Текст книги "Уймись, конопатая!"

Почему-то вспомнились слова студентки про куриные лапы… Недалеко от истины. Ничего более отвратительного она в своей жизни не видела. Толстые короткие пальцы с обкусанными ногтями… Только вместо беляша в них сейчас ее полотенце. Как они могли несколько минут назад с ней вытворять такое?!.. Осталось всего-то – протянуть руку и взять то, что он принес.

Что она медлит?

В проеме двери разглядела смятый халатик на кровати. Квазимодо его не мог не видеть. И что из этого? Ну, увидел, и ладно… Блин, почему она медлит?! Ей же дают полотенце!

«Бери, дура, и гони этого урода прочь из номера! Подальше чтоб держался от тебя! Или ты от него, неважно!»

– Вы устраиваете сквозняк, а я мокрая… Если я простужусь, то… Не смогу больше ходить… на процедуру.

Что она несет!!! Кто вместо нее это говорит? Чушь!

Затянувшуюся паузу подобно пиле «болгарке» внезапно разрезала телефонная трель. Смартфон, насколько Лера помнила, прятался в кармане халатика. Позабыв про все – что мокрая, голая, со спутанными волосами, что не одна в номере, Лера ринулась в дверной проем за телефоном, едва не сбив с ног притаившегося за дверью массажиста.

Звонил Стас:

– Привет, пичуга! Как там твои курортные дела? Завела себе кого-нибудь?

– Мало того, что ты меня выдергиваешь из душа своими звонками, так еще и остришь хуже некуда, – стараясь изо всех сил сохранить в душе спокойствие, а в голосе невозмутимость, парировала Лера его выпад. – Принимаю электросон, массаж, механотерапию. Посещаю добросовестно, как обещала.

– Массажист, надеюсь, мужского пола? – строго поинтересовался мобильник. – Как он из себя? Симпатичный?

– Это вряд ли… Но, – она скосила взгляд на Квазимодо, который продолжал то же, что и в своем кабинете часом ранее, только на этот раз с помощью махрового полотенца. – Свое дело знает… Хотя… Ростом не вышел.

– Рост в массаже не главное, главное – руки, – методично развивал свою мысль Стас. – Правда, если пациент особо тучный попадется… придется попотеть.

– Мой вес ты знаешь, я под категорию тучных не попадаю.

Тут она поймала себя на том, что благодаря стараниям Квазимодо ее тело стало почти сухим. Чтобы ему было удобней ее вытирать, она даже переложила смартфон из одной руки в другую. С головы, правда, еще немного капало.

– Это смотря как кормить, – не унимался муж. – Можешь и ты набрать пяток килограммов за две-то недели… Вдруг при встрече не узнаю?! Кстати, как там кухня? Может, и мне стоит взять путевочку.

Она никогда не любила вытираться, тем более – сушить волосы. Каким бы ни было полотенце нежным, процесс высушивания тела не шел ни в какое сравнение с самой водной процедурой. Теперь же руки массажиста творили с ней чудеса – даже в детстве мама не была с ней такой нежной и ласковой, как он сейчас.

– Боюсь, мужчинам еды в ужин не хватает, – признала она, чувствуя, как сильные руки усаживают ее на кровать, накидывают на плечи халатик. – А мне в самый раз. Для особо ненасытных есть магазин – можно прикупить… пару беляши-ков. Если что.

Откуда в руках Квазимодо появился ее электрофен, к тому же включенный в розетку, – она подумать не успела. В следующую секунду он нажал на кнопку, схватил со столика массажную расческу и…

– Что за звуки там у тебя? – услышала она в телефоне.

– Это я голову сушу, – пролепетала Лера, испуганно взглянув на того, кто справлялся с ее волосами не хуже опытного парикмахера. – Я же сказала, ты меня из душа вытащил.

– Ни фига себе… – удивление мужа передалось ей, она мигом представила, как правая его бровь ныряет под левую, а в углах глаз проступают «гусиные лапки». – Я бы не смог одновременно голову сушить и по телефону разговаривать. Тебе там никто, случайно, не помогает?

