь именно реформа, к которой, по моей задумке, приведут проповеди бродячего служителя, создаст на Принцисе аналог того церковного устройства, что было на Земле в момент моей гибели[14]14
  Сергиус имеет в виду англиканскую церковь и ее более лояльный к Ватикану вариант – Епископальную церковь США.


[Закрыть]. Большую власть и влияние в среде служителей получат не богатые духом, а умеющие красиво говорить, что сотворит из иерархов церковных скорее политиков, нежели истинных служителей Единого. А политика в любой форме грязная штука. И это непременно скажется, пройдет время, и все встанет с копыт на рога.

Получается, уже в третий раз Свет играет с тьмой на одной стороне доски душ. Только крылатый считает, что выигрывает. Не буду его переубеждать. И даже более того, надо сделать вид, что я противлюсь, что и тьме невыгодно такое положение. Если просто уступлю, это заставит крылатого погрузиться в сомнения, а если он с «боем» вырвет у меня из когтей брата Тисия, это заставит Артариила окончательно поверить в свою правоту.

– И как же ты мне помешаешь? – Презрение и самодовольство водопадом пренебрежения бьется в моих словах.

– Помешаю. Ты не вмешаешься. Таково мое слово. И порукой тому мой меч.

И ведь не глупое он создание, но до чего наивное!

– Он мой! – реву в порыве ярости. Наигранном, конечно.

Но так как подобное поведение крылатому как раз понятно и им ожидаемо, то он верит моей игре.

– Разве он продал тебе душу?

У пернатого мелькает усмешка победителя.

– Нет, но именно я его нашел. Именно я излечил его и направил.

Мои глаза полыхают пламенем ада.

– Но ты не завершишь свой замысел!

Ох, сколько пафоса!

– Ты мне надоел, слуга Света.

Время пришло, брат Тисий заканчивал свою проповедь.

В идеале надо было бы сразиться со смотрителем небесным, чтобы он полностью уверился в своем правом деле. Но я как представил, к каким катаклизмам приведет этот бой… Мне стало несколько дурно от разыгравшегося воображения. Драться было нельзя. Но сделать вид, что мне очень надо вмешаться, это было вполне реально.

– Не вынуждай меня, слуга тьмы!

Ага, это, наверное, они называют голосом кары Господней. Впечатляет.

– Занимайся своими делами, крылатый, – через плечо бросаю я. – И не мешай тьме заниматься своими.

Делаю шаг…

Артариил ничего не ответил на мой выпад. Брат Тисий закончил свою речь словами:

– …постигнет кара Божья тех, кто ему не внемлет!

И пламенеющий клинок чистого Света рассек меня на две несколько неравные половинки. Город Тигир тряхнуло небольшое землетрясение.

Я сделал все, что надо, и даже больше. Теперь исполнением моего замысла займется крылатый, уверенный, что творит добро. Ох уж эти благие намерения! Но радоваться этому пришлось не скоро. Удар слуги Небесной Лестницы вверг мое сознание в муки. Нет, не так, «муки» – слишком мягкое понятие для того, что мне пришлось испытать. Казалось, что сам Создатель укоряюще смотрит на меня, на мою душу. Это было непередаваемо. Стыд, душевные страдания, разрывающийся на части разум. И это только малая толика моих ощущений после удара крылатого…

Если бы я знал! Ни за что не подставился бы так. Выгода выгодой, но лучше адские муки, чем такое. Тем более в результате того, что я был низвергнут мечом Света, мне стал закрыт мир живых на пять лет! Уточню: решись я на бой и выиграй, на такой же срок был бы выведен из игры и Артариил. О-хо-хо. Что ж память мне раньше не подсказала еще и таких последствий!

Пять лет! Немалый срок, за который все может развалиться. Тяжело из режиссера превратиться в статиста. А-а-а. Надо было просто сделать вид, будто испугался! И пусть моя реакция была бы не столь правдоподобной, чем получилась в итоге, но… Пять лет! О, Верховный!

Стоп! Не нервничать. Что сделано, того не вернуть. Сожаления только помешают, они бесполезны. Случившееся надо просто учесть и постараться не повторить в будущем. И все же хорошо, что я не стал сражаться. Во-первых, все равно бы проиграл, Артариил явно более силен и умел. Во-вторых, катаклизмов не произошло, так, тряхнуло немного, но разрушения были небольшими.

