Текст книги "Вскормить Скрума"

– Ну, эту вашу сказочку по Лохнесское чудовище я уже слышал, – улыбался старший советник юстиции, – Но я хотел бы услышать от вас правду.

– Понимаю, что это может звучать глупо. Возможно, в это сложно поверить. Но… – Витя виновато улыбнулся и развел руками, – Ничего другого я вам пояснить не могу. Только то, что видел собственными глазами.

– А как быть с показаниями командира части майора Глумова, который утверждает, что у вас с Гусякиным были личные неприязненные отношения, – самодовольно хлопнул холеной ладошкой по гладкой столешнице следователь, – Гусякин написал на вас грязный донос и вы знали об этом. Глумов лично в присутствии свидетелей ознакомил вас с ними. Вы явно негодовали по этому поводу. Скажите, этого не было? Не было?

– Было.

– Вот видите. Было. Так и запишем, – прокурорский чиновник аккуратно записал полученные показания в протокол, – Как вы думаете, наша наука допускает существование Снежного человека?

– Не знаю, – пожал плечами лейтенант.

– Так допускает или нет?

– Этот факт науке еще не известен.

– Отлично. Если он ей не известен, можно ли сказать, что она его допускает? Полагаю, ответ вполне очевиден – конечно нет. Не так ли? Что вы молчите? Если не известен, значит, не допускает? Согласны?

Молодой человек неопределенно пожал плечами

– Согласны. Так и запишем. Не допускает, – советник юстиции снова перенес тонким пером сказанные слова на бумагу, – И что же у нас получается? Гусякина в последний раз видели вы. Только вы и больше никто. Или возле реки вы случайно еще кого-нибудь встретили?

– Никого.

– Замечательно. Никого постороннего в тут вечер вы возле реки не встречали. Так?

– Так.

– Так и запишем, – записали, – Распишитесь. Везде после ваших ответов, – допрашиваемый расписался, – Спасибо. Пошли дальше. Постороннего вы не встречали. Может быть, слышали какие-нибудь странные звуки, шорохи, шумы? Не припомните? Ничего странного такого не заметили? – прищурился он.

– Нет. Не заметил, – твердо завил Витя.

– Прекрасно. Зафиксируем. Не заметил. Не было. Не видел. Хорошо. Вы физически человек крепкий?

– Не очень. Так. Нормально.

– Смогли бы один поднять мешок цемента весом, ну скажем в пятьдесят килограммов?

– Не знаю. Не пробовал.

– Ну, к примеру. К примеру. Килограмм пятьдесят. Смогли бы?

– Наверное, смог, а что?

– Далеко унести, скажем, метро на сто, смогли бы?

– Вряд ли. Все же пятьдесят килограмм, – пожал плечами Мухин.

– Так и запишем. Не смог. Правильно?

– Наверно правильно, – согласился подследственный.

– Молодец, – похвалил следователь, – Распишись. Вот здесь и здесь, – Мухин в очередной раз расписался, – Так место сами покажете, или как? – снова понимающе улыбнулся он, – Не хорошо как-то человеку в лесу без могилы лежать. Не зверь все же. Опять же родственники. Да и самому будет спокойней.

– Какое место?

– То самое. Где вы спрятали тело Гусякина, – как ни в чем не бывало, пояснил советник юстиции.

– Так, я же говорил уже!.. – выпалил Витя.

– Опять вы за свое. Ну, будет уже. Будет. Неужели сами-то не понимаете. Отпираться бессмысленно. Вы его в реку столкнули, или под елкой закопали? Только не надо мне снова врать про этого Снежного человека. Надоело. Честное слово. Будьте мужчиной. Сделали, так и признайтесь, да, мол, сделал. С кем не бывает? Молодой. Погорячился. Ошибка молодости. Только и всего. Погорячился ведь, да? Вспылил?

– Кто?

– Кто-кто? Что вы из себя дурочку строите? Стыдно. Так и скажите: было, мол, погорячился, – воткнул в подследственного свои круглые, как буравчики, глазки следователь.

– Когда погорячился? – сглотнул пересохшим от волнения горлом Мухин.

