Текст книги "История России в рассказах для детей"

Глава L
Конец войны 1812 года

Печально проходили наши солдаты через Москву, оставляя её врагам. Сам Кутузов несколько раз плакал, когда решился её оставить, и говорил: «Уж доведу я проклятых французов, как в прошлом году турок, до того, что они будут есть лошадиное мясо». А что думали в это время московские жители! Французы уже достаточно показали себя на пути в Москву. Они не только грабили, насиловали и убивали, но и надругались над храмами Божьими, выносили святые иконы и на них мыли чёрное бельё. Поэтому страшно было и подумать что Москва попадётся им в руки. Да и не приходило это в голову никому из москвитян. После Бородинской битвы было объявлено, что наши совершенно победили, так чего было бояться? Кутузов писал Ростопчину, что хочет ещё раз сразиться для защиты Москвы. Ростопчин призывал московских жителей вооружиться, идти в три горы и там биться с врагами. Из казны сперва продавали жителям оружие по дешёвой цене, а потом раздавали даром. Поэтому все были уверены, что близ Москвы будет сражение, и, зная свою храбрость, не сомневались в победе. Правда, казённое имущество давно уже вывозили из Москвы и многие жители выезжали оттуда, но окрестные крестьяне стыдили их и говорили: «Куда бежите, аль Москва в невзгодье вам не мила?» Когда стали провозить по Москве раненых в Бородинской битве, народ толпами окружал их; всех наделяли чем могли, перевязывали раны, расспрашивали о битве и о врагах. Услыхав, что Наполеон идёт к Москве, жители стали выезжать более и более, наконец уже столько было желающих ехать, что нельзя было достать лошадей. Но когда войско наше со всеми обозами стало проходить по Москве, то обнаружилось, в чём дело. Утопающий и за соломинку хватается, поэтому ещё находились люди, которые говорили, что наши идут в обход и не отдадут Москву без боя; даже толковали, что англичане идут к нам на помощь; но большая часть оставшихся в Москве жителей старалась выбраться из неё. Теснота сделалась страшная. Уж не хлопотали о том, чтобы забрать имущество, старались спастись сами. Матери с грудными детьми, старики, старухи, дети, отставшие от своих родных, толпились вместе с другими. Повсюду раздавались плач и стоны. Многие сами не знали, куда идут.

Передовое войско Наполеона вёл Мюрат. Нападение его отражал Милорадович. Этот генерал не только в нашем, но и в неприятельском войске был славен храбростью. Генерал Ермолов говорил, что тот, кто хочет сражаться подле Милорадовича, должен иметь две жизни: одну свою, а другую в запасе. Милорадович послал к Мюрату сказать, что ежели французы хотят занять Москву невредимо, то не должны напирать на наше войско и дать всем выйти из города; иначе он будет сражаться до последнего человека и вместо Москвы оставит одни развалины. Мюрат удержал своё наступление. Милорадович благополучно вывел из Москвы войско и обоз и, когда уже был в четырёх верстах оттуда, узнал, что небольшой отряд русской конницы задержан там французами. Он один воротился туда и вывел этот отряд.

Французы готовы были на всё согласиться, только бы получить Москву невредимою. Они уже давно терпели недостаток в продовольствии, особенно после взятия Смоленска. В Москве они надеялись отдохнуть, запастись всем и обогатиться. Наполеон уже покорил несколько неприятельских столиц. Обыкновенно приезжала к нему при этом из покорённой столицы депутация, то есть посланные люди, с просьбою пощадить столицу и её жителей; потом французы с большим торжеством входили в город, а жители беспрекословно им повиновались и выполняли все их желания. Того же Наполеон ожидал и в Москве. У Дорогомиловской заставы поджидал он нашей депутации; войско его было в полном параде для торжественного вступления. Но депутации не было. Наконец Наполеон послал отыскать русских. Посланные отыскали несколько живущих в Москве иностранцев. Наполеон спрашивал их, где сенат, губернатор, бояре, народ, и узнал, что все выехали. И точно, в Москве едва осталась сороковая часть жителей, да и те потому только, что не было им возможности уйти. Они не добром встретили врагов. Вооружившись чем попало, несколько сот русских засели в Кремле и стали оттуда стрелять в конницу Мюрата. Конечно, их скоро разогнали, но французы увидели, как они ошиблись в своей надежде.