Зато последствия этого землетрясения! Они превзошли все ожидания. Брата Тисия уносили с городской площади на руках. Мало того что он был прекрасным оратором, мало того что многие прежде знали его как безмолвного калеку… и вдруг проповедь его, такая захватывающая, такая понятная, такая чистая. Даже все это без закрепления чем-то большим могло и не сподвигнуть людей на такую реакцию. Но когда после его слов «…постигнет кара Божья тех, кто ему не внемлет» тряхнуло весь город и окрестности… Ух-х! Эффект от этого завершающего штриха был вполне предсказуем. Тем более когда на чаши Весов брошено влияние Света…

О Тисии и его пути можно было не волноваться. Всю работу сделают за меня. Причем намного более тонко, чем смог бы я сам. Птичка небесная со своей излюбленной методикой вещих снов и откровений достигнет нужного результата намного быстрее. А когда он поймет, если поймет вообще, что делал угодное аду дело… Но ладно, это если и случится, то точно не в ближайшее время.

Имелась у всего произошедшего и еще одна приятная сторона. Не маленький такой бонус за мое насильственное низвержение. И бонус этот – тот груз, который лег на Весы от поступка крылатого птенчика. Так как я не сопротивлялся да и не выказывал агрессии, это повлекло к огромному колебанию чаш. Фактически Артариил этим поступком развязал мне когти. С таким отклонением я мог творить все, что мне заблагорассудится!

Но был и иной вариант: просто ждать, пока Весы пассивно не сыграют на меня. Ведь пока чаши так отклонены, все больше и больше рождается на Аркахе темных душ.

Пользоваться или ждать? То, что я не мог подняться в мир живых, конечно, значительно ограничивало мои возможности. Но не сводило их на нет. У меня же был инструмент. Корявый, тупой, несмышленый, но инструмент. Вот знаю, что правильнее было бы ждать, нарабатывать пассивный бонус от Весов, но ничего не делать – это было выше моих сил.

Материализовав кучу инструментов и заготовок, я углубился в работу. А когда она была завершена, вызвал из золотой шахты Свериуса…

7 февраля 629 г. от Р. А. Пригород Винисиса

Родисис Малькис задумчиво вертел в руках истоптанные сандалии. Бывший легионер, а ныне землевладетельный фермер точно знал, что у него таких не было. Да и размер был явно не по его ноге. Но что эти сандалии делали под грудой тканей в углу спальни его жены?

То, что это не женская обувь, было ясно как божий день. Неприятная догадка мелькнула в голове Родисиса. Когда легионер женился на девушке младше его на целых пятнадцать лет, он, конечно, понимал, что, возможно, со временем станет рогоносцем. Но ему казалось, что подобного удалось избежать и что молодая жена любит его и души в нем не чает. А эти сандалии… Они наводили на определенные мысли. Неприятные мысли. А когда фермер узнал эту обувку по характерному плетению, его глаза налились бешенством!

Проклятый Фолисис, этот мальчишка, едва разменявший третий десяток! Именно на нем бывший легионер видел эти сандалии! Подмастерье уважаемого инженера Тукаса, он постоянно вился около его Миралисы! Вот, значит, как дело обернулось! Нет, жену он не тронет, молодая да глупая. Бывает, оступилась, но Фолисис свое получит. Юнец, возомнивший, что может безнаказанно шляться по постелям замужних женщин. Ладони Родисиса по привычке потянулись к ремню и в бессильном порыве сжали воздух – привычной рукояти меча там не было. Он давно простой крестьянин, а не воин. Точнее, не совсем простой – как любой, кто служил в легионе, Родисис имел право на хранение оружия и после окончания срока службы. Уверенным, еще не забытым строевым шагом фермер Малькис направил свои стопы к заветному ящику, который приютился в углу подвала…

9 февраля 629 г. от Р. А. Пригород Винисиса

Мастер Тукас Ортес был в ярости. Стоило ему отлучиться на несколько дней из мастерской, как вот те нате, один из его подмастерьев сбежал! И не оставил даже весточки или записки! Единственная надежда теплилась в груди бывшего инженера акведуков, что юнец просто сбежал, а не обокрал его предварительно.

Жаль, как жаль, а ведь Тукас именно на него возлагал свои основные надежды. Этот ученик был самым способным из всех, кто обучался у мастера. И отчего сбежал-то? Расспросы мастеровых не дали результата, никто не знал причину столь странного поступка юноши.

На первый взгляд из мастерской ничего не пропало, но это из общего зала. Мастер Ортес в нерешительности замер перед дверью в свою личную мастерскую. Если его и обокрали, то явно сейчас он увидит полный бедлам и погром.

Распахнув дверь, Тукас громко и богохульно выматерился! Так и есть, полный разгром его личного кабинета! А ведь именно здесь находилось все самое ценное. Нет, не деньги, но что ему деньги… Тут мастер хранил чертежи и модели. Именно они и были его главным богатством.

