Текст книги "Антихакер"

Глава 17

Вспоминая случай с Розой, Ян ощущал, как трясутся кончики пальцев. Возможно, его месть была чересчур жесткой по сравнению с тем, что сделала девушка. Но именно это чувство избыточного вреда, которое он нанес практически незнакомому человеку, и подогревало его гипоталамус. Он совершал раньше незаконные поступки и ощущал повышенное содержание адреналина в крови, окружение в эти моменты становилось ярче, а чувства острее. Но все это было ради денег, ради логически объяснимого стремления выжить в каменных джунглях. Роза не была нужна Яну для того, чтобы остаться в живых. Он просто хотел выплеснуть злую энергию, которая накопилась за несколько дней, что девушка не отвечала на его звонки.

Раньше он не замечал за собой такого. Но теперь, когда ему все стало доступно, кривой взгляд, зазевавшийся парковщик, неопытный продавец, медленный водитель машины впереди – все это вызывало в Рощине лавину негодования. И даже новенькие хрустящие банкноты, регулярно пополнявшие сейф, не уменьшали этого напряжения. В офисе он с трудом сдерживался, чтобы не послать матом очередного пользователя, который не мог разобраться в системе. Или не выгнать вон сотрудника, подошедшего с глупым вопросом.

Нападение на беззащитную блондинку как будто открыло шлюзы, и уровень его озлобленности заметно понизился. Но не до конца. Ян, конечно, поигрался от ее лица в WhatsApp с несколькими мужчинами, вступившими в переписку, отправив их по настоящему адресу девушки. Но он не знал, а только мог вообразить, как изменились суждения сослуживцев, что они представляли себе теперь при взгляде на Розу. Как объяснялась она со своими ухажерами и с семьей? Рыдала ли она в одинокой кровати от осуждения и разговоров за спиной? Поменяла ли свой гардероб или уволилась с работы, порвав все связи? Может, она просто отряхнулась, да и пошла дальше как ни в чем не бывало.

Эта недосказанность все больше беспокоила Рощина. И он все чаще думал, что хотел бы повторить. Что хотел бы унизить кого-то, смешать с грязью, но при этом он мечтал увидеть, как чья-то жизнь разобьется.

Вопрос был в жертве. Рощин не хотел гадить там, где работает, но за пределами офисов у него почти не было отношений с людьми, тем более которые были ему неприятны. Сознание, как обычно, когда Ян ставил себе задачу, начало незаметно отрабатывать запрос. И в какой-то момент подсунуло ему воспоминание, о котором он совершенно забыл. Очень постарался забыть.

Ладушкина была его одноклассницей. Худая, невысокого роста девчонка. Она не признавала платьев и юбок и всегда носила джинсы, кроссовки и футболки. В то время, когда ученицы в классе, одетые в кружевные платьица, завивали локоны, Марина Ладушкина коротко стриглась под мальчика, носила бейсболку козырьком назад и могла зачитать до конца: «Говорят, одежду шьет, занимается стряпней какой-то…» Она всегда была окружена парнями, носилась с ними то на футбол, то на какие-то танцевальные хип-хоп баттлы на сцене старого ДК. Одноклассники ею дорожили, но считали больше «своим парнем» и крутили романы в сторонке от своей банды, в основном с накрашенными красотками с завитыми прическами.

Недавнему скрипачу и компьютерному червяку Яну красотки-одноклассницы были недоступны. Они вслед за парнями, к пятнадцати годам ставшими ординарными гопниками, видели в Рощине только слабака и мамкиного сынка. С таким образом тяжело бороться. Поэтому, когда новый классный руководитель девятого «Б» класса Наталья Петровна принципиально рассадила за парты парней с девчонками, несмотря на поднятый ими страшный вой, Ян и не рассчитывал, что Ладушкина хоть чуть-чуть обратит на него внимание. Не обращала ведь все время до.

Но контакт завязался. В отличие от одноклассниц, с началом роста грудей ушедших в самолюбование, Марина была очень приземлена. «Если хочешь есть – поешь, – говорила она. – Хочешь попросить – попроси». И сама руководствовалась этими принципами, списывая у Яна задания по английскому и математике. И он не возражал. Марина была похожа на мальчишку разговором, повадками, даже смехом, но женские начала уже пробуждались и в ней под капюшоном худи. Грубые слова звучали мягким тембром, от которого тепло разливалось по грудной клетке Яна. Алые, налитые губы чувственно обхватывали кончик ручки, который соседка грызла в напряжении контрольного урока, а ее длинные ненакрашенные ресницы при этом завораживающе хлопали, как крылышки бабочки.

Через пару месяцев Рощин признался себе, что ждет понедельника, чтобы сидеть в тридцати сантиметрах от Марины и ждать, когда она толкнет его локтем и попросит помочь с уравнением. Тогда он сможет приблизиться к ней, может невзначай коснуться ее руки, услышать ее шепот: «Сибо, чел». Он признался, что такой красивой девчонки и не встречал до этого. Все эти выпендрежницы в коротких юбках на самом деле не его формат. Ему нужна такая простая, естественная и свободная, как Марина. А ведь другой такой-то и нет в природе.

К зиме обожание со стороны надоело Яну. Он хотел большего, он почти был уверен, что и Марина устала от дружбанской позиции в ватаге парней, и она, увидев, что кто-то воспринимает ее как девушку, согласится встречаться. Ян не спал несколько ночей, обжевывал свое приглашение раз за разом, воображал ее реакцию. От жесткого отказа до крепкого поцелуя. От этого становилось только хуже, неуверенность сковывала мозги, как лед просторы Томи.

Но вышло все случайно. Рощин проспал от переживаний и бегом бежал на первый урок. И вдруг впереди заприметил знакомый силуэт.

– Привет! – крикнул он Ладушкиной, которая не очень и спешила. – Опаздываешь?

– О, а на тебя не похоже, – обернулась Марина.

– Вот такой я теперь загадочный.

– Да, я заметила, – улыбнулась девушка и посмотрела ему прямо в глаза.

Ян решил, вот это и есть его шанс. Они одни. Смотрят друг на друга.

– Это из-за тебя, Марина.

– Вот как? И что со мной?

– Ты всегда говорила, делай что хочешь. Вот и я очень хочу позвать тебя погулять. Вдвоем, – выпалил он.

Лицо девушки раскраснелось то ли от морозца, то ли от приглашения.

– На свидание зовешь, что ли? – рассмеялась она, но не уверенно. Не громко, как обычно, а по-девичьи.

– Зову. Придешь сегодня к ДК шахтеров?

– Вот, блин, ты какой неожиданный. Пойдем на урок. Подумаю.

– Обещаешь? – Ян неожиданно для самого себя попытался поднажать на Марину.

Та удивленно вскинула брови.

– Обещаю. Подумать.

И они молча вместе прошли остаток пути до школы.

Посреди физики, которая была четвертым уроком, Ладушкина вдруг толкнула Яна локтем. Тот повернулся к ней, ожидая очередного вопроса. С физикой у Марины были очень натянутые отношения.

– Приду, – прошептала она и выразительно посмотрела на Рощина. – Только завтра. Сегодня к бабушке надо ехать. Завтра в три.

Марина тут же отвернулась, оставив Яна обалдевать от восторга или ужаса – в тот момент он точно не мог этого определить.

Рощин не помнил, как он вытерпел оставшиеся уроки, домашний вечер и еще уроки следующего дня. Время то тянулось, то лихорадочно скакало, когда он пытался вообразить, что будет делать и о чем рассказывать на свидании. Забил на домашку: он попробовал почитать историю, но слова даже не складывались в предложения. Что уж говорить про геометрию и химию. Сидя за партой рядом с Мариной в день назначенной встречи, он старался не выдать своего волнения, но несколько раз отвечал невпопад на ее вопросы, глубоко нырнув в свои мысли. Повезло, что к доске не вызвали в тот день. Он бы оглушительно провалился.

После уроков Ян побежал в цветочный ларек в центре города. Цветы продавали не на каждом углу, как сейчас. Помаявшись с выбором, он решил купить одну крупную розу на длинной ножке. Во-первых, она была действительно очень свежей и красивой, а во‐вторых, он представил, что девушке будет неловко нести большой букет на прогулке.

К трем часам запыхавшийся, но переодетый в чистую праздничную рубашку под пуховиком, Рощин явился к месту встречи на площади перед Дворцом культуры шахтеров. Он чувствовал себя, словно собирался выйти в открытый космос – взволнованно и возбужденно. Сейчас придет Марина, и он сделает этот страшный, но такой желанный шаг к первым отношениям в жизни.

Ладушкина появилась. Как ни странно, она пришла не со стороны остановки, откуда ожидал ее увидеть Рощин, а от ДК, как будто занималась там в одном из многочисленных кружков. Она окликнула его:

– Ян.

– Привет, – повернулся к ней Рощин и заулыбался. Он пошел навстречу Марине, по пути распахивая пуховик и доставая розу, которую заботливо укрывал от холода.

Глаза Марины округлились при виде цветка. Ян увидел, как она начала краснеть. В тот момент он подумал, что это от чувств к нему. Но пройдя еще несколько шагов и приблизившись к девушке, Ян увидел, как из-за монументальных колонн дворца, точно вороны, выпархивают одноклассники. Один за другим в черных куртках.

Рощин замер. Ладушкина тоже сжалась и замерла. Роза зависла в протянутой руке. Стая молча окружила их.

– Янчик, – обратился Корчагин, самый ненавистный Рощину персонаж этой своры. Сильный, неглупый, но обладающий маниакальной озлобленностью ко всему живому. Будь то бездомный котенок, замученный еще в пятом классе, или безобидный очкарик Малков, которого задирали как в пятом, так и в девятом, доведя до непредсказуемых панических атак. – До наших девчонок домогаешься? Осмелел чересчур? Привык, что на тебя не обращают внимания?

Рощин молчал, только опустил руку, и роза низко склонила свою голову, почти в снег. Он смотрел на Марину. Та смотрела через него.

– Не боись, – продолжил Корчагин. – Бить тебя не будем. Ты же к маменьке побежишь, а нам надо эту долбаную школу в этом году закончить. Да и много чести для тебя. Ты же никто. Чучело. Пустое место. Маринка с тобой сидит и во сне видит, когда ей удастся пересесть. Вон лучше с Малкиным сядет. Тот хоть живой человек.

Корчагин посмотрел на Ладушкину, потом на свою банду. И неожиданно засмеялся:

– Я ржу, как она к нам прибежала и рассказала про твои чувства. Типа капец, представляете, что произошло. Рощин мне, похоже, в любви собрался признаваться! Кто? Спрашиваю. Этот утырок?

Стая отрывисто захохотала вслед за вожаком.

– В общем, мы пришли тебе сказать, чтобы ты сидел в своем скафандре и не высовывался, не портил девчонке карму своими сопливыми чувствами. Ты понял?

Ян посмотрел на гогочущую толпу вокруг, но спросил Марину:

– Зачем?

Она наконец посмотрела на него, как будто он только сейчас стал видимым. Щеки Марины были пунцовыми, а глаза блестели.

– Неужели ты думал… Мог подумать, что я могу испытать к тебе какие-то чувства? Тебя же никто не замечает. Ты живешь где-то в своей скорлупе. Не бываешь нигде, кроме класса. Не был ни разу даже на моем дне рождения. Очнись! Ты ведь не тупой!

– Нет, зачем вот это? – Ян показал на Корчагина. Тот откинул его руку, но промолчал, ожидая ответа Ладушкиной.

– Чтобы тебе было понятнее. Где я, а где ты. У меня друзья, веселье… Жизнь. А ты вообще непонятно что такое.

– Ну живи, – Ян поднял руку с розой и протянул ее Марине еще раз. – Бери, ты мне все хорошо разъяснила.

Ладушкина в ответ мотнула головой. Роза выпала из руки Рощина и упала на снег точно между ним и Мариной, рассекая их и, как казалось тогда, всю жизнь на до и после. Ян развернулся и, отодвинув стоявшего за ним одного из «воронов», поплелся по площади. Позади вдруг кто-то засвистел, его поддержал еще один пронзительный свист, а потом несколько голосов нестройно и пискляво заулюлюкали.

– Катись, Янчик, к мамочке под сарафанчик! – закричал противный, еще ломающийся голос. Громкий смех слышался за спиной еще несколько минут. Потом воронье потеряло интерес к Яну или двинуло в другое место. Рощин не оглядывался. По его лицу катились крупные слезы, он не мог их остановить и не хотел давать кому-то еще повод для унижения.

Рощин считал, что он всецело забыл об этом случае. Закопал в самом далеком уголке своего мозга и утрамбовал асфальтовым катком, чтобы не встретить никогда. Вместе с тем происшествием закатал и последующие насмешки одноклассников и прикрываемые ладошками улыбки девчонок. К нему привыкли как к шторам на окнах, и когда вдруг неживой предмет решил влюбиться, всем это показалось нелепым и до одури смешным. В этой яме утраченных воспоминаний оказались и суицидальные наваждения, окутавшие его юный мозг. Он не стал ненавидеть Марину, он оправдывал ее поступок глупым окружением, ребячеством и даже страхом. И его злость не знала, куда выплеснуться, и копилась внутри. Как же он хотел разогнаться по крыше девятиэтажки и размазать грудную клетку, наполненную этой неразрешимой болью, о припаркованный под ней автомобиль.

Что уберегло его от этого поступка? Ян не мог вспомнить сейчас это досконально, как ни пытался откапывать память, вгрызаясь почерневшими ногтями в мозг. То, что было после встречи у ДК, стало прозрачным, почти невидимым, как паутина. Стерлось.

Но события до красной розы, упавшей к ногам подростков, всплыли в памяти с точностью фильма. Хотел ли он отомстить тогда, в детстве? Рощин не помнил. Кажется, нет. Хочет ли он это сделать сейчас, спустя шестнадцать лет? Почему бы и нет? Тогда он был слабаком, скрывающимся в своей комнате, в своем мире за уничтожением насекомых в компьютерной стрелялке. Сейчас он хозяин своей жизни. Настоящий. Он не может позволить себе прощать людишек, которые ничего не добились, которые жрут свой бургер в «Макдоналдсе» и смотрят телевизор по вечерам, потому что большее им не позволено.

Рощин выбрал день и снова поехал в торговый центр, где анонимно подключился к сети. Сначала Ян зашел на «Одноклассники», нашел свою школу и год выпуска. Уехав в Москву, он ни разу не общался с бывшими однокашниками. Его не интересовала их жизнь, а их не интересовала его. Все как в школе. Но запомнились они ему теми хрупкими пацанами с растрепанными волосами, невинными девочками, хоть и очень стремящимися быть взрослыми. А сейчас предстали незнакомыми тридцатилетними людьми. Парни обросли – кто мышцами, кто животами. Девчонки налились формами и отточили технику макияжа. Только по фамилиям он мог вспомнить, а потом узнать черты Корчагина, ставшего сутулым и лысым, и Малкова без очков и синяков.

Ладушкина стала Зайцевой. Не изменив своей короткой прическе, стала женственнее и красивее. Еще красивее. Рощин почувствовал укол в сердце. Память начала вываливать воспоминания, связанные с ней. Как оказывается, много кэша с Мариной сохранено на его винчестере.

Справившись с неожиданным приступом, Рощин запустил программно-информационный комплекс «Связь-1». Систему недавно усовершенствовали, запустив поиск по социальным сетям. Чтобы зарегистрироваться в сети, были нужны номер телефона и электронная почта. Система обладала этими данными и легко могла привязать владельца странички к его настоящему паспорту. И, как понимаете, никакой визы прокурора не требовалось.

Через минуту Ян обладал всем, чем живет Марина сейчас. Адрес, работа, муж, в какой магазин ходит и что любит поесть. В каком банке платит кредиты и трусики какого бренда предпочитает. С помощью идентификационного номера сетевой карты ее ноутбука система вытащила длинную портянку сайтов, какие Марина посещала. Это и было важным для Рощина сейчас, потому что он не просто хотел сделать ей больно. Он хотел видеть, как она будет страдать. А для этого ему был нужен доступ к компьютеру Ладушкиной. Да, для него она навсегда останется Ладушкиной. Той, что так гнусно отвергла его любовь.

Он увидел из списка, что Марина на прошлой неделе несколько раз посещала сайт zdorov.clinic. Щелкнув, он попал на страницу сети клиник «Здоровье» в Кемерово. Она смотрела, как записаться на прием, заполняла форму записи. Скорее всего, посещала гинеколога, судя по тому, что изучала странички именно этих специалистов.

Ян быстро соорудил ловушку. На одном из арендуемых им через несколько посредников интернет-ресурсе www.zartojcnim4446asds.ws разместил программку, которая при обращении к сайту незаметно скачивала на компьютер жертвы приложение. При установке очередного обновления Windows приложение также активировалось и запускало скрытую программу удаленного доступа, которая позволяла в прямом режиме наблюдать, что происходит на экране компьютера, делать скриншоты с экрана с установленной частотой, вплоть до видеозаписи, а также записывать все введенные на клавиатуре знаки.

Затем Рощин составил письмо:

«Уважаемая Марина Леонидовна, недавно Вы посещали сеть клиник «Здоровье», и в знак благодарности мы хотим подарить Вам сертификат на 3000 рублей. Его вы можете использовать на любые услуги нашей клиники.

Для того чтобы скачать сертификат, пройдите по ссылке:

certificate.zdorov.clinic

Не болейте!

Коллектив сети клиник «Здоровье».

Письмо уходило не с электронного адреса клиники, а с новозарегистрированного временного адреса почты в Европе. Но адресат видел следующего отправителя, если, конечно, не наводил курсор мышкой прямо на строку отправителя: Сеть клиник «Здоровье» <[email protected]>. Конечно, нажатие на ссылку закачивало никакой не сертификат, а хакерскую программку. Пользователь только видел сообщение «Служба электронных сертификатов. Ошибка при закачивании сертификата. Обратитесь к лицу, приславшему сертификат».

Рощин не узнал, звонила ли Марина в регистратуру клиники из-за трех тысяч рублей и что те ответили, но вечером на следующий день после ежемесячного «вторника исправлений» Windows он попробовал проверить работу своего приложения. И увидел экран ноутбука, на котором кто-то выбирал «праздничное синее платье» на wildberries. Ян засмотрелся на идеальные фото манекенщиц в синих платьях разной длины и фасона. Приближался новый, две тысячи двадцать первый год. Девчонки готовились быть неотразимыми.

Глава 18

«Фиджи» подвернулась Рощину почти случайно посреди пандемии короновируса. В торговые центры пускали только по коду QR и паспорту, что категорически не устраивало Яна. Кафе находилось недалеко от его съемных апартаментов, что отлично подходило Рощину, потому что мотаться в другие концы Москвы он уже устал. Заглянув туда на поздний завтрак, он оценил жизнерадостный тропический стиль посреди серой январской Москвы. Уютные же места в углу позволяли комфортно, без чужих взглядов, наблюдать за сетевой жизнью Ладушкиной. Ян взломал служебный вай-фай кафе, проверил, как работают камеры наблюдения, и, к своей радости, убедился, что из всех видео передает только одна, да и та находится на кухне. Остальные стояли только для вида или хозяин просто не заморачивался этим вопросом. Большого риска для себя во взломе компьютера девушки за тысячи километров от себя Рощин не испытывал. Но годы хакерской деятельности приучили быть осторожным даже там, где это не требовалось. Идеальное спокойное место для того, что он задумал.

Рощин уже больше месяца следил за компьютером Ладушкиной, попивая фруктовый чай или белое новозеландское вино. Иногда в прямом эфире, когда мог себе это позволить, но чаще смотрел записи ее экрана. «Кейлоггер» записал все пароли, которые она вводила, и у Яна уже были свободные доступы к ее почте, банку, кабинетам интернет-магазинов и других служб, которыми Марина пользовалась с компьютера.

Иногда Рощин подключался к камере ноутбука. Рассматривал такие знакомо-незнакомые черты взрослой женщины, которую знал только девчонкой. Пытался вспомнить в ее лице, сосредоточенном перед экраном компьютера, четырнадцатилетнюю школьницу, которая с усердием грызла кончик ручки, пытаясь решить контрольную по математике. Но узнавания почти не было. Образ Ладушкиной стерся за годы, пока он запрещал себе помнить его и ту жестокую дыру, которую она проделала в его душе.

Но Ян пока не мог сообразить, как можно больно ударить человека, который ведет обычную, однообразную жизнь. Переписку через компьютер Марина практически не вела. Видимо, пользовалась для этого телефоном. И Рощин решил зайти со стороны ее работы. Изучил «Кузбасскую угольную компанию», где Марина служила экономистом. Сломал их сервер и получил доступ к корпоративной почте. Установил на служебный компьютер Ладушкиной программу удаленного доступа. Но девушка внезапно подставилась сама. Вернее, ее подставил любовник, написав на почту:

«Милая моя Маринка! Не могу удержаться. Пишу тебе весь в восторге от ночи. Нашей ночи! Ты красавица! Какая ты страстная и развратная! Почему я не сказал тебе все это лично, когда обнимал твое сладко пахнущее тело? Мы расстались несколько часов назад, но я все еще ощущаю твой запах, чувствую вкус твоих губ… Может, я дурак, что отправляю тебе это письмо? Не могу удержаться. Хочу, чтобы ты знала. Ты необыкновенная! Жду встречи с тобой, еще даже не расставшись…

Твой милый друг».

Рощин легко выяснил, кому принадлежит электронный адрес «милого друга». Виктор Решетников, сослуживец Ладушкиной. Ай да молодец, все успевает!

Письмо, конечно, было интересное, но для верного удара нужны бы еще доказательства. На электронную почту Ладушкиной приходили сообщения от Uber с данными поездок. Точное время, адреса, цена. И просматривая работу Марины с компьютером, он увидел, что она удалила несколько таких сообщений. Ян отмотал назад и посмотрел, что это за маршруты. Несколько раз уже темным январским началом вечера и еще до окончания рабочего времени она срывалась со своего места и ехала по одному и тому же адресу в Центральном районе Кемерова, а потом через пять часов выезжала оттуда домой. Полюбопытствовав, Рощин обнаружил, что это гостиница «Кристалл».

Подумав немного, Рощин загрузил выписку по банковской карте Ладушкиной. К его восторгу, в эти же дни прошли оплаты гостинице «Кристалл», и это был не кофе. Суммы были идентичными и похожи на стоимость номера за ночь. Рощин зашел на сайт отеля. Оплаченных денег хватало точно на бизнес-комфорт с большой кроватью.

Вряд ли Марина ездила на романтическую встречу с мужем. Ну один раз, в выходной, на всю ночь, чтобы с утра чашкой кофе в постели закрепить впечатления от страстного секса. Но вот так по-воровски потрахаться и разъехаться? Нет, это точно не Зайцев.

Ян легко выудил электронный адрес Николая Зайцева из электронной почты Марины. Даже не потребовалось перерывать списки, закачанные со «Связи-1», хотя он там тоже был. Завел электронный адрес на gmail, первые цифры и буквы которые попали под его палец – [email protected], – и отправил ему маршруты такси от работы до гостиницы и от гостиницы до дома с точным временем и даже картинкой карты для наглядности и вау-эффекта. Приложил выписку карты жены за январь. Пусть изучает, может, найдет что-то еще интересное. Но для понимания подчеркнул транзакции отелю. Рощин коротко написал в теле письма:

«Посмотри, что делает твоя жена вечерами».

И нажал кнопку «Отправить». Сегодня дома Ладушкину ждет горячая встреча.

В этот день Марина не включала компьютер. Но уже следующим вечером открыла Яндекс и первым делом ввела слово «Развод». Похоже, в ее жизни назрели перемены.

– Дима! – крикнул он официанту.

– Слушаю, Максим Алексеевич, – Ян благоразумно не стал светить свое настоящее имя.

– Принеси мне сто грамм коньяка, пожалуйста.

– Хорошо, какого вам?

– Самого дорогого, у меня сегодня, оказывается, праздник, – воодушевленно ответил Ян.

Рощин решил не убавлять накал и разработал до конца сценарий с Марининой работой. Со службы в налоговой он знал, что публичные акционерные общества, в котором и работала Ладушкина, подают финансовую отчетность в особом режиме. Утечки об отчетности раньше ее публичной печати недопустимы. Кроме того, что органы штрафуют компании за это, инсайды могут привести к падению уровня поддержки компании акционерами и биржевыми игроками, потому что честность и равный доступ всех участников рынка к информации является основополагающим принципом рынка ценных бумаг. А для крупной компании замараться в недобросовестности может стоить миллиардов.

Ян задумал организовать так, что Ладушкина нарушит этот принцип. Встанет на пути очень больших денег. Он ночью забрался на сервер финансового отдела и сделал скриншоты с готовящегося годового отчета. К девятому февраля тот был практически готов. Рощин покопался в настройках созданных файлов и поменял имя автора, которое автоматически было присвоено его компьютером, на M. Zaiceva. На следующий день он снова подключился к сети компании и компьютеру Марины по удаленному доступу, но не забирал управления. Просто смотрел на ее действия на экране. Дождался обеденного перерыва, когда на экране появилась заставка сохранения экрана. Быстро закачал файлы в одну из рабочих папок компьютера. Зашел в рабочую почту, набрал реальный, скопированный вчера электронный адрес брокерской компании «Май финанс» и отправил скриншоты отчетов. Пусть ребята порадуются.

Теперь осталось подождать несколько дней, чтобы правдоподобно натравить церберов угольного капитала на хитрую сотрудницу. Ян выждал выходные и в понедельник пятнадцатого февраля щелкнул по еще одной костяшке домино, из которых складывалась жизнь Марины:

«Тема: «Отдел безопасности ПАО «Кузбасская угольная компания»

«У меня есть информация, что ваш сотрудник Зайцева Марина отправляет финансовую отчетность вашей организации в брокерские компании, что является нарушением Федерального закона «Об акционерных обществах».

Приятной новостью стало новое письмо, полученное по электронной почте Мариной через пару дней от любовника:

«Привет, у нас творится полный бедлам. Сам Кольцов собрал сотрудников управления и рассказал причину твоего увольнения. Типа ты слила какую-то секретную информацию. Всем запретили поддерживать с тобой какие-либо контакты. Марина, да какие секреты мы можем знать? Чушь какая-то! Но он сказал, что телефоны наши отследить, получить звонки или смс – это для него раз плюнуть. И еще меня так пронзил взглядом, точно знает что-то про нас. Поэтому пишу с электронки. Давай встретимся завтра вечером в кофейне «Малевич», на Весенней. В 20.00?»

«Хорошо», – коротко отозвалась Марина ответным сообщением.

«Похоже, и Виктор нарисовался», – довольно подумал Ян. И тут же возникла мысль, что и этим отношениям он в состоянии помешать. Ровно на следующее утро после запланированной встречи в «Малевиче» Рощин снова отправил анонимку, но уже напрямую Кольцову:

«Тема: «Сотрудник Виктор Решетников»

«Вчера вечером Решетников встречался в кофейне «Малевич» с бывшей сотрудницей вашей организации, недавно уволенной за разглашение закрытых данных. Возможно, слив информации продолжается».

Отправив письмо, Рощин плотоядно улыбнулся. Что ожидает Виктора сегодня в кабинете Кольцова? Как дальше сложатся отношения пары? Что выберет молодой человек – любовь или деньги? Манипуляция чужими жизнями определенно увлекала Яна почище «Игры престолов». И месть Ладушкиной переходила в нечто другое. Он уже не чувствовал к ней злости, те детские обиды истлели давно, да и на своем поле он разгромно отыгрался. Нет, теперь это было что-то другое. Компьютерный симулятор с живыми персонажами. Как охота и прятки одновременно. Азартно и слегка страшно. Но Рощин все больше ощущал свое превосходство. Да, именно жажда этого чувства толкала его дальше.

Судя по тому, что больше писем от Виктора не было и все электронные призывы Марины «Витя, ты куда пропал?» растворились в бесконечном интернете, Рощин понял, на каком варианте остановился Решетников.

Ладушкина долго трудилась над своим резюме, хотя могла похвастаться только одним местом работы. Сразу после окончания Кемеровского государственного университета по специальности «Экономика» устроилась экономистом в «Кузбасскую угольную». И тянула там бумажную лямку восемь лет. Это она внесла в шаблон быстро. Значительно больше времени ушло, чтобы заполнить разделы о себе. Написала «ответственность» и долго думала над следующим положительным качеством. Напечатала «обучаемость», потом стерла, но в итоге восстановила.

Ян наблюдал за мучениями Марины в прямом эфире. Сложно что-то адекватное написать о себе, если почти десять лет служишь на одной должности, в одном отделе. Правильнее было бы написать, наверное, «отсутствие амбиций» или «выживаемость в женском коллективе», но он не смел советовать. Тем более что трудилась Ладушкина зря.

Обладая полным доступом, Рощин установил программный фильтр на ее электронную почту. Теперь все письма, будь то входящие или исходящие, сначала закачивались на специальный почтовый ящик и только после одобрения хакера доставлялись своему адресату. Или не доставлялись. Все разосланные резюме, вымученные с таким трудом, были уничтожены Яном. Все немногочисленные приглашения на собеседования, отправленные Марине с ее страничек hh и работа. ру, не дошли до девушки, оставляя ее в круге отчуждения и страха. Рощин видел ее выписки из банка и знал, что финансы Ладушкиной на исходе. Скоро за страхом придет голод. И отчаяние.

Март и апрель закрутили Рощина, как весенний ручей. Под сдачу годовой отчетности у налоговиков всегда случались обострения, когда им требовалось больше, чем обычно, а система ломалась чаще, чем надо. Кроме того, на Рощина навалился проект внедрения дополнительных функций и кураторство обучения сотрудников в регионах.

«На хера я, мультимиллионер, работаю хуже тупого мула с рассвета до рассвета?» – негодовал Ян, но, успокоившись, продолжал изображать из себя мотивированного работника, жаждущего зарплаты и повышения, но добивающегося только увеличения количества и сложности задач и отсутствия личной жизни. В отличие от офиса, жующего свои печеньки с кофе, у него был феноменальный план и куча бабла в личном сейфе. Останавливаться пока что было рано, деньги понадобятся ему, чтобы построить новую жизнь где-нибудь южнее Москвы тысяч на десять километров.

Ладушкина временно отошла на второй план. Ян успевал только следить за ее ящиком, чтобы ограничить контакты с работодателями и друзьями. Но это было не сложно. Таких было мизерно мало. А вот писем от банков с напоминанием о просроченной задолженности – все больше. Рощин с удовольствием пропускал их через фильтр. Плохих новостей для Марины должно быть больше.

Только в майские праздники, вернувшись из командировки в Новосибирск, Ян зарулил в «Фиджи» посмотреть, что происходит с его проектом. Новости были приятные – Марина развелась. Правда, оставила себе фамилию Зайцева. Рощин не понимал женщин, которые сохраняли фамилии бывших мужей, словно клеймили себя навсегда. Но это ее дело. Дело Рощина было добавить ей неприятностей. Руки уже чесались. А нервные клетки мозга снова требовали ощутить кайф власти над чужой жизнью. Эйфорию превосходства.