В тот же день в Замоскворечье начались пожары: хозяева домов жгли их, чтобы они не достались французам. Назавтра Наполеон въехал в Кремль. Ночью французы врывались в дома, грабили и неистовствовали. Некоторые дома они зажгли. Но ещё больше усиливался пожар оттого, что русские для погибели французов продолжали жечь свои дома. Поднялся ветер. Некоторые французские генералы хотели было потушить пожар, но все старания были напрасны. Пожар распространился по всей Москве, как огненное море. Наполеон смотрел на пожар с балкона и думал: «Москвы нет! Я лишился награды, обещанной войску! Русские сами зажигают! Что за люди!» Надо было ему выехать из Кремля, чтобы не сгореть живому. Но нелегко было выбраться из Москвы. Повсюду обрушивались кровли, падали стены, брёвна, доски; летали железные листы с крыш; пламя кружилось над головою Наполеона, пылающие брёвна и раскалённые кучи кирпича загораживали ему дорогу. Наконец он выбрался из города. Французским войскам было дозволено грабить Москву поочерёдно, и они ходили на это дело, сменяя друг друга, как на службу. Они превзошли всех грабителей, какие были в Русской земле: татары иногда сжигали церкви, в которых укрывались русские, но не глумились над святыми иконами и священными предметами;

напротив, французы страшно неистовствовали в церквах, наряжались в ризы и плясали в наших храмах, ругались над святыми иконами, оскверняли святые престолы и ставили в храмы лошадей. С жителями, которые попадали в их руки, они поступали очень дурно: заставляли их, как животных, переносить свою добычу, били до полусмерти, многих и совсем убивали, не щадили даже малолетних.

Кутузов отправил полковника Мишо донести обо всём государю. Александр Павлович горько заплакал, выслушав донесение, и спросил: «Что говорили солдаты, когда оставляли Москву?» Мишо попросил позволения говорить откровенно и сказал, что он оставил всю армию в большом страхе. «Неужели мои русские испугались?» – спросил государь. Мишо отвечал: «Да, государь, они боятся, как бы вы, по доброте души, не заключили мир, они желают биться до последней капли крови». Государь сказал ему: «Передай всем моим верноподданным, что ежели у меня не останется ни одного солдата, я созову мое верное дворянство и добрых поселян и сам буду предводительствовать ими». К этому он прибавил, что лучше согласится отрастить бороду до груди, жить в Сибири и питаться одним хлебом, нежели подписать постыдный мир. Мало того, он тогда же сказал, что хочет свергнуть Наполеона и что оба они не смогут царствовать.

Русские, когда узнали о взятии Москвы и о злодействах, которые там делал неприятель, ожесточились против французов. Никто не жалел ни состояния, ни жизни, только бы отомстить врагам. Смоленские и московские крестьяне стали вооружаться и нападать на врагов, которые выходили из Москвы для добычи припасов и назывались по-французски мародёрами, а русские называли их миродёрами. При этом руководили крестьянами помещики, отставные солдаты, старосты, иногда даже духовные. Из помещиков более других известны Храповицкий, Энгельгардт и Шубин. Двух последних Наполеон взял в плен и велел расстрелять. Всех, кто не мог биться, крестьяне укрывали вдали от селений, а сами всегда были наготове встретить врага, и как только он показывался, били в набат и выходили против него. Если же неприятель был очень силен, то против него соединялись крестьяне из нескольких селений. Даже многие женщины сражались. Одна из них, старостиха Василиса, прославилась своей храбростью. Кутузов разослал кругом неприятельского войска большие отряды, которые назывались партизанскими. Из начальников их особенно прославились Дорохов, Давыдов, Сеславин, Фигнер. Фигнер хорошо знал иностранные языки, переодевался во французский мундир и ехал в Москву узнать, что там делается. Партизаны и народ истребляли французов тысячами. Всякий русский человек, чем мог, помогал войску; кто сам не сражался, жертвовал деньги. Ремесленники, которые могли приготовить что-нибудь для войска, занимались этим, оставляя иную работу. Если Кутузов требовал продовольствия или подвод, то доставлялось больше, чем нужно. А Наполеон ничем не мог заставить служить себе ни одного русского человека. Даже денег его не брали.

Тех, кто убежал из Москвы и других городов, русские везде принимали как дорогих гостей и делились с ними всем, чем могли.

