Текст книги "Infernal"

Пара

Потрясающее предложение реализовывалось быстрее, чем я предполагал. Настал тот роковой день, когда я должен лично увидеть предстоящие нам испытания.

И где Лиза успела найти их? Найти так сиюминутно, будучи полностью в них уверенной – уму непостижимо. Но Лиза непостижима сама по себе, а я ей преданно доверял, верил и надеялся….

– Что-то запаздывают, – волновалась она, сидя в зале «Марио».

– Страшно как-то.

– Не бойся. Ну, что ты? Я с тобой, – подбадривала она, гладя мою влажную ладонь.

– А вдруг они не придут?

– И не мечтай! Солидные люди. Я сама их нашла. Семейные пары, между прочим, на дороге не валяются.

– А где?

– Не задавай лишних вопросов. Позже объясню.

И я не навязывался. Сердце трепетно билось. В горло не лезли ни бифстроганов, ни вино. Легкий костюм превратился в потную каторгу, и чуть спущенный галстук казался удавкой. Несмотря на заметное волнение, Лиза держалась уверенней. Я же выглядел мудаком, то и дело ерзал на диване и чесал за ухом, поглядывая на часы, теребил пуговицу на пиджаке. Не в пример мне Лиза вальяжно пригубляла «Шато» и облизывалась. Отважные семьянины так и не появлялись.

Наконец, Лиза повернулась ко мне и что-то шепнула. Я не разобрал, но заметно приосанился, оторвался от пуговицы и старался не чесать за ухом.

– Они уже рядом.

– Кто они такие?

– Сейчас сам все узнаешь. Все увидишь своими глазами.

– Им можно доверять?

– Абсолютно.

– Репутация?

– Безупречна.

– А наша?

– Все конфиденциально.

Гости не подвели. Как всегда неожиданно на горизонте появилась пара. Не молодая, но и не старая. Мужчине за тридцать пять, а его подружке на скидку – двадцать три, но с натяжкой. Возможно, зрительный обман, ручаться не стану. Как и подобает мужчине, мое внимание сперва привлекла спутница. Издалека она не отталкивала и представлялась даже симпатичной. Что-то милое в ней было и причем в приличном количестве. В паре не чувствовалось ужимок и фальши, наоборот, чувствовалось, что они профессионалы и не первый раз этим занимаются. Проскользнула мысль, не принадлежат ли они к службе элитного эскорта, эдакие представители досуга для изощренных клиентов, но я тут же отбросил ханжескую мысль. Лиза уважала себя, и ни за что не опустилась бы ниже разумных рамок.

В паре виднелась спесь и некое подобие аристократизма. Как водится, мужчина был увереннее, а в девушке проглядывалась легкая дрожь, очень смутная, почти не заметная, но она определенно имела место быть. Она часто поправляла длинные черные волосы за ушко и два раза чуть не запнулась: один раз по вине пробегавшего официанта, а второй – сама по себе. Слишком много ошибок за пару мгновений. Партнерша заметно волнуется, или мне суждено переносить на нее собственный трепет? Возможно, я всего-навсего наделяю ее свойственными мне качествами. Может быть. Но мы разузнаем сегодня, что они из себя представляют, и из какого теста слеплены.

На лице отразилось изумление, когда они, как по указательным стрелкам подошли к нашему столику. Как они догадались? Я предположил, что они знали Лизу и виделись с ней ранее. Сам я встречал этих господ впервые.

– Здравствуйте, – первая произнесла Лиза.

Гости поздоровались в ответ и расположились на противоположенном диване. Расстояние между нами приличное и не сковывало ни наши мысли, ни движения. От других столиков нас скрывала бордовая ширма, и когда гости уселись, кто-то предусмотрительно закрыл ее почти наглухо, только в оставшуюся щелочку можно наблюдать за происходящим в соседнем зале.

На расстоянии метра они оба смотрелись иначе.