– Когда Гусякина убивали. Когда же еще? Как видите, нам все известно. Комедию ломать не нужно. Покажите лучше нам место, где находится тело, и на этом закончим. Покажете?

– Так ведь его унес Йети! – едва сдерживая слезы, выкрикнул лейтенант.

– Ну, какой такой Йети? Какие такие ети или те, когда это сделали вы, голубчик, вдвоем с вашей подругой, – хранитель Фемиды участливо налил в стакан холодной воды и протянул подозреваемому, – Выпейте. Успокойтесь. И давайте признаем очевидные факты.

– С какой подругой? – вылупил от изумления глаза Витя, жадно хлебая воду.

– С той самой. С вашей. С какой вы до этого встречались, – пояснил советник юстиции.

– Это уже полная чушь какая-то, – обтер рукой влажный лоб молодой человек, – Вы же сами знаете. Там же нашли следы. Следы его ног. Шерсть. Я сам видел.

– Какую шерсть, милый вы мой. Чью шерсть? Эти вот сальные волосы? – он вытащил из папки полиэтиленовый конверт с курчавыми рыжеватыми волосами и бросил перед подследственным на стол, – Это же человеческие волосы. Это вам всякий скажет. При чем с одного известного вам места. Вас, кстати, доктор осматривал? Осматривал. Волосы не ваши. Тогда чьи? Я, простите, не первый год замужем, как говориться, и кое-что могу отличить от кое-чего другого. Впрочем, как, видимо, и вы тоже. Лучше скажите, зачем вы их на ветку так высоко подвесили? На что рассчитывали? Неужели и вправду думали выдать их за шерсть Снежного человека? И вы думали мы в это поверим? Бросьте, Мухин. Сознайтесь. Ну, к чему дальше скрывать?

– Видел. Я его видел. Все равно видел, – упрямо повторял Витя, до изнеможения, до полуобморочного состояния, изо всех сил отстаивая свое право на правду и понимание.

Снова и снова водил следователь свою жертву по одному и тому же кругу. Постоянно что-то уточняя из незначительных, казалось бы, деталей, он всякий раз вновь возвращаясь к главному, и с каждым оборотом накидывая очередную незримую петлю на шею подследственного, плетя ровными строчками протокола одну большую хитроумную паутину. И не известно, чем бы закончилось столкновение юнца с многоопытным хранителем слепой Фемиды, если бы не тихий человечек неприметной наружности, тихо постучавшийся в дверь кабинета.

Войдя внутрь, незнакомец вежливо намекнул увлекшемуся допросом чиновнику на позднее время и переутомленный вид молодого человека, а также на то, что ужин уже давно стынет на столе, и все члены представительной комиссии штаба округа давно ждут, когда уважаемый старший советник юстиции присоединится к их общей трапезе. Не хорошо заставлять себя долго ждать, даже если неотложные дела не позволяют незамедлительно прервать то, что и так никуда от него не денется, заключил он.

Сказанные слова, судя по всему, показались работнику военной прокуратуры не лишенными оснований. Поэтому он поспешил закруглить затянувшийся допрос подозреваемого и отпустил того на тяжкие, бессонные размышления о дальнейшей своей судьбе. Сам же отправился восполнять утраченные за день силы добрым ужином в кругу уважаемых людей.

* * *

Ближе к полуночи в дверь комнаты Мухина кто-то тихо постучал. Витя не спал. Он мучительно размышлял на заданную следователем тему.

– Можно? – поинтересовался незнакомый мужской голос.

Опасаясь несанкционированного вторжения Ларисы, молодой человек запирал дверь изнутри. Пришлось встать. Открыть.

На пороге стоял тот, прервавший допрос господин неприметной наружности.

– Войдите, – пригласил хозяин комнаты.

Тот вошел, попросил разрешения присесть. Витя не возражал, хотя за день сплошных допросов устал изрядно. Решил стойко выдержать последний удар, ибо ни от кого не ожидал в этот вечер корзины с фруктами. Тем более от еще одного штабного инспектора.

