Текст книги "Артур Рэйш. Книга 6. Палач"

– Куда он ездил, тоже не сказал?

– Нет, господин маг. Нисколечко.

– А про столицу что-нибудь говорил? Где был? Кого видел? Может, упоминал незнакомые имена?

– Как же не говорил – когда выпил, так сразу и сознался, что аж в Белый квартал его зачем-то занесло, – сердито пробурчала супруга и снова кинула на озадаченно взирающего на нас верзилу укоризненный взгляд. После чего с силой отжала тряпку в таз, встряхнула уже полусухую и снова взялась за уборку. – Правда, к кому он ездил, я так и не поняла. Как спросила про имя, так он даже спьяну словно воды в рот набрал. Потом упал мордой в стол и захрапел, а как проснулся – все. Ни каплюшечки уже не смог вспомнить.

Я тяжело вздохнул.

Фол… это скверно. Вероятно, заклинание было отсроченным, поэтому и ударило по мужику с удвоенной силой. Память-то ему теперь ни один целитель не восстановит. Даже за очень большие деньги. А это значит, что убийцу он уже не узнает. Лицом к лицу их поставь, и Хорс отвернется, твердо заявив, что в глаза его раньше не видел. Впрочем, нет никакой гарантии, что он общался именно с убийцей. Мужик ведь в Белый квартал по поручению леди Элен ездил. А значит, письмо у него из рук принимал не хозяин элитного особняка, а кто-то из слуг. Возможно даже, низшего звена. И передавали ответ точно так же, присовокупив к письму отсроченное заклинание.

Интересно, а Элен это письмо сохранила?

Надо будет вернуться, спросить. Самого заклинания я, конечно, уже не увижу, но, возможно, на бумаге остались какие-то следы? Остаточные эманации заклятия, какие-то характерные завитушки у почерка?

Да. И в самом деле стоило попробовать добыть это письмо. Какая-никакая, а все-таки зацепка.

Размышляя над этим вопросом, я мысленным взором пробежался по деревушке, вспоминая, все ли я сделал здесь и не осталось ли чего-то, что я мог упустить. Но получалось, что делать мне тут было нечего. Следов убийца благоразумно не оставил. Единственная ниточка, которая могла к нему привести, вот она, оборвана у самого основания. Для Элен Норвис я тоже больше не мог ничего сделать, кроме как сообщить о ней в ближайшее УГС, прислать сюда светлого мага и следователей, а Йену с досадой признаться, что убийца оказался неплохо подкован в нашем деле…

Впрочем, нет. Есть еще кое-что, что я мог для нее уточнить.

– Сударыня, а у вас за последние четыре дня больше ничего необычного не случалось? – поинтересовался я больше для порядка, чем действительно на что-то надеясь.

– Необычное – это что? – выпрямилась женщина, уперев мокрые руки в бока.

Я кашлянул.

– Ребенка маленького никто возле деревни не находил?

Госпожа Хорс как стояла, глядя на меня, будто на ненормального, так вдруг и села, изумленно округлив глаза. Хорошо, сзади лавка была, иначе она бы точно промахнулась от неожиданности. Я, правда, поначалу решил, что это мой вопрос ошарашил ее до полного изумления. Но женщина, растерянно моргнув, неожиданно всплеснула руками и буквально подскочила на лавке.

– Ну конечно!

– Что? – с замиранием сердца переспросил я, когда ее лицо озарилось такой же неожиданной догадкой. – Что такое?

– Да был же ребенок! – торжествующе воскликнула она. – Соседи наши как раз три дня тому деда своего проведать собрались! Он у них помер где-то с год назад, вот они и пошли на кладбище – камень могильный выправить. А на обратном пути-то и обнаружили дитенка мелкого! В кустах лежал возле самого пригорка! Они его накормили, распеленали, помыли. Говорят, славный такой карапуз. Только все время плачет…

Госпожа Хорс внезапно осеклась и с испугом на меня уставилась:

– А откуда вы про ребеночка-то прознали, господин маг?

– Где он?! – отрывисто спросил я. И как только узнал номер дома, опрометью выскочил за дверь.

Глава 7

– Это очень скверная история, Арт, – задумчиво проговорил Йен, когда ознакомился с рапортом и бросил стопку исписанных листов на стол. Дело уже близилось к вечеру, но Норриди, как обычно, задерживался на работе, да и я лишь недавно закончил с бумагами. – Просто очень. Чтобы кто-то из магов умудрился так замараться… давно я ни о чем подобном не слышал. Получается, убийцу ты так и не нашел?