Кутузов, отступая от Москвы, обманул Наполеона: пошёл сперва по рязанской дороге, а потом перешёл на калужскую и занял укреплённый лагерь при селе Тарутино. Это было так искусно сделано, что Наполеон некоторое время не знал, куда ушла русская армия. Он послал за ней к Тарутино передовое войско под начальством Мюрата. Место в Тарутино, которое выбрал Кутузов, было самое выгодное: он защищал на нём от Наполеона самые хлебородные наши губернии, и куда бы Наполеон ни вздумал идти из Москвы, всюду Кутузов мог или опередить его, или ударить на него с боков или сзади. Подкрепления отовсюду приходили в Тарутино. Донские казаки вооружились поголовно и явились туда. Государь даже давал распоряжения о том, как совсем уничтожить войско Наполеона. Для этого положено было двинуться с юга войскам Чичагова и Тормасова, с севера войскам Витгенштейна и тем, которые пришли со шведской границы, соединиться в тылу Наполеона и ударить по нему, между тем как Кутузов нападёт с другой стороны. Наполеон же думал, что Александр испуган взятием Москвы и согласится на мир. Он сам начал переговоры о мире и послал для того к Кутузову своего генерала Лористона; но Александр велел Кутузову напасть на врага. Бениингсен напал на Мюрата при Тарутино и победил его.

Пробыв полтора месяца в Москве, войско Наполеона начисто разграбила её; французы имели много дорогих вещей, но нуждались в съестных припасах, и многие из них ещё в Москве умерли от голода и разных болезней. Наполеон знал, что если придётся отступать по разорённой Смоленской дороге, то там его армия может погибнуть. Поэтому он придумал пройти через Калугу и в наших плодородных губерниях запастись продовольствием. Но у города Малоярославца Дохтуров остановил его, а потом пришёл и сам Кутузов со всем войском. Сражение было упорное, город восемь раз переходил из рук в руки, и наконец Наполеон должен был отступить по Смоленской дороге. Кутузов с главной армией пошёл у него сбоку а за ним пошли Милорадович и Платов. У города Вязьма Милорадович напал на маршала Даву. Вице-король итальянский и Понятовский пришли Даву на помощь; но несмотря на это, Милорадович совершенно разбил его и заставил бежать, бросив обозы. К Милорадовичу присоединился Платов, а к французам Ней. Началось общее сражение: наши опять победили и выгнали французов из Вязьмы.

На другие сутки после сражения под Вязьмой выпал снег, поднялась метель, мороз был ещё невелик, но для жителей южной Европы невыносим. Французы не позаботились запастись тёплой одеждой. Многие из них умирали от холода и голода, другие гибли от наших войск и крестьян. Лошади у них почти все погибли, и они бросили пушки, а конные воины их должны были спешиться. Армия так скоро отступила, что было много отставших, а среди них – наших пленных, которые не могли от изнурения идти за войском, Наполеон велел убивать их. Русские же каждый день брали неприятеля в плен тысячами. Тех из них, которые попадали в плен к нашему войску, солдаты не только не обижали, но ещё давали им хлеба. Но горька была участь тех, которые попадались крестьянам; их губили без милосердия. Даже бабы и ребятишки секли розгами ползавших французов. На них жалко было смотреть: головы их были окутаны лохмотьями; вместо обуви на ногах – мешки и всякое тряпьё. Они до того ослабели, что пленных русские вели без конвоя, просто говорили им: «Идите назад», и они брели, только бы обогреться да пищи достать.

При переправе через реку Вопь Платов попал на вице-короля итальянского и сильно поразил его войско. Но всего сильнее французы были побиты у города Красного. Один за другим здесь были побеждены вице-король итальянский, маршалы Даву и Ней. Ней едва сам спасся, а войско его было всё перебито или взято в плен. Всего русские при Красном взяли в плен 26 тысяч человек, захватили весь обоз войска, с которым сражались, и больше 100 пушек. Всё, что французы награбили в Москве, досталось русским. Расстройство французов дошло до того, что однажды 400 французов сдались трём русским. За это сражение Кутузов получил титул князя и прозвание Смоленского.

После краснинского сражения только гвардия Наполеона походила ещё на войско, а прочие его воины шли в беспорядке, кто в мундире, кто в ризе, кто в женском платье. Казаки всего более их истребляли и навели на французов такой страх, что при появлении даже одного казака они сдавались или бежали.

Между тем Наполеону готовилась окончательная погибель. Витгенштейн победил Сенсира и выгнал его из Полоцка. В этом сражении петербургское ополчение сражалось не хуже старых солдат. Остатки войска Удино и Сен-сира соединились с французским войском, бывшим под начальством Виктора, но Витгенштейн побил и этого маршала. Однако войско Виктора не было в таком расстройстве, как Наполеоново. Между тем подошел Чичагов со своей армией и стал у реки Березины, которую Наполеону непременно нужно было перейти. Чичагов должен был задержать его переправу, чтобы Витгенштейн мог напасть на французов сбоку, а Кутузов с тыла.

Когда Наполеон соединился с Виктором, Удино и другими подкреплениями у Березины, то всего составилось у него тысяч шестьдесят или семьдесят вооруженных, не считая такого же количества невооруженных воинов, шедших за армией. Он велел маршалу Удино командовать передовым войском, а Виктору задним. Удино должен был проложить французам дорогу, а Виктор защищать их от нападений Витгенштейна. Чичагов поддался на обман Наполеона: подумал, что Наполеон хочет переправиться ниже Борисова, и ушёл туда со своим войском, а у Студянки, где Наполеон действительно переправился, оставил маленький отряд, который не мог удержать французов. Напротив того, Витгенштейн отлично исполнил своё дело, разбил Виктора и взял до 13 тысяч французов в плен.

Казаки прорвались к мосту, по которому переходили французы. Они бросились на мост в беспорядке, мост подломился, и тогда всё, что на нём было – люди, лошади, обозы – опустилось в воду. Одни хотели переходить по льдинам, но были затёрты льдом и унесены водою; другие бросились вплавь, но утопали или замерзали; третьи бросались в пламя на мосту и умирали там мучительной смертью. Женщины, дети, грудные младенцы, обнявши ручонками шеи матерей, лежали на льду. Отчаянные вопли раздавались повсюду, ветер своим воем заглушал их, и метель засыпала глаза врагов.

После перехода Наполеона через Березину мороз усилился, и французы перестали походить на войско и даже потеряли человеческое подобие: у кого-то был отморожен нос, у кого-то уши, у кого-то пальцы. Люди кутались во всякие лохмотья, даже в солому, но не могли этим спастись. Голод страшно мучил их. Дрожа от стужи, они бросались в наши ряды и просили куска хлеба. Наши давали им, что могли, и они целовали руки русских. Страшно было взглянуть на места, где останавливались неприятели; в середине обыкновенно курился огонёк, кругом лежали замёрзшие враги, кто был ближе к огню, те ещё шевелились, прочие с судорожными лицами сидели, будто окаменевши. У многих вместо слёз выступала из глаз кровь; другие, потеряв рассудок, смотрели на наших, ничего не понимая. В беспамятстве они ложились на горячие угли и погибали в огне, грызя себе руки.

Наполеон бросил своё войско и уехал во Францию. Мюрат, которого он оставил главнокомандующим, тоже уехал. Принял команду вице-король итальянский, но чем было командовать? Почти все остальное французское войско погибло по дороге от Березины до нашей границы от холода, голода и нападений казаков, которые ни на шаг от него не отставали. Остались только австрийцы, пруссаки и саксонцы, бывшие под начальством Шварценберга, Макдональда и Ренье, а из главной армии вице-король вывел 20 тысяч человек безоружных и почти не похожих на людей. Слова императора Александра сбылись: ни одного вооруженного неприятеля не осталось в России, а пленных осталось 200 тысяч. Пушек было взято у французов и их союзников более 1000, их сложили в Москве в память нашествия двенадцати народов; знамёна же отвезли в Петербург.

Глава LI
Остальное время царствования Александра I

Нельзя было кончить войну только тем, что выгнали французов из России. Конечно, Наполеон согласился бы тогда заключить мир, выгодный для Александра, но что же бы из этого вышло? Европейские государства остались бы в той же зависимости от него. Он через несколько лет оправился бы от поражения и опять начал бы войну. Напротив, Александр решил освободить все порабощённые Наполеоном государства и начать с Пруссии.

Пруссаки ненавидели Наполеона, потому что он притеснял их больше, чем другие народы. Генерал Йорк, который вёл пруссаков в их с Наполеоном походе в Россию, отделился от французов и заключил договор с русскими войсками не сражаться против них, но ни он, ни другие пруссаки не смели явно перейти на нашу сторону, потому что столица их, крепости и почти вся земля были заняты французскими войсками. Поэтому нашим войскам надо было занять как можно скорее прусские земли. Хотя наши очень много людей потеряли в войне 1812 года и им надо было отдохнуть, но государь приказал им немедленно перейти через границу. В короткое время они заняли герцогство Варшавское и Пруссию, кроме нескольких крепостей. Тогда прусский король вступил в союз с императором Александром. Они надеялись, что и австрийский император с ними соединится, но он объявил, что не пристанет ни к той, ни к другой стороне и будет стараться примирить Александра и прусского короля с Наполеоном.

Пруссаки стали поспешно вооружаться; кроме войска, у них составилось сильное ополчение, и когда дело дошло до сражений, то пруссаки дрались очень храбро. Австрийцев смешили эти старания пруссаков, и они издевались над их ополчением. В прочих германских государствах народ ненавидел французов, но государи боялись Наполеона, и не только не смели вооружиться против него, но ещё присылали к нему войско на помощь. Он увеличил рекрутские наборы во Франции и вытребовал из Испании старых солдат, чтобы составить полки из них вместе с новобранцами. А наше и прусское войска ещё были невелики, потому что пруссаки не кончили своего вооружения, а русское войско уже было так далеко от нашей границы, что подкрепления ещё не могли прийти. Поэтому в начале войны у Наполеона было гораздо больше войска.

Кутузов скончался вскоре после перехода наших войск через границу, и главнокомандующим назначили Витгенштейна. Он сразился с Наполеоном сперва при Лютцене, а потом при Бауцене. Оба сражения остались нерешёнными, но нашим пришлось отступить, потому что войско Наполеона было гораздо многочисленнее. Наконец заключили с ним перемирие для того, чтобы обеим сторонам окончить вооружение, и каждая надеялась склонить на свою сторону Австрию. Это удалось Александру, и когда перемирие кончилось, то против Наполеона было в союзе семь государств: Россия, Англия, Австрия, Пруссия, Швеция, Испания и Португалия. Теперь у него уже было менее войска, чем у союзников.

Он стоял со своим войском в Саксонии, а союзники составляли три армии. Главная была в Богемии под начальством Шварценберга, командующего австрийской армией, воевавшей против России. Большую часть этой армии составляли австрийцы, но в ней была русская и прусская гвардии и другие русские войска. При этой армии находились императоры русский и австрийский и король прусский. Вторая армия была в Силезии под начальством прусского генерала Блюхера, но в ней больше половины войска было русских. Третьей армией, которая стояла в Пруссии, командовал наследный принц шведский, и в ней почти половина была русских.

Наполеон пошёл на Блюхера, и в это время главная армия союзников подступила к Дрездену, столице Саксонии. Император Александр хотел тотчас же напасть на Дрезден, но Шварценберг, поджидая австрийские войска, потерял время, сам Наполеон подоспел с войском к Дрездену и напал на союзников. Русские и пруссаки храбро сопротивлялись, но он разбил австрийцев и взял в плен несколько тысяч их. Пришлось отступить, а это было трудно, потому что путь из Саксонии в Богемию идёт по горам, и в то время от частых дождей было очень грязно.

Наполеон послал своего генерала Вандама с 37 тысячами человек занять город Теплиц и стать на дороге, по которой должны были идти союзники. Если бы это удалось, то наша армия и все три государя были бы в великой опасности. Но граф Остерман, у которого войска было вдвое меньше, чем у Вандама, загородил дорогу французам. В числе войск Остермана была и отборная наша гвардия. У прочих его войск скоро кончились заряды, и пришлось драться одним гвардейцам, которых было только 8 тысяч человек. Упорное сражение между Остерманом и Вандамом началось под Кульмом. Нашим солдатам было объявлено, что император Александр ещё в горах и что от их храбрости зависит спасение его армии. Ермолов, который в этом сражении был вторым начальником после Остермана, говорил, что не нужно было ободрять наших солдат, а только укрощать их пылкость. Продолжался бой долго, 80 французских пушек поражали наши ряды и не могли поколебать их; все наши полки один за другим ходили в штыки. В два часа Вандам хотел решить дело одним ударом. Войска его пошли напролом. Но наши гвардейцы с музыкой и барабанным боем встретили их штыками и саблями: одни из неприятелей побежали в лес, другие были перебиты. Раненые опять шли драться. После сражения не представляли списки отличившихся, потому что все сражались одинаково превосходно. У Остермана оторвало ядром левую руку. Между тем к нашим стали подходить подкрепления. Прибыл и государь. Назавтра он приказал напасть на французов, а пруссакам, которые ещё оставались в горах, велел идти наперерез дороги, по которой придётся отступать французам. Войско Вандама не выдержало нападения, отступило, было встречено пруссаками, окружено и почти всё погибло или было взято в плен. Кульмское сражение очень обрадовало Александра. Он в нём распоряжался сам и увидел, что это гораздо лучше, чем доверять австрийским генералам. В память этого сражения был учреждён особый крест.

Между тем Блюхер победил французов при Кацбахе, а наследный принц шведский – при Гросберене и Денневице. Сам Блюхер доносил, что он победою обязан хорошим распоряжениям русского генерала Сакена. Кроме него, в кацбахском сражении отличились русские генералы Васильчиков и Ланский. Сверх потерь в этих сражениях Наполеон лишился много войска от нападений казаков под начальством Платова, Тильмана, который был саксонским генералом и перешёл к нам на службу, Чернышёва и других партизанов. Чернышёв, пройдя с небольшим отрядом несколько сот вёрст по земле, занятой неприятельскими войсками, напал на Кассель, столицу Вестфальского королевства, взял её, выгнал оттуда короля, брата Наполеона, объявил, что Вестфальское королевство уничтожено, и благополучно возвратился в армию наследного принца шведского.

Наполеон увидел, что ему не удержаться в Дрездене, и отступил к Лейпцигу. Наши войска пошли туда за ним, и сражение началось в 1813 году, 4 октября. К этому времени туда подоспела только главная наша армия, а Блюхер и наследный принц ещё не подошли. Поэтому Наполеон хотел сперва победить Шварценберга, а потом уже напасть на других. Ему удалось победить австрийцев, и он взял в плен несколько тысяч солдат. Сильный удар расстроил русские и прусские войска. Французы овладели частью наших пушек, император Александр был в большой опасности. Французская конница шла недалеко от него, а при нём было всего несколько сот лейб-казаков под начальством графа Орлова-Денисова, но Александр велел этим лейб-казакам выступить на врага, а генералу Сухозанету подвести гвардейскую артиллерию. Донцы с отчаянной храбростью исполнили волю государя, а гвардейская артиллерия перебила множество французов. Наши оправились, возвратили свои пушки и удержали поле битвы.

Назавтра подошли Блюхер и наследный принц, а на третий день началось общее сражение. У Наполеона было 170 тысяч войска, а у союзников более 300 тысяч. Пушек с обеих сторон было до двух тысяч. Сражение упорством не уступало Бородинскому. Во время самой битвы несколько тысяч саксонцев, бывших в войске Наполеона, перешли на сторону наших. Но французы отчаянно оборонялись и не уступали ни шагу. Русскому генералу Ланжерону удалось взять деревню Шенфельд, которая была особенно важна для противников. На другой день Наполеон велел отступать. Генералы Лористон и Понятовский, только что пожалованный за храбрость в маршалы, были оставлены Наполеоном защищать Лейпциг, пока будет отступать прочее его войско; потом же эти генералы должны были отступить через реку Эльстер по мосту, к которому приставлены были люди с приказом зажечь его, когда перейдут французы. Союзники ворвались в Лейпциг. Понятовский и Лористон стали отступать; но люди, приставленные к мосту, увидели наши войска и взорвали его. Неприятели от этого много потеряли, большая часть их сдалась в плен, в том числе и Лористон; другие же бросились вплавь через Эльстер и потонули; в числе их был и Понятовский.

Наполеон со своим войском стал отступать в большом расстройстве к реке Рейн; ему загородили путь австрийцы и баварцы, которые тоже выступили против него, но он разбил их и ушёл во Францию. Германцы присоединились к союзникам, которые сперва не решались вступить во Францию, полагая, что нападение на неё не может кончиться счастливо; но Александр уговорил их продолжать войну и не давать Наполеону собраться с силами. Армии Шварценберга и Блюхера вошли во Францию. Большая часть армии наследного принца пошла на датчан и заставила их отказаться от союза с Наполеоном, а остальные войска наследного принца освободили от власти французов Голландию, причём особенно отличался Чернышёв. Он потом вступил во Францию и там тоже сделал славное дело, взяв крепость Суассон.

У Наполеона было слишком мало войска в сравнении с армией союзников, и потому он старался нападать на них по частям. Сперва, однако, ему это не удалось, и Блюхер при городе Бриенне победил его. Но потом Наполеону помогло то, что австрийцы действовали вяло, нерешительно и всё хлопотали о том, чтобы поскорее заключить мир, выгодный для них, не слишком заботясь о прочих союзниках. Пользуясь этим, Наполеон успел разбить войска Блюхера по частям, но к Блюхеру присоединилась часть армии наследного принца. Воронцов при городе Краоне несколько часов сражался с Наполеоном, хотя имел меньше войска, а Блюхер хотел обойти неприятеля, но не успел этого сделать. Однако потом уже наши войска не разделялись, и все нападения на них Наполеона были неудачны. Переговоры о мире, которые Наполеон начал было с союзниками, тоже не состоялись. Тогда Наполеон вздумал испугать союзников. По примеру прежних своих войн с австрийцами и пруссаками он знал, что они всегда впадали в панику, когда он посылал хотя бы небольшое войско к ним в тыл. Теперь Наполеон со всей своей армией пошёл в тыл к союзникам, надеясь, что они пойдут вслед за ним и оставят Париж в покое. Может быть, они так и сделали бы, если бы с ними не было императора Александра. Он объявил, что если австрийцы отступят, то он с русскими пойдёт на Париж, и спросил прусского короля, пойдёт ли он с ним. Прусский король отвечал, что он уже давно отдал свои войска в распоряжение императора Александра. «Зачем же вы хотите оставить меня одного?» – сказал австрийский император.

Тогда было решено всем идти на Париж. По пути туда союзников русский генерал граф Пален победил двух маршалов, Мармона и Мортье, при городе Фер-Шампенуазе и заставил их отступить к Парижу. Там эти маршалы получили подкрепление французскими ополчениями и приготовились к защите под начальством Иосифа, брата Наполеона, короля испанского.

Но хотя они защищались очень храбро, особенно на двух высотах близ Парижа, Бельвиле и Монмартре, но русские взяли эти высоты, причём особенно отличились генералы Раевский, Ланжерон, Рудзевич и Воронцов. Пруссаки тоже храбро сражались, австрийцы же совсем не участвовали в приступе к высотам близ Парижа. Париж сдался. Завоевание его было славным делом, потому что его ещё никогда не покорял ни один враг. Взятием Парижа русские расплатились за плен Москвы. Но не так они поступили в нём, как французы в Москве. Плохо пришлось бы французам, если бы они имели дело только с пруссаками и другими германцами, ненавидящими их. Но император Александр всегда строго смотрел, чтобы войска наши хорошо обходились с жителями даже в неприятельской земле. Поэтому и в Париже наше войско оставило по себе добрую память, и французы называли Александра своим защитником.

Французы объявили Наполеона лишённым престола и призвали к себе своего законного короля Людовика XVIII. Александр благодетельствовал всему семейству Наполеона, а сам Наполеон был сослан на маленький остров Эльбу. Этот остров был отдан в его владение; он по-прежнему назывался императором, имел у себя придворных и тысячу человек гвардии. Братья Наполеона тоже лишились своих государств.

Чтобы устроить дела в Европе, назначен был конгресс или съезд в Вене в 1815 году. Туда приехали многие государи, а другие прислали своих министров. Александр был первым в этом конгрессе и сам распоряжался всеми делами, а русские министры только исполняли его волю. Но многие государства скоро забыли, что он для них сделал. Англия, Франция и Австрия составили против него тайный союз.

В это время Наполеон бежал с острова Эльба, вышел на берег Франции; народ французский с радостью его принял, войско перешло на его сторону. Людовик XVIII бежал из Парижа, и Наполеон снова сделался французским императором. Тогда опять почти все европейские государства соединились против него под предводительством Александра. Но русские войска на этот раз не подоспели к войне. Англичане под начальством Веллингтона и пруссаки под начальством Блюхера победили Наполеона при Ватерлоо и почти истребили его войско. Париж им сдался. Наполеон попал в плен англичанам и, с согласия других союзников, был отправлен на остров св. Елены, где англичане очень дурно с ним обращались и он через несколько лет умер. Мюрат тоже потерял государство и был расстрелян. В Париже был заключён мир между всеми государствами. Франция должна была заплатить много денег союзным государствам, и войска их несколько лет оставались в ней для соблюдения порядка. Россия получила герцогство Варшавское.