По идее, она должна была растеряться и сконфузиться, но, к своему удивлению, выпалила тоном, не допускающим возражений:

– Ты просто никогда свой… жидкий ершик феном не сушил, не придумывай! Поэтому и представить не можешь. На самом деле ничего сложного в этой… манипуляции нет.

Сказав это, она облегченно выдохнула, разглядев перед глазами большой палец Квазимодо, дескать, молодец, так держать. Возможно, это он телепатировал в ее мозг, перехватив на короткое время управление речевым аппаратом. Выручил, короче.

– Тогда понятно, – раздалось в мобильнике, – ладно, сушись…

– У тебя там как дела? – взяла она инициативу в свои руки, почувствовав, что массажисту можно доверять, что перед мужем он ее ни при каких обстоятельствах не «засветит». – Один или с кем-то? С голоду еще не окочурился? Котлеты с макаронами, что я оставляла, должны закончиться.

– Нет, не окочурился, купил пельменей и сварил. И, разумеется, один… Чтобы кормить еще кого-то – у меня таланта не хватит. Ладно, оздоравливайся там, не скучай.

Когда смартфон очутился в кармане халата и смолк, наконец, электрофен, Лера поймала себя на том, что испытывает непередаваемое чувство комфорта: от высушенных волос, сухого тела, аккуратно надетого и даже подпоясанного халатика. Когда Квазимодо все успел? И почти незаметно… Вроде прошло всего-ничего после душа. Каких-то несколько минут.

– Как вам это удается? – не удержавшись, искренне всплеснула она руками. – Ненавязчиво так, как бы само собой, словно сто лет знакомы. Я вас впервые увидела час назад, а кажется, что…

– Мы и так знакомы, – массажист как бы невзначай подхватил ее взлетевшую кисть, опустившись перед ней на одно колено, взглянул в глаза. – Только в другой жизни… За много-много лет до этого. Тогда я был красавцем, статным, стройным, не то что сейчас. Это меня ведьма заколдовала. Вы меня не помните?

Лера почувствовала, как через кисть в нее переливается от него какая-то энергия, что-то движется по сосудам – незнакомое ранее, вообще неизвестное науке. Внутри нее все переворачивалось с ног на голову, перестраивалось, становилось другим.

И вот уже назвать его губы сосисками у нее не поворачивается язык, нос утратил сходство с картофелиной – вполне себе… человеческий… А глаза… Она еще не видела таких – волнующих, смотрящих вглубь, завораживающих…

Под их взглядом ей показалось, что она распадается на мелкие кусочки: и в мыслях, и наяву.

И воедино уже не собрать. Никогда.

Лера не придумала ничего другого, как поинтересоваться:

– Как вас зовут?

– Олег. И можно на «ты».

Его лицо было так близко, что последнее «ты» Квазимодо вложил прямо ей в губы, она, кажется, даже почувствовала угловатость букв.

– Ты дверь… хорошо закрыл, Олег? – поинтересовалась она, кое-как сдерживая дыхание, когда он решил сделать первую паузу.

– На защелку.

– Твои пациенты тебя искать не станут?

– А, наплевать на них… Может, продолжим?

Словно в хай-дайвинге, они вдвоем сорвались со скалы и полетели вниз. Ощущение свободного падения вначале вызвало небольшой приступ дурноты, но потом все растворилось, ушло куда-то, оставив только в животе неповторимое чувство невесомости.

* * *

– Ты синестетик, подруга! – диагностировала без труда Богдана, едва Лера закончила свой эмоциональный рассказ. – Орган-мишень у тебя – кожа. Ты уязвима через нее. И оранжевый цвет, в который все окрашивается, – это кожный вектор. Все красочно и ясно, как июльский закат на Гавайях.

– Почему это не может быть… любовь? – растерялась Лера.

Они сидели в машине возле кафедры, куда Богдана ее подбросила после утренних процедур в санатории. До первого занятия с группой оставалось несколько минут.

– Я тебя умоляю! – покачав головой, подруга приложила ладонь к ее лбу. – Ты не заболела? Кака така любофф??? Олежку Татаринцева я знаю наизусть, как свой менструальный цикл. Запомни простую вещь – пока он к тебе прикасается, ты у него в плену, тебе будет казаться, что ты летаешь… Можешь при этом ощущать черт знает что, видеть черт знает что, слышать черт знает что… Это уж как у тебя нервная система настроена. Он умеет прикасаться, запомни! Ты сама сказала, что массаж принимаешь первый раз в жизни, а муж тебе его никогда не делал. То есть ты беззащитна перед ним.

