Текст книги "Ошибка сказочника. Школа Бессмертного"

Глава 4
Надёжные люди

Маргарита вышла от Лики около полуночи. Царевна наконец заснула, и можно было попросить подежурить Дуняшу и сходить поужинать.

Есть, впрочем, не хотелось. Час назад Дуняша приносила корзинку с харчами. Лика отказалась, а Маргарита в охотку умяла кусок хлеба с копчёным мясом. Лениво бредя сейчас по коридору дворца, она думала: а не завалиться ли лучше спать? Денёк выдался ещё тот, а завтра утром Лика непременно потребует её к себе, и хорошо бы немного выспаться.

На ступеньках парадной лестницы сидел Соловей. Он повернулся на звук шагов, приподнял флягу в знак приветствия.

– Осталось чего? – Маргарита кивнула на флягу.

– Держи! – Соловей протянул баклажку. – Праздновать будешь?

– Да какое там праздновать! – Маргарита села рядом, сделала глоток, поморщилась. – Фу, что за гадость?! Где твой ром?

– Закончился. А это тутошняя брага.

– Мерзость! – пробормотала Маргарита, чувствуя, однако, как тепло и уютно становится внутри от одного глотка. Она хлебнула ещё и вернула флягу Соловью. – Тот ещё денёк был! – вздохнула она, словно оправдываясь.

– Слыхал! – откликнулся Соловей. – Царевна на сносях, а отец – типа брат. Соблазн изрядный.

– И не говори! – согласилась Маргарита. – Еле успокоили.

– Кого? Царевну-то?

– Ага. Часа три, наверное, проревела.

– Ивану-то послали?

– Нет пока, – Маргарита помрачнела. – С чем посылать-то? Так, мол, и так, сестрица твоя на сносях, вертайся живо…

Соловей хмыкнул.

– Да, неудобно получится. Ну, придумаете чего-нибудь. У вас вон каган до сих пор ошивается. Назначьте его отцом, да и выдайте побыстрее замуж.

Маргарита зажмурилась.

– Твоя ж маракуйя ж! Ну и вляпались мы, конечно. И всё зараз, понимаешь, всё без раскачки. И мать у неё тут нарисовалась, и ребёнок, и с братом-любовником не пойми чего. Как бы не сорвалась наша Лика-то.

– Держи! – Соловей великодушно протянул баклажку. – Ты, смотрю, переживаешь за неё как за себя.

– Ну а как?! – Маргарита сделала ещё глоток. – За кого мне переживать-то? Костя у Бессмертного, Никита с этой… как её… За него вообще не волнуюсь, с ним всегда всё в порядке будет. А Лика вот…

Она задумалась.

– А ты бы чего сделал? – повернулась она к Соловью.

– Я же сказал: выдать замуж девку, да побыстрее.

Соловей забрал у неё флягу, приложился сам. Маргарита причмокнула досадливо.

– А если она не хочет?

– Что значит «хочет – не хочет»?! – возмутился Соловей. – Кто её спрашивает?! Тем более обмаралась уже…

– Ну, знаешь, – поморщилась Маргарита. – Это вы тут по старинке всё живете. В нашем мире девушек принято спрашивать, вообще-то.

Соловей недоверчиво покосился, фыркнул.

– А чего ещё в вашем мире принято? Мужикам замуж выходить?

Маргарита с трудом сдержалась. Соловей всё равно не поверит. А если и поверит, начнёт долго ругаться. Ввязываться в дурацкий спор ей не хотелось.

– Ты ведь знаешь вроде Марью, да? Как думаешь, что она решит с Ликой?

Соловей скривился.

– Если бы я знал Марью, не сидел бы сейчас здесь.

– Чего так? – удивилась Маргарита.

Соловей помолчал, поболтал флягу.

– Вот скажи мне, Кошкина, что со мной не так?

– В смысле?

– Вроде нормальный мужик. Не старый ещё, не кривой, не косой. Деньги есть, авторитет есть. В определённых кругах, но всё же… Ну вот ты бы… Скажи честно: если бы захотел, уломал бы тебя на разок?

Маргарита посмотрела с сомнением.

– Ну, если бы напилась… Ты просто не в моём вкусе, а так… чего бы нет… Чего ты паришься-то?

– Двадцать лет, а?! Сколько всего я для неё сделал! Выполнил всё, что просила. Чёрт, да я ей жизнь спас! Могла хотя бы из благодарности… Так нет. До сих пор посылает.