Незнакомец представился Семёном Ивановичем и скромно присел на стульчик. Затем достал какой-то приборчик и нажал кнопочку. Замигала маленькая красная лампочка.

– Хорошо вы тут устроились, – произнес он и приложил к губам указательный палец, «молчи», мол, – Уютно. Вижу, что условия не плохие. Я врач. Мне нужно осмотреть ваше тело. Будьте любезны раздеться.

– Догола?

– Конечно. Я полагаю, вам к этому не привыкать, – он снова приложил палец к губам и сделал знак – выполняйте.

Пожав плечами, Витя неохотно разделся.

– Ушибов нет? Синяков нет? Царапин, травм? – бегло осмотрел он мешковатое тело, – Хорошо, – и стал внимательно прощупывать оставленную одежду: сначала ботинки, потом брюки и гимнастерку. Ничего не нашел, но остался этим вполне доволен, – Теперь покажите мне, где у вас тут санузел. Горячая вода есть? – поинтересовался по завершении осмотра.

Витя утвердительно кивнул головой.

– Тогда возьмите с собой полотенце, – загадочный посетитель встал и подал знак следовать за ним.

Мухин быстро оделся, и они вышли из комнаты.

– Туда. Прямо, – указал Мухин в глубину длинного коридора.

Молча прошли несколько метров. Таинственность нового инспектора заинтриговывала.

– У вас в комнате поставлено прослушивающие устройство, – вкрадчивым голосом произнес Семён Иванович и показал свой приборчик, – Мне нужно передать вам привет от Геннадия Петровича с пожеланиями крепкого здоровья.

– Как! – воскликнул от неожиданности тайный агент.

Гора спала с плеч. Господи, наконец-то, молитвы услышаны! Наконец-то, он не один. Наконец-то, появился кто-то с кем можно обсудить множество сложных вопросов, получить инструкции, указания, поддержку.

Сердце забилось веселее.

– Тихо, – тут же осадило излишнюю эмоциональность доверенное лицо, – Не нужно поднимать много шума. Говорите тише. Нас могут услышать. Пойдемте на улицу.

Присели на скамейку возле общежития.

– Ну, как, вшей нет? – поинтересовался Мухин.

– Клопов нет. Это важнее. Вас, видимо, пока еще не считают слишком серьезным противником. Это хорошо. Теперь к делу, – сразу перешел на деловой тон общения представитель центра, – Дела у вас, прямо скажем, пока идут не очень хорошо. Но унывать не стоит. Ничего страшного пока не случилось. Могло быть и хуже. Видимо, это объясняется тем, что вас явно недооценивают. Воспользуемся этим обстоятельством. Прежде всего, не дайте следователю себя сломать. Я читал все ваши показания. Они никуда не годятся. Еще немного и он предъявит вам обвинение, хотя вы ни в чем не виноваты. Вы сами себя запутали. Не подписывайте кратких ответов на поставленные вопросы. Уточняйте все моменты вашей беседы. Заставьте его полностью записывать все, что вы говорите, слово в слово. Не допускайте никаких интерпретаций. Лучше даже если вы сами попросите изложить все собственноручно. Предельно подробно. Только тщательно подбирайте слова. Обращайте внимание на их значения. Не допускайте двоякого толкования. Все должно быть предельно четко. И твердо стойте на своем. Ничего не бойтесь. Улик против вас никаких нет. Тела нет, значит, нет и убийства. Запомните это хорошенько. Ни в коем случае ничего не говорите про НЛО.

– Откуда вы знаете? – изумился Витя.

– Я слышал запись ваших бесед, – уточнил Семён Иванович, – Не все, о чем вы с ним говорите, попадает на страницы протокола. Это плохо. Добейтесь того, чтобы он записывал все. Не только ваши ответы, но и логику своих вопросов. Запомнили? Итак, ни слова больше об НЛО. Станет уточнять, скажите – показалось. Твердо стойте на версии Йети. И побольше в поведении цинизма, наглости, куража. Пытайтесь сами его запутать. Бейте его очевидными фактами. Не нужно искать в нем помощи, друга или союзника. Он вам не друг и не помощник. Его главная задача во всем обвинить вас и посадить за решетку. Помните об этом. В его лице вы не найдете сочувствия и понимая и, тем более, желания найти истину. Он чиновник, выполняющий специальное поручение. Это вам ясно?