Лере вдруг захотелось вцепиться в прическу подруги, каким-то неведомым образом вытащить ее из машины и волочить по асфальту туда-сюда. Но потом она подумала, что так точно опоздает на работу.

– Тебя послушать, так любви вообще не бывает на свете. Одни рефлексы и тестостерон с эстрогенами…

– Почему? Бывает, еще как! Только вкладывать в нее надо немного другой смысл. Под ней подразумевается реальная химия. Человек вспоминает любимое имя – и его охватывает страсть, чувствует прикосновение волос, и внутри поднимается желание. Четко, как дважды два.

– Как раз мой случай и доказывает, что некрасивого можно тоже любить. Не знаю только, как Стасу об этом сказать…

– Что?! – Богдана выразительно покрутила пальцем у виска. – Я тебе скажу! Ты что, вообще того??? Татаринцев знает, как открывается твой замочек, он к тебе ключик подобрал. Не более! Ты, как женщина абсолютно свободная, должна для себя решить – нужно тебе это или нет. Зачем менять жизнь так радикально? Не проще ли впрыснуть в нее, как в вену, новые эмоции? Но это решать тебе, подруга!

В смешанных чувствах, не чувствуя под собой ног, Лера вышла из машины и направилась в сторону кафедры.

* * *

Иннокентия заинтриговали не столько слова Стаса о сюрпризе, который их ждет на так называемой «рыбалке», сколько то, что сюрприз этот учится на четвертом курсе медакадемии.

– Совсем юное, слегка угловатое личико, Кеш, прикинь, – продолжал сладкоголосо мурлыкать коллега по «рыбалке», перестраивая джип в крайний левый ряд и без труда обходя одну иномарку за другой. – Видел бы ты его. Это намного лучше, чем санаторий…

– При чем здесь санаторий? – не понял Иннокентий, продолжая в этот момент теребить свою рыжую бороду. – Какой еще санаторий?

– Да Лерунчик у меня решила в санаторий на пару недель загреметь. Я вначале встал в позу, дескать, как я без тебя, а потом прикинул кое-что… кое к чему и понял, что плюсов из этой идеи можно извлечь гораздо больше, нежели минусов. И первый плюс ты очень скоро увидишь и, надеюсь, оценишь.

Рыжебородый в этот момент внимательно разглядывал брюнетку в остановившейся рядом на светофоре «мазде», поэтому ответил не сразу:

– Слушай, так и Богдана у меня в санатории… вроде как… отдыхает. И я на голодном пайке, в смысле, на дошираке… Они что, не только по пятницам ресторан арендуют, но и культурно все остальное время решили… Тебя это не напрягает?

– Я же говорю, плюсов больше… И про твою Богдану я в курсе, Лерунчик говорила… на этот счет.

Загорелся зеленый, и «мазда» с брюнеткой остались далеко позади.

– Студенчество само по себе – это подарок, – потянувшись, философски заметил Иннокентий, после чего сладко зажмурился и цокнул языком. – Помнишь «Кавказскую пленницу»? Студентка, комсомолка, спортсменка… наконец, просто красавица. Как тебе удалось заполучить это чудо в нашу коллекцию?

– Ярослава посоветовала, ну, прикрытие наше…

– Кстати, насчет прикрытия, – рыжебородого словно слегка подбросило на сиденье. – Ты передай нашим уважаемым конспираторам, что так много рыбы за одну рыбалку поймать невозможно. Да еще такой отборной! В прошлый раз они явно перестарались. Ты же знаешь Богдану, ее на мякине не проведешь. Мне пришлось корректировать легенду, я ввел в сценарий местного старожила-пропойцу, который знает особо рыбные места, и он нам якобы за чекушку показал, где так клюет, что… Как в «Бриллиантовой руке», короче.