Мужчина мне не понравился. Много отталкивающего я обнаружил в нем в тот момент. Крепыш средних лет в светлом широком костюме, так же без галстука, но с на редкость вычурным шарфиком, с эстетской миниатюрной бородкой и тяжелым перстнем на безымянном пальце. Крепыш походил на дона Капоне или старого нового русского, если б не отсутствие малинового пиджака и метровой мобилы. Но взгляд у него осмысленный, с хитринкой. Этот человек умел думать, и ему часто приходилось напрягать извилины. Извилистые морщины поперек лба ярко доказывали мои утверждения. Крепыш был коротко подстрижен, и за макушкой красовалась лысина, настоящая лысина, требовавшая необходимых мер. Многие лысеющие мужики нравятся женщинам, но не моей Лизе. Ей он точно не должен был приглянуться. Полированные чурбаны не в ее вкусе, но кто знает, какие потаенные желания скрываются в глубинах ее души.

Крепыш отливал бронзовым загаром и пах душистым парфюм. Видно, следил за собой, если не относил себя к метросексуалам, то наверняка завидовал их достоинствам и стремился к большему, но крепыш не метросексуал, не дотягивает. Его маникюр выполнен совершенно не эстетично, и черные ажурные волосы из ноздрей не давали ему никакого шанса. Скорее типичный уберсекс – вот его доскональное определение. На гея он абсолютно не тянул. Но лучше был бы геем, тогда б я не так сильно волновался и не тряс коленками.

Пора отвлечься и перейти к его спутнице. Вблизи она открывалась калейдоскопом недостатков. Первое, что бросалось в глаза – мелкие шрамики на щеках, остатки былых проблем с кожей. Темный загар и пудра недостаточно эффективно скрывали дефекты кожи, но их не скрыть, и неизвестно, что ей поможет. Девочка a la Chica latina – очень смуглая. Телосложение радовало меня: подтянута, с формами, отсутствие лишнего – это придавало оптимизм. Несомненно, она следила за собой и посещала всевозможные Spa, каждый день заглядывая в солярий. Что ей оставалось делать, иначе она смотрелась бы дохлой курицей. Чересчур много макияжа на лице, чересчур большая работа проделана с бровями, губами, и даже нос отливал ринопластикой (слишком острый и подтянутый, почти как у Pinokio). Само собой пальцы увенчаны кольцами и маникюр изящней, чем у друга. Грудь не так, чтобы – ах, но есть за что подержаться, слегка припущена книзу, как у рожавшей мамочки, но под защитой бюстгалтера смотрится терпимо (сравним, как смотрится без него). Шея такая тонкая, прозрачная, почти как у Лизы, но на ней легкие белые полосы вдоль и поперек. Их не так много, но они есть. Но о чем они говорят? – неизвестно. Вдруг ее поцарапала кошка или она подралась с соперницей, и та наследила на ней когтями – неважно. Вдруг я вспомнил, что две или три полоски есть и на шее Лизы, но те очень маленькие, почти незаметные и располагались сзади, под прикрытием густой копны волос (я очень любил ласкать их), а у этой пигалицы – спереди, что одновременно притягивало и отталкивало. Слишком много обнаружилось сходства, слишком много…

– Я Роман, а это Настя, – огласил имена крепыш.

– Герман, – отозвался я, – а с Лизой вы, наверно, знакомы.

– Да, очень приятная у вас спутница, – промурлыкала Настя.

– Вина? – предложила Лиза.

– Почему бы и нет, – не отказалась Настя.

На правах приглашающей стороны я принялся ухаживать за гостями.

Они внимательно следили за мной, предвкушая каждое нелепое движение. Пристально изучали меня, мои повадки, внешность, будто пытались заглянуть под кожу, а потом в душу. Утешало лишь то, что я изучил их первым.

Лиза начала издалека, говорила, какая прелестная здесь кухня, спрашивая у пары, какая кухня и какая погода им больше нравится? Банальное начало диалога.

Инициативу перехватил Роман. Тщательно взвешивая каждое слово, он сумел грамотно наболтать и про погоду, и про кухню. Мерзавец знал толк в хорошем вине и дорогих ресторанах, и я был удивлен, когда он перечислил пятерку лучших заведений города. К моей чести, я успел везде побывать, и мне не было стыдно. Лиза почтительно кивала и давала лестные комментарии по каждому оглашенному заведению. Про погоду крепыш мало распространялся. Настя старалась много не говорить, но поддерживала во всем Романа. Видимо, они счастливая пара, думалось мне, раз занимаются подобными игрушками, но тут же взял свои слова обратно, сделав вывод, что им многого не хватает, как и нам с Лизой. Иначе не встретились бы. Подобное притягивает подобное.

