Текст книги "#Цифровой_экономики.NET"

Нечто схожее с, проявленным Кулинковым нешуточным интересом к этому весьма спорному «методу», я увидел и в другом, не менее запоминающемся и интересном практическом эксперименте, на который после тщательных расчетов, решился Кулинков. Речь идет о сенсационном открытии геологоразведочной партией корпорации «Арктические Танкера» крупных залежей редкого полезного минерала «мусковита» плюс, как бесплатный призовой бонус, сопровождавших «мусковит» – небольшого количества золотых россыпей.

«Мусковит» когда-то давно назывался «московитом» и название его напрямую связывалось с названием столицы Русского государства, Москвой. Дело в том, что западноевропейские путешественники, добиравшиеся до глубинных районов Русского государства, упрямо именовали Русь «Московией», а жителей ее «московитами». В богатых домах Москвы окошки отгораживались от лютых зимних холодов, несусветной летней жары и от других «напастей» внешнего мира не стеклом, а – слюдой. Этот, хорошо пропускающий солнечный свет, материал не был широко известен в странах Западной Европы, поэтому иноземные путешественники и прозвали слюду «московитом». Но время шло, и слюду, в качестве материала для окон постепенно целиком заменило стекло. Изменилось и название «московита», переформатировавшись на «мусковит», тем более что крупнейшие залежи этого ценного, во многом, просто уникального минерала на территории России известны в Иркутской области и на территории Кольского полуострова, но никак не в Москве и Подмосковье. Месторождения Иркутской области были известны давно и, соответственно, давно и разрабатывались. Спрос на «мусковит» резко возрос в последнее время, с началом эпохи «третьей промышленной революции». Мусковитовая слюда нашла свое широкое применение при производстве различных радиоэлектронных приборов. Соответственно, значительно выросла и стоимость «мусковита». Николай Владимирович Кулинков одним из первых крупных предпринимателей в России увидел в мусковитных залежах, фигурально выражаясь, «золотое дно» электронной промышленности для того, кто найдет новые месторождения этой ценной слюды. И, тут на помощь ему пришли, как раз его неординарные методы предварительного всестороннего изучения вопроса.

Где-то и когда-то Николаю Владимировичу удалось найти копии трофейных документов, вывезенных с территории поверженной нацистской Германии в СССР. Возможно произошло это в победном 1945 году, а трофейными документами, о которых идет речь, как мне представляется, явились архивы знаменитой научно-исследовательской нацистской организации под названием «Аненербе» («Наследие предков»), объединявшей, как известно, под своей эгидой целых пятьдесят научно-исследовательских институтов, укомплектованных лучшими научными кадрами «Третьего Рейха»! Ни для кого ни секрет, что эта организация находилась под личным патронажем рейхсфюрера СС Г. Гиммлера и предмет, и направления научных исследований, проводившихся институтами этой таинственной организации, окруженной оккультно-мистическим «руническим» ореолом, проводились в самых широких и неожиданных диапазонах. Однако, превалирующими темами исследований являлись «проблемы пространства и времени» – нацистские бонзы мечтали «укротить» время к своей личной «бонзовской» выгоде и разгадать главную тайну «пространства», найдя «ключ к вратам», открывшим бы им выход в «параллельные миры». Этим двум основным направлениям научных исследований сопутствовало множество других, не столь глобальных, но, тем не менее, жизненно необходимых изысканий в самых разных сферах жизни человеческого общества.

И, никто точно не сможет сказать: каким образом, когда и при каких обстоятельствах, в, и без того, светлую голову Николая Владимировича Кулинкова прилетела мысль-воспоминание об этой научно-исследовательской организации. Вполне допускаю, что, на самом деле, никакой случайности тут не было…

