Текст книги "Правила жизни: психология"

Надо быть удобным для других или для себя?

Я думаю, что когда человек решил встать на дорогу, ведущую к счастью, в самом начале пути он должен для себя определить: он хочет быть удобным для окружающих, или он хочет, чтоб все его окружающее было удобно для него. Есть ли какие-то рецепты? Ведь вообще много зависит от того, как мы оцениваем себя, в других глазах, что от нас ждут, что мы даем и так далее.

Быть удобным для других – это катастрофа. Потому что это хорошие мальчики и девочки. Они всегда удобны всем, кроме самих себя. Как правило, их жизнь складывается очень печально. К определенному возрасту они понимают, что жили вообще не своей жизнью. И к несчастью, они не всегда понимают, что делать дальше, потому что выработались привычки, определенный круг людей. Им очень страшно стать вдруг плохими, сказать кому-то «нет». Это уже ужасно, это чудовищно. Кто я есть после этого? Сделать жизнь удобной для себя – это хорошая задача. Но она никогда удобной не будет, потому что это жизнь. Принять за хорошую историю вызовы. Принять за хорошую историю ситуации непростые. Понять, что она у тебя единственная и неповторимая, и прожить ты ее можешь только так, как ты изнутри ее видишь. Но для этого, в общем-то, нужно собрать себя в кучу, определить какие-то критерии.

Критерии у нас сначала определяют, конечно же, родители. Опять-таки, чаще всего женская часть населения – школа, детский сад, бабушка, мама и так далее. И вот здесь у нас начинается свистопляска с этими критериями. Потому что мальчик должен, с одной стороны, быть хорошим. Не драться. Ну бабушке так спокойнее. Стекла не бить, не хулиганить, по крышам не прыгать, на деревья не лазать. Вдруг чего случится. А с другой стороны, он должен быть боец. Он должен быть герой. Он должен защищать девочку. То есть идет вот это раздвоение.

Это тоже чьи-то ожидания? Может, он не хочет девочку защищать. Может, он хочет мальчика защищать.

Да, я понимаю. Но вот эта роль защитника – все-таки гендерная роль. Она не половая. И она предполагает, что мужчина в будущем, начиная с мальчикового возраста, несет в себе какие-то функции. Общество так решило.

От него ожидают этого.

Вообще, вся беда в ожиданиях в этой жизни, честно говоря. Во многих вопросах. И ожидания эти начинают меняться. Потому что первая девушка требует от него совсем другого, чем его мама, как правило. Каких-то сюрпризов, какой-то демонстрации большого чувства, геройства. В 16–17 лет, а то и раньше. Вот жене в 30 это геройство уже не нужно.

Оно опасно уже.

Оно просто разрушает.

Оно может не только на нее распространяться, вот в чем дело.

Естественно. Потому что герой, он интересен всем.

Для всех.

Конечно, вы знаете, здесь с женщинами беда начинается. Потому что все-таки все, что делает мужчина в своей жизни, он делает для женщины. Самому мужчине не так уж много нужно. Женщина для него – это великое зеркало. Причем любая женщина, начиная от мамы, любовница, жена, дочь, в конце концов. То есть сама женщина, как существо. И то, какой сигнал дает ему женщина, каким она хочет его видеть, он вольно или невольно будет стремиться как-то соответствовать этому критерию.

А вот теперь с критериями здесь беда. Потому что современная женщина очень часто озвучивает так: он должен быть сильный, лидер, безусловно, хорошо зарабатывать, содержать семью. Вот за таким пойду на край света. Сложилось. Осели где-то вдвоем под одной крышей.

Через год начинается стон: ты на меня внимания не обращаешь. Ты не нежный. С тобой поговорить нельзя. И я тебе, наверное, уже не нужна, потому что ты столько страсти не проявляешь, как это было раньше. И у мужчины начинается такой коллапс. С одной стороны, он считает, что ответил на запрос, что он хорошо содержит семью, много работает. Оказывается, нужно и вот этим еще заниматься. У женщин сбит прицел, я бы так сказала. Сбит критерий. А для мужчины это очень тяжело переживаемая история, потому что он не понимает, где он хороший, где он плохой. Женщина является этим зеркалом, он в него смотрится, не понимает. Вроде бы я все делаю, я знаю, что я хороший, а мне каждый вечер говорят, что я вообще никуда не гожусь.

