Текст книги "История России в рассказах для детей"

Глава XXXIV
Полтавская битва

Великая опасность грозила Петру и Русской земле. Во всей Европе справедливо считали Карла XII первым полководцем, а его войско самым лучшим в Европе. Ещё никто никогда не побеждал его. У него было под Нарвой в восемь раз менее войска, чем в теперешнем походе на Россию, и, однако же, он разгромил русских. И что же сталось бы со всем хорошим, что начал Пётр? Его войско, флот, фабрики, заводы, Петербург – всё могло погибнуть вместе с ним. Могло погибнуть и Русское царство.

Шведам давно уже хотелось присвоить себе Новгород и Псков; Польша и Мазепа хотели взять другие области. Но Пётр грудью встретил врага; весь свой ум, храбрость, все старания употребил к отпору. Он приказал своим генералам не вступать в общее сражение со шведами, изнурять их частыми нападениями, жечь и опустошать всё на их пути, не допускать к ним продовольствия, нападать на отряды, которые будут отделяться за съестными припасами, беспрестанно тревожить и изнурять их войско малыми нападениями. Так и пошла война. Карлу удалось победить русских под Головчином, но за то Голицын побил его войска при местечке Добром. Карл везде видел только развалины; войско его стало нуждаться в продовольствии, и он велел Левенгаупту прийти к себе с огромным обозом запасов и военных снарядов.

Пётр узнал в походе Левенгаупта и, полагая по известиям, что у этого генерала 8 тысяч войска, пошел против него с двенадцатью тысячами человек. При деревне Лесной он настиг Левенгаупта, но оказалось, что у этого генерала 16 тысяч человек, из которых 3 тысячи он оставил для защиты обоза, а с остальными пошёл на русских. В первый раз пришлось русским сражаться со шведами в равном числе; до сих пор, если и случалось русским побеждать шведов, то всегда русских бывало в бою больше; здесь, наоборот, их было даже несколько меньше, чем шведов.

С того времени, как Левенгаупт победил Шереметева в Лифляндии, русские стали считать Левенгаупта лучшим шведским генералом. Но нельзя было пропустить его провезти королю припасы, потому что тогда все распоряжения Петра остались бы бесполезными. Пётр напал на шведов; они сражались храбро; но русские в присутствии государя, который сам подавал пример, дрались как львы. Особенно отличился Голицын с гвардией; наконец они стали одолевать. Левенгаупт отступил и соединился с отрядом, который оставался для охранения обоза. К Петру тоже пришел на помощь генерал Баур с четырьмя тысячами драгун. Пётр снова напал на шведов и победил их; Левенгаупт потерял половину своего войска и, оставив обоз, с остальными ушёл к Карлу.

Русские очень обрадовались этой победе. Шведы, напротив, не получая припасов, час от часу всё более нуждались в продовольствии. Мазепа привёл к ним на помощь немного казаков, и то большею частию обманом, а припасов совсем не доставил. Меншиков осадил город Батурин, где укрылись остальные сторонники Мазепы, и взял этот город. Большая часть казаков осталась верна царю и выбрала гетманом Скоропадского. Карлу следовало для спасения своего войска уйти в Польшу, но он не любил отступать и пошёл на Москву.

На пути его лежал город Полтава. Там, в крепости, было 4 тысячи русских под начальством полковника Келлина. Карл думал, что легко возьмёт этот город, но ошибся. Осада продолжалась два месяца. Шведы много раз ходили на приступ и выстрелами зажигали город, но Келлин велел старикам и женщинам тушить пожары, а сам с войском отражал приступы. Шведы теряли много людей в битвах, а также от голода и утомления. Русское войско было недалеко от Полтавы, и Меншиков успел привести отряд на помощь Келлину. Наконец Пётр увидел, что время напасть на шведов; их войско так уменьшилось, что русское было вдвое многочисленнее. Но он ещё дожидался, когда к нему присоединится Скоропадский, и тогда положил напасть на шведов в самый Петров день, в свои именины. Незадолго до того в перестрелке один казак ранил Карла XII, так что он не мог ездить верхом и распоряжался войском, сидя на носилках. Несмотря на это, он предупредил Петра и за два дня до Петрова дня, 27 июня 1709 года сам напал на русских.