Дальше я заметил, что они не так уж подходят друг другу. При пристальном рассмотрении Настенька представлялась простоватой. Роман на дюжину чаще говорил, и чем дольше, тем все рьяней напоминал эстета. Он явный интеллектуал – извращенец, а она – просто дурочка, но тоже извращенка. Впрочем, для отличного времяпрепровождения, тем более для страстных утех, интеллект – не самое главное, но нечто привлекало и в Насте. Чего-чего, а похоти в ней водилось как в артезианской впадине. Мне стало не по себе, когда я заметил, что возбуждаюсь, и возбуждает меня не Лиза, а Настя. Взглядом возбуждает, запахом, плотью, и она даже ничего не делала и, на первый взгляд, не посылала мне никаких условных сигналов, но я уже находился в седле, а конь требовал бешеных скачек. Осталось ткнуть его хлесткой плетью.

После обсуждения безобидных вещей, мы перешли к дружеской и местами интимной беседе.

– Вы опытная пара? – спросила Настя, недвусмысленно просверлив меня колкими глазками.

– Как сказать, – задумчиво ответила Лиза.

Другого ответа я не ожидал. Сколько в ней таится неизведанного, и чем она занималась до нашей встречи, даже боюсь предположить. Лиза оставалась тайной и здесь, не собираясь раскрываться.

– Вы, Герман, кого предпочитаете? – обратилась Настя, приподняв квадратный подбородок.

– Я? В смысле?

– Герман предпочитает меня, – опередила Лиза.

Настя взглянула на крепыша.

– Достойный ответ.

– Достойный, – потер нос Роман. – И все же у каждого свои предпочтения. Не буду лукавить – Лиза мне очень симпатична. Во всех смыслах. Не каждый раз так везет. Мы с Настенькой месяц не выходили из интернета, ища подходящую пару. Как это сложно, поверьте! На одно серьезное предложение приходится сотня обманов, афер и розыгрышей. На одного солидного человека – пятьдесят подростков и хулиганов. Про спам, фейков и ботов я уж молчу. Последнее время я перешел на онлайн-знакомства по скайпу, где собеседник виден во всей красе. Фото еще ни о чем не говорит. И пусть их целая галерея – фигня! Поверьте, вам мы поверили без видео, очень рискуя… Лиза предупредила, что вы делаете это впервые. Очень хорошо. Мы каждый раз делаем это, как в первый, и поэтому свидание становится незабываемым. Мы любим лишать девственности новые пары. Поверьте, мы очень опытная пара, и у нас есть, чему поучиться.

– Очень опытная, – подтвердила Настя, не отрываясь от меня. – И очень ненасытная.

Не хотя, я смущался. Фата сорвана, и говорим на чистоту. Так я убедился, что Лиза откопала их в гребаном интернете. Но как она выбрала их среди тысяч безымянных страниц и глупых розыгрышей? Лиза найдет любого, стоит лишь захотеть. Право, способности моей девочки феноменальны. Сам крепыш это подтверждает. Он тот еще негодяй. Кичится опытом и начинает вести себя надменно. Неужели Лиза не могла найти кого-нибудь по скромнее? Чушь! О чем я? Слово «скромность» здесь неуместно. Как долг, честь и совесть. Здесь правят другие законы, а, может, и вовсе царит беззаконие – настоящее беззаконие страсти.

– Вы льстите мне, – отвечала Лиза. – Нам повезло – не скрою. Не ожидала, что найду настолько приятных собеседников. Мы тоже опытны и еще покажем вам, на что способны!

– Интригуете? – не унималась Настя. – Хм… Ну, ну…

Лиза забивает гол престижа. В пустые ворота. Это ее хет трик. Она не посмеет убедить их, что мы простаки и полные лохи в их безобразии. Наше искушение ничуть не меньше, а с нашим желанием сложно что-либо сравнить. Вы в этом убедитесь. Я покажу этой бестии, кто у нас в доме хозяин. Спасибо, любимая! Ты моя настоящая прелесть. И с тобой никто не сравнится. Единственная прелесть! В этом предстоит убедиться нам обоим.