С тех пор как почти три года назад муж его дочери эсквайр Лонди натолкнул Тукаса на мысль использовать водяное колесо как движитель механической мельницы, жизнь бывшего инженера изменилась. И надо сказать, он был рад и счастлив переменам. Открыл свое дело. И вот по прошествии небольшого времени по его проектам построено более дюжины таких устройств. А очередь из желающих заказать такую мельницу у него растягивается чуть ли не на год! Именно поэтому его мастерская постоянно расширяется, нанимаются новые мастеровые… И вот теперь предательство!

Мастер Ортес был не из тех людей, кто почиет на лаврах. Он не успокоился, построив первую мельницу. Он постоянно вносил в конструкцию изменения и усовершенствования. Не сидел на месте – и каждый новый механизм был совершеннее и производительнее. Скорее всего, именно чертежи с последними новшествами и украл его сбежавший подмастерье. Да проклянут его как Единый, так и старые боги! Но чтобы разобраться в том, что же пропало, Тукасу сперва предстояло навести тут порядок.

Через три часа инженер сидел за своим столом в полнейшем недоумении. Когда он прибрался, то понял – ничего не пропало! Даже более того: царивший тут разгром был не плодом чьего-то злого умысла, а скорее результатом неаккуратной работы. Кто-то изрядно потрудился в его отсутствие. И скорее всего, мастер знает, кем был этот «кто-то».

Юный подмастерье Фолисис! Несомненно он! С замиранием сердца мастер собрал по осколкам то, над чем трудился его ученик. А когда собрал, то восхищенно замер. Какой полет ума! Какое смелое решение! Тукас Ортес восторженно цокнул языком. Теперь ему стало понятно, почему сбежал подмастерье. Он не захотел делиться своим открытием с учителем. Наглец! Неблагодарный выскочка! Но каков все же молодец! Инженер не переставал то ругаться на сбежавшего, то восхищаться его умом и нестандартностью мышления.

Солнце клонилось к закату, а мастер все сидел и чертил. Пусть его ученик и сбежал с чертежами нового механизма, но он-то видел, что озарение юноши можно улучшить. Завтра он соберет действующую модель и все проверит. Но уже сейчас мастер видел – это будет работать! Будет!

Он опередит нахала Фолисиса, неблагодарного ученика, он первый предложит мастерам по дереву построить для них – ЭТО! Лесопилку на водном движителе!..

Вот кажется, что такое – подкинуть пару вещей в мир живых по сравнению с ударом меча Гнева? Мелочь. Но Весы рассудили иначе. Чаши вздрогнули. Я с возмущением смотрел на их безжалостное движение. Очуметь… Етитькина кочерыжка! Весы что, ополоумели?! Когда они перевалились на сторону Света, меня залихорадило. Бадам!!! Семнадцать единиц в пользу Небес! В общей сумме мой намек инженеру обошелся в шестьдесят пять пунктов отклонения чаш! Ох. Вот и пойми это Равновесие…

Теперь я и правда статист. Отправил черта обратно в шахты. Ну их, эти эксперименты с такими последствиями! Но не стоит так себя корить. Надо принять случившееся и осознать, что экспромты, конечно, хорошо, но впредь лучше предварительно просчитывать заранее возможные в их результате последствия.

Ничего, не могу влиять – есть время более подробно изучить обстановку. Все сам взвешу, рассчитаю. Особенно меня заботит предстоящая в недалеком будущем передача власти на острове. Кагр не молодеет, а годы идут. Сумеет ли Дан удержать и приумножить деяния отца? Или Нигрисис опять развалится на три части? Королю Объединителю уже скоро пять десятков стукнет. А для этих времен сие очень солидный возраст.

Да, свиту принцу я подобрал отменную. Жену он выбрал сам, вполне подходящую – Кагр породнился с Синесисами. А если учесть, что Огис, сын Дана, был венчан с внучкой Марриса почти сразу при рождении, то эти семейные узы достаточно прочно скрепляли три влиятельнейших семьи на Аркахе. Хороший буфер и защита от посягательств на власть. Хороший, но недостаточный! Если бы добавить один штрих, то вышло бы почти идеально. И я даже придумал, что надо, но «увы», мог только ждать. Надеюсь, Кагр проживет еще лет семь, здоровьем я его обеспечил очень хорошим, как, впрочем, и его наследника.

Время сменило свое течение с галопа до тихого шага. Наблюдать непривычно-то как. Смотреть и быть неспособным вмешаться. Рога все сточил о стену. Хвост пообкусал так, что на нем теперь не найти ни одной целой чешуйки. Нервы – не верьте тем, кто говорит, что у дьяволов их нет.

Одно меня беспрестанно радовало все это время вынужденного безделья: с каким старанием крылатый направлял брата Тисия! Артариил шел к своей цели как бронепоезд, снося любое возникающее сопротивление. Весы медленно, но верно возвращались к равновесному положению. Как же это приятно, когда твою работу делает кто-то другой! И вдвойне усиливает эту радость тот факт, что пашет на тебя твой враг.