Текст книги "Ошибка сказочника. Школа Бессмертного"

Глава 5
Каганат

Рыли котлован под новый дворец. Школу Велизария восстанавливать было не для кого, а дворец требовался прямо сейчас. Никита и сам понимал это и не собирался спорить с Еленой.

Он стоял на краю котлована и смотрел, как несколько сотен набранных со всего Халдона рабочих лопатами вгрызаются в глинистую почву, накидывают её на носилки и тачки. По длинным дощатым трапам носильщики вытаскивали землю из котлована и выкладывали поодаль в огромные кучи. Из них потом будут делать цемент.

Его заметили. Никита понял это, когда осознал, что взмахи лопат и кирок стали бодрее, носильщики забегали быстрее, а окрики мастеров стали громче и жёстче. Из глубины котлована по трапу к нему споро поднимался главный инженер Исай.

Он не обманывал себя. Люди боялись и старались не ради него. Саур, сидевший на плече, и Рогдай, стоявший рядом, – вот кто пугал их по-настоящему.

Никакого удовольствия Никите это не доставляло. Он не хотел брать их с собой. Но обстановка в городе складывалась такая, что без сопровождающих появляться в нём было попросту опасно.

Исай выбрался на край котлована, осторожно подошёл, косясь на Рогдая.

– Сколько ещё? – спросил Никита, повернувшись и сухо кивнув вместо приветствия.

– Две недели, советник, – ответил Исай. – Если края выдержат, не осыплются – справимся.

– А чего вы крепления не ставите? Ставьте решётку, крепите края, чтоб не сыпались.

– Людей не хватает, – Исай виновато развёл руками. – Материала тоже. Нет у нас столько лесу, чтоб по всему котловану слеги поставить. Про металл вообще молчу.

– Так что ты предлагаешь? – раздражённо спросил Никита.

– Продолжаем как есть. Потихоньку копаем, смазываем раствором. Бог даст, за две недели дойдём.

– А если не даст? – Саур негромко и насмешливо каркнул, словно подавившись костью. – У тебя уже три обвала было. И на сколько работа вставала? На два? На три дня?

Исай промолчал. Никита смотрел в глубину котлована и понимал, что мастер прав. Для такого строительства людей недостаточно. Но где их ещё взять, если все свободные руки в Халдоне уже заняты, а из городов Ближней дуги соглашались ехать только мастера, и за хорошую плату? А на грязную работу охотников было мало. И материалов не хватало. И денег… Ну с деньгами Бессмертный поможет, а вот что со всем остальным делать?

– Ладно, – не выдержал Никита. – Что предлагаешь?

Он знал, что предложит Исай. Но надеялся для очистки совести услышать что-нибудь ещё.

– Ардан завёз в Ладонику свежую партию. Говорят, предлагают задёшево. Можно выкупить пару сотен, доставить сюда по-быстрому. На первое время хватит. Хотя бы фундамент закончим.

Никита машинально полез в карман за сигаретами. Вспомнил, что это последняя пачка, и убрал обратно.

– И в Красный Стан послать, – продолжал Исай. – Пусть ускорят отправку леса, без него нам тоже делать нечего. Верблюдов не хватает. По Солонской дуге прогнать отряды – думаю, десятков шесть-семь там наберут. Прячут их пастухи по барханам, поискать надо.

– Ладно, Исай, – медленно проговорил Никита, продолжая рассматривать упорное копошение в котловане. – Ты мне составь полный список – чего и когда тебе надо. Вечером занесёшь. Я пока… подумаю.

Исай кивнул. Никита развернулся и неторопливо пошёл к Трояновым воротам.

В сущности, это были не ворота, а одно название, хоть и звучное. Нет, железные створки были высокими и закрывались плотно, но берегли город больше от песчаных завалов, чем от вооружённого нападения.

То же самое и с кирпичными стенами. Однорядные, толщиной в полметра и высотой в три, они выглядели скорее декоративно и не сдержали бы ни одного мало-мальски серьёзного штурма. Никита вспомнил крепостные стены Золотого города и Волхова, и хоть те тоже не поражали воображение, всё же выглядели явно солиднее и надёжнее халдонских. Этот город держался не стенами, а кое-чем другим. Стены ему были нужны, чтобы его хотя бы не засыпало песком…

Саур покачивался на плече, Рогдай шёл рядом. Редкие горожане в этой северо-восточной части города пугливо косились на них, прятали глаза и торопливо, стараясь не сорваться на бег, переходили на другую сторону улицы. Никита уже привык. Он ничего не мог с этим поделать, как ни старался.

Воротные отдали честь, проводили преданными взглядами. Ну, хоть к этим он нашёл подход. Хотя бы гарнизон привлёк на свою сторону. Золото Бессмертного, конечно, тоже сыграло. Как и то, что он с каждым познакомился лично, с каждым поговорил, пожал руку, вручил кошель. Военные его приняли, почувствовав своего. Эх, если бы ему приходилось заниматься только военными!

Как только вышли за ворота, Саур снялся с плеча и полетел к шатру. Огромный бело-золотой шатёр Елены стоял на небольшом холме в километре от города. Песчаный бархан огнём Змея был превращен в стеклянную террасу, пологие склоны которой свободно обтекали песчаные струи, а выровненный верх покрывали бесчисленные ковры.

По таким же коврам, брошенным на скользкие ступени, Никита поднялся наверх. Змей лежал, свернувшись, у подножия холма, и в охране не было никакой нужды. Но Елена настояла ради чести, и он уступил. Пара дежурных с копьями стояли у входа.

Они торопливо раздвинули полы шатра перед Никитой. Он коротко кивнул, прошёл внутрь. Рогдай шагнул за ним.

Тут же подоспели четыре служанки. Никита привычным жестом снял кобуру с пистолетом, отдал на поднос одной. Позволил снять другой с себя куртку, третьей – обувь. Опустившись на одно колено, служанка торопливо стянула с него сапоги, отряхнула штанины от песка, протёрла ступни влажным полотенцем и надела на них мягкие сафьяновые туфли.

Четвёртая держала серебряный таз с водой. Никита сполоснул руки, лицо, вытерся поданным полотенцем и прошёл дальше. Перед ним услужливо и торопливо распахивали полы шатра, он уже даже не морщился. Надо было принимать это как данность, и он её принимал. Хоть и приходилось непросто.

Елена ждала его в одном из самых больших и роскошных залов. Она полулежала на кушетке, опираясь локтем о подушку, и рассеянно наматывала кончик локона на палец. Служанки расставляли на невысоком столике блюда с кувшинами, держали подносы с едой наготове. Саур сидел в изголовье кушетки, Рогдай разлёгся у ног Елены.

– Майя! – Елена повелительно защёлкала пальцами. – Ягнёнка моему мальчику. Быстро!

Молодая служанка, с чёрными волосами, заплетёнными в косу, в белом шёлковом сарафане, открывавшем руки, плечи и почти всю грудь, опасливо приблизилась к волку, держа на подносе тушку ягнёнка. Она замерла за пару шагов, не смея подойти ближе.

– Ну? Чего ждёшь?! – нетерпеливо крикнула Елена. – Отдай ему!

Майя растерялась. Она не знала, что делать – то ли поставить поднос на пол, то ли поднести к самой пасти волка, то ли протянуть мясо в руках.

Никита молча забрал у неё ягнёнка с подноса и швырнул Рогдаю. Волк поймал на лету и, устроив тушку между лапами, принялся сосредоточенно грызть.

Майя бросила благодарный взгляд и тут же опустила глаза. Елена недовольно фыркнула.

– Опять ты ей помогаешь, спаситель наш ненаглядный! А то без тебя бы не справилась.

Майя торопливо отдала поднос другой служанке и протянула полотенце. Никита вытер пальцы и сел в кресло напротив Елены.

Майя подала виноград на тарелке. Она знала, что он любил начинать плотные обеды с зелёного винограда. Другая служанка подносила Елене белое вино в хрустальном бокале.

– Что-то ты сегодня угрюм, – заметила она, отпив. – Может, тебе тоже выпить? Майя, налей!

Служанка поднесла кувшин, но он прикрыл бокал ладонью, покачал головой.

– Воды.

Осторожно, стараясь не пролить ни капли, Майя налила из другого кувшина. В этих местах чистая питьевая вода стоила дороже вина.

– Да что с тобой? – поморщилась Елена. – Опять неприятности?

– А Саур тебе на что? – Никита кивнул на ворона. – Пытай его, дай мне хоть пообедать спокойно.

– Савостьянов, не хами! – спокойно попросила Елена. – Я же тебя по-хорошему спрашиваю. Не тебе одному тут паршиво.

Он нехотя поднял на неё глаза.

– Людей не хватает. Придётся подождать с закладкой.

– Ни за что! – отвергла она. – И так уже два раза переносили. Не хочу, чтобы надо мной смеяться тут начали.

Никита отщипнул виноградину, кинул в рот, раздавил кисло-сладкую мякоть. Выплюнул зёрнышки, помолчал.

– Исай предлагает купить партию в Ладонике, – нехотя произнёс он.

– Так покупай! – Елена нетерпеливо встряхнула волосами. – В чём проблема? Золота не хватает?

– Золота… хватает, – затруднённо ответил Никита. – И проблем тоже. Не хочется создавать ещё одну.

– Какую? – Елена удивлённо смотрела на него. – Где ты тут вообще проблему видишь?

– Надо выделять людей для охраны. А штыков у нас и так немного, чтобы ещё на каиров ставить.

Елена пренебрежительно фыркнула.

– Тоже мне, проблема. Один раз Искардей пальнёт для острастки, и никакой охраны вообще не понадобится. Сами себя будут стеречь.

Никита поморщился, отодвинул виноград. Майя поставила перед ним блюдо с устрицами, доставленными из Ладоники. Елена кивнула – ей подали то же.

– Слушай, я просто не хочу завозить их сюда, – прямо сказал он. – С рабами в итоге всегда больше проблем, чем выгоды. Я бы тебе рассказал, к чему это привело в нашем мире, но времени займёт много, так что просто поверь. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Елена пощёлкала пальцами. Служанка, опустившись на колени, широким ножом вскрывала створки раковин и, сбрызнув устрицы лимонным соком, подавала хозяйке. Никита махнул рукой, отказавшись от услуг Майи. С этим он и сам как-нибудь справится.

Елена проглотила устрицу, довольно причмокнула. Отпила вина и подняла взгляд.

– Савостьянов, каиров здесь продавали и покупали задолго до тебя и будут после, – наставительно произнесла она. – Не ты это придумал, и не тебе прекращать. И уж тем более переживать. Сам видишь – людей не хватает. А грязной работы здесь много, и если не делать её, тут вообще всё встанет.

Никита хмуро вскрыл четыре раковины, проглотил устрицы, не чувствуя вкуса.

– Можно же нанимать, – нехотя предложил он. – Чем платить Ардану, лучше сразу каирам за работу.

– Ну удачи! – откликнулась Елена. – Иди, езжай за Девон, пробирайся по Каменным берегам и собирай по всем каирским деревням желающих. Посмотрю, как у тебя получится.

Никита промолчал, сделав вид, что возится с новыми устрицами.

– Слушай, Ардан уже наладил связи с Каирией и всеми портами на Тёплом море. Вмешиваться в их сферу – только всё портить. И им, и себе. И даже каирам. Ты что, думаешь, Ардан отряды в джунгли посылает, сетью их ловит и в клетках вывозит? Да они сами своих детей продают, чтобы меньше голодных ртов было. Зоя, сколько тебе было, когда тебя продали?

Он вскинул глаза на служанку.

– Не знаю, госпожа! – откликнулась та, почтительно повернувшись к Елене. – Я не помню, я была совсем маленькой.

– Вот видишь, – удовлетворённо констатировала Елена. – Рая, Майя, – она повернулась к другим служанкам, – а вы? Вам сколько было, когда сюда прибыли?

Рая безмятежно пожала плечами, сказав, что тоже не знает. Майя прикусила губу.

– Пять лет, госпожа.

– Ну хоть эта помнит. Хочешь вернуться домой?

Никита внимательно смотрел на служанку. Она молча и медленно покачала головой.

– Ну вот! – Елена картинно взмахнула рукой. – Кто хоть что-то помнит, возвращаться не хочет. Здесь даже при конюшне лучше, чем там при дворце. Если это можно назвать дворцом.

Никита опять промолчал. Может, служанки и впрямь ничего не помнили и не хотели никуда возвращаться, но по крайней мере за Майю он ручаться не стал бы. Не хочет вызвать недовольство госпожи – это да. Девушка отлично все понимала.

Он не стал углубляться в тему. С ладоникийской партией надо было что-то решать, и его морально-этические колебания стояли здесь на последнем месте. Не продаст Ардан партию им, продаст кому-то другому.

Он закончил с устрицами. Майя подала ему жареного козлёнка с рисом, долила воды.

– Что с завтрашней церемонией? – спросила Елена.

Никита проглотил кусок, глотнул воды.

– Они придут, – нехотя ответил он. – Но ничего большего не обещаю.

– Не понимаю, – недоумённо нахмурилась Елена. – Неужели они даже Искардея не боятся?

Никита пожал плечами.

– Ты не можешь сжечь весь город только для того, чтобы тебя признали наследницей.

– Ещё как могу! – возразила Елена.

– И где тогда будешь править? – усмехнулся Никита. – Зачем вообще тебе эта церемония? Мы и так тут как на пороховой бочке, зачем ещё больше народ злить?

– Затем, что я наследница каганата! – воскликнула Елена, спуская ноги с кушетки и выпрямляясь. – Я единственный оставшийся наследник, и пусть они уже это признают и дадут мне этот чёртов Светоч.

– С таким отношением ты его не скоро получишь, – мрачно усмехнулся Никита. – К тому же ты не единственный наследник, и все это знают. И даже это не главная проблема.

Елена гневно сверкала зелёными глазами, но он уже не отводил взгляд, как раньше, как ещё пару месяцев назад. Ничего она ему не сделает, и сама понимает, что даже угрожать бесполезно.

Обед закончили в молчании. Сухо попрощавшись, Никита ушёл на свою половину шатра. Он работал до вечера, принимая гонцов с донесениями из Шемаана, Хозра, Ассара, Менадана, Куша. Посланные им наместники отовсюду сообщали, что люди на службу идут плохо, подати дают ещё хуже, скот прячут, угоняя в дальние оазисы, чуть ли не до самой Ардарьи, а порой и за неё.

Людей не хватало. Все просили прислать хотя бы сотню, а лучше две или три. Иначе, писали, ни податей нужных не собрать, ни позиций не удержать. Народ глухо волнуется, перешёптывается по базарам и рынкам и, стоит появиться какому-нибудь пылкому брамину, может подняться. С наличными силами не устоять.

Это были плохие вести. Но ещё хуже было то, что из Наймана, Меркита, Шираза, с Солонской дуги и Восточного взгорья вестей не было вовсе. Не потому, что там всё хорошо; Никита не обманывал себя. Намного более вероятно, что те наместники уже переметнулись на сторону местных, и на них и их гарнизоны рассчитывать уже не стоит.

Он вызвал Клишаса. Молодой капитан смотрел преданными глазами и был готов на что угодно – Никита вытащил его из базарной охраны, поставил руководить халдонской конницей, и пока Клишас не давал возможности пожалеть о своём назначении.

Никита поинтересовался, в каком состоянии наличные силы.

– В полной боевой готовности, – бодро отрапортовал капитан. – Готовы исполнить любой приказ.

– Что по фуражу?

– Сформирован запас на две недели. Готовим ещё на две.

– Деньги?

– Хватает.

Никита посмотрел с сомнением. Клишас был одним из немногих, кому денег хватало всегда, сколько бы ему ни отсчитывали. Как он умудряется укладываться в свой скромный бюджет?

– Точно больше не надо? Ты смотри, я добавлю. Мне сейчас твоя тысяча нужна в полной амуниции и готовности.

Клишас, похоже, обиделся.

– Всё в полном порядке, господин советник. Не извольте сомневаться.

– Ладно, – Никита кивнул. – Всё равно возьми. На непредвиденные расходы и всякое прочее. Не хочу, чтобы тебе пришлось экспроприацией заниматься.

Он протянул туго набитый кошель. Клишас с поклоном взял, опустил в карман. «Идеальный солдат, – в который раз подумал Никита. – Никогда ничего не просит, никогда ни от чего не отказывается».

– Подготовь людей, капитан. Завтра выдвигаетесь на Восточное взгорье.

Клишас молчал, ждал продолжения. Никита всё ещё колебался – точно ли на взгорье? Может, лучше начать с Солонской дуги?

– Заберёшь всю тысячу, с полным комплектом. Пройдёте по всему краю – от Арцака до Карадага. Наведи шороху, посмотри, кто там как сидит. Сомнительных снимай сразу, ставь тех, кому веришь. Собери всё, что не собрано. Укрепи гарнизоны. Можешь поделиться своими людьми, только не разбрасывайся. Полномочия я тебе даю, – Никита протянул Клишасу лист с подписью и двумя печатями – своей собственной и каганов. – Можешь вешать, если понадобится. Но опять-таки не злоупотребляй.

Клишас сдержанно поклонился, свернул лист, убрал за пояс.

– Если на взгорье всё в порядке – что маловероятно, но вдруг, – двигай на Солонскую дугу. Там то же самое. Собери недостачу, напомни, кто здесь власть. Пройдись по барханам. Мне нужны верблюды.

– Сколько?

– Сотня. Выверни жителей наизнанку, но верблюдов собери. Они там совсем охамели, на третий запрос не отвечают.

Клишас опять поклонился.

– Закончишь там, навести Найман, Меркит и Шираз. Там особо не лютуй, просто напомни, что следующие их караваны могут и не дойти до Ладоники.

Клишас понимающе кивнул.

– Разрешите идти?

– Ступай. – Никита спохватился: – Да, и завтра с утра пару сотен мне на шатёр выдели. Отправитесь после церемонии.

Распорядившись и отпустив Клишаса, Никита посидел пару минут с закрытыми глазами. Не нравилась ему эта завтрашняя церемония. Ничего хорошего он от неё не ждал, но и отговорить Елену не мог. Она упёрлась и не поддавалась ни на какие доводы. Она хотела получить Светоч – символ власти каганов. Получить принародно, от самого верховного святителя Саузы. Только тогда каганат окончательно признает её власть.

Проблема была в том, что Сауза не говорил ни да, ни нет. Верховный святитель объявил, что молится о знамении и, только когда получит его, тогда и примет решение. Елена терпела два месяца, пока не назначила церемонию сама, заявив, что раз Сауза не может принять решение, она это сделает за него и пусть он считает это знамением. Сауза покорился.

Никита не был уверен, что церемония пройдёт так же гладко. «Они обязательно что-нибудь выкинут, – мрачно думал он, – они так и не смирились с возвращением Елены». Для них она до сих пор предательница и отщепенка, сбежавшая из родного дома с колдуном и вернувшаяся как завоевательница. Свергнувшая законного правителя, своего родного брата.

Никита не мог обманывать себя в том, что не понимает их. У них своя правда, свои традиции, и никому не нравится, когда так бесцеремонно ломают через колено. Но и у него особого выбора нет. Явившись сюда с Еленой в качестве первого советника и главы правительства, он обязан служить ей и способствовать укреплению её власти. И в конце концов, освящение огнём – это действительно необходимая церемония.

Вот только очень уж не вовремя Елена её затеяла. Надо было или сразу же, в первый же день, пока народ ещё не отошёл от шока её появления верхом на Змее, или отложить на потом, когда они окончательно здесь закрепятся и люди привыкнут к ним и поймут, что всё не так уж и страшно.

Никита вздохнул, помотал головой. Ничего уже не исправишь. Церемония освящения назначена на завтра, и надо лишь постараться, чтобы она прошла гладко.

Ему доложили, что пришёл Исай.

– Пусти! – коротко приказал он.

Исай вошёл, быстро поклонился. Он сменил рабочий пропылённый халат на выходной плащ, но всё равно выглядел немного неуместно в этой роскоши ковров, шелков и золотых светильников.

– Проходи, Исай. Ну, что ты там насчитал?

Мастер протянул ему свиток. Никита развернул, вчитался, хмурясь и подсчитывая про себя.

– Пятьсот человек в каменоломни, – бормотал он. – Пара сотен на кладку… так, резчики… сорок телег железа… так, мрамор… стекло… итого… итого… – Он присвистнул. – Семнадцать шестьсот золотом! Грёбаный Экибастуз! Исай, ты из этого золота сам дворец собираешься, что ли, делать?

– Никак иначе, советник! – Исай виновато развёл руками. – Я же показывал вам образец. И госпожа смотрела. И вы утвердили.

– Да, но ты сказал, что в десять тысяч уложишься.

– Да я же при тех ценах ещё считал! Сейчас-то всё подняли, советник. И каменщики, и резчики, и укладчики. И литейщики из Красного Стана задрали. Я уж молчу про дорогие породы. Из Карадага нет вестей.

– Нет пока, – мрачно ответил Никита.

– Ну вот. Держат. А ближе, чем из Карадага, везти мрамор неоткуда.

Никита промолчал. Он понимал, к чему подводит Исай, и знал, что решение принимать придётся. Но как-то не так он себе представлял государственное строительство. Не думал, что начинать придётся с этого.

– Ладно, – решился он. – Посылай в Ладонику. Если партия ещё не раскуплена, бери. Сколько за всех?

– Две тысячи талонов.

Никита быстро пересчитал курс на золотой рубль Бессмертного.

– Пятьдесят рублей? За две сотни? – не поверил он.

Исай кивнул. Никита вспомнил боргейского жеребца на волховском Торгу.

– Дешевле, чем лошади, – хмуро пробормотал он, открывая сундук. – Держи.

Исай поймал туго набитый кошель.

– Велю проследить, чтоб не было брака, – заверил он. – Слабых, покалеченных отсеем сразу. Нам тут на стройке только крепкие нужны. И это… – Исай замялся. – Чего?

– Договариваться о следующей партии?

Никита вздохнул, поморщился.

– Договаривайся, что же делать.

Исай поклонился, вышел.

Весь вечер Никита пребывал в дурном настроении. Он не пошёл на ужин к Елене, не хотел раздражаться ещё больше. А она ведь непременно его выбесит.

Он съел в одиночестве тушёного сайгака с лепёшками и острым сыром и велел нагреть воды. Пришла Майя.

– Ты чего? – удивился он.

– Госпожа велела позаботиться о вас, – почтительно ответила служанка. – У вас был тяжёлый день, вам нужно отдохнуть перед завтрашней церемонией.

Никита скривился. Ведь поняла же Елена, что он не хочет видеть её, и всё равно достаёт. Ну пусть уж лучше Майя, чем Саур.

– Ладно, – он махнул рукой. – Устрой тут всё, а я пока… чаю попью, что ли.

Через полчаса его позвали. Сверкающая медная ванна стояла прямо на пушистом ковре. Горели светильники, пахло ароматическими маслами. На столике стояла ваза с фруктами и виноградом, бокал и кувшин. На широкой кровати лежали полотенца и сложенные шёлковые простыни.

С Майей были ещё две служанки. Они держали кувшины с горячей водой, готовясь подливать в остывающую ванну.

– Э-э… – растерялся Никита. Как-то он не был готов раздеваться на глазах трёх девушек, пусть даже рабынь. Не привык он ещё относиться к ним как к собакам или лошадям, да и не собирался привыкать.

– Можете идти, – успел сказать он, прежде чем Майя опустилась перед ним на колени.

– Ты чего? – Никита отпрянул от неожиданности.

– Госпожа велела позаботиться о вас, – терпеливо повторила Майя. – Вам ничего не нужно делать, мы всё сделаем сами.

– Так… – Никита успел шагнуть назад, не давая Майе взять себя за ногу. – Быстро встали и вышли отсюда.

– Но госпожа…

– Я сам разберусь с вашей госпожой. Скажите ей, что сделали всё, как велела, и я остался доволен. Брысь. Ну?!

Он повелительно посмотрел. Служанки нехотя поставили кувшины на пол и вышли, поклонившись.

Майя не шевельнулась.

– А тебе чего? Отдельное приглашение?

Майя подняла глаза.

– Позвольте мне остаться, – тихо попросила она.

– Зачем? – опять растерялся Никита.

– Госпожа узнает, что мы ничего не сделали. И будет сердиться.

– Да и чёрт с ней, пускай сердится. Не убудет с неё.

– Она нас накажет.

Это было что-то новенькое. Елена, конечно, та ещё стерва, но что-то он пока не слышал ни о каких наказаниях.

– Накажет? Как?

– Оставит без еды.

– Вот тварь! – выругался Никита. – Пойду-ка поговорю с ней.

Он развернулся, но не успел даже шагнуть. Майя схватила его за край рубахи.

– Не надо, – она умоляюще смотрела на него. – Не надо, пожалуйста. Она разозлится, будет только хуже. Лучше позвольте мне…

Майя обхватила его за ногу. Никита зажмурился.

– Неужели я вам так противна? – прошептала она. – Почему вы прогоняете меня?

– Чёрт! – с отвращением к самому себе пробормотал Никита. – Ну ладно, ладно. Делай, чего надо.

Майя сняла с него туфли, ремень. Размотала шёлковые платки на шее, запястьях и лодыжках, которые наматывали, как бинты, для защиты от всепроникающего песка. Стянула через голову рубашку, расшнуровала штаны. Никита опять зажмурился.

«Твою мать! – думал он, пока Майя стягивала с него штаны. – Ну ты, Савостьянов, и охренел! Не рановато ли в султана превратился?!»

Майя выпрямилась, взяла его за руку, подвела к ванне.

– Садитесь, господин.

Никита забрался в воду, жалея, что нет пены. Майя тут же накинула на ванну жёлтое шёлковое покрывало, натянув края ему до талии.

– Вина?

Никита кивнул. Почему бы и нет? Что-то он слишком напряжён, может, хоть вино поможет.

Майя налила бокал, поднесла. Потом смочила ему волосы тёплой водой и стала растирать ароматическим маслом.

Никита закрыл глаза, уплывая в зыбкое марево. Так хорошо он себя не чувствовал давно. Майя массировала медленно и умело, подливая струйки тёплого масла, и он лениво думал, что последней женщиной, которая мыла ему голову, была мама в далёком-далёком детстве.

Потом Майя перешла к шее, плечам. Он не знал, как она это делает, но напряжение в шее ушло, плечи расслабились. Никита едва не выронил бокал с вином.

Майя успела подхватить.

– Ещё?

Он покачал головой. Ему и так было хорошо.

Майя приподняла край покрывала, подлила горячей воды из кувшина. Смочила маслом губку, опустилась на колени и медленно провела по руке от пальцев к шее.

– О-ох! – протяжно и удовлетворённо выдохнул Никита. – Да, это… неплохо. Пожалуй, можно иногда.

Он не видел лица Майи, она сидела у него за спиной. Но почему-то ему показалось, что она улыбнулась. Так же удовлетворённо, как только что он сам.

Закончив с одной рукой, Майя перешла к другой. Нежно протёрла плечи, спину, грудь. Никита вздрогнул, почувствовав, как её рука с губкой опускается в низ живота, открыл глаза, поняв, что едва не задремал.

– Всё хорошо, – прошептала Майя. – Не волнуйтесь, господин. Я всё сделаю сама.

Только сейчас он осознал, что покрывало с ванны убрано и Майя сидит перед ним абсолютно голая.

– Ты что творишь?! – он схватил её за руку.

Она не стала вырываться. Не спуская загадочно мерцающих глаз, медленно подняла его руку, сжатую на запястье, и поцеловала в ладонь. От неожиданности он отпустил её.

Майя приблизилась, положила руки ему на грудь. Он дёрнулся, попытался отодвинуться.

Её это не остановило. Она наклонилась, прильнула к губам. Никита понял, что дальше сопротивляться не может.