– Ты про Марью, что ли? – оживилась Маргарита. – И давно ты к ней клинья подбиваешь?

– Двадцать лет! – мрачно сказал Соловей. – Ничего её не берёт!

– Ух и ни фига себе! – поразилась Маргарита. – Да за двадцать лет даже я бы, наверное, растаяла. На разок, как ты говоришь.

– Ну вот. Вот, даже ты. А она ведь обещала. У нас с ней договор. И я свою часть выполнил.

– А чего она говорит-то? – заинтересовалась Маргарита.

– Да… – Соловей нехотя махнул рукой. – Ничего не говорит. Хочешь, приходи, говорит. Но лучше до свадьбы подождать.

– Твоя ж маракуйя ж! – поразилась Маргарита. – Так вы чего… вы женитесь, что ли, с Марьей?

– Ага! – саркастично хмыкнул Соловей. – С ней как ляжешь, так и встанешь. И со свадьбой так же.

– Погоди, погоди, – Маргарита затрясла головой. – Так она тебя чего – динамит, что ли? А с фига ли, если обещала?

– Вот и я о том! Нет, так-то она не отказывается. Просто Ивана сначала хочет женить, а потом уж…

– Динамит! – решительно заявила Маргарита. – Гнилые отмазки какие-то. Не ожидала от неё.

– Да, и я тоже, – процедил Соловей.

– Так вот ты чего тут околачиваешься, – сообразила Маргарита. – А я думаю: с фига ли?! Все разъехались, один ты тут бродишь. А ты, оказывается, обещанного ждёшь.

– Видимо, не дождусь, – мрачно усмехнулся Соловей.

– Чё-то ты не похож на такого типа, – с сомнением посмотрела Маргарита.

– Какого?

– Нытика. Неудачника. Как-то ты на меня другое впечатление производил.

Соловей покачался взад-вперёд, помолчал.

– Ты права! – решил он наконец, поднимаясь. – Хватит мне тут болтаться как говно в проруби. Или она выполнит свою часть, или я…

– Чего? – испугалась Маргарита. Как-то вот не хотелось бы спровоцировать здесь ещё одну драму.

– Сваливаю, на хрен! – закончил Соловей.

– А! – облегчённо выдохнула Маргарита. – Ну да. Чего же ещё? Ну давай, удачи. Фляжку оставь! – крикнула она вдогонку.

Соловей на ходу обернулся, бросил баклажку и направился к Северной башне.

– То-то же! – довольно буркнула Маргарита, поймав флягу. – Заявишься с перегаром, ещё и в рыло получишь. Так-то хоть шанс есть. А мне можно, мне ни к кому сейчас не надо.

Она окончательно передумала идти на кухню и двинулась к себе в комнату. Хватит с неё на сегодня. Две встречи устроила, план перевыполнен. Можно и отдохнуть теперь.

Соловей подходил к двери с волнением, какого не испытывал уже много лет. Либо сейчас всё получится, либо всё провалится. Второго шанса у него не будет. Ни он себе этого не позволит, ни она. Но и ждать больше нет смысла. Если даже Кошкина понимает это…

Он постучал в массивную дубовую дверь, торопливо осмотрел себя, отряхнул штаны, поправил ремень, рубашку.

Дверь приоткрылась, показалось заспанное лицо Наташи.

– Чего вам? – прошептала она.

– Царица у себя?

– Да. – Наташа придерживала шаль на груди. – Почивают.

– Пойди подними. Скажи, кто пришёл.

– Спит она, – настаивала Наташа. – Устала за день, отдохнуть ей надо. Утром приходите.

– Так, это не твоё, на хрен, дело, когда мне приходить, – разозлился Соловей. – Твоё дело – доложить. И не бойся, не спит она ещё.

– Почему? – подозрительно спросила Наташа.

– Иди уже, – вышел из себя Соловей. – Или я сам пройду.

Угроза подействовала. Наташа прикрыла дверь и торопливо отошла в другой конец комнаты. Соловей слышал, как она тихонько стучится, что-то спрашивает. Потом так же торопливо возвращается.

– Заходите! – пригласила она, распахнув дверь.

Соловей шагнул, стараясь побороть опять нахлынувшее волнение. Дверь в спальню Марьи была приоткрыта, в щель падал слабый свет свечи.

– Проходите! – Наташа кивнула на дверь, всем своим видом выражая неодобрение.

На деревянных ногах Соловей прошёл в спальню, осторожно прикрыл дверь за спиной.

Марья лежала в чёрной шёлковой сорочке на высоких подушках. На одеяле в ногах растянулся Баюн. В серебряном подсвечнике на столике горела одинокая свеча, рядом лежала перевёрнутая страницами вниз книга.

Это Соловью не понравилось. Неужели ему и сегодня не повезёт и Марья вернётся к своей книжке, опять прогнав его?

Она смотрела спокойно и устало и даже немного улыбалась понимающей улыбкой. Слишком уж понимающей.

У него пересохло в горле, он позабыл всё, что собирался сказать. Только сейчас до него дошло, что впервые с той встречи в Ближней Роще он видит обнажённые плечи Марьи.

– Ну что молчишь? – она провела рукой по волосам, заправила прядь за ухо.

Соловей кашлянул, прочистил горло.

– Да. Надо поговорить.

– А может, не надо?

– Надо. Ты только этого, – он кивнул на кота, – прогони.

Марья усмехнулась. Царапая одеяло, кошак забрался ей к самому уху и зашептал.

– Знаю, знаю, Баюн, – кивала она, смеясь. – Я знаю, чего он хочет, не переживай.

Кот подозрительно косился на него и снова утыкался царице в ухо. Она улыбалась, качала головой.

– Так дела не делаются. Я обещала, Баюн.

В конце концов кот сдался. Он громко и неодобрительно фыркнул, спрыгнул с кровати и неторопливо затрусил к выходу. Соловей распахнул дверь, с трудом удерживаясь, чтобы не придать кошаку ускорения пинком под зад.

Закрыв за котом дверь, он услышал щелчок в замке и стремительно повернулся.

– Ты чего?

– Если ты пришёл сюда в ночь, то уйдёшь либо победителем, либо врагом, – Марья улыбалась странной улыбкой. – Не так ли, Соловей? Врагом я тебя делать не хочу, у меня их и так слишком много.

– Значит… – хрипло произнёс он, подходя к кровати.

Марья откинула одеяло.

– Не торопись. Я никуда не убегу.

На следующее утро Соловей нашёл Кошкину и, сняв с мизинца кольцо с голубым бриллиантом, торжественно протянул ей.

– Ни фига себе! – У Маргариты глаза полезли на лоб. – Это за что это?

Бриллиант сверкал в витой золотой оправе так, что дух захватывало. Она понимала, что никогда не будет носить его, потому что, если потеряет, не простит себе до конца жизни. Ей никогда не дарили таких колец, и она была уверена, что и сама бы нипочём не купила. Этот бриллиант затмевал даже рубин Савостьянова, и только одно кольцо в глазах Маргариты могло теперь превзойти его.

– За вчерашний пинок под зад, – ответил Соловей. – По гроб жизни теперь… Я твой должник. Если бы не ты, ничего бы не было.

– Ага! – Маргарита оскалилась радостно и хищно. – Так, значит, добрался ты вчера до главного?!

– Можно и так сказать, – ухмыльнулся Соловей.

– Ну красавчик, чё, – Маргарита пихнула его в плечо. – Поздравляю. Царицу уломал. На свадьбу-то пригласишь?

– Погоди, Кошкина, не гони, – рассмеялся Соловей. – Рано ещё со свадьбой-то. Дай хоть тут разобраться.

– Да вы тогда никогда не женитесь. Тут всегда есть с чем разбираться.

Соловей опять рассмеялся.

– Тебе-то что?

– Охота посмотреть, как над Марьей тут кто-то будет. Ты ведь царём тогда станешь, нет?

– Полегче, Кошкина, – усмехнулся Соловей. – Не стану я царем, да и не собираюсь. И вообще не твоего ума дело. Кольцо получила – нравится?

– Зашибись! – удовлетворённо кивнула Маргарита, подкидывая кольцо в ладони. – Только это…

– Чего?

– Не подумай, что я наглею. Просто ради интереса… спросить хочу…

– Ну.

– Ты часом не знаешь, где тут можно Лонгир достать? Он есть вообще в продаже?

Соловей оценивающе прищурился, хмыкнул.

– Вообще есть. Только не продаст тебе его никто.

– Почему?

– Потому что сейчас всё строго. Только колдунам и только с разрешения Хранителей.

– Ой, да ладно! – скривилась Маргарита. – Кому ты гонишь, Соловей?! Ты же доставал Бессмертному Лонгир контрабандой, без всякой лицензии. Знаешь, где чего есть, ходы всякие. Может, и мне достанешь?