Я отрицательно качнул головой.

– Редкий случай, когда нам не оставили ни единой зацепки.

– А письмо?

– Леди Элен сожгла его сразу после прочтения. Мне достался один пепел в камине, да и горничная подтвердила, так что эта ниточка для нас тоже оборвана.

– Может, попробовать все-таки поработать с Барри Хорсом? Вдруг он что-нибудь вспомнит?

– Я уже говорил с Лиз, – вздохнул я. – Шансов на то, что он вспомнит хоть мгновение из тех двух с половиной дней, никаких. Разве что нам с тобой обойти Белый квартал с его портретом наперевес и поспрашивать слуг на предмет того, не помнит ли кто этого человека. Разумеется, правды нам никто не скажет – излишне болтливая прислуга в этом районе не задерживается. А для допроса с амулетом правды нет ни одной веской причины. Но даже если бы ты ее придумал, а я принялся собственноручно тыкать портретом в физиономии благородных и высокородных обитателей тех особняков… сам понимаешь, для суда все равно нет доказательств. А без них наши умозаключения никого не интересуют.

– Твоя правда, – неохотно согласился шеф и, мрачно взглянув на рапорт, подвинул его на край стола. – Девчонку обманули, использовали, убили и выкинули за ненадобностью. А мы ничего не можем сделать.

– Хуже того, нас переиграли, Йен. Мы не знаем ни внешности, ни имени убийцы, ни его мотива. В столице сотни магов. И большинство из них светлые. Но, видимо, девчонка все-таки любила этого урода, если даже после всего, что он сделал, защищала до последнего.

Норриди невесело усмехнулся:

– Знаю, что ты сейчас скажешь: глупо, да?

– Глупо, конечно, – подтвердил я. – И совсем уж нелепо было искать с ним встречи. Вряд ли в ее жизни за это время появился другой мужчина. Значит, писала она все-таки ему. И именно его ждала на том кладбище. Но что она хотела этим добиться? Что-то доказать? Потребовать денег?

– Даже если и так, то зачем было ее убивать? – непонимающе нахмурился Норриди. – Девчонка и без того молчала. Все возможные меры предосторожности приняла, никому его не выдала, даже леди Норвис, хотя та наверняка настаивала. Хотела бы она его сдать, написала бы письмо и оставила в комнате. Или тетке отправила – у той все-таки связей побольше. Но в ее комнате ничего не нашли. Значит, Элен была уверена, что с ней ничего не случится. Похоже, понадеялась, что ради сына любовник не станет ей вредить. Но если уж он решил, что девчонка создает проблемы, то почему было не использовать такое же заклинание, как на Хорсе? Это проще, чем заметать следы убийства. Да и надежнее – после заклинания Забвения такого уровня, какой использовали на мужике, девчонка даже мать бы родную забыла, не то что лицо и имя этого ублюдка.

– Возможно, изначально он и не планировал ее убивать. Но что-то во время разговора пошло не так, и ему пришлось принимать меры. Убирал он за собой явно второпях, однако сделал это грамотно. И ничем себя не выдал. Для обычного человека, согласись, это необычно.

Норриди рассеянно угукнул.

– А если нам поискать среди окружения леди Норвис? Как думаешь, в списках ее гостей удастся найти его имя?

– Да среди ее гостей кто только не побывал за эти полгода, – фыркнул я. – Ты видел, сколько имен настрочил в отчете Тори? В ящик стола не уместилось! А ты говоришь: «найти». Но даже если и найдем – что дальше-то делать будем? Улик нет. В лучшем случае кто-то из прислуги мог увидеть, как он тискал девчонку в уголке. И я, если честно, вообще не понимаю, как этот маг умудрился заделать ей ребенка. Он же не дурак. Тем более не планировал дальнейших встреч. Тогда зачем, демон его забери, надо было так позориться, если в наше время заклинаний от нежелательных случайностей придумана целая куча? Эх, жаль, что по магическому дару нельзя определить, кто стал источником дара для ребенка. Остается ждать, когда пацаненок вырастет, а потом отследить, какой род оставил на его лице свои фамильные черты. Но к тому времени, боюсь, это дело просто закроют за давностью лет.

