Текст книги "Антихакер"

Глава 25

Автомобиль Натальи встал в длинную пробку перед шлагбаумом к парковке аэропорта. С самого утра многие екатеринбуржцы стремились улететь по делам в Москву или, наоборот, забыть про них рядом с морскими пляжами. Но Марк нервничал не из-за гипотетической возможности опоздать на рейс, а из-за вполне реальной – сойти с ума от страха. Сознание уже не шептало, а сварливо выкрикивало, что он должен убираться отсюда, выпрыгивать из машины и возвращаться под уютные низкие своды однокомнатной квартиры. Хорошо, что он не мог это исполнить физически. Прыгать – это теперь не его тема.

Наталья уже привычно помогла ему выбраться. Марк поставил рюкзак на колени и покатил к стеклянному фасаду аэропорта Кольцово, толкая колеса неслушающимися руками. Получалось плохо, но он двигался.

– Давай помогу, – увидев его мучения, сказала Наталья и, встав сзади, покатила кресло. Так было и лучше, и хуже. С одной стороны, кто-то взял всю ответственность на себя, и Марку осталось просто подчиниться. Но в то же время автоматические двери, заглатывающие людей одного за другим, стали приближаться намного быстрее. Озеров зажмурился.

Наталья вкатила кресло с Марком внутрь и сразу уперлась в очередь к интроскопам, которые просвечивали весь багаж. Тот еще не видел помещение, но мозг уже представил огромный стеклянный купол, местами занесенный снегом, и вот они, побежали трещины на толстом стекле.

Какой, блин, снег! Август на дворе!

Марк распахнул глаза, понимая, что обманывает сам себя. Яркий солнечный свет заливал помещение сквозь стеклянный фасад, но, слава богу, что архитекторы ограничились только им. Небо было надежно скрыто потолком. И он был повыше, чем в бассейне, который Марк с трудом, но посещал.

Голова сразу закружилась, сердце быстро заколотило в грудную кость. Завтрак выплеснулся из желудка и подступил к горлу. Организм был явно против действий хозяина. «Кричи! Пусть она тебя увезет отсюда! Нам всем конец!» – панически заверещало в голове голосом Марка. Его размазало по креслу, точно космонавта при взлете. Но он сжал кулаки. И терпел.

– С тобой все в порядке? – Наталья увидела его судорожные движения.

– Почти, – свозь зубы промямлил он.

Сотрудница аэропорта внимательно оглядела инвалида в кресле. Марк собрал все силы, чтобы не показать, какой бедлам творится внутри него. Хотел улыбнуться, но получившаяся ухмылка только сделала его еще более подозрительным. Марку показалось, что она с особым усердием обследовала его своим пикающим прибором, однозначно истолковав его дрожащие руки и пот на лбу как признаки преступного замысла. Но не нашла ничего запрещенного и, как показалось Марку, даже расстроилась, когда пришлось его пропустить.

Наталья поставила рюкзак на его ничего не чувствующие колени и повезла внутрь. Озеров было подумал, что ему удалось совладать с собой, балансировать полупереваренной пищей и прыгающим, как теннисный мячик, сердцем, но вдруг наступило самое страшное. Он стал задыхаться. Или это еще не все, что может подкинуть его организм?

Марк широко открыл рот и быстро делал глубокие вздохи один за другим точно рыба, вытянутая на крючке, но кислород как будто не доходил до легких. Теперь Озеров испугался по-настоящему. Предыдущий приступ он испытывал не раз, прорываясь в спасительную воду бассейна. Но возможность дышать он еще не терял. Крупные капли пота тут же понеслись по лбу, как первые струйки ливня на ветровом стекле автомобиля. Мозг, уже чувствуя нехватку кислорода в крови, пронзительно завизжал, точно хирургическая пила, разрезая череп изнутри. Марк схватился за голову, то ли проверяя ее целостность, то ли пытаясь удержать на месте. Он должен убираться отсюда! Иначе просто сдохнет. Какие там Марины, деды, хакеры? Мир точно может справиться без его неполноценной помощи.

Перед Марком возникло испуганное лицо Натальи:

– Что с тобой?

Озеров прохрипел:

– Увези меня отсюда.

Но Наталья не поняла его загнанный лепет:

– Марк?