Русское войско стояло в укреплённом лагере. Впереди его были ещё особые укрепления, называемые редутами. Между редутами и лагерем стояли 17 полков русской конницы. Шведы прежде всего напали на редуты, но русские храбро защищались; тогда Карл XII велел обойти их и напасть на русскую конницу. При этом генерал Росс отстал со своим отрядом от шведского войска. Пётр заметил это и велел Меншикову напасть на Росса. Меншиков отлично это исполнил, перебил большую часть отряда Росса, а остальных с самим генералом взял в плен. Между тем русская конница в порядке отступала перед шведами к своему лагерю, и вдруг оттуда генерал Брюс открыл по шведам страшную пальбу. Они смешались, отступили, и Карл с трудом собрал их у леса, вправо от русского лагеря.

Тогда Пётр вывел своё войско. Объезжая его ряды, он говорил воинам: «Помните, что будете биться за род свой, за отечество, за веру православную; не верьте, что неприятель непобедим: мы уже его не раз побеждали. Уповайте на Бога, а о Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе». Началось решительное сражение. Оба государя не берегли себя. Шляпа Петра была пробита пулею, а у Карла несколько раз ядрами разбивало носилки. Русские с обеих сторон обошли шведов и ударили по ним, а в средине поражали их пушечным огнем. Несмотря на всю свою храбрость, шведы не выдержали и побежали к Днепру. Там настигли их Меншиков и Голицын, окружили и заставили сдаться: 9 тысяч их было убито, 17 тысяч взято в плен со всеми пушками и знаменами. В числе пленных были Неншильд и Левенгаупт. Сам Карл с Мазепой и несколькими сотнями шведов успел убежать за Днепр, в турецкие владения.

Велика была радость Петра после этой победы. На пир он велел пригласить и пленных шведских генералов, ласково принял их и между прочим предложил пить за здоровье учителей в военном искусстве. Шведы спросили: «Кто эти учителя?»

Пётр отвечал: «Вы, господа шведы».

Во всех землях стали прославлять Петра, дорожить его дружбой и избегать вражды. В самой России многие роптавшие до того на нововведения перестали роптать, потому что увидели их явную пользу. Август II и датский король снова вступили в союз с Петром. Меншиков помог Августу выгнать шведов и Станислава Лeщинского из Польши, и Август II снова сделался польским королем. Саксонцы даже вступили в Померанию, но были отражены. Шведский генерал Штейнбок побил датчан. Но русские действовали удачнее: взяли Ригу, Ревель, покорили всю Лифляндию и Эстландию, даже часть Финляндии, где завладели городом Выборгом.

Но и Карл XII не терял в Турции времени понапрасну: его генералы уговорили турок начать войну с Петром. Пётр не желал войны с турками, потому что хотел сперва кончить шведские дела. Однако нечего было делать. По крайней мере он решил воевать не в русских землях, чтобы спасти их от грабежа, а сам напасть на турок. К этому ему подали повод двое государей: молдавский Кантемир и валахский Бранкован. Молдавия и Валахия населены христианами, но состояли в зависимости от турок и терпели от них разные притеснения. Поэтому Кантемир и Бранкован объявили желание подчиниться русскому государю и восстать на турок и обещали приготовить запасы для русского войска, которое придёт их оборонять. Пётр точно повёл туда сам 40 тысяч лучшего своего войска.

Отправляясь в этот поход, Пётр учредил Правительственный Сенат. В нём заседали первые вельможи государства. Он наблюдал за исполнением законов, давал указы всем другим местам и начальственным лицам и был главным судебным местом. Впоследствии из сенаторов особенно прославился князь Яков Фёдорович Долгорукий. Пётр называл его дядей и говорил, что он в сенате прямой помощник ему И в самом деле, Долгорукий всегда стоял за правду, не позволял сильным и богатым притеснять бедных, смело спорил с самим Петром и даже однажды изорвал его указ. А Пётр за это ещё больше любил и уважал его.