Эстет Роман не походил на идеал, явно поднимаясь в своих глазах с завышенной самооценкой.. По крайней мере, я смотрелся подтянутей и моложе. В самом деле преимуществ у меня много. Что с того, что он корифей полового разврата? А я, может даже, гигант в постели, и мы еще померимся нашими причиндалами, и еще посмотрим, кто одержит верх. Бьюсь об заклад, его жировые складки не дадут ему уйти от поражения. Подлый эстет падет перед безжалостной реальностью натуры.

– Еще вина? – предлагает Роман и берет обязанности хозяина на себя.

Никто не отказывается. Беседа увлекательна, и дистанция меду нами сокращается до предела.

– Вы предпочитаете в одной комнате или в разных? – спрашивает он, наливая мне полный бокал.

– Как получится, – вновь забивает гол Лиза.

– Спонтанность – ценное качество, – добавляю я.

– Согласна, – прикусывает губки Настя. – Иногда кое-что выгоднее обсудить заранее, чтоб не было неприятных неожиданностей. У нас был случай, когда мы не проговорили все досконально, а в процессе игры мой партнер вдруг дико заревновал свою жену. Еще бы! Как дико она стонала в объятиях Ромы – это непостижимо! Он не выдержал и прекратил. Вышел из игры. Набросился на свою женушку, влепил ей пощечину, да и Ромику чуть не досталось.

– Нет, Ромику ничего не угрожало, – покачал он головой. – Тот обломщик занялся женой. Я успел доставить ей удовольствие, но так и не кончил. Вечер был испорчен. Но это наше единственное недоразумение. Мы же не можем все контролировать, тем более разных слабаков и недоносков. Осечки случаются, поэтому лучше заранее все обсудить и обойти острые углы.

– Прийти к пониманию.

– И заключить соглашение.

– Какое соглашение? – не удержался я. – Что вы имеете в виду?

– Соглашение в отсутствии любых претензий. Все происходит по доброй воле и согласию, чтоб никто никого не обвинял и не преследовал при любом исходе. Мы называем это игрой, потому что вся жизнь – игра, а любовь тем более.

– Письменное соглашение?

– Увольте, мы не юристы. Достаточно ваших слов.

– Это не так страшно, – сказала Лиза, крепко вцепившись в мою ладонь.

– Страх возбуждает, – прозвучал Роман. – На страхе основывается много удовольствий. Страх не удовлетворить партнершу, страх за свою состоятельность, но самый трепетный страх возникает, когда в дело вступают милые вещицы: плеть, наручники, расплавленный воск, кандалы, заточение в клетку. Существует много дивных штучек.

– И вы планируете нас к этому приучить? – увлеченно спросила Лиза.

Я не поверил, что она фанатка подобных проказов. Нам многое довелось повидать и многое довелось проделать на собственном опыте, но мы не сторонники садомазо приколов. Разные прибамбасы всегда отвлекали от главного – от любви.

– На ваше усмотрение, – прозвучал Роман. – Но это перспектива. Я, как и Настя, предпочитаю всего одну милую безделицу. Милую – до течки, но очень опасную – до смерти. На грани иного бытия приходит ни с чем не сравнимое сладострастие. Это потрясающе, ты попадаешь в иной мир, из которого никогда не хочется возвращаться, а иногда просто невозможно, если слишком увлечься.

– О чем вы? – не выдержал я гнета намеков.

– Что это за вещичка? – прямо спросила Лиза.

– Ремешок, – тихо пролепетала Настя. – Тонкий кожаный ремешок. Легкий и невесомый, но сжимающий шейку так откровенно и так божественно, что …

– Это не передать словами, – добавил Роман.

– Как сладко вы соблазняете, – задумчиво произнесла Лиза. – Герман, наверно, не согласится?

– По-моему, это чересчур, – опасливо выдавил я.