– А где, кстати, малыш-то? Куда ты его дел? – встрепенулся Йен.

– Пока вместе с нянькой остался в загородном имении леди Норвис. Мальчишке повезло – за ночь он не замерз, не стал добычей хищников и не попался на глаза убийце, когда тот зачищал кладбище. Если бы Элен положила его чуть ближе к холму, его бы тоже перемололо в фарш.

– Как на известие о его возвращении отреагировала леди Норвис?

Я скривился:

– Взволнована и растеряна. И с первыми же лучами солнца укатила за город, чтобы проверить, что там и как. Не думаю, что будет хорошей идеей оставлять мальчишку на ее попечение.

– Согласен, – кивнул Норриди. – Репутация у леди оставляет желать лучшего. Но это, к счастью, не нам с тобой решать.

– Угу. Собственно, я зашел к тебе сказать, что обещание свое выполнил: убийство раскрыл, похищенного благополучно вернул. Поскольку о втором трупе изначально речи не было…

Йен скис.

– …то я опять должен отстать от тебя на целую неделю.

– Вот именно, – подтвердил я, поднимаясь из-за стола. – Если что, связь прежняя. Моментального появления по первому же чиху не гарантирую, но в случае необходимости через четверть свечи буду на месте.

– К Тори сперва загляни, – буркнул недовольный моим уходом Норриди. – Он очень просил.

– Зачем?

– У него для тебя какая-то информация. Сказал, это важно.

– Важно так важно, сейчас зайду, – нахлобучив на голову потертую шляпу, я кивнул и вышел, оставив Йена корпеть над сводным отчетом за неделю.

Читает кто-нибудь его бумажки или нет, я не знал, но не собирался устраиваться на постоянную должность в УГС в том числе и поэтому. Сейчас я почти свободный маг. Нужен – пришел. Не нужен – ушел. Написал отчет вовремя – молодец. Не написал – получил от начальства выговор и дальше не пишу… А Норриди что ни день, то какие-то бланки с таблицами заполняет. И было ради чего срываться в столицу?

По дороге к выходу я, как и обещал, заглянул в соседний кабинет.

– Эй! Молодежь, как у вас дела? Все отчеты уже настрочили?

– Шутите, мастер Рэйш? – обиженно посмотрела на меня закопавшаяся в бумагах Лиза. – Мы совсем недавно вернулись! Вы же сами нас в ту деревню вызвали! Думаете, вся работа так вот прямо сразу и делается?!

Ах, ну да, точно…

Я по достоинству оценил громоздящуюся перед ней кучу кристаллов, которые еще следовало просмотреть. Вышел в коридор. Засунул нос в соседнюю комнату. Убедился, что вернувшиеся из Вестинок следователи тоже усиленно горбатятся за столами. После чего снова вышел. Еще раз взглянул на трудящийся в поте лица коллектив и в который раз подумал, что выбрал правильную форму отношений с Управлением городского сыска.

– Тори, ты хотел о чем-то поговорить? – нейтральным тоном осведомился я, повернувшись к настороженно следящему за мной магу.

Тот еще больше напрягся.

– Я допросил Джоша Рорнаха.

– Доброго дядюшку, обожающего бить племянников топором по голове? Хм. И что же он поведал тебе интересного?

– У него есть лавка на окраине Алтира. Официально Джош считается старьевщиком.

– А неофициально он кем подрабатывает?

– Скупщиком краденого, – насупился Тори. – Причем давно и довольно успешно.

– Допустим. Какое отношение к этому имел бедолага Джим?

– У него не было постоянной работы, поэтому перебивался парень где мог. Работал за гроши. То в порту, то на торговых складах. Везде, где требовалась грубая физическая сила. А другая работа была ему не по плечу, – быстро добавил парень, увидев, что я забрался задать новый вопрос. – Джим был несколько… слабоват умом. Родители сказали – во время родов что-то там ему повредили. Поэтому парнем он вырос глуповатым, но простым и добродушным, как бринессар[1]1
  Большая лохматая собака с добродушным нравом.


[Закрыть].

Я прислонился плечом к косяку.

– Хочешь сказать, дядюшка в конце концов пристроил недалекого племянничка к незаконному делу?