Тот смотрел сквозь нее широко открытыми невидящими глазами. Он как будто потерял сознание, упустил связь с реальностью, сказав последнюю фразу. Марк внезапно ощутил, что нырнул в воду в таком глубоком месте, что не было видно дна. Вот он плывет, делая сильные гребки, а кислород в легких уже подходит к концу. Он паникует, потому что ясно, что его уже не хватит, чтобы всплыть. Но в следующее мгновение он воссоздает в памяти свое детство, первого тренера Петра Борисовича, тысячи километров голубой хлорированной воды, рассеченной его телом за годы занятий спортом.

Тогда он еще не знал страхов, а был наполнен дерзкой уверенностью, что придет на смену великому Александру Попову. Он вспомнил тренировки на дыхание, после которых запросто переплываешь пятидесятиметровик и еще думаешь, что можно и обратно. Расслабил мышцы. Главное, успокоиться. Сердце должно замедлиться. В крови еще достаточно кислорода, просто нужно его подать туда, куда сейчас необходимо. Селезенка в этот момент, защищая организм, выплескивает в кровь все накопленные эритроциты, ведь если не спастись, они и не нужны будут в дальнейшем. И Марк почувствовал приток кислорода, хотя и не сделал ни одного вздоха. Гормоны стресса перестали вырабатываться, очищая сосудистую систему. Теперь уравновешенными движениями наверх, вода сама вытолкнет его.

Вот уже спасительная поверхность. Марк резким толчком выдернул себя из воды и шумно вогнал в иссохшиеся легкие сладость воздуха. Те радостно включились в работу, вытесняя из крови углекислый газ вместе с остатками паники. Озеров увидел перед собой перекошенное от страха лицо Натальи.

– Марк? – почти кричала она.

– Я здесь, – выдохнул он и огляделся. Высокие потолки снова решили надавить и угрожающе уставились яркими светодиодными светильниками. Но Марк, справившись с дыханием, готов был принять и их вызов. Теперь он контролировал сердце, не давая тому слишком разогнаться. И мозг в ответ только стонал, но не орал, как вначале. Это было терпимо. Словно зубная боль. – Я готов. Вези на регистрацию.

Озеров украдкой поглядывал на оформление аэропорта, с удивлением чувствуя, что волны паники все ниже и реже. Получается, в его теле все это время были возможности защититься, справиться. Но где-то там, на невидимой глубине. Марк по-настоящему задержал дыхание. Как в детстве на тренировке: минуту не дышишь, чувствуешь, как твой организм сперва борется с тобой, но, не сумев сломить силу воли, начинает использовать внутренние резервы. И только в этот момент начинаешь идти так долго, как сможешь выдержать без вдоха. И вот он уже медленно шагает вдоль бассейна, и воздух не так и нужен. Не так и нужны те жуткие кадры из прошлого, когда гаснет свет и с неба сыпятся осколки стекла и бетона.

Очередь к стойке регистрации расступилась, пропуская инвалида-колясочника.

– Подождите минуту, – сказала сотрудница аэропорта. – Сейчас подойдет наш персонал.

Действительно, в течение минуты молодой человек в униформе подкатил инвалидную коляску с надписью «Аэропорт Кольцово».

– Пожалуйста, пересядьте в наше кресло. Ваше мы сдадим в багаж, и вы его получите по прилете. – Марк перелез в чужое средство мобильности. Оно было поуже, но почти таким же удобным, как и его проверенный инвентарь. Служащий быстро посмотрел на Наталью и снова обратился к Марку: – Вы же летите без сопровождающего? У меня нет никаких данных.

– Да-да, я просто привезла его в аэропорт, – смущенно произнесла она.

– Не волнуйтесь, я помогу пассажиру разместиться в салоне, в Москве его так же встретят, помогут с багажом, – он указал на кресло Озерова на приемной ленте у регистрационной стойки, – и сопроводят до выхода.

– Так-то вы обо мне говорите, – намекнул Марк. Он удивился, насколько начал хорошо себя чувствовать. Голова перестала кружиться. От тошноты остался только кислый вкус на языке. Похоже, он нашел способ обыграть свою фобию.

Наталья наклонилась к нему и крепко его обняла. Она прижалась к уху и шепнула горячим воздухом:

– Удачи тебе! Возвращайся быстрее!

Марк был очень тронут ее внезапным порывом. Она ведь даже не знала, на какую войну он собрался. Он и сам не знал до конца.

– Обязательно, – произнес он в ответ, вдохновленный уже тем, что кто-то будет ждать его.