Кулинковым всегда «во главу угла» ставился принцип «парадоксальности», как основа для решения той или иной, самой, на первый взгляд, головоломной задачи. Я не хочу сказать, что мой тогдашний шеф всерьез задумывался о свойствах таких категорий, как: «пространство» и «время», но эти архивные документы «достали» моего неординарного босса спустя много лет после окончания Второй Мировой войны через научно-изыскательскую деятельность какого-то научного консультанта, которых у Кулинкова в корпорации на договорной временной основе работало, как я понял, целый штат. Не помню сейчас точно фамилию того мужичка-консультанта, которому каким-то непонятным образом удалось взять разрешение в ФСБ некоторое время поработать с рядом архивных документов, хранящихся в секретных архивных фондах этой организации, но помню точно, что, именно, благодаря состоявшемуся использованию засекреченных материалов из «спецархива», Кулинкову удалось открыть богатейшее месторождение мусковитовой слюды на территории Кольского полуострова. Но дело здесь было вовсе не в том дотошном и пронырливом мужичке-консультанте, и, даже – не в специальном архиве, а – в научном наследии воистину дьявольской организации. Вполне допускаю такую невероятную ситуацию, что научно-исследовательские институты «Наследия предков» активно продолжают свою титаническую подрывную деятельность и сейчас против всего прогрессивного человечества, имея местом своей дислокации «нижние уровни самой Преисподней», как раз и явившиеся тем спасительным для нацистской верхушки «параллельным миром», интенсивными поисками местонахождения которого и занималось «Аненербе». Опять же я не хочу бросить столь густую и черную тень на Николая Владимировича Кулинкова, не имеющего ничего общего с этой организацией, но, если смотреть правде в глаза, то нужно прямо сказать, что открыть крупнейшее российское мусковитовое месторождение на Кольском полуострове ему помогла одна из теоретических «наработок» неизвестных немецких ученых-исследователей. В ней, в общем-то, чувствовалась некоторая, скажем так, нестрого продуманная научная прагматичность, окруженная легким полумистическим-полуфантастическим ореолом, столь характерным для всей деятельности той самой организации. Но, именно, элемент мистики или фантастичности, незримого присутствия почти «волшебной сказки» и привлекал, прежде всего, вопреки, казалось бы, на первый взгляд, самому здравому смыслу, Николая Владимировича. В данном случае речь шла о теории, так называемой «широтной привязанности, как основном факторе в выборе человеком места для постоянного проживания». Говоря проще, эти неизвестные ученые пришли к неопровержимому выводу, что есть такие места на Земле, где рано или поздно обязательно возникают массовые человеческие поселения. У Кулинкова в руках оказалось несколько сложных математических диаграмм в обрамлении сопутствующих не менее сложных полуматематических – полумагических формул, при помощи которых можно было с большой долей вероятности определить такую точку на географической карте России, пользуясь соответствующей методикой обработки одних только «широтных» данных, на которой обязательно рано или поздно должен будет возникнуть рабочий поселок или небольшой город. И, вот, решив не откладывать в «долгий ящик» задуманный эксперимент, Николай Владимирович, строго следуя инструкциям неведомых ему ученых, определил одну такую точку на территории Кольского полуострова, где не было никакого населенного пункта, но который должен будет там обязательно возникнуть, согласно наработкам, безымянных ученых, и отправил в эту точку координат партию геологоразведчиков, решив опередить потенциальных конкурентов. И в результате, геологоразведчики Кулинкова обнаружили в этой, заранее намеченной географической точке, богатейшие месторождения мусковитовой слюды в сопровождении небольших по объему россыпей золота. Но мусковит обрадовал моего шефа гораздо больше, чем золото, потому что на его взгляд талантливого предпринимателя, мусковитовая слюда в перспективе скоро должна была обогнать по своей стоимости само золото.

История с открытием месторождения мусковита показалась мне «знаковой» и, как я уже не раз говорил выше, наиболее ярко характеризовала стратегию ведения своего бизнеса таким, несомненно, неординарным человеком, каким являлся Николай Владимирович Кулинков.

В этой связи, не могу не рассказать еще одну необычную историю. По неведомым мне каналам из архивов нескольких московских телекомпаний Николай Владимирович регулярно получал так называемый «неформатный» материал, по каким-то причинам оказавшийся «негодным» к «прямому эфиру», но, тем не менее, представляющий определенный «оперативный» интерес. Мне, по ходу моей работы в корпорации «Арктические Танкера» приходилось регулярно просматривать такие материалы, проводить их тщательный анализ, монтаж и представлять результаты работы на компакт-дисках для ознакомления Кулинкову. Один такой материал мне навсегда врезался в память.