– Привлекал иногда. Особенно когда товаров приходило много и их надо было быстренько перебросить из дома в подвал или же погрузить на телегу. Джим делал. И вопросов не задавал. Он просто не понимал, что такое «украсть» и почему продавать «украденное» плохо.

– Что же изменилось потом? – вмешалась в разговор заинтересованно прислушивающаяся Лиз. – До Джима наконец стало что-то доходить? Он рассказал о делишках дядюшки родителям?

Тори качнул головой:

– Он всего лишь взял со склада понравившуюся ему заколку.

– Заколку?!

– Представьте себе, – невесело усмехнулся паренек. – Смешно сказать – он собирался подарить ее матери. Но Джош заметил и захотел вернуть свою собственность. Поскольку заколка золотая, краденая и стоит бешеных денег, то позволить ей появиться в доме брата он не мог. Но и отнять у Джима не сумел – парень все-таки здоровяком был. А заколка понравилась ему до такой степени, что отдавать ее дяде он не захотел. И Джош не нашел нужных слов, чтобы уговорить племянника расстаться с безделушкой на складе. А когда Джим ее забрал и ушел домой, дядюшка дождался вечера, пробрался на участок к брату, увидел, как Джим рассматривает заколку над костром… ну и решил, что можно решить все проблемы одним ударом. Убивать племянника он, конечно, не хотел – собирался только оглушить, поэтому и ударил не лезвием, а обухом. Топор лежал у забора – Джим им обрубал сучки на ветках. Рядом никого не было… но Джим со страху не рассчитал и ударил с такой силой, что проломил парню голову. Естественно, когда понял, что натворил, Джош запаниковал. Да и забрать орудие убийства с собой побоялся – мало ли, заметит патруль с окровавленным топором? Поэтому Джош спрятал его в сарае… о тайнике под половицей он, естественно, знал. А потом забрал заколку, которую Джош так и не сподобился вынуть из кармана, и ушел. А чтобы успокоить совесть, надрался в ближайшем кабаке до невменяемого состояния и пришел в себя только утром. Незадолго до моего появления.

– А где он «линзу»-то взял? – заинтересовался я, а Лиз нетерпеливо привстала на стуле. – Такой артефакт без специального разрешения от городской стражи в лавке не купишь. Даже одноразовый.

– Да на складе своем и взял. Кто-то его в незапамятные времена туда приволок, а продавать Джош не захотел. Про свойства амулета он тоже знал, поэтому всегда носил с собой. Только амулет-то был ворованный, старый, уже с трещиной в корпусе и сработал кое-как. Все следы хозяина оборвать не сумел, поэтому-то я один и увидел.

Я мысленно вернулся к обстоятельствам дела и, больше не найдя в нем дыр, сложил руки на груди.

– Ну хорошо. Ты все выяснил. Молодец. Легче тебе от этого стало? Стоило оно потраченного времени?

Тори поднял на меня серьезный взгляд.

– Не поверите, мастер Рэйш, но да.

– А что, без того, чтобы лично поговорить с убийцей, спокойно тебе не жилось?

– Незаконченное дело как заноза, – с чувством признался молодой маг, а Лиз с важным видом кивнула. – Когда я чего-то не понимаю, мне всегда кажется, что я могу что-то упустить. А теперь мы и убийцу знаем, и мотив нашли, и орудие убийства суду предоставить можем… мне кажется, это правильно, мастер Рэйш. Разве нет?

Я невесело улыбнулся.

Эх, Тори… как бы все здорово выходило, если бы мы имели время и возможность у каждого дела поднимать всю подноготную!

– Мастер Рэйш! – окликнул меня Тори, когда я уже развернулся, чтобы уйти. – А амулет мне не вернете? Я ж его под честное слово взял. Лив, правда, о нем еще не спрашивал, но все же неудобно.

Я похлопал по карманам, ища, куда завалился деревянный, магически опечатанный чехол, который не давал артефакту фонить на темной стороне. Запоздало припомнил, что хотел проверить его еще разок, потому что он очень уж странно сработал на последних допросах. Наконец выудил из-под полы маленькую коробочку, открыл и озадаченно хмыкнул: на выпуклой поверхности амулета почему-то горел не зеленый, а ярко-красный огонек. И это значило, что или Тори нам сейчас беззастенчиво врал… или же городская стража проводит расследования с неисправным прибором.

