Текст книги "Невский проспект. Главная улица города"

Алексей Домбровский
Невский проспект
Главная улица города

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Серия «Всё о Санкт-Петербурге» выпускается с 2003 года

Автор идеи Дмитрий Шипетин

Руководитель проекта Эдуард Сироткин

Оформление художника Е. Ю. Шурлаповой

© Домбровский А. В., 2020

© «Центрполиграф», 2020

* * *

Часть I
Нечетная сторона Невского проспекта
От Адмиралтейства до канала Грибоедова

Немного об истории проспекта
Начало

Невский проспект является одной из старейших улиц Санкт-Петербурга. Он возник через шесть лет после завершившегося в 1705 г. строительства Адмиралтейства. Первоначально – это не нынешний красавец проспект, а всего лишь длинная дорога-просека. Ее проложили по приказу Петра I от Адмиралтейских верфей до старинной Новгородской дороги.

Эта дорога издревле вела от Новгорода к старинным русским поселениям на берегах Невы и проходила примерно вдоль нынешних Лиговского и Московского проспектов. В районе нынешнего Таврического сада Новгородская дорога расходилась на три дороги, напоминавшие больше тропы. Одна шла к селу Спасскому (в районе нынешнего Смольного монастыря), другая – к тому месту, где сегодня к Неве выходит Литейный проспект, а третья дорога шла в район нынешнего Михайловского замка.

Сначала к Адмиралтейским верфям грузы так и возили – по Новгородской дороге до Невы в районе Михайловского замка, там, через Фонтанку, по построенной в 1705 г. мастером И. Матвеевым плотине, а затем берегом Невы. Путь был длинный, кружной и неустроенный. Поэтому и началась прокладка новой дороги от верфей до старого Новгородского пути. Прокладкой дороги занимались пленные шведы, на которых затем возложили и обязанность поддержания ее в чистоте и порядке.

К 1715 г. ее довели до Мойки, где она уперлась в дома Морской слободы при Адмиралтействе. Дома сломали, прокладку дороги продолжили и к 1718 г. работу закончили. Теперь к верфи стало возможным подвозить необходимые для строительства кораблей материалы, которые нельзя было доставить водным путем.

Практически одновременно с будущим Невским проспектом в сторону Новгородской дороги начали прокладывать и просеку от строящегося Александро-Невского монастыря. Она выходила на новгородскую дорогу севернее просеки от Адмиралтейства, примерно там, где сегодня на Лиговский проспект выходила бы 1-я Советская улица. Таким образом, две дороги-просеки, от Александро-Невской лавры (тогда еще монастыря) и адмиралтейских верфей, первое время между собой напрямую не соединялись.

Говорят, что они не соединились из-за ошибки в расчетах, но на самом деле прорубать прямую единую дорогу тогда и не собирались. Просто монастырь также нуждался в более удобном выходе к Новгородской дороге. Поэтому в 1712 г. монастырские работники начали ее прокладывать сами согласно распоряжению тогдашнего настоятеля Феодосия.

У места выхода дороги, ведущей к монастырю на новгородский тракт (в районе пл. Восстания), первое время стояли монастырские сборщики. С верховых за проезд к монастырю брали по три копейки, с телег – по пять копеек, а с карет по десять – тридцать копеек, по тем временам это приличные деньги. В результате число посетителей значительно сократилось, и сборщиков пришлось убрать.

Сначала просека, начинавшаяся от Адмиралтейства, называлась перспективной дорогой к Невскому монастырю (или просто – дорогой к Невскому монастырю), а затем – Большой першпективной дорогой. С 1768 г. она стала именоваться Большой Невской першпективой или просто Большой першпективой. Решение, согласно которому улица приобрела последнее, более привычное нам название, приняла специальная Комиссия о Санкт-Петербургском строении, возглавляемой генерал-фельдмаршалом Б. Минихом. Постановление комиссии гласило: «…впредь именовать Большую першпективную, что следует от Адмиралтейства к Невскому монастырю, – Невской першпективой».

При Петре I и долгое время после его смерти мощение городских улиц возлагалось на жителей, чьи дома стояли на этих улицах. Жители могли выполнять эти работы сами или нанимать охочих людей. Но при этом городские власти требовали соблюдения определенных правил мощения. Сначала устроенную улицу-просеку устилали фашинами. Затем на них укладывался крупный лес, который засыпался землей. Эта земля вынималась из канав, выкапывавшихся для дренажа вдоль обочин дороги. Только после этого главные улицы города мостились камнем, а прочие так и оставались земляными. Весной и осенью они, естественно, тонули в грязи.

Согласно выпущенному в 1716 г. предписанию каждый домовладелец обязан был замостить улицу перед своим участком на ширину одной сажени. В 1717 г. это расстояние увеличили еще на два аршина, доведя до 2,84 м. Эти работы проводились под руководством немецких мастеров. Впрочем, скоро работы по мощению улиц приостановили, так как прошел слух о том, что вместо улиц будут каналы.

Вид Невской першпективы от Мойки в сторону Адмиралтейства. Картина Г. А. Качалова по рис. М. Махаева, середина XVIII в.

Слух имел под собой определенные основания. Ведь Петр I действительно был сторонником водного сообщения в городе и даже запрещал строить мосты. Так что работы по мощению главных улиц Санкт-Петербурга завершили только к концу XVIII столетия. Кроме того, Петр предусматривал сделать центром города Васильевский остров, поэтому обустройство и застройка Большой першпективы шли при нем вяло. Эта дорога рассматривалась императором только в качестве транспортной магистрали, вдоль которой местами стояли отдельные деревянные дома и были разбиты огороды.

В первые годы строительства города благоустроенная часть начинавшейся от Адмиралтейства дороги-просеки доходила только до реки Мьи (Мойки), через которую перекинули деревянный мост. Его, кстати, выкрасили зеленой краской, благодаря чему он и получил свое первоначальное наименование – Зеленый мост. Работы по мощению першпективной дороги камнем на этом отрезке впервые выполнили в 1715 г. пленные шведы. На них же возлагалась и уборка по субботам Большой першпективной дороги, которую предписывалось содержать (и содержали) в большом порядке. С целью обеспечения чистоты специальным Указом от 15 ноября 1718 г. торговля прямо на дороге или ее обочинах запрещалась.

С обеих сторон Большая першпективная дорога была обсажена в 2–3 ряда деревьями, подстриженными шаром. Сначала их высадили только до реки Мьи, а затем, в два ряда, и до Безымянного Ерика (Фонтанки). С одной стороны, это украшало улицу, а с другой – обеспечивало укрепление откосов придорожных канав и дополнительный дренаж. За Мьей, вплоть до новгородской дороги, будущий Невский проспект имел к 1715 г. бревенчатую мостовую. Чтобы кареты и прочие конные экипажи не очень трясло, на бревна двумя полосами на расстоянии ширины тележной колеи настилали доски.

Вот что написал о тогдашнем Невском проспекте в своем дневнике камер-юнкер Ф. В. Берхгольц: «С самого начала мы въехали в длинную и широкую аллею, вымощенную камнем и, по справедливости, названную проспектом, потому что конца ея почти не видно… Несмотря на то что деревья, посаженные по обеим ее сторонам в три или четыре ряда, еще не велики, она необыкновенно красива по своему огромному протяжению и чистоте, в которой ее содержат… и делает чудесный вид, какого я нигде не встречал».

В 1723 г. на Невской першпективе появились первые масляные фонари. Их изготовили по рисункам знаменитого архитектора Ж.-Б. Леблона.

Указ «Об освещении улиц города Санктпитербурха» Петр I подписал еще в 1718 г. Проект «образцовых» уличных фонарей поручили разработать приехавшему из Франции архитектору Ж.-Б. Леблону. В 1720 г. на берегу Невы, у Зимнего дворца Петра уже стояли первые 4 фонаря, изготовленные на Ямбургском стекольном заводе. В качестве источника света использовалось конопляное масло. А в 1723 г., по распоряжению генерал-полицмейстера А. Дивиера, фонари установили уже и на основных улицах города, в том числе на Невской першпективе.

Историк И. Г. Георги писал о тогдашнем освещении: «Для сего имеется по улицам деревянные голубою и белою краской выкрашенные столбы, из коих каждый на железном пруте поддерживает шарообразный фонарь, спускаемый на блоке для чищения и наливания масла…».

Зажигались фонари с августа по апрель согласно специальным таблицам, которые составлялись в Академии наук, в них указывались часы темного времени суток, да и то не каждую ночь. В период белых ночей улицы не освещались. Освещением Невской першпективы и других мест города ведала Главная полицмейстерская канцелярия, нанимавшая для обслуживания фонарей специальную команду фонарщиков. Каждый обслуживал по 15 фонарей.

За их исправностью следили ночные сторожа (позднее – будочники). В июне 1725 г. около фонарных столбов устроили скамьи для отдыха пешеходов, а к 1727 г. в Петербурге насчитывалось уже 895 фонарей, из них – 140 фонарей больше обычных, и они устанавливались на перекрестках. Тогдашние фонари представляли собой плошки с маслом, закрытые стеклянными колпаками. Деревяные столбы стояли на расстоянии от 16 до 50 сажен, в зависимости от ширины улицы. Плата за уличное освещение первоначально производилась горожанами из расчета 1 коп. с квадратной сажени двора. Затем расходы на освещение стали возмещаться из городского бюджета – за счет хомутного сбора и сбора с постоялых дворов.

Каждый вечер по сигналу на улицы выходило множество людей с лестницей на плече, щетками и бидоном с маслом в руках. Они шли от фонаря к фонарю на закрепленном за каждым участке. Для упора лестницы на фонарных столбах имелась специальная поперечина. Фонарщик чистил стекла фонаря, заливал масло, менял выгоревший фитиль и зажигал фонарь. А утром он опять обходил вверенные ему фонари и гасил их.

Памятник старому фонарщику на Одесской улице

На Одесской улице есть бронзовый памятник старому фонарщику (ск. Б. М. Сергеев и О. Н. Панкратов), который установили в мае 1998 г. у дома, в котором располагалась лаборатория изобретателя электрической лампы А. Н. Лодыгина. В июле 1783 г. здесь проведены первые опыты электрического освещения улицы. Опыты оказались успешными, и петербургские фонарщики в результате остались без работы. Поэтому горожане часто называют памятник фонарщику памятником жертвам технического прогресса.

К 1725 г. застройка вдоль Большой першпективной дороги имелась только с южной стороны, от нынешней Малой Морской улицы до реки Мьи – это строения Малой и Большой Морских слобод. Память о них до сих пор сохраняется в названиях Большой Морской и Малой Морской улиц. Около моста через Мью в 1720 г. по проекту архитектора Г. И. Матарнови построили Гостиный (Мытный) двор.

Сам Г. И. Маттарнови закончить работу не успел – умер. В 1719 г. Гостиный двор достраивал уже архитектор Н. Ф. Гербель. Помимо завершения строительства Гостиного двора Н. Ф. Гербелю поручили упорядочить застройку Морских слобод, проложить в слободах новые улицы.

План Санкт-Петербурга, изданный И. Б. Гомманом в 1719–1723 гг. В основе – генеральный план Санкт-Петербурга, подготовленный в 1716 г. архитектором Д. Трезини

Первоначально здесь торговали только съестными припасами и брали пошлину с доставляемых в город товаров – «мыт». Поэтому здание называлось Мытным двором. Но постепенно ассортимент товаров увеличивался, а количество купеческих («гостевых») лавок росло, и Мытный двор горожане стали именовать Гостиным.

Гостиный двор представлял собой квадратное в плане двухэтажное мазанковое строение. Внутри был большой двор, а над въездом имелась башня с часами, украшенная шпилем. За ним по берегу Мьи, до нынешнего Кирпичного переулка, шли мясные и рыбные ряды.

На углу Малой Морской улицы и Кирпичного переулка стоял небольшой двухэтажный дом подворья Александро-Невского монастыря – «Невское подворье». В нем находилась резиденция архимандрита монастыря. Сейчас на этом месте находится угловая часть дома № 11.

На другой стороне Большой першпективной дороги (на месте нынешнего дома № 18) стоял дом петровского вице-адмирала К. И. Крюйса, построенный в 1705 г. Ближе к Адмиралтейству находился известный тогда трактир «Петровское кружало». За домом К. И. Крюйса до 1720 г. располагался Морской рынок с дровяными, сенными и съестными рядами. Затем, в целях пожарной безопасности (рядом находились адмиралтейские верфи), его перевели на территорию Гостиного двора, построенного по проекту Г. И. Маттарнови у моста через Мойку. Еще далее, за Морским рынком, вдоль реки Мьи тянулись дома Немецкой слободы.

Немецкой слободу называли позже, первоначально в ней было предписано селиться иностранцам, принятым на морскую службу – «немцам». Здесь же специально построили за счет казны дома для иностранных офицеров, нанятых во время «Великого посольства» на службу в строящемся русском флоте. Правда, как потом выяснилось, многие из этих «иностранцев» по своему происхождению оказались русскими или малороссами, служившими иностранным государям. Иначе Немецкую слободу еще называли «Финские шхеры», так как здесь жило много финнов и перешедших на русскую службу пленных шведов.

На плане 1714 г. слобода насчитывала уже около семидесяти домов, поставленных в две линии. В первой линии стояли дома каменные, а во второй – деревянные. В те годы здесь жили многие видные люди того времени – генерал-майор Г. П. Чернышев, дипломат С. Л. Рагузинский-Владиславович и др.

Пространство между Адмиралтейством, Немецкой и Морской слободами долгое время оставалось незастроенным и называлось Адмиралтейским лугом. Ведь адмиралтейские верфи являлись не только местом, где строили корабли, но и крепостью. Они были окружены облицованным камнем земляным валом со рвом, вооружены пушками, стоявшими на площадках шести бастионов, и представляли собой главный левобережный узел системы обороны города. А по законам фортификации перед крепостными укреплениями всегда оставлялась широкая полоса пустой земли. Это не позволяло нападающим приблизиться незаметно, а защитникам облегчало ведение прицельного огня.

С северной стороны першпективы, за рекой Мьей ранее находилось обширное шведское имение «Перузина». В его северо-восточной части располагалось болото, из которого брали свое начало реки Мья (Мойка), Кривуша и Глухой проток. Для осушения этого болота в 1710–1711 гг. выполнили работы по соединению реки Мьи с Безымянным Ериком (Фонтанкой).

В 1739 г. также прокопали канал от Мьи до места слияния рек Кривуша и Глухой проток. Оно находилось примерно в районе нынешнего Банковского моста через канал Грибоедова. По рядом находившемуся Конюшенному двору канал стал именоваться Конюшенным каналом (ныне – канал Грибоедова). Река Кривуша протекала через участки, на которых сейчас стоят Михайловский театр на Площади Искусств и церковь Св. Екатерины на Невском проспекте, а Глухой проток проходил по линии нынешней Михайловской и Думской улиц.

Первый Аничков мост через Фонтанку и перспектива Невского проспекта в сторону Адмиралтейства. Раскрашенная гравюра Я. Васильева. 1750-е гг.

Русло Кривуши (выше ее слияния с прокопанным каналом) впоследствии засыпали и застроили. Глухой проток сначала расширили и углубили, но при строительстве Гостиного двора его сильно засорили. В 1758 г. Глухой проток также засыпали.

На плане 1725 г. показано несколько домов, стоящих вдоль першпективной дороги на участке между Мьей и нынешней Большой Конюшенной улицей. Севернее дороги, около истока реки Кривуши на левом берегу Мьи по проекту архитектора М. Г. Земцова построено здание Конюшенного двора. Вдоль Кривуши на плане отмечено мазанковое здание служителей конюшенного двора.

Остальная часть участка между Глухим протоком и Фонтанкой от першпективной дороги до Мойки оставалась незастроенной. Эти территории Петр I подарил жене, для которой на берегу Мойки построили небольшой дворец. Предполагается, что этот дворец, называвшийся «Золотым», возведен на месте шведского имения «Перузина». Около дворца устроили сад, построили хозяйственные здания и дома для садовников и дворовых людей. А чтобы никто на территории принадлежавшего Екатерине участка больше не строился, в 1721 г. даже выставили специальный караул из солдат.

Незастроенной оставалась и территория с южной стороны Большой першпективной дороги между реками Мья и Кривуша. Только несколько в глубине здесь начинались дворы Переведенческих слобод. От Невской першпективы они отделялись полосой березового леса, рубить который было категорически запрещено. Известен случай, когда Петр I, узнав о самовольной порубке, приказал виновных разыскать и каждого десятого повесить. Только благодаря заступничеству его жены смертную казнь заменили наказанием шпицрутенами. Далее на юго-запад Переведенческие слободы сливались с Офицерской слободой, а от Морской слободы на северо-западе они отделялись рекой Мьей.

За рекой Кривушей с южной стороны Большой першпективной дороги стояло деревянное одноэтажное здание еще одного Гостиного двора, построенное на месте нынешнего Большого Гостиного двора в 1720-х гг. Далее, ближе к Безымянному Ерику, вокруг небольшого озерка стояло несколько домов, среди которых была и усадьба капитана (а затем – майора и полковника) Аничкова. С другой стороны дороги не было ничего, кроме леса.

В 1716 г. под руководством капитана М. О. Аничкова через Безымянный Ерик (Фонтанку) по Большой першпективной дороге построили первый мост. Он был деревянный, балочной системы, длиной 150 м и перекрывал не только реку, но и ее заболоченные берега.

Строили мост служивые батальона морской рабочей команды, стоявшего сразу за рекой, в Астраханской слободе – эта слобода располагалась за мостом направо, а налево – Ямская слобода. В Астраханской слободе жили переведенцы из-под Астрахани, а в Ямской слободе жили ямщики со своими семьями. Всего же в начале XVIII в. для обеспечения связи Санкт-Петербурга с другими городами России на новые места вместе с семьями переселили более 1600 ямщиков.

По реке Фонтанке тогда проходила граница города, поэтому рядом с мостом располагалась застава. При въезде в город проверялись подорожные и бралась плата, в качестве которой в петровское время служили камни для мощения улиц. Первые годы солдатам на заставе в качестве укрытия от непогоды служил простой шалаш. Позднее по проекту архитектора М. Г. Земцова построили здание кордегардии.

На ночь мост перекрывался шлагбаумом. После того как мост в 1726 г. перестроили, сделав разводным для прохода по Фонтанке судов, его на ночь стали разводить. Причем разводили мост не столько от лихих людишек, разбойничавших в лесах за Фонтанкой, сколько для того, чтобы в город по ночам не забегали волки.

Пожары и застройка при Анне Иоанновне

Большая першпективная дорога за рекой Мьей первое время больше напоминала пригородную дорогу, окруженную лесами и садами. Во многом это объяснялось тем, что Петр I собирался тогда устроить центр города на Васильевском острове. Указ от 22 ноября 1723 г. гласил: «На адмиралтейской и на московской стороне всякого звания обывателям, кроме набережных линий от Почтового двора до Галерного двора, никому каменного строения не строить».

В районе Большой першпективной дороги дозволено было остаться только работникам Адмиралтейства.

Не способствовал застройке улицы и переезд Двора в Москву в 1726 г., во время царствования Петра II. Город начал быстро пустеть, а уже возведенные здания без присмотра стали разрушаться. Потребовалось даже издать специальный указ, запрещавший жителям покидать Санкт-Петербург.

Более плотной застройка стала только к концу 1730-х гг., когда на престол взошла Анна Ивановна, а Двор вернулся в город. На тех же местах, где они стоят и сегодня, построили лютеранскую церковь Св. Апостола Петра, шведскую и реформатскую церкви. На участке за современным Домом книги поставили перенесенное с Адмиралтейского луга крытое здание манежа герцога Курляндского Э.-И. Бирона.

Напротив него, с другой стороны першпективной дороги, в 1733–1737 гг. по проекту архитектора М. Г. Земцова возвели новую церковь Рождества Богородицы (Казанской Божьей матери). По его же проекту построили комплекс из двух домов усадьбы братьев Строгановых у пересечения Большой першпективной дорогой реки Мьи (ныне – дом № 17).

Около моста через Безымянный Ерик располагались строения гвардейского Преображенского полка (полковой двор), на месте которых в 1757 г. построили здание Аничкова дворца. В 1732 г. перед этим мостом М. Г. Земцовым были воздвигнуты Триумфальные ворота, замыкавшие перспективу и придававшие ей торжественность. Еще одни Триумфальные ворота в том же году возвели у Зеленого моста через Мью (Мойку). Эти ворота установили по случаю возвращения из Москвы в Санкт-Петербург Двора Анны Иоанновны (Ивановны), ставшей в 1730 г. императрицей. Первые ворота назывались Аничковскими, а вторые ворота назывались Адмиралтейскими.

Невский проспект от Мойки к церкви Рождества Богородицы. Гравюра Г. Качалова с рис. М. Махаева. 1753 г.

Тем не менее, эта часть будущего Невского проспекта (за рекой Мьей) в те годы пока еще оставалась довольно пустынным местом. На планах и зарисовках того времени здесь в основном показаны высокие глухие заборы. Пастор евангелической общинной церкви во имя апостола Петра (дома №№ 22–24) Крейг писал: «Опасаюсь недостатка в воде, злоумышленников, убийц, воров и разных неприятностей, случающихся обыкновенно с теми, кто живет далеко от своих соседей».