Текст книги "Драматическая трилогия (сборник)"

Салтыков.

Нам не везет!

Голицын.

Победу над собою

Мы празднуем!

Салтыков.

Неволей торжествуем!

Голицын.

Да полно, так ли плохо? Ведь виной

В победе этой лишь один Басманов;

Не будь его, Димитрий смял бы нас!

Салтыков.

Он нас и смял. Уж наши отступали,

Как враг того Басманова принес.

Окрысился, уперся – а к нему

Как раз на помощь немцы подоспели.

Голицын.

Проклятые!

Салтыков.

Какое горе им!

Борису присягали, за Бориса

Кладут живот!

Голицын.

Басманов за него же!

Салтыков.

А то небось за нас? Собака знает,

Чей ела корм!

Шуйский (подходит).

О чем, бояре, вы?

Салтыков.

Да все о том же, князь Василь Иваныч,

О радости великой.

Шуйский.

Как бы только

Не горевать пришлося нам! Мне пишут:

Он вновь собрать успел свои дружины,

К нему идет подмога от Литвы,

А Роща-Долгорукий со Змеёвым

Передались ему; Мосальский также,

И Татев тож!

Голицын.

Ты шутишь, князь?

Шуйский.

Ей-богу!

Салтыков.

Царь ведает?

Шуйский.

Зачем его тревожить?

Пожалуй, пир сегодняшний та весть

Испортила б.

Голицын.

Ну, слава Богу! Лишь бы

Басманова царь не послал опять!

Шуйский.

Нет, нет, зачем! Нельзя нам на Москве

Быть без него!

Салтыков.

Признайся, князь Василий,

Ведь это ты царя-то надоумил

Басманова призвать?

Шуйский (смеясь).

А кто ж еще?

Ведь он себе награду заслужил!

Голицын.

Хитер же ты!

Шуйский.

Ну, где уж нам хитрить!

Салтыков.

А вот и он!

Входит Басманов, все раздаются.

Шуйский (идет ему на встречу).

Челом, боярин Петр

Феодорыч, тебе от всей от Думы!

Утешил нас, ей-богу-ну! А то

И батюшке-царю кручинно стало;

Как с вором, мол, не справиться-то с тем,

С расстригою!

Басманов.

Навряд ли он расстрига.

Шуйский.

Расстрига, нет ли – тот же вор. Теперь,

Чай, не начнет!

Басманов.

Нет, князь Василь Иваныч,

Боюсь, начнет. Хоть он и вор, а удаль

Нам показал свою. И любо видеть,

Как рубится! В беде не унывает:

Когда его войска погнали мы,

Последний он, и шаг за шагом только

Нам уступил. Так, говорят, косматый,

Осиленный ловцами, покидает

Добычу лев!

Шуйский (смеясь).

Да ты, никак, боярин,

Не в шутку хвалишь вора!

Басманов.

Не таюсь,

Мне по́ сердцу и вражая отвага!

Шуйский.

А за твою тебе сегодня царь

Воздаст почет!

Басманов.

Храни его Господь!

Но лучше бы меня теперь у войска

Оставил он. Не надо б дать врагу

Опомниться.

Шуйский.

И без тебя, боярин,

Его добьют. Ты ж для совета нам

Здесь надобен.

Салтыков.

Недаром государь

Пожаловал тебя в бояре. Будешь

Нас разуму учить!

Голицын.

Нам будешь в Думе

Указывать!

Басманов.

Боюся, не сумею

Вам быть под стать.

Голицын.

Мы славимся породой,

А ты умом!

Басманов.

Кто чем богат!

Входит Семен Годунов. Все ему кланяются. За ним два стольника несут богатую шубу.

Семен Годунов (к Басманову).

Боярин

Петр Федорыч! Великий государь,

До своего до царского прихода,

Мне приказал приветствовать тебя

И эту шубу, с своего плеча,

Прислал тебе в подарок!

Все (кланяясь Басманову).

С царской лаской!

Стольники надевают на него шубу.

Басманов.

Не заслужил я милости великой!

Семен Годунов.

То лишь почин. Угодно государю

Тебе такие почести воздать,

Каких еще он никому доселе

Не воздавал!

Шуйский.

Мое взыграло сердце!

Кому ж и честь, когда не воеводе,

Что от врага лютейшего вконец

Избавил нас!

(К Семену Годунову.)

Но успокой, родимый,

Скажи, Семен Никитич, правда ль: ночью

Недужал царь?

Семен Годунов.

Нет, миловал Господь,

Одна была усталость.

Шуйский.

Богу слава!

И то сказать, ни день ни ночь покоя

Нет милости его. Зато теперь

Он от хлопот уж может отдохнуть!

Звон дворцовых колоколов. Входит Борис в царском облачении. За ним царевич Федор, царица и Ксения.

Салтыков (к Голицыну).

Как бледен он!

Голицын.

Мертвец!

Борис (к Басманову).

Боярин Петр

Феодорыч!

Басманов опускается на колени, Борис его подымает.

За доблесть за твою,

За славную за службу и за кровь —

Прими от нас великий наш поклон

И от земли русийской челобитье!

(Берет у стольника золотое блюдо, насыпанное червонцами, и подает Басманову.)

Басманов (принимая блюдо).

Великий царь! За малую ты службу

Чрез меру мне сегодня воздаешь!

Дозволь мне, царь, вернуться к войску. Там,

Быть может, мне твою удастся милость

И вправду заслужить!

(Передает блюдо стольнику.)

Борис.

Пожди еще.

Тяжелое прину́дило нас время

Быть строгими. Москва все эти дни

Опал довольно видела и казней.

Она должна увидеть на тебе,

Как верных слуг, за правду их, умеет

Царь награждать. Садись со мною рядом.

(Садится за стол.)

По правую его руку царица, Федор и Ксения; по левую Басманов. Бояре размещаются за другими столами. Слуги разносят блюда.

Один боярин (за крайним столом налево).

Мне на царевну Ксенью жаль смотреть;

Вошла в палату, на ногах едва

Держалася.

Другой.

По женихе тоскует.

Чай, нелегко сидеть в алмазах ей

Да в жемчуге, когда на сердце смерть!

Первый.

Царевич также невесёл.

Другой.

А царь-то!

Борис (к Басманову).

Не в радостный ты час к нам прибыл, Петр.

Семейное меня постигло горе;

Затем порой задумчив я кажусь;

Но славная твоя победа нас

Оправила.

Басманов.

Великий государь,

Дай Бог тебе веселья и здоровья

И всех врагов подлоги покорить!

Салтыков (за другим столом налево).

Мы похоронный точно пир справляем.

Смотри, как он веселым хочет быть,

А сам не свой!

Голицын.

Ему недуг, быть может,

Невмоготу.

Салтыков.

Кабы да тот недуг

Нам впрок пошел! Царевны Ксеньи жаль.

Голицын.

Да, жаль ее.

Салтыков.

Что с братом и с сестрой

Мы сделаем, когда на царство тот

Пожалует?

Борис.

Царевна Ксенья, встань

И дорогому гостю поднеси

Заздравную стопу!

Ксения (обходит стол и подносит стопу Басманову, с поклоном).

Уважь, боярин!

Басманов (принимая стопу).

Во здравие царя и государя!

Все.

Во здравие царя и государя!

Борис (вставая).

Во здравие боярина Петра

Басманова! Пусть долго он живет,

На образец другим, земле на славу,

Врагам на страх!

Все.

Во здравие его

И много лет!

Борис.

Да славится вовеки

Святая Русь и да погибнут все

Ее враги!

Все.

Анафема врагам!

Борис (садясь).

Семь лет прошло, что я земли русийской

Приял венец. Господня благодать

Была над ней – доколь, подобно язве

Египетской, тот не явился враг,

Над ним же мы победу торжествуем.

Час недалек, когда, проклятый Богом,

Он на земле достойную себе

Приимет мзду. Господь дела карает

Неправые; в сердцах читает он,

И суд его, как громовая туча,

Всегда висит над головою тех,

Что злое в сердце держат умышленье.

Бояре все! Что́ заслужили б те,

Что, сидя здесь, за царскою трапезой,

В душе своей усердствовали б тайно

Разбитому Басмановым врагу?

Голоса.

Помилуй, царь!

Борис.

Моей бы ждали смерти,

Чтоб перейти к тому лихому вору,

Наследника ж хотели б моего

Ему предать?

Голоса (с разных сторон).

Царь-государь, помилуй!

Возможно ли! – И в мысль то не вместится! —

Нет между нас предателей!

Борис.

Пусть встанет,

Кто верен мне!

Все (вставая).

Мы все тебе верны!

Голицын (к Салтыкову).

Что, встал небось?

Салтыков.

А ты-то?

Голицын.

Поневоле

Подымешься. Не выдать же себя!

Борис.

Клянитесь мне, что будете служить

Феодору по вере и по правде!

Все.

Клянемся, царь!

Борис.

Что будете его

Оберегать до смерти и до крови,

Когда меня не станет!

Все.

Все клянемся!

Борис.

Клянитесь мне, что если между вас

Кто-либо держит злобу на меня,

Он злобы той на сына не захочет

Перенести!

Все.

Во всем тебе клянемся!

Шуйский.

Уж положися на своих рабов,

Царь-батюшка!

Борис.

В соборе вашу клятву

Вы целованьем крестным утвердите.

Мы в животе и смерти не вольны —

Я Федора хочу еще при жизни

Моей венчать. От младости он мной

Наставлен был в науке государевой.

Господь ему превыше лет его

Дал светлый ум и с духом твердым кротость

В нем сочетал – и правоты любовь,

Нетронутую мудрствованьем ложным,

В него вложил. Его царенье будет

На радость вам, на славу всей земле!

Чего я сделать не успел для царства —

То он свершит —

(Выступает вперед.)

И за него теперь

Заздравный сей я кубок подымаю!

Все.

Да здравствует царевич! Много лет

Царевичу Феодору!

Один боярин (указывая на Бориса).

Что с ним?

Другой.

Шатается!

Борис.

Басманов…

Басманов (подхватывает его).

Государь!

Смятение между боярами.

Ксения.

Отец! Отец!

Борис.

Мне дурно…

Федор.

За врачом

Бежать скорей!

Борис.

Не надо… смертный час

Мой настает…

Его сажают в кресла.

Царица.

Ах, Господи! Не просто

Случился грех! Знать, тут была отрава!

Несколько голосов.

Отравлен царь!

Борис.

Нет – не было отравы!

Иль мните вы, бессильна скорбь одна

Разрушить плоть?

Федор.

О, велика твоя

Пред Богом скорбь!

Борис.

Сын Федор, Ксенья, дети!

Храни вас Бог! Князь Шуйский, подойди!

Друг друга мы довольно знаем. Помни:

В мой смертный час я Господа молю:

Как ты мне клятву соблюдешь, пусть так

И он тебя помилует! Басманов, —

Спеши к войскам! Тебе я завещаю

Престол спасти! О Господи, тяжел,

Тяжел твой гнев! Грехи мои ты не́ дал

Мне заслужить!

Федор.

Клянусь тебе, отец,

Не забывать, что искупить я должен

Их жизнью всей!

Борис (к боярам).

Блюдите вашу клятву!

Вам ясен долг – Господь карает ложь —

От зла лишь зло родится – все едино:

Себе ль мы им служить хотим иль царству —

Оно ни нам, ни царству впрок нейдет!

Царица (кланяясь в ноги).

Свет-государь! Прости меня, в чем я

Грешна перед тобой!

Борис.

Мой меркнет взор…

Ксения.

О Господи! Будь милостив к нему!

Борис.

Простите все! Я отхожу, сын Федор,

(встает)

Дай руку мне! Бояре! Вот ваш царь!

(Падает в кресла.)

Занавес опускается.

1868–1869