Глава XXXV
Конец царствования Петра I

Пётр завладел Молдавией, но не нашёл там припасов. Кантемир советовал идти дальше, к реке Дунаю, говоря, что запасы доставит Бранкован. Пётр выступил к реке Прут, и передовое его войско под начальством генерала Януса дошло до местечка Фальчи. Но тут были получены два известия: первое – что Бранкован обманул Петра и остался в подданстве султана; второе – что турецкое войско, всемеро сильнее русского, идёт навстречу нашим. Янус не сумел защитить переход через Прут, и царь едва спас его отряд. Но положение русского войска было ужасное: оно нуждалось в съестных припасах и было со всех сторон окружено неприятелем. Русских было 38 тысяч человек с 120 пушками, а турок и татар – 280 тысяч с 440 пушками.

Пётр укрепил свой лагерь. Отборная турецкая пехота, называвшаяся янычарами, хотела туда ворваться, но русские так искусно стреляли из пушек, что тысяча янычар была убита, а остальные отступили. Тогда визирь распорядился не нападать на русское войско, а только окружить его и постоянно стрелять из пушек. Турецкие пушки так были расставлены, что русские только под выстрелами их могли пить воду из Прута, и многие из них, стоя в виде реки, умирали от жажды. Никогда ещё Пётр не был в таком несчастном положении. Он собрал военный совет, и генералы положили идти на турок напролом; если же не удастся, отдаться им в плен. Но если бы даже и удалось пробиться сквозь турецкое войско, то каково было бы отступать по степи без запасов и беспрестанно сражаясь с турецкой и татарской конницей, которая ни на минуту не давала им покоя. Да и можно ли было надеяться пробиться сквозь турецкое войско? В те времена, если австрийцам или другим европейским народам удавалось в равном числе одолеть турок, то и это считалось важным подвигом, – так турки славились своей храбростью.

Пётр ободрял своё войско, не оставлял его, делил с солдатами труды и опасности, но страшно тяжело было у него на сердце: он наверное полагал, что не избегнет плена. Тогда турки стали бы вынуждать его на разные уступки, вредные и унизительные для России. Но Пётр решил лучше умереть, чем повредить ей, и, говорят, будто в это время написал письмо в Сенат, чтобы, в случае если он будет в плену, не слушаться его повелений.

В этом походе была с Петром вторая его супруга Екатерина Алексеевна. Она придумала попытаться уговорить визиря к миру. Почти не было надежды на это, однако Пётр отправил к визирю барона Шафирова. Шафиров так же, как и Меншиков, вышел из простого народа. Царь в первый раз увидел его в московском гостином дворе, где он был сидельцем. Петру понравилась его расторопность, он взял Шафирова на службу, и после Шафиров сделался одним из первых вельмож в России. Он обыкновенно вел переговоры с иными государствами и делал это очень искусно. Пётр, чтобы спасти себя и войско от явной смерти или плена, согласился возвратить туркам и шведам всё, что у них было завоевано, кроме Ингрии, но Шафиров лучше исполнил дело, чем надеялся Пётр. Много помогла в этом Екатерина своими подарками визирю. Он заключил с Россией мир, по которому Пётр уступил Азов и Запорожье, обещал не вмешиваться в польские дела и пропустить Карла XII в Швецию. Визирь требовал ещё выдать Кантемира, но Пётр не согласился. Визирь наконец согласился оставить Кантемира в покое.

Только что мир был подписан, Карл XII прискакал к турецкой армии, думая, что увидит Петра в плену, а вместо того увидел, что русское войско с поднятыми знамёнами возвращается в Россию. Он ещё долго старался настроить султана против русских, но в конце концов султан потребовал, чтобы он уехал из Турции. Карл не хотел покидать дом, который занимал в окрестностях крепости Бендеры. 14 тысяч янычар было послано, чтобы выпроводить его силой. Он с несколькими десятками офицеров и слуг долго оборонялся от турок, и когда они стали зажигать дом, в котором он жил, то он выбежал оттуда и со шпагой бросился на турок, сражался некоторое время, но поскользнулся и упал. Турки обезоружили его и понесли на руках, называя отчаянною головой. Он не хотел принять от султана ни даров, ни конвоя, с одним проводником проехал несколько земель и ночью явился в город Штральзунд, один только остававшийся во власти шведов в Померании.