– А почему мне ничего не сказал? – Стас от негодования дернул руль, и джип едва не выбросило в кювет. – Они же подруги, могут поймать нас на несоответствии. Мы должны складно легенду излагать, один в один. Не надо их недооценивать.

– Ну, пока же не поймали! – рыжебородый замахал руками. – Расслабься. И смотри на дорогу внимательней, не дергайся… Давай лучше подробней про студенческий сюрприз… Хватит темнить!

– А что рассказывать! Девочка аккуратная. Умеет все, в нашем вкусе, без закидонов. Подрастающее поколение, одним словом. Я поначалу отнесся с недоверием и настороженностью, дескать, молодежь сейчас отвязная. Но, когда увидел этот полураспустившийся бутон, у меня все недоверие в горле застряло. Ни проглотить, ни выплюнуть, прикинь.

* * *

Термин «рыбалка» в обиходе друзей давно утратил традиционное значение, приобретя множество иных оттенков, смыслов и подтекстов. Началось все полгода назад, когда Иннокентий со Стасом случайно столкнулись в гостинице, «расколов» друг друга с первого взгляда.

Спрашивается, что они оба тут могут делать в разгар рабочего дня? Оба были «с девочками», оба взяли в этот день по отгулу на работе и «оттягивались по полной», разнообразя тем самым рутинный семейный секс. Каждый по-своему.

Подобные взаимные секреты либо моментально сближают, «цементируя» языки лучше всяких клятв и заверений, либо навсегда разводят по разные стороны баррикад. Ведь одно дело – дружить семьями, и совсем другое – ходить при этом еще и на сторону, как на демонстрацию. Вдвоем.

Отношение к семейному очагу у каждого свое, совпадения случаются редко. У Стаса с Иннокентием совпало все: отношение к адюльтеру, вкусы, взгляды, жизненные принципы, акценты смещать не пришлось… Даже в области интимных причесок их будущих «совместных» пассий разногласий не наблюдалось.

Примерно через месяц после роковой и, как впоследствии выяснилось, судьбоносной встречи в гостинице, на одном из семейных торжеств, когда Кораблевы пришли в гости к Волощукам, Иннокентий подмигнул Стасу, дескать, есть разговор.

Друзья встретились на следующий день в невзрачной кафешке, и за картошечкой фри с котлетой «по-киевски», запивая все это вопиющее чревоугодие чешским пивком, они не спеша обсудили план дальнейших действий. Причем – как стратегию на далекое будущее, так и тактику на ближайшие дни.

Поездка на рыбалку – идеальная отмазка для вторых половин, тем более что опыт подобных «отлучек» уже имелся. Правда, тогда под этим термином подразумевалась вполне традиционная ловля сорожек и окуньков.

Следовало закрепить данный пункт в семейных конституциях. Это же так модно, девочки, – отдохнуть от рабочих будней на речке, встретить утреннюю или вечернюю – в зависимости от того, как карта ляжет – зорьку. Это тренд, если хотите, наши дорогие и любимые! И – как бонус за ваше долготерпение – свежая рыба, которую мы с любовью нафаршируем и приготовим. Как и мясо, рыба женских рук не терпит, поэтому еще каких-то пару часиков, и будет вам вкуснейший ужин. Под стопочку старорусской…

Рыбу и прочую атрибутику поставляла Ярослава, дальняя родственница Стаса, руководившая фирмой «Алиби». У жен не оставалось никаких сомнений, что их благоверные были не где-то, а именно на рыбалке: и улов в наличии, и сапоги мокрые, и пахнет от обоих костром так, что никакого дезодоранта не надо.

Современные технологии могут имитировать любой вид деятельности – вплоть до добычи полезных ископаемых на Марсе. Лишь бы финансирование было соответствующим.

Главное – не проколоться на мелочах, не переусердствовать.

И здесь на помощь опять пришла Ярослава: идеальный сценарий проведенного уик-энда на природе с учетом местного ландшафта, географических нюансов и соответствующих им метеоусловий представлялся в полное распоряжение «участников заплыва». Вместе с вещественными «доказательствами» насыщенного времяпрепровождения.

В крайнем случае – можно было о чем-то «забыть», сославшись на усталость, что выглядело вполне естественно.