Всему есть предел. Я слышал об этой забаве. Не часто наткнешься на прирожденных извращенцев с мировым именем. Роман и Настя как раз из таких любителей. Не с мировым, но с именем. Разновидность фетиша – самая опасная, но и самая приятная. Hypoxiphylia – как бы звучало на любимой латыни моей образованной матушки. Хорошее словечко, но реализовывать его на практике? Душить себя, дабы усилить оргазм? Это уж слишком. Оргазма мне и так хватает. А перетянуть лямку не хочется, так и ласты склеить не долго. Цель не оправдывает средства. Оставим…

– Мы всего лишь поделились соображениями, – сказал Роман. – И стали чуточку ближе. Решать вам. Мы не навязываемся.

– Нам в принципе достаточно обычного опыта, – добавила Настя. – Без заморочек. Но с заморочками намного приятнее.

– Как получится, – глубокомысленно изрекла Лиза.

От волнения я почесал затылок и поперхнулся:

– Ни к чему загадывать. Обычный опыт сам по себе не так прост.

Семейная пара согласилась. И мы оставили на редкость интимную тему в покое, перейдя на более обыденные сведения. Нас интересовали подробности их жизни, ведь мы ничего так и не узнали. Расспрашивать не пришлось, так как они сами, словно спохватившись, решили о себе рассказать.

Роман сообщил о своей творческой натуре. Чем ему только не приходилось заниматься, а в настоящий момент он вольный художник – пишет картины маслом, и кое-что ему удается продать. Он даже имел выставку собственных картин в одном доме искусств, но его фамилия – Ливенсон, как и его работы, мне совершенно неизвестны, но я и не увлекаюсь живописью. Лиза аналогично равнодушна к натюрмортам и портретам, но Роман предпочитает рисовать пейзажи, что совершенно не меняет сущности нашего отношения. На скупые плоды творческой жизни неизвестного художника не проживешь. Ливенсон не второй Сафронов, отчего Роману приходится вкалывать не по специальности. Так он якобы числится администратором в захудалом баре (название этого кабака также мне неизвестно) и иногда спекулирует на фондовой бирже (То же мне, брокер!) Из увлечений – творчество Эдгара По, Стаут и Чейз, Камасутра (кто бы мог подумать!) и шахматы, не считая, конечно, свинг, но – это образ жизни. В целом, он предстал занятным малым, произведя неплохое впечатление, и Лиза осталась им довольна. В то, что он не уличный мужлан, я поверил сразу, но отдать ему Лизу – я даже не представлял, как это возможно?! Зато успел пофантазировать и представить себя в постели с Настасьей, благо она, как мне представлялась, была вполне к этому готова. И здесь я точно не ошибался.

О ней известно довольно мало: девушка скупа на свою биографию. Как и ее бойфренд, Настя представилась творческим человеком (два сапога пара) – ничем особенным она не занимается, недавно закончила экономический институт и даже умудрилась получить диплом бакалавра, но по стопам экономики не пошла, решив коренным образом сменить профессию, точнее, вовсе остаться без нее. Иногда она любит порисовать. Неизвестно, рисуют ли они вместе одни и те же картины, но свои шедевры имеются и у Насти, однако, до выставок пока дело не доходило. Известно, что она любит вязать шерстяные свитера, ходить в Большой театр и читать Робски, а в перерывах листать «Cosmo». Еще год назад она предпочитала Дашкову, но повзрослела и перешла к реализму и гламуру. Роман удачно заметил, что до Донцовой ей пока рановато. О кулинарных предпочтениях Настя не заикалась, а с сексуальными предпочтениями все ясно – кошечка готова на все и всегда. Палец в рот ей не клади – лучше что-нибудь другое, но она возьмет все и попросит добавки – такая вот незатейливая и прожорливая Настенька. В целом – девочка ничего, под пиво потянет. Не под «Heineken», но «Балтика» семерка сгодится. Без Бирки. Настенька всегда доставляется к пиву.

Лиза вкратце открылась о себе. Все ее описания я уже тысячу раз слышал и темных пятен из ее биографии не извлек. Слушать ее паре было скучновато. Меня не покидало ощущение, что они и раньше встречались и определенно были знакомы. Уж нарочито приятельскими были их интонации, и как-то вычурно, панибратски они развалились на диване, а когда речь заходила обо мне, когда мне давалось слово, они словно сжимались в пружине и закрывались, доверяя значительно меньше, если можно назвать наш разговор проверкой на прочность.