Карл пробыл в Турции пять лет, и в это время враги его много ему навредили. Хотя его генерал Штейнбок победил датчан, но когда пришло русское войско, он был окружён и сдался. Померанский город Штеттин сдался прусскому королю, бывшему бранденбургскому курфюрсту. Прусский король держал этот город, пока Швеция не уплатит издержек, которые пруссаки сделали для его спасения. Но шведам нечем было заплатить, поэтому прусский король захватил Штеттин и присоединился к врагам Карла XII. Между тем Пётр покорил почти всю Финляндию. При этом всего более отличился Голицын, победивший шведов при Нонно. Сам Пётр при Гангуте победил шведский флот и взял в плен адмирала со многими кораблями. Англия тоже вооружилась против Карла, желая завладеть некоторыми городами. Карл XII потерял все свои владения, кроме Швеции, да и сама Швеция была истощена войною: войско её, флот и казна погибли.

Но в это время неприятели Карла поссорились между собой. Против Петра выступили английский, датский и польский короли. Последний хотел получить Лифляндию. Пётр не согласился, и Август стал враждовать с ним. Пётр оставил своих союзников. Министр Карла XII Герц узнал об этом и придумал помирить Петра с Карлом. Начались переговоры на Аландских островах. С русской стороны их вели Брюс и Остерман, человек очень дальновидный и хитрый. Но прежде чем кончились эти переговоры, Карл XII был убит при осаде одной крепости. Шведской королевой сделалась его сестра Ульрика Элеонора. Она помирилась со всеми неприятелями Карла, кроме Петра, и каждому уступила то, чего он домогался. А с Петром она решила воевать всеми силами. Английский король обещал ей помощь.

В том же году, когда умер Карл XII, было у Петра большое горе в семействе. От первого брака с Евдокией Фёдоровной Лопухиной у него был сын Алексей. Царица Евдокия, очень приверженная ко всему старинному, и царевича Алексея воспитала в любви к старине. Когда она была удалена в монастырь, Пётр не разлюбил сына, учил его, брал с собою в походы и путешествия; когда царевич стал совершеннолетним, Пётр велел докладывать ему в своё отсутствие обо всех делах, чтобы заранее приучить его к правлению. Но царевич не хотел заниматься ни науками, ни делами, а только забавами. Пётр послал его в Германию, чтобы он выбрал невесту из немецких принцесс. Он выбрал брауншвейгскую принцессу Шарлотту и женился на ней. Пётр согласился на это, потому что она была добра, умна и кротка. Но царевич нехорошо жил с нею, даже ненавидел её. Она родила сперва дочь Наталию, потом сына Петра и скончалась. Пётр в горести написал сыну строгое письмо, приказывал раскаяться, а если он этого не сделает, грозил лишить его престола. Царевич отвечал, что он чувствует себя неспособным царствовать, и просил позволения идти в монахи. Царь потребовал его к себе, в датский город Копенгаген, где был тогда.

Но царевич убежал к немецкому императору и жаловался на отца. Император скрывал его некоторое время, наконец выдал. Пётр лишил его права на престол и требовал, чтобы он во всём признался, что замышлял. Пётр и в чужих людях терпеть не мог лжи, а тут родной сын не сказал ни слова правды. Но что же обнаружило следствие? Что он желал смерти отца, приготовил письмо к сенаторам и архиереям, подстрекая их к мятежу, и что об этом знала мать его. Пётр собрал верховный суд из 144 человек, в том числе всех сенаторов и высшее духовенство, судить царевича.

Суд приговорил его к смертной казни. В то время, когда допрашивали обвиняемых, то подвергали пыткам. Пытали и царевича Алексея. Он умер, может быть, от этого, а может быть, и от страха, что присуждён к смерти. Наверное неизвестно от чего.

Другие сыновья Петра умерли ещё в младенчестве. Царь издал манифест о том, что каждый государь может назначать своим наследником кого ему угодно. Манифестами называются самые важные приказы или сообщения народу от государя за его собственной подписью.