* * *

– Что мы тут воздух впустую перемешиваем, – подытожил Стас, сбрасывая скорость перед поворотом. – Сейчас сам все увидишь. Смотри вперед и не подавись слюной с непривычки.

– Уж постараюсь, – буркнул в ответ Иннокентий, пытаясь разглядеть в утренней дымке женский силуэт. Силуэта не оказалось, на что рыжебородый не преминул сострить: – Ее, похоже, маменька не отпустила.

– Сплюнь! – отрезал водитель, тормозя перед остановкой. – В нашем деле случайности исключены. Просто мы приехали немного раньше. Подождем.

Ждать пришлось недолго. Стук ноготков по заднему правому стеклу заставил Иннокентия вздрогнуть – уж не ворона ли решила к ним в салон впорхнуть не глядя.

– Привет, мальчики, – послышалось после дверного щелчка. – Я не ошиблась машиной? Мы на рыбалку едем или как?

Обернувшись, Иннокентий одобрительно хмыкнул. Перед ним усаживалась на заднем сиденье, соблазнительно поблескивая серебристым маникюром и коленками в сетчатых колготках, любимая актриса его юности Скарлетт Йохансон в чисто российской интерпретации.

– Не ошиблись, мадмуазель, – промурлыкал Стас, подмигнув другу. – Именно туда мы с вами и направляемся. Не хотите ли чашечку капучино с утра? Или, может, сигаретку для создания соответствующей атмосферы?

– Нет, спасибо. Меня, кстати, зовут Инга, я обожаю полусухое шампанское и шоколад с миндалем. Можем ехать.

В полумраке люкс-номера периферийной гостиницы после второго захода и второй же бутылки полусухого шампанского под шоколад, соленые орешки и сигареты язык у Инги развязался конкретно:

– Эх, сейчас бы эротический массажик со слюнявчиком…

– Вот массажиста, к сожалению, не предусмотрели, – вздохнул растерянно Стас, кутаясь в простыню и восстанавливая дыхание после нешуточного «забега». – В следующий раз, если что…

– Я пока отлучусь… ненадолго, – закашлявшись, сообщил Иннокентий, в надетых на левую сторону цветастых трусах, пошатываясь, направляясь в душевую. – Вы тут… без меня… не скучайте.

Стас понимающе кивнул, а Инга никак не отреагировала на услышанное. Жадно затягиваясь сигаретой и не пытаясь как-то прикрыться от мужских глаз, она продолжала невозмутимо развивать свою мысль:

– У меня и кандидат на примете есть. В санатории работает… Олежка Татаринцев. Ни фига не умеет, но стоит ему увидеть классную телку – знает, бузотер, блин, на какие кнопки нажать… Телки потом тащатся по полной, улетают… Сама на днях видела, как наша преподка по кожным от него вышла… Вообще сама не своя, на седьмом небе от кайфа.

Стас почувствовал, как от последних слов Инги все его внутренности вдруг начинает стягивать в один комок, словно кто-то предварительно прошил их хирургическими нитками и теперь невозмутимо тянул за оба конца.

– Как санаторий называется? – выдохнул он, чувствуя, как кулаки сжимаются сами по себе. – Не «Приоритет», случайно?

– Именно, а что? – стряхивая пепел на полировку тумбочки подтвердила девушка. – Валерия Аркадьевна… Волощук.

Дальше он не слушал.

На сборы ушло не больше минуты, как в армии.

Рот вышедшего из душевой Иннокентия невольно раскрылся, когда он узрел полностью одетого друга со спортивной сумкой в руках в проеме входной двери.

– Доберетесь на такси, – долетело до него вместе со сквозняком. – Деньги на тумбочке, продолжайте без меня. Хорошо отдохнуть!

Когда дверь за Стасом закрылась, Иннокентий присел на корточки и прислонился спиной к косяку. Из комнаты вышла полностью обнаженная Инга с дымящейся сигаретой:

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

– А мне? – поинтересовался в ответ Иннокентий и прикрыл глаза.

* * *

В ординаторской что-то изменилось, но что именно – она поначалу не поняла. Из коллег, как и в субботу, присутствовал один Паганель, невозмутимо сидевший за своим столом. В его облике появилось что-то такое, что настораживало. От былой легкости и почти детского лукавства не осталось и следа.