Рейс из Екатеринбурга прилетал на сорок минут раньше кемеровского. Московская воздушная гавань оказалась просто грандиозной. Если бы Марк не придумал систему борьбы с приступами паники, то скончался бы здесь, посреди огромного зала с заоблачно высоким стеклянным фасадом, плавно загибающимся в потолок. Именно такие изгибы стеклянных форм и рассыпались в его памяти, уничтожая все важное.

Озеров нырнул в глубину, задержав дыхание, и через минуту без воздуха мозги направили свой инстинкт на выживание тела, забыв о пророщенных в них побегах ужаса. Он сосредоточился на том, чтобы пересечь этот кощунственно исполинский холл спокойно, но не дыша. Руки уверенно, отработанными за долгие годы движениями крутили колеса, а организм выживал на минимуме кислорода. Цель выхода маячила впереди, как олимпийская медаль на плакате с Поповым в его детской комнате. Марк остановился посредине, когда в глазах уже начали кружиться красные тени. Вдохнул воздух, нашел в себе силы выдержать несколько секунд, пока организм пропитается драгоценным газом, и не спеша покатил вперед. Скорость здесь не помощник, при агрессивном движении используется значительно больше кислорода, чем в размеренном перемещении, и продвинется он дальше. Чуть не доехав до стеклянных дверей, за которыми уже виднелась дорога с непрерывно подъезжающими автомобилями, Марк начал ощущать невыносимую легкость. Точно его забрал космический ветер и несет к звездам.

Только удар головой о спинку привел его в себя. Да, он почти потерял сознание. Задышав ртом громко и часто, Марк рванул к свободе. Автоматические двери раскрылись, как ворота в рай для праведника, и он вдохнул жаркий, наполненный запахом машин и плавленого асфальта воздух, который показался блаженным после кондиционированной холодной и безжизненной атмосферы аэропорта.

К прибытию сообщника Марк надышался сладким воздухом парковки. И почти забыл под все более палящим солнцем, зачем он здесь, для чего преодолел несколько тысяч километров и самого себя. Голова кружилась, но не от недостатка кислорода, нет, от ощущения, что он совершил невозможное – прорвался сквозь лабиринт своего многолетнего ужаса. Марк тихо ликовал, улыбаясь хмурым утренним лицам пассажиров, выныривающих из вращающихся дверей аэровокзала. Он сразу узнал Зайцева. Николай оказался соответствующим образу, сложившемуся в голове, – на голову выше большинства мужчин, наголо обритый. Он бы создавал впечатление сурового парня из девяностых, если бы не ярко-желтая рубашка навыпуск, явно привезенная из отпуска в Азии.

– Тебя трудно не заметить, – поприветствовал Марк, когда тень Николая заслонила солнце.

– Тебя тоже, – тот в ответ указал на инвалидное кресло.

Они крепко пожали руки. Марк ощутил, как будто давно знаком с этим большим человеком. «Наверное, я везучий», – пронеслось в голове Марка. В трудные минуты его жизни всегда находился тот, кто садился в его лодку и брал второе весло.

– Куда двигаемся? – спросил Зайцев.

– На Аэроэкспресс.

Николай встал сзади и легко покатил кресло в сторону красной вывески железнодорожной станции.

За сорок минут, пока комфортная электричка без остановок несла сообщников к Павелецкому вокзалу, Марк рассказал свой план. Он был прост, хотя и выходил за рамки Уголовного кодекса.

Поперхнувшись от цены, они все-таки взяли на вокзальной площади такси. Масштаб и риск их дела был ну точно выше ничем не обоснованных московских цен. Автомобиль помчал сообщников по широким, словно созданным для гигантов, улицам столицы. Марк с удивлением узнавал места прошлой жизни и забытые, как казалось, воспоминания высыпались, точно фотокарточки из найденной при переезде старой коробки. Город было не узнать по сравнению с собой начала века: он обрел респектабельность удачливого бизнесмена и привлекательность модели в ночном клубе. Поездка была недолгая – по Новоспасскому мосту через широту Москвы-реки машина почти сразу довезла их к Большому Симоновскому переулку, три. До дома номер одиннадцать подельники добрались пешком. Типа конспирация. Дом выглядел точно как на снимке Google. Словно фотомобиль интернет-компании проехал здесь только пару часов назад. Только новостройки напротив были уже достроены и заселены, что указывало, что снимку уже точно не менее года.