При этом я должен быть страстный, но только с одной женщиной.

Да-да.

И при этом быть у ее ноги, оставаясь рыцарем, защитником и, значит, мачо.

Да. Мало того, желательно, чтоб он был душа компании.

Ну, в общем, всем.

Всем. Вы понимаете, здесь получается страшная каша. И мужчина теряется. А когда человек растерян, не знает, что делать, он начинает злиться. Потому что ему надо понять, а понять очень трудно. На вербальном уровне вообще практически невозможно договориться.

Потому мы вообще не очень умеем разговаривать, проговаривать особенно тонкие, интимные и трудно формулируемые вещи. И к тому же мы не очень хорошо владеем-то собственным родным языком.

Да.

Для этого не все слова присутствуют в языке даже, наверное.

Более того, я вам хочу сказать, их практически нет. Потому что говорить о чувствах, если мы с вами сейчас попробуем написать на листе бумаги, сколько слов мы знаем, они будут ограничены. Откроем словарь, там очень много хороших слов, описывающих тонкости чувств и каких-то резонансных состояний. Этого нет, у нас в обиходе: люблю – не люблю. Там, изменяешь – не изменяешь. Гад – не гад.

Поэтому Бродский в своей речи известной перед студентами и говорил, что читайте словари[1]1
  Упоминается речь И. Бродского перед выпускниками Мичиганского университета на стадионе в Анн-Арборе в декабре 1988 года. «Чувства, оттенки, мысли, восприятия, которые остаются неназванными, непроизнесенными и не довольствуются приблизительностью формулировок, скапливаются внутри индивидуума и могут привести к психологическому взрыву или срыву. Чтобы этого избежать, не обязательно превращаться в книжного червя. Надо просто приобрести словарь и читать его каждый день, а иногда – и книги стихов. Словари, однако, имеют, первостепенную важность. Их много вокруг; к некоторым прилагается лупа. Они достаточно дешевы, но даже самые дорогие среди них (снабженные лупой) стоят гораздо меньше, чем один визит к психиатру. Если вы все же соберетесь посетить психиатра, обращайтесь с симптомами словарного алкоголизма».


[Закрыть] и читайте хорошие книги, хорошую поэзию, потому что расходы на книги значительно меньше, чем расходы потом на психолога и психиатра, который будет править, собственно, ваши все серьезные психологические проблемы.

Конечно, слово имеет значение. Мы на него очень бурно реагируем. Отсюда возникает комплекс проблем между современными мужчиной и женщиной, что смещена эта шкала, что такое хорошо, что такое плохо. Причем оба пола страдают. Но мужчины больше, потому что у них долго была определена вполне конкретная роль в обществе. А сейчас она съезжает, идет гендерное сближение.

В том смысле, что женщины становятся активнее. Зарабатывает иногда больше, чем партнер, и так далее.

А требование к мужчине – быть мягким надо, чтоб меня кто-то любил. А вот это желание поговорить – вообще не мужская история. У мужчины на 15 %, как выяснили нейрофизиологи, меньше запас слов и меньше эмоциональность. Он вообще говорить не очень любит. Женщины любят поговорить. И это же самая большая пытка. Приходишь домой, ты не успел еще от себя убрать работу, ты еще на совещании, ты среди коллег, там какие-то сложности, а с тобой «поговорить». И это причина очень многих маленьких скандалов, которые потом разрастаются в большие проблемы – ты меня не понимаешь, ты меня не слышишь, ты меня не чувствуешь. С двух сторон происходят вещи. Я всегда говорю женщинам: дорогие мои, он переступил порог квартиры, поцеловали и скрылись, 40 минут молчим. Ужин, молчим. И вот, когда прошли 40 минут, он, наконец, пришел домой – можем начинать разговаривать. Такая простая вещь.

Вы только сейчас сказали, что немножко меняются роли, и женщина становится активнее. Вы только женщинам говорите: молчи. Мужчинам тоже? Женщина пришла с работы, еще дымится. Ты молчи. Быстренько разогрел, там, котлеточку, поели. И молчи, пока она сама не заговорит. Такая ситуация возможна?

Не пройдет такая ситуация. Это в основном относится к женщинам, которые хотят сразу с порога выложить все про детсад, про учительницу, про состояние здоровья и так далее. Мужу рассказать о сложностях своей жизни. Особенно, когда маленькие дети. Ну потому что это составляющая ее жизни. Ей важно это. Ну просто чуть-чуть через паузу, и все будет услышано.

Наверное, эта ситуация более типична, чем жена вернулась с работы, а муж ждет ее с ужином дома. Хотя ситуация абсолютно нормальная. Замечательная. Я сам люблю готовить, собственно говоря, и не люблю, когда меня кормят вообще. Мне это неинтересно уже давно.

Пока еще реже встречающаяся, но тенденция такая прослеживается.

А что делать с этим? Почему люди не умеют договариваться по пустякам?

То, что не умеют договариваться, – это печально.

Остаются нереализованные ожидания.

Не отвеченные, на них никто не ответил.

Не ждать просто ничего? Это же проще тогда.

Вообще снимать свои ожидания.

Я почему, например, давно уже не люблю всякие праздники? Потому, что праздник – это ожидание, как правило, оно сильнее, чем то, что ты получаешь в результате. Лучше получать подарок от жизни в любом виде. Слово, застолье, поцелуй, все, что угодно, но когда ты этого не ждешь. Во всяком случае, настроить себя на то, что случилось – хорошо, не случилось – нейтрально. А случилось – здорово. А не наоборот.

Ожидания – очень интересная тема. И она, в общем-то, пронизывает, мне так кажется, все наши отношения.

Об измене и разводах

В деле продления рода человек делает все то же самое, что и животные. Ищет партнера, иногда сражается за него, производит потомство, заботится о нем. Часто и мать, и отец. И только одно принципиально отличает человека. Он придумал понятие «измена». Что это такое?

Да, вообще, странное слово. Потому что оно, скорее, должно бы носить какую-то коннотацию отношения к государству, к определенным вопросам чести и так далее.

Взятые обязательства и нарушение их.

Причем обязательства, которые уже граничат с нарушением, которое карается чем-то очень серьезным. Вот у наших прабабушек было другое слово, и оно было замечательным, – «адюльтер».

Это те, которые по-французски разговаривали. А наверное, в деревне такого слова не было?

А деревне вообще по-другому говорили: а нехай не измылится. Там эта проблема рассматривалась с точки зрения здоровой семьи. Потому что мужчина должен был существовать в семье вовсе не для услады, не для удовольствия и не для каких-то развлечений, как сейчас очень часто встречается такой женский запрос на мужчину. Чтоб он радовал меня в нашей жизни. А там мужчина нужен был, чтобы семья не развалилась, чтобы жить можно было. Понятно, это хозяйственный вопрос, это детей воспитывать. Отец – это же закон, и без него в подростковом возрасте просто никуда. Очень сложно маме было бы справиться. Поэтому там отношения к этому было значительно проще. А вот в городе для тех, кто говорил по-французски, это был адюльтер. Но я думаю, слово было очень ходовое. Потому что его знали, в общем, горожане. Оно не было каким-то чужим и чужестранным до такой степени. И к этому относились достаточно спокойно. Вы знаете, я вам хочу сказать, что даже Маркс, который с Энгельсом, подхватили эту идею. У Энгельса в его работе «Происхождение семьи, частной собственности, государства» есть удивительный пассаж. Правда, там про проституцию. То есть про женщин с пониженной социальной ответственностью. Так вот, он писал о том, что только проституция и спасла моногамную семью[2]2
  Упоминается фраза Ф. Энгельса: «В современном мире моногамия и проституция хотя и составляют противоположности, но противоположности неразделимые, полюсы одного и того же общественного порядка? Может ли исчезнуть проституция, не увлекая за собой в пропасть и моногамию? По всем законам диалектики так и должно произойти».


[Закрыть]. Потому что, в общем-то, вот это состояние мужчины в определенном моменте, когда ему нужно изваляться в чем-то. Ему нужно куда-то сходить и что-то нарушить, какие-то внутренние законы и запреты. Мужчине очень трудно быть пай-мальчиком. И поэтому специально организованные публичные дома давали ему такую возможность. Потом он, нагрешивши, возвращался домой, там жена с младенцем, она мадонна, он любил ее потом еще, допустим, несколько месяцев, восхищаясь, какая она замечательная. Вот такой контраст. Это только частный, конечно, момент того грандиозного события, который называется изменой. А в измене сейчас подразумевается, естественно, связь вне брака. Причем либо вне отношений просто пары, живущей вместе… И больше всего, конечно, это переживают женщины, потому что измены мужские случаются чаще, чем женские.

А степень переживания тоже у женщины сильней, чем у мужчин?

Нет. Мужчина не простит, даже и не мечтайте. То есть это ему нужно превратиться сначала в святого, потом стать ангелом, потом вернуться в новом образе, и тогда он, наверное, это сможет простить. Женщина легче прощает измену. Женщина более гибкая в этом состоянии. Наверное, сама природа заложила какую-то в нас гибкость, чтоб мы к этому относились немножко легче.

Просто природа-то не закладывала в нас вообще этого понятия измены. Это придумал человек для управления, удержания ячейки в виде семьи, для какого-то руководства процессом. В природе этого нет.

Это социальный, конечно же, вопрос. Вот, знаете, мышки-полевки, например, делятся на две категории – среди них есть изменяющие с другими партнерами, а есть мышки полевки очень верные. Они живут немножко в разных условиях.

А может одна из одного состояния в другое перейти? Или это как бы от природы?

Нет, от природы, но друг в друга камнями не кидаются, не кричат: ты мне изменила. Они как-то спокойно к этому относятся.

Я думаю, что первичный вопрос, почему измена была так страшна, нужно было знать, кому передаешь свою собственность. Вопрос собственности и наследства возник достаточно рано, с появлением моногамной семьи. Верней, моногамная семья возникла тогда, когда появился излишек производства. И вот этот излишек производства позволял что-то накапливать и кому-то передавать. И конечно, передавать сыну соседа совершенно не хотелось. И поэтому стали больше следить за этим. Плюс религиозный вопрос, момент общей культуры. Но тем не менее к измене в разные времена относились в разных слоях общества совершенно по-разному.

Правильно ли я понимаю, что те времена, когда это называлось «адюльтер», это не то, что не приводило к разводу, даже к скандалу, и, может быть, даже к слезам не приводило. Это просто было как бы нормальная часть жизни. Или нет?

Нет, это, конечно, поплакать-то давало повод. Потому что женщина всегда переживает, что кто-то оказался лучше, интереснее, желаннее. И это, скорее, очень мощный удар по самолюбию.

Можно было сходить в бордель, а можно было влюбиться.

Бордель спасал. Давайте остановимся на том, что сейчас изменой называют повально все. И вот этот интерес именно к физическому действию, а не столько как душевной привязанности, волнует ровно так же, как возможность, что муж уйдет из семьи.

Да, еще ментальные измены мы сюда не включили. А с социальными сетями их стала прорва.

У меня была одна дама, молодая, которая спрашивала меня, что делать. У них настоящая любовь с мужем, прекрасные отношения, уже шесть лет в браке. Но у них нет интимных отношений. Он совсем ей не изменяет, но он все время переписывается с какой-то другой дамой в соцсетях ночами.

Все шесть лет у них не было отношений?

Практически, но при этом они друг друга страшно любят. И вот как с этим быть? Очень важно, чтобы женщина и мужчина понимали, зачем им нужна семья. Зачем они родили детей. Насколько допустимо рассказывать другому партнеру, допустим, женщине. Иногда мужчины не выдерживают напряжения, приходят на кухню и рассказывают: ты знаешь, я влюбился. Пойди к психологу, пойди к священнику, пойди в лес проорись. Пойди еще что-нибудь сделай. Но не надо травмировать свою жену. И если уж с тобой такая история случилась, то не надо сразу делать из нее повод для развода. Потому что семью ты создавал не для того, чтоб новые романтические отношения тебя куда-то дальше увели.

Статистика показывает, что мужчина, влюбившись, уходит из семьи. Принято считать, что просто все поголовно бегут. Брак – опасная штука, потому что обязательно мужчина к 40–45 тебя бросит и убежит. Ничего подобного. Процент распада семьи на фоне его желания уйти к другой женщине ничтожно мал.

А вот количество разводов по поводу того, что жена узнала, что он изменил, огромно. Отсюда вопрос. То ли менять мужчину, что, конечно, смешно даже об этом говорить, или менять закон, который не будет ему разрешать под страхом смертной казни или еще каких-нибудь страшных увечий изменять. Либо менять к этому отношение, и вкладывать больше смысла в то, что люди соединились, создали семью и родили детей. И как-то понимать, что мир движется вперед, и формы отношений могут быть очень разные. А жизнь вообще ужасно длинная. И что с нами может случиться в каждую секунду за углом, мы не можем сказать, что мы настолько все владеем своими эмоциями, а потом уже и чувствами, что, выйдя на улицу за сигаретами или за хлебом, мы не влюбимся, не остолбенеем и не случится какая-нибудь история. Но вот здесь разум уже потом нужен.

В самом начале разговора вы сказали, что в адюльтере был определенный смысл и что возможность для мужчины физического разнообразия является положительным фактором для сохранения семьи. Это факт?

Это оспариваемый факт. Я скажу другое. В адюльтере мужчина, как правило, превозносим за все свои качества. Мужчина в адюльтере получает ту оценку, которую в семье он уже давно не получает. И я думаю, что в адюльтере даже не столько важен факт самой физической измены, если отношения длительные, сколько момент восхищения мужчиной. Потому что, естественно, любовница бесконечно им восхищается, иначе ему будет скучно и неинтересно к ней ходить. Она подмечает его качества, какие-то таланты и так далее. Ну, Лиля Брик говорила, что можно в принципе завоевать любого мужчину по очень простой формуле. Нужно найти в нем талант и говорить, что только она видит этот талант и больше никто другой об этом не догадывается. Разрешить ему делать то, что ему запрещают дома. Ну, например, курить в помещении, и обувь и шелковое белье завершат картину.

Ну, несложный набор. Правда, я не уверен, что он работает стопроцентно во всех случаях. Но тем не менее.

Может быть, женщинам стоит стараться быть умнее и оценивать ситуацию. Дав некоторую свободу, вместо такого состояния держания за шкирку своего мужчины, может быть, приведет к более как бы желаемым результатам.

Да, вот здесь нужно понять, каков результат желаем-то. Не надо после пяти лет брака и после десяти лет брака вдруг опять становиться принцессой и хотеть каких-то уже невозможных чувств в этих отношениях. Они должны трансформироваться. Они не хуже, они другие. Они могут быть более глубокие. Они могут быть более разнообразные с точки зрения интимной жизни. Ведь все можно вместе придумать и сделать их интересными. Но не надо сразу устраивать Армагеддон только потому, что тебе позвонила твоя лучшая подруга и сообщила, что видела твоего мужа где-нибудь в ресторане.

Слово «лучшая» здесь очень важно. Лучшая подруга. Кто же еще может так, с таким добром относиться?

Как погода влияет на настроение?

Мы зависим от погоды. Я имею в виду не физические показатели – давление, головная боль и прочее. Я про настроение. Чистое небо, и мы говорим: «Хорошо-то как! Прям жить хочется». Пасмурно и дождь – мы хандрим. Чем безоблачное небо лучше облачного, выяснять не будем. Лучше займемся тем, что делать с настроением. На вас влияет погода?

Нет, но когда на душе все хорошо, когда розы-мимозы, то она как-то вся хороша. Она даже всегда пахнет хорошо. В любую погоду начинаешь замечать всякие прелести. Вот мокрый ноябрьский дождь со снегом, это же так здорово, подготовка к зиме. Но если даже в самый солнечный день у тебя какая-нибудь тоска зеленая, жизнь-то подбрасывает периодически такие истории, то этот солнечный день даже раздражает. Он как-то некстати. Он, как праздник, неуместен, когда у тебя в душе нет праздника. Так что, мне кажется, одно переходит в другое. Здесь не разберешь. Вот нет линейной зависимости какой-то. Хорошая погода – все мы, как зайчики, прыгаем. Пасмурно, то и на душе пасмурно.

Все-таки важно, где же мы все больше живем – внутри себя, переживая бесконечно какие-то новые впечатления, эмоции, беду, какие-то разочарования или мы все-таки больше реактивны, и когда что-то происходит вовне, только тогда это вызывает наше впечатление. Я пришла к очень печальному выводу. Мы живем внутри, но тем не менее все равно, конечно же, на нас сезоны сказываются.

Тем не менее люди на это реагируют.

Реагируют, я думаю, просто на витамин D, который образуется при ясном небе.

Когда шестьдесят дней подряд не видели солнца, то конечно.

А потом, солнце и голубое небо – это еще эстетически совсем другая картинка. И мне кажется, во многих наших процессах, даже если люди не очень заботятся или не очень увлечены эстетикой, есть ощущение прекрасного. И у нас в нашем культурном коде солнечный день – это прекрасное. День пасмурный и дождливый – прекрасно, но не очень.

Мы с вами вместе приходим к одному и тому же, погода не имеет абсолютно объективно никакого значения. Если только мы не подвержены влиянию наших собственных придумок или заморочек. Но тем не менее, что делать с собой, когда ты выходишь из-под контроля сам у себя. И ты начинаешь хандрить, когда, в общем, никаких объективных, да и субъективных, причин для этого нет.

Абсолютно с вами согласна. Это значительно более важный вопрос. Потому что эта внутренняя погода, внутренний градусник, какой у нас там градус чего – любви, ненависти, безразличия, – это все равно имеет свой градус. А вот он самый главный и определяющий в нашей жизни. И нам все время кажется, как нас учат и воспитывают, что кто-то должен прийти и помочь. Надо кому-то пожаловаться, и после тебе немедленно скорую помощь окажут.

То есть какие-то есть методы у другого человека, а у тебя их точно нет. Это огромное заблуждение. Если порыться по карманам и как следует позвенеть, то мы там найдем очень много разных идей, виртуальных предметов, которыми можно себя взбодрить, как таблетку под язык. Можно избавиться и от состояния хандры, внутренней турбулентности, когда тебе все не нравится. Главное, с этим не спешить. Потому что мы большие торопыженники. Если испортилось настроение, три дня уже плохое, мы же тут же звоним и рассказываем о глубокой депрессии всем вокруг. Хотя на самом деле может быть стоит принять холодный душ с утра или шесть километров быстрым шагом, и ты на мир смотришь вообще другими глазами.

А двенадцать – ты просто начинаешь всех любить. При этом очень важно уметь замечать маленькие бытовые вещи, которые доставляют тебе удовольствие. Мы их большой ложкой едим и не замечаем. Мы даже цвет и запах кофе не всегда чувствуем с утра, потому что мы уже на совещании в этот момент. С противным начальником, естественно. И вот это все отвлекает нас от нас. Мы в своей жизни не присутствуем. Вот очень важно в моменты турбулентности, когда тебе не очень хорошо, когда у тебя действительно серое все внутри и это самое тяжелое состояние, не буря, там, не девятый вал, а когда ровно, серо и ни одной тропинки. Вот это, правда, тяжелей всего, такое пустынное состояние. Вот в этот момент заметить хоть что-нибудь, что тебе нравится. Ведь не может быть, чтоб тебе ничего не нравилось. И вот это, за это зацепиться и расширять эту зону «нравится» потихонечку.

И покажется вдруг, что это ничего, и вот здесь было вкусно, а вот здесь было красиво, а вот здесь еще как-то было – тепло, уютно. Вот самые простые вещи, которые относятся и к телу, и к восприятию – визуальному, аудиальному, любому. Мы начинаем ощущать себя, свои собственные телесные границы, свое пространство, и потихонечку оно приобретает цвет, вкус, запах, температуру. Мы начинаем чувствовать жизнь, начинаем в ней присутствовать.

Есть люди, которые, в общем, просыпаются утром со словом «да», и есть, которые вообще не хотят просыпаться. Ну, во всяком случае, со словом «нет» это делают. Вот, наверное, проблема состоит из двух частей. Одна объективная. Это именно вот эти природные, генетические показатели. Это, наверное, физическое состояние.

Да-да.

Вы сказали о спорте, о теле, которое должно быть в порядке. Это о том, что ты ешь, то, что ты пьешь, и так далее. Это одна часть, она абсолютно понятна. А вторая часть субъективная, которая внутри нас. Помогает ли такой честный разговор с собой? Ну ведь жизнь, по сути, она никакая. Она вообще никакого света не имеет. Она ровно такого цвета, каким ты ее покрасил.

Какой ты ее видишь.

Это касается всех людей. И ты, вот такой несчастный, сидишь, и весь ты такой сгорбился, и все кошмарно. И если ты посмотришь на человека, который представляет себя тебе счастливым, нужно понимать, что он точно такое же, как ты. Просто он каким-то образом умеет это делать. Ну, может быть, он таким рожден. Может быть, он научился. То есть такие технологии возможны?

Возможны. Мало того, хочу сказать, что люди оптимистического склада на фоне тех, кто в это не верит, выглядят полными идиотами. Потому что они прыгают, как мячики, когда везде все плохо. Либо они врут, либо они претворяются, либо с ними еще что-то не так. Они вызывают кучу недоверия. Хотя на самом деле мы можем управлять своим эмоциональным миром. Мы можем менять очки, через которые мы смотрим на этот мир.

Мир только такой, каким ты его видишь. И вот в этой фразе очень много оптимизма. Потому что, если я его увижу полным ужасных людей, которые мне все время подножку хотят подставить, какую-то гадость сделать, я и живу в этом мире. А если я все-таки хоть немножко пытаюсь туда прибавить хороших людей, которые легкие, которых я вижу такими, я не пытаюсь у них сразу спрашивать об их проблемах. Я хочу спросить, что у них хорошего, пусть расскажут.

И вот, когда этот мир наполняется этими эмоциями, ты живешь в этом мире. И к счастью, мы можем выбирать, в каком мире жить, несмотря на любую объективную реальность. Все равно мы живем внутри себя, внутри своих ощущений. И поэтому есть очень простые техники. Многие о них знают, но почти никто не делает. И одна из них, на мой взгляд, очень полезная. Это прямо с утра, когда самые сладкие пять минут между будильником и пора вставать. В это время доступ к бессознательному больше всего открыт, потому что еще на тебя день, как тигр, не прыгнул. И вчерашний ты еще не успел вспомнить. Вот в этот момент просто сказать спасибо за то, что проснулся. Вот, одно это простое спасибо за то, что проснулся, и впереди целый день, да еще слово «подарок» туда ввинтить каким-нибудь образом. Голова же у нас реагирует на наши сигналы как-то. Думает: подарок, надо потихонечку открывать, никто же подарок на помойку не несет, не открыв. И день начинает разворачиваться, как подарок.

Даже одной такой фразы достаточно. Мы не видим, как мы богаты на самом деле. Человек, у которого есть горячий завтрак, тапочки, горячая вода, халат и какой-то вид из окна, – он уже очень богатый человек. Мы на самом деле этого не ценим. А если голову настроить с утра, как оркестр настраивается, когда пробуются инструменты в оркестровой яме, точно так же попробовать. Посмотреть, горячая вода порадует меня или нет? А вид из окна? Допустим, там пасмурно. Но это же романтично. А кофе чем он пахнет сегодня? Сейчас я хоть на секунду задержусь над ним. И определю словами, что это за запах такой. С чем ассоциируется? Это доли секунды. Но этого достаточно, чтобы мозг с рельсов «жизнь плохая, ужасная и тоскливая» перешел на другие рельсы и начал что-то другое воспринимать. И мы таким образом можем задать эту мелодию дня прямо с утра и на целый день.