Взглянув на нее, Кузнеделев поздоровался, потом вдруг так рванул молнию на своем портфеле, который держал в этот момент на коленях, что, кажется, сломал ее. Однако терять время на починку не стал – отбросил портфель на свободный стул, решительно поднялся, подошел к зеркалу, поправил прическу. Потом повернулся в ее сторону.

– Валерочка, я должен перед тобой извиниться, – прозвучало подобно вердикту в зале суда. – В субботу я вел себя прямо-таки по-скотски. Мне очень стыдно.

– Привет, Макс… Что это с тобой? Не заболел, случаем? – притворно насторожилась она, проходя к своему столу. – Считай, проехали, забыли. Не было этого.

Коллега настороженно замер, осмотрелся, словно их кто-то мог подслушивать. Потом часто заморгал и выпалил:

– В любом случае, отныне ты можешь на меня положиться. Если нужно прочитать какую-то лекцию, я это сделаю за тебя совершенно бесплатно. И хочу, чтобы ты помнила – я твой друг.

– Я помню, Макс, помню, – успокоила она его. – Все хорошо. Только лекции за меня читать не нужно, это входит в мои обязанности. В том числе и про заболевания, передающиеся половым путем. Отныне все будет по-другому, Макс.

Кузнеделев вдруг начал раскачиваться, словно у него сильно закружило голову, схватился за спинку ближайшего кресла, развернул к себе и плюхнулся в него.

– Я не ослышался? Ты же ненавидишь читать эти темы… На дух не переносишь!

– Не парься насчет этого! – перебила она, подходя к нему и пытаясь разглядеть за стеклами очков его бегающие глаза. – Лучше, как друг, помоги в другом. Помнишь, ты как-то говорил, что твой однокурсник, классный психолог, научил тебя строить защиту от любых внешних воздействий.

От услышанного Макс растерялся еще больше. Сняв очки, достал из кармана носовой платок и принялся им протирать линзы.

– Васька Граховский? Он умеет… Еще как! Только зачем тебе это?

– Мои проблемы. Раз я прошу, значит, надо. Так поможешь? В моем распоряжении как раз минут десять…

– Разумеется, извини за любопытство.

Коллега углубился в любимую тему, а Лера присела на краешек стула и принялась слушать. Неслучайно Паганель имел репутацию лучшего лектора на кафедре. Если он так же объяснял материал на лекциях – можно было позавидовать его студентам.

– …Василка утверждает, что любую услышанную фразу, новость, формулировку, любую информацию, в общем, в зависимости от нашего желания мы можем либо впускать в себя, либо не впускать. Можем ее направить в обход. Любой стресс спокойно пройдет мимо нас, если мы так захотим. Особенно, если чувствуем, что говорящий как-то негативно влияет на нас. Для этого достаточно представить между тобой и им огромный защитный экран, чтобы тот, кто говорит, четко находился по ту сторону, экран должен закрывать его.

– А если не получится? – испугалась она, представив, как все это попытается претворить в жизнь, будучи распластанной на кушетке в кабинете массажиста.

Кузнеделев словно ждал ее вопрос, отреагировал заученно:

– Надо потренироваться перед решающим разговором. На досуге порепетировать. С кем-нибудь другим. Попробовать относительно безопасный вариант – друзья, родители. Даже со мной…

«А если у меня нет времени на эти репетиции? После занятия – сразу в санаторий, на массаж, на кушетку к Олежке…» – хотела выкрикнуть Лера, но вовремя одернула себя.

Что с ней? Так увязнуть в омуте, что уже Олежкой величать!

Всего три сеанса приняла, а уже…

Что, собственно, было? И в кабинете на кушетке, и в номере с полотенцем – все делал он, Татаринцев: колдовал, шаманил, священнодействовал. Ее никто не спросил – надо это ей, не надо…

Закончив занятие на полчаса раньше положенного по расписанию, Лера поспешила в санаторий «тренироваться». Еще вчера чувство, что ей манипулируют, нажимая на кнопки, словно это была не ее кожа, а клавиатура компьютера, мелькало где-то в закоулках сознания. Сегодня оно захлестывало, рвалось наружу. Что будет завтра?