Лиза держалась уверенно и логично, не позволяла себе разных вольностей и странностей, что находило на нее иногда, а вещала по делу. И не разочаровала меня, не открывшись с неожиданной стороны. Все та же любимая сладкая девочка.

Эстафетную палочку передали мне. Сперва запинаясь, но выправив положение, я начал докладывать о себе: официально, а по мере сил и без галстука. Я старался казаться интересным, немного шутил, выкинул парочку смешных аллегорий, но никто не заметил, и получился реальный выкидыш. Спонтанно поведал о своем бизнесе, вызвав признаки любопытства у Настеньки. Оказалось, она считает себя меломанкой и следит за всем происходящим на отечественной эстраде, регулярно смотря музыкальные каналы и голосуя на всевозможных хит-парадах и форумах. Ее интерес придал живость разговору, что придало мне сил. Я ощутил себя в своей тарелке и немного увлекся. Когда Лиза остановила меня, я подобно легендарному Моховскому, голосил о неминуемой славе российского шоу-бизнеса. Спасибо Лизе – вовремя спохватился, но, собственно, никто особо и не заметил. Когда красноречие иссякло, я допил «Шато» пятилетней выдержки и подытожил, дескать, все – такой я человек, Герман Ластов. Прошу любить и жаловать. Роман иронично нахмурился, а Настенька была приятно удивлена. Судя по сигналам моей интуиции, девочка явно заинтригована и почти у меня в кармане, точнее в другом надежном месте, но все еще впереди.

Свидание затягивалось, и вино иссякало. Лишь на донышке бутылки полуовалом застыла последняя пьянящая капля.

Другие темы не собирались завязываться, и наши интимные приятели засобирались в дорогу.

– Отличный вечер, – говорила Настенька. – Нам вы очень понравились. Ничто не заменит живое общение. Пока не поговоришь, пока не посмотришь человеку в глаза, ничего не понятно. Вы клевые, ребят! Я довольна.

– Да, было даже увлекательно. – согласился Роман.

Впервые за вечер он изобразил некое подобие улыбки. Все остальное время он то ухмылялся, то сидел с собранным и сосредоточенным видом. Мерзавец! То ли это «Шато» подействовало, то ли эстет снизошел и расчувствовался.

– Взаимно, – твердила Лиза. – Роман – вы очень загадочная персона. Настя – вы очаровательны, Ой! Что это я на вы?! Переходим на ты! Окончательно!

– И бесповоротно, – примазался я. – Так когда мы перейдем к главному? – подобной прыти я от себя не ожидал, но не сдержался (проклятое вино). – К чему тянуть? Пока есть кураж?!

– Вот так Герман? Вот так удружил! – удивлялась Лиза. – Сидел, сидел, как бука, а тут разошелся. Видите, какой у меня мальчик? Настоящий тигр внутри!

– Тигр! Я обожаю зверей. Особенно тигров,– дерзко произнесла Настя.

Мне следовало промолчать, чтоб не ответить взаимностью. Моя выходка без того залила щеки краской.

Инициатива оказалась весьма кстати. По моим соображениям они не собирались тянуть. И я только передал их желание.

– Завтра вас устроит?

– Завтра? – переспросила Лиза.

– Да, пока есть порыв души и сердца? – соблазнял Роман, убедив нас, что он настоящий профи и знает, как добиться своего.

Паскуда! Он так откровенно взглянул на Лизу холостым раздевающим взглядом, что моя девочка заводилась. Я видел, как желание загоралось в ней. Слепец! Желание имелось и раньше, но я почему-то не хотел замечать его. Крепыш ей больше, чем симпатичен. Это она выбирала пару. Это она все придумала, но это она пригласила для меня Настю. Но Настя – телка крепыша. Это блеф и подлый обман. У эстетов извращенцев не бывает постоянных женщин. Сегодня Настенька, завтра – Машенька, послезавтра – Володька. Не удивлюсь, если крепыш и нашим, и вашим. В сущности, ему наплевать, когда и с кем – он готов с любыми прямоходящими тварями. А Настенька – всего лишь игрушка для его отмороженного чучела. Ей подавай острых ощущений и удушающий ремешок, она притворяется и играет в любовь. Ей неведомы истинные чувства – такие, как у нас с Лизой. Но и эта пара любителей удавок нам не особо сдалась. Они помогут нам пережить встряску, и мы поймем, как любим по-настоящему. Этот порыв взбодрит нас, вывернет наизнанку и охладит, вернет прежний лоск, прежнюю щедрость и новизну.