– А ты откуда знаешь? – подозрительно спросил Соловей. – Что я Кощею доставал?

– Так это… – Маргарита растерялась. Она не знала, можно ли говорить про находку Никиты и не навредит ли это ему. – Это самое… Савостьянов мне рассказывал. А он от Елены слышал.

– Трепло шемаханское! – раздражённо буркнул Соловей. – Она тебе расскажет! Больше слушай её!

– Так что, не достанешь? – скисла Маргарита.

– Да на хрена он тебе?! Как будто ты знаешь, что с ним делать.

– Вообще-то, знаю.

– Ну и продолжай знать. А в колдовство не лезь. Не для тебя это, Кошкина.

Соловей приятельски хлопнул её по плечу и ушёл. Маргарита раздосадованно выставила ему в спину средний палец и надела кольцо, посмотреть, как смотрится.

Перстень с бриллиантом смотрелся слишком роскошно. Не будет она его носить, опять подумала Маргарита с сожалением, разве что по великим праздникам. Хотя Соловей же ведь спокойно носит на каждом пальце по кольцу – и ни фига его не смущает.

Она побежала к Лике похвастаться подарком. Царевна всё ещё лежала в кровати с домовёнком на груди и категорически отказывалась вставать.

– Смотри, что мне Соловей подарил! – Маргарита хвастливо повертела ладонью перед глазами подруги. – Такого даже у тебя нет, наверное.

– И в честь чего? – вяло поинтересовалась Лика.

Маргарита смущённо крякнула. Повод, прямо сказать, сомнительный. Фиг знает, стоит ли Лике рассказывать? Особенно в её положении.

– Да, – она махнула рукой, – всё равно ведь узнаешь. Короче, я, видимо, превращаюсь в голимую дворцовую сводню. Сначала тебя с Иваном свела, вчера вот Соловья с Марьей. Но не специально, сразу скажу. За руку я его не отводила.

– Что, серьёзно? – Лика приподняла подушки, села повыше. – Прям вот свела?

– Лика! – Маргарита опять повертела ладонью с перстнем. – Это вот что? Стал бы Соловей дарить такие подарки ни за что?

– Надеюсь, она тогда тоже залетит, – мрачно произнесла Лика, вертя в руках домовёнка. – Чтоб не мне одной отдуваться тут.

– Да ладно, Лика, – Маргарита опустилась на край кровати, взяла её за руку. – Ну чего ты? Всё никак не придёшь в себя.

Лика вскинула на неё глаза и снова опустила на домовёнка.

– Я не знаю, что мне делать, – призналась она, помолчав. – Марго, я реально не знаю.

– Эй! – разволновалась Маргарита, забыв про свой перстень. – Ты чего?! А ну, прекрати. Всё будет нормально, вот увидишь. Это в тебе гормоны шалят сейчас и мозги засирают. Потерпи немного, всё пройдёт.

– Что пройдёт? – Лика раздражённо положила ладони на живот. – Вот это пройдёт? Ну да, пройдёт. Через девять месяцев.

– Слушай, не ты первая, не ты последняя. Многие вот так же рожали… незапланированно.

– Вот так вот? В таком положении?

– Положение у тебя нормальное. Получше многих. Сама царица роды примет. Надеюсь…

– Ты знаешь, о чём я.

– Лика, не трусь! – потребовала Маргарита. – Марья с Коломной придумают, как всё уладить. Тебе волноваться не надо. Тебе надо просто… просто продолжать жить. Придёт время – родишь. И… – она запнулась.

– И что дальше? М-м?! – Лика с вызовом взглянула на неё. – Кто будет его отцом, м-м? Думаешь, жена Ивана потерпит здесь этого ребёнка? Думаешь, я сама здесь останусь?

– Ничего я не думаю, – Маргарита ожесточённо потёрла лоб. – Мне за это деньги не платят, это пусть Коломна с Марьей решают. И вообще не факт ещё, что Иван с женой приедет. Мало ли чего…

– Ну да, а по-твоему, он просто покататься поехал? – саркастически улыбнулась Лика. – Вина арадонского попить? За тысячи верст?

Маргарита прикусила губу. Возразить было нечего.

– Давай напишем ему, – наобум предложила она.

Лика посмотрела укоризненно.

– Во-первых, что ты собираешься ему писать? Во-вторых, кого посылать с письмом? В-третьих, как это утаить от Марьи? В-четвёртых…

– Погоди, погоди, – прервала Маргарита, – с чего ты взяла, что это надо от Марьи утаивать? Может, она тоже заинтересована?

– В чём?

– В возвращении Ивана. Может, ей это вот всё тоже на фиг не упёрлось?

– Марья, может, и заинтересована, – криво усмехнулась Лика. – Да только Иван – нет. И он не вернётся, если она попросит. И даже если я. Не добившись своего – точно нет.

– С чего ты взяла?

– С того, что я просила его остаться. Ну как? Успешно?

– Ситуация изменилась, – не сдавалась Маргарита. – Ты беременна, он должен знать. Вдруг передумает.

Лика покачала головой.

– Не передумает.

– Да с чего ты взяла? – вышла из себя Маргарита.

Ровно это же они обсуждали вечером накануне, и разговор зашёл в тупик на этом же месте. Маргарита доказывала подруге, что известить Ивана и отозвать его обратно – единственный выход из ситуации, а Лика плакала и говорила, что нет, Иван не вернётся, и упорно отказывалась объяснить почему. Маргарита выходила из себя, не понимая упрямства царевны, и начинала подозревать, что чего-то ей Лика недоговаривает.

– Давай начистоту, Лика! – Маргарита встала над кроватью, уперев руки в боки. – Иван тебя любит. Это я знаю точно, это не обсуждается. Объясни мне: почему ты уверена, что он не вернётся ради ребёнка? Думаешь, он его не захочет? Думаешь, откажется?

Лика взглянула на подругу снизу вверх и сказала так просто и буднично, что Маргарита похолодела:

– Я не уверена, что сама хочу этого ребёнка.

* * *

– У неё обычная девичья паника, – спокойно сказала Марья. – Пройдёт.

Маргарита прибежала к царице, потому что больше не знала, что делать. С Ликой она не справляется, это надо было признать. Ни утешить, ни успокоить она её не могла; более того, не на шутку разволновалась и перепугалась сама.

«Не ходи к Марье!» – раздражённо вспоминала она слова царевича, направляясь к Северной башне. А к кому ещё идти? Кто ещё отговорит Лику от этого безумия?!

Коломны в этот раз при Марье не было. Соловья тоже. И слава Богу, успела подумать Маргарита. Такие вещи лучше обсуждать с глазу на глаз и без мужских ушей.

Она подозрительно осмотрела кабинет, но и Баюна не нашла. Едва ли не впервые она застала царицу за работой одну. Марья делала выписки из какой-то книги и Маргариту встретила не слишком любезно, явно не желая отвлекаться. Но и у той не было выбора.

Она объяснила ситуацию.

– Надо что-то делать, ваше величество. Я битый час пыталась успокоить её – никак. Боюсь, само не пройдёт. Тут что-то большее, чем одни гормоны. Не дай Бог, реально захочет сделать…

Маргарита не смогла заставить себя произнести «аборт». Ну как, как Лика может всерьёз о таком думать?! Это же немыслимо!

Марья посмотрела внимательно.

– Что конкретно она говорит? Чего она хочет?

– Да в том-то и дело, что ничего, – воскликнула Маргарита. – Она сама не знает, чего хочет, она просто на панике. Никак не может привыкнуть. Накручивает сама себя. Эдак она до выкидыша доведёт себя быстрее, чем до аборта. Дайте ей успокоительного какого-нибудь. Или отзовите Ивана.

Марья помолчала, постучала ногтями по мраморной крышке стола.

– Ивана отзывать нельзя, – сказала она наконец. – А вот успокоительное… пожалуй, да. Пожалуй, то, что надо.

Она встала, оправив платье, коротко взмахнула рукой, поймав из воздуха стеклянный флакончик, и направилась к двери. Маргарита обрадованно шла рядом.

– А почему нельзя Ивана отозвать? – спросила она. – Я же знаю, вы не хотите его свадьбы с этой… вестланской… как её? Ну так сообщите ему, что Лика беременна, и он вернётся. Не будет никакой свадьбы.

Марья коротко улыбнулась.

– Кошкина, то, что я хочу или не хочу, – это одно. А то, что надо делать, – немного другое. Ивану мы, конечно же, сообщим. Но не сейчас.

– Почему?

– Потому что сейчас там разыгрывается другая партия. И надо довести её до конца, прежде чем начинать новую.

– Партия? – тупо переспросила Маргарита.

До неё не сразу дошло, о чём говорит царица.

– А, вот вы о чём! – догадалась она. – То есть вы отправили своих людей присматривать за Иваном? Ну слава Богу! А я уже чуть было не решилась…

Маргарита осеклась. Опять едва не проговорилась.

– Что? – спросила Марья.

– Да ничего, – Маргарита махнула рукой. – Так. Не актуально уже.

Действительно не актуально было посылать сообщение Ивану за спиной царицы, когда она сама его ведёт.

Маргарита успокоилась. Непонятно почему, но она начинала верить Марье. Если та захочет сорвать свадьбу Ивана и вернуть его в Волхов, рано или поздно этого добьётся. И у Марго, по крайней мере, одной заботой сейчас будет меньше.

Но пока надо было что-то делать с Ликой. Маргарита набралась духу и осторожно поинтересовалась:

– А есть какие-то мысли, как разрулить всю эту ситуацию? Ну, с ребёнком, я имею в виду. Лика же боится, что ей одной придётся… и рожать, и нянчить, и вообще…

– Лика не будет одна.

– Да, но я имею в виду…

– Кошкина, если ты хочешь выведать мои планы, сначала постарайся завоевать доверие. Почему не сказала, куда вчера Лику возила?

– Э-э… – Маргарита смутилась. – Я же не сама, мне Коломна велел. Я думала, он по вашему распоряжению действует…

– Это не ответ, – холодно возразила Марья. – Почему ты мне ничего не сказала? Ни до, ни после.

– Ну я же говорю: я думала, вы знаете уже, – Маргарита разволновалась. – А потом, как приехали, сами знаете, чего было. Вообще всё из головы вылетело.

Неужели Марья не знала? Неужели дьяк действовал за её спиной? Вот уж чего Маргарита не могла бы предположить, так вот именно этого!

Погодите-ка… Но ведь сейчас-то она знает, раз спрашивает. Тогда чего наезжает на неё?

– Кошкина, давай договоримся так, – прервала Марья её размышления. – Если хочешь, чтобы я заботилась о Лике, рассказывай мне обо всём важном, что с ней происходит. И не устраивай больше подобных выходок за моей спиной. Иначе может что-то случиться, а я не успею помочь.

Они подходили к комнатам Лики. Марья взялась за ручку двери, остановилась, скользнула взглядом по ладони Маргариты.

– Красивые подарки делает Соловей. Ничего не хочешь сказать?

Маргарита торопливо спрятала руку с кольцом за спину.

– Это… это… – смущённо забормотала она. – Это не то, что вы подумали. У нас не было с ним ничего. Он просто…

Она остановилась. Вот интересно, как, в самом деле, объяснить, за что Соловей подарил ей кольцо? И с фига ли она не сняла его, когда шла к Марье?!

– Он просто любит дарить украшения, я знаю, – Марья усмехнулась. – Ладно, спрошу у него.

Она толкнула дверь. Маргарита сунулась за ней, но царица подняла руку, останавливая.

– Нет, Кошкина, ты останься.

– Почему? – возмутилась Маргарита. Ладно, она опять накосячила, но при чём здесь Лика?!

– Ты хотела, чтобы я поговорила с ней. Я поговорю. Но чем меньше народу будет при этом, тем лучше. Лике будет спокойнее.

Маргарита была вынуждена согласиться. В конце концов, она всё равно потом выспросит всё у самой Лики.

К её удивлению, Лика оказалась подозрительно молчаливой. Когда час спустя Марья вышла из её комнат, Маргарита нашла подругу на кушетке в гостиной, одетую, прибранную и успокоенную. Она будет рожать, успокоила царевна Маргариту, но почему-то не захотела рассказывать, как и чем её убедила царица.

Маргарита не стала настаивать, хотя время от времени продолжала подозрительно коситься на Лику. Они больше не заговаривали ни об Иване, ни о ребёнке; Лика вообще старалась делать вид, что всё идёт как обычно. Когда через неделю, как и обещала, навестила в «Семи сапогах» Ядвигу, она даже не стала рассказывать ей о беременности.

– Почему? – спросила Маргарита.

Лика пожала плечами.

– Не знаю. Сама, наверное, ещё никак не привыкну.

Она помолчала, подумала.

– В любом случае она захочет видеться чаще, начнёт хлопотать, суетиться. Я пока не готова к этому.

Лика усмехнулась.

– Удивительно, да, Марго? Мы никогда с Марьей не были близки. Я думала, она меня не любит; да, наверное, и впрямь не любила. И вот появляется моя родная мать, которая меня обожает, а мне больше хочется быть с Марьей, чем с ней. Тебе не кажется это странным?