Надо как-то этому противостоять, сжав зубы и кулаки. Но как? Как?

Стоит ей оказаться на кушетке, а Олегу – к ней прикоснуться, как небо менялось местами с землей, она то ли воспаряла, то ли проваливалась… И эти ощущения усиливались с каждой процедурой.

Отказаться от массажа проще всего, но это лишь отсрочит развязку. Как выражается Богдана, загонит занозу вглубь. Надо сыграть на его поле и победить. Сохранив трезвый рассудок, холодное сердце. Противопоставив «агрессору» защитный экран, о котором говорил Паганель.

Но чтобы тренироваться, нужен объект. Против пустоты не получится.

Лера выглянула из номера в коридор. Мимо стремительно двигалась та самая студентка, которая несколько дней назад на лекции задавала каверзные вопросы. Короткая стрижка нервно вздрагивала в такт шагам, раскосые глаза были устремлены вперед.

– Инга! – окликнула она девушку, та неуклюже затормозила, махровый светлый халатик при этом разошелся, обнажив чуть полноватое загорелое бедро.

– Да, Валерия Аркадьевна.

– Можно тебя на пару минут!

– Конечно. Что случилось?

Закрыв дверь на защелку, Лера поставила девушку на середину комнаты, сама уселась на кровать, скрестив руки на груди.

– Помнишь мою последнюю лекцию, в конце которой ты задала пару вопросов, которые… мне, скажем так, не очень понравились?

Взлетевшие вверх тонкие брови, забегавшие туда-сюда глаза и вспыхнувший на скулах румянец… Какие еще нужны доказательства?! Знает кошка, чье мясо съела! Но Лера вовсе не собиралась стыдить девушку или, тем более, сводить счеты.

– Ой, Валерия Аркадьевна, я очень тороплюсь, понимаете, я… не хотела… Извините меня, пожалуйста.

– Успокойся, Инга, все в порядке. Я лишь прошу тебя то же самое повторить с тем же выражением, что и на лекции. Смелее…

– Зачем это вам? – испуг на лице студентки быстро уступил место заинтересованности. – Поиздеваться надо мной хотите?

– Ни в коем случае, – Лера почувствовала, как внутри нее поднимается раздражение. – Не подумай ничего плохого, хочу проверить одну вещь… Одну закономерность. Помоги мне, пожалуйста… Давай!

У Инги получилось даже натуральней, чем на лекции. А у Леры, наоборот, ничего не вышло. Сколько ни просила девушку повторить – экран не выстраивался. Наконец она отпустила Ингу, а сама переоделась и в удрученном состоянии отправилась на массаж.

Впервые в жизни она не могла справиться с наваждением, которое на нее обрушивалось. Она знала – откуда, с какой стороны, в какой час… Наблюдалась идиотская закономерность: до массажа Татаринцев внушал ей отвращение, но едва начинался сеанс, как отвращение улетучивалось, уступая место совершенно другим чувствам. Противоположным.

После сеанса, с трудом возвратившись в реальность, Лера находила массажиста вполне милым, симпатичным, даже начинала испытывать к нему нежные чувства. До сеанса это был Квазимодо, после – Олежка. Бред!!!

А, была не была, решила Лера, входя в кабинет. Сейчас она предпримет последнюю попытку воздвигнуть защитный экран. Все силы бросит на это. Настроится, постарается. Получится – так получится. Посмотрим, что выйдет.

– Добрый день, Валерия… Аркадьевна.

– Здравствуйте, а где Олег?

– Олег приболел, на больничном, я вместо него. Меня зовут Автандил, можно просто Авто.

Она растерянно топталась посреди кабинета, чувствуя, как между ней и статным усатым массажистом, чем-то напоминающим героя киноленты «Мимино», помимо ее воли появляется огромный экран. А на нем – две знакомые полупрозрачные бобрихи, наперебой что-то пытающиеся ей втолковать. Каждая – свое.