Речь шла о приборе, при помощи которого изобретатель данного прибора фиксировал так называемую душу недавно умерших людей в виде иссякающей или угасающей ауры вокруг всего теля, вследствие чего, можно смело назвать это оригинальное техническое изобретение «душещупом». Изобретатель со сто процентной вероятностью всегда мог сказать, что человек умер в результате естественной или в результате насильственной смерти. Кроме того, он точно мог указать на теле место насилия. Для своих практических исследований изобретатель, судя по всему, брал разрешение в «соответствующих органах» проводить свои эксперименты непосредственно в московских моргах на, так сказать, «свежем» материале. Не знаю, для какой цели могла понадобиться эта, откровенно, «мутноватая» информация моему боссу, но мне пришлось написать по «использованию и практической ценности применения «душещупа», подробное, хорошо аргументированное аналитическое «личное мнение».

Вполне допускаю, если смотреть на ситуацию с некой долей юмора, что Николай Владимирович верил в «зомби» и запросто мог строить какие-то практические планы на их использование. «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало!» – подумал я тогда невольно, ставя точку в своем «личном мнении» по поводу электромагнитного прибора под названием «уловитель душ», внешне напоминающего миноискатель и с легким сердцем «отправил» компакт-диск Николаю Владимировичу.

А, может, дело было, вовсе, не в «зомби», а – в более фундаментальных и глубоких размышлениях моего неординарного руководителя о долженствующем обязательно быть, бессмертии самой человеческой души. О чем-то таком он, наверняка, думал, обладая пытливым глубоким умом неординарного человека. Но, как я уже сказал выше, этот эпизод об отчаянных попытках энтузиаста своего дела найти «следы» человеческой души и возможности человеческого бессмертия в морге, навсегда осел где-то в самых дальних «загашниках» моей обостренной специализированной ИТ-памяти.

Прошло более десяти лет прежде, чем я осознанно и четко начал работать над проблемой, так называемого «цифрового человеческого бессмертия» любого, отдельно взятого человека, рассматривая его как «сосуд для хранения и соответствующей переработки огромного количества информации». Я еще не понял тогда, что на уровне интуиции, так сказать, «напал на след» того самого главного, неосознанно-подспудного, постоянно тревожащего в течение всей жизни любого нормального человека вечного вопроса – а есть ли жизнь после смерти? Возможно, что на какой-то миг на меня снизошло «озарение Свыше» и я на краткий миг увидел для себя ответ на этот вопрос…

…Так или иначе, но на саму идею о долженствующим где-то обязательно быть и объективно существовать, в ожидании своего непременного «обнаружения», «цифровом человеческом бессмертии», меня вольно или невольно натолкнул Кулинков и методы его работы с самыми разнообразными видами и источниками информации. Поэтому, соответственно, ничего не было удивительного в том, что мой тогдашний шеф всерьез увлекался астрологией и не делал из этого увлечения какого-либо секрета. Он не просто «увлекался», как я не совсем удачно выразился, а с огромным уважением относился к астрологии, видя в ней не шарлатанство, а специфическую область человеческого знания, многовековые достижения которой он старался применять на практике с максимальной, естественно, пользой, как для себя лично, так и для, возглавляемой им корпорации «Арктические Танкера».

Однажды Николай Владимирович неожиданно вызвал меня к себе в кабинет (собственно, он всегда вызывал меня, как и остальных сотрудников, к себе «на ковер», неожиданно) и дал мне новое задание – несколько, как мне показалось, странного свойства. Скажу сразу, что я как молодой ученый, ну и, как мне представляется вполне адекватный современный человек, придерживающийся неукоснительно материалистического мировоззрения, никогда астрологией всерьез не занимался, считая ее уделом полуграмотных домохозяек, не знавших, чем занять свой почти бесконечный досуг и «маявшихся» «дурью» от беспросветного безделья и, соответственно, никаким, самым тщательно составленным, гороскопам не верил. А тут, вдруг, сам Николай Владимирович Кулинков срочно вызывает меня в свой кабинет и дает мне задание пойти в специализированный магазин, и купить там две астрологические «программы», предназначенные для «личного пользования». «Личным пользователем», для кого я по поручению Николая Владимировича приобрел эти «программы», оказалась не кто-нибудь, а – его супруга, Виктория Сергеевна, что натолкнуло меня впоследствии на определенные и, достаточно серьезные, размышления.

Кстати, в этом специализированном астрологически – хиромантическом магазине-салоне произошел случай, кардинально «перевернувший» мои прежние скептические представления об астрологии и возможностях ее применения в жизни людей. Между мной и продавщицей, сразу после покупки мною нужных «программ», произошел короткий разговор.