– Да, – согласилась Маргарита. – Странно. Только не делай вид, что ничего не изменилось. Марья-то тоже к тебе подобрела. Каждый день заходит.

Марья действительно заходила к Лике каждый день минут на десять. Справлялась о самочувствии, перебрасывалась парой незначительных фраз, оставляла рекомендации по питанию и распорядку дня. Иногда проводила осмотр, выгнав Маргариту.

Она держалась сдержанно, но невозможно было скрыть заботу, и Маргариту это удивляло не меньше, чем Лику.

Чем объяснить перемену в отношении Марьи, она не знала и склонялась к тому, что на данный момент интересы царицы и царевны объективно совпадали. Обеим нужно было вернуть Ивана, сорвав его женитьбу, и беременность царевны, очевидно, этому способствовала.

Лика не стала развивать тему. Ей по-прежнему не хотелось обсуждать своё положение, а Маргарита подошла к опасной черте.

Она сменила тему.

– А как твои хлопоты? Есть подвижки?

– Не-е, – уныло покачала головой Маргарита. – Молчит. Говорит, что подумает. Да вот, видимо, всё думает.

Маргарита надоедала Марье просьбами помиловать Ферзя. Царица не говорила ни да, ни нет. Добиваясь её расположения, Маргарита даже рассказала о новой встрече Лики с Ядвигой. Марья сухо поблагодарила кивком, но опять оставила рассказ без комментариев.

Маргарита была раздосадована. Она же пошла ей навстречу, сделала, как та просила. Чего бы не проявить ответную любезность?

– Пойдёшь сегодня? – поинтересовалась Лика.

Помимо визитов к царице, Маргарита навещала Ферзя.

В подвалах дворца было оборудовано несколько камер, в одной из которых держали опального капитана. Пускали к нему раз в три дня, и сегодня как раз был тот самый день.

– Пойду, – кивнула Маргарита. – Он там один совсем сидит. И, блин, ни за что же ведь сидит. Я Алабугу выпустила, а отвечает он – это вот как?!

– Ну, на нём была охрана площади и дворца, – заметила Лика. – За безопасность, по идее, отвечал он, а Костика чуть не убили. У Марьи есть основания. Нет, я-то понимаю, я бы не стала его держать там. Просто объясняю, как она, наверное, думает.

Маргарита недоверчиво хмыкнула. Вот уж не думала она, что когда-нибудь Лика начнёт защищать Марью. А вот поди ж ты!

Хотя, с другой стороны, сама-то она чем лучше? Тоже ненавидела Марью сначала, а сейчас едва ли не на побегушках у неё.

Они стояли на балконе дворца, с которого открывался вид на восточную часть Волхова. Марья настоятельно советовала Лике бывать на свежем воздухе хотя бы по часу в день, и Маргарита усердно вытаскивала хнычущую царевну, если уж никак не удавалось её вывести в город или за город.

Накануне Лика побывала в «Семи сапогах», встретилась с Ядвигой и считала, что нагулялась на три дня вперёд. Но Маргарита решительно пресекла все её возражения, заставила укутаться в шубу, надеть валенки и поволокла на балкон.

Сегодня было не слишком морозно. Стояла уютная январская зима; низкое серое небо который день не пропускало солнца, выдавая вместо него лишь щедрые порции снега. Но сегодня не было и снега; сегодня был тот самый скучный зимний день, когда кажется, что всё застыло и ничего не происходит. И до весны ещё так далеко, что лучше даже не смотреть в календарь, чтобы не расстраиваться.

– Маргарита Николаевна! – Дуняша вышла из галереи на балкон и торопливо подходила к ним. – Вас царица кличет.

– Зачем? – Маргарита удивлённо переглянулась с Ликой.

– Не знаю. Митька прибегал, не знал, где вы. Сказал, чтоб быстро.

Митька был одним из писцов Марьи, которым она, впрочем, диктовала редко, предпочитая писать сама.

– Ну ладно, – Маргарита пожала плечами. – Схожу узнаю, чего надо. Может, по Ферзю что решила.

– И я пойду! – обрадовалась Лика. – Раз ты уходишь, то и мне тут одной стоять нечего.

– Нет уж! – решительно возразила Маргарита. – Сказано час – будешь гулять час! Дунь, останься с ней, проследи, чтоб не убежала.

– Хорошо, – согласилась Дуняша.

Лика обиженно надулась. Маргарита погрозила пальцем и направилась к царице.

«Зачем она зовёт?» – думала Маргарита. Вроде, никаких провинностей в последние дни за ней не числилось, никаких затей не планировалось. Может, и правда, какое-то решение по Ферзю принято? Но с чего вдруг царица её решила известить об этом?!

Сегодня в кабинете царицы были и Коломна, и Баюн, и даже Соловей. Маргарита перепугалась. Уж не собралась ли Марья устроить ей взбучку за тот вечер на лестнице и подаренное кольцо?! Чего тогда было ждать столько дней?

– Кошкина! – Марья махнула рукой. – Подойди.

Комкая в руках шапку, Маргарита опасливо приблизилась к столу, и тут у неё глаза на лоб полезли.

На розовом мраморе обширного стола лежали, тускло поблёскивая, пара пистолетов Макарова, снайперская винтовка Чукавина и АК-9.

– Откуда?! – воскликнула Маргарита, отбрасывая шапку и жадно склоняясь над столом. У неё чесались руки, но она всё же сообразила спросить, кивнув на пистолет: – Можно?

– Слышала, ты в этом разбираешься, – Марья разрешающе кивнула.

– Ну а то! – Маргарита схватила Макаров, проверила обойму. Обойма была целой.

– С ума сойти! – пробормотала она, вставляя обойму, вытягивая руку и целясь в черепашку в аквариуме. – Да откуда у вас это всё?!

Она повернулась к царице. Марья усмехнулась уголками губ, взяла со стола книгу, повернула обложкой.

– «Конструкция огнестрельного оружия», – прочитала Маргарита.

– Брат подарил, – пояснила Марья. – С чертежами, с расчётами. Скорее всего, сам и написал.

– Ну нет! – возразила Маргарита. – Ну, то есть про книжку не знаю, а оружие это наше. Это не он изобрёл.

Она положила пистолет и взяла винтовку. СВЧ была последней модели и била, насколько она помнила, на полторы тысячи метров.

– Армейская! – уважительно произнесла Маргарита, щурясь в оптический прицел. – Спецназовские лучше, но такие мне больше нравятся. Так что вы там говорили? – она посмотрела на Марью. – А, да, про книжку. Вы чего, её по книжке, что ли, собрали?

– Поколдовала, – кивнула Марья. – Кощей помог с первыми образцами, посоветовал калибр, материалы.

– Обалдеть! – потрясённо выдохнула Маргарита. – А на фига вам всё это? Вы же одним щелчком убить можете.

– Я – да. Но я не могу быть везде и всегда. У меня есть стрельцы, у меня есть войска. У меня есть враги, от которых надо защищаться. Возьмёшься за перевооружение?

– Чего?! – не поняла Маргарита.

– Научишь моих людей, как обращаться с подобным оружием? Насколько я понимаю, техника вашего мира сильно далеко вперёд ушла, по сравнению с нашим.

– Даже не представляете как, – не удержалась Маргарита.

– Думаю, представляю, – холодно усмехнулась царица. – А вот мои люди – нет. Для них все эти винтовки и пистолеты сильно в новинку. Не говоря уже про автомат. Нужен кто-то, кто в этом разбирается и сможет их научить. Возьмёшься?

– Я… – Маргарита растерялась. – Не знаю, – промямлила она. – А кого учить-то?

– Пока небольшой отряд стрельцов, человек десять-двенадцать. Больше оружия всё равно пока нет. Научишь этих, они возьмутся за остальных.

Маргарита колебалась. Соблазн был, конечно, велик, но…

– А может, ни хрена она в этом не разбирается? – встрял Соловей. – Так только, треплется.

– Я? Треплюсь?! – возмутилась Маргарита. – Тебе доказать?

– Ну докажи.

Соловей посмотрел с вызовом. Маргарита завелась.

– Жалко, что ты не Бессмертный, а то прямо сейчас бы на тебе продемонстрировала, – процедила она, снимая Макаров с предохранителя. – Ваше величество! – она заметалась глазами по комнате. – Чего вам тут не жалко разбить? Или наколдуйте какую-нибудь мишень. Только плотную, чтобы пуля застряла. Не хочу ваш мрамор посечь.

Марья усмехнулась, взмахнула рукой и установила у противоположной стены куклу в натуральную человеческую величину, с руками, ногами, прорисованным лицом.

Маргарите даже показалось, что кукла сильно напоминает Сирин.