– Явилась! Посмотрите на нее, ха-ха… Вся во власти своей ненасытной похоти, – саркастически выговаривала расфуфыренная и зубастая блюстительница морали. – А кобелек-то тю-тю, испарился! И может вообще не появиться до конца твоей смены. Что будешь делать? Чем утолять ненасытную свою… эту…

Вторая, ободранная, постоянно охающая и всхлипывающая, держась то за один бок, то за другой, пыталась успокоить хозяйку:

– Не расстраивайся, может, этот даже лучше. Посмотри – перед тобой настоящий джигит! Как блестят его глаза, как раздуваются ноздри! Он тебя явно… Ой!..

В этот миг ей прилетело камнем по голове – расфуфыренная постаралась. Бедняжка свалилась замертво.

– Хватит быть тряпкой! – первая бобриха откинула булыжник в сторону, выпрыгнула из экрана, как на 3D-сеансе, и протянула Лере свою лапу. – Пошли со мной, я тебе такое покажу – закачаешься. Пока ты здесь под похотливыми ручонками этого прелюбодея соплей растекаешься по кушетке, твой муж в это время…

Лера ничего не успела сообразить – в реальности бобриха оказалась ростом с человека, ее когтистая лапа вцепилась ей в нежное запястье, и через секунду они обе уже были внутри экрана. Их закружил, увлек поток то ли воздуха, то ли воды, как на американских горках, перед глазами все замелькало.

Выбросило их прямо перед джипом мужа. Его бы Лера узнала из тысячи. За рулем сидел Стас, рядом с ним – муж Богданы Иннокентий. По идее, оба должны быть уже на рыбалке – Лера это точно знала. Чего же они ждут, мирно беседуя?

Бобриха какое-то время стояла рядом, переводя взгляд с Леры на сидевших в джипе и обратно, потом спросила:

– Сориентировалась? Не боись, они тебя не видят, ты для них в другом измерении. Физически они тебя не чувствуют, но твою злость, твое негодование по поводу… этого разврата… почувствуют обязательно! Ну, пока, дальше как-нибудь без меня, – пробурчала бобриха и, отцепившись от ее запястья, растворилась.

Лера с ужасом заметила, как оба, и Стас, и Иннокентий, опасливо озираясь по сторонам, стягивают свои обручальные кольца с безымянных пальцев. Вскоре она обнаружила и причину столь быстрой «капитуляции» – метрах в десяти от джипа появилась стройная фигурка Инги Желниной. Томно покачивая бедрами, девушка направлялась к машине.

Услышанное недавно и увиденное только что накладывалось одно на другое, совпадало, стыковалось, заполняло все сознание, словно расплавленный металл – форму для заливки. Разрушая зыбкую иллюзию семейного благополучия.

Ну, бобриха, вот удружила!

От глаз Леры не укрылось, куда спрятал кольцо Стас – в нагрудный карман рубахи. Тотчас вспомнилось, что ее смутило неделю назад, когда она застала его за чисткой рыбы. На его руке не было кольца!!! В голове тогда это не откристаллизовалось из-за рыбьей чешуи на пальцах, она ведь тоже блестит.

Теперь она уверена – кольца в тот миг на руке мужа не было. Потом, когда он заявился к ней в спальню, появилось. Вымыл руки, заметил отсутствие важной детали и…

Инга тем временем открыла дверцу, впорхнула на заднее сиденье джипа, оба ловеласа, как по команде, повернулись к ней.

Лера действительно была в другом измерении, иначе как ей удалось проникнуть в салон автомобиля, минуя бампер, капот, двигатель и лобовое стекло с панелью управления? Сила, неизвестная науке, толкала ее вперед, сквозь металл. Еще немного, и она дотянулась бы до шеи своего неверного супруга. И наверняка задушила бы его!

Но ей помешали! Откуда-то появилась общипанная костлявая бобриха, видимо оклемавшись после удара булыжником. Словно рефери на ринге, она с недюжинной силой принялась оттаскивать Леру от изменника-мужа, противно шипя при этом:

– Ты не должна вмешиваться, окстись! Порвешь континуум! Эта мохнатая сучка надоумила?! Ты забыла, где сейчас находишься? На массаже! Эта фуфлыжница пошла на нарушение… За что поплатится, конечно… Она не должна была это делать. Ты видишь прошлое!

Так и не дотянувшись до шеи мужа, Лера выдохнула: