Текст книги "Линкор «Дасоку»"

Глава 7
Когда враг кичится, будь скромен

На вызов коммуникатора можно было не отвечать. Но спустя несколько минут раздался стук в дверь. Сначала – деликатный, затем – настойчивый.

– Что будем делать?

Ватагин и сам понимал, что вопрос очень непростой, но все же надеялся получить на него ответ. Потому что у него самого никаких вразумительных идей не было.

Японец почесал согнутым пальцем переносицу.

– Ты у меня спрашиваешь?

– А у кого же еще? – Ватагин посмотрел по сторонам, как будто хотел убедиться, что, кроме них двоих, в отсеке больше никого нет. – Ты же мой напарник!

– Нужно сматываться.

– Об этом надо было раньше думать. Хотя… – Ватагин задумчиво посмотрел на дверь, в которую снова настойчиво застучали. – Если сайтенов за дверью не больше десяти…

– Нет, – Ясухира сразу сообразил, что собирается предложить русский. – Даже если мы и уйдем, нас начнут искать по всему кораблю.

– Нас и так станут искать, – усмехнулся Ватагин. – Мы разгромили склад, да и труп… – Ватагин сделал шаг назад, чтобы взглянуть на подстреленного сайтена. – Бывает, они поднимаются в самый неподходящий момент.

– А что, если попытаться представить все, как самоубийство? – предложил Ясухира.

– Ничего не выйдет, – мотнул головой Ватагин. – В отличие от высококультурных самураев сайтены не кончают жизнь самоубийством.

– А как насчет несчастного случая? – уже без всякой надежды спросил Ясухира.

– Тоже непроходной вариант. Кто-нибудь да непременно догадается вытащить из башки сайтена чип памяти и посмотреть, как все оно было на самом деле. Да и барахлишко наше, – Ватагин подцепил носком брошенный на пол скафандр, – тоже наводит на определенные мысли.

Стук в дверь прекратился.

– За подмогой пошли, – произнес полушепотом Ясухира.

– Нет, – не согласился Ватагин. – За универсальным ключом.

– Так! – Японец решительно выдернул из рук криогенщика целлулоидный лист с планом флагмана и припечатал его к столу. – Вон там, – он указал пальцем в угол, – должен быть вход в вентиляционную шахту.

– И что? – пожал плечами Ватагин.

– Иди и открой.

– Куда мы по ней доберемся?

– Понятия не имею, – японец сложил лист вчетверо и сунул за пазуху. – А я пока спрячу скафандры.

– Куда?

– Займись вентиляцией.

Ватагин хмыкнул насмешливо и направился в угол, где находился вход в вентиляционную шахту.

Решетка была на месте, но оказалась запертой.

Стукнув пару раз ногой – на всякий случай, чтобы убедиться в том, что сама по себе решетка не откроется, – Ватагин тяжело вздохнул, сел на корточки и взялся за плазер.

Сидя на полу, Ясухира быстро и умело разбирал скафандры на части. Судя по его уверенным движениям, он мог так же быстро снова собрать их из сваленных в кучу деталей.

Замок с решетки Ватагин срезал аккуратно, так, чтобы можно было приварить на место. Закончив работу, криогенщик обернулся. Ясухира стоял у него за спиной, довольно потирая руки.

– Спрятал?

– Спрятал.

Ватагин встал на четвереньки и заглянул под стол и стеллажи, решив, что именно туда и затолкал японец отдельные части скафандров. На полу не было ничего, кроме мусора, – сайтены не славились чистоплотностью.

– Куда ты их засунул? – подозрительно посмотрел на японца Ватагин.

– Сам догадайся.

Жестом попросив криогенщика посторониться, японец встал на колени и заглянул в вентиляционную шахту.

Судя по всему, увиденное ему понравилось.

– Нормально, – пригнувшись пониже, Ясухира заполз в шахту.

– Эй, постой! – Ватагин сунул голову в шахту.

Он увидел только пятки и худой зад ползущего на карачках японца.

– Ползи за мной, – отразившись несколько раз от стен, голос Ясухиры прозвучал почти зловеще.

Делать было нечего. Ватагин забрался в шахту, приварил на место срезанный замок и пополз следом за японцем.

Шахта имела квадратное сечение. Периметр – как раз такой, чтобы человек на карачках прополз. Чуть меньше – и пришлось бы ползти по-пластунски, чуть уже – и можно застрять.

Они преодолели не более ста метров, когда ползший впереди японец вдруг остановился.

– Что там у тебя? – сдавленно прошептал Ватагин.

– Надо разобраться, куда мы ползем. – Ясухира зашуршал целлулоидом.

– Слушай, мы не можем здесь долго оставаться. Как только кому-нибудь придет в голову проверить вентиляционную систему, нас тут же засекут.

– Понятное дело, – отозвался японец.

– И что?

– Я думаю.

– Раньше не мог?

– Раньше не было времени.

Тут Ясухира был прав. Сидя на обшивке сайтенского флагмана, камикадзе даже и не помышляли о том, что им предстоит в течение двух недель играть в прятки с сайтенами на их же корабле. Тогда они думали только о том, что им нужно дышать, забыв о еде, питье и прочих естественных физиологических потребностях.

– Нам нужно место, где много народу, – задумчиво изрек японец.

– Ты в своем уме? – Ватагин дернулся возмущенно, да так, что ударился затылком о потолок.

– Тише, ты! – шикнул на него японец.

– Понял, – Ватагин потер ладонью ушибленное место.

– Как только сайтены извлекут из головы мнимого самоубийцы чип памяти и увидят, что произошло, на нас начнут охоту. Если мы станем прятаться по углам, нас вычислят за три-четыре часа. Но если нам удастся найти укрытие в многолюдном месте, это даст нам шанс остаться незамеченными. Понял?

– Нет, – покачал головой Ватагин.

– Биосканер не может отличить человека от сайтена.

– А-а…

– Нам нужно отыскать такое место, где никому не придет в голову контролировать число присутствующих.

– А на корабле есть такое место? – с сомнением спросил Ватагин.

– Если мы его не найдем – нам крышка.

С таким аргументом трудно было поспорить. Тут уж, что называется, или – или, третьего варианта не существует.

– Но ведь тогда и по прибытии в док нас будут искать. А нам это надо?

– Верно, – согласился японец. – Мы должны сделать так, чтобы сайтены поверили в нашу гибель.

– Легко сказать… – хмыкнул Ватагин.

– Поползли назад, – Ясухира так торопился, что едва не заехал Ватагину пяткой в нос.

– А оно того стоит?

– Мы должны вернуться, пока сайтены не нашли наши скафандры.

– Но их там, на складе, сейчас… – Ватагин прикинул, сколько сайтенов могло заявиться на склад.

– Сколько бы ни было. – Ясухира снова дернул ногой. – Назад!

Развернуться в узкой шахте было совершенно невозможно. А ползти задом – неудобно. Ватагин полз, сбивая колени и проклиная неугомонного японца. Хотя бы сказал, зачем ему понадобились скафандры?

Добравшись до решетки, Ватагин прополз еще немного назад, лег на живот и, прижавшись ухом и щекой к холодной жести, попытался сквозь вентиляционные щели рассмотреть, что происходит на складе. То, что он увидел, вовсе не придало ему оптимизма – сайтенов на складе было как минимум пять. И это при том, что со своей точки наблюдения криогенщик видел не более трети помещения.

Ватагин показал японцу растопыренную пятерню.

Ясухира уверенно кивнул и ногой указал на решетку.

Ну что ж… Не лежала у Ватагина душа устраивать перестрелку с сайтенами, но, ежели Ясухира полагал, что иначе никак, значит, так тому и быть.

Русский достал из кобуры пистолет, снял с предохранителя и положил рядом с собой. Затем, перевернувшись на бок, включил плазер и, молясь всем японским богам, чтобы сайтены этого не заметили, начал по новой резать замок.

По счастью, сайтенов интересовало то, что находилось в стороне от вентиляционной решетки.

Закончив работу, Ватагин сменил плазер на пистолет и еще раз на всякий случай взглянул на японца.

Ясухира кивнул более уверенно, чем в первый раз.

Ватагин сгруппировался, подтянув колени к груди, и, размахнувшись, насколько это было возможно в узкой шахте, кулаком высадил вентиляционную решетку. Решетка слетела с петель и с лязгом ударила о стену. Ватагин, что твой колобок, выкатился из вентиляционной шахты, перевернувшись через голову, присел, выставив левую ногу вперед, выбросил руки с пистолетом перед собой и сразу, поймав в прицел ближайшую мишень, открыл огонь.

Первый сайтен рухнул, не успев понять, что произошло. Второй повернулся к Ватагину лицом и тут же схлопотал пулю промеж глаз. Третий успел схватиться за оружие, но две пули оторвали ему кисть руки вместе с зажатым в ней пистолетом. Сайтен попятился назад, уперся спиной в стеллаж, получил еще две пули, в живот и грудь, и медленно, раскинув ноги в стороны, осел на пол.

Еще двух сайтенов, бросившихся приятелям на помощь, уложил, высунувшись по пояс из лаза, Ясухира.

– Все? – спросил Ватагин, не опуская пистолета и ловя взглядом любое движение.

– Вроде бы…

Ясухира выполз из шахты и начал подниматься на ноги.

Пуля пробила переборку справа от его головы. Ясухира упал на пол и пополз к стене.

Ватагин, заметивший, откуда прозвучал выстрел, прыгнул вперед и навалился плечом на стеллаж. Скрипнув, стеллаж накренился. С открытых полок посыпались коробки и пакеты.

Прятавшийся за стеллажом сайтен вскочил на ноги и побежал к двери. И ведь бежать-то было всего ничего – пять, ну самое большее шесть шагов. А ведь все равно не добежал. Упал, раскинув руки, с пулей в спине.

– Проверь покойников, – велел Ватагину японец, а сам побежал к выходу.

Ватагин подошел к лежавшему на полу сайтену и ногой перевернул тело на спину. Лицо безжизненное, взгляд пустой – нормальное состояние для сайтена-юнита, будь он живой или мертвый.

Ватагин тяжело вздохнул и достал из кармана нож с выкидным лезвием. Страшно не хотелось возиться с этой нечистью, но выбора не было. Если сайтена не «отключить», то убитый в любую минуту может прийти в себя и начать действовать в меру сохранившихся функций.

Засунув ладонь мертвому, ну, или, по крайней мере, обездвиженному сайтену под затылок, Ватагин приподнял его голову. Сухо щелкнула пружина в ноже. Ватагин сделал глубокий вдох и с силой вогнал лезвие под основание черепа сайтена – туда, где находился двигательный центр. Тело дернулось и затихло. Теперь уже до капитального ремонта.

Ватагин выдернул нож и брезгливо тряхнул рукой, залитой белесым кровезаменителем.

– Ты долго еще будешь возиться? – спросил, подойдя сзади, японец.

Он уже достал из тайника детали скафандров, собрал их и привел в рабочее состояние.

– Лучше не болтай, а помоги, – сказал, поднимаясь на ноги, Ватагин. – И переоделся бы, – добавил он, указав ножом на очередного сайтена.

После чего прикончил его так же, как и первого.

Ясухира скорчил недовольную гримасу. Подойдя к обездвиженному сайтену, он стянул с него куртку и штаны. И только после этого добил юнита.

– Слушай, может быть, захватим корабль? – предложил Ватагин, переходя к следующему сайтену. – Смотри, как здорово у нас получается.

Не успел он это сказать, как сайтен почти без замаха ударил его сбоку в челюсть. Ватагин упал на бок. Сайтен по-медвежьи навалился на него сверху, обхватил руками голову, сдавил ее так, что у Ватагина в глазах потемнело, и ударил виском об пол.

Оказавшийся позади сайтена Ясухира спокойно, по-деловому вонзил ему в шею нож.

– Сволочь какая! – вне себя от возмущения закричал Ватагин, скидывая с себя сайтена. – Прикинулся, понимаешь, мертвым!

Ясухира вытер лезвие, закрыл нож и спрятал в карман.

– Захватывать корабль мы не станем, – покачал головой японец.

– Согласен, – кивнул Ватагин. – Ну так что? – Криогенщик хлопнул в ладоши и посмотрел по сторонам. – Какие у тебя были планы?

– Мы натянем скафандры на двух мертвых сайтенов и снова разгерметизируем отсек.

– И что нам это даст?

– Мы установим плазменные флэш-патроны на телах в скафандрах и взорвем их, как только отойдем на безопасное расстояние. Сайтены решат, что мы сами себя взорвали, когда в отсек ворвались юниты. Они знают, что такое камикадзе. Я даже активирую зрительную систему одного из мертвых сайтенов для того, чтобы все желающие могли воочию убедиться в том, что нас разнесло на кусочки. Сайтены не станут торопиться с опознанием тел. Они оставят это до того, как корабль встанет в док. Во всяком случае, я бы на их месте так и поступил.

– Почему?

– Потому что покончившие с собой смертники могли установить в отсеке ловушки. Сомневаюсь, что генералу Контусу нужны новые взрывы на корабле. К тому же мы разгерметизируем отсек.

Ватагин озадаченно потер подбородок.

– Как мы это сделаем? Мы ведь сами без скафандров.

– Друг мой, – ласково улыбнулся Ясухира. – Нам было трудно проникнуть в корабль извне, потому что тогда мы были чужими. Теперь мы свои, – японец оттянул рукав и показал ПДА с гибким горизонтальным дисплеем, обернутый вокруг предплечья. – Я скачал из коммуникационной системы флагмана все доступные для общего пользования пароли и коды. Так что теперь я могу открыть нужную дверь с любого расстояния.

– Любую дверь? – уточнил Ватагин.

– Нет, – улыбнулся японец. – Но ту, что нам нужно, я открою. К тому времени, когда сайтены поймут, что мы все еще живы, мы будем уже кушать моти с медом на Сагами.

– Мне бы твой оптимизм, – с сомнением покачал головой Ватагин.

– Тебе бы такую жену, как у меня, – загадочно улыбнулся Ясухира.

– В каком это смысле? – не понял Ватагин.

– Увидишь – сам поймешь.

– Ладно, – хлопнул в ладоши Ватагин, которому в данный момент совсем не хотелось думать о чьей бы то ни было жене. – Давай займемся делом.

Засунуть в десантный скафандр безжизненное тело – занятие не самое простое. Проявив немалое усердие и изобретательность, Ясухира с Ватагиным затолкали-таки в скафандры пару мертвых сайтенов. Прежде чем закрыть забрала шлемов, японец в каждый бросил по плазменному флэш-патрону. Срабатывая, флэш-патрон выбрасывает с десяток плазменных протуберанцев, которые в клочья раздирают все, чего коснутся. Обычно флэш-патроны используют для уничтожения живой силы противника вне корабля, потому что в закрытом пространстве игра с ними становится похожей на русскую рулетку, – невозможно предсказать, в какую сторону окажутся направлены плазменные выбросы. То, что собирался сделать Ясухира, должно было убедить командование сайтенов в том, что пробравшиеся на корабль камикадзе точно слетели с катушек и запросто могли оставить в уничтоженном отсеке еще несколько активированных флэш-патронов. Постаравшись, можно себе представить, что произойдет, когда плазменные смерчи пойдут гулять по переходам и отсекам флагмана. А после тот, кто жив останется, может сколько влезет твердить, что камикадзе использовали оружие, запрещенное Межпланетной конвенцией, регламентирующей правила ведения боевых действий. Что с них возьмешь – от них только замороженный фарш остался.

Закончив наряжать мертвецов, Ватагин с Ясухирой аккуратно сложили всех покойников возле двери, за которой находилась станция слежения.

– Вперед, – Ясухира взглядом указал на темную дыру на месте вентиляционной решетки.

– Зачем же нам снова в шахту лезть? – недовольно посмотрел на японца Ватагин. – Ты же говорил, что знаешь все коды.

– Даже в этой драной форме разве что только слабоумный примет нас с тобой за сайтенов.

Ватагин обреченно вздохнул, опустился на колени и полез в шахту.

– Значит, мы ищем отсек, в котором много сайтенов, но где, несмотря на это, мы можем оставаться незамеченными?

– Так точно, – подтвердил ползущий следом японец.

– Мне ничего не приходит в голову.

– Мне тоже. Но мы не можем вечно оставаться в вентиляционной трубе.

– Две недели – для тебя это вечность?

– Что-то близкое к тому.

– Не пойму я вас, японцев. То у вас день длится вечность, то вечность превращается в миг.

– А для тебя каждый новый день является повторением прошедшего?

– Я этого не говорил.

– Тогда что ты не можешь понять?

– Много чего.

– Ну например?

– Почему у дао нет зримого облика?

– Потому что тогда это уже будет не дао.

– Вот так вы всегда, – с укоризной произнес Ватагин. Он бы еще и пальцем японцу погрозил, если бы руки не были заняты. – Задаешь вам прямой, конкретный вопрос, а вы только и ищете, как бы уйти от ответа.

– Если ты услышал в ответ не то, что хотел, значит, ты неверно сформулировал вопрос… Стоп!

Ватагин привалился плечом к стенке шахты.

– Что еще?

– Мы миновали разделитель отсеков.

Ясухира оттянул рукав и быстро пробежался пальцами по гибкому дисплею.

– Раз! – сказал он.

Невдалеке что-то протяжно ухнуло, так что эхом отдалось в вентиляционной шахте.

– Два!

Раздался истошный вой аварийной сирены.

– Три!

В двух метрах позади них упала перегородка, отделившая аварийный отсек от основного массива корабельных помещений.

– Как говаривал один слепой, дело сделано.

Глава 8
Кто не любит попа, тот не любит и рясу

Прошла неделя.

Всего неделя, тяжело вздыхали одни.

Как, уже неделя? – удивленно переспрашивали другие.

Бортинженер правого края Окато Нори не относился ни к первым, ни ко вторым. Он знал, что ресурсов маневровых двигателей и запасов ти-топлива достаточно для того, чтобы вовремя выйти к точке встречи со Старой Одессой, знал, что «Дасоку» невозможно заставить двигаться быстрее, а потому и не видел смысла считать дни. Все, что должно случиться, произойдет в установленное время – не раньше и не позже. Забот у бортинженера правого края и без того было больше, чем у всех остальных офицеров. Чтобы исправить повреждения, полученные линкором в бою и умышленно причиненные собственным экипажем, корабль нужно было ставить в атмосферный док. Но что-то можно было отремонтировать на ходу. И шесть бригад техников трудились не покладая рук.

И все бы ничего, да только русские криогенщики принялись активно помогать техникам. Как словом, так и делом.

Русские доводили Нори до белого каления, и только приобретенное с годами умение сдерживать эмоции не позволяло бортинженеру сорваться и сначала наорать на русских, а затем доложить капитану, что в таких условиях он работать отказывается! Русские очень быстро освоились на корабле настолько, что стали считать «Дасоку» своим. Должно быть, потому что они не были военными, русские не признавали субординации. Вели они себя всегда предельно вежливо, но при этом считали возможным и даже необходимым обсуждать с любым старшим офицером все отдаваемые им команды. А в ходе дальнейшей беседы выплывала впитанная с молоком матери уверенность русских в том, что они знают все обо всем, причем во многих деталях разбираются лучше любого специалиста. Нори готов был об заклад биться, если только предложить русским соответствующую тему для разговора, они без тени сомнения начнут рассуждать о внешней форме дао или излагать собственную теорию сложения хокку.

Больше всех прочих досаждал бортинженеру правого края Нори вездесущий коротышка Юрик Брик. Куда бы ни пошел Нори, он повсюду натыкался на Брика. Последнее время Нори, даже заходя в туалет, с опаской озирался, а если рядом никого не было, то еще и заглядывал в соседние кабинки, чтобы убедиться, что там не прячется русский. Казалось, Юрику удалось клонировать самого себя, причем не один раз.

Все началось с того, что во время одного из выходов в космос, когда Нори наблюдал за тем, как техники заводят пластырь, который собирались наложить на пробоину в борту, кто-то подкрался к нему сзади и толкнул в спину. Не понимая, что происходит, Нори взмахнул руками, отчаянно стараясь сохранить вертикальное положение по отношению к внешней обшивке линкора. Левая стопа его при этом отлепилась от обшивки и начала задираться вверх, в результате чего бортинженер правого края на глазах у двух десятков подчиненных занял позицию начинающего гимнаста, старательно и неумело выполняющего упражнение «ласточка». То, что Нори был облачен в монтажный скафандр с гидравлическими усилителями суставов внешнего скелета, делало его экзерсис еще более забавным для сторонних наблюдателей.

Взмахнув обеими руками одновременно, Нори попытался выправить положение. Работать в условиях невесомости ему было не впервой, и у него бы это получилось, непременно бы получилось!.. Но тот, кто незадолго до этого толкнул бортинженера в спину, поймал его за ногу, развернул на сорок пять градусов и прилепил подошву башмака к обшивке. Для офицера императорского флота это было унижение, равное которому трудно было придумать. Делать после этого харакири, конечно, не стоило – мелковат повод, – но разобраться с наглецом следовало непременно. С выражением ярости древнего героя Бэнкэя на лице Нори повернулся к обидчику. И увидел улыбающуюся физиономию Юрика Брика.

– Па-де-де из балета «Лебединое озеро». – Русский попытался изобразить книксен. – Вы любите Чайковского, Нори-сан?

И – все!

Нори стоял с широко распахнутыми глазами и не знал, что сказать! Манера русских разговаривать была их самым действенным оружием. Любую фразу, которую можно было расценить, как утонченную издевку, они произносили так, что невозможно было не поверить в ее искренность.

– Вы бы мощности на пятки добавили, Нори-сан, – посоветовал Брик. – А то ведь, не ровен час, улетите в космос. Что мы без вас делать будем?

И это слышат все находящиеся вне корабля, а еще диспетчер внутренней связи, который, кстати, может переключить разговор на стационарные бортовые коммуникаторы.

– Что вам здесь нужно, Брик-сан? – Голос Нори звучит строго официально и сухо, как опавший осиновый лист.

– То же, что и всем! – радостно улыбнулся Юрик. – Одно общее дело делаем!

Нори включил дисплей заднего вида, чтобы убедиться, что работа по наложению пластыря на пробоину идет по плану. Оказалось, что нет. Пластырная заплата висит на растяжках, техники стоят и чего-то ждут.

– В чем дело, господа? – обратился Нори к техникам. – Почему работа стоит?

– Это я им велел погодить, – как ни в чем не бывало заявил Брик.

– Вы? – Первый бортинженер подался в сторону Брика так резко, что едва не стукнулся забралом о шлем русского. – Какое вы имеете право отдавать распоряжения моим подчиненным?

– Право человека, неравнодушного к тому, что происходит, – пафосно изрек Юрик. – Да вы посудите сами, Нори-сан, для чего переводить столько материала? Нам ведь только до Старой Одессы дотянуть. А вы ставите такой пластырь, будто завтра в бой. Сейчас достаточно какой-нибудь временной залепухой дырку прихлопнуть, а уж на Старой Одессе нас залатают по высшему разряду.

– Брик-сан, я не нуждаюсь в ваших советах, – бортинженер правого края с трудом сдерживался, чтобы не повысить голос.

– Понимаю, – Юрик хотел кивнуть, но шлем помешал.

– Да будет вам известно, Брик-сан, вы вообще не имеете права покидать корабль без особого на то распоряжения капитана или вахтенного офицера.

– На этот счет не беспокойтесь, Нори-сан, – беспечно махнул рукой Юрик. – С вахтенным я договорился.

– Договорился? – непонимающе сдвинул брови Нори.

– Ну да, – снова попытался кивнуть Брик. – Сегодня старший вахтенный офицер Ёситика, мировой мужик.

– И Ёситика-сан дал вам разрешение выйти из корабля? – еще раз, не веря своим ушам, переспросил бортинженер правого края.

– Хотите, я сейчас с ним свяжусь? – предложил Юрик.

– Не стоит, – отказался Нори.

У него были подозрения, что русский блефует. То есть Нори, конечно, не сомневался в том, что Ёситика действительно дал русскому разрешение на выход из корабля. Вот только мотивировать это свое желание покинуть корабль Брик мог весьма своеобразно, оставив за кадром основную причину, каковой, по твердому убеждению Нори, являлось намерение русского в очередной раз покрасоваться перед экипажем. Русского, конечно, можно было вывести на чистую воду, но затевать мелкую склоку на глазах у подчиненных не хотелось.

– А что касается моих советов, Нори-сан, – невинным голосом добавил Брик, – так я ж за них денег не прошу.

Ноздри у бортинженера правого края раздулись, губы побелели. Если бы у него имелись усы, то, встав дыбом, они бы непременно прободели забрало шлема.

– Ну так что? – с невинным видом поинтересовался Юрик. – Ставим другой пластырь?

– Брик-сан, – медленно процедил сквозь зубы бортинженер правого края. – Я вынужден доложить о вашем самоуправстве капитану.

– Капитану? – страшно удивился Юрик. – Капитану Сакамото? Так я ему сам уже все рассказал! Он мою идею поддержал и одобрил, нечего, говорит, попусту материал разбазаривать.

Бортинженер правого края Нори был сражен наповал! Любой нормальный японец первым делом сообщил бы о том, что распоряжение поставить на пробоину временную заплату вместо надежного пластыря исходит фактически от капитана корабля. Русский же приберег эту новость напоследок! Поистине в том крылась какая-то извращенная логика!

На следующий день, когда Нори решил лично осмотреть машинное отделение, в котором полным ходом шли восстановительные работы, он снова встретил там русского! Правда, это был не Юрик Брик, а Гарик Васин. Но и этот не менее уверенно командовал работавшими в машинном отделении техниками!

Помня о состоявшемся накануне разговоре с Бриком, бортинженер правого края на этот раз решил действовать более осмотрительно.

– Простите, Васин-сан, – обратился он к криогенщику. – Вы здесь находитесь по приказу капитана Сакамото?

– Сакамото? – Гарик удивленно уставился на Нори, как будто вообще впервые услышал имя капитана «Дасоку». – Нет, Сакамото меня сюда не посылал, – Васин усмехнулся и добавил: – Япона мать!

– Простите, что? – не понял Нори.

– Не, ничего, это я так, – махнул перемазанной машинным маслом рукой криогенщик.

– А вахтенный офицер знает о том, что вы работаете в машинном отделении? – задал следующий вопрос Нори.

– А кто у нас сегодня вахтенный? – сдвинул мохнатые брови Васин.

– Штурман Исикава.

– А, – широко улыбнулся Васин. – С Исикавой я сегодня за завтраком виделся.

– И что он сказал?

Васин прикусил верхнюю губу и закатил глаза под веки – задумался.

Нори терпеливо ждал ответа.

– Что-то про музыку говорил. – Русский вытер руку о штанину и поскреб пальцами затылок, будто выковыривая оттуда воспоминания. – Еще о японских шашках мне рассказывал.

– Японских шашек не существует, – машинально заметил Нори.

– А Исикава говорил мне, что есть, – Васин пожал плечами. – Вот же, япона мать.

– А насчет работы в машинном отделении вы с Исикавой-саном случайно не говорили? – задал коварнейший вопрос бортинженер правого края.

– Не, – русский усмехнулся. – Исикава ведь штурман – что он в двигателях понимает?

Собеседник, конечно, должен был сделать из сказанного вывод, что сам Васин знает о двигателях абсолютно все. Но бортинженер правого края Нори на это не купился.

– В таком случае, ответьте мне, Васин-сан, – по-змеиному прошипел он, – что вы делаете в машинном отделении?

– А, вот вы о чем, – радостно улыбнулся Гарик. – Видите ли, Нори-сан…

Нори почувствовал резь в желудке, как будто он живьем проглотил краба. Если русский начинал фразу со слов «видите ли» или «дело в следующем», то это означало, что произнесенная им речь будет настолько витиеватой и длинной, что к концу ее он сам забудет, с чего начал.

– Васин-сан, – проявив характер, прервал русского Нори. – Я задал вам один очень простой вопрос: что вы делаете в машинном отделении? И хочу получить на него такой же простой и конкретный ответ.

– Работаю, – конкретно ответил Васин.

Так… Нори судорожно сглотнул. Похоже, сегодня за завтраком съел что-то несвежее.

– Кто вас на это уполномочил?

– Да никто, – развел руками Васин. – Случайно здесь оказался. Шел мимо, смотрю, ребята горбатятся, – кивок в сторону занятых профилактикой остановленных ХД-двигателей техников. – Ну и решил присоединиться.

– А мимо пройти вы не могли? – поинтересовался на всякий случай Нори.

– Не, – покачал головой Васин. – Поступить так мне не позволяет совесть разумного человека.

– Разумного, значит? – задумчиво посмотрел на русского Нори.

– Точно так, – с улыбкой не просто разумного, но еще и вполне довольного собой человека подтвердил Васин.

– И чем же, позвольте узнать, вы тут занимаетесь? – спросил Нори, заранее зная, что то, что он услышит, ему совсем не понравится.

– Я решил изменить конфигурацию ХД-двигателей, – радостно сообщил Васин.

– Что? – Нори показалось, что он ослышался.

Любому бортинженеру… Да какое там бортинженеру! Любому наладчику известно, что конфигурация ХД-двигателей – это святая святых машинного отделения. Это то, касаться чего нельзя никогда, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах! Любое, самое незначительное изменение конфигурации может повлечь за собой необратимые последствия. Взрыв в машинном отделении покажется вам простым ха-ха в маковом дыму по сравнению с тем, что произойдет в результате разбалансировки конфигурации ХД-двигателей. Выставлять конфигурацию имеют право только квалифицированные специалисты и только в условиях атмосферного дока, оснащенного соответствующей техникой.

Вы когда-нибудь слышали, чтобы изменение конфигурации ХД-двигателей производилось вручную, что называется, «на глаз», во время движения корабля, да еще и при отсутствии одного из вспомогательных двигателей? Первый бортинженер Нори готов был поспорить на что угодно, что никто не сможет дать положительный ответ на этот вопрос. Правда, было это до того, как он познакомился с командой русских криогенщиков.

– Вы использовали устаревшую конфигурацию «три-два-один». Сейчас все работают на «три-один-два». Но, поскольку одного вспомогательного двигателя у нас не хватает, я использовал комбинацию «два-один-два».

Не успев выйти из ступора, в который повергло его заявление русского, Нори еще раз повторил:

– Что?

– Да я понимаю, что, ежели мы сейчас запустим ХД-двигатели, сайтены нас тут же засекут и прихлопнут, как блоху неподкованную. Но все же подумал, пускай будет. На всякий случай. Ну, мало ли чего, – Гарик весьма многозначительно помахал в воздухе растопыренной пятерней. – Как говорил один мой приятель – космос большой, и дерьма в нем много, – Васин смущенно улыбнулся. – Я, конечно, извиняюсь за грубое словцо, Нори-сан, но без него вся соль пропадает.

– Да, я понимаю, – рассеянно кивнул Нори, уже плохо понимавший, что вообще происходит вокруг.

– Если бы «Дасоку» действительно попытался уйти от сайтенов в гиперспейс при конфигурации ХД-двигателей «три-два-один», они догнали бы нас в два счета. А вот комбинация «три-один-два» позволяет закрыть проход сразу, как только корабль в него ныряет.

– Кто вы по специальности, Васин-сан? – устало спросил Нори.

– Знамо кто, – гордо выпятил грудь русский. – Криогенщики мы!

– Скажите, пожалуйста, Васин-сан, для чего русских криогенщиков учат выставлять конфигурацию ХД-двигателей?

– Да бог с вами, Нори-сан, – смущенно улыбнулся Васин. – При чем тут учение? Я эту технику сам освоил.

– Сам? – не смог скрыть удивления Нори. Хотя и понимал, насколько бессмысленно чему-либо удивляться, имея дело с русскими. – То есть просто вот так? – Бортинженер правого края помахал перед собой руками. – Просто взяли и научились?

– Ну да, – Васин ответил Нори не менее удивленным взглядом. – А в чем проблема-то?