Моя продавец корректно поинтересовалась у меня: давно ли я увлекаюсь астрологией? На что я ей, естественно, ответил, что эти астрологические «программы» я приобретаю не для себя, а сам лично отношусь к астрологии с большим недоверием, не считая ее за науку, в отличие, скажем, от астрономии.

– Хотите проверить их работоспособность для интереса на вашем личном примере?! – ненавязчиво предложила мне моя продавщица (астролог, как выяснилось, с большим стажем). – Я с вас за это денег не возьму!

Я согласился из вежливости на ее предложение, и через минуту она «заложила» в свою «программу» по «предсказанию ближайшего будущего любого человека», мои биометрические данные. Пока она готовила краткий гороскоп на меня, я ей резонно заметил:

– Знаете, мое ближайшее будущее мне хорошо известно, так как все мое сегодняшнее настоящее заполнено одним основным занятием: подготовкой к защите кандидатской диссертации, которая у меня состоится через две недели. И, более того, я уверен в благополучном исходе предстоящей защиты, так как, избранная мною тема кандидатской диссертации является обобщением и творческой переработкой моего личного практического опыта, и я буду готов ответить на любой, самый каверзный вопрос своих оппонентов!

Как раз в этот момент моя продавщица получила, оперативно приготовленный компьютером мой краткий гороскоп. Бегло просмотрев его, она, вдруг, безапелляционным тоном заявила мне, что свою кандидатскую диссертацию я защищу только через полгода и никак не раньше! Да, защита пройдет благополучно, но не сейчас. Я «вытаращил» на нее глаза и не мог не удержать невольного восклицания:

– Этого никак не может быть, потому что этого не может быть!

– Посмотрим! – пожала плечами она, не углубляясь в ненужный спор со мной.

– Конечно же, посмотрим! – с некоторым вызовом ответил ей я, пребывая в твердой уверенности, что слышу банальный «гон».

Буквально на следующий день после вышеописанного разговора с астрологом, я не без огромного изумления, узнаю, что моя защита диссертации, по независящим от меня обстоятельствам, переносится на полгода вперед! Причиной тому, как позже я узнал, было решение, что первыми должны защищаться аспиранты, работающие на кафедре, а потом уже все остальные. Вот и не верь после этого астрологам и хиромантам! Можно смело сказать, что привычный мир для меня в том момент дал длинную, глубокую и извилистую трещину, откуда подуло прямо в душу мою зловещими ледяными сквозняками неведомого астрального пространства, со всех сторон окружающего нашу уютную и такую понятную планету под названием Земля.

На самого Кулинкова и на его вопиющую неординарность я стал смотреть совсем другими глазами, равно, как и на «недетское» увлечение его женой астрологией. Мой шеф видел окружающий нас мир совсем в ином фокусе, чем я – наивный молодой специалист, только-только вступивший во взрослую жизнь, не казавшуюся мне еще «первобытными непролазными джунглями», населенными массой «коварных и свирепых хищников».

Уже потом я узнал, что на каждого из сотрудников компании, принимаемых на работу, составлялось самым добросовестным и тщательным образом подробное «астрологическое досье» и клалось на рабочий стол к Кулинкову. Кроме астрологов он держал небольшой штат профессиональных психологов, занимавшихся ежемесячно с каждым из сотрудников компании. Кроме психологов и тайно наблюдавших за нами практикующих астрологов, Кулинков держал большой штат «секьюрити», как внешней, так и – внутренней. В обязанности «внутренней» охраны входила скрупулезная слежка за сотрудниками компании и, если кто-либо из сотрудников, невзирая на «былые заслуги» и высокий профессионализм, замечался в «аморальном поведении», то судьба такого «разложенца» решалась моментально – его увольняли из компании без лишних проволочек и с «волчьим билетом» в «зубах».

Не знаю, как Николай Владимирович вел себя в кругу семьи и посещал ли он по воскресеньям Православный Храм, но лично мне с ним общаться всегда было психологически очень непросто. Я совершенно не случайно в начале этой главы, описывающий период моей жизни, тесно связанный с корпорацией «Арктические Танкера», назвал пару раз Кулинкова «злым магрибским колдуном». С термином «злой» я, пожалуй, конечно, переборщил. Скорее по отношению к Кулинкову применимо определение: «тяжелый» или даже, «очень тяжелый» человек. С другой то стороны, я рассуждаю о своем тогдашнем шефе – о его поведении, пребывая в другом социальном слое, и, скорее не могу, по этой причине, объективно и спокойно рассматривать все нюансы социальных поведенческих инстинктов Кулинкова. Он был очень богатым человеком и относился к категории «больших босов», «удельных князьков», «сатрапов» – да, как угодно я мог охарактеризовать своего вечно угрюмого, непредсказуемого, переполненного огромными амбициями и, потому, взрывоопасного «босса». Собственно, «положа руку на сердце», он был для меня чем-то вроде «языческого божка», с которым я не имел регулярного непосредственного личного контакта, а делал это при помощи своего непосредственного начальника, Петра Краскова.

О Петре Краскове я сохранил самые теплые воспоминания, как о добром, умном, терпеливом наставнике и очень добросовестном и трудолюбивом человеке, каким, в моем представлении, и должен быть современный специалист и, по большому счету, современный цивилизованный человек – в лучшем смысле слова «цивилизованный». К прискорбию, уже тогда, в сравнительно раннем возрасте (мне было-то всего двадцать четыре года, когда меня приняли в «Арктические Танкера»), меня все чаще стала посещать одна неприятная невольная мысль-откровение о том, что богатство и власть, словно бы по злому волшебству, пробуждают в современном человеке самые настоящие «пещерные» инстинкты, какими, главным образом, и руководствовались в свое давнее-предавнее время наши, бесконечно далекие, предки из «нижнего палеолита». И, именно, по этой причине, когда я изредка оказывался в рабочем кабинете Николая Владимировича Кулинкова, обставленного с роскошью, какую может себе позволить только, по настоящему богатый человек, обладающий безупречным эстетическим вкусом, совмещенным с подсознательным чувством здоровой меры во всем, я неизменно испытывал сильное непреходящее ощущение, копошившееся в моей душе где-то на подсознательном уровне, что я нахожусь в «пещере Али-Бабы и сорока разбойников», где среди фантастических сокровищ и таинственной пестроцветной сказочной полумглы притаилась неведомая смертельная опасность. На самом деле, лично мне никакая смертельная опасность, конечно же, не угрожала в кабинете генерального директора корпорации, но здесь, в этом потрясающем громадном помещении, заставленном эксклюзивной офисной мебелью, изготовленной из безумно дорогих сортов дерева, и, чьи стены, покрытые тонким слоем аналога «сусального золота», украшали оригиналы картин, написанных еще в дореволюционные времена кистью всемирно известных русских художников, притаился абсолютно чуждый моей человеческой сущности менталитет существа с другой планеты. Хозяин этого кабинета в свое время не заметил, подстерегшей его опасности «разлагающего демона богатства», не успел нажать на тормоза и… улетел в далекую ледяную «стратосферу», чьих заоблачных уровней уже не достигали испарения универсальной человеческой душевной теплоты. Сам воздух в этом «волшебном кабинете» казался мне безнадежно разреженным и, когда я иногда попадал сюда, с первой же минуты пребывания здесь, мне немедленно начинало жутко хотеться вернуться поскорее обратно – в свой родной, просто и эффективно обставленный кабинет к такому понятному и чуткому, почти родному человеку, каким мне казался в те минуты Петр Красков!

Петр относился к среднему звену менеджеров нашей компании, но на таких, как он держалось благополучие и процветание компании в начале 2000-ых, когда я там работал. На мой взгляд, Петр Красков являл собой идеальный тип руководителя современного типа. Он был очень терпелив, и, сколько я его помню, он не то, чтобы ни разу не нагрубил мне, но и ни разу не посмотрел на меня косо и никогда не позволял себе разговаривать со мной в пренебрежительном или раздражительном тоне. Впоследствии, когда я ушел из корпорации «Арктические Танкера» и организовал собственную коммерческую структуру, став ее руководителем, то я старался во всем подражать Петру в рабочих отношениях со своими подчиненными.

Грубость и непредсказуемость, с одной стороны, возможно, и способствуют укреплению трудовой дисциплины в коллективе сотрудников, подчиненных богатому и влиятельному непредсказуемому «грубияну». Но подобная дисциплина основана на банальном страхе сделаться неугодным и потерять высокооплачиваемое рабочее место, и, в стратегической перспективе такая бизнес-структура рано или поздно «идет на дно» и это действительно случилось практически двадцать лет спустя с «Арктическими Танкерами». Предельная корректность, огромное личное трудолюбие и высочайший профессионализм – вот, на мой взгляд, какими должны быть «три кита», на которых основан заслуженный непоколебимый авторитет руководителя фирмы в глазах рядовых сотрудников. Всеми этими тремя качествами в полной мере обладал Петр Красков. Помимо его феноменальной искренней вежливости мне очень импонировало колоссальное трудолюбие Павла и принципиальность в решении, поставленных перед ним, самых, что ни на есть, сложных задач. Он не мог успокоиться до тех пор, пока не поставит окончательную точку в решении любой из вышеупомянутых задач, и иначе он поступать не мог на своем природном ментальном уровне, нацеленном на получение конечного результата. Работая под его непосредственным руководством и бок о бок с ним, я, могу с гордостью сказать, автоматически впитал в себя четкое и ясное понимание, что, работая «спустя рукава» ничего хорошего в этой нашей, такой сложной современной и быстроизменяющейся ИТ-жизни добиться невозможно! От своих сотрудников в, созданной мною спустя несколько лет ИТ-фирме «Алгоритм-Информ», я старался по максимуму добиться точно такого же отношения, к порученной им ответственной работе. И, проработав в корпорации «Арктические Танкера» почти три года я уяснил себе один из главных уроков, который не раз давал мне волей-неволей и, сам о том не подозревая, мой тогдашний шеф Кулинков, что никогда и ни при каких обстоятельствах, на какую бы высокую должность не заносила меня судьба, я не стану «самодуром»! И не только потому, что подобное поведение является одним из грозных симптомов начинающегося необратимого «разрушения личности», но и потому, что «самодурство» крупного руководителя очень опасно само по себе и может легко привести к далеко идущим последствиям самого непоправимого толка!

Было бы огромной несправедливостью сказать, что главными чертами Николая Владимировича Кулинкова были грубость и самодурство. Нет, конечно же нет – он привлекал к себе людей, прежде всего своим талантом, своим умением работать и своей неординарностью, а грубость и самодурство являлись лишь побочными «выхлопными» продуктами, работающей на износ» центральной нервной системы крупного российского предпринимателя, который в суровых условиях современной российской действительности при всем желании не мог оставаться всегда вежливым и адекватным! Но, опять же, с другой стороны – всюду спотыкаешься об эти проклятые «но», стоит лишь только начать говорить о ком-либо в превосходной степени.

Вот приведу опять же характерный пример общего уровня обычного психологического состояния нашего дружного рабочего коллектива в «Арктических Танкерах».

У читателя, имевшего терпение дочитать до этого места, естественно, не мог не возникнуть вопрос: а, где же хваленые «корпоративные бизнес-вечеринки», во время неформального общения на которых устанавливаются «теплые» доверительные отношения между хозяином данной Компании и его наемными сотрудниками, по логике долженствующими играть роль младших партнеров, а – не «пешек-менеджеров», которых легко могло «выдуть» из штата корпорации сквозняком какого-нибудь случайного шального каприза, поразившего душевное состояние «большого босса». Хотя тут я «перегнул палку», так как «большие боссы» бывают только в японской «якудзе», а «Арктические Танкера» являлась все-таки российской фирмой, а ее владелец, был, каким-никаким, но все же – русским человеком. Однако, в этом пункте своих рассуждений я начну сам себе противоречить, неожиданно подумав о том, как было бы здорово, если бы Николай Владимирович обладал знаменитой безупречной японской вежливостью, за «своей сдержанной корректностью, скрывающую железную волю воинственной нации».

Взять вот, например, самый «праздничный» из всех человеческих праздников – Новый Год (который «к нам мчится! Скоро все случится!» …). Для всего коллектива была организована корпоративная встреча Нового 2002-го года в новомодном «навороченном» кафе-ресторане «Ночной Полет», располагавшемся в одном из старых переулков самого центра Москвы. Я почему-то наивно полагал, отправляясь на этот «корпоратив», что там обязательно «растает лед» и исчезнут все расстояния в межличностных отношениях по линии: «строгий шеф – напряженные подчиненные», и будет все там, как на Новогоднем утреннике в детском саду – весело, непринужденно и радостно! Я, конечно, не тешил себя совсем уж фантастическими мечтами о том, что Николай Владимирович явится на этот «корпоратив» в костюме Деда Мороза вместе со Снегурочкой – своей бессменной секретаршей Леной и каждому по очереди начнет раздавать новогодние подарки, доставая их из огромного мешка, но, все же, надеялся на добрую магию этого самого желанного человеческого праздника в году. Но ближайшая суровая действительность развеяла мои фантазии, как порыв холодного урагана – осенние листья. Если бы даже наш босс и явился в «Ночной полет» в костюме Деда Мороза и с большим мешком за плечами, то мешок бы этот оказался наполнен не подарками, а – «новогодними «воспитательными щелбанами», «тщательно и любовно» отобранными для каждого сотрудника индивидуально! Так, примерно, в общем-то и получилось… Наш коллектив, будучи дисциплинированной «командой», собрался в назначенное время полным составом за богато накрытыми столами в ожидании, если не Праздничного Чуда, то, хотя бы – наступления блаженного состояния полной расслабленности, которой всем нам так не хватало в течение целого года напряженного труда, оставшегося за нашими «натруженными плечами». Но… не тут-то было! Никаким специфическим «новогодним расслаблением» даже и «не пахло», а, напротив – между богато накрытыми столами начинало нарастать тревожное напряжение, связанное с отсутствием главного действующего лица предстоявшего застолья – Николая Владимировича Кулинкова. Сновавшие по банкетному залу «секьюрити» компании с хмурыми и сосредоточенно-озабоченными лицами также никому из нас настроения не поднимали. Хмуриться то они хмурились, но о своих служебных обязанностях никто из них не забывал и, хотя они на нас и не глядели, но я точно знал, что каждый из них исподтишка, но очень внимательно наблюдает за каждым из, сидевшим за столами, служащих корпорации – пристойно ли мы ведем себя в ожидании запаздывавшего шефа, соблюдаем ли необходимые корпоративные приличия: не хватаем ли украдкой особо заманчиво выглядевшие кусочки аппетитной снеди, красиво и аккуратно разложенной по многочисленным тарелкам и блюдцам, не наливаем ли тайком водку или коньяк под столами?! Лично я очень проголодался, как и, каждый, полагаю, из моих коллег, с нетерпением ожидавших команды, разрешающей приступить к праздничной трапезе. Но Кулинкова все не было и не было, и, атмосфера, вследствие его, откровенно вызывающе выглядевшего – нарочитого опоздания, начинала все более и более наэлектризовываться дурными негативными флюидами. Я, например, едва сдерживался, чтобы не «плюнуть» на «корпоративную сдержанность» и не начать жадно поглощать свежие, яркие, умопомрачительно вкусно выглядевшие всевозможные салаты, паштеты, сырные, овощные, рыбные и мясные закуски. О водке, коньяке, нескольких сортах вина и шампанском я не думал, так как был человеком, совершенно равнодушным к спиртному. Не знаю, во что бы, в конце концов, вылилось это тяжелое томительное ожидание, если бы не раздалась давно ожидаемая команда: «Начинайте угощаться без Кулинкова – Николай Владимирович задерживается!». Каждый из нас, наверняка подумал (сужу по себе): «Хорошо бы было, если бы он, вообще, не приехал!». Стоило лишь этой, такой желанной, команде прозвучать, как зазвенели несколько десятков столовых приборов и оголодавшие, уставшие бояться показаться «корпоративными невеждами», рядовые сотрудники компании активно начали поглощать дорогую и изысканную пищу, запивать ее высококачественными холодными алкогольными напитками различной степени крепости. Вернее, наоборот, как, обычно, нормальные люди делают: сначала – выпивать, а уже потом – закусывать. Повторюсь еще раз, что я был по жизни всегда «трезвенником» и, поэтому опасность сильного опьянения, и, как его прямое нежелательное следствие – полная потеря самоконтроля, мне не грозила. Чего нельзя было сказать о некоторых моих коллегах во время проводившегося новогоднего «корпоратива», с которыми алкогольный «перебор» сыграл злую шутку. Один парень, не помню, уже, из какого он был отдела и как его звали, попросту говоря, сильно «надрался», переоделся в женскую одежду, напялил на голову парик и давай плясать «канкан». Кулинков этого танца не видел, так как не присутствовал во время его исполнения, но самодеятельного артиста после новогодних праздников сразу же уволили из Компании без объяснения причин и лишних разговоров…