– Какой я был идиот… – охватил руками голову молодой человек.

– Ничего страшного пока не произошло. Не волнуйтесь, – упокоил связной, – Пускай первый раунд останется за ними. Бой в целом еще не проигран. Он только начался. Подготовьтесь к завтрашнему дню. Морально. Письмо ваше мы получили. Если хотите что-либо к нему добавить, то передавайте сейчас. Я вас слушаю. Что вам удалось выяснить?

Витя подробно рассказал обо всем, что за этот месяц ему удалось выяснить. Полезных сведений оказалось не много. В целом выделились четыре факта. Прежде всего – это НЛО, увиденное собственными глазами в небе над речкой в день похищения Гусякина. Второе: таинственный Йети, появившийся стразу же после пролета НЛО над лесом, схвативший прапорщика и утащившей его к Чертову озеру, возле которого след странным образом оборвался. Третий: старик Михеич, ночной деревенский сторож, почти каждый день наблюдающий перемещения НЛО в небе над Чертовым озером. И, наконец, не дававшая покоя в течение всего месяца странная беседа с прапорщиком Гусякиным в бельевой кладовке вечером в день приезда о том, что после проведения некоего медицинского обследования офицеров части буквально подменяют.

– Есть еще и пятый настораживающий факт, – заметил Семён Иванович, – Пропавшие офицеры тоже сопровождали солдат в деревню. Сначала Охипенко, потом Головин, теперь Мухин. Может, стоит отказаться от дальнейшего участия в операции? Может, стоит воспользоваться услугами следователя и на какое-то время выйти из игры?

– Я только вошел во вкус оперативной работы, – расхорохорился Витя на волне эмоционального подъема.

– Это ваше твердое решение? – формально поинтересовался представитель Геннадия Петровича.

– Да, – без тени сомнений в голосе заявил Мухин.

– Хорошо, – с невозмутимым видом принял пожелание молодого агента связник, – Тогда так: через пару дней вся это возня вокруг исчезновения прапорщика уляжется. Вас снова отправят в деревню. Постарайтесь уговорить вашего нового знакомого заснять на видеокамеру то, что он обычно наблюдает. Перед отъездом я передам вам камеру. Постарайтесь также найти способ переслать нам отснятые материалы. Кроме того, нужно выяснить кто, где и с какой целью проводит здесь эти медицинские обследования. Только будьте предельно осторожны. Я подберу вам какие-нибудь препараты, на всякий случай. Связь будем держать через почту. Думаю, в ближайшее время вас заменять не станут. Сейчас пройдем обратно к вам в комнату, я передам вам копии ваших протоколов, а вы мне свои записи за истекший месяц. Проанализируйте свои показания и постарайтесь завтра на допросе исправить ситуацию в свою пользу.

* * *

Всю ночь Витя анализировал свои показания и готовился к предстоящему допросу. Уснул только под утро. В девять ему принесли завтрак. В десять пригласили на допрос к следователю.

Старший советник юстиции в это утро намеревался поставить жирную точку в бессмысленной возне с глупым лейтенантом и предъявить обвинение. Он хорошо отдохнул, вкусно поел и пребывал в благодушном настроении. Поэтому когда подследственный попросил дать ему возможность собственноручно излагать в протоколе ответы на поставленные вопросы возражать не стал. Он уже загнал подозреваемого в логический тупик. Осталось только захлопнуть за ним крышку. Это даже хорошо что не придется тратить дорогих чернил и стирать золотое перо о казенную бумагу.

Однако первые же ответы Мухина на поставленные вопросы заставили его сначала несколько насторожиться, затем неприятно удивиться, а после и окончательно испортили настроение. Подследственный бил его по всем пунктам его же собственным оружием и при этом цинично ухмылялся.

