Текст книги "Драматическая трилогия (сборник)"

Да, да, князья, я за него ручаюсь!

Кн. Иван Петрович.

Какая участь ожидает тех,

Которые, защите нашей веря,

К нам мыслили?

Годунов.

Их ни единый волос

Не упадет, и ни единым пальцем

Не тронут их.

Кн. Иван Петрович.

И будешь ты на том

Крест целовать пред государем?

Годунов.

Буду!

Кн. Иван Петрович (к боярам, пришедшим с ним).

Как мыслите?

Бояре.

На что согласен ты,

Мы все согласны!

Кн. Иван Петрович (к Годунову).

Вот моя рука!

Федор.

Друзья мои! Спасибо вам, спасибо!

Аринушка, вот это в целой жизни

Мой лучший день! Владыко Дионисий, —

Крест им скорее! Крест!

Дионисий берет со стола крест и подает сперва Шуйскому, потом Годунову.

Кн. Иван Петрович.

Клянусь отныне

Не враждовать ни мыслию, ни делом

К великому боярину, к Борису

Феодорычу Годунову; в том же

Я за себя, и за своих за братьев,

И за сторонников за наших всех,

За всех бояр и всех людей торговых

Целую крест Спасителя Христа!

(Прикладывается ко кресту.)

Годунов.

Целую крест, что с Шуйскими отныне

Мне пребывать в согласье и в любви,

Без их совета никакого дела

Не начинать, сторонникам же их —

Князьям, боярам и торговым людям —

Ничем не мстить за прежние вины!

(Прикладывается ко кресту.)

Федор.

Вот это так! Вот это значит: прямо

Писание исполнить! Обнимитесь!

Вот так! Ну, что? Ведь легче стало? Легче?

Не правда ли?

Крики на площади.

О чем они кричат?

Кн. Иван Петрович.

Должно быть, царь, хотелось бы узнать им,

Чем кончилась сегодня наша встреча

С боярином. Дозволь, я выйду к ним.

Федор.

Нет, нет, останься! Сами пусть они

Сюда придут. Пусть умилятся, глядя

На ваше примиренье!

(К Клешнину.)

Выдь, Петрович,

Выдь на крыльцо и приведи их!

Клешнин.

Всех?

Да их, я чай, там сотен будет с двадцать,

Аршинников!

Федор.

Зачем же всех? Зачем?

Пусть выборных пришлют!

Клешнин уходит.

Я с ними, шурин,

И не охотник, правда, говорить,

Когда они обступят вдруг меня

На выходе, кто с жалобой, кто с просьбой,

И стукотня такая в голове

От них пойдет, как словно тулумбасы

В ней загремят; терпеть я не могу!

Стоишь и смотришь и не знаешь ровно,

Что́ отвечать? Но здесь другое дело,

Я рад их видеть!

Годунов.

Государь, боюсь,

Тебе их вздорных жалоб не избыть;

Народ докучлив. Лучше прикажи мне,

Я выйду к ним!

Клешнин (возвращаясь).

Царь! Выборные люди!

От всех купцов, лабазников, ткачей,

И шорников, и мясников, которых

Привел с собой князь Шуйский! Вот они!

Выборные (входят и становятся на колени).

Царь-государь! Спаси тебя Господь,

Что светлые свои повидеть очи

Ты нас пожаловал!

Федор.

Вставайте, люди!

Я рад вас видеть. Я послал за вами,

Чтоб вам сказать… да что ж вы не встаете?

Я осерчаю!

Выборные встают, исключая одного старика.

Что же ты, старик?

Что ж не встаешь?

Старик.

И рад бы, государь,

Да не смогу! Вишь, на колени стать-то —

Оно кой-как и удалось, а вот

Подняться-то не хватит силы! Больно

Уж древен стал я, государь!

Федор (к другим).

Возьмите ж

Его под руки, люди!

Двое купцов поднимают старика.

Ну, вот так!

Ты, дедушка, себя не утрудил ли?

Кто ты?

Старик.

Богдан Семенов Курюков,

Московский гость!

Федор.

Который год тебе?

Курюков.

Да будет за́ сто, государь! При бабке

Я при твоей, при матушке Олене

Васильевне, уж денежником был,

Чеканил деньги по ее указу

Копейные, на коих ноне князь

Великий знатен с копием в руце;

Оттоль они и стали называться

Копейными. Так я-то, государь,

В ту пору их чеканил. Лет мне будет,

Пожалуй, за́ сто!

Федор.

Дедушка, да ты

Шатаешься! Бояре, вы б ему

Столец подставили!

Курюков.

Помилуй, царь!

Как при твоей мне милости сидеть!

Федор.

Да ты ведь больно стар, ведь ты, я чаю,

Уж много видел на своем веку?

Курюков.

Как, батюшка, не видеть! Всяко видел!

Блаженной памяти Василья помню

Иваныча, когда свою супругу

Он, Соломонью Юрьевну, постриг,

Неплодья ради, бабку же твою,

Олену-то Васильевну, поял.

Тогда народ, вишь, на́дво разделился:

Кто, вишь, стоял за бабку за твою,

Кто за княгиню был за Соломонью.

А в те поры и меж бояр разрухи

Великие чинились; в малолетство

Родителя, вишь, твоего, Ивана

Васильича, тягались до зареза

Князья Овчины с Шуйскими-князьями,

А из-за них и весь московский люд.

А наш-то род всегда стоял за Шуйских,

Уж так у нас от предков повелось.

Бывало, слышишь: бьют в набат у Спаса —

Вставай, купцы! Вали к одной за Шуйских!

Тут поскорее лавку на запор,

Кафтан долой, захватишь что попало,

Что Бог послал, рогатину ль, топор ли,

Бежишь на площадь, ан уж там и валка;

Одни горланят: «Телепня-Овчину!»

Другие: «Шуйских!» – и пошла катать!

Федор.

То грех великий, дедушка!

Курюков.

А вот,

Как в возраст стал твой батюшка входить,

Утихло все.

Клешнин.

Что? Видно, не шутил?

Курюков.

Избави Бог! Был грозный государь!

При нем и все бояре приутихли!

При нем беда! Глядишь, столбов наставят

На площади; а казней-то, и мук,

И пыток уж каких мы насмотрелись!

Бывало, вдруг…

Федор.

Я, дедушка, позвал вас,

Чтоб вам сказать…

Курюков.

Бывало, грянут бубны,

Чтобы народ на площадь шел…

Федор.

Я вас

Велел позвать…

Курюков.

Тут, хочешь аль не хочешь —

Неволею идешь…

Молодой купец (дергая его за полу).

Богдан Семеныч!

Царь говорит с тобой!

Курюков.

Постой, племянник,

Дай досказать. Вот мы придем на площадь,

Ан там стоят…

Федор (к молодому).

Так ты – ему племянник?

Молодой.

Да, государь, я внучатный ему

Племянник есть!

Курюков.

Ан там уж палачи

Стоят и ждут…

Молодой (дергая его за полу).

Богдан Семеныч! Что ты?

Федор (к молодому).

Твое лицо мне кажется знакомо?

Курюков.

С секирами…

Федор (к молодому).

Где видел я тебя?

Молод ой.

А о Миколе мы, великий царь,

Твое здоровье тешили: медвежий

Тогда был бой, а я медведя принял,

И милость мне твоя поднесть велела

Стопу вина!

Курюков.

С секирами стоят…

Федор.

Да что ты, дедушка, одно наладил!

Что, в самом деле? Что тут вспоминать?

С секирами! С секирами! Не дашь

Мне слова вымолвить!

(К молодому.)

Так ты тот самый,

Что запорол медведя? Помню, помню!

Аринушка! Вот это тот купец,

О ком тебе рассказывал я, знаешь?

Синельников – ведь так тебя зовут?

Молодой.

Красильников, великий государь,

Иван Артемов!

Федор.

Да, да-да, да-да!

Красильников! Аринушка, представь:

Медведь к нему так близко подошел,

Так близко – вот как ты теперь, владыко,

Ко мне стоишь, а он шагнул вот этак,

Да изловчил рогатину, да разом

Вот так ее всадил ему в живот!

Медведь-то прет, да все ревет: уу!

Да загребает лапами его,

Вот так его, владыко, загребает,

Пока совсем не выбился из сил

И на бок не свалился!

Годунов.

Государь,

Ты этим людям повестить хотел

О нашем примиренье.

Федор (к Красильникову).

У тебя

Был брат еще, который Шаховского

В бою кулачном одолел?

Красильников.

Он мне

Двоюродный есть брат, царь-государь,

Микитой Голубем зовут.

(Оборачивается к своим.)

Микита!

Слышь, выходи к царю!

Голубь выступает вперед и кланяется.

Федор.

Здорово, Голубь!

Что, как живешь? Что сила-то? Что сила?

Не голубиная в тебе, чай, сила?

Не по прозванью?

Голубь.

Жаловаться грех,

Царь-государь, Господь нас не обидел,

Мы силою своей довольны!

Федор (к Шаховскому).

Князь!

Узнал его?

Шаховской.

Как друга не узнать!

Ведь ты ребро сломил мне, Голубь, гладко!

По милости твоей недели три

Я пролежал!

Голубь (кланяясь).

Усердно, князь Григорий

Петрович, здравствуем тебе! Даст Бог,

В Великий пост мы на Москве-реке

Еще с тобою встретимся на славу —

Авось твоя удача будет!

Шаховской.

Что ж,

Я встретиться всегда с тобою рад —

Теперь держись!

Голубь.

А что поставишь, князь?

Шаховской.

Чеканный ковш! А ты?

Голубь.

Соболью шапку!

Ирина (к Федору).

Свет-государь, не позволяй им биться;

Час не ровён, недолго до беды!

Федор.

Ты думаешь, Аринушка?

(К Шаховскому и Голубю.)

Смотрите ж,

Не крепко бейтесь! Паче же всего

Под ложку берегитесь бить друг друга,

То самое смертельное есть место!

Кн. Иван Петрович.

Великий царь, дозволь, я повещу им,

Зачем ты их позвать велел!

Федор.

Ну, ну,

Добро, скажи им!

Кн. Иван Петрович.

Выборные люди!

Вам ведомо да будет, что боярин

Борис Феодорович Годунов

И я, князь Шуйский, с братьями моими,

Мы учинились в мире и в ладу

И обещали клятвою друг другу,

Чтобы ни нам, ни нашим меж собою

Сторонникам не враждовать отныне,

А быть в согласье!

Голубь – отец.

Князь Иван Петрович!

Да как же это? Мы с тобою шли,

А ты нас бросил?

Кн. Иван Петрович.

Я не бросил вас!

Мне обещал боярин без меня

Не начинать отныне ничего —

А я всегда за вас стою!

Красильников.

Эй, князь,

Остерегись!

Голубь – сын.

Эй, не мирися, князь!

Голубь – отец.

Не выдавай нас, князь Иван Петрович!

Кн. Иван Петрович.

Не бойтесь, люди! Мне боярин клятву

Святую дал, что никого из вас

Не тронет он ни пальцем!

Голос (позади других).

Дать-то клятву

Он даст ее, да сдержит ли?

Курюков.

Поволь

Худое слово, князь Иван Петрович,

Мне, старику, по-старому сказать!

Когда твои нас деды подымали

На Телепня-Овчину, при Олене

Васильевне, при бабке государя,

Они за нас, а мы за них тогда

Держались крепко; тем-то и силен

Твой дедушка Василий был Васильич!

А если б он на мир пошел с Овчиной,

Пропал бы он и мы пропали б с ним!

Голубь – отец.

Когда ты, князь, с врагом своим исконным

Хотел мириться, незачем нас было

И подымать!

Голубь – сын.

Эх, князь Иван Петрович!

Вы нашими мири́тесь головами!

Кн. Иван Петрович (гневно).

Молчи, щенок! Знай бейся на кулачках,

О деле ж дай старейшим говорить!

Как смеете не верить вы ему,

Когда он крест – вы слышите ли? – крест

В том целовал?

Годунов (тихо к Клешнину).

Заметь их имена

И запиши.

Выборные между тем совещались между собой и все разом подходят к Федору.

Выборные.

Царь-государь! Помилуй!

Не дай погибнуть нашим головам!

Царь-государь! Помилуй! Защити!

Помилуй, государь! Не оставляй нас.

Теперь пропали мы!

Федор.

Да что вы? Что вы?

С чего вы взяли? От кого мне, люди,

Вас защищать?

Голубь – отец.

От шурина твого!

От Годунова, государь!

Голубь – сын.

Твой шурин

Ведь нас теперь совсем заест!

Федор.

Как можно!

Кто вам сказал? Мой шурин любит вас!

Ты им скажи, Борис, что ты их любишь!

Вот он сейчас вам скажет! Он вам все,

Все растолкует! Мне же самому,

Мне некогда теперь!

(Хочет уйти.)

Выборные обступают его.

Выборные.

Царь-государь!

Одна надежда наша на тебя!

Мы дурна не чинили! Мы за Шуйских,

За слуг твоих, стояли! Прикажи,

Чтоб нас Борис Феодорыч не трогал!

Вели ему!

Федор.

Да, хорошо! Пустите!

Мне некогда! Скажите все Борису!

Ему скажите!

Выборные.

Как же, государь,

Ему же мы да про него же скажем?

Яви нам милость! Выслушай нас, царь!

Дозволь тебе…

Федор (затыкая уши).

Ай-ай, ай-ай, ай-ай!

Скажите всё Борису! Всё Борису!

Мне некогда! Скажите всё Борису!

(Уходит, держа пальцы в ушах.)

Выборные с недоумением смотрят друг на друга.

Действие третье

Ночь. Сад князя Ивана Петровича Шуйского

Василиса Волохова (выходит из дому).

Ну, темь так темь! Ни звездочки не видно!

Пора б ему прийти! Уж он не там ли,

Не за оградой ли стоит?

(Подходит к калитке и говорит шепотом.)

Князь! Князь!

Нет никого! Прислушаться, нейдет ли?

Эх, соловьи проклятые мешают!

Расщелкались! Не слышно ничего!

Вот что-то хрустнуло! Идет, должно быть!

(Оборачивается назад и говорит шепотом.)

Княжна! Пожалуй!

Княжна Мстиславская (шепотом).

Где ты, Василиса

Панкратьевна?

Волохова.

Здесь, матушка!

Княжна.

Не вижу!

Волохова.

Сюда, сюда пожалуй! Дай мне ручку!

Да как же ты, голубушка, дрожишь!

Княжна.

Свежо как будто!

Волохова.

Ноне-то? Помилуй!

Теплынь такая! Аж травою пахнет!

А вон оттоль, из монастырской рощи,

Березой и черемухой несет!

Уж подлинно весенняя-то ночка,

А ручка у тебя как лед!

Княжна.

Я лучше

Уйду домой!

Волохова.

Владычица святая!

Да ты чего боишься? Разве он

Тебе чужой? Ведь, слава Богу, я

Сама тебе присватала его!

Княжна.

У дядюшки гостей полна палата —

Что, если вдруг кому придет на мысль

В сад заглянуть!

Волохова.

Великая беда,

Что с женихом застали бы невесту!

Вот если ты захочешь после свадьбы

С каким-нибудь молодчиком сойтись,

Вот тут так надо делать осторожно!

А впрочем, не диковина и то!

За добрую пригоршню золотых

Все можно сделать!

Княжна.

Полно, Василиса

Панкратьевна, стыдись!

Волохова.

А что стыдиться,

Голубушка! Все вертится на деньгах!

Для них и замуж отдают, для них

И женятся; для них брат губит брата,

А сын отца! Уж против них никто

Не устоит!

Княжна.

Панкратьевна, постой, —

Ты не слыхала ничего?

Волохова (прислушивается).

Позволь-ка!

Никак, плеснула рыбица в пруду…

Уж эти соловьи мне! Пши, пши, пши!

Насилу-то замолкли! А теперь

Пошли в траве кузнечики трещать!

Княжна.

Ты ничего не слышишь?

Волохова.

На Неглинной

Как будто мельница шумит…

Шаховской (за оградой, вполголоса).

Ау!

Волохова.

Ну, наконец!

(Бежит к калитке и отворяет ее.)

Войди же, князь!

Показывается на ограде Шаховской и спрыгивает в сад.

Пострел!

Ведь я ж тебе калитку отворила!

Шаховской.

На что она? Жаль, что низка ограда!

С кремлевской я бы соскочил стены,

Чтоб поскорей мою увидеть радость!

Насилу-то мне удалось!

(Хочет обнять княжну.)

Волохова.

Вот так!

Целуй ее! Милуй ее! А я-то

За ручки подержу!

Шаховской (отступая).

Княжна, не бойся!

Не подойду, доколе не поволишь!

Волохова.

Ну, сокол-князь! Ведь я сдержала слово,

А ты принес ли мне гостинчик?

Шаховской (подавая кошелек).

На!

Волохова (потряхивая деньгами).

Сердечные! Звенят! Эх, жаль, темно!

Шаховской (к княжне).

Да что ж ты отвернулась от меня!

Иль не люб я тебе?

Княжна.

Вишь, ждать заставил!

Шаховской.

А страшно было ждать?

Княжна.

Вестимо, страшно!

В такую ночь!

Шаховской.

Чай, бурная?

Княжна.

А леший?

А мало ль что? Вишь, он еще смеется!

Шаховской.

Да как же не смеяться мне тебе?

В саду-то леший!

Княжна.

Да, тебе смешно,

А мне-то каково? А невзначай

Вдруг выйдет брат? Иль дядя? Что тогда?

Постылый ты!

Шаховской.

А что же делать мне,

Когда тебя мне видеть не дают?

Кой раз увидишь, а поговорить

И думать нечего!

Княжна.

Вишь, ты какой!

А ты о чем хотел бы говорить?

Шаховской.

О том, что нет тебя на свете краше!

Что без тебя мне стала жизнь не в жизнь!

Что невтерпеж мне ждать, пока сыграем

Мы нашу свадьбу!

Княжна.

Вишь, ты! Ну, а если б

Брат отказал тебе?

Шаховской.

Тогда бы я

Тебя увез!

Княжна.

А если б не пошла я?

Шаховской.

Насильно б взял!

Княжна.

А я бы убежала?

Шаховской.

А я б догнал!

Княжна.

А я в Москву-реку

Прыгну́ла бы?

Шаховской.

А я бы за тобой!

Княжна.

А водяной бы за меня вступился?

Шаховской.

А я б его за бороду схватил

Да за усы моржовые!

Княжна.

Ха-ха!

Моржовые!

Оба смеются.

Шаховской.

А вот ведь рассмеялась!

И смех-то твой – что рокот соловьиный!

Краса моя! Когда ты засмеешься,

Весь темный сад как будто просиял!

Смотри, вон там и звездочка явилась!

А вон другая! Третья! Вон еще!

Вишь, выглянули все тебя послушать!

Вон и в пруду зажглися! Берегись,

Расскажут водяному, как над ним

Смеешься ты!

Княжна.

Ха-ха!

Волохова.

Ну, вот пошла!

Слышен стук в калитку.

Княжна.

Ай, что это?

Волохова.

Стучат, никак, в калитку!

(Прячется с княжной за дерево.)

Шаховской (подходит к калитке).

Кто там стучит?

Голос (извне).

Впустите, ради Бога!

Шаховской.

Кто там?

Голос.

То я! Красильников, купец!

Беда случилась! Поскорей впустите!

Шаховской отворяет калитку. Красильников вбегает. Одежда его изорвана.

Красильников.

Где Шуйский-князь? Где князь Иван Петрович?

Шаховской.

На что тебе?

Красильников.

Князь! Князь Иван Петрович!

В окнах дома показываются огни. Кн. Иван Петрович и гости его сходят с крыльца. Шаховской скрывается меж дерев.

Кн. Иван Петрович.

Что тут за шум? Кто звал меня?

Красильников.

То я!

Князь-государь, помилуй, защити!

Сейчас стрельцы вломились к нам в подворье!

К Ногаевым и к Голубю, ко всем,

Кто в выборных вчера был у царя!

Схватили всех!

Кн. Иван Петрович.

Кто их схватил?

Красильников.

Клешнин,

По приказанью Годунова!

Кн. Иван Петрович.

Как?!

Красильников.

Я сам насилу вырвался от них!

Кн. Иван Петрович.

По приказанью Годунова?

Красильников.

Да!

Кн. Иван Петрович.

Ты говоришь, что Годунов велел

Всех выборных схватить?

Красильников.

Так нам Клешнин

Сам повестил: вперед-де вам наука

Царю челом на Годунова бить!

Головин.

Что, князь, тебе я говорил? Ты видишь!

Кн. Василий Шуйский.

Ты видишь, дядя! Не хотел ты верить!

Больным сказаться не хотел, когда

Пришли тебя к царю звать!

Кн. Иван Петрович.

Быть не может!

Не может быть!

Красильников.

Князь-батюшка, пошли

К нам во дворы узнать, как было дело!

Кн. Иван Петрович.

Он дорого заплатит мне за то!

Головин.

Сперва купцов, а там, смотри, и нас

Начнут хватать!

Кн. АндрейШуйский.

Бессовестный!

Мстиславский.

Безбожник!

Кн. Иван Петрович.

Клялся на крест! На честный крест клялся!

Кн. АндрейШуйский.

Ведь это он недаром учинил:

Он разделить хотел с народом нас!

Кн. Василий Шуйский.

Он всей Москве тем показать хотел,

Что мыслить к нам и верить нам нельзя,

Что выдаем сторонников мы наших!

Кн. Иван Иванович Шуйский.

Чай, и теперь уж ропщут все на нас?

Красильников.

Да! Не во гнев сказать вам, государи:

Как наших-то на тройках повезли,

На шум людей сбежалося немало,

Не слишком вас честили!

Кн. Иван Иванович Шуйский.

Что тут думать!

Пока еще не все от нас отпали,

Поднять Москву!

Кн. АндрейШуйский.

Все слободы поднять!

Кн. Иван Иванович Шуйский.

Раздать купцам оружие!

Кн. АндрейШуйский.

К Борису

Идти во двор – убить его!

Головин.

А в Углич

Послать к Нагим, чтоб Дмитрия сейчас же

Поставили царем! Чтоб на Москву

Шли с угличанами Нагие!

Кн. Иван Петрович (строго).

Тише!

Кн. Василий Шуйский (к Головину).

Так, зря, нельзя.

Головин.

С Нагими я списался,

Они лишь знака ждут!

Кн. Иван Петрович.

Ты смел писать к ним?

Ты на царя смел Углич подымать?

Ты головой за то заплатишь!

Кн. Василий Шуйский.

Дядя,

В чем он виной, за то на нем одном

Лежит ответ; но ссориться теперь

Не время нам!

Головин.

Князь-государь, виновен

Я пред тобой; однако ж пригодилась

Моя вина. Ведь поневоле звать

Царевича придется!

Кн. Иван Петрович.

Никогда!

Кн. Василий Шуйский (к Головину).

Накличешь ты беду на нас, боярин!

Кн. Дмитрий Шуйский.

Поднять Москву!

Кн. Василий Шуйский.

Уж и Москву поднять!

Зачем? Пойдем, как мы вчера хотели,

Просить о царском о разводе!

Кн. Дмитрий Шуйский.

Поздно!

Вчера владыко был за нас; сегодня ж

С Борисом он в миру; вчера купцы

Нам верили, сегодня уж не верят!

Кн. Андрей Шуйский.

Убить его!

Кн. Василий Шуйский.

Да, так вот и убьешь!

Он караул теперь небось удвоил!

(Вынимает из кармана челобитню.)

Вот подписи владыки и властей;

А вот дворян и всех людей торговых;

Все выдали себя – отстать не могут,

Хоть и хотели б!

Кн. Дмитрий Шуйский.

Тем ли угрожать

Ты будешь им, что этот лист Борису

Покажешь ты?

Кн. Василий Шуйский.

Показывать его

Нам и не след. Он – что заряд в пищали:

Страшон, пока не выпущен! Заставит,

Коль захотим, всех на Бориса встать!

Кн. Андрей Шуйский.

Убить верней!

Кн. Иван Петрович.

Вы словно все в бреду!

К чему царя нам разводить с царицей?

К чему еще Бориса убивать?

Он сам себя позорным делом выдал!

Избавил нас отыскивать средь тьмы

Кривых путей! И можем ныне мы,

Хвала Творцу, не погрешая сами,

Его низвергнуть чистыми руками!

Кн. Дмитрий Шуйский.

Что хочешь сделать ты?

Кн. Иван Петрович.

Идти к царю

И уличить обманщика!

Кн. Василий Шуйский.

Напрасный

То, дядя, труд. Что скажет Годунов,

Тому поверит царь.

Кн. Иван Петрович.

Царь слышал клятву!

Все слышали ее! Себя очистить

Ничем не может Годунов!

(К Красильникову.)

Иди,

Скажи купцам, что государь велит

Их выборных вернуть, а что Бориса

Он отрешит сегодня же!

Звон к заутрене.

Светает!

Иду к царю! Не нужно много слов —

Наружу ложь! И сгинет Годунов,

Лишь солнце там, в востоке, засияет!

(Уходит.)

Красильников также. Молчание.

Кн. Дмитрий Шуйский.

Ну что, князья?

Кн. Иван Иванович Шуйский.

Да что ж? Признаться, я

Добра не жду!

Кн. Василий Шуйский.

Какое тут добро!

С чем он пошел, с тем и назад вернется,

Лишь время мы напрасно потеряем.

Кн. Андрей Шуйский (к кн. Василью).

Зачем его не удержал ты?

Кн. Василий Шуйский.

Дядю?

Да нешто вы не знаете его?

Когда что раз он в голову втемяшил —

Не вышибешь. Знай, думает, я прав,

Так съем неправого, – младенец сущий!

Кн. Иван Иванович Шуйский.

Что ж делать нам?

Кн. Василий Шуйский.

Да быть, к его приходу,

Готовым всем по-прежнему идти

Вот с этой челобитней; приискать бы

Царицу нам да имярек вписать!

Мстиславский.

С владыкой он об этом сам хотел

Держать совет.

Кн. Василий Шуйский.

Да не успел. Позвали

Его к царю, мириться, вишь. Нам надо

Найти царицу до его прихода,

Чтоб не ломал он даром головы.

Мстиславский.

Она б должна царю прийтись по нраву

И быть из наших. А таких не много.

Кн. Василий Шуйский.

Есть на примете у меня одна.

Мстиславский.

Кто? Говори!

Кн. Василий Шуйский.

Да хоть твоя сестра.

Мстиславский.

Наташа? Что ты? Разве ты забыл:

Она посватана за Шаховского!

Кн. Василий Шуйский.

Посватана – не выдана еще.

Послушай, князь: нешуточное дело

Мы затеваем. От родни царицы

Зависит все. Уверены ли мы,

Что новая родня захочет быть

У нас в руках? Сестра ж твоя из наших!

Мстиславский.

Оно-то так. Пригодней нет ее,

Мне самому на ум уж приходило —

И если б не дали мы слова…

Кн. Василий Шуйский.

Князь!

Иль я не знаю, как ты слово дал?

Не по́ сердцу тебе был Шаховской,

Боец кулачный, ветром голова

Наполнена! Врасплох тебя застал

Он с дядею, бух в ноги, так и так,

Друг друга любим! Князь Иван растаял,

А ты смолчал.

Кн. Андрей Шуйский.

Я то же говорил:

Зачем спешить? Наташа, слава Богу,

Могла пождать.

Кн. Дмитрий Шуйский.

Скор больно князь Иван.

Мстиславский.

Да, поспешил; Наташа бы могла

Царицей быть!

Кн. Василий Шуйский.

А будь она царицей —

Ты царский шурин, тот же Годунов,

Почище только.

Мстиславский.

Да, кажись, почище.

Кн. Василий Шуйский.

Над чем же думать?

Мстиславский.

Если бы не слово…

Кн. Василий Шуйский.

Так вот помеха? Слово дал ему!

А разве нам ты также не́ дал слова

Во что б ни стало вырвать у Бориса

И разделить его меж нами власть!

Мстиславский.

Как отказать ему?

Кн. Василий Шуйский.

Затей с ним ссору!

Мстиславский.

Что скажет дядя?

Кн. Василий Шуйский.

Он вернется в гневе

За то, что царь не даст ему суда;

Он будет рад племянницу свою

Царицей сделать.

Кн. Иван Иванович Шуйский.

Так! Назад он слова

Сам не возьмет, а ссора приключись —

Не время будет разбирать, кто прав,

Кто виноват.

Кн. Дмитрий Шуйский.

И если быть Наташе

Царицею – так надо поспешить!

Головин (к Василию Шуйскому).

Позволь взглянуть мне, князь Василь Иваныч!

(Берет челобитню и, пока другие разговаривают, достает с пояса перо и чернильницу и вписывает что-то в бумагу.)

Кн. Василий Шуйский (к Мстиславскому).

Решайся, князь!

Мстиславский.

Когда б на нем какую

Вину найти!

Кн. Василий Шуйский.

Тогда б ты был согласен?

Мстиславский.

Еще бы!

Шаховской (является между ними).

Князь! Спроси сперва меня,

Согласен ли невесту уступить

Другому я?

Все.

Откуда он? Как смел он

Здесь тайно быть?

Слышен крик княжны.

Мстиславский.

То вскрикнула сестра!

Они здесь вместе были!

(Идет в глубину сада и выводит княжну за руку.)

Показывается Волохова.

Вот и сваха!

Ты помогала им?

Волохова.

Помилуй! Что ты?

Мы прогуляться только что сошли —

А он – скакни через забор! Ей-богу!

Ей-богу, ну!

Мстиславский.

Так вот как бережешь

Ты нашу честь, сестрица! Князь Григорий,

Твое негоже дело – я тебе

Даю отказ!

Шаховской.

Мою невесту хочешь

Царю ты сватать? Берегися, князь!

Доколе жив я – не бывать тому!

Волохова (наступая на Шаховского).

А почему ж и не бывать? Смотри,

Как расходился! Невидаль какая,

Что он жених! Царь Федор-то Иваныч

Небось тебя почище! Негодяй!

Бессовестный! Срамник! Безбожник! Вор!

Шаховской.

Прочь, ведьма, прочь! Посторонитесь все!

Ко мне, княжна! Она моя пред Богом —

Ее сейчас веду я под венец.

И первый, кто из вас…

(Вынимает кинжал.)

Все.

В ножны кинжал!

Кн. Василий Шуйский (к Мстиславскому).

Хорош жених! На брата замахнулся!

Мстиславский.

Сестра, ко мне! Князь, слышал ты меня?

Ступай отсель! Разорван наш союз!

Все.

Князь, не дури! Ступай! Его ты слышал!

Брат над сестрой волён!

Шаховской.

Еще посмотрим!

Княжна, скажи: ты хочешь за меня?

Мстиславский.

Молчи, сестра!

Княжна.

О Господи!

Шаховской.

Княжна!

Ты хочешь ли, чтоб за царя тебя

Посватали?

Княжна.

Нет, нет! Я быть твоею,

Твоей хочу!

Шаховской.

Иди ж со мной!

Мстиславский (к сестре).

Ни с места!

Шаховской.

Иди со мной!

Княжна.

Я не вольна, ты видишь!

Головин (к Шаховскому).

Князь, покорись, ты силой не возьмешь!

Все кончено меж ними и тобой!

Иль думаешь, тебе Иван Петрович

Простит, что́ ты сегодня учинил?

Все кончено.

(Показывает ему челобитню.)

Смотри: княжны Мстиславской

Здесь имя вписано!

Кн. Василий Шуйский (про себя).

Ай да боярин!

Головин.

Под грамотой ты этой с нами руку

Сам приложил – назад не можешь!

Шаховской (выхватывая у него грамоту).

Дай!

Головин.

Стой! Что ты? Стой!

Шаховской.

В моих она руках!

Все.

Держи его!

Шаховской (грозя кинжалом).

Назад! Тот ляжет в прах,

Кто подойдет! Иду на суд великой

К царице я – вот с этою уликой!

(Убегает с грамотой.)

Покой царя Федора

Входит Годунов в сопровождении дьяка, который кладет на стол связку бумаг и две государственные печати, большую и малую. Из другой двери входит Клешнин.

Годунов (к Клешнину).

Ты все ль исполнил?

Клешнин.

Сладил все, боярин;

Их до зари схватили на домах;

Эх, кабы нам из Углича прислали

Ту грамоту!

Годунов.

Ты мне ее немедля

Тогда подашь.

Клешнин уходит. Входит царица Ирина.

Сестра-царица, здравствуй!

Еще не вышел государь?

Ирина.

Недавно

С иконой духовни́к в опочивальню

К нему вошел.

Входит из другой двери царь Федор. За ним духовник с иконой.

Федор.

Аринушка, здорово!

Здорово, шурин! А ведь я проспал

Заутреню! Такой противный сон

Пригрезился: казалось мне, я снова

Тебя, Борис, мирю с Иваном Шуйским,

Он руку подает тебе, а ты —

Ты также руку протянул, но вместо

Чтоб за́ руку, схватил его за горло

И стал душить – тут чепуха пошла:

Татары вдруг напали, и медведи

Такие страшные пришли и стали

Нас драть и грызть; меня же преподобный

Иона спас. Что́, отче духовни́к,

Ведь этот сон не грешен?

Духовник.

Нет, не то

Чтоб грешен был, а все ж недобрый сон.

Федор.

Брат Дмитрий также снился мне и плакал,

И что-то с ним ужасное случилось,

Но что – не помню.

Духовник.

Ты, ложася спать,

Усерднее молися, государь!

Федор.

Брр! Скверный сон!

(Увидя бумаги.)

А это что такое?

Надоедать мне хочешь снова, шурин?

Надоедать?

Годунов.

Недолго, государь,

Я задержу тебя; твое согласье

Лишь нужно мне для некоторых дел.

Федор.

А без меня покончить их нельзя?

Я не совсем здоров.

Годунов.

Два слова только.

Федор.

Ну, так и быть. Ты, отче духовник,

Угодника на по́лицу поставь,

Вчерашнего ж угодника прими

До будущего года. А какого

У нас святого завтра?

Духовник.

Иоанна

Ветхопещерника.

Федор.

Я житие

Его в Минеях перечту, лишь только

Меня Борис отпустит; а теперь

Благослови меня заняться делом.

Духовник благословляет его и уходит. Федор садится. Годунов развязывает бумаги.

Ну, что там, шурин, в связке у тебя?

Уж так и быть, вытаскивай!

Годунов (вынимая из связки несколько листов).

Нам пишут

Украинские воеводы, царь,

Что хан опять Орду на север двинул.

Федор.

Да это сон мой в руку! Недостало

Еще, чтоб ты стал Шуйского душить!

Годунов (кладет перед ним бумаги).

Вот, государь, наказы воеводам.

Федор.

Прихлопни их!

Годунов передает бумаги дьяку, который прикладывает к ним печать.

Годунов (подавая другую бумагу).

А это, государь,

Царь Иверский землей своею бьет

Тебе челом и просит у тебя,

Чтоб ты его в свое подда́нство принял.

Федор.

Царь Иверский? А где его земля?

Годунов.

Она граничит с царством Кизилбашским,

Обильна хлебом, шелком, и вином,

И дорогими, кровными конями.

Федор.

Так ею мне челом он бьет? Ты слышишь,

Аринушка? Ты слышишь? Вот чудак!

Что вздумалось ему?

Годунов.

Его теснят

Персидский царь с султаном турским.

Федор.

Бедный!

Он православной веры?

Годунов.

Православной.

Федор.

Ну, что ж? Скорей принять его в подда́нство!

И знаешь, шурин, надо бы ему

Подарок приготовить. Что бы нам,

Аринушка, послать ему?

Годунов.

Сперва

Вот эту грамоту с твоим согласьем

И с вызовом послов его к Москве.

Федор.

Ну, хорошо, привешивай печать,

Привешивай!

Дьяк привешивает печать.

А это что такое?

Годунов.

То князю Троекурову наказ,

Как говорить ему на польском сейме,

Когда начнется выбор короля.

Ты знаешь, царь, что щедростью твоею,

По смерти нашего врага Батура,

Мы многих привлекли к себе панов

И что они поднесть уже готовы

Тебе корону.

Федор.

Мне? помилуй, шурин!

Что я с ней делать буду? Мне и так

Своих хлопот довольно. Вот еще!

И что их всех подмыло? Там какой-то

Царь Иверский свою дарит мне землю,

А тут паны корону су́ют! Нет!

Добро тот царь, а эти что? Латинцы!

Враги Руси!

Годунов.

Затем-то, государь,

Престолом их ты брезгать и не должен,

Чтоб слугами их сделать из врагов.

Федор.

Ты думаешь? Ну, хлоп по ней! Вот так!

Что, все теперь?

Годунов.

Еще две челобитни

От двух бояр, при батюшке твоем

В Литву бежавших. У тебя они

Теперь вернуться просят позволенья.

Федор.

Кто ж им мешает? Милости прошу!

Да их, я чай, туда бежало много?

Мое такое разуменье, шурин:

Нам делать так, чтоб на Руси у нас

Привольней было жить, чем у чужих;

Так незачем от нас и бегать будет!

Ты знаешь что? Ты написал бы к ним

Ко всем в Литву, что я им обещаю

Земли и денег, если пожелают

Вернуться к нам.

Годунов.

Я так и думал, царь,

И грамоту о том уж изготовил.

Федор.

Ну, хорошо, прихлопни ж и ее!

Что, все теперь?

Годунов.

Все, государь.

Дьяк берет печати, собирает бумаги и уходит.

Федор.

Ну, шурин,

Тебя я доле не держу. А ты,

Аринушка, Минеи б разогнула

Да житие святого Иоанна

Ветхопещерника прочла бы мне!

Ирина.

Дозволь сперва мне, Федор, челобитье

Тебе подать. Письмо я получила

Из Углича от вдовой от царицы,

От Марьи Федоровны. Слезно

Тебя она о милости великой,

О позволенье просит на Москву

Вернуться с сыном, с Дмитрием своим.

Федор.

Аринушка, да как же? Ты ведь знаешь,

Ведь я давно прошу о том Бориса,

Ведь я бы рад!..

Ирина.

А как сегодня ты

Опальников простил своих литовских,

То я подумала, что ты вернуть

И мачеху и брата согласишься.

Федор.

Аринушка, помилуй! Разве я

Не рад вернуть их?

(Показывая на Годунова.)

Вот кому скажи!

Ирина.

Я знаю, Федор, что правленье царством

Ты справедливо брату поручил;

Никто, как он, им править не сумел бы,

Но здесь не государственное дело;

Оно твое, семейное; и ты,

Один лишь ты, судьею быть в нем должен!

Федор.

Борис, ты слышишь, что она сказала?

Ведь это правда! Ты ведь в самом деле

И шагу мне ни в чем не дашь ступить!

На что это похоже? Я хочу,

Хочу вернуть Димитрия! Ты знаешь,

Когда я так сказал, уж я от слова

Не отступлю!

Годунов (к Ирине).

Не дельно ты, сестра,

Вмешалася, во что не разумеешь.

(К Федору.)

Царевича вернуть нельзя.

Федор.

Как? Как?

Когда уж я сказал, что я хочу?

Годунов.

Дозволь мне, государь…

Федор.

Нет, это слишком!

Я не ребенок! Это…

(Начинает ходить по комнате.)

Стольник (отворяя дверь).