Я очень на это надеюсь…

– Завтра? Мы согласны, – подытоживает Лиза.

Любимая позволила себе не спросить моего мнения, все решив за меня. Но я не спорю. Все, что решает Лиза, идет на пользу. Опыт подтверждает, и я повинуюсь…

– Но где? – опомнилась она. – Мы так и не условились.

– Мы обсуждали с тобой, – чуть сбавляет тон Роман.

– Там?

– Да. Нам никто не помешает. Там все создано для таких искусителей, как мы. А завтра – там никого не будет. Мы одни.

– Удобно, – констатирует Лиза.

– Очень, – развязно ухмыляется Ливенсон.

Я замечаю, как он начинает заметно нервничать. Странно – в конце свидания. Неужто он предвкушает скорое буйство плоти? Если даже он позволяет себе слабинку, что уж говорить обо мне… Я справлюсь, буду молодцом и буду держаться достойно… Настеньке мало не покажется, и крепышу тоже….

– Мы встречаемся в клубе свингеров? – делаю я ход конем, собираясь поставить мат.

– Не в обычном клубе, – поясняет Ливенсон. – Не в попсовом и раскрученном, что у всех на слуху, где не предаться подлинным наслаждениям. Мы будем в эксклюзивном месте. Это даже не клуб – это тайные комнаты.

– А как туда попасть?

– Лиза тебе покажет.

– Лиза?

– Не успела тебе сообщить, – виновато отвечает она. – Мы заранее обсудили с Романом и Настей детали. Мы же вместе туда отправимся. Не потеряемся. Тайные комнаты почти в центре.

Я молчаливо киваю. Когда Лиза успела все продумать? Каков серьезный подход к делу?! Нам предстоит удивительное завтра. И потрясающее предложение осуществится…

Пара начинает разворачиваться. Настенька подмигивает мне, а Ливенсон уходит по-английски молча, не прощаясь.

Мы остаемся с любимой наедине, и я не знаю, с чего начать. Накопилось море впечатлений и небольшая обида за то, что Лиза все провернула самостоятельно. На ее фоне я чувствовал себя идиотом и простаком. Пусть это ложное впечатление, но оно до сих пор меня не покидало.

Лиза заметила мое замешательство и взялась меня успокаивать.

– Герман? Что ты застыл? О чем задумался? Завтра наши желания осуществятся. Осталось пережить эту ночь. Сегодня объявляю ночь целомудрия. Тебе предстоит подкопить силы. Я старалась ради нас и сама все проверила. Поверь, эти люди – самое приличное общество из всего того, на что я натыкалась. Добрая половина свингеров бывшие уголовники, алкоголики или наркоманы, а это –достойные люди, неправда ли?

– Правда, – холодно отвечаю я. Мне становится вдвойне грустнее оттого, что Лиза общалась с подобной братией. – Скажи, а они всерьез семейная пара? Расписаны?

– Они? – на ее устах появляется саркастическая ухмылка. – Не думаю, чтоб штамп в паспорте, но они готовы на все – других не найти. Нам с ними повезло. Я уж потеряла надежду, что отыщу нечто стоящее. Поверь, Роман и Настя – самый подходящий вариант.

– Надеюсь, они не притащат нам никакой заразы?

– Герман! Ты разве не собираешься предохраняться?

– Прости! Бдительность. Даю палец на отсечение, что тот прохвост недавно с ней связался. Настенька всего лишь кукла, а он кукловод.

– Тебе без разницы?! – Лиза начинает хмуриться. – А я заметила, что она тебя зажгла. Не отнекивайся! И ты еще утверждал, что ни на кого не обращаешь внимания!

– А Роман? Этот постмодернистский эскулап? – перехожу я в наступление. – Ты тоже захотела его?

– Честно? Да! Захотела! Давай играть честно. Когда женщину не устраивает что-то в одном мужчине, она ищет другого.

– Но!

– Не будем начинать снова! Мы достаточно все обсудили!

– Прости!

– Перестать извиняться! Будь мужчиной! Оттрахай эту стерву завтра на моих глазах и я поверю, что ты мужчина.

– А ты?

– А я оттрахаю этого эскулапа! Да! Ты не ослышался! Не он меня, а я его! И ты убедишься в этом!

Мгновенно представив немую сцену, я сморщился, как слизняк, и сглотнул вязкую слюну. Невыносимое зрелище, но мне предстоит все увидеть воочию. Придется закрывать глаза, отвернуться, задернуть шторы, спрятаться, сбежать в другие комнаты, лишь бы не видеть Лизу в объятиях конченого мерзавца. Но как же я? Я буду иметь похотливую сучку! Как дикое голодное животное, секунду за секундой она пускала мне слюни, и я их смачно проглатывал. Глотал ее слюни, а завтра она будет глотать меня, а я буду глотать ее. Тоже самое будет твориться с Лизой и ее подлым мерзавцем. Завтра произойдет непоправимое, и все перевернется вверх тормашками, либо начнется что-то обновленное, либо все закончится навсегда. Умрет любовь или возродится – проверка назначена, а время пошло.

Время пошло. Момент истины. Любовь умрет или возродится.

Завтра…

– И я не позволю тебе отворачиваться, – как всегда прозорливо заметила Лиза. Как всегда в точку! Она не перестанет читать меня. Никогда не признается, что видит меня насквозь. Видит абсолютно обнаженным, видит мои сомнения, слабости, пороки и грехи.

Пороки и грехи…

– Я отымею тебя вместе с ним, – хладнокровно выдавил я слова чистого безумия.

Любовь умрет или возродится….

В тот вечер мы предпочли не добираться вместе домой. Каждому захотелось побыть в одиночестве. Специально в этом никто не признавался. Я посетовал на занятость, а Лиза вдруг вспомнила, что договорилась пересечься с Адель. Мы не держали в себе зла, а смогли выговориться и взглянуть правде в глаза. Настоящей леденящей правде.

Мне и в правду позвонил Белкин и потребовал срочной встречи, не объясняя, к чему такая спешка и что стряслось. Он повесил трубку, но выдавил у меня обещание подъехать в «Турандот».

Вновь я каждой клеточкой тела ощутил нестерпимую тягу к Лизе. Это порыв старой нежности. Лиза кинулась ко мне в объятие, словно предвкушая скорую беду. В тот момент я не понимал, зачем нам все эти бесконечные эксперименты и эта дурная история, куда мы успели влипнуть, когда есть на свете такие моменты всепоглощающей старой нежности? Но выбор сделан, и пути назад нет. После долгого объятия я подвез ее до метро, и помчался на вызов к Белкину.

Изрядно опоздав благодаря привычным заторам, я застал Белкина в хилом расположении духа. Тот резался в телефон и не замечал меня, пока я громко его не окликнул. Пластырь поверх густых бровей отсутствовал, но ссадина до сих пор краснела и напоминала о себе, а царапины на шее покрылись корочками – постепенно Владик отходит от бабских побоев.

– Что снова стряслось? – сразу спросил я, стараясь особо не задерживаться.

– Проблемы.

– У тебя? Какая на этот раз?

Но проблемы случались не только у Белкина.

– Секир в аварию попал. Лежит в больнице, в реанимации.

– Жив? – опешил я от нежданной новости.

– Раз в реанимации, значит, пока жив. Состояние средней тяжести.

– Мать его! – выругался я, саданув кулаком по столу. Я и так был на взводе, а тут потрясающая новость. День открытий и день впечатлений со знаком минус.

– Ты чего? Чего злой какой? Миха не специально, – обиженно прозвучал Белкин. – Перся к Фридману по своей полосе, но одна сволочь выехала на встречку и прямиком в Секира. Не угадаешь – все под Богом ходим. Разнесло его тачку вдребезги. Хорошо, спасательные подушки сработали, но удар получился сильный. Поломался Секир, как трансформер. Спасатели распиливали железо, чтоб его достать.