– Если по-вашему убил я, то какой у меня был мотив? – задавал он вопросы старшему советнику юстиции и тут отвечал на них, – Отмеченный ранее в протоколе рапорт Гусякина не потянул даже на объявление выговора. О каких неприязненных отношениях между нами идет речь? Для чего мне было его раздевать? Зачем мне было ломать комедию с исчезновением формы? Куда, наконец, делось тело? Где у вас факты, указывающие на убийство? Не проще ли было просто закопать тело в лесу и прийти пешком в часть без объявлений тревоги и всего такого прочего, как это обычно делают убийцы в детективах? Не кажется ли вам, что прапорщик сам организовал собственный побег и сейчас отдыхает где-нибудь в теплой баньке с бабенкой на коленях? Какие у вас есть основания обвинять меня в его исчезновении? Только то, что я прибыл на его грузовике и прикрывался его гимнастеркой? Вы полагаете этого достаточно для обвинения в убийстве? Опять же для чего мне все это надо? Для того чтобы попасть на страницы дешевых газет в скандальной рубрике очередной очевидец Снежного человека? Я что похож на идиота? – энергично наседал Мухин.

Мало того он еще собственноручно изложил все это в протоколе со всей аргументацией, сомнениями и длинными комментариями.

Пришлось допрос срочно прекратить и взять время на обдумывание ситуации.

После долгого совещания с высоким начальством по телефону следователь свернул свою деятельность, собрал собранные материалы и отбыл восвояси, официально сняв с Мухина все подозрения за недостаточностью улик.

К этому дню завершилось и внутреннее расследование, назначенное командиром части майором Глумовым по факту исчезновения формы и документов младшего офицера. Опрошенный сержант Цибуля показал, то действительно он и двое других его подчиненных отлучились из строя на одну-две минуты в лес по нужде, спустя некоторое время после того, как оставили возле реки своего командира. Но обратно к мосту никто из них не возвращался и ничего не знает о том, что там произошло с сопровождавшим их лейтенантом.

По результатам проведенного расследования лейтенанту Мухину объявили выговор за оставление вверенного подразделения, утрату личных документов и обмундирования.

Вскоре и вся представительная комиссия покинула расположение части. Результатами ее работы стало укрепление внешнего периметра станции и объявление запрета на выход за пределы части без оружия, средств связи и в одиночку.

Семён Иванович, улучив минутку, быстро передал молодому агенту компактную видеокамеру и конверт с белыми таблетками, сопроводив, на словах, краткой инструкцией по их применению. Официально они значились как снотворное. На самом деле представляли из себя некий препарат совершенно обратного действия, заставляющий мозг работать в усиленном режиме и не поддаваться внешнему воздействию. «Если будут пытаться ввести в гипнотическое состояние – имитируйте его и все запоминайте», – отдал последние распоряжения представитель конторы и убыл вместе с комиссией.

Тем временем жаркая погода пошли на убыль. Котельную окончательно починили, душевая снова заработал в круглосуточном режиме, жить стало значительно легче.

Опять зашустрила мимо дверей дородная Лариса. Принимать душ теперь приходилось ранним утром, когда она еще спала в кровати своего мужа. После завтрака не возвращаться в общежитие и с головой уйти в решение служебных вопросов.

Отношения с сослуживцами потихоньку налаживались. Витю даже пригласили принять участие в шахматном турнире, но он вежливо отказался, так как никогда не проявлял интереса к этой игре. Тем не менее, ранее избегавшие разговоров офицеры стали вдруг делиться с ним своими маленькими гастрономическими слабостями и интеллектуальными увлечениями. Кто-то собирал кроссворды, кто-то сочинял в свободное время ребусы. Повара вычислили вкусовые и кулинарные предпочтения нового офицера и перестали тиранить его излишними килокалориями. Комендант, назначенный вместо бесследно пропавшего Гусякина, переместил в более просторную комнату ближе к уборной и даже выдал электрическую плитку на две конфорки, так что теперь имелась возможность окончательно забаррикадироваться изнутри и готовить яичницу, не завязываясь на режим работы общей столовой.

* * *

Приближалось очередное воскресенье.

В субботу на утреннем построении майор Глумов напомнил командирам подразделений, чтобы они готовили списки лиц, отпускаемых в увольнение, заблаговременно, а также приказал офицеру сопровождения лейтенанту Мухину получить боевое оружие.

Мухин снова стоял в строю. Наравне со всеми. Без каких либо изъянов и ограничений. Даже более, благодаря шумихе он стал известен, узнаваем, с ним все здоровались и даже пытались завязать знакомство. Просили рассказать подробности, все время возвращая к досадным обстоятельствам ночного купания. Но в свете ожидания новой встречи с Ниной все они отодвинулись на второй план. В памяти все чаще всплыли непередаваемые ощущения близости. Душу охватило тревожное волнение, влекущее вдаль загадочное манящее чувство, сладкая нега…

«Как давно это было» – думал он за завтраком, выскребая из тарелки остатки гречневой каши, – Сколько всего случилось за это время… Я видел НЛО, Снежного человека, связного из центра… Меня допрашивали и чуть не посадили… В моей комнате стояла прослушка… Я получил конкретное задание… Интересно, почему он (Семён Иванович) запретил мне что-либо говорить следователю об НЛО? Это же могло дать новую версию исчезновения Гусякина? Например, высадку Снежного человека… Может быть Йети это вовсе не неандерталец, как думают ученые, а инопланетянин?.. Странно… И вообще, что это было? Может быть это было не НЛО, а наша последняя военная разработка? Или шаровая молния… Или еще одна форма более высокоразвитой жизни… Или вообще Иная Реальность?..»

За столик подсел старший лейтенант Лобов с полной тарелкой прожаренных котлет. Поздоровались.

– Говорят, ты видел НЛО? – задал он с ходу прямой вопрос.

– Да нет, видимо, показалось. Я тогда так нервничал, когда оказался голым посреди темного леса. Всякое могло привидеться, – уклонился Витя.

– Ты это серьезно веришь во всех этих инопланетян? – зашел спецназовец с другого бока.

– Верю или не верю, какое это имеет значение. Я думаю, они есть. Лично для меня это почти медицинский факт, – улыбнулся молодой офицер собственной шутке.

– Вот как? – расположился поудобнее старший товарищ, принимаясь за трапезу, – Факт, говоришь… И есть доказательства?

– Конечно. Множество. Безусловно, лучшее доказательство, это увидеть их собственными глазами. Войти с ними в непосредственный контакт. Но сгодятся и обломки летающей тарелки или труп инопланетянина. Еще лучше поймать его живого и представить на обозрение общественности. Но думаю, что для того, чтобы убедиться в реальности их существования вполне достаточно произвести нехитрые логические умозаключения на основе тех фактов, которые уже имеются в распоряжении человечества, – медленно проговорил Мухин, словно желая отбрить навязчивого собеседника.

– И на хрена тебе эти умозаключения? Других забот у тебя нет или делать тебе нечего? Даже если они есть, даже если и летают где-то, какое тебе до них дело? Они что, трогают тебя что ли? Жить тебе мешают? На голову тебе… гадят? Лично мне не нагадили еще пока ни разу. И никому не нагадили, кого я знаю. Какая тебе на хрен разница есть или нет, если они пока никому не мешают. У нас и без них своих дел выше крыши. Своих, человеческих, – выдал командир второго взвода и наколол на вилку вполне реальную земную котлету, – Чего вот ты к ним привязался?

– Я думаю, пока, это больше вопрос философский, нежели практический. Поэтому ответить на него просто не получится, – сухо заметил лейтенант.

Навязанный разговор уже начинал нервировать и Витя захотел поскорее его закончить.

– Тема это большая, дискуссионная, в ней много спорных моментов и о ней лучше поговорить как-нибудь в другой раз, – натянуто улыбнулся он и начал вставать из-за стола, но Лобов, нетактично положив руку на плечо, вернул лейтенанта на место.

– У нас есть время. И тема интересная, – твердо завил он, – Просто я хочу знать, зачем люди суются туда, куда их не просят. Что им надо? Чего они добиваются? Шею себя хотят сломать, что ли? Так ради чего? Что на кону то? В чем смысл? Стоит оно того, чтобы рисковать жизнью?

– Может стоит, может нет, но в любом случае это то, что сможет помочь нам ответы на главные и неразрешенные до сих пор вопросы: кто мы, откуда пришли, для чего созданы, – философски заметил Мухин.

– И все? Только ради этого? Это что так важно? – искренне удивился спецназовец.

– Я считаю, что это именно то, что может позволить каждому человеку определить для себе, чем в жизни ему есть смысл заниматься, а на что не стоит зря тратить время, – пояснил мысль собеседник.

– Вот как? Ты хочешь сказать, что поиск жратвы, зарабатывание денег и все такое прочее не стоит потраченного времени? Так что ли? Что это все вещи, не имеющие никакого значения? Так что ли? Обустройство дома, семья, дети – это все пустой звук? Это все не имеет значение? Так что ли? – он вонзил вилку, как штык, во вторую котлету, так что взвизгнула протараненная ей тарелка.

– Я этого не говорил. Я говорил о другом, – попытался смягчить разговор Витя, – Я только хочу сказать, что общепринятая теория зарождения жизни в первозданном бульоне не вызывает ни у меня, ни у многих других умных людей большого доверия. Слишком мала вероятность случайного сложения различных, разрозненных элементов в хитрую цепочку ДНК. Настолько, что если прикинуть возможные варианты чисто математически, то серьезно относиться к ней просто не стоит. Но другого вразумительного объяснения возникновения жизни тоже пока нет. Если не считать божественного соизволения. Но это уже сильно не научно. Остается только заселение.

– Что значит заселение? – не понял командир второго взвода, – В каком смысле заселение? Чего заселение?

– Нашей планеты биологической формой жизни.

– В каком смысле?

– В смысле происхождения человека, – уточнил молодой офицер, оглядываясь по сторонам в поиске подходящего повода выйти из-под опеки. Как назло, в столовой практически никого не осталось. Дневальные убирали со столов посуду, мыли пол, матерно перешучивались.

– И что это тебе дает? – проглотил вторую котлету спецназовец.

– Видишь ли… – немного замялся Витя, – Предположение о том, что жизнь на Земле возникла по чьей-то воле давно бродила в умах некоторых ученых. И надо сказать не без оснований. Но лично для меня окончательно эта идея оформилась после того, как были опубликованы последние исследования Луны, которые показали, что она вполне может являться искусственным образованием, инженерным объектом, – невольно его вытолкнули на любимую тему размышлений последних лет и, оказавшись в стремнине волнующей мысли, он неожиданно для самого себя оживился, вскочил на дорогого сердцу конька и понесся вперед, все более разгорячаемый логикой изложения материала по мере углубления в трепещущее тело интеллектуального исследования, – Если только представить себе, что земной спутник является искусственно созданным объектом, специально предназначенным для поддержания на нашей планете благоприятных климатических условий, то все становится на свои места. Только представь себе, что некие космические селекционеры, определив Землю вполне подходящим местом для разведения биологический жизни, однажды создали себе нечто вроде парничка. Засеяли его соответствующими микроорганизмами и стали наблюдать за их эволюционным развитием. И все шло у них вроде как замечательно, пока из обезьяны не стало вылупляться нечто вроде человека. И тут-то появляется первая закавыка.

– Какая еще закавыка? – лупанул вилкой котлетину Лобов.

– Если внимательно изучить неандертальца, от можно сделать вполне вразумительный вывод, что лесной примат является его непосредственным предком. Но кроманьонец уже имеет явно иные корни, – почти заговорщицки сообщил Мухин, склонившись к уху собеседника, – Откуда они вдруг взялись? Если допустить возможность грехопадения творца, его случайное или намеренное соитие с первобытным человекообразным существом, то тогда все становится ясным. Произошло резкое улучшение породы. Настолько успешное, что оно вытеснило собой чистую эволюционную линию, предоставив той лишь отдаленные, укромные уголки обитания, где она до сих пор будоражит воображение ученых таким явлением как Снежный человек.

– Да ну?.. – удивился спецназовец.

– Вот и получается, что мы дважды обязаны Им, эти космическим селекционерам, своим появлением на Земле в том виде в каком мы себя видим в зеркальном отражении времени, – почти поэтически продекламировал Витя, – Первый раз когда Они создали этот благоприятный для жизни мир. Оградили его от метеоритных атак такими планетами как Юпитер и Сатурн. Сотворили для нас искусственный спутник Луну. Засеяли почву первыми семенами. И второй раз, когда революционно улучшили нашу породу. И ключом к такому пониманию истории человечества является именно Луна. Именно она есть тот долгожданный, недостающий элемент стройной цепочки системы мироздания, дающий разумное объяснение многим ранее неразрешимым загадкам. Стоит его только принять во внимание, как сразу такие основные вопросы: кто мы и откуда пришли – уже не вызывают сомнений. Остался только последний вопрос – для чего мы созданы? Вот на него то и могут ответить только те, кто нас сюда заселил. Мы же, пока, можем только догадываться об их действительных замыслах. Но несомненным представляется только одно: многообразие видов живых существ, обитающих на нашей планете, само эволюционное их развитие с неизбежностью пришедшее к появлению проточеловека и сам факт грехопадения с ним свидетельствуют о том, что именно получение разума, в том виде в каком мы с вами сегодня его имеем, является целью этого грандиозного космического эксперимента.

– Да ну… – снова промычал Лобов с набитым ртом.

– Полагаю, что именно Они, те самые пресловутые инопланетяне, что беспокоят наше небо своими загадочными летающими тарелками, и реализовали тот самый Божественный замысел зарождения жизни на этой некогда неприглядной планете, превратив ее в некое подобие оранжереи. Не случайны эти странные светящиеся явления, наблюдаемые в телескоп на поверхности Луны. Оттуда, со своего наблюдательного пункта Они пристально следят на протяжении тысячелетий за ходом эволюции жизни. Там находится их база. Оттуда Они иногда наведываются на свои грядки. И именно там запрятан их управляющий центр. Иначе как объяснить то всеобъемлющее влияние, какое оказывает Луна на все сферы земной жизни! Она словно космический компьютер осуществляет постоянную прокачку каждой клеточки любого живого организма через прямое воздействие на заполняющую ее таинственную субстанцию именуемую водой. Представляешь: всеобщее программирование через кристаллы воды!

– Во как… Хитро придумано, – оценил старший лейтенант.

– Вот, предаваясь таким размышлениям, я невольно и почувствовал себя сам инопланетянином, – признался вдруг Витя и даже сам испугался глубины собственной откровенности перед коварным собеседником, – Вернее, неким сторонним наблюдателем, поднявшимся над этой протекающей за окном суетной жизнью, – поправился он, – Только представь себе, там за стеклом по улице проходят тысячи людей, проезжают машины, прокатывается трамвай. Времена года сменяют друг друга. Деревья зеленеют, опадают, покрываются шапками снега. Но все это происходит как бы в стороне, отдельно, практически не затрагивая и не волнуя наблюдателя. Невольно возникает вопрос: Зачем они все там? Для чего? Ради какой цели? Ради чего их всех создали? Ради того, чтобы они нажравшись исходили дерьмом? Но корова делает тоже самое гораздо успешнее. Может быть ради размножения? Но тогда человек не самый лучший продукт эволюции. Таракан гораздо плодовитее. Может быть, ради потребления природных ресурсов. Но кому нужно бездарно тратить полезные ископаемые планеты? Остается только один ответ: ради нашего человеческого разума. И пока мы этого не поймем, пока в полной мере не постигнем всей глубины грандиозности их замысла, Они не выйдут с нами на связь и будут продолжать осуществлять за нами только внешнее наблюдение. И отсюда возникает понимание истинной ценности человеческой жизни. Это – не деньги, не власть, и не бабы. Это – знания. Информация об этом мире и о нас самих. Именно постоянное потребление этого источника энергии – информации – формирует человеческий разум, который может представлять интерес для наших создателей. Вот что они от нас ждут для того, чтобы начать диалог на равных.