Тридцать пятая квартира находилась в первом подъезде. Судя по количеству квартир – на девятом этаже. Марк огляделся и не увидел камер. Перед поездкой на открытых ресурсах московской администрации он, к удивлению, узнал, что камеры видеонаблюдения стоят далеко не во всех подъездах московских многоэтажек. Но почему-то думал, что это только неаккуратность чиновников – настолько часто он слышал в новостях, что столица оснащается миллионами видеофиксаторов, чтобы сделать ее самым безопасным городом мира. Что ж, плюс в нашу карму.

Попасть в подъезд не составило труда. Минут через десять топтания на крыльце домофон запищал, металлическая дверь открылась, выпуская женщину средних лет. Увидев перед собой инвалида в кресле, она даже придержала дверное полотно, чтобы Николай вкатил Марка внутрь. Подъезд окутал мрачной прохладой. Когда дом строили, про людей с ограниченной подвижностью никто не думал. Но, следуя современным нормам градостроительства, лестницу, ведущую на площадку первого этажа, оснастили стальными рельсами. Марк помнил по первым годам жизни в Екатеринбурге, как, рискуя еще что-нибудь повредить, карабкался по подобным приспособлениям в свою квартиру. С помощью же крепких рук Зайцева это получилось легко и почти непринужденно.

Поднявшись в лифте на девятый этаж, они осмотрелись. На вытянутой узкой площадке разместились четыре квартиры. По две с каждой стороны от лифта. Слева расположилась лестница. Справа за лифтом был еще закуток с мусоропроводом с заваренным люком – явно нерабочим сейчас. Дверь тридцать пятой квартиры была современная, из черного металла с гнутым рисунком. Стального цвета ручки и дверной глазок. Все как полагается. Чтобы пройти к своей квартире, хакер должен был миновать «мусорный холл», в котором с трудом, но поместились его противники.

План был простой и оттого казавшийся почти невыполнимым. Ждать, когда Рощин вернется с работы, ну, или пойдет на нее, в этот момент встретить его у двери, втащить внутрь и обездвижить. Может, сначала обездвижить, а потом втащить. Это обеспечивает Николай. Затем Марк препарирует компьютер преступника и находит улики, которыми можно привязать того к убийству своего деда. Потом они вызовут полицию и сдадут маньяка. Ну, и сдадутся сами.

Если будут сложности в виде жены, ребенка или кусачих животных, Марк и Николай договорились решать их по мере возникновения. Скотча с собой взяли с запасом. Но, судя по расположению квартиры, та была однокомнатная. Может, обойдется без детей. Если вдруг зоркое око соседа обнаружит их караул на площадке, ответят почти правду, что прилетели из Сибири к Яну. Одноклассники. Тот уже знает, скоро приедет, просил подождать. Инвалидная коляска должна была вызывать доверие, как у той женщины на входе. Вряд ли колясочник способен быть опасным.

Устроив Марка возле мусоропровода, Зайцев подошел к двери и позвонил. На часах было уже одиннадцать. Если Рощин действительно работает в налоговой, то он давно уже на рабочем месте. Но он мог заболеть, проспать и вообще обманывать маму. Николай прислушался и приготовился ответить заготовленным: «Ян Рощин здесь живет? Ему доставка». А если дверь приоткроется, направленным весом своего тела продавить возможное сопротивление и начинать обездвиживать всех, кто может оказаться за дверью. Но кроме резковатого звонка, других звуков из квартиры не донеслось.

– Похоже, и без собак обойдемся, – шепнул Николай, вернувшись на позицию Марка.

Время тянулось медленно. Не происходило ничего. Лифт, неожиданно гремя, то и дело проносился за стенкой закутка, в котором находились парни, но ни разу не остановился на девятом этаже. Где-то хлопали двери. Даже по лестнице кто-то шумно пробежал. Но в засаде было тихо. Даже слишком.

У Марка стул теперь был всегда с собой. Николай съездил на первый этаж, надергал из почтовых ящиков рекламных газеток к предстоящим в сентябре выборам и расстелил их себе на полу. Он попробовал несколько раз вскочить со своего места и подбежать к двери с номером тридцать пять. Проверив, что на это уходит не больше секунды, удовлетворенно достал из рюкзака пластиковую коробочку и открыл крышку.

– Хочешь? – показал набитую бутербродами с колбасой тару. – Сибирские.

– Думаешь, у вас там мясо лучше, что ли? – негромко ответил Марк, но протянул руку за едой.

– Душевнее, – откликнулся Коля.

Озеров выразительно посмотрел на напарника. Как ты будешь связывать вырывающегося Рощина? План с каждым часом казался все глупее. Соратникам везло, что из соседней тридцать шестой квартиры тоже никто не выходил. Их пояснение про ожидание кемеровского друга могло бы и не удовлетворить. Они тихо сидели, иногда перешептываясь. Когда устали пялиться в сотовые телефоны, стали изучать кандидатов в Государственную Думу и их программы, настолько похожие, будто подсмотренные друг у друга.

Где-то в четвертом часу закончилась вода. Когда нечего делать, то хочется есть и пить. В слежке они оба были новичками и поэтому не смогли это предугадать. Но уйти с точки наблюдения было нельзя. Какие-то десять минут похода до магазина могли стоить полного провала, если именно в это время Рощин вернется к себе. Приходилось терпеть. Слава богу, пустые бутылки можно было наполнить мочой, тоже не отходя с поста.

Ближе к пяти дом как будто проснулся. Лифт неустанно носился в своем вертикальном туннеле. Снизу зазвучала музыка, приглушенная здесь, но наверняка громкая в квартире меломана. Что-то из Билана. Потянуло чуть заметным запахом еды. Наконец лифт открылся и на девятом этаже. Грохот отъезжающих створок для Марка был похож на удар гонга на ринге. Страшное начало боя, который может закончиться чем угодно. Николай вскочил на ноги. Его глаза расширились, выдавая напряжение и решимость. Но спешащие шаги проследовали налево. К тридцать третьей или тридцать четвертой квартире. Ключ звонко клацнул по замочной скважине, а затем два щелчка – и невидимый жилец с легким скрипом распахнул вход в свой личный мир. Дверь громко захлопнулась, отгородив счастливого владельца московской недвижимости от столичной суеты.

– Я чуть не обоссался, когда лифт открылся, – прохрипел Николай.

– Там еще осталось место в бутылке, – Марк кивнул в угол и решительно продолжил: – Мы справимся. Давай приберемся здесь, а то уже похоже на вокзал. Если местные увидят, то им точно не понравится.

Марк решил, что от того, что он скажет, что сам наложил в штаны, лучше ведь не станет.

Еще примерно через полчаса лифт снова привез пассажира. Мужчина в светло-зеленой рубашке прошел мимо закутка за лифтом и даже не обратил внимания, что там кто-то обитает. Николай тут же выдвинулся за ним, разминая плечи. Марк покатил свою коляску тоже, стараясь на всякий случай перекрыть путь к лифту и лестнице. Мужчина успел оглянуться на движение сбоку, но было уже поздно. Он стоял с ключом в руках у двери заветной тридцать пятой квартиры. Этого было достаточно, чтобы Зайцев, сделав широкий шаг, обхватил его здоровенной рукой чуть ниже плеч, сковав движение. Другой рукой он выхватил ключ из рук совершенно опешившей жертвы и вставил его в замочную скважину. Коля резко крутанул ключ вправо, в сторону от ближнего дверного косяка, затем еще раз. Ключ уперся, видимо, открылся. Николай, оставив ключ в скважине, потянул ручку, и дверь распахнулась.

Только в этот момент мужчина догадался закричать. Но выбрал не «Помогите! Спасите! Караул!», а совершенно бесполезное: «Вы кто?!» «Отпустите меня!» – он продолжил уже внутри квартиры, куда его втащил Николай. Марк поспешил заехать в квартиру, чертыхаясь на высокий порог дверной коробки. Перебравшись наконец внутрь, он развернулся боком и захлопнул дверь за собой, красивую и очень кстати шумоизоляционную.

Когда он вкатил в комнату, руки и ноги противника уже были скручены скотчем. Скотч красовался и на лице, плотно заклеивая рот. Хакер сидел на диване, уставившись до безумия испуганным взглядом на Николая. Коля же выглядел, как будто только что завоевал титул чемпиона мира – светился успехом и счастьем.

Но только теперь Марк смог рассмотреть захваченного. У Рощина были утонченные черты лица, светлые волосы, прямой нос. Его черты были схожи как на детской фотографии, так и на скане с видео. Скрученный мужчина был темноволос и даже лысоват, круглое лицо, нос здоровый с широкими крыльями и заметным изломом ближе к кончику.

– Ты кто? – обратился он к жертве, который начал дрожать, как замерзшая собачонка.

Тот в ответ только замычал.

– Где паспорт? Покажи головой.

Человек закивал в сторону тумбы, на которой разместился телевизор. Николай выдвинул ящик и, немного порывшись, достал красную книжечку.

– Донцов Юрий Владимирович, тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения.

– Ты один живешь? – Марк снова адресовал вопрос к человеку с закрытым ртом.

Тому оставалось только кивать.

– Знаешь Яна Рощина?

Жертва горячо закрутила головой в разные стороны.

– Смотри, он сейчас снимет скотч с твоего рта, – Озеров указал на Николая, – и мы поговорим. Орать не нужно. Иначе он снова рот заклеит. Ты нам не нужен. Поэтому расскажешь все, если не будешь врать, мы выйдем, и ты будешь жить, как жил. Кивни, если согласен.

Это был самый явный кивок, какие Марк видел в жизни. Озеров выразительно посмотрел на Николая, и тот подошел к Юрию Владимировичу и резко оторвал полоску скотча. Тот скривился, но не издал ни одного звука.

– Это твоя квартира?

– Нет, я ее снимаю.

– А почему здесь прописан Рощин?

– Я не знаю. Я не знаю, кто здесь прописан.

– Посмотри паспорт, – попросил Марк Николая.

– Московская область, Подольск, Февральская улица, 47, – прочитал Зайцев.

– Так, не врешь, – соображал Марк и пытался успокоить жильца и успокоиться сам. – У кого снимаешь? Есть телефон?

– Да, конечно. Записан в телефоне. В кармане.

Николай полез в карман джинсов и вытащил смартфон.

– Говори код.

– Семь шесть семь пять.

– Как записан?

– Гриша аренда.

– Есть такой, – произнес Николай.

– Дай мне, – почти приказал Марк. Он нажал на набор и вслушался в длинные гудки, точно они ему могли подсказать что спрашивать.

– Григорий?

– Да, Юра, – ответила трубка.

– Это не Юра. Просто звоню с его телефона и из квартиры, которую он снимает. По данному адресу прописан Рощин Ян Борисович, а проживает Юрий Владимирович. Как мне найти Яна Борисовича? Вы не знаете случайно?

– Да, Ян жил здесь. Давно уже правда.

– А почему он прописан все еще?

– Ну, друг, надо же человеку где-то быть прописанным. В Москве такие законы. Он когда уехал, попросил.

– И вы вот так просто согласились?

– Почему просто? Человеку помог. Может, еще вернется.

В это время свой голос вставил настоящий арендатор квартиры:

– Да это просто денег стоит. Три тысячи в месяц. Мне не надо, областной прописки вполне хватает.

– Говорят, вы за прописку деньги просите? Нехорошо.

– Почему нехорошо? А как начнет арендатор права качать, платить перестанет, съезжать не будет. Не, это плата за риск.

– Ладно, давайте без оценок. Значит, вы с ним встречаетесь, раз он деньги вам отдает.

– Ну для этого встречаться не нужно. Прилетает мне платеж на карточку каждый раз в один день и в один час. Так бы все арендаторы платили.

– Телефон его тогда дайте, пожалуйста.

– Ладно, сейчас перешлю Юре.

Они дождались, когда прилетела СМС-ка с номером. Все с тем же, что уже был. Николай грузно уселся рядом со скрученным жильцом. Эйфория победы испарилась, как вода в пустыне.

– И как мы теперь его найдем?

Марк картинно посмотрел в сторону Юрия.

– Давай с ним что-то решим сначала.

Николай повернул голову в сторону невинно потерпевшего, сидевшего рядом. Все равно получилось глядеть сверху вниз.

– Братан, ты не держи зла. Не тебя мы искали. Сейчас тебя развяжем и спокойно уйдем. Ничего не сломали. Я тебя даже не ударил. Так что давай без обид.

– Ладно, – выдохнул Юрий Владимирович. – С кем не бывает.

– Вот-вот, – поддержал Коля. И даже приобнял бывшую жертву. – Ты поосторожнее здесь живи. Этот Рощин много кому подлости наделал. Может, еще кто за ним придет. Марк, давай вызывай лифт. Я Юре руки развяжу и догоню.

– Ты меня зачем по имени назвал? – сразу высказал Озеров, когда Николай выкатил его из подъезда и быстро повез по улице прочь от провального похищения.

– Блин, ну случайно получилось. Не боись. Никуда этот шибздик не стуканет. Знаю я таких. Да и делов-то нам каких пришить? Мелкое хулиганство? Лучше скажи, что сейчас с Рощиным делать? Как его искать? Не звонить же по телефону: привет, мы за тобой приехали.

Марк растерянно промолчал. Его план провалился, запасного не было, он даже не позаботился, где остановиться сегодня ночью. Охотник за людьми хренов.