* * *

Вернувшись домой, я с наслаждением вымылся, наелся до отвала, выяснил у Нортиджа последние новости и с чистой совестью завалился в постель, предварительно отправив Мелочь в очередной раз проконтролировать Роберта Искадо.

Сон, как и вчера, не шел. Мысли навязчиво крутились вокруг последнего дела, а как только я задремал, перед глазами снова встала мрачноватая картина моего утопления.

– ВЗЫ-ВА-А-А-АЙ… – оглушающе громко провыла Тьма буквально за миг до того, как я вздрогнул и открыл глаза. Но обнаружил, что в спальне ничего не изменилось, и очень не вовремя вспомнил, что до храма так и не добрался.

Уснуть я пытался еще трижды и трижды проваливался в эту вязкую муть, откуда меня вышвыривало чужими воплями. Устал, Фолова бездна, чуть ли не больше, чем за целый день беготни. Но потом плюнул, провалился во Тьму по-настоящему и уже там спокойно закрыл глаза – на темной стороне сны меня никогда не тревожили.

Так случилось и на этот раз. Однако следующим утром я уже на рассвете стоял перед алтарем Фола и нетерпеливо озирался в надежде, что хотя бы сегодня отец-настоятель не станет меня игнорировать.

Ощущение, что меня утягивает на нижний уровень, пришло на этот раз еще быстрее, чем накануне. Но сегодня оно было менее навязчивым, да и я своевременно сообразил, куда меня приглашают, и добрался до первохрама не в пример быстрее, чем раньше. Мелочь, правда, с собой не взял – она до сих пор караулила покой юного герцога, и я планировал ее забрать уже после того, как поговорю со жрецом.

В знакомый зал я входил готовым ко всему. И к тому, что меня действительно попытаются утопить. И даже к тому, что придется исполнить свою угрозу и разнести невоспитанный алтарь к Фоловой бабушке. Однако все оказалось гораздо проще – внизу меня никто не ждал. Ни разгневанный Фол, статую которого я пока не спешил восстанавливать, ни получивший по роже «зеркальный» чувак. В первохраме, как и всегда, царила мертвая тишина, и только звуки моих шагов отдавались неприятно гулким эхом.

Алтарь, кстати, стоял сегодня на положенном месте и весьма успешно прикидывался мертвым. Лужа в центре зала, правда, никуда не делась, но «лизуны» мне под ноги швырять больше не пыталась. И вообще создавалось впечатление, что даже она решила меня проигнорировать.

– Ладно, – пробормотал я, остановившись так, чтобы видеть и лужу, и алтарь, и пустой постамент владыки ночи, окруженный целыми горами разнокалиберных осколков. – Ты звал – я пришел. Что делать-то надо?

По залу пронесся легкий ветерок, а над грудой битого камня на мгновение сформировалось и тут же исчезло черное облако.

– Ты шутишь?! – недоверчиво переспросил я. Но когда по полу прокатилась явная дрожь, а обломки статуи ощутимо подпрыгнули, с удивлением понял: – Похоже, не шутишь. Но демон меня задери… Фол! Как ты вообще себе это представляешь?!

Облачко над обломками сгустилось снова и на этот раз задержалось там дольше. Не знаю, может, я снова сошел с ума, но показалось, что внутри на миг соткалось все то же грубое лицо, которое мешало мне нормально спать вот уже две ночи. Ощущение взгляда тоже было. Только на этот раз не требовательного, а смертельно уставшего. И сообразив наконец, что это был не приказ, а скорее просьба, я мысленно выругался, но все же подошел к разбитой статуе, присел на корточки и, протянув руку к первому попавшемуся обломку, пробормотал:

– Если что, я предупредил: работа по камню – не мой профиль.

Однако прежде чем мои пальцы коснулись камня, что-то вокруг снова изменилось. Моей щеки даже сквозь доспех коснулся знакомый холодок, на полу и стенах выступила густая изморозь, а затем приятный женский голос со спины тихонько пропел:

– Здравствуй, Артур…

Кожу на моем лбу обожгло, и я непроизвольно замер.

– Здравствуй, Смерть. Давно не виделись.

– Кажется, ты опять собираешься сделать глупость? – со смешком осведомилась Она, подойдя вплотную. Так, что спиной я почти чувствовал прикосновение ее платья и откуда-то точно знал, что еще немного, и никакой доспех меня не спасет. – Неужто успел по мне соскучиться?

Демон! Но где я ошибся? В чем? Не мог же Фол так нелепо меня подставить?! Да и зачем, если ему самому нужна помощь?

Не зная, что ответить Леди на вопрос, я осторожно развернулся и, не поднимая глаз, опустил одно колено на холодный пол.

– Видимо, да. Все же ты давно меня не навещала.

– Все такой же дерзкий, – вздохнула Она, но я лишь склонил голову ниже. И замер, чувствуя, как по волосам, невзирая на шлем, играючи пробежались мягкие женские пальцы. Погладили легко, почти нежно. Взъерошили несколько прядей на макушке и застыли, словно решая, что с ними делать дальше.

– Я рада, что ты не забываешь своих обещаний, Артур, – наконец проговорила Смерть, оставив в покое мою шевелюру. – Но однажды ошибки заставят тебя отправиться в долгое путешествие. Неужели тебе этого хочется?

Я обреченно вздохнул:

– Что я опять сделал не так?

– Прежде чем соваться к вместилищу бога, стоило хотя бы подумать, почему во все века ни один жрец не смел безнаказанно этого сделать, – с укором произнесла Она. – Как думаешь, для чего были изобретены шкатулки? И почему для того, чтобы перевезти сюда осколки этих статуй, людям понадобилось столько времени?

Я осторожно скосил глаза на беспорядочно наваленные груды битого камня.

Ну что сказать… да, я болван. Не стоило забывать, чего мне стоило мимолетное прикосновение к одному из таких вот камешков. И с чего я решил, что в первохраме их воздействие на смертных станет меньше? По сути, это те же проклятые камни. Разбитые с согласия и дозволения темного бога, но все же несущие на себе след божественного присутствия. А я чуть руками их не цапнул. Вот было бы смешно, если бы мне их оторвало. Да и надо было сразу сообразить, что все, что связано с богами, никогда не бывает просто и легко.

– Что случится, если собрать хотя бы одну из этих статуй воедино? – осторожно уточнил я, на всякий случай убрав от камней ногу подальше.

Смерть бесшумно отступила.

– Граница станет надежнее, Артур.

– А если вернуть на место их все?

– Равновесие между богами будет восстановлено. Светлые наконец-то займутся своими делами, а остальные наведут порядок на темной стороне.

– Хм. Как же тогда их собрать, если к обломкам нельзя прикасаться?

Смерть издала тихий смешок.

– Все, что для этого нужно, у тебя уже есть. Думай, Артур. Я и так дала достаточно подсказок.

Мое лицо снова обдуло ветерком, и ощущение чужого присутствия исчезло. Смерть, как обычно, перемещалась абсолютно неслышно, но я все же выждал немного времени, прежде чем подняться.

Оглядев погруженный в полумрак огромный зал, на стенах которого неохотно таяли крохотные ледяные кристаллики, я ненадолго задумался. Но потом подошел к алтарю, постучал по нему костяшками пальцев и, услышав глухой, словно стучал по обычному камню, звук, бросил:

– Просыпайся, приятель. Пора за работу.

Алтарь никак не отреагировал. И вообще старательно прикидывался дохлым, словно до сих пор дулся, что в прошлый раз получил по роже.

– Ну и Фол с тобой, – хмыкнул я, выждав еще немного, но реакции так и не получив. – Значит, будешь еще тысячу лет здесь тухнуть, пока не найдется другой маг, который сумеет войти сюда живым. Счастливо оставаться.

Развернувшись, я обогнув разбросанные вокруг алтаря осколки и двинулся к выходу. Но стоило мне приблизиться к лестнице, как по полу с громким плеском пронеслась серебристая волна и, намочив мне сапоги, с недовольным гудением встала стеной, надежно перегородив проход к лестнице.

– Что такое? Передумал? – осведомился я, зажигая в руке темный огонь. – Или мы продолжим общаться в том же ключе, что и раньше?

Волна тревожно дернулась и даже подалась назад, аж выгнувшись вся в ожидании удара. А когда его не последовало, удивленно замерла и через несколько томительно долгих мгновений все же преобразовалась в человекоподобное создание.

Какое-то время мы стояли друг напротив друга, настороженно всматриваясь и пытаясь понять, сможем ли работать вместе. А затем «зеркальный» едва заметно наклонил блестящую голову, после чего поднял руку и, указав на статую Фола, сделал очень даже вежливый приглашающий жест.