Война со шведами продолжалась. Голицын с русскими галерами опустошил Швецию и взял при Гренгаме четыре шведских корабля. Потом русские ещё несколько раз нападали на Швецию, и наконец шведская королева заключила мир в 1721 году в Ништадте. Россия получила Лифляндию, Эстландию, Карелию, Ингрию и часть Финляндии с Выборгом. При этом Остерман отличился искусством в переговорах. Пётр и все русские очень обрадовались этому миру, потому что он был выгоден для русских и завершил войну, которая продолжалась двадцать лет.

В это время духовными делами управлял в России вместо патриархов Святейший Синод, то есть верховная церковная власть из нескольких архиереев. Патриархов Пётр не велел выбирать, потому что последний патриарх вмешивался в дела, которые его не касались, по мнению Петра. По заключении ништадского мира Сенат и Синод поднесли Петру титулы или звания Великого, Императора и Отца Отечества. С тех пор русские государи называются императорами.

Через год по заключении мира со Швецией Пётр стал воевать с Персией, потому что там мятежники низвергли государя (шаха). Сын его просил помощи у Петра, а Петру хотелось утвердиться в землях между Чёрным и Каспийским морями. Пётр Великий сам выступил туда в поход и взял многие города.

Глава XXXVI
Преобразования Петра

Пётр царствовал после правления Софьи 36 лет, и Россия совсем переменилась в это время. В начале его царствования не было у русских ни одного корабля, к концу было их до 50 больших и около 800 малых. Войско прежде было многочисленное, но неустроенное; Пётр оставил 180 тысяч войска, которое устройством не уступало никакому, а храбростью превосходило многие.

Конечно, постоянное войско и флот стоили больших расходов. Эти расходы так велики, что все государства имеют долги. У Английского королевства тысячи миллионов долга, так что оно никогда его не выплатит. Впрочем, от этого королевство не бедно, потому что долга сполна никогда не потребуют, а нужно только платить проценты. Но Пётр не только не задолжал, а ещё сберёг деньги. Государство при нём стало получать дохода впятеро против прежнего, а народу не сделалось тяжелее.

Пётр много сделал для промыслов и торговли. При нём заведены горные заводы в Сибири, фабрики суконные, оружейные, парусные, стекольные, шпалерные и другие, всего больше двухсот фабрик. Для торговли очень важно, чтобы дороги были хороши, особенно водяные пути, потому что водой дешевле привозить товары, чем сухим путем. Пётр первым стал устраивать каналы. Так начат при нём Ладожский канал, чтобы обходить Ладожское озеро, потому что оно очень бурно и на нём разбивалось много судов. Строителем этого канала был генерал Миних, который позже очень прославился.

Ещё больше Пётр заботился о просвещении своего народа. Он предложил и основал в Петербурге главное учебное заведение, Академию наук, чтобы в ней готовить учителей. Пётр всё приготовил для этого, но не успел открыть академию. Он завел много школ для дворян и духовенства. От дворян он требовал, чтобы они служили с юных лет и до конца жизни. Дворянами стали называться все прежние бояре, окольничие, стольники, жильцы и прочие. Они и прежде обязаны были служить, но это не всегда исполнялось. Многие жили в своих поместьях, не служа и проводя время в праздности. Но Пётр строго приказал им являться на службу, а у тех, кто уклонялся, велел отнимать вотчины. Нельзя было отговориться и болезнью, потому что тогда государь посылал доверенных и знающих людей узнать наверное, болен ли недоросль, то есть неслужащий дворянин, и если болезнь была притворная, его выпроваживали на службу.

Заслуги Пётр щедро награждал: Меншиков и Шафиров из простого звания сделались при нём первый князем и генерал-фельдмаршалом, а второй бароном и вице-канцлером. Генерал-фельдмаршал – высший военный чин, а вице-канцлер – один из самых важных гражданских чинов. Пётр уничтожил прежние чины и ввел новые, которые и доныне существуют. Они разделяются на 14 разрядов, или классов, рангов. Закон о них называется Табелью о рангах. Первые четыре класса – генералы, из них два старших называются высокопревосходительствами, два младших – превосходительствами; пятый класс имеет титул высокородия, шестой, седьмой и восьмой – высокоблагородия, прочие – благородия. Первого класса чинов всегда бывает очень немного.

Пётр приказал, чтобы каждый дворянин непременно знал грамоту и арифметику. Достигнув совершеннолетия, дворяне являлись в Петербург на смотр государю; он и назначал, кого в войско и во флот, кого в гражданскую службу, кого посылать учиться в чужие земли. Дворянин мог распоряжаться своими именьями, лишь прослужив несколько лет. Неслужившие и неучёные дворяне даже не могли жениться.

Пётр много добра сделал купеческому сословию. Кроме того, что он заботился о торговле, он ещё учредил для купцов особые суды, где судьями были купцы же. А прежде по всем делам судили купцов воеводы и очень их притесняли.

Кроме Сената и Синода, Пётр учредил ещё правительственные места, которые назывались коллегиями. В каждой из них заседало несколько генералов и других высших чиновников: старший из них назывался президент. Каждая управляла особыми делами, и это было очень важно. До Петра всеми делами ведали приказы, но часто в одном и том же приказе были самые несходные дела.

Государство Пётр разделил на губернии, а губернии на провинции; губерниями стали управлять губернаторы, а провинциями воеводы. Для суда были устроены особые места, а для сбора податей назначены особые чиновники.

При Петре переменились обычаи. До него девицы жили взаперти. Замужние женщины тоже сидели в теремах и показывались только близким родственникам. Пётр приказал, чтобы женщины являлись в мужском обществе. Он установил особые собрания, которые назывались ассамблеями и были в лучших домах Петербурга. На ассамблеи могли приходить не только знакомые хозяина и хозяйки, но и каждый военный и статский офицер. Хозяева должны были только осветить комнаты и угощать чаем. Прочее угощение хотели подавать – подавали, не хотели – не подавали. На этих ассамблеях танцевали или играли в карты, шашки и шахматы. Сам Пётр в карты играть не любил, но в шахматы играл с удовольствием и мастерски. Написаны были особые правила, как вести себя на ассамблеях, и кто их не исполнял, того заставляли выпивать большой кубок вина, который назывался большим орлом.

Русские в то время очень пристрастились к вину. При прежних царях даже во дворце многие на пирах до того угощались, что не могли сами идти до колымаг или лошадей, и надо было их отводить. Цари не сердились на это, потому что для хозяина считалось большой честью, если он так употчует гостей. Чтобы осмеять и наказать пьяниц, Пётр бывшего своего учителя Никиту Моисеевича Зотова, охотника выпить, пожаловал князем-папой и отдал в его распоряжение всех отъявленных пьяниц. Зотов заставлял их каждый день напиваться.

Кроме ассамблей, Пётр приказал женщинам являться и на гулянья, куда жителям Петербурга было велено собираться по барабанному бою. Он любил, чтобы свадьбы составлялись по расположению женихов и невест, и у многих был посажёным отцом и сватом. Иногда старинных спесивых бояр он заставлял выдавать дочерей за своих молодых офицеров. Так он женил Румянцева на дочери боярина Матвеева.

Пётр Великий был очень бережлив для себя. Когда императрица подарила ему вышитый золотыми блестками кафтан и несколько блёсток упало на пол, он сказал ей: «Знаешь ли, Катенька, что на деньги, что стоят упавшие блёстки, можно бы сутки прокормить солдата». Но по случаю торжеств, когда надо было повеселить народ, Пётр не скупился: особенно хороши были при нём иллюминации и фейерверки, которыми иногда он сам распоряжался. Впрочем, он везде сам бывал, всё видел и знал. Случалось, что зайдёт к какому-нибудь подьячему на крестины или свадьбу, увидит роскошь, доберётся, что хозяин нечист на руку, и расправится с ним. И боялись сказать неправду, показать нерадение и леность служивые люди, потому что каждую минуту сам царь мог узнать их дела.

Государственные заботы ослабили его здоровье, но он по-прежнему трудился. Случилось ему быть на Неве в то время, когда одно судно село на мель. Пётр сам бросился спасать людей, несколько часов пробыл в воде, всех спас, но сам простудился, потому что дело было осенью. В Крещенье, во время службы, на льду он командовал войском, болезнь усилилась, и в конце января 1